Текст книги "Туман и морок (СИ)"

Автор книги: Мария Шебаршова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Руны… – зачарованно прошептал он, будто неверяще притрагиваясь к стене кончиками пальцев, на прикосновения которых камень отозвался молчаливым холодом. Подумать только! Россказни разведчиков подтвердились. А ведь он все равно сомневался в правдивости сведений, хоть и надеялся на подобное чудо, которое оказалось вполне реальным! Вот они, светящиеся символы, вырезанные на шершавом камне и мерцающие в темноте грота ярче походного фонаря. Доказательство того, что эльфы и правда были здесь. Что до того, как совсем исчезнуть из Адальора, они успели оставить последнюю весточку, которая могла быть хоть как-то объяснить, что же случилось с лесным народом в последние дни его существования. Или, может, почему они забрались в горы, так далеко от привычной им среды.

– Ну, вот и они… – Витарр встал рядом, задумчиво рассматривая настенную роспись и отставляя в сторону более не нужный фонарь. Отчего-то в голосе его не было радости и облегчения. – Что же в них такого важного, что отец резко ударился в историю? Магия?

– Не думаю, что эльфийское волшебство пережило бы своих создателей. Впрочем, о нём мы по-прежнему ничего не знаем, – Эван нехотя отвернулся от рун. – Но для исследователей и это не первостепенная цель. Уже много веков они ломают голову, пытаясь понять, что привело эльфов к гибели. Учитывая, что наскальная роспись не входит в число их традиционных занятий, я более чем уверен, что в этом послании содержится что-то серьезное. Что-то, что может переписать хроники нашего королевства, а, может, и всего континента.

– Это все интересно, но… Какую пользу руны могут принести герцогу? – Витарра, по всей видимости, ответ спутника не удовлетворил. Он пытливо уставился на юношу, так что тот даже немного опешил.

– В теории он может удостоиться почести первооткрывателя, – неуверенно пожал он плечами после недолгого молчания. – Или мецената, который способствует сохранению наследия королевства. Я не знаю, да и какая разница? Ты не думал, что Его Светлость просто захотел помочь местным крестьянам в силу доброты душевной?

– Я же говорил, – воин отмахнулся, растерянно теребя пряжку на куртке. – Он прибыл в Крествуд еще до обвала. Может, уже тогда догадывался о рунах…

– О таком трудно догадаться, особенно незаинтересованным. И все же, в чем проблема? Ты отчего-то очень подозрителен. Неужели считаешь, что во всех действиях твоего папеньки должны присутствовать корысть и злой умысел? Вам, аристократам, это, конечно, свойственно…

– Мой отец никогда не делает ничего просто так, – твердо заявил Витарр, уверенно сжав кулаки, и Эван не удержался от того, чтобы закатить глаза и тихо усмехнуться. Эта самонадеянность юного Фэйрхолла не переставала его удивлять. С чего он решил, что знает все потаенные уголки души своего родителя? Будто бы у того не может быть секретов и мотивов. Человек редко оказывается тем, чем он кажется с виду. Эван знал это не понаслышке, о чём и сообщил солдату. Но на эти слова тот только фыркнул и, покачав головой, поспешил вернуться к Роксане, которая, стоя в некотором отдалении, зачарованно изучала исписанную значками стену.

– Ладно, – радуясь, что бессмысленный разговор закончен, юноша вздохнул и, сняв с плеч котомку, опустился на колени. – Пора приниматься за работу.

На землю полетели книги и клочки бумаги. Теперь, когда его оставили в одиночестве, интерес снова начал завладевать библиотекарем, которому уже не терпелось узнать, что за послание оставили эльфы. План его был прост: переписать руны, а затем пройтись по всем значениям, которые он смог бы перевести, а остальные поискать в справочнике Йоханна, который хоть и не сумел даже составить полный алфавит, но показал себя более осведомленным, нежели его коллеги-ученые. А вот о расшифровке многих символов ему останется только догадываться уже самостоятельно. Тем не менее, сдаваться Эван не собирался – исследование обещало быть увлекательным, хоть и кропотливым. А еще оно в любом случае принесет свои плоды. Конвоирам значение рун, может, и без надобности, а вот у него будет шанс еще на один шаг приблизиться к давно утерянному прошлому. В крови библиотекаря уже кипел азарт, и он в нетерпении пролистывал страницы справочника, отыскивая нужный раздел. Из книги от его резких движений то и дело выпадали закладки и листы с пометками, но юношу это не заботило. Он уже схватился за карандаш, придерживая коленом раскрытый фолиант и начиная вырисовывать на чистом пергаменте первые знаки. Старательно, слегка высунув от усердия кончик языка, а затем, уже на новом листе, расшифровывая понятные ему символы. Которых, к легкому разочарованию, оказалось не так уж много. Почти все из известных значков оказались отчего-то часто повторяющимся словом «огонь». Или «дух» или «исток» – о роли контекста Эван только недавно закончил читать, а потому понимал, что для полного понимания ему нужно было перевести оставшиеся руны. Что же следовало из этих то и дело встречающихся слов? Молитва? Благословение? Какое-то предупреждение об опасности? Разобраться в этом пока не представлялось возможности.

Эван, наконец, разогнулся и, устроившись на берегу водоема, принялся выискивать в краденом фолианте буквы, похожие на те, что соседствовали на стене не то с «огнем», не то с «духом», не то с «истоком». За работой время летело стремительно и незаметно. Витарр и Роксана предусмотрительно отошли в сторону, чтобы не мешать юноше, который уже успел позабыть о присутствии посторонних и теперь полностью отдался привычной стихии. От голубоватого свечения глаза слезились и сильно уставали, но Эван не сдавался, мужественно продолжая пробираться сквозь буквы и кипу. Нового ему удалось почерпнуть пока мало. Разве что выяснить, что само слово «эльф» на удивление встречалось в настенной росписи всего пару раз. Из чего можно было сделать вывод, что странная находка людей герцога точно не повествовала о судьбе лесного народа, и это крайне удручало. Безусловно, ценность рунической надписи это не преуменьшало – наверняка сам королевский историк кусал бы локти, если бы знал, где простому крестьянскому юноше посчастливилось провести сегодняшний день. И все же библиотекарь не мог не грезить о том, что первым сумеет прикоснуться к тайне исчезновения целой расы, прошлое которое влекло его уже довольно долго.

– Солнце садится, – Эван не сразу понял, что обращались именно к нему. Как не понял и того, что с момента его спуска к подземному водоему прошло столько времени. В пещере, где единственном источником свете были загадочные руны, мир чувствовался как-то иначе.

– В самом деле…

– Нам пора возвращаться, – продолжила Роксана, с любопытством рассматривая валявшиеся вокруг Эвана клочки бумаги. – А потому я хочу узнать. Есть какие-то успехи?

– Не могу точно сказать. Это определенно руны, определенно эльфийские. А вот об их содержании пока не могу даже догадываться.

– Расскажешь после, – велел Витарр, поднимая с пола пустую кожаную сумку библиотекаря. – Собирайся, но котомку не трогай. Книги я понесу сам. Не хватало еще, чтобы тебе снова стало плохо. Пойдешь налегке. И спорить не вздумай. Нет времени – нужно успеть вернуться в Крествуд до того, как на улице окончательно потемнеет.

– Знаешь… – Эван задумчиво потер кончиком карандаша скулу, не торопясь исполнять приказ своего конвоира. Ему совершенно не хотелось откладывать изучение и, упаси Творец, тащиться в Туманные Пики следующим утром. Слова сорвались с его языка раньше, чем идея успела окончательно оформиться в его голове. – Я, пожалуй, заночую тут.

– Шутишь? – Фэйрхолл хохотнул и, покачав головой, криво улыбнулся. – Исключено.

– Это отчего же?

– А сам как думаешь? Пещера – не самое лучшее место для сна.

– Едва ли хуже тюрьмы, поверь.

– Мы вернемся утром, Эван, – стоял на своем Витарр. – Стена никуда не денется.

– Может быть так, – кивнул библиотекарь. – Но я хотел бы остаться здесь. Так будет удобнее. И потом, разве ты не хочешь, чтобы я закончил работу быстрее?

– Это может быть опасно! – встряла в разговор Роксана, хмуря брови и переводя взгляд с одного спутника на другого. – Витарр прав. А если новый обвал? Если ты заболеешь?

– Да ладно. В этом нет ничего такого. У меня плотный плащ, питьевая вода под боком, пара галет в сумке. Но… – Эван мельком взглянул на своих конвоиров. – Новая еда может мне понадобиться довольно скоро. Не уверен, правда, что буду выходить на свет. Как и не уверен в том, что мне это вообще необходимо.

Некоторое время молодые люди молчали, явно обдумывая происходящее.

– Ты уверен? – наконец, устало спросил Витарр, понимая, что спорить бесполезно, и библиотекарь торжествующе улыбнулся собственной маленькой победе.

– Уверен. Считай, что это мой долг, который я хочу поскорее исполнить.

– Витарр! – девушка снова попутался возмутиться, но Фэйрхолл жестом оборвал её, бросив в сторону Роксаны красноречивый взгляд, а затем, вытащив из-за пояса кинжал, положил его на землю рядом с Эваном. Рукоять была грубая, деревянная, так что можно было догадаться, что оружие юноша явно забрал не из отцовского хранилища. – Я скажу стражникам снаружи, что ты останешься. Если что – сразу к ним, за любой помощью. А мы придем завтра. Принесем тебе спальник и припасов. А ты… Будь осторожен, Эван.

Как бы ни хотел Витарр быть серьезным и собранным, последние слова его вызвали у библиотекаря невольную улыбку. Теперь он не сомневался в том, что герцогский сынок – не такой уж и избалованный и самовлюбленный. Это его беспокойство трогало юношу. За всю жизнь у него было не так много приятелей, которые могли бы печься о его будущем. Чувство было незнакомым, но отчего-то приятным.

– Идите уже. Солнце садится, – напомнил он и, слегка улыбнувшись и махнув напоследок рукой, снова повернулся к рисункам. Постепенно шаги затихли, а оранжевый свет фонаря исчез, вновь позволяя пещере утонуть в странном голубоватом блеске.

Глава 12

Хрупкая сгорбленная фигурка, уже едва различимая в ярком свете рун, вскоре скрылась из виду. Только волосы напоследок успели мелькнуть огненной вспышкой, прежде чем окончательно исчезнуть за поворотом. Роксана с трудом нашла в себе силы отвернуться и продолжить идти дальше по узкому коридору следом за Витарром, чья тень угрожающе раскачивалась на пещерных сводах в такт его гулким шагам. Но странная образовавшаяся в груди пустота обжигала, точно разогретое пряное вино, и так и упрашивала броситься назад, за Эваном, оставшимся среди камня и рун в полном одиночестве. От одной этой мысли колдунья стушевалась, почувствовала, как кровь сильнее прилила к лицу, прогоняя напускные спокойствие и равнодушие. Они мало успели пообщаться за эту пару дней, но в каждом их разговоре тихий и неприметный юноша открывался для неё с новой и неожиданной стороны. И, зная его тайну, которая самой Роксане казалась непонятной и фантастической загадкой, она не могла не переживать за спутника. Ещё и эти непонятные символы, светящиеся без помощи всякой магии… А без помощи ли?

Пораженная внезапной догадкой, девушка резко сбавила шаг, чувствуя, как сердце в груди пропустило удар. Ну конечно! И почему она не подумала об этом сразу же? О чарах эльфов, уникальных и бесследно сгинувших, слагали легенды и детские сказки. В них таинственный лесной народ перешептывался с птицами и животными на их собственных языках, медитациями помогал растениям напитываться силой и светом, а ещё был способен вызвать внезапный порыв ветра одним взмахом руки. В сказках магия эта была безграничной, и оттого с возрастом казалась всё более нереальной. Будь всё так, как слагали старые истории, столь могущественная раса не сгинула бы бесследно, не оставив после себя ни построек, ни произведений искусства, ни хотя бы предметов быта. Но что, если хотя бы крупица из выдуманных людьми легенд оказалась правдой? Что, если эльфы и в самом деле владели чарами, ныне неподвластными никому из живущих колдунов?

Роксана задумчиво уставилась на собственные ладони, чувствуя, как её собственная магия по первому же зову мыслей заструилась по венам, невидимыми путами оплетая кисти рук. Она не столь многому успела научиться под присмотром Верховной, особенно по меркам чародеев из самой уважаемой гильдии Тейрина, однако одно успела усвоить точно – ни одному из людей ещё не удавалось с помощью колдовства покорить природу. Ни одной её ипостаси, будь то лес, земля или даже огонь. Будучи ещё совсем юной ученицей, только-только вкусившей азы волшебства, Роксана частенько задавалась вопросом – почему столь мало заклинаний, демонстрируемых леди Делорен своим подопечным, можно было использовать в быту, для собственной выгоды. Почему огонь в печи не разжигался по щелчку пальцев, как иной раз делали персонажи сказочных историй? Или почему воду невозможно было превратить в глыбу льда без специального погреба? Долгое время чары девушке казались бесполезными, и она успела уже порядком разочароваться в собственной силе, когда Верховная впервые показала им нечто зрелищное. Шар магического света, левитация, невидимая аура щита, обмен энергией с другим колдуном, воздействие на лечебные и алхимические травы, способное проявить и усилить их эффект… Здесь, в заброшенной эльфийской пещере, Роксана вновь почувствовала себя глупым и наивным ребёнком, неспособным сделать с помощью магии ничего стоящего. А ведь обладай люди теми же чарами, что и лесной народ, она без проблем смогла бы решить эту головоломку с рунами вместо Эвана! Пусть и не её это была задача.

– Роксана? – из размышлений колдунью уже в который раз за прошедшие сутки вывел голос Витарра. Юноша, заметив, что его спутница успела порядком отстать, в недоумении остановился. В таком мраке лицо его было практически не разглядеть, даже при янтарном свете фонаря, однако Роксана заметила, что солдат вдруг протянул ей руку, очевидно решив, что девушка неловко отступилась при подъеме. Не желая показаться невежливой, колдунья, поборов секундное замешательство, послушно взялась за чужую ладонь. Грубая и шершавая кожа перчаток неприятно обжигала пальцы, наверняка оставляя на них следы горной пыли. Но Роксана уже не обращала на это внимание – мысли её вытеснила вновь разгоревшаяся в груди надежда. Надежда на то, что приворотное фиалковое зелье было потрачено ею не зря.

– Всё нормально? – спросил Фэйрхолл чуть позже, когда они вдвоём, преодолев порог грота, немного привыкли к солнечному свету и, попрощавшись со стражниками, начали обратный спуск в долину. – Там, у подземного озера, мне показалось, что ты была напугана…

– В самом деле? – колдунья повернулась к Витарру, пытаясь разглядеть на лице аристократа хоть какие-то признаки обожания и очарованной влюбленности, однако, к её досаде, тот был озадачен, но совершенно спокоен. Либо очень хорошо прятал свои чувства от посторонних глаз. Так ведь их, благородных, обучают? Или зелье, которое Роксана взяла из кладовки светлой башни, оказалось испорченным? – Просто беспокоюсь об Эване. Мне до сих пор не нравится, что он останется там один, без света или хотя бы спальника… А если с ним что-то случится? Мы ведь в горах, Витарр, а здесь возможно всё, что угодно.

– Да. Получилось… Нехорошо, – нехотя признал Фэйрхолл, убрав за ухо выбившуюся из низкого хвоста прядь. – Однако это было лучшим решением из возможных. Ты сама видела, как Эван боится высоты. А так мы сэкономим время. И, конечно, собственные нервы.

Колдунья негромко вздохнула, подбирая подол платья и перешагивая через обрушившиеся на тропу куски камня. Тревога за библиотекаря занимала её больше, чем она могла сказать, особенно Витарру. Никто, кроме неё, ничего не знал о силе Эвана, да и сама Роксана по-прежнему не понимала, что та из себя представляла в полной мере. Юноша сказал, что научился связываться с животными и птицами, научился понимать их чувства и делиться с ними собственными мыслями. Девушка и сама видела, на что он способен в лесу. Но, может, было ещё что-то? Что-то, что могло и навредить ему… Будь в этих краях леди Делорен, она бы наверняка заинтересовалась Эваном и его странной ни на что не похожей магией. Верховная могла бы разобраться. Может, могла бы расшифровать странные руны. Или даже лично обучить библиотекаря из Кентлберри.

Каждая мысль об ордене ведьм вгоняла Роксану в тягостное щемящее смущение. Так давила на плечи ответственность, о которой девушка почему-то никак не могла забыть. Она понимала – никакими стараниями и просьбами ей не искупить собственной вины перед Верховной. Подорванное однажды доверие не возвратишь, даже если остаток жизни прослужишь тихо-мирно, точно зашуганная горничная. А потому выбора у молодой адептки практически не оставалось. Сразу после того, как она выполнит свое последнее задание, Роксане придется сбежать. Сбежать подальше от Крествуда и больших городов, где её могли бы разыскать. Нет, надежнее всего, пусть и сложнее, будет укрыться в лесах и деревнях, затерянных в такой глуши, что ни один уважающий себя торговец не согласится добровольно ехать туда. Девушка судорожно сжала болтавшийся на шее медальон и медленно выдохнула – она справится. Не имеет права не справиться. В конце концов, она уже не та беспечная воспитанница с ветром в голове и надуманными проблемами за плечами. Она знала толк в лекарственных и ядовитых травах, разбиралась в колдовских снадобьях, на которые во всем королевстве спрос рос с каждым днем, да и в волшебстве поднаторела неплохо – наверняка сельские гуляки не пожалеют монетку-другую за магическое представление на площади. Да уж… Вот бы засмеялся отец, узнав, какое применение она нашла своему дару, столь редкому и столь желанному.

От осознания этого Роксане хотелось безвольно опустить руки. Уткнуться носом в колени и спрятаться где-нибудь от окружавших её людей, так, чтобы не видеть ни одной живой души, осмелевшей бы догадаться, что творилось у неё на сердце. Не о такой участи мечтала колдунья, грезившая как об успехах в магии, так и о свободе и путешествиях по миру, яркому, необъятному, ещё полному чудес и сокрытых тайн. Жизнь быстро проучила её, показав, что всего и сразу так просто не получить. Однако ни одно из желаний девушки не будет иметь значения, если она не справится с поставленной задачей. Роксана в очередной раз напомнила самой себе о принятом ещё в прошлую ночь решении. Она должна добиться того, чтобы орден ведьм получил новое убежище и смог дальше расти и процветать. Должна выполнить задание Верховной и заставить герцога Фэйрхолла посодействовать им. Если бы только Витарр не продолжал так сопротивляться действию зелья…

Которое, казалось, совершенно никак не отразилось на нём. Колдунья украдкой взглянула в сторону шедшего рядом солдата, задумчиво смолкшего и явно обдумывающего дальнейший план. За все это время он даже ни разу не повернулся к ней, ни разу не посмотрел с воздыханием и поволокой в темно-синих глазах, как, должно быть, смотрели одурманенные снадобьем кавалеры на привороживших их девушек. Роксане даже стало немного обидно, и она с досадой закусила губу, пытаясь понять – где же она все-таки просчиталась? Неужели дело было в ней самой? Неужели она была настолько неинтересной Витарру, что даже феромон из фиалок не мог подействовать на него? Девичья гордость оказалась задета, но разум закоренелой отличницы продолжал с упорством цепляться за возможные оправдания. Возможно, ей следовало бы с самого начала подлить зелье в кубок спутника. Возможно, следовало надушить его подушку, носовой платок, одежду, в конце концов! Колдунья мысленно чертыхнулась, проклиная себя за неосмотрительность. Даже с такой мелочью она не сумела справиться без сложностей. А ещё мечтала стать лучшей адепткой в светлой башне!

В любом случае, горевать из-за неудачи было некогда. Время стремительно утекало, точно сухой песок, сочившийся сквозь пальцы, и сказать, сколько его оставалось в запасе, представлялось невозможным. Роксана и без того слишком долго медлила, пытаясь присмотреться к товарищам по путешествию и получше узнать их. Теперь же, однако, ей ничего не оставалось, кроме как действовать самой. Мысль эта, яркая и отрезвляющая, пронеслась в голове девушке за считанные мгновения, точно подожженная стрела, и колдунья даже не успела толком обдумать пришедшую идею – слишком сильным оказался внезапным порыв и слишком простым в своей гениальности. Дождавшись, когда Витарр на повороте обгонит её, Роксана пнула носком горстку маленьких камушков и, нарочито громко охнув, поспешно припала на одно колено. Спуск в горах был неровным, шатким – кто угодно бы поверил, что на узкой осыпавшейся тропе девушка могла неловко отступиться, запутавшись в собственных юбках. Кто угодно, и даже внешне невозмутимый Витарр, резко обернувшийся на вскрик спутницы.

– Роксана! – практически выдохнул он, тут же протягивая руку замешкавшейся колдунье. Та едва успела состроить болезненную гримасу и ухватиться за рельефный выступ, будто бы боясь и вовсе скатиться по склону. – Господи, что с тобой?

– Кажется… Кажется, ничего, – девушка помедлила, но все же взялась за протянутую ладонь, с особой осторожностью поднимаясь с земли. – Просто споткнулась о камень, а было такое чувство, что того и гляди сорвусь. Какая нелепость…

– Ты, должно быть, сильно устала, – заметил Фэйрхолл, всё ещё внимательно поглядывая на спутницу. Боялся, что та упадёт опять? – Мы в пути уже несколько суток, а толком даже не прерывались на отдых. Тебе не следовало соглашаться еще и на подъем в горы…

– О, всё в порядке, Витарр, правда. Я не так много путешествовала, чтобы привыкнуть, но не хочу быть обузой для вас. Просто спускаться оказалось сложнее, чем я думал…

– Эван бы с тобой не согласился, – юноша хмыкнул и, к облегчению Роксаны, подставил ей плечо, чтобы девушка могла опереться. – Уверена, что ничего не повредила? В этих горах даже ловкий пастух ногу сломит.

– Уверена, – девушка кивнула, покорно берясь за локоть солдата и лихорадочно пытаясь сообразить, куда дальше завести разговор. Они продолжили спуск по каменистой дорожке, уже гораздо медленнее, огибая выступы и минуя образовавшиеся насыпи. Колдунья крепче сжала пальцы на предплечье юноши, радуясь, что он пока не отталкивал её. Всё же, за то короткое время, что они знакомы, наследник герцога показался ей достаточно холодным и самовлюбленным. А на таких впечатление произвести не так-то просто. – А если нет – с собой у меня припасено несколько травяных мазей и снадобий. Наверняка найдется что-то и от ушибов.

– Мой отец всегда недолюбливал магию, – вдруг произнес Витарр, отстраненно вглядываясь в сизые пейзажи, открывавшиеся с такой высоты. – Опасался её, считая чары опаснейшим и самым непредсказуемым инструментов. Я и сам иногда ловлю себя на подобных мыслях. То, что ты сделала с Эваном в лесу…. Такое не увидишь на городской ярмарке.

– Что ж, в этом твой отец, как ни странно, очень похож на моего, – Роксана тихо вздохнула, свободной рукой придерживая подол дорожного платья. – И в этом, похоже, нет ничего такого удивительного. Не все чародеи знают, где заканчивается предел их мастерства. И не все из нас знают, на что ещё способны. Моя наставница хотела бы это изменить. Хотела бы, чтобы простые люди нас не боялись, а сами колдуны, наконец, смогли применить свои силы на благо общества. Мы варим снадобья, продаём лекарственные настойки, усиливаем их действенность. Но магии во всём этом – лишь малая капля.

– Помогать людям – достойное стремление, – мудро изрёк юноша. – И колдовство, дарованное лишь очень немногим из нас всевышними силами, могло бы здорово послужить на благо всем. Вот только мало кто в этом мире готов добровольно делиться.

– А разве это так уж удивительно? – губы чародейки тронула печальная улыбка. – В сестринстве, где я провела последнее время, почти все девушки были из бедных семей. Дочери крестьян, ремесленников, простых сельских жителей, не видевших в жизни ничего, кроме своих ветхих хибарок и соломенных тюков. Мои наделённые магией ровесницы вынуждены были жить с мыслью, что они никчемны и ни на что не способны. Вынуждены были воспитываться с осознанием, что их не ждет ничего, кроме участи доярки или кропотливой работы швеи. Что они никогда не увидят королевский дворец или даже городские улочки. И что мужчина их, в лучшем случае, окажется деревенским пьяницей. И повезёт, если не будет лишний раз поднимать руку.

Роксана сама не заметила, как погрузилась в размышления. Как вдруг окреп ёе голос, отставив прочь острожную и мягкую интонацию, и как мысли, роившееся в голове, одна за другой вырвались наружу, против воли и лихорадочно обдуманного плана. Лишь молчание Витарра, слишком долгое и подозрительное, заставило колдунью очнуться. Что он подумал о ней? Принял ли эти упрёки на свой счёт?

– Я веду лишь к тому, что чего-то своего, собственного и по-настоящему ценного, у большинства подданных королевства на самом деле не так уж много, – спохватилась чародейка, боясь, как бы герцогский сын не оттолкнул её, посчитав наивной дурочкой. – Только их семьи, в которых, сам понимаешь, далеко не всегда все благополучно. И бедным девушкам хочется быть особенными. Хочется хоть в чем-то походить на детей знати, а может в чем-то даже превосходить их. Например, в способности к колдовству. Вот почему моя наставница, наша Верховная ведьма, пытается как можно раньше найти новых учениц, пока они еще юны и не слишком испорчены нищетой. Она забирает их в свою башню, светлую, изящную, окруженную садом, в котором всегда тихо и спокойно, как в садах самого короля. Адептки спят в просторных кроватях с балдахином, учатся читать и писать, как аристократы, носят красивые дорогие платья, которые никогда в жизни не смогли бы себе позволить. И, конечно, изучают магию.

– Твоя госпожа, кем бы он ни была, очень щедрая и самоотверженная женщина, – спустя пару минут негромко произнес Фэйрхолл, наконец повернувшись к Роксане. Бледное лицо его было совершенно изможденно усталостью, однако по-прежнему выдавало в нём аристократа, привыкшего в любом месте держаться достойно. Точеный профиль, вскинутый подбородок, взор синих глаз, спокойных и решительных, точно тёмная морская гладь. – Однако не напрасны ли её старания? Не служат ли они простым развлечением для засидевшейся дома дамы? Я знаю жизнь в провинции не так плохо, как ты думаешь, Роксана. Видел крестьян, их быт, привычки. А потому неплохо понимаю, что они из себя представляют. Простолюдины, может, и трудолюбивы, но упрямы и недальновидны. Они не терпят критики, не любят прислушиваться к другим, а любую попытку помочь воспринимают как покушение на их жизнь. Они неспособны видеть дальше собственных устоев и неспособны учиться. К чему твоей Верховной тратить время на таких?

Он не верил ей. Конечно, не верил. Таких, как леди Делорен, в их королевстве наверняка были считанные единицы. Знать, да и просто зажиточные торговцы, косо и с презрением смотрели на крестьян, не считая их за равных. А уж о том, чтобы помогать им прийти к лучшей жизни, и вовсе не могло идти речи. Верховная ведьма же была другой. Пусть и забирала у девушек их свободу, пусть и прятала в светлой башни, подальше от их родни и друзей, но она по-настоящему верила в них. Верила, что любая из юных адепток рано или поздно добьётся успеха. Она просчиталась лишь с Роксаной. Не учла, что её, выросшую в большой поместье, недостаточно удержать лишь пышными нарядами и красивыми обещаниями. После родительских упрёков и плена, сначала камня отчего дома, а после и белых стен изящной башни, в сердце у девушки засела только одно стремление. Стремление к свободе.

– Когда не нужно каждый день бороться за существование, любое занятие начинает приносить удовольствие. И свои плоды, – вспомнила чародейка фразу, которую часто слышала от своей наставницы. – Колдуньи не сидят на шее у Верховной всю жизнь, как тебе могло подуматься. Они помогают ей с зельями, сбором трав, уходом за садом… Всё это, так или иначе, приносит какой-никакой доход, хотя леди Делорен это и не нужно. Она добра ко всем ученицам и помогает им от чистого сердца. И мне в том числе.

– Что ж… И как много последовательниц в вашем ордене? Скольких несчастных удалось пригреть?

– Нас совсем мало. Шестеро, если считать меня, – Роксана сделала вид, что не расслышала в голосе Витарра холодной усмешки. Слишком явной для светской беседы. – И за всё это время ей ни разу не пришлось пожалеть.

Практически не пришлось… Но об этом будущему герцогу знать было необязательно. Он поднимет её насмех, если поймёт, что Роксана, так отчаянно защищавшая Верховную, сама пыталась сбежать от её даров и опеки. Хотя Фэйрхолл, похоже, итак не воспринимал её слова всерьёз. Тяжело вздохнув, девушка обогнула последний на их пути валун, чувствуя, как от усталости подгибались ноги, а тупая ноющая боль разливалась по напряжённой спине. Осталось идти совсем немного. Всего лишь преодолеть небольшое пастбище на самом склоне гор, сразу за которым начинался Крествуд. Его низкие серые домики уже виднелись впереди за покосившейся плетеной оградой. Холодные, безликие и такие же хмурые, как и сами жители отдалённо деревни.

– Адепток могло бы быть больше, если бы Верховная получила разрешение на открытие своего штаба, – вдруг произнесла колдунья, когда они поравнялись калиткой, заставив Витарра снова обернуться. Он не пытался спорить, не смеялся над ней, и уже одно это внушало Роксане надежду, что, узнав о её жизни побольше, герцогский сын сумеет довериться ей. – Своей школы для учениц ордена. Множество девушек сумели бы возможность выйти в люди благодаря своему дару. Они бы получили образование, научились контролировать магию, а после – смогли бы даже занять должность в ордене магов Тейрина. Или хотя бы открыть собственную лавку… Всё лучше, чем прозябать в родном захолустье, в окружении свиней и тонких истлевших стен.

Неуверенно кивнув в подтверждение собственных слов, Роксана опустила голову, а после, коротко взглянув на замершего рядом Витарра, всё же поспешила по дороге дальше в Крествуд. Лицо солдата было задумчивым и практически непроницаемым, но он покорно пошел следом, по-прежнему не говоря ни слова. Впрочем, продолжать разговор девушке уже не хотелось. Она и без того сказала ему слишком много, надеясь вызвать симпатию у герцогского сына, еще совсем молодого и не очерствевшего сердцем. И пусть он так и не выразил понимания, не проявил сочувствия или участия, отчего-то колдунья была уверена, что их сегодняшний разговор с Витарром не останется забытым.