Текст книги "Туман и морок (СИ)"

Автор книги: Мария Шебаршова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

От ледяного воздуха, пропитанного густым липким туманом, неприятно щипало в глазах. Витарр широко зевнул, в который раз передёрнувшись от холода, и потёр ладонью осунувшееся лицо, надеясь прогнать проклятую сонливость. Вот только веки упорно продолжали слипаться, а голова мало того, что нещадно гудела, так ещё и казалась непривычно тяжёлой. Учитывая количество выпитого прошлой ночью, юноша был удивлён тому, что вообще сумел выползти из таверны и благополучно добраться до казармы, а затем – и до своей постели. Возможно, что, если бы не шум поднявшихся ни свет ни заря однополчан, гремевших обувью и громко переговаривающихся перед службой, он бы так и продрых до полудня, а потом получил нагоняй от командира. Но дела, на которые Витарр подписался добровольно, откладывать было нельзя, даже несмотря на то, что отношения с отцом у юноши по-прежнему были натянутыми. А потому, постаравшись не обращать внимания на головную боль и негромкий гул в ушах, он наскоро оделся, собрал те немногочисленные вещи, что ему позволили держать в казарме, и отправился седлать одолженную ему лошадь. Благо что до Кентлберри и в самом деле было рукой подать. Впрочем, несмотря на это, наследник герцога на протяжении всего пути то и дело клевал носом и боролся с одолевающей его зевотой, а порой – ещё и с навязчивым желанием отпустить поводья и хотя бы немного подремать, уткнувшись лбом в тёплую конскую шею. К счастью, чувство долга всегда пересиливало слабость тела, да и утренний холод, больно щипавший за щёки и пробиравшийся под одежду колючими морозными пальцами, не давал юноше уснуть прямо в седле.

С трудом подавив очередной зевок, Витарр глубоко вдохнул утреннюю свежесть, надеясь хоть немного взбодриться, и нетерпеливо бросил взгляд в сторону крыльца кентлберийской тюрьмы. Пустовавшего, если не считать какого-то бедолаги, зажатого в колодках. Скрючившись и перетаптываясь на месте, он, кое-как изловчившись, то и дело вскидывал голову, чтобы завистливо взглянуть на приезжего, но раскрыть рта не решался. Впрочем, не его настойчивое внимание сейчас нервировало юношу, а затянувшееся отсутствие попутчиков. Судя по всему, здешние стражники не торопились выполнять свои обязанности и выпускать Ридда на волю. Если, конечно, приказ отца вообще успел дойти до начальства тюрьмы.

Недовольно хмыкнув, Витарр сунул ладони в карманы куртки и лениво пнул носком сапога неудачно подвернувшийся камешек. Ожидание могло затянуться, а ведь путешествие наследнику герцога и без того предстояло не самое увлекательное, хотя в его случае было бы глупо пренебрегать возможностью выбраться на пару недель за пределы воинской части. Осуждённый преступник и чародейка из какой-то неизвестной группировки явно не горели желанием к нему присоединяться, что, конечно, весьма задевало самолюбие юноши, который за проведённые недели в армии ещё не совсем отвык от прежних дворянских замашек. Хотя в каком-то смысле приучиться убирать за собой было гораздо легче, чем каждый день сталкиваться с пренебрежительным отношением со стороны окружающих. Сослуживцы видели в нём лишь избалованного выскочку, решившего забавы ради сменить приевшуюся обстановку поместья на тренировочный полигон и тем самым разнообразить свои безмятежные мирные будни хоть каким-то занятием. Витарр тяжело вздохнул, вспоминая, какими косыми, но при этом весьма красноречивыми и недружелюбными взглядами одаривали его бойцы при каждой встрече, будь то общий сбор на тренировочном поле или же долгожданная передышка в обеденном зале – совершенно не чета почтительным поклонам и вежливым улыбкам слуг, которые, конечно, не могли заменить настоящее общение со сверстниками. Возвращаться домой всё ещё не хотелось, но кто же знал, что от хороших и приятных мелочей, зачастую остававшихся незамеченными в повседневной жизни, так тяжело отказываться?

Позади раздался негромкий стук копыт, и Витарр, слегка вздрогнув, обернулся как раз вовремя, чтобы заметить среди безликих силуэтов зданий, утопающих в сизом тумане, словно в облачной пелене, появившуюся точно из ниоткуда осёдланную гнедую лошадь и шедшую бок о бок с ней фигуру, закутанную в светлый плащ. Едва ли путник, кем бы он ни был, намеревался проведать кого-то из заключённых в столь ранний и непогожий час. Осознав, что это, вероятнее всего, была его компаньонка, юноша смело шагнул навстречу и поднял руку в приветственном жесте, тем самым привлекая внимание незнакомки, в это время медленно оглядывавшейся по сторонам. При виде наследника герцога, резко выступившего из тени отсыревшего соломенного навеса, та на мгновение остановилась, после чего увереннее потянула коня за собой.

– Сэр Витарр Фэйрхолл, я не ошибаюсь? – громко спросила девушка, подходя ближе и осторожно сбрасывая с головы глубокий капюшон, защищавший её от тяжелых капель, то и дело срывающихся с нависающих над ними крыш. Теперь Фэйрхолл мог как следует разглядеть едва заметные серо-золотистые узоры, изображающие обрамлённые языками пламени, точно широкими лучами, солнца – символов, которые ему уже доводилось встречать пару раз при посещении столицы Адальора. Эмблемы, украшавшие герб каждой чародейской гильдии, от одного вида которых по спине юноши всегда, как и сейчас, пробегала странная дрожь. Некоторым людям свойственно было опасаться чего-то нового, и Витарр, к сожалению, не мог похвастаться тем, что не входил в их число. За свою жизнь он практически не сталкивался с колдунами, а о том, на что они способны по-настоящему, мог только догадываться. Неизведанное всегда напрягало его, хотя бы потому, что скрывало своё настоящее лицо.

– Рад представиться, мисс, – Витарру хватило учтивости вежливо склонить голову, однако он не мог не ощутить, как крепко сжались его зубы. Слышать когда-то такое привычное и льстивое обращение, тихим отголоском затерявшееся в бесконечных солдатских буднях, было тяжело и даже болезненно. Воспоминания о старой жизни, приятной, хоть и такой бессмысленной, то и дело накатывали высокой пенистой волной и пьянили, точно сладкое вино, порождая назойливое желание вернуться хотя бы на пару минут. И не поддаваться этим странным и неожиданным порывам с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. Однако теперь, находясь в маленьком неприветливом городишке и готовясь к путешествию с двумя незнакомцами, в недоверии которых сомневаться не приходилось, Фэйрхолл, даже несмотря на усталость, был слишком взвинчен и напряжён. Да и тот нищий оборванец, вдруг подозрительно притихший, наверняка теперь с жадным интересом ловил каждое слово двух молодых людей, явно не местных и явно что-то затевающих. Что ж, в одном отец определённо был прав – осторожностью пренебрегать было нельзя. Юноша вовремя вспомнил об этом, невольно прикусив язык. Пожалуй, о своём происхождении действительно стоило помалкивать безопасности ради. – Но сегодня я лишь простой солдат, а не путешествующий по окрестностям сын герцога. Так что, прошу, оставим титулы для более торжественного случая.

– Что ж, это резонно, – если девушка и удивилась необычной просьбе нового знакомства, то умело скрыла это за лёгкой улыбкой, а потом точно спохватилась: – Я Роксана Эйнкорт, чародейка из Тейринского круга ведьм. Почту за честь избежать всех формальностей.

С этими словами она деловито откинула за спину тяжёлую светло-русую косу и протянула Витарру узкую ладонь, обтянутую изящной белой перчаткой, на что тот невольно усмехнулся и поспешил пожать поданную руку. Видимо, новой знакомой понравились его условия.

– Мне сообщили о твоём приезде, – кивнул юноша, однако не преминул заметить: – Не уверен, правда, что нашему маленькому отряду в пути может понадобиться помощь чародея. Это просто экспедиция к обвалу. Ничего серьёзного.

– А вот с такими выводами я бы не стала спешить, – на секунду глаза Роксаны сузились, а губы дрогнули и изогнулись в лёгкой усмешке. – Кто знает, что может скрываться в неизведанных горах на самом отшибе герцогства. Магия едва ли будет будет лишним подспорьем. Хотя ты, похоже, в этом сомневаешься. И напрасно.

От её слов Витарр невольно нахмурился. Он и не думал, что его истинные мысли так быстро удалось раскусить постороннему. Или же он слишком плохо скрывал, что, впрочем, едва ли было возможным – за годы, проведённые на светских раутах в окружении благородных и воспитанных аристократов, юноша неплохо научился прятать плохое настроение за вежливой улыбкой, а усталость и незаинтересованность в происходящем за пространными и дежурно витиеватыми фразами, точно выдранными со страниц лучших учебников по этикету. Но Роксану, очевидно, его старые уловки не смогли отвлечь и сбить с толку. Почему?

Витарр задумчиво посмотрел на девушку, изучая её уже более внимательно. По её виду и манере разговаривать тяжело было сказать, из каких мест она приехала на самом деле. Явно дорогие плащ и дорожное платье скорее всего были подарком гильдии, в которых, по обыкновению, всегда водились лишние деньги. Или же – от знатных и обеспеченных родителей, если такие, конечно, у неё были. В чём сомневаться Витарру почти не приходилось, так как в лице Роксаны ему всё это время упорно мерещилось что-то аристократичное. Что-то чуждое простолюдинкам и мещанкам, которых он в последнее время видел на каждом шагу. Может, дело было в прямом узком носе или очерченных скулах. Или в изящной линии подбородка, в светло-карих глазах, в этом свете кажущихся практически янтарными. А может, всё-таки в том, как она держалась рядом с ним? Как расправляла плечи и смотрела на собеседника, не пытаясь опустить или спрятать взгляд? Красивых и уверенных девушек было множество, однако далеко не каждая из них могла открываться миру с таким поистине прирождённым достоинством.

– Ты хотя бы знаешь, что нам предстоит делать? – нарушила воцарившееся молчание Роксана, поймав пристальный взгляд попутчика и подходя ближе. Несмотря на расслабленный и уверенный вид, она, как и Витарр, наверняка размышляла о предстоящей поездке и своём участии в ней: то и дело хмурила брови, скрестив руки на груди, медленно постукивала пальцем по плечу и в такт ему же нервно притоптывала ногой. Вся эта ситуация с сопровождением заключённого едва ли радовала девушку, тем более что о происходящем она знала ещё меньше своего спутника.

– Следить, чтобы исследователь доехал до гор живым и невредимым, – ответил юноша, слегка улыбнувшись. Стремление некоторых людей всё контролировать порой очень его забавляло, однако он не без укола совести осознавал, что это было лучше, нежели отправляться в путь с фактически завязанными глазами.

– А этот исследователь, – Роксана сделала упор на последнем слове, выразительно взглянув на Витарра, – он и в самом деле такая важная фигура, нуждающаяся в защите?

– Да нет, насколько я знаю, он просто библиотекарь, хотя, конечно, знает о старых письменных побольше других. Думаю, отец просто перестраховывается. Хочет быть уверенным, что всё пройдёт по его плану. Даже договорился с чародейкой…

– Ну, о плане ты, конечно, в курсе? – насмешку наследника герцога колдунья проигнорировала, недовольно закусив губу.

– Вообще-то, не совсем… – честно признался Витарр, рассеянно почесав шею. Сейчас он понимал, что расспросить отца было бы делом не лишним, но вчера подобная мысль вызывала у него только желание скривиться. А может, это всё остатки влияния стен родового замка, в которых он не был столь долгое время?

– Как-то это самонадеянно, не находишь? – Роксана хмыкнула и потянула за повод коня, в ожидании то и дело топтавшегося на месте и тянущего морду к сырой грязной земле. – Я имею в виду… Ехать в такую даль и не знать, что делать на месте… Да и потом, разве пристало наследнику герцога лично мотаться по таким пустячным поручениям? Я вот не уверена. Что бы там ни были за письмена, они явно представляют собой что-то большее и ценное, чем обыкновенные дорожные указатели.

Фэйрхолл недоумённо уставился на девушку – неужели она сейчас пыталась отчитать его? Он собирался было возразить ей, когда вдруг железная дверца громко заскрипела несмазанными петлями. Молодые люди сразу же замолкли и вскинули головы, наблюдая за появившейся на крыльце фигурой в длинном коричневом плаще. Та потопталась на месте, обернулась по сторонам и, немного помедлив, начала спускаться по ступеням. Сразу опомнившись, Витарр поспешно зашагал вперёд, чтобы перехватить незнакомца.

– Эван Ридд из Кентлберри? – спросил он, приблизившись и в упор рассматривая недавнего арестанта, вид которого вызывал немалое удивление – не этого он ожидал, когда представлял себе библиотекаря, пусть и способного преступить закон. Пожилого профессора, занудного мужчину в круглых очках и с безумной улыбкой – кого угодно, но никак не юношу, младше него самого.

Невысокий, сутулый и очень худой: ноги, выглядывающие из-под плаща, походили на спички, а костлявые пальцы, придерживающие край воротника, – на тонкие прутики. Лицо узкое, измождённое, с впалыми бледными щеками, усыпанными мелкими веснушками. Под тусклыми серыми глазами, щурившимися от яркого света, залегли тёмные круги, отчего те казались ещё более усталыми и воспалёнными, хотя смотрели пытливо и пристально. Из-под капюшона, который преступник накинул на голову, виднелись рыжие волосы, не перехваченные для приличия хотя бы лентой и падавшие на сгорбившиеся плечи тусклыми растрёпанными прядями. Бледные истрескавшиеся губы, покрытые корочкой застаревших болячек, завершали и без того жалкое зрелище. Хотя с чего вдруг юнцу пылать крепким здоровьем? Это последнее, чего стоило ждать после жизни в тюрьме. Хорошо уже то, что ему позволили помыться перед долгой дорогой.

– А ты – мой новый конвоир? – хрипло спросил юноша, так же внимательно разглядывая наследника герцога Фэйрхолла, брови которого в недоумении поползли вверх. Не сказать, что он рассчитывал на тёплое приветствие, но от простолюдина ожидал в свой адрес хотя бы вежливости. Особенно учитывая разницу в их положениях, о которой тот наверняка, подобно Роксане, был в курсе.

– Вообще-то сэр Фэйрхолл, хотя в этом путешествии ко мне лучше обращаться по имени. Витарр, – холодно и негромко произнёс солдат, на что рыжий парень только усмехнулся. Знакомые имена и титулы не произвели на него должного впечатления.

– Фэйрхолл, значит? Тот самый? Не знал, что сливок нашего общества так влечёт в горы… Это такие развлечения в высшем свете?

– Если бы, – хмыкнула подошедшая следом девушка, которая до этого молча наблюдала за разговором двух напарников и, очевидно, присматривалась к бывшему арестанту. – Я Роксана. Ещё один конвоир.

На что преступник удивлённо присвистнул.

– А Его Светлость оказал мне большую честь. Подумать только, сразу двое сопровождающих! Так боится, что сбегу?

– Хватит разговоров, – Витарр недовольно поморщился и скрестил руки на груди. Библиотекарь производил неприятное впечатление. И вроде бы на рожон не лез, но и привычной сознанию юноши молчаливой тени из книжного магазина не соответствовал. – Нужно поторопиться к конюшням, если хотим выехать из этого города до того, как солнце высоко поднимется.

С этими словами он протянул руку, чтобы подтолкнуть своего подопечного к воротам, но тот резко отшатнулся, как от сильного удара, хотя солдат не успел даже коснуться его. Встретив изумлённый взгляд, Эван стушевался и на миг смущённо опустил глаза, но затем снова вздёрнул подбородок.

– Прежде чем мы покинем этот край, я должен зайти к себе домой.

– Нет времени, – напомнил Витарр, крепко сжав зубы. Тот в самом деле не понял его или же просто притворялся? – Путь не такой долгий, чтобы…

– Я не смогу расшифровать руны без своих книг, – перебил его Эван, вперив в юношу настойчивый взгляд. И хотя в том проглядывала ещё прежняя растерянность, он пытался изобразить напускную уверенность и вести себя как ни в чём не бывало. – Сведений об эльфах слишком мало, а про их язык даже говорить нечего. Не думаю, что герцог будет доволен, если работа неожиданно застопорится. Придётся возвращаться за справочниками. А это – лишние часы и…

– Что ж, а в его словах есть смысл, – заметила Роксана, с интересом наблюдая за тем, как её лошадь вдруг, навострив уши, вскинула голову и потянулась к бывшему арестанту, точно намереваясь ущипнуть его за плечо мягкими губами. Эван же, слабо улыбнувшись, протянул руку, чтобы осторожно потрепать животное по тёмной морде. – Сам подумай. К чему нам учёный без исследований? Всё равно что чародей, которому запретили пользоваться магией.

Витарр негромко цыкнул и бросил в сторону девушки, тут же виновато усмехнувшейся, недовольный взгляд. Он никак не ожидал, что колдунья примет сторону преступника, даже несмотря на то, что они сами за такое короткое время отнюдь не стали друзьями. Неужели Роксане так хотелось напрасно тратить своё время? И ведь не то чтобы юноша хотел отправиться в горы совершенно неподготовленным. В глубине души он прекрасно понимал, что им всем, а ему, возможно, даже в первую очередь, нужна была уверенность в успехе затевающегося дела. А без книжек исследователя шансы на этот успех и в самом деле могли оказаться ничтожными. Тем не менее, осознавать, что его слово, пусть и не как аристократа, но как ответственного за экспедицию, не играло для менее знатных попутчиков никакой серьёзной роли, было непросто. Фэйрхолл тяжело вздохнул, мысленно ругая себя за очередное ребячество. Прошлые привычки капризного и избалованного юнца говорили в нём громче голоса разума, который упорно твердил – правоту попутчиков не признать было нельзя.

– Хорошо-хорошо, – Витарр устало махнул рукой. – Вы меня убедили. Зайдём за книгами, только быстро. И не набирай полную котомку, нам не с руки возить за собой целую библиотеку.

– Это как получится, – последовал вкрадчивый ответ, и Эван загадочно ухмыльнулся. Солдат тяжело вздохнул, понимая, что определённую часть поклажи ему наверняка придётся тащить на себе.

– Что ж, а теперь, когда мы всё выяснили, можно и отправляться к конюшням, – Роксана первая развернулась, чтобы покинуть территорию городской темницы, и Витарру волей-неволей пришлось отбросить мрачные мысли и последовать за ней вместе с Эваном. Фэйрхоллу и правда не хотелось задерживаться в Кентлберри. Хотя с заданием отца он бы предпочёл не торопиться, смысла сидеть на месте не было никакого. В пути же едва ли придётся легко. Но юноша твёрдо решил, что на всём его протяжении не спустит глаз со своих новых знакомых, которые теперь ещё больше вызывали у него подозрения. Не хватало ещё, чтобы однажды эти двое вдруг решили объединиться против него. Вероятность подобного поворота событий была крайне мала – нутром Витарр понимал это и всё равно по дороге продолжал себя накручивать, сам не зная почему. Но, говоря откровенно, наследнику герцога, пусть и желавшему путешествовать без лишней огласки, попросту очень не нравилось, когда ему отказывались подчиняться.

Глава 5

Для того чтобы добраться до дома библиотекаря, недостаточно было выйти за пределы городских ворот и направиться к группе сгрудившихся у стены кособоких крестьянских хижин. Большую часть пути пришлось добираться лесом, что, похоже, не обрадовало колдунью и выходца из аристократии – погода ещё не успела разгуляться, да и от намеченного Фэйрхоллом плана пришлось несколько отклониться. При воспоминании о том, как Витарр с неприкрытым раздражением согласился повременить с путешествием, чуть ли не скрипя зубами, Эван, вёдший под уздцы взятого в наём коня, тихо усмехнулся. Не то чтобы ему хотелось досаждать конвоирам, однако взглянуть на то, как с высокомерной знати сходила спесь, доводилось нечасто, а потому упускать подобное зрелище было бы обидно.

Вспомнив о попутчиках, Эван аккуратно придержал лошадь и обернулся, однако, к его удивлению, рядом никого не оказалось – и Витарр и Роксана застряли позади вместе с напуганными лошадьми, которые, стремясь укрыться от длинных древесных ветвей, вскидывали головы и тянули поводья, чем не способствовали продвижению отряда сквозь густую чащу. Молодые люди тщетно пытались угомонить животных, явно испытывая непривычные их высокопоставленным натурам трудности. При виде их кислых лиц библиотекарь самодовольно улыбнулся и негромко фыркнул, свободной рукой похлопав шею серого в яблоках коня, которого решил на протяжении всего пути называть Дымком. Едва ли подобное прозвище могло быть настоящей кличкой жеребца, однако оставлять его без имени Эвану отчего-то не хотелось – даже зверю порой важно осознавать свою особенность и какую-то сопричастность к людскому миру, полному разных глупых условностей. А кроткий и послушный Дымок более чем заслужил хорошего отношения. Хотя бы потому, что доверился наезднику и не заартачился, подобно собратьям, – должно быть, почувствовал спокойствие и уверенность, исходившие от Эвана и звучавшие в его голосе с обычно не свойственной тому теплотой.

– Осталось совсем немного, Дымок, – подбодрил коня юноша, на секунду остановившись, чтобы подождать отставших, а заодно и растереть озябшие от холода пальцы. Отчасти Эван понимал недовольство спутников – мало кому приятно пробираться через незнакомый бор, где хлёсткие ветки норовили уцепиться за волосы и полы одежды. И всё же атмосфера родных окрестностей успокаивала Эвана, успевшего за время ареста позабыть даже о простых радостях, на которые в прежние дни едва ли обращал внимание. Ещё не пробудившийся ото сна еловый лес так и дышал жизнью по сравнению с холодными сырыми камерами. Тишину то и дело нарушали негромкие шорохи в высоких зарослях травы или вдруг раздававшаяся откуда-то сверху негромкая птичья трель. И запахи – даже запахи в лесу были особенными. Свободной от поводьев рукой отодвинув в сторону мешавшуюся проходу сосновую ветвь, юноша глубоко втянул носом чистый ледяной воздух. Свежий аромат хвои, обволакивающий, точно влажная туманная дымка, приятно щекотал ноздри и вызывал щемящее чувство ностальгии в груди Эвана, который, ступая по усыпанной еловыми иголками тропинке, постоянно вертел головой и с любопытством смотрел по сторонам. Цепкий взгляд его вырывал из однообразного серо-зелёного пейзажа знакомые детали: поваленную сосну с торчащими в разные стороны голыми ветвями, ряд совсем маленьких пушистых ёлочек, будто нарочно посаженных у кромки лесной дороги, и высокий холм одинокого муравейника, приютившегося аккурат между толстыми стволами. Юноша обрадованно улыбнулся и зашагал быстрее в направлении, которое, как он теперь окончательно убедился, было верным с самого начала.

И откуда в нём только взялся этот страх не вернуться домой? Будто бы такое вообще было возможно. Человек, в какой бы трудной ситуации ему ни довелось оказаться, всегда сумеет отыскать дорогу к по-настоящему родным его сердцу местам. Теперь Эван убедился в этом, когда на очередном повороте хвойный лес вдруг начал редеть и за широкой полосой постепенно расступавшихся деревьев вдруг показались до боли знакомые очертания маленькой деревянной хижины. При виде их библиотекарь с облегчением вздохнул – в заключении он не раз думал о том, что происходило в его отсутствие, и переживал, как бы дорожные разбойники или случайный лесной пожар не уничтожили ветхую постройку, а заодно и все книги, которыми так дорожил Эван. Но, к счастью, на первый взгляд всё было в порядке: выцветшая соломенная крыша едва заметно поблёскивала в свете восходящего солнца, пробиравшегося сквозь верхушки сосен и заливавшего лесную прогалину, покосившееся крылечко утопало в разросшейся траве, а маленькие квадратные окна взирали на мир целыми, пусть и слегка замутнёнными глазами-стёклами. Будто ничего за прошедшие месяцы не изменилось, не скрылось и не исчезло под натиском природы или стихии. Медленно окинув пристальным взглядом свои владения, Эван позволил себе наконец расслабиться – возвращаться домой спустя столько недель было странно, но чертовски приятно.

– Ты же побудешь хорошим мальчиком и терпеливо дождешься меня, а, Дымок? – деланно весело спросил юноша, обвязывая обтёсанные перила поводьями. Он видел, что серый конь по-прежнему оставался спокоен к происходящему, однако не мог не опасаться, что, оставшись с остальными лошадьми, тот вдруг расшалится или испугается какой-нибудь мелочи. Напоследок аккуратно погладив Дымка по щеке, Эван с трудом подавил в себе желание пообщаться с конями попутчиков, которые, судя по громкому фырканью и беспокойной возне, всё ещё нервничали из-за долгого пребывания в непривычной им местности. А ведь в том, чтобы угомонить их, не было ничего сложного… С лошадьми ему вообще всегда было просто – пугливые, но ручные и доверчивые по своей натуре, они всегда прислушивались к человеческому голосу и умело распознавали страх или грубость. Стоило лишь провести ладонью по мягкой шерсти, произнести несколько ласковых слов и, в крайнем случае, поделиться собственным спокойствием, чтобы утихомирить животное. Но Эван слишком хорошо помнил, что в путешествии ему как никогда необходимо было избегать пристального внимания, а потому отвел взгляд от расположившихся неподалёку Витарра и Роксаны, заканчивавших стреножить коней. Нельзя, чтобы они хоть что-то заметили – теперь, когда подле него постоянно были эти двое, Эван не мог рассчитывать на то, что его странности останутся незамеченными.

А потому, тряхнув головой и отвадив от себя ненужные сейчас мысли, юноша торопливо взбежал по ступенькам и принялся отодвигать в сторону проржавевший и, к удивлению, никем не тронутый засов. Толкнув дверь, распахнувшуюся с пронзительным скрипом, Эван наконец переступил порог жилища. Тоска по дому сменилась умиротворением от долгожданного возвращения. Любимый и давно знакомый мир, такой привычный и неизменный, распахнул перед ним объятия, впуская в небольшую погружённую в полумрак комнату, где он провёл не один приятный вечер, вслушиваясь в тихий шорох бумажных страниц, пожелтевших от времени, или мерный стук дождевых капель.

Хижина встретила владельца спёртым душным воздухом и застоявшимся запахом сырости и пыли, которой за прошедшие недели успело скопиться порядочно. Седым инеем она осела на поверхности широкого стола и на беспорядочно разбросанных на нём бумагах, книгах и принадлежностях для письма, на массивных столбиках незаправленной кровати, бельё на которой наверняка давно отсырело, и на дощатом полу, неприкрытым никаким ковриком хотя бы для вида. Впрочем, об уборке думать было некогда – Эван мимолётно огляделся и двинулся к закрытому книжному шкафу, чтобы собрать необходимые рукописи.

– Ну, наконец-то, – Витарр, зашедший почти сразу же за библиотекарем, теперь замер на пороге и, осмотревшись, передёрнул плечами. – Не задерживайся, прошу тебя. Солнце уже поднялось довольно высоко.

Юноша в ответ же только тихо фыркнул. Спорить с будущим герцогом было явно бесполезно, однако торопиться, чтобы лишний раз тому угодить, он не стал. Не хватало ещё забыть что-нибудь важное по собственной же неосторожности.

Пока Роксана дожидалась попутчиков снаружи, а Эван копался в книжном шкафу, Витарр за его спиной нетерпеливо мерил шагами комнатушку, забитую различными свёртками, рукописями и фолиантами. Потёртые половицы скрипели под армейскими сапогами, от каждого движения которых в застоявшийся воздух подымались облачка пыли. Краем глаза Эван видел, с каким неудовольствием на лице молодой Фэйрхолл рассматривал его скромные владения, будучи явно не в восторге от скудной мебели и обстановки, которая большинству людей показалась бы неуютной и даже грязной. Самого хозяина дома это не смущало, поскольку он не планировал приводить в хижину гостей, но Витарр, очевидно, с трудом представлял, как арестант спал на узкой кровати, заваленной помутневшими склянками и ворохом каких-то бумажек.

– Откуда всё это? – наконец спросил он, окидывая захламлённую комнату широким жестом. Очевидно, ему не верилось, что у простого мальчишки без известной фамилии и связей в обществе могли быть деньги для организации хотя бы подобия домашнего архива. – Ты будто бы скупил не одну книжную лавку.

– Должность библиотекаря предполагает наличие определённых привилегий, – многозначно произнёс Эван, заталкивая очередной увесистый том в заплечную сумку, но, поймав недоумённый взгляд конвоира, поспешил добавить с лёгкой усмешкой: – Расслабьтесь, сэр Фэйрхолл. Большую часть я и правда купил. Что-то же пришлось одолжить из хранилища.

– Вот, значит, как ты оказался в тюрьме! – вдруг воскликнул Витарр, перебив библиотекаря и пристально уставившись на него. – За кражу книг!

– А даже если так, что с того? – невозмутимо пожал плечами юноша, однако тон, которым это было произнесено, заставил его нахмуриться. До сих пор никто из компаньонов никак не отреагировал на то, что третьего участника их путешествия пришлось забирать из городской тюрьмы, и Эван, уставший ждать расспросов или укоряющих слов, понадеялся, что Роксана и Витарр, не показавшие себя многословными попутчиками, об утреннем инциденте уже и вовсе успели забыть. Впрочем, не тут-то было.

– Ничего, ровным счётом. Просто я не думал, что порядочный исследователь – или как ты там себя называешь – может опуститься до подобного.

От пренебрежения, сквозившего в голосе наследника герцога, библиотекарь внутренне содрогнулся. Сознавать, что подобные слова сумели его задеть, было неприятно. Однако ещё неприятнее было видеть, как при этом усмехался Фэйрхолл. Ехидно и едва заметно, будто теша самолюбие и точно зная, что слова, брошенные в адрес простого крестьянина, в любом случае останутся безнаказанными. Так думали они все. Все вышестоящие городские шишки, все титулованные особы, проезжающие мимо Кентлберри. Все удачливые торговцы, которым посчастливилось скопить с выручки больше обычного, и все аристократы, не привыкшие, подобно виконту Баффри, оставлять собственную персону без внимания. Эвану доводилось сталкиваться с таким отношением, причём не раз. Однако разве Витарр, вынужденный отправляться с ним в экспедицию на равных условиях, имел хоть какое-то право осуждать его и к тому же намекать на своё превосходство? Развернувшись к собеседнику, юноша мрачно взглянул на него, не думая скрывать нахлынувшие эмоции. Неприязнь к этому человеку стремительно разрасталась в сердце, точно колючие лозы терновника, и сдерживать её, хотя бы ради того, чтобы не дать избалованному наследнику новых поводов для веселья, становилось невыносимо тяжело. Эван медленно втянул носом воздух и крепче сжал толстый справочник, который рефлекторно сунул под мышку. Успокоиться было не так-то просто.