Текст книги "Тайны Сикорских (СИ)"

Автор книги: Мария Троянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18. Поиск слабинки

Мирное позвякивание столовых приборов, искристые солнечные зайчики, прыгающие сквозь хрустальные бокалы, и аромат свежей выпечки создавали обманчивую атмосферу уюта и спокойствия. Ксения заедала утреннюю тошноту поджаренным тостом, щедро сдобренным красной икрой – единственным средством, помогающим преодолеть естественные позывы. Света с Кариной мелодично пересмеивались, обсуждая всякие глупости. Мужчины же погрузли в тяжелом молчании, изредка прерываемом неловкими короткими фразами. Попытки развеять мрачную тучу, неумолимо надвигающуюся и сулящую не лучшие времена всем собравшимся за столом, заканчивались неудачей.

Сильная половина ждала окончания ритуального совместного завтрака чтобы начать обсуждение возможных столкновений между кланами отличительных. Пугать женщин заранее не хотелось, поэтому разговор не клеился.

Катерина внесла поднос с кофейником, молочником, заварником, крохотными кофейными и чуть побольше чайными чашечками и начала расставлять перед завтракающими хозяевами виллы и их гостями. Руки дрожали так сильно, что поднос едва не выскользнул на пол – благо, Павел вовремя сориентировался и молниеносным движением, словно сокол, подхватывающий дичь, ухватил готовое выскользнуть сооружение из посуды. Катя коротко поблагодарила, не поднимая глаз, страшась встретиться взглядом с тем, кого еще недавно считала своим мужем. Она была не готова к его появлению в столовой итальянской виллы и испытала настоящее потрясение. Быстро, немного неловко расставила посуду, сосредоточившись на своей работе, неглядя ни на кого, стараясь не касаться Володи и Карины, и проклиная необходимость склоняться к каждому из присутствующих при расстановке чашек и раскладывании приборов для чаепития. Пулей понеслась прочь из столовой, едва не навернувшись и не распластавшись на полу вместе с подносом, нагруженным грязными тарелками, чудом удержала равновесие. В голове звучали проклены всем свидетелям этого унижения и самой себе. Призрак молчаливо, с пониманием и мрачным сочувствием наблюдал за женщиной.

Катя балансировала в позе ласточки, удерживая поднос, стараясь восстановить равновесие. Света начала хихикать и толкать в бок Карину – ей показалась забавной оплошность служанки. Павел подорвался в намерении помочь Кате, но не успел. Поднос был перехвачен Артемом Сикорским, женщина выровнялась, покраснела до кончиков ушей, коротко извинилась, делая неловкий книксен, и, забрав посуду, помчалась прочь, ни на кого не глядя.

– Я бы штрафовала за такое, – заявила Светлана. – У меня слуги все знают, как себя вести в приличном обществе. Она пьяная или что? Чуть кофе не накапала мне на ноги, а затем готова была перебить посуду на пару сотен евро.

– Может, просто плохой день, – заступилась Карина. Володя сидел, помешивая чай. Только желваки выдавали, что он заинтересован в разговоре, и что предмет обсуждения ему не по душе.

– Для работы в семье со статусом уровень обслуживания мелковат, я бы ее гнала взашей, – буднично заметила Света, прихлебывая черный горький кофе из крохотной чашечки.

– Света, пока ты не хозяйка в этом доме, предоставь право решать, что делать с прислугой его собственникам, – неожиданно вмешался Артем Сикорский. Невеста брата недовольно вскинула брови:

– Что, прости?

Так осаждать ее решался мало кто, да еще и в отношении какой-то прислуги.

– Светуля, – заулыбался, приобнимая невесту Алексей, пытаясь сбить градус накала страстей. – Не обижайся, ты просто задела фаворитку Артема.

– Что? – удивлению Светы не было предела. Старший Сикорский никогда бы не опустился до романчика с кем-то настолько ниже его по статусу.

– Да-да, я вчера застал их целующимися на лестнице, – иронично улыбался Алексей. Ему доставляло искреннее удовольствие немного сбить спесь со старшего брата. Обычно Артем резко ставил на место любвеобильного Алексея, так что младший Сикорский не мог упустить шанс нанести ответный удар. Тем более покладистость строптивой служанки в отношении Артема наносила болезненный укол самолюбию, а такое безобидное подшучивание было для него бальзамом.

Обиженно звякнула чашка. Володя резко поставил ее на блюдце. Никто, кроме Павла, не заметил, как напрягся муж Кати, сидящий рядом с ним.

– О-о, – кокетливо протянула Светлана. – Наш снежный король даже не скажет ничего в свою защиту?

– А на меня кто-то нападает? – удивленно поднял бровь Артем, невозмутимо намазывая масло на хлеб. – Если жаждете подробностей моей интрижки со служанкой – то от меня вы их точно не услышите.

– То есть ты не отрицаешь? – восхищенно наклонилась вперед Света. Ее радовало, что хоть к одной служанке можно было не ревновать собственного жениха. На пассию брата тот не покусится.

Артем неопределенно пожал плечами:

– Свет, больше нет тем для обсуждения?

Ксения и Павел недоумевающе переглянулись. Первая не ожидала, что служанка не только друзей себе не по статусу выбирает, а второй заподозрил в Кате желание отомстить бывшему мужу. Мужчина с осуждением взглянул на Володю, но его не совсем удачная попытка сохранить невозмутимость вызвала легкое сочувствие. Видимо, Катин флирт с Артемом попал в цель и ранил самолюбие бывшего мужа. Но кто бы мог подумать?! Ладно еще Алексей – тот действительно ни одной юбки не пропустит, но Артем, славящийся своим благоразумием!

***

Общение между двумя собеседниками проходило по надежно защищенному интернет-каналу связи.

– Сикорские недоступны. Артем принял все меры по максимальному усилению их защиты. Не вилла, а форт какой-то. К нему не подобраться.

– У него есть слабое место.

– Ты говоришь о матери? Она пока в больнице под капельницами, но уже пришла в себя – голыми руками ее не возьмешь, силы возвращаются. Та старуха еще нас с тобой переживет. Без десятка одаренных высшего порядка к ней не подходи. Да и охраняют ее надежно. Не вариант.

– Нет. У него появилось еще одно слабое место.

– То есть? Неужели Сикорский завел любовницу? После той истории мы думали он и помрет холостяком.

– Не ехидничай. Нет уверенности, что привязанность сильна, но он открыто ее продемонстрировал, а это впервые за долгое время он отдает кому-то статус фаворитки. Заступался за нее. Девушка не из одаренных.

– Обычная девка?!

– Да, представь себе. Служанка!

– Вот это подарочек! Есть уверенность, что ради нее он пойдет на какие-то уступки?

– Нет, такой уверенности нет. Ну и что с того? Давай попробуем ткнуть в это слабое место, а вдруг бронь Сикорского прорвется. Все-равно пока слишком рано в открытую выступать.

– Ок. Выманишь ее из-под защиты?

– Не вопрос.

Глава 19. Проверочный бросок

Туман облизывал старые постройки, тыкался в прикрытые окна и двери, словно слепое существо, настырно ищущее лазейку. В окне виляющего узкими улочками автомобиля мелькали сквозь сизую дымку деревья и дома, стайки завернутых в плащи людей, похожих на призрачные силуэты. Катя сидела на заднем сиденье, напряженная, погруженная в собственные мысли, игнорируя расположившегося рядом призрака. Она была даже рада, что ее отправили прислуживать Антонине Федоровне в больницу, чтобы исключить попытку отравления. Будет готовить ей полезную пищу на примыкающей к вип-палате кухне.

Катерина была готова согласиться на какую угодно работу, лишь бы сбежать из давящих на нее стен виллы Сикорских. Она пыталась оставить там острую боль, которую причинило появление бывшего мужа вместе с новой любимой женщиной, унизительные воспоминания о настойчивых приставаниях Алексея, о попытке Павла поговорить с ней, образумить – он ее не осуждал, но истолковал превратно слухи о романе с Артемом. Кроме того, гореть от унижения заставляла память о том, как Ксения, отмахнувшись от мыслей об искательнице кошелька и покровителей, явилась к Кате, чтобы порадоваться за появление сердечной привязанности между одним из самых дорогих ей в мире людей и ее новой подругой.

Язвительные шутки Светы, кусающие, словно пчелы, и летящие в жертву при малейшем появлении ее вне поля видимости старшего Сикорского, причиняли боль и стыд. Катя с достоинством игнорировала нападения, желая уйти из-под удара, но внутренне кипела от негодования. В отношениях же с Артемом возникла неловкость. С одной стороны, он оберегал ее от приставаний Алексея и шуток Светы, с другой, искажал происходящее. Ему было удобно, что никто не задавал вопросов, когда он вызывал к себе в комнату Катерину для перевязок, оставляя простор для фантазии всем желающим. Но последние события что-то изменили в восприятии старшего Сикорского, как отвлеченную фигуру, неприступного хозяина дома. Протянули незримую нить тайны, которая сближала их. Обсуждать поцелуй и всеобщее внимание никто из них не начинал, придерживаясь дистанции. Но даже призрак, по мере проживания определенных событий, вспоминая собственную жизнь, не желал затрагивать эту тему. Он стал меньше язвить в адрес своего медиума и начал временами погружаться в задумчивость.

– Я ощущаю угрозу, – мрачно заметил призрак Сикорского, когда Катя в сопровождении охранника цокала каблуками по кафелю, покрывающему больничный коридор.

– Ты и в прошлый раз так говорил, но сегодня вся охрана, все медсестры на месте, – тихонько, почти одними губами ответила Катя, чтобы не привлекать внимание идущего рядом телохранителя. – Даже простой служанке выделили охрану.

– Ты не простая служанка, – ответил призрак, осматриваясь по сторонам.

– Ну да, легенда местных сплетен, – возмущенно выдохнула Катя.

– Ты хотела, чтобы Алексей перестал приставать? Чтобы Владимир почувствовал боль? Ты этого добилась, – ответил Артем.

– Но какой ценой!

– Выбирая цель не всегда осознаешь, какую плату нужно совершить за ее достижение.

– Я чувствую себя слепым котенком. Никто мне не объясняет, кто такие одаренные, что это за странная иерархия, что за кланы, – готовя ужин, сетовала Катерина. Больничная кухня была крохотной, но в ней было выделено место для двух кресел при необходимости превращающихся в спальные места для посетителей или слуг вип-больного.

– Я вообще-то не обязана помогать тебе, Артем, – с яростью терзая ножом вареную грудинку индейки, словно она была виновницей всех бед, заявила Катя.

– Я не раз говорил тебе, что меньше знаешь – меньше срок дадут, – отшутился призрак.

Оконная рама тихонько задребезжала. Плотно прикрытые жалюзи колыхались.

– Закрой окно! Немедленно закрой! – резко скомандовал Сикорский, только сейчас обратив, что окно было не плотно закрыто, крохотная, незаметная с первого взгляда щелочка, оставленная для проветривания помещения, была почти незаметна. Артем прекрасно понимал, что в данной ситуации подобная халатность могла стать фатальной для его личного медиума.

Катя не стала спорить, уловив волнение призрака, вытерла руки об одноразовое полотенце, и кинулась к окну.

– Нет, стой! Не подходи к окну! Бегом марш с кухни и прикрой дверь снаружи! Зови охрану! – следя за ситуацией, раздавал указания Сикорский. В его голове назойливой мухой билась единственная мысль: «Хоть бы она успела! Хоть бы успела!»

Женщина бросилась к дверям, но затвор сам собой задвинулся прямо у нее на глазах. Ужас сковал все ее естество. Так не бывает! Предметы не двигаются сами по себе! Неясные тени ползли по стенам, клубясь и, словно жидкие, стекая на пол в одну прозрачную лужу. Веяло могильным холодом. Катя хотела заорать от ужаса, но крик застрял в горле, голос не слушался ее. Она словно провалилась под лед, ужас топил ее, наполнял легкие, вытесняя остатки воздуха, недавая пошевелиться.

– Так, спокойно. Я рядом. Слушай меня и все будет хорошо, – призрак опустил невидимые руки на плечи парализованной Катерины. Катя, словно вырвавшийся из плена воды утопающий, глубоко, жадно, захлебываясь вдохнула воздух.

Напротив нее из бесформенной бесцветной жижи формировалась фигура высокого спортивного сложения мужчины в темной облегающей одежде.

– Как только форма мужчины восстановится, он бросится на тебя. Поэтому считай до трех и кидай ему под ноги стул. У тебя будет ровно две секунды чтобы подскочить к двери, открыть ее и выскочить наружу. Три… Два… Пошла! – спокойно объяснял Артем. Он не вдавался в подробности, что стоит замешкаться – и Катю убьют. Она должна действовать быстро и смело. Жертвы эфемерных парализованы ужасом, поэтому убийца не ожидает, что будет сопротивление. Эффект неожиданности – единственный шанс на спасение. Артем не мог позволить себе волнение, он, словно Катерина была орудием в его руках, холодно направлял ее. Все эмоции потом.

Катя словно со стороны наблюдала, как перевернула табуретку, как в два прыжка преодолела расстояние к двери, уворачиваясь от лапищи нападающего, пытающейся схватить ускользающую добычу. Удар сердца – раз. Резко отодвинула задвижку. Удар сердца – два. Дверь, распахнутая наружу и почти выбежавшая в коридор Катя. Ноги обхвачены в прыжке чудовищной силы и женщина летит лицом вниз на кафель. Удар сердца – три. Неужели этот блеклый кафель станет последним, что придется увидеть в жизни?

Кто-то подхватывает ее, вырывает из цепких лап, отбрасывая убийцу ударом ноги. Эфемерный с размаху ударяется о кухонный стол и воет от боли – нож, оставленный Катериной, вгрызается в его плоть. Жуткий мужчина вынимает нож и с невероятной скоростью бросается на защитника Кати, но с разбегу натыкается на очередной молниеносный удар.

Несколько охранников бросаются к эфемерному, но не все – нужно стеречь покой охраняемой Антонины Федоровны. Громкий визг – из палаты больной выбегает Карина, привлеченная шумом. От ее визга, кажется, сейчас лопнут перепонки. Один из охранников заслоняет девушку собой, увлекая от драки, уводя в безопасность палаты. Карина не сопротивляется.

Эфемерный подпрыгивает на недоступную для обычного человека высоту и, словно он капля воды, обтекает потолок и жидкой лужицей скользит назад на кухню, ретируется в приоткрытое окно.

Катя сидит на полу, содрогается от нервной дрожи. Ее защитник, наглухо заперев окно, возвращается, наклоняется, приседая, осторожно беря ее руки в свои, спрашивает:

– Все в порядке?

Знакомый до боли голос.

– Вова! – Карина выбегает из палаты и бросается к Владимиру. Один из охранников помогает Кате подняться, а Володю обнимает его девушка. Вова крепко прижимает взволнованную невесту, но взгляд его прикован к Кате.

***

– Они решили, что был подослан убийца, который должен был проникнуть к Антонине Федоровне.

– Ну и отлично. Значит за этой дурехой не будет установлен дополнительный надзор.

– Сикорский Артем в ярости?

– Да.

– Значит продолжаем попытки осуществить наш план.

Глава 20. Евгений Фельдман

Машина ехала мягко, тихо. Водитель намеренно замедлял темп, тянул время, поглядывая в зеркало заднего вида на сидящую на заднем сиденье пассажирку. От буравящего взгляда ее невидимого сопровождающего у держащего руль Владимира периодически чесался затылок.

Карина уехала почти сразу же в безопасное укрытие стен виллы Сикорских в сопровождении нескольких охранников. Владимир же дождался разгневанного Артема, задавшего нехилую взбучку всем дежурящим у Антонины Федоровны охранникам. Длительные разбирательства, кто оставил открытым окно кухни. Затем обсуждение произошедшего за закрытой дверью.

Старший Сикорский прямо из больницы в срочном порядке уехал на встречу, а Владимир вызвался отвезти служанку на виллу. Время было позднее, пора было возвращаться. На дежурстве у Антонины Федоровны Катю подменит приехавшая сменщица. После пережитого потрясения толку со служанки чуть.

– Так значит ты в отношениях с Сикорским? – наконец спросил Владимир. Катя, до этого смотрящая в окно, повернула голову и встретилась в зеркале со взглядом водителя машины.

– Какое это имеет значение. У тебя есть о ком сейчас заботиться и чьими делами интересоваться, – холодно ответила Катя. Ее затопила апатия. Не было сил испытывать хоть какие-то эмоции. Хотелось спать.

– Ты знаешь, кто такие одаренные? – спросил Владимир.

Катерина фыркнула и не ответила.

– Это нелюди. Существа, наделенные сверхспособностями. Многие из них зло в чистом виде. Кому-то для поддержания своего существования приходится пить кровь – человеческую, кто-то балуется ритуалами, в которых замешаны отрезанные пальцы в лучшем случае, кто-то имеет возможность трансформировать свою физическую форму, а кто-то влиять на сознание не наделенных способностями людей. Ведьмы, упыри… Эти сказки лишь отголоски реальности, которая тебе не понравится. Я не хочу, чтобы ты имела отношение ко всему этому.

– Не указывай мне! – взорвалась Катя, обиженно сопя. Ее мужа не было долгое время. Он бросил их дочь. Предатель. Какое право имеет давать советы? Какое ему дело?

– Я не договорил, – продолжал Владимир. – И как думаешь, кто возглавляет это кодло?

Катя молча сопела. Она не хотела вступать с Володей ни в какие обсуждения.

Сикорский-призрак внимательно за всем наблюдал. Он был в ярости.

– Пусть скажет, какое отношение он сам имеет к, как он выразился, к кодлу, – ядовито ухмыльнулся Артем.

Катя задала вопрос вслух.

– Я работаю под прикрытием, – ответил Владимир.

– Спроси у него, обладает ли он сам способностями, – мрачно сказал Сикорский. Катя с запинкой повторила вопрос вслух. Володя молчал.

– Я стойкий к их ментальному вмешательству. И моей физической силы достаточно, чтобы противостоять нападению одаренных, – ответил Владимир.

– Стойкий? А эти твои защитные возможности не дар? – спросила Катя язвительно.

– Кать, я не такой, ты всего не знаешь… – бывший муж старался говорить убедительно.

– Конечно, не знаю! Ты не удосужился со мной поговорить, что-то объяснить! Ты вычеркнул себя из нашей жизни, вот и живи своей! А нас оставь в покое! – давно сдерживаемая обида, словно горькая настойка, отравляла. – Мне достаточно знать, что ты не тот человек, который играет хоть какую-то роль в моей жизни и в жизни моего ребенка. Мы приехали, открой дверь, – холодностью оскорбленной женщины можно было превращать воду в лед.

– Катя, не говори так. Дай мне возможность объясниться. Я не бросал вас…

Женщина выругалась непечатно, указывая собеседнику куда и как пойти. Резко распахнула дверцу машины и побежала в дом. Все твердят ей, что делать, но обращаются словно с безмозглой шахматной фигурой, никто ничего не объясняет, не советуется, лишь раздают указания. Не обязательно быть нелюдем, чтобы вести себя не по-человечески.

Боль рвала на куски.

***

Артем смотрел в глаза Евгения. Друзья или враги? Их семейные тайны не давали переступить грань безграничного доверия, их прошлое подорвало фундамент дружбы, но они же склеили две могущественные фигуры невидимой связью, которую было не разорвать.

– Ты должен знать зачинщиков, – наблюдая за реакцией когда-то близкого друга, медленно сказал Сикорский.

– С чего бы? – развел руками так же пытливо изучающий собеседника Фельдман.

– Жень, ты же понимаешь, что назревает. Тебе придется выбирать сторону, – мягко молвил Артем, рассматривая на свету бокал с выдержанным виски, в котором, словно айсберги, плавал крупно колотый лед.

– Какие бы ни были наши с тобой отношения, неужели ты думаешь, что я позволю кому-то управлять собой? – удивился Евгений, обворожительно улыбнувшись.

– Ты? Не позволишь, – согласился Артем, наблюдая за собеседником. Фельдман никогда не уступит первенство, его семейство слишком сильно, амбиции слишком непросты. Стоит ли он за покушениями? Или затаился и ждет пока чужие руки ослабят позиции Сикорских. Могущественный, умный, опасный. Прирожденный лидер. Он был бы достойной заменой Артему. Но это не означает, что действующий глава всех кланов уступит ему свою должность.

– Еще виски? – предложил Евгений.

– Нет, мне уже пора.

– Я не могу пообещать тебе союзничество, – осторожно молвил Фельдман.

– Я и не рассчитывал, – улыбка Артема вышла кривой.

– Но по старой дружбе хочу дать небольшой совет…

Сикорский знал, что совет может подталкивать как в правильном направлении, так и наводить на ошибочный след, но решил выслушать.

– Ищи врага в ближайшем окружении.

– До свидания, Жень, – Сикорский ушел, не поблагодарив. Он и так понимал, что сейчас доверять безоговорочно не может никому. Но излишняя подозрительность может превратиться в паранойю. Не пытался ли Фельдман посеять зерно сомнения и тем самым подорвать единство лидирующего семейства? Время покажет. Пока ясно одно – Евгений не станет на сторону Сикорских. Это было понятно и ранее, но стоило убедиться наверняка. Личный самолет, словно верный пес, ждал на небольшом частном аэродроме. Следовало поспешить назад в Италию.

Из-за неплотно прикрытой двери смежной с кабинетом крохотной комнатки вышла Ксения.

– Ты намекал на меня, Жень?! Ты действительно считаешь, что я прилетела к тебе вопреки интересам семьи?! – девушку сотрясала крупная дрожь. – Я не враг своему брату.

Гордо вскинутый подбородок и светящееся негодованием лицо делало Сикорскую похожей на какую-то древнюю богиню, охваченную праведным гневом.

– Я прилетела к тебе не в качестве попрошайки. Мое дело – предложить тебе сделку, равно выгодную для обеих сторон, но, вижу, ты не принял мои условия и превратно истолковал мое появление в твоем доме.

– Ксюша…

– Я тебе больше не Ксюша, а Ксения Николаевна. Прощай!

Девушка гордо пошла прочь, приподнимая длинное свободного кроя платье с таким видом, будто не хочет замарать его край о предметы обстановки, будто вокруг не ультрамодный дизайн интерьера, а сельский туалет на улице.

Евгений поймал себя на том, что впервые по-настоящему посмотрел на малышку Сикорскую не как на глупую назойливую муху. Может, он проглядел в ней эту раздражающую, но такую привлекательную «сикорскость»? Может, не стоило так с ней поступать? Младшая сестренка могущественных братьев взрослела, превращалась в привлекательную женщину и налет праздничной тусовочной шелухи блек, облазил, словно потрескавшаяся краска, оголяя чистое золото. Не прогадал ли всезнающий Фельдман?

Евгений задумчиво смотрел в окно на удаляющуюся фигурку в светлом пальто. Она словно излучала сияние, разгоняющее предутреннюю мглу.