Текст книги "Тайны Сикорских (СИ)"

Автор книги: Мария Троянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Лучано не был дураком и согласился принять бразды правления, когда Артем Николаевич обсудил с ним с глазу на глаз свое решение. Они быстро подготовили документы и подписали их кровью, как того требовали порядки отличительных. Оставалось их предъявить на совете Борджиа.

Видимо, старшие братья Лучано все-таки узнали об этом и решили перехватить посыльного в лице Катерины. Документы должны были быть надежно спрятаны до момента вынесения решения совета Борджиа о выборе лидера, а единственная свидетельница убита.

Скрепление кровью отличительных не позволяло просто бесследно уничтожить бумаги, что усложняло ситуацию, достаточно было просто на несколько дней спрятать их в надежном месте до окончания совета Борджиа.

Когда Катя разослала сообщения с извещением о том, что ее похитили, Алексей и Лучано немедленно связались с Сикорским, и Артем отправился на ее поиски. Он оказался в доме Руджеро, потому что прекрасно понимал, кто мог организовать похищение. Там то Катя и увидела его.

Об этом вкратце и поведал ей призрак.

– Затем к поискам я подключил мать, прилетевшую самолетом сегодня утром. В результате потасовки, обставленной, как взрыв газа, четверо моих людей было убито, а мы с матерью оказались в больнице.

– То есть ты не просто призрак, но еще и призрак из будущего? – открыла рот Катерина. – А ты не помнишь, что будет дальше?

– Кажется, я начинаю понимать, что происходит. Читал о таком в дополнении к древнему Завету отличительных, в разделе легенд, но никогда не задумывался, что такое может произойти на самом деле, тем более со мной.

Я явился, скорее всего, из отправной точки в скором будущем, после которой либо умру, либо выживу. Время для меня остановилось, – медленно, словно пробуя слова на вкус, заговорил Сикорский. – Я отличительный. Не просто отличительный, а Глава всего объединенного клана, поэтому убить меня не так просто. Не умерев в мгновение ока, мое сознание вернулось во временной петле назад и начало проживать последние события снова. Только то, что ты можешь меня видеть, этому у меня пока нет объяснения, сделало из меня вместо стороннего наблюдателя действующую фигуру, которая может влиять на происходящее. Возможно, мою смерть можно предотвратить.

Я вижу образы. Реальность расслаивается.

То, что уже произошло, я вспомнил. Час моей смерти еще не настал. Нечеткие фрагменты воспоминаний показывают, что я, лежащий сейчас в больнице под капельницами, должен очнуться и прожить еще какое-то время. А возможно мое пребывание на грешной земле закончится сегодня. Такой вот виток. Ощущение надвигающейся опасности.

Странное чувство, будто пытаюсь вспомнить и не могу. Что же сегодня должно случиться? Я ведь уже проживал этот день, теперь четко это понимаю…

– Кто такие отличительные? – тихо спросила Катерина, прервав молчаливую задумчивость Сикорского, в которую он незаметно для себя погрузился.

– Это одаренные люди. Их называют по-разному. Легенды, мифы о них существуют и активно пересказываются в исковерканном виде. Слышала о том, что некоторые люди имеют различные способности?

– Ведьмы, например? Индиго?

– Ну можно сказать, что и ведьмы. Вот братья Борджиа вчера пытались применить в отношении тебя ментальное вмешательство. Эта способность имеет разные названия, в том числе и гипноз. Они это умеют делать также легко, как ты, к примеру, слышать или трогать пальцем кончик носа. Старшие Борджиа жаждут власти. Они считают себя выше обычных людей, не обремененных дарами, и хотят в открытую применять свои возможности и царствовать над «низшими существами».

– Прямо злодеи из Марвела, – истерически хохотнула Катерина. Снова проявилась ее защитная реакция в виде смеха не к месту.

– Да, что есть, то есть, – скорбная складочка снова прорезала чело Артема Николаевича. – Катя, мне нужна помощь. Раз меня видишь только ты, этому есть какая-то причина.

Женщина тяжело вздохнула. Она решила пока не анализировать полученную информацию. Просто восприняла ее, как должное.

– У нас был договор – я помог тебе разыскать мужа. Ты должна была помочь мне разыскать мое тело. Сейчас условия поменялись. Помоги мне разобраться в происходящем, а взамен проси, что угодно.

Катя задумчиво почесала подбородок.

– Хорошо. Только я позже озвучу свое желание.

– В пределах разумного только. Я не смогу уступить тебе свой пост Главы клана одаренных, – пошутил Сикорский.

– Нужен мне этот пост, – фыркнула Катя и загадочно улыбнулась. – Я придумаю какое-то желание посложнее для исполнения.

– Прыжки вокруг стола на одной ноге и затем громогласное пение «Ку-ка-ре-ку»? – засмеялся мужчина.

– Я подумаю, – уклончиво показала язык женщина, пальцами расчесывая мокрые волосы.

***

Катя накинула одноразовый больничный халат себе на плечи. Ей казался громогласным шелест бахил, натянутых поверх мокасин, одолженных у Патриции, благо размер был одинаковый, хоть вкусы и разные.

– Какой-то пустынный коридор, – прошептала в адрес своему невидимому спутнику. – Я думала больница серьезная, должны были записать посетителя – время то позднее, не приемное. Ресепшен пустовал.

– Охрана должна была остановить тебя сразу, как ты вошла, – согласился Сикорский.

– Но я не видела ни одного охранника.

– Это странно.

– Как-то не по себе. Где все? – оглянулась вокруг Катя. Коридоры больницы были пустынны. – Может, просто спят? Ни единой дежурной медсестры. А, вот и нужная палата.

Дверь отворилась легко, предоставив взору больничную койку, на которой лежал бледный мужчина, утыканный различными датчиками. Катя на цыпочках подошла к нему и заглянула в лицо. Сикорский мерно дышал, словно просто спал.

– Как странно, наверное, видеть себя со стороны, – обратилась к призраку Катерина. – Ну вот мы здесь. Что мне делать?

– Мне не нравится, что в больнице никого нет. Я думаю, это неслучайно. Нужно перевезти меня в другую палату. И мою мать тоже.

– Как перевезти? Здесь куча датчиков. Вдруг их нельзя отключать?

– Все отключай, кроме вот этой капельницы. Перевезешь койку вместе с ней. И постарайся сделать так, чтобы игла не выпала из вены.

Катя поежилась. Она не любила всякого рода иглы. Также женщина не понимала, как безопасно осуществить задуманное, так что руководствоваться приходилось советами Сикорского. В конце концов тело его, ему и отвечать.

– Катя? Что Вы здесь делаете? – женщина не сразу поняла, что слабый, ставший уже таким привычным, голос принадлежит не призраку.

– Эм-м… Артем… Николаевич. Я пришла Вас проведать, – не растерялась Катя. – А Вы пришли в сознание?

– Как видишь…

– Сейчас мои действия могут показаться Вам странными, но мне нужно перевезти Вас в другую палату. На Вас было совершено покушение, если помните. Я пришла в больницу, но здесь никого нет – ни медперсонала, ни охраны. Не хочу Вас пугать, но, возможно, Вас сейчас придут убивать, – Катерина торохтала, отключая датчики и выкатывая больничную койку в коридор, словно рассказывала что-то весьма будничное, недавая возможности прервать ее монолог. Она очень боялась, что ей могут быть заданы неудобные вопросы или, что еще хуже, оказано сопротивление. Если заявятся убийцы, хрупкая женщина не сможет оказать им сопротивление. – Ваша мама должна быть в соседней палате, я сейчас перевезу Вас на другой этаж и вернусь за ней.

– Стойте, – Сикорский опустил ноги на пол, тяжело поднимаясь, и бледнея еще больше, вытащил иглу, оросив кровью простыни и свою больничную рубашку. – Я помогу Вам.

– Нет-нет, Вы сейчас упадете, – испугалась Катя, что ей придется поднимать с пола бездыханное тело и взваливать назад на больничную койку.

– Не бойся, дай я на тебя обопрусь, – Сикорский, превозмогая слабость, перекинул руку через Катино плечо.

Призрак покачал головой: «Вот я упертый».

– И глупый, – сквозь зубы пробормотала Катерина, прогибаясь под тяжестью мужчины. Медленно передвигаясь, они прошли в соседнюю палату.

Пожилая женщина была похожа, на высохшую мумию, обмотанная бинтами и утыканная различными датчиками.

– Ее невозможно перевезти, – сквозь зубы выдохнул Сикорский, окинув взглядом подключенную к матери аппаратуру. – Я останусь здесь.

Грузно опустился в кресло, чуть не утащив Катю за собой. Женщина выскользнула из-под его руки и выпрямилась, возобновляя равновесие.

– Но Вас здесь найдут! И убьют, – упрямо заявила Катерина и с мольбой посмотрела на призрака – ну почему Сикорский пришел в себя так не вовремя да еще и качает права?!

– Я не могу оставить мать одну, – прикрыл веки мужчина, тяжело дыша. – Уходите. Немедленно, Лена. Вам нужно уйти.

– Но что Вы сможете сделать здесь один в таком состоянии? Я сейчас позвоню на пункт охраны, где-то в палате должен быть стационарный телефон…

В коридоре послышались мужские голоса.

– Поздно, – Сикорский резко выпрямился в кресле. Хлопнула дверь соседней палаты. Мужчина поднялся. – Спрячьтесь за шкаф в угол и не высовывайтесь.

– Куда Вы собрались идти?! В таком состоянии… – испугалась Катя.

– Слушайся меня, – вмешался призрак. – Спрячься за шкаф.

Сикорский вышел из палаты. Один. Вооруженный лишь молчаливой решимостью. Что она стоит против оружия здоровых мужчин? Катя схватила вазу, выбросила из нее розы, кровавыми пятнами осевшие на светлом полу, и тихо пошла к двери. Она дорого продаст свою жизнь. По крайней мере первый, кто войдет в палату, будет оглушен.

– Катя, я сказал, спрячься за шкаф! – сердито рыкнул призрак, но женщина его проигнорировала. Сквозь приоткрытую щелочку она увидела то, что еще долго будет преследовать ее в кошмарах, внедряясь в ночные сны, просачиваясь в полуденную дрему.

Разговор на итальянском был коротким, но пылким, и закончился парой выстрелов из пистолета с глушилкой. Сикорский покосился и опустился на четвереньки. Катя испуганно прижала к себе вазу, разрываемая противоречивыми желаниями броситься на помощь и забиться в угол или броситься прочь, выпрыгнуть из окна и оказаться как можно дальше от этих жутких событий.

– Стой, замри… – призрак стоял рядом с ней, предостерегающе перегородив ей дорогу рукой.

Сикорский корчился на полу. Итальянцы сделали еще парочку выстрелов, но пули отскочили, словно заговоренные. Одна из них прошила дверь прямо над головой Катерины, заставив ее инстинктивно отпрянуть. За стенкой раздалось утробное рычание, сопровождающееся жуткими воплями. Кто-то большой на мягких лапах с длинными, цокающими о кафель когтями, пронесся навстречу убийцам.

– Стань за больничной койкой, немедленно, встань за ней! – привидение вывело ее из жуткого оцепенения. Катя испуганно присела, забежав за койку.

Крики, грохот, рычание утихло через минуту, показавшейся вечностью.

– Не бойся. Тебе ничего не угрожает. Сиди здесь, – увещевал призрак.

– Что происходит? – одними губами спросила Катя, содрогаясь от нервной дрожи.

– Мерзавцы получают по заслугам, – мрачно ответил призрак.

– Но что это за рычание?

– Их смерть.

Больше призрак ничего не ответил, а женщина была настолько напугана, что боялась подавать голос.

Когда все стихло, Катя выждала пару минут и обратилась к своему невидимому спутнику:

– Ты там жив? Тебе нужна помощь?

– Видимо, не исчез, значит жив, – мрачно ответил призрак.

– Убийцы ушли?

– Ушли? – лицо мужчины исказил хищный оскал, мрачный и жуткий. – Они больше не представляют угрозы.

Катя осторожно выглянула в коридор. Ей показалось, что она находится в кадре какого-то кровавого ужастика. Все стены, пол были залиты кровью. Брызги попали даже на потолок. В алых следах можно было распознать отпечатки рук, ног, но что самое жуткое – огромных когтистых лап. Женщина с колотящимся сердцем и все больше округляющимися глазами оглянулась, боясь увидеть истерзанные тела и жуткого зверя. Но коридор был пуст, если не считать распластавшегося в луже крови Сикорского. Катя бросилась к нему, осторожно прислушалась, распознавая дыхание. Дышит. Его рубашка была растерзана, тело залито кровью, но видимых ранений не было.

Дверь в конце коридора отворилась, в сопровождении нескольких мужчин появились Алексей Николаевич и Павел. Женщина резко встала, прижав к груди испачканные в чужой крови руки, и сделал инстинктивный шаг назад. Охранники взяли ее под прицел пистолетов, Сикорский, игнорируя ее присутствие, нагнулся над лежащим на полу старшим братом, а Павел подошел вплотную, осторожно вытянув руки перед собой.

– Все хорошо, спокойно, все хорошо, – успокаивающе говорил бывший одноклассник.

– Паш, это не я, ты же не думаешь, что это я… – бормотала Катерина, в отчаянии пытаясь обхватить себя руками, но только еще больше пачкая свое тело чужой кровью.

– Конечно не ты, – Павел смотрел ей прямо в глаза, подходя ближе. Он сделал знак мужчинам, рассредоточившимся вокруг них, приказывая:

– Уберите оружие.

Катя умоляюще посмотрела на Павла и лишилась чувств.

Глава 16. На выручку

Горячий глинтвейн согревал, окутывал пряным цитрусовым ароматом. Карина доверчиво прижалась, обнимая картонный стаканчик и подныривая под руку мужчины, заворачиваясь в нее, словно в шаль. Этим своим движением она напомнила ту, другую. Володя тряхнул головою – что-то в последнее время все чаще его мысли отвлекаются, их словно безудержным течением уносит не в ту сторону.

– Зайка, – слащаво обратилась к Владимиру Карина, чмокнув его в щеку. – Как же я обожаю глинтвейн, он у меня ассоциируется с домашним уютом и теплом, чем-то таким родным и надежным.

– У меня тоже, – ответил мужчина, проглатывая горечь. Глинтвейн обожала его жена, его вкус дарил воспоминание о том доме, где осталась дочь. Да что ж это такое! Если он сейчас же не возьмет себя в руки, то провалит все дело. Некогда отвлекаться и позволять себе лишние сантименты.

– Помнишь, мы были у Светы недавно? – вдруг спросила светловолосая девушка, делая глоток согревающего напитка, в ее голосе прозвучало оживление, присущее предвкушению скандального рассказа. – Так вот, там был брат ее жениха, Артем Сикорский. Он и его мать сейчас в Италии, в Риме. Они пострадали – сначала какая-то жуткая история со взорвавшимся газом, потом нападение в больнице. Нет-нет, не волнуйся, все живы, правда, Антонина Федоровна в тяжелом состоянии, но стабильном. Врачи дают позитивные прогнозы. Такая пожилая, а крепкая.

Но самое жуткое, Света говорит, во всем замешана их служанка, не помню, как ее имя, черненькая такая, Леся, не, не Леся, Ника, не, не Ника, ты ее видел, она приезжала вместе с Сикорскими. Украла какие-то документы – это Светка по секрету рассказала, сбежала, а сейчас ее схватили во время покушения на Артема. Вот кто бы мог подумать! С виду и не скажешь, что преступница.

Володя невидящими глазами смотрел перед собой. Мозг лихорадочно работал.

– Ника говоришь… Служанку, кажется, звали Лена. Хотя, возможно, ошибаюсь… – он чмокнул Карину в висок. – Ужас какой. Знаешь, бельчонок, нужно проведать Сикорских. Такая история нехорошая, может, им нужна поддержка. Заодно и Рим посмотрим – ты ведь хотела в Рим?

– Полностью поддерживаю, – счастливая Карина обняла своего мужчину, не заметив, какой тревогой и мрачной решимостью был наполнен его взгляд.

***

Скрип двери был подобен карканью вороны, старой со ржавым трескучим голосом. Комната куталась в облако пыли, искрящейся на свету, что лился из приоткрытого окна, скудно освещая старинную громоздкую мебель из красного дерева. Светлые стены молили о косметическом ремонте, грустя за вуалью сизой паутины. По центру помещения в кресле, более похожем на трон, сидела бледная девушка, напряженная, похожая на ледяную статую.

– Моя любимая девочка! – Светлана театрально хлопнула в ладоши и бросилась обнимать поднявшуюся ей на встречу Ксению. – Фу, как здесь грязно и пыльно! Почему ты не прикажешь слугам навести порядок? Апчхи! Ужас какой.

Светлана прикрыла нос рукой, сдерживая новый приступ чихания. Старая вилла, угнездившаяся на берегу Комо, не вызывала в ней ничего кроме брезгливости. Ее больше прельщала современность. Дух старины не ассоциировался ни с чем, кроме скуки, и желание снести старинное владение Сикорских с лица земли порой становилось невыносимым. Но братья оставались непривычно единогласны в своей любви к давно жаждущей модернизации постройке.

– Да ты поправилась, дорогая! Итальянская еда калорийная, нужно следить за питанием, а то станешь похожей на мою тетю Клавдию, – при объятиях нащупав слегка округлившийся живот Ксении, посоветовала Светлана. Она знала, как Сикорской порой тяжело было себя сдерживать при поглощении гастрономических изысков и как потом доводилось пахать в спортзале, чтобы вернуть прежнюю форму. Но совет был дан скорее, чтобы уколоть, чем проявить заботу.

Светлана Прокофьевна принадлежала к тому сорту женщин, которые любили выглядеть привлекательнее за счет окружения себя менее эффектными женщинами, и, если кто-то некрасиво худел или набирал вес, или же неудачно стригся, ее искренней радости не было предела. Свое злорадство она привыкла маскировать заботой, подчеркивая данными прилюдно советами недостатки других и оттеняя свою искусственно взлелеянную в салонах красоты привлекательность.

– Привет, колбаска, – дурашливо поздоровался с сестрой вошедший следом за невестой Алексей. – Света права, ты здесь уже неделю торчишь, могла бы приказать прибраться – пылища везде.

– Я не могу трогать ничего в этой комнате… – прошептала Ксения и горько улыбнулась. – Павел? Ты тоже здесь?

Краска слегка оживила бледные щеки девушки, глаза лихорадочно заблестели. Она инстинктивно прижала руки к животу и тут же отдернула, не желая привлекать внимание к своей начинающей округляться фигуре.

Младшая Сикорская уехала в виллу на озере Комо, чтобы спрятаться от всех, тайно родить ребенка и отдать его в чужую семью. В ее планы не входил приезд толпы народа, готовой разоблачить ее намерение. Но покушение на мать и Артема не могло пройти незаметно, и Сикорские съехались в Италию проведать пострадавших.

– Здравствуй, Ксеня, – чмокнул в щечку еще больше зардевшуюся девушку Павел. – Не слушай никого, ты хорошо выглядишь.

Бледная, осунувшаяся девушка не могла похвастаться здоровой красотой, но она была благодарна Павлу за то, что он немного разбавил пролитый яд Светланы. И как она раньше не замечала этой неприятной черты в невесте Алексея?

– Некогда здесь обмениваться сантиментами, – деловито прервал Алексей. Эта комната давила и на него, вызывая призраки воспоминаний, и он предложил пройти побеседовать в малую гостиную, где заблаговременно слуги развели огонь в камине. Расположившись на уютных диванчиках, получив каждый свою порцию согревающего напитка, присутствующие немного расслабились, напряжение, вызванное последними событиями, чуть ослабило тугую хватку.

– Дамы, – отсалютовал бокалом виски младший Сикорский, – вам придется некоторое время побыть на вилле. Маму перевезут сюда в медицинский кабинет, как только закупят медоборудование и договорятся с надежным медперсоналом об уходе за ней.

– Как долго нам здесь скучать, дорогой? – изысканно надула красиво подколотые гиалуроновой кислотой губы Светлана. – У меня же дела, ты знаешь, я не могу просто сидеть здесь!

– Твои дела подождут, – бесцеремонно отмахнулся Алексей. Ему не хотелось никого пугать, но он понимал, что, если не обрисует хотя бы в общих чертах степень опасности, его подопечные при первой же возможности разбегутся, кто куда. – Маму чуть не убили. Артем пережил два покушения. Нужно разобраться со всем этим, и пока дела не уладятся, вы будете находиться здесь, под охраной, в безопасности. Павел будет жить здесь, с нами.

– Но когда… – реплика Светланы была оборвана в непривычно грубой форме.

– Как только, так сразу, – Алексей был резок. От его вальяжности и насмешливости, которые он часто использовал во время разговора, не осталось и следа. Шутить было некогда.

– Но я пригласила в гости Каринку. Что мне ей сказать? – тихо спросила Света, ожидая бурной реакции и уже мысленно просчитывая, как смягчить жениха и уговорить его предоставить возможность увидеться с подругой. – Они с Володей должны подъехать с минуты на минуту.

– Гостей позвала? – закатил глаза Алексей. Как не кстати! Хотя… Если приедет Владимир, это очень даже неплохо, может пригодиться. Сейчас любая подмога будет нелишняя. – Хорошо, я распоряжусь, чтобы им выделили спальню. Ах да, и последнее – в подвальное помещение не спускайтесь.

– Почему? – спросила Ксения, отставляя чашку с чаем в сторону, пытаясь прогнать легкую дурноту.

– Там у нас гостья, – хищно улыбнулся Алексей.

***

Озноб бил, заставляя содрогаться, словно от разрядов тока, и не давая возможности расслабиться ни на секунду. Катя куталась в шерстяную шаль, оставленную ей для согрева, но то ли нервное перенапряжение было слишком сильным, то ли в погребе было действительно очень холодно, и тремор не отступал ни на миг.

– Выпей вина, – сочувственно предложил призрак, неотступно следующий за Катей. Артем Николаевич ни на секунду не исчезал с поля зрения своего медиума – не то было время, чтобы кануть в небытие на неопределенный срок. – У нас в погребе есть отличные сорта. Согреешься и ждать станет веселее.

– Да уж, – криво усмехнулась Катя. Она очнулась уже в подвальном помещении в окружении бочек да бутылок, заботливо уложенная в кресло-качалку, сиротливо притулившееся у крохотного круглого столика в углу. Просторный винный погреб имел много общего с выдолбленной в скале пещерой, подпираемой каменными колоннами. Артем Николаевич заботливо объяснил, что Катю, уснувшую после короткого, но изнурительного допроса в машине, привезли на виллу Сикорских на озере Комо и заперли в подвале.

– Документы. Недоверие к тебе вызывают украденные документы, – ответил на немой вопрос Сикорский. – Версия, что ты догадалась о похищении неубедительна.

– Но!.. – возмутилась было Катерина.

– Я знаю, и благодарен за то, что ты рисковала, пошла в больницу, – мягко прервал лавину возмущения Сикорский. Катя обреченно вздохнула, открыла краник в одной из бочек и налила в вытертый шалью пыльный стакан вино.

– Пахнет вкусно, – заметила и большими глотками утолила подступающую жажду. – На компотик похоже.

– Хороший выбор, – хмыкнул призрак, читая надпись на бочке «Vini DOP. DOC Riserva. Toscana». – Ты поосторожнее с этим компотиком, он в голову хорошо дает, если пить его залпом. Это тосканское вино с высоким знаком качества. Видишь, «Riserva», эта надпись означает, что напиток дополнительно выдерживался в бочке.

– Как думаешь, долго меня будут здесь держать? – Катерина сфокусировала мутнеющий взгляд на расплывающемся в слабой подсветке фигуре привидения. Вино провалилось в пустой желудок, вызвав голодное урчание и мгновенно ударило в голову. – Кто вообще придумал узника держать в винном погребе? Ик! Ой.

Катя прикрыла рот, пьяно икнув. Стало стыдно. Хотя кого стесняться – бестелесного призрака, бессовестно посмеивающегося над ней?

– Думаю, как только я немного восстановлюсь, тебя выпустят. Леша не будет брать на себя ответственность – отпускать тебя без моего решения, – объяснил Кате Артем. – Если бы ты была реальной подозреваемой – никто бы здесь тебя не запирал. Это так, чистая формальность. Алексей перестраховывается. Прости, но непохожа ты на злостную шпионку и убийцу.

Артем говорил серьезно, но в голубых тигриных глазах плясали смешинки, словно кот играл с мышкой. Катя потрусила головой, прогоняя ассоциации, налила себе еще один стакан вина и плюхнулась в кресло-качалку.

– А я и есть злостная нарушительница. Хоть так отомщу вам – выпью все ваше дорогое вино, – показала язык и отхлебнула ароматный напиток.

– Так и до алкоголизма недалеко, – рассмеялся Сикорский. – Так что непонятно, кому будет больший вред от уничтожения наших винных коллекций.

Заскрежетал тяжелый ключ, проворачиваемый в дубовой двери. В погреб спустился Алексей Николаевич, плотно притворив за собой дверь, провернув ключ и опустив его в карман брюк.

– Пс… Призрак, – шепнула Катя, пытаясь восстановить равновесие на раскачивающемся плетеном кресле, которое казалось ей шхуной, бороздящей бурлящее море. – Охраны – ик – нет, я сейчас вытащу ключ и сбегу. Супер план?

Артем покачал головой:

– Катя, не глупи. Леша тебя скрутит на раз-два, ты и пикнуть не успеешь. Тем более в таком состоянии.

– Ты сам меня – ик – напоил. Сказал же, выпей вина, выпей вина, – сердито шикнула Катя.

– О-о, – Алексей Николаевич, словно кот, увидевший жирную мышь, лоснился и сиял. – Кто-то уничтожает наши запасы, Леночка?

– Очень п-пить хотелось, – попыталась гордо вздернуть нос Катерина.

– Пожалуй, я составлю тебе компанию, – мужчина взял еще один пыльный стакан с полки, протер его вытянутой из кармана салфеткой, и налил себе вина из одной из бочек. – Почти романтика, не так ли?

– Выпустите меня, вы ведь знаете, что я не воровала ничего, никому плохого не делала, – пытаясь побороть икоту и воззвать к разуму собеседника сказала Катя.

– Вот пообщаюсь с тобой и решу, что делать дальше. Будешь сговорчивой? – сверкнул глазами Алексей, пригубляя вино.

– Не ведись, Катя, он тебя не отпустит, – тяжело выдохнул призрак, бессильно стискивая кулаки. Он знал, что сейчас будет. Леша, как обычно, не упустит возможности позабавиться. Ни единая юбка от него еще не уходила. Артем злился на брата – ему бы заняться делом посерьезнее, есть много нерешенных проблем, а не пользоваться ситуацией и заигрывать с женщиной, загнанной в безвыходное положение. Но в этом был весь Алексей.

Катя посмотрела на рассматривающего ее с интересом мужчину, взвешивая все за и против. Как же давно она не играла роль обольстительницы! Наличие любимого мужа делало остальных мужчин невидимыми для нее, но теперь у нее не было мужа. Она вспомнила об этом и сердце сжалось, пронзенное болью, еще не прожитой и не отпущенной болью. Под гнетом выпитого вина чувства бурлили и не желали поддаваться на время отупленному разуму. Алексей, внимательно за ней наблюдая, сделал шаг навстречу. В кармане звякнули ключи, и это стало последней каплей – Катерина подошла к мужчине, обняла его, прижимаясь всем телом, целуя, привлекая к себе.

– Умница, – прошептал младший Сикорский, отвечая на поцелуй, обнимая, обволакивая, поддаваясь на ласку и перехватывая инициативу.

Призрак хмуро наблюдал за происходящим. Он не мог остановить Катерину, не мог ей помочь и не мог защитить ее. Не мог образумить Алексея, который вместо того, чтобы расследовать покушение на членов семьи занимался глупостями. Стиснул кулаки в бессильной ярости на самого себя, на брата, который не успокоится, пока не затащит в постель очередную жертву, на Катю, играющую с огнем. Неужели она думает, что вытащит ключ из кармана и сбежит? Будь Алексей обычным человеком, и то она не справилась бы с ним.

Катина рука ползла в карман к заветному ключу. Если бы не вино, она бы не решилась на такую откровенную глупость. Ну получит она ключ – и что дальше, схватит бутылку и оглушит ею Алексея? Сначала надо вырваться из его объятий. Мужчина перехватил руку Катерины, отрицательно покачал головой, раскусив простенький неэффективный план, и отвел ее ладони за спину, крепко прижимая женщину к холодной стене, исследуя губами ее шею, опускаясь ниже.

Артем рискнул, проскользнул сквозь дубовую дверь наружу – чем это могло помочь, если, кроме Кати никто его не видит? Да и не хотелось скандала вокруг и без того не всегда безупречного поведения Алексея. Но бессильно наблюдать за происходящим привыкший к практически безграничной власти Сикорский не мог. Не в его характере было бездействовать.

Возле ступенек, ведущих в погреб, застыла Ксения. Она явно о чем-то сосредоточенно размышляла, крутя в руках телефон.

– Тема, привет! Я очень рада, что с тобой все в порядке, мне уже звонили… Да… – наконец решилась набрать брата Ксения. – Ты уже возвращаешься?.. Как здорово… Как ты себя чувствуешь?.. Да… Подожди, я еще хотела тебя попросить разрешения выпустить Лену, ее заперли в винном погребе… Да… Почему нельзя? Ну поговоришь с ней потом… Ну Артемка, я уверена, что она ни в чем не виновата… Но…

Разговор оборвался. Сикорский рассердился на себя за свою непреклонность, но понимал, что в прошлом, которое сейчас проживал заново в виде призрака, поступал единственно верным образом. Он бы действительно прежде чем снять все обвинения с Катерины захотел поговорить с ней лично.

Но за дверью сейчас находился в беде единственный человек, видящий одинокого призрака, единственный, к кому он мог обратиться за помощью, который не отвернулся от него, хотя мог бы. Который рисковал жизнью. Как же ей помочь. Сикорский интуитивно попробовал схватить уже развернувшуюся чтобы уходить Ксению, но, естественно, тщетно. Вдруг сестра застыла, схватилась за живот, и ее лицо озарилось трепетом, испугом и нежностью:

– Толкаешься? – прошептала девушка. Она не почувствовала прикосновения брата, но каким-то неведомым образом крохотная жизнь отозвалась на безмолвный призыв призрачного дядюшки. Маленький человечек пнул ножкой свою маму, привлекая внимание.

– Проведать ее? – спросила Ксения, прижимая влажную от волнения ладошку к своему животу. Кроха снова заворочался. – Ну раз ты так считаешь… Еще не больше плода манго, а уже качаешь права.

Артем с непередаваемым выражением лица смотрел на сестру – понимание обрушилось на него, словно горная лавина. Семья для него всегда была самым главным, его смыслом жизни. Родные – источник его силы и его ахиллесова пята. Он скоро станет дядей! Как захотелось обнять сестру, прижать к себе, поздравить. Но она, кажется, держит свое положение в тайне? И кто отец? Вопросы один за другим штурмовали Артема, последовавшего за осторожно спускающейся в винный погреб Ксенией.

Мелодично зазвенели ключи. Дверь со скрипом отворилась.

– Привет, я… – Ксения, увидев происходящее, выронила из рук телефон, стекло которого мгновенно покрылось паутиной трещинок, встретившись с каменным полом. – Леша!

Катя, воспользовавшись заминкой, вырвалась из объятий разгоряченного Алексея.

– Ксеня, я же сказал держаться от погреба подальше, – сердито накинулся на сестру мужчина, поправляя одежду.

– Но звонил Артем и он сказал, чтобы я выпустила Катю… Я… – растерявшись из-за агрессивного натиска залепетала Ксения и подняла с пола телефон.

– Вот приедет и выпустит. Иди немедленно наверх, – огрызнулся Алексей.

– Нет, – твердо заупрямилась сестра, стараясь не смотреть на сконфуженную Катерину. – Хочешь – сам уточни у Артема. Он отдал распоряжение… Он уже возвращается из больницы.

Алексей сквозь зубы выругался.

– Пойдем со мной, – хрупкая блондинка протянула руку женщине, которую уже считала своей подругой, и которую не собиралась бросать в беде. Катя неподнимая глаз, поспешила под защиту своей спасительницы.