Текст книги "Тайны Сикорских (СИ)"

Автор книги: Мария Троянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Артем.

– Хорошо, Артем.

– А Вас как зовут?

– Давайте я для Вас пока побуду незнакомкой. Зачем портить очарование ночи, – сказала Катерина. Сикорский хмыкнул.

Осень дышала непривычным теплом. Необычайная редкость оказаться в практически летнем очаровании октябрьской ночи. Ноябрь уже заглядывал сквозь местами облысевшие пестрые прически деревьев, сквозь клоки пожухлой травы, но тень затянувшегося бабьего лета не подпускала его ближе. Безлюдная терраса из светлого мрамора, словно прожектором, освещалась светом полной луны. Казалось, можно было рассмотреть каждую трещинку, каждую прожилку.

В небо взмыло что-то огромное. Катя с ужасом отпрянула, вцепившись в руку своего спутника. Она могла поклясться, что увидела полураздетую женщину верхом на метле. Больше не наливать, привидеться же такое!

– Не бойся, – мягко привлек к себе Катерину Артем. На секунду страх прошел. Так спокойно и надежно измученной перипетиями женщине не было давно. Абсурдность и стыд мелькнули в отдаленном уголке сознания Кати – как можно искать защиты у своего врага! Но так хотелось почувствовать себя слабой женщиной хоть на минуту. Представить, что больше не придется питаться одной картошкой с луком и морковкой, тщательно выдумывая, чем же накормить ребенка, и за какие деньги отправить ее в сад, где наскрести денег на драконовские коммунальные.

После пропажи мужа Катя разорилась на частных детективах, ведь с полиции толку не было. Деньги таяли вместе с надеждой, но нельзя было сдаваться. Лизе нужно кушать, одеваться, нужно взрослеть и ей нужен папа. И Катя рискнула – обратилась за помощью к тете. По крайней мере дочь под присмотром. А у Катерины нет права на поражение – Лиза не должна потерять еще и мать.

Чувство вины заставило высвободиться из объятий Сикорского.

Вдруг Катерина побледнела. Она увидела Его.

Глава 6. Велесова ночь

Когда человека любишь, когда проживаешь с ним маленькую эпоху – замужество, рождение ребенка, воспитание крохи – начинаешь чувствовать его на расстоянии. Узнавать шаги, походку, читать мысли, звонить, когда он взял трубку, чтобы сделать звонок тебе. Знакомый запах и вкус, знакомые мысли, созвучные твоим.

Катерина побледнела, будто присыпанная меловой крошкой. Пара секунд видения, всколыхнувшего ее внутренний мир, разворотивший едва затянутую и тщательно залепленную пластырем душевную рану.

– Артем, простите, мне срочно нужно идти… – Катерина сбежала вниз по лестнице в сад, словно за ней кто-то гнался.

Сикорский не побежал следом, не попросил он у нее и туфельку на память. Повернулся к гостям, которые начали собираться на террасе. И только если знать, на что обращать внимание, можно было увидеть тень сожаления, скользнувшую во взгляде, провожавшем удаляющуюся фигурку в алом.

Катя бежала, сломя голову. Вот там, она точно видела, он стоял. На садовой дорожке. Похожий на призрак. Знакомая фигура, поворот головы. Далеко и темно, чтобы рассмотреть лицо, но она чувствовала с помощью той необъяснимой связи, объединяющей любящие сердца, что это был он.

Владимир. Конечно, могла обознаться, если мыслить логически и учитывать все факторы, но интуиция говорила иначе. Катя узнала пропавшего мужа. Но он, словно призрак, растаял в саду. Ни следа его пребывания. Огромная территория могла совершенно спокойно поглотить мужчину, и его не найдешь так просто.

Катерина искала, кружила между деревьев, обходила клумбы, присматривалась к статуям и фонтанчикам, но лишь удалилась от дома. Надежда дала ей крылья, а разочарование их безжалостно обрубило. Теперь горечь затопила и стало невыносимо тошно.

Кольнула мысль. А вдруг Володя, если он не привиделся ей, увидел, как Артем Сикорский обнял ее? Вдруг узнал жену и неверно истолковал все? Кате захотелось надавать себе пощечин. Она вцепилась в волосы в жесте отчаяния.

– Кать, волосы повыдергиваешь, – знакомый голос заставил обернуться.

– Я знал, что это ты.

Павел стоял, широко улыбаясь.

Катерине захотелось чем-нибудь швырнуть в него, стереть это самодовольное выражение с его лица. Ее «Вы обознались», выдавленное усилием воли, осталось без внимания.

– Что ты здесь делаешь? – Павел посерьезнел.

– Не твоего ума дело, – возмутилась Катя и перестала из себя изображать незнакомку. Совершенно не было сил.

– Ну хорошо, – обиделся одноклассник. Бывшими одноклассники не бывают – столько лет вместе в одном классе просидеть от звонка до звонка, да на перемене пробегать.

– Не называй меня по имени, – спохватилась Катя и понизила голос. Мимо прошла какая-то пожилая пара, могли услышать. Седовласая женщина опиралась на руку мужчины, слушая, что он ей рассказывает скрипучим старческим голосом. Ее лицо, озаренное лунным светом, источало нежность. Казалось, она не замечала его трясущихся рук и прихрамывающих ног, его подрагивающего подбородка – черных вестников болезни Паркинсона. Женщина видела все того же молодого мужчину, с которым познакомилась несчетное количество лет назад, и снова ощущала себя молодой рядом с ним. Мужчина что-то ворчал, и его спутница кивала в такт его возмущениям, заставляя его чувствовать свою значимость и правоту.

Катя сглотнула слюну – в горле пересохло. Если она не найдет мужа, о подобной старости придется лишь мечтать. Ведь даже болеть и дряхлеть легче, когда рядом человек, для которого ты, несмотря на паутину прожитых лет, слабеющие руки, выцветшие глаза, ссоры и перебранки, без которых никуда, помнит тебя молодой и красивой, видит тебя внутренним взором и считает самой прекрасной.

– Хорошо, – Паша без расспросов согласился, задумчиво изучая свою знакомую. – Но в обмен на то, что будешь честна со мной.

– Паш… Давай без расспросов. Есть обстоятельства. Это личное. Прости, без обиняков, – немного отстраненно попросила Катерина, все еще во власти впечатления от увиденной пары стариков.

– Ну как знаешь, – Павел проглотил обиду, комом ставшую в горле. Он пошел ее разыскивать, чтобы помочь в случае необходимости, а в ответ статус «ты мне чужой человек». С чего бы Катерине перед ним исповедоваться?

– Но я дам один совет – убирайся отсюда. Тебе здесь не место, – твердо и как можно убедительнее произнес Павел. – Сикорские… Ты знаешь кто они? Ты в курсе, что здесь происходит?

– А что происходит? – отчаяние.

– Кто эти… люди, ты знаешь? – с нажимом спросил Павел.

– Конечно. Гости Сикорских, – пытаясь уловить подтекст, осторожно ответила Катерина.

– Я понял, – вздохнул ее собеседник, будто бы подтвердились его самые худшие опасения. – Ты имеешь право не рассказывать мне, что за нелегкая тебя сюда принесла, почему ты скрываешь свое имя, но я настоятельно советую – убирайся отсюда. Сикорские… Ты даже не представляешь, кто они.

– А есть что представлять? – вместо испуга Катя почувствовала надежду. Чем опаснее ее работодатели, тем больше шансов, что они плохие люди, которые имеют отношение к исчезновению Владимира. Хотя, если она видела только-что именно его… По спине прошелся холодок – мысли о призраке, навеваемые темой вечеринки в стиле Хэллоуин, женщина прогнала прочь.

– Катька! – недовольно укорил ее Павел.

– Что? Если хочешь, чтобы я отсюда убралась, давай выкладывай все, что знаешь.

– А здесь уже мои слова тебе придется принять на веру, – ответил Павел. И мягче добавил:

– Я юрист, занимаюсь делами Сикорских, поэтому меня связывает клятва о конфиденциальности. Но поверь, я знаю, о чем говорю…

– Паш, – начала Катя осторожно, сдерживая дыхание, чтобы грудь не разорвало от распираемой надежды, от которой внутри становилось тесно. – Пожалуйста, очень важно. Ты знаешь что-нибудь о Владимире Латышеве?

– Прости, – Павел развел руками.

– Я все сделаю, что ты попросишь. Для меня это сверхважно, – взмолилась Катя.

Паша с сожалением повторил жест.

– А кто это?

– Да никто, – тихо прошептала Катерина и опустила плечи.

Ночь озарилась кострами. На заднем дворе возле беседок, где обычно организовывались пикники, был разожжен огонь, такой мощный, что языки пламени пытались дотянуться до неба, слизнуть парочку зазевавшихся звезд.

Гости переместились из бального зала в сад. Живая музыка звучала задорно, весело, но имела немного мистический, потусторонний характер, отображая суть тематики праздника.

Катя воспользовалась моментом, когда к Павлу подошла пара гостей, позвав присоединиться к гуляниям. Она тихонько ушла. Когда мужчина обернулся, то ее уже и след простыл. Брела, словно слепая. Остро почувствовала тщетность своей затеи. Муж уже начал мерещиться повсюду. Что это было? Шутка игры света с тенью? Или он действительно стоял у того древнего дуба, смотрел прямо на нее. Но почему не подошел?

Катя, как часто с ней случалось в состоянии стресса, почувствовала чувство голода. Возвращаться в толпу ей сейчас не хотелось. Повернула к черному входу, ведущему прямо на кухню. Если сейчас там кто-то есть, всегда можно сослаться на то, что заблудилась. Или же уйти без объяснений – гости не обязаны отчитываться перед прислугой.

Кухня была наполнена ароматами еды. В желудке забурлило. Игристое вино выветрилось из головы, но от его кислоты живот свело, захотелось срочно вкинуть что-то в рот пожевать. Возможно, еще и сыграло роль нервное потрясение.

Катя ухватила со стоящей на краю стола тарелки пару тарталеток, проглотила их, практически не жуя.

– Приятного аппетита, – кухарка стояла, подозрительно посматривая на заглянувшую к ней гостью.

– Ишвинише, я пфоголодалась, а сдьесь такая вкушнотиша, – прошамкала Катерина с набитым ртом.

– Лена? – для проницательной Валентины красивое платье, распущенные волосы и маска в пол лица не были достаточным прикрытием.

Кате захотелось выплюнуть ставшую комом в горле еду – жевать сил не было. Ей вдруг стало жарко, душно, а волна отчаяния заставила облиться потом.

– Иди сюда, ай-яй-яй, – кухарка строго качала головой. Она завела внешне покорную, лихорадочно ищущую выход из ситуации Катерину в небольшое помещение, в свой кабинет, примыкающий к кухне. Здесь был рабочий стол, стеллаж с кулинарными книгами и уютный диван на случай, если вдруг придется задержаться переночевать. Валентина не проживала у Сикорских. Ее дом находился рядом в поселке, за чертой, где располагались дома поскромнее. Ей было приятнее ежедневно возвращаться к невестке с сыном и внукам.

Катя посмотрела на подоконник, заставленный кабачками, тыквами, едой, осенними цветами и свечами. Это было похоже на алтарь.

– Сегодня Велесова ночь, это для душ усопших, – проследила за взглядом Кати кухарка. – Я должна оставаться на работе до последнего гостя, не могу поприветствовать умерших в кругу семьи, как положено. Оставила угощение…

Валентина смахнула слезинку украдкой, а затем грозно развернулась к Катерине.

– А теперь рассказывай, кто тебя надоумил в Золушку поиграть?! Думаешь замуж поудачнее выскочить? – женщина рассерженно уставилась на пойманную с поличным нарушительницу. И шепотом, будто кто-то мог ее подслушать, добавила:

– Не там ищешь, деточка.

– Нет, Вы меня неправильно поняли, – Катя покраснела до кончиков ушей. Стало стыдно.

– Все я правильно понимаю, да ты многого не знаешь, раз полезла в это кодло.

Катерина потрясенно посмотрела на Валентину – так отзываться о своих работодателях было, мягко говоря, некорректно.

– Здесь недобрые дела делаются… Хозяева стараются держаться света, но это сложно, когда в душе мрак.

Валентина вздрогнула.

– Ты голодна? Бери, угощайся, – она поставила перед Катей тарелку с бутербродами, бессовестно отнятую у усопших прямо с «алтаря» на подоконнике. – Ешь, давай. И выкладывай, что ты делаешь на этом празднике! А соврешь – сдам тебе Клавдии Олеговне.

Катя смотрела на горящие свечи, ища выход из ситуации. Долго же она продержалась! Более трех недель. Она украдкой взглянула на Валентину, занявшую позицию дознавателя. Алтарь для усопших… А ведь Валя мужа потеряла. И любит его до сих пор, судя по тому, как тепло его вспоминает иногда, вот еду для него поставила в поминальный по древним обычаям день. Может, это не поражение? Может, судьба подкидывает ей союзницу?

И Катя рассказала правду. Вплоть до того, как разругалась с Володей из-за ерунды. Повздорили, повысили голос, надулись, как два огромных сыча. Он ушел, хлопнув дверью. Всего лишь на работу, чтобы вечером вернуться и на остывшую голову поговорить. Володя не знал, что закрывшаяся за ним дверь может навеки отрезать его от семьи. Катя чувствовала, как слезы катятся по щекам. Как чувство вины неподъемным грузом ложится на плечи.

Она рассказала, как устроилась к Сикорским, с которыми сотрудничал ее муж, к людям, последним видевшим его, в надежде узнать правду о том, куда он исчез. Не смогла спокойно говорить об оставшейся без отца дочери, от подступающих рыданий начинала задыхаться. Катя до конца не была уверена, что ее сумасбродное поведение правильно. Она рискует единственным, что осталось у Лизаветы – собой, ее мамой.

Катерину будто бы рвало словами, которые отравляли ее изнутри. Боль. Вина. Отчаяние. Страх.

– Ай-яй-яй, детонька, – Валентина утерла слезы, выступившие на глазах.

– А сегодня мне показалось, что я видела мужа. Это были лишь несколько мгновений, полуреальных, – закончила свой рассказ преисполненная болью потери и разбившимися надеждами женщина. И прошептала:

– Будто призраком явился проститься…

– Призраком? – Валентина охнула и перекрестилась. Затем задумчиво подошла к алтарю, всматриваясь в полыхающие крохотные огоньки свечей.

– Смелая ты, Лена, – тихо покачала головой женщина, потирая подбородок. Катя вздрогнула при звуке несвоего имени. – Небось за мужем и на тот свет бы пошла.

– Я бы все сделала, что в моих силах. Да что рассуждать, если оказалась я в тупике.

– Я помогу тебе, – решительно повернулась к своей собеседнице кухарка с мрачной решительностью. Она подошла к столу и начала что-то искать в столешнице. – Только ты должна пообещать мне, что не имеешь злого умысла, лишь хочешь разыскать мужа. Недобрые дела я не поощряю и не хочу быть в них замешана ни рукой, ни ногой, ни ногтем мизинца.

– Вы что-то знаете о моем муже? Но я же даже не сказала имени, откуда Вы можете знать? – насторожилась Катя.

– Я не знаю. А они знают. Иди сюда, садись у стола, – Валентинины плотные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями были обозначены множественными свидетелями хлопотной работы – мелкими шрамами от порезов и ожогов. Она начала тасовать карты Таро. Катя разочарованно покосилась на севшую за стол женщину.

– Эм-м… Мне приятно, что Вы хотите мне помочь, но не хочу отнимать время. Я не верю картам. Мистика, гадания – это все не для меня, я закоренелый реалист, – постаралась мягко, чтобы не обидеть, возразить Катерина. Валентина обидно рассмеялась.

– Жить здесь и не верить в мистику? Чудная ты, девонька. Хм-м, – внимательно смотрела на расклад женщина, постепенно выкладывая карты из колоды на стол. – Такая хрупкая на вид, а такая сильная. Дай руку мне.

Катя покорно протянула ладонь Валентине. Женщина приблизила тонкую руку поближе к глазам и начала водить по линиям жизни пальцами, что-то внимательно рассматривая и сверяя с раскладом карт.

– Ох и характер, – удивленно качала головой кухарка. – Испытания. Интересно. Да, тебе выпадают испытания, деточка. И сильная личность, королева жезлов. Видимо, это ты… Так… так…

Женщина что-то бормотала себе под нос, сверяясь с лежащими на столе картами и присматриваясь к морщинкам на ладонях Кати.

– Так, не понимаю… Ага. Смотри, вот это ты. Ты упорно идешь к поставленной цели, настоящий боец. Тебе выпал суд, что обозначает трудности, неприятности. Карта смерти…

Катя отшатнулась. Нет, не верит она этим гаданиям.

– Не бойся, деточка. Здесь значение разлуки, расставания… Учитывая, что мы смотрим на ситуацию, которая касается тебя и твоего мужа, то здесь все логично. Его рядом нет… – сказала женщина, отводя взгляд. – Перевернутая десятка кубков… Предательство или потеря. Ох, выпала, – кухарка нырнула под стол поднят карту. Катя призвала весь свой скептицизм – прогнозы были такие пессимистичные, что лучше было им не верить. – Сейчас посмотрим, кто это просится в расклад. Король жезлов. Так-так-так. Тебе стоит рассчитывать на присутствие двух важных людей в твоей жизни, одного с качествами инь и второго с качествами янь, и тебе придется делать выбор между ними. От твоего решения зависит многое, возможно, даже, что многие приоритеты пересмотришь, произойдет трансформация твоей личности. Испытания пройдешь, если будешь прислушиваться к себе и вот этому королю жезлов. Не отказывайся от помощи. Сама, как бы сильна ты ни была, не справишься.

– Спасибо, но я не особо верю в то, что Вы делаете. Очень все общее, можно под любого человека подстроить, – тихо вмешалась Катя.

– Деточка… Хочу тебя предостеречь. Все не так просто, как тебе кажется.

– Да куда ж сложнее? – горько рассмеялась Катерина. – Но спасибо Вам.

– Подожди, давай мы хотя бы узнаем, в каком мире твой муж находится, – кухарка схватила большую восковую свечу с подоконника в бронзовом подсвечнике и поставила в центр стола. Пара горячих восковых капель слетели при этом резком движении и слезами осели на рисунках короля и королевы жезлов. – Велесова ночь стирает границы между мирами живых и мертвых, так что именно сейчас возможно узнать истину, недоступную нам в иное время.

Женщина быстро собрала карты, обтерла об рукав и забросила в стол. Затем сыпнула какой-то порошок прямо в огонь, который замерцал синими искрами.

– Он среди живых, – обрадовалась Валентина. – Синее пламя значит, что он жив. Ой!

Пара алых искр стрельнули, опалив кухарке бровь.

– Но… алые искры – это мир неживых. Видимо, ему угрожает смертельная опасность, твой муж одной ногой в могиле, – женщина растирала опаленную левую бровь пальцами.

Катя не верила гаданиям, но именно благодаря сказанному Валентиной четко осознала две вещи. Первое, раз муж ее не призрак, раз мистики не существует, то нельзя отрицать очевидного – в саду она видела именно его. И второе, от помощи – любой – отказываться нельзя. Она оказалась в ситуации, где все средства хороши. Быстро поблагодарив женщину, чувствуя небольшую вину за ее подпаленную бровь (хотя кто ее просил сыпать в огонь какой-то порошок?), Катерина выбежала в сад. Она знала, что делать дальше.

Глава 7. Странные гости

Осенний сад благоухал сыростью и окутывался сизой дымкой, сквозь которую с трудом пробивалось сияние луны. Катя задрожала и разозлилась на себя – надо было набросить что-нибудь на плечи – так и воспаление легких недолго заработать, бегать целую ночь в одном платье. Но возвращаться не стала. Где ей искать теплую одежду? В спальню опасно идти, может кто-то заметить, а в гардеробной, естественно, она вместе с остальными гостями не раздевалась. Придется потерпеть.

Картам Катерина не верила, но именно благодаря гаданию она отчетливо увидела, как размытые пятна гуаши складываются в картинку, видимую лишь на расстоянии. Вблизи не рассмотреть. Почему она сразу не попросила Павла помочь? Что ей терять? Довериться незнакомому человеку рискованно, но он узнал ее еще при первой встрече и до сих пор не выдал. Можно ли рассчитывать на его содействие в дальнейшем?

Ай, как будет, так и будет, решила Катерина. Других вариантов все-равно не предвиделось. Если распустила сопли и вывернула душу перед Валентиной, то обратиться за помощью к однокласснику не будет глупо. Глупо не испробовать все варианты и любое содействие.

Кусты справа закачались. Показалось? Наверное, кто-то из гостей отделился от шумной компании, веселящейся вокруг костров, в поисках уединения. Но звук, сопровождающий шуршание и потрескивание кустов заставил кожу Катерины покрыться испариной. Она обратила внимание, что поблизости никого нет, вокруг лишь растительность, словно в лесу. Дом остался позади, за теми двумя поворотами, быстро не добежишь. Утробное рычание ведь может послышаться?

Вспомнился прыжок, сбивший Катерину с ног. Не могли же хозяева выпустить псов? Здесь множество гостей, которые могут пострадать.

Треск кустов прекратился, но рычание навязчивым эхом звучало в ушах. Слышится или чудится?

Катя вспотела, несмотря на то, что от холода ее начинал бить озноб.

– Здравствуйте, девушка. Мерзнем? – вкрадчивый голос заставил вздрогнуть и резко развернуться в сторону говорящего. Длинноносый смуглый мужчина ростом выше среднего был похож на итальянца. Его профиль мог бы быть отчеканенным на монетах древних римлян. Второй был не такой стройный, чуть пониже, черты некрасивого, но чем-то неуловимо привлекательного лица также выдавали его итальянские корни. Мужчины были похожи, как братья. Принадлежали к числу тех людей, чей возраст навскидку определить сложно: моложавые, свежие, но солидные, степенные. Им одинаково можно было дать и тридцать, и сорок, и, если бы волосы были припудрены сединой, то и все пятьдесят.

– Да, прохладно, – стараясь не стучать зубами, ответила Катерина. – Иду к кострам погреться.

Ей чем-то не понравились мужчины. От них веяло жутью. Вроде бы и вежливые, приятные люди, любезно предложившие провести ее к месту гуляний, но в то же время Катя покрывалась гусиной кожей только из-за того, что эти двое оказались рядом. Чем ближе подходили – тем более сильным и отчетливым становилось желание развернуться и бежать.

Мужчина, который был пониже, втянул носом воздух.

– Какой восхитительный аромат! – его глаза, Кате показалось, сверкнули желтым – наверное, в них отразился приглушенный свет фонаря с солнечной батареей.

– Да, ночь дивная, – ответила Катерина. – С-сп-асибо, но я, наверное, вернус-сь в д-дом, что-т-то на п-плечи наб-брошу.

Девушка постаралась обойти мужчин, загораживающих ей дорогу, ведущую к зданию, но они даже не попытались отойти в сторону.

– Боишься нас? Как мило. Не нужно, – почти напевно отозвался незнакомец, который был стройнее и выше.

– Одур-ряющий запах, – снова закатил глаза второй мужчина.

Катя попятилась. Поведение незнакомцев было странным и пугающим. Они не делали ничего плохого, но у женщины складывалось впечатление, что так просто от них уйти не удастся. Мужчины переглянулись и тоже сделали несколько шагов вперед по направлению к Катерине, пристально ее рассматривая.

– Это гостья, – заметил более высокий.

– А мы лишь попробуем. Никто и не заметит. Здесь никого нет, – алчно отозвался его спутник.

Катя почувствовала, как липкий страх парализует. Она попробовала отшутиться, поворачивая непослушный язык, который отказывался повиноваться:

– Вы такие загадочные. Вжились в роль итальянских вампиров. Вас заждались сериалы о кровопийцах.

Старалась придать своему голосу беспечности. Корила себя, что за глупый страх? Темно, безлюдно, мужчины-шутники – и она уже повелась на хеллоуинские розыгрыши. Вот, что и требовалось доказать – незнакомцы смеются, оценили ее шутку.

– Забавная, – мужчины подошли еще ближе, медленно, с восторгом рассматривая Катерину.

Сзади затрещали ветки. Рычание заставило всех троих людей броситься наутек. Мужчины исчезли с поразительной скоростью – будто растворились в ночи. Катя не успела даже заметить, куда они делись, вроде ж бежали вместе с ней. Но думать было некогда – краем глаза видела, как на дорожку вылезло что-то огромное, рычащее, белое и погналось за ней.

Узкие тропки виляли между деревьями, кусты выскакивали со всех сторон, бросаясь под ноги и норовясь поставить подножку. Катя петляла, словно заяц. Обернуться и рассмотреть, что за зверь бежит за ней по пятам и бежит ли, не было сил. Страх гнал, подстегивал, словно плетью. Паника заставляла сердце колотиться. Каблуки дробно стучали по каменной кладке дорожек, платье было задрано, казалось, до самых ушей, чтобы узкий подол не мешал бегу. Не самый лучший наряд для пробежки.

Где же все?! Хоть кто-нибудь.

Катя споткнулась о какую-то ленту, разорвала ее на ходу, кусок зацепился за лодыжку и так и повис, развеваясь на ветру. Ухоженная брусчатка резко сменилась жирной черной землей, в которой с чавкающим звуком застревали каблуки. Катя упала на одно колено, вывалялась в грязи, перемазалась, встала, разулась, бросив неудобную обувь, и помчала дальше босиком, не замечая под босыми пятками хрустящие острые ветки, холодную влажную землю и шуршащие мокрые листья.

Звать на помощь? Может, охрана возьмет под контроль гоняющего гостей по саду зверя, но тогда конспирации придет конец. Катю расспросят, к ней присмотрятся, узнают, что ее никто не приглашал, увидят, что это служанка. А если не звать, загрызет ли ее одуревшая псина?! Огромная, словно медведь. Некогда обернуться и посмотреть, что за порода у этого жуткого чудища.

– А-а! – с визгом Катя почувствовала, что под ее ногами закончилась земная твердь. Болтая конечностями в воздухе, она провалилась в какую-то глубокую яму. Налету ухватилась за длинный толстый железный штырь, ободрав руки. Хорошо, хоть не нанизалась на него, как шашлык.

Ожидая услышать скулеж пролетающего мимо пса, Катя досчитала до десяти. Зверь словно растаял в воздухе, даже не заглянул, обнюхать, куда делась его добыча. Даже не гавкнул, не рыкнул и не поинтересовался, что сталось с женщиной, которую он прогнал через пол сада. Странно. Может, Катя, во власти ужаса, не заметила, как ее преследователь на что-то отвлекся и отстал? Или его окликнул хозяин?

Сейчас волновал другой момент – как вылезти из котлована, оградительную ленту которого Катя разорвала и не заметила, занятая паническим бегством. Она совершенно забыла, что в западной части сада планировалось построить небольшое здание с двухэтажным подвалом, в котлован для фундамента которого ей посчастливилось угодить.

– Хорошо висится? – силуэт Алексея Николаевича появился над головой.

– Помогите, пожалуйста! – Катя понимала, что отступать некуда и обратилась с просьбой о помощи. – Ваша псина напугала меня, и я сорвалась в эту яму!

– Гостей предупреждали не сходить с основных садовых дорожек. Везде развешены указатели. Как Вы умудрились? Держитесь, я помогу Вам! – мужчина сбросил расшитый золотом кафтан, оставшись в старомодной рубашке, закатал рукава и встал на колени, протягивая Катерине руку. – Сможете ухватиться?

– Попробую! – Катя, стараясь собрать волю в кулак, повисла на одной руке, пытаясь второй ухватиться. Получилось не с первого раза. Алексей Николаевич подался вперед, ловя ее руку, наконец крепко стиснул тонкую кисть и рванул на себя с неожиданной силой и ловкостью вытащив женщину из ямы.

Катя повалилась на своего спасителя, чудом не сбив его с ног.

– Ой, извините, спасибо, – неловко попыталась отстраниться. Алексей ее не отпустил, привлекая к себе и всматриваясь в скрытое маской лицо. Кате показалось, что он принюхался.

– Так-так-так, – удивленно протянул мужчина. – Кажется, я узнаю, кто это бегает по саду. Леночка… у вас же сегодня выходной?

Риторический вопрос. Катя постаралась высвободиться из цепких объятий, лихорадочно соображая, как объяснить свое присутствие у Сикорских. Если сказать, что уснула днем, проспала автобус? Забыла, что сегодня свободна? Проснулась и решила, поздно ехать домой. Да, здорово. А нарядное платье? Маска?

– Вы вовремя подоспели, – ответила, уводя разговор в нейтральное русло. Вдруг пронесет? – Здесь какая-то псина бегает.

– Псина? – Алексей рассмеялся. – Ну да, псина. Скажу, чтобы привязали.

– Не надо вырываться. Думаю, спаситель заслужил небольшую награду? – Алексей потянулся к Катерине. Его губы коснулись ее, теплые, умелые, а руки мягко привлекли оцепеневшее тело пойманной жертвы к себе.

Катю опалило жаром. Несмотря на то, что младший Сикорский разгуливал в рубашке, его тело было горячим, словно печка. Она хотела оттолкнуть его – и не могла.

– Мы слышали крик, все нормально? Леш? – Ксения незаметно подошла в компании Павла. Паша неловко отвел взгляд, сделав вид, что не заметил, как его начальник целуется с Катей.

– Паш, подожди секунду, – попросила Сикорская. – Леша, нам нужно поговорить.

Тактично отвела в сторону нехотя отпустившего Катерину брата, не выказывающего ни малейшего раскаяния и стыда, начала тихо возмущаться.

Катя неловко поправила платье, попыталась стряхнуть с себя налипшую грязь. Разодранные руки зачесались. Она и не заметила своих маленьких боевых ранений.

– Возьми, – Паша снял длинное серое пальто и набросил на плечи однокласснице.

– Спасибо, но оно сейчас все испачкается, – неловко извинилась Катерина.

– Ничего страшного, – Паша холодно ответил, с укоризной. И добавил тихо:

– Я же сказал убираться прочь отсюда!

– Паш…

– А теперь вижу, что ты тут вздумала шашни крутить с Сикорскими. Они опасные, понимаешь?

– Это не то, что ты подумал… – Катя понимала, что ее объяснения звучат банально, глупо и неубедительно. Ей было стыдно, щеки пекло огнем. Она сердито подумала – а почему, собственно, она должна перед кем-то оправдываться и отчитываться?!

– Завтра же пакуй чемоданы и уезжай.

– И не подумаю! – воспротивилась Катя. – Держи свое пальто, мне не надо!

– Не глупи, простудишься.

Ксения сердито развернулась и, аккуратно переставляя ноги, обутые в красивые, но безнадежно залепленные грязью туфли, подошла к Павлу с Катей.

– Лена, ты что себе думаешь? – Ксюша осуждающе смотрела на свою служанку. – У Лешки невеста есть!

Алексей намеренно лениво поднял свой кафтан и начал медленно одевать. Поймав взгляд Катерины, подмигнул ей. Женщина тут же отвернулась.

– Вот где слет Сикорских, – Артем Николаевич подошел неслышно, как кот. – Я слышал крик, все нормально?

– Да, это я поскользнулась и испугалась, – развела руками Ксения, обезоруживающе улыбаясь.

– Не самое лучшее место для прогулок, – осуждающе покачал головой старший брат. – Что вы здесь забыли? Я должен сам гостей развлекать? Мама скоро меня без соли и хлеба съест, послала за вами.

– Беги, быстро, – шепнула Ксения Катерине. Женщина стояла за большой елью, поэтому старший из братьев не видел ее.

Ксюша направилась навстречу брату, ухватив его под руку и уводя подальше от служанки.

– Мы гуляли, заболтались совсем. Пойдем быстрее. Леш, не отставай! Тебя это тоже касается! – позвала брата.

Алексей Николаевич с сожалением скользнул взглядом по тихонько пятящейся Катерине:

– Я догоню.

– Нет, пойдемте вместе! Леша немного измазался, идет переодеваться. Нам всем по дороге! – с нажимом настояла Ксения.

Катя почувствовала благодарность. Ей не хотелось оставаться с Алексеем Николаевичем наедине, особенно сейчас, когда он может запросто сдать ее старшему брату. Почему-то Катя была уверена, что Артем Николаевич выгонит ее в мгновение ока, если узнает, что она оказалась на празднике в числе гостей. К тому же, узнав, что приглянувшаяся ему гостья, его служанка, он явно не будет рад. Вот и Ксения сказала ей скрыться. Значит ли это, что Сикорская не выдаст ее брату и не уволит? И Алексей Николаевич промолчал, но о его мотивах, судя по поведению, несложно догадаться. Пока своего не получит – не отпустит.