Текст книги "Туман и морок (СИ)"

Автор книги: Мария Шебаршова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 17

В то утро сидевший в горах библиотекарь и не подозревал, что лишь немногим позже из-за него поднимется самый настоящий переполох. Работал, как обычно, практически не отвлекаясь от своих записей. Эван облизал губы, липкие от сладкого персикового сока, снова вонзил зубы в сочный бок спелого фрукта и придирчивым взглядом окинул лежавший на коленях пергаментный лист, сплошь исписанный черным мелком. Руна, несколько дней назад вспыхнувшая от его прикосновения, была обведена жирным кружком. Совпадение или нет, но именно она была тем единственным словом «эльф», будто случайно затесавшееся в ряд острых угловатых значков. Вместо привычных треугольников, квадратов и линий она змеилась аккуратным изящным серпантином. Сколько раз потом Эван не касался его голубоватых изгибов, руна больше так и не заискрилась. В том, что это была случайность, библиотекарь верить отказывался. Едва ли магия лесного народа работала именно так. Да и стала бы она откликаться на прикосновение человека?

Нет, во всем этом определенно была какая-то логика. Как в сложно устроенном невидимом механизме, понятном лишь его изобретателю. Видимо, в тот раз Эван каким-то неизвестным ему самому образом сумел правильно подобраться к рунам. Вот только для чего они служат? Как именно использовались во времена эльфийской цивилизации? Понять подобное не получалось, еще и потому, что ни один значок с тех пор не оживал. Но юноша своим неудачам не расстраивался – понимал, что нужно еще время. И, к тому же, с того дня он не сидел сложа руки. Продолжал пытаться вновь вызвать магию и искать связи рун с их значениями на всеобщем языке. По счастью, в конспектах Йоханна ему удалось отыскать еще несколько расшифровок, уже, правда, в разделе географии. К уже выписанным словам добавилась пару раз встречавшаяся руна «обитель» – или «дом», или «очаг», – а также более частая «открыть». Или, что было забавно, «разбудить». Этот символ, круглый, с парой пестрящих в центре точек, напоминавший маленькую пуговицу, всегда стоял рядом с четко вычерченным треугольником «огня», «духа», «истока». А это уже было кое-чем. Картинка в голове плохо складывалось – кусочков мозаики было по-прежнему недостаточно, но Эван все равно пытался выстроить предложения из парочки известных слов.

Может, эта надпись и правда была указателем к эльфийскому поселению, сокрытому в густых лесах Адальора? Но тогда отчего буква выбросила в темноту целый сноп искр? Для чего нужно вложенное в нее волшебство, если любой эльф мог просто прочесть руны? Может, если разгадать шифр, символы расплывались и превращались в карту? Звучало глупо и не очень-то убедительно. Или, может, этот грот и в самом деле некоторое время служил пристанищем для эльфов? Не напрасно же руна с соответствующим значением была здесь высечена. Но тогда, тем более, под сомнения еще больше ставились чары.

Думать обо всем этом было сложно. Мысли путались, перетекали одна в другую, сливались, но ничего конкретного из них не получалось. Подняв голову и оторвавшись от своих заметок, Ридд снова коснулся вырезанных на камне рисунков, скользя по светящимся рядам сначала слева направо, а потом сверху вниз, тщательно обводя рельефные контуры каждого знака. Как и следовало ожидать, ни тихого треска, ни яркого свечения. Задумчиво кивнув самому себе, библиотекарь отбросил в сторону персиковую косточку и зашелестел ворохом своих заметок. Любой уважающий себя ученый из Гильдии в Тейрине наверняка ужаснулся бы той неаккуратности и безалаберности, с которой юноша вел свои записи. Никакой иерархии или порядка. Строчки съезжали, чередовались, частенько шли поверх других надписей. Эван писал как по горизонтали, так и по диагонали и вертикали, в зависимости от того, как лежала рядом бумага. То и дело между буквами, прямо посреди слова, возникали схемы и зарисовки, в том числе и маленькая карта герцогства. На пергаменте царил хаос, но в этом хаосе юноша ориентировался не хуже, чем в кентлберрийской библиотеке.

Возможно, чтобы использовать эльфийскую магию, и в самом деле нужно прикоснуться к определенным символам. Что-то вроде своеобразного пароля, какие используют воины и шпионы? Эван на мгновение задумался, снова коснулся руны «эльф», а потом еще нескольких вразнобой. Если бы он только знал их перевод… Или нет? Или, может, сами слова, выгравированные на сером выступе, роли совершенно не играли? Может, все дело в чарах, которыми, несомненно, был пропитан этот загадочный грот?

– Как все сложно… – Эван с шумом выдохнул и подпер щеку рукой. Почему руна «эльф» больше не откликалась? Неспроста же именно она замерцала синими блестками в тот раз. Не вышли ли из нее магия? А магия вообще может вот так иссякнуть? Нет, об этом думать не стоило. Допустим, загорелся и правда случайный символ. Тогда в чем было дело? Напрашивался вывод, что в самом Эване. Не эльфе, не обладающем магией, не знающем о тех временах ничего, кроме того, что можно было найти в библиотеках и книжных лавках. От чего же зависело это волшебство? Судя потому, что уже после гибели эльфийского народа оно существовало отдельно, будто живое существо, ему не нужны были чужие силы и способности. Может, у такой магии была и своя воля? Ридд рассмеялся от собственных мыслей. Живое существо, как же. Специалисты по эльфийской культуре наверняка тоже бы не удержались от того, чтобы поднять его на смех за такие детские теории, необоснованные, если не сказать глупые. Но, с другой стороны, разве у кого-то были лучшие предположения? Эван был одинок в своих размышлениях, но на пути его изучения не стояло ничего. Обычно такой бескрайний простор для фантазии представлял массу возможностей, однако сейчас он скорее мешал. Тяжело из неизвестности выткать хоть какую-то смысловую вязь. Сейчас библиотекарь мог двигаться абсолютно в любом направлении. Мог заняться и дальше переводом, а мог еще попытать счастья на практике. Нужно было выбирать, и юноша, как бы это ни было эгоистично, решил подумать о себе.

Он поднялся на ноги, взял из стопки конспектов пару листов с набросками перевода и прикинул, с чего бы правильнее было начать. Допустим, руна ожила от его прикосновения, потому что протянул руку именно он. Происхождение в качестве причины можно было отметать сразу же – эльфы едва ли рассчитывали на то, что оставленную в горах надпись найдут люди. В этом случае они, скорее, наоборот должны были её обезопасить. Смысл руны также не мог подходить. Оставшихся вариантов было не так уж много. Один из них буквально напрашивался, так и норовил вот-вот сорваться с языка. Эван вздрогнул от внезапной догадки, неверяще уставился на сияющие во мраке руны. Неужели правда? Неужели эти голубые буквы могли откликаться на его мысли? Вообразить это было сложно, а поверить – и вовсе невозможно. Как простые символы могли оказаться способны на подобное? Ответ был очевиден – магия. Может, в такие чудеса нужно было верить вместо того, чтобы искать им объяснения? Абстрагироваться от пестрого потока мыслей было сложно, но Эван, уже вовсю загоревшийся неожиданно пришедшей в голову идеей, попытался не слушать собственный разум. О чем он должен подумать, чтобы вновь пробудить дремлющую в рунах магию? А о чем он подумал в тот раз?

Затаив дыхание, юноша вновь протянул ладонь вперед. Пальцы в нерешительности замерли у самых очертаний букв. По всему телу волной щекотки пробежало волнение, смешанное с будоражащим предвкушением. Возможно, что он был близко, все в какой-то паре шагов от разгадки. Только бы вспомнить, о чем он думал тогда. «Дом». «Очаг». «Обитель». То был день, когда он рассуждал об истинном предназначении рунической надписи. О том, что эти светящиеся символы, словно путеводная звезда, указывали заблудшим эльфам дорогу в их поселение. Дорогу домой.

Шершавый камень под пальцами, шипение, короткая вспышка, а затем холод вдруг сменился жаром, обжигающим бледную кожу. У Эвана перехватило дыхание. Волосы на затылке будто зашевелились, по рукам пробежали мурашки, однако юноша не дернулся. Был готов к такому, хотя и не ожидал, что все повторится. Но собственные глаза не могли врать. Бирюзовые и белые искры, сыпавшиеся со стены в разные стороны, трещали от соприкосновения с его телом, коротко обжигали, как капли кипящего масла. Слишком реальные ощущения для иллюзии.

«Дом». Нужно было продолжать думать о доме. Как добраться до эльфийской обители? Как найти их лесное пристанище? Пальцы медленно заскользили по очертаниям символов. Эван не знал, что делать, не знал, какие руны он должен отметить, а потому лихорадочно водил рукой по стене, боясь разрывать странный контакт не то с пещерой, не с самой магией. Все буквы будто налились теплом, однако не все они так яро откликались на прикосновения Эван. Следом за «эльфом» ярко запылал «очаг», за ним – еще несколько неизвестных значков. Последним юноша, будто чувствуя, дотронулся до «истока», который заиграл красками пуще всех. Юноше даже пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Он судорожно вздохнул, чувствуя, как правую руку сильно колет. «Дух», «огонь» или «исток», чем бы он там ни был, в самом деле обжигал, подобно языкам пламени. Эван знал это ощущение не понаслышке. Нужно было терпеть, ради культуры, истории и полученной свободы. Набрав побольше воздуху в легкие, библиотекарь распахнул глаза, пытаясь не щуриться от чересчур яркого света, и ошарашенно заморгал, глядя на пещерный выступ. Стена за какую-то пару секунд преобразилась, пошла рябью, как тревожимая ветром водная кромка. Сначала Эван было решил, что это воздух так колеблется от шедшего от букв жара, но видение не исчезало, да и было видно, что сам камень, серый с синими вкраплениями рун, ожил, заходил ходуном, словно грот медленно пробуждался от многолетнего сна. Эван замер в ожидании, думая, что эльфийские символы в самом деле поплывут и сложатся в изображение карты. Однако время шло, минуты медленно тянулись, камень раскалялся все больше, так, что трогать его становилось почти нестерпимо. Библиотекарь начал нервничать, боясь, что магия, внезапно выплывшая наружу, вот-вот развеется, как внезапное наваждение. Стоит сделать одно неловкое движение, один неосторожный жест – и все насмарку. Эвану казалось, что он держит только вынутую из печи хрупкую вазу. Боязнь разрушить хрупкое чудо вынуждала его стоять не двигаясь. Ноги уже налились тяжестью, пустили незримые корни в каменные плиты пола. Что даст его бездействие? Должно быть что-то еще. Но что?

По-прежнему боясь пошевелиться и разрушить созданные чары, Эван провел рукой выше, обратно к символу «открытия». Пальцы соскочили с руны и… Провалились прямо в камень. Глаза юноши широко распахнулись, сердце внутри ухнуло куда-то вниз. Он в ужасе уставился на свою ладонь, наполовину утопшую в стене, как в вязкой жидкой глине. Попробовал сжать и разжать пальцы, но ничего. Никакого сопротивления, лишь пустота, незримая и легкая, будто он пытался ухватиться за воздух. Будто бы за холодным сводом было что-то еще. Другая комната, ранее сокрытая от посторонних глаз и охраняемая магией. Но Эван… Эван сумел найти ее. Каким-то странным неясным образом. Душа переполнялась радостью, воспарившая от свежего глотка надежды, и юноша радостно засмеялся. Он смог. Он наконец-то смог! Пора было отбросить все страхи и сомнения. Теперь, когда библиотекарь столького достиг, ничто не могло остановить его. Он глубоко вздохнул, шагнул ближе, полностью погружая руку в потерявшую телесную форму стену. Рябь по ней побежала быстрее, будто расступаясь в стороны, и тело юноши по-прежнему не встречало сопротивления. Только жар усилился, побежал по коже, вызывая новую волну мурашек. Любопытство переполняло Ридда, и он был не в силах противиться навязчивому желанию узнать еще больше. Оно манило его, манило туда, внутрь, за пределы этой пещеры. Разум был согласен с сердцем, громко кричал, что нельзя останавливаться. Уже не время. Даже, если стена сойдется за ним, вновь превратиться в камень, он должен попытаться самостоятельно разобраться с этой дивной магией. Возможно, что таковым было его предназначение, которому Эван не стал противиться. Жажда открытия кипела в нем, будоражила, вынуждала идти дальше.

Он распахнул руки, переступил через единственную видимую преграду, отделявшую его от главной загадки века. Последним, что Эван почувствовал прежде, чем перед его глазами все завертелось в ярком разноцветном хороводе, а потом растворилось в плотном голубоватом тумане, был резкий порыв горячего воздуха, утягивающий его следом за собой, в неизвестность.

Глава 18

Тяжелый и плотный густой туман стремительно сгущался вокруг неё, пылью оседал на полах плаща и складках платья, точно сапфировое крошево. Роксана судорожно вздохнула, испуганно зажмуриваясь и пряча лицо в сложенных лодочкой ладонях. Что это? Ядовитый газ, веками копившийся в погребённой под камнями пещере? Старая ловушка, оставшаяся здесь ещё со времен господства эльфийской расы? Или… Или и вовсе чья-то злая шутка?

Страх, вопреки ожиданиям, не отрезвил молодую колдунью, уже лихорадочно перебиравшую в голове все возможные сценарии гибели в Туманных Пиках. Точно обступивший её туман, он проник в сознание девушки, опутал его стальными нитями и теперь сдавливал в жёсткой хватке, сотрясаясь в зловещем хохоте, и смеху этому, казалось, громко вторили нависавшие отовсюду камни. Невидимые для Роксаны в странной голубой дымке, они хищно скалились за её спиной острозубыми уступами, словно ухмылками, и только шире разевали серые пасти. Желая поглотить или раскусить нежеланную гостью, вторгшуюся в самое сердце горной цепи.

Бежать. Нужно было бежать отсюда, и как можно скорее. Колдунья резко обернулась, стремясь поскорее проскочить через каменную арку со светящимися символами, однако не успела она сделать и шага обратно, как единственный проход в пещеру заволокло синим облаком. Роксана испуганно вскрикнула и тут же зажала рот ладонью, боясь, как бы из тумана на неё не выпало нечто опасное. Если, конечно, в этом месте могло быть что-то страшнее. Стараясь унять дрожь в онемевших от страха пальцах, девушка подняла свободную руку и призвала на помощь магию. Ей бы только сотворить хотя бы сгусток света, позволить собственной силе подписать его и яркими лучами разогнать невесть откуда взявшуюся дымку.

Однако чуда, желанного и необходимого, не произошло – чары Роксаны рассеялись, так и не сумев высвободиться. Волшебство, всегда выручавшее девушку в сложные моменты, впервые её подвело. Подвело в самый страшный и не подходящий миг, оставив свою хозяйку в одиночестве на растерзание скалам и туману, с беспощадностью коршуна кружившего вокруг неё и так и норовя впиться острыми когтями. Колдунья всхлипнула, бессильно опуская руки. Где? Где же, чёрт возьми, она оказалась?

От нахлынувших чувств и отчаяния, прорвавшихся через барьер, который Роксана так старательно выстраивала долгие годы, хотелось спрятать лицо в ладонях, забиться в укромный угол и, наконец, разрыдаться. Громко и надрывно, как в почти позабытом детстве, чтобы отпустить все обиды и привлечь внимание хоть кого-то из родных. Однако даже такой слабины девушка не могла себе позволить, а потому лишь плотнее сжала дрожащие губы и шагнула вперёд, в самую гущу лазурного тумана, который с готовностью распахнул объятия для незваной гостьи. Где-то там, среди этой непонятной сизой мглы, томился исчезнувший из грота Эван, страх за которого пересиливал все собственные переживания Роксаны.

Голубой дым клубился в воздухе, обдавая холодным дыханием с привкусом железа и каких-то трав. Колдунья чувствовала, как от одного этого запаха, душного, липкого, веки её тяжелели, а мысли в голове путались, обрываясь еще на середине. Потревоженное сердце успокаивалось, а затихший гул его биения теперь казался далёким, доносящимся словно из-под толщи воды.

– Знаешь, ты ведь не должна пытаться быть той, кем не являешься, – потусторонним эхом раздавался голос Верховной в голове Роксаны. Громкий и глубокий, он так и сочился плохо скрываемой насмешкой и деланным сожалением. – Мы же обе знаем, что ты неспособна на храбрые поступки, Рокси. Даже сбежать из башни так и не осмелилась. А ведь ты старалась, так показывала свое недовольство… Может, за пылкими речами и бравадой вовсе и не скрывается нечто большее?

Паника стремительно разливалась по телу липкими волнами. Эйнкорт тяжело дышала, судорожно потирая виски ледяными от волнения пальцами. Она сходила с ума… Загнанная в угол и застигнутая врасплох странным туманом, она медленно забывалась и теряла последние остатки разума, что, обезумев, слились в её воображении в образ леди Делорен, все такой же жестокой и прямолинейной. Колдунья мотнула головой, чувствуя, как свинцовая тяжесть сдавливает лоб и затылок, точно металлический обруч. Девушка шла, едва переставляя ноги и молясь о том, чтобы поскорее выйти назад, на свежий воздух, а голос Верховной ведьмы всё не стихал.

– Оставь подвиги храбрецам и рыцарям, Роксана, – уговаривал он, сочась притворной лаской, точно дерево янтарной смолой. – Не пытайся жить в чужой шкуре, что, к тому же, пришлась тебе не по размеру.

– Ложь… Ложь… – едва слышно бормотала Эйнкорт, вытянув руки вперед и лихорадочно пытаясь нащупать стену или выступ впереди себя. Туман сапфировым крошевом оседал на рукавах её платья, но расступаться не думал, как ни пыталась девушка отогнать от себя его вместе со странным наваждением.

– Признайся же… – казалось, что леди Делорен была совсем близко. Будто бы стояла позади Роксаны, терпеливо наблюдая за её жалкими попытками спастись. Вот она не выдержала, склонилась, дернув при этом уголком накрашенных губ – низкий бархатистый голос обжог ухо девушки, вызвал новую волну мурашек по спине и шее. – Тебе никогда не хотелось по-настоящему оставить меня и своих сестер. Не хотелось, потому что свое истинное предназначение ты обрела давным-давно, когда впервые переступила порог белой башни.

– Неправда… Это все неправда! – Роксана всхлипнула, встряхивая руками и вновь пытаясь призвать в пещеру свет, однако тщетно. Магия не слушалась, застыв осколком льда где-то глубоко внутри. Колдунья в отчаянии закусила губу, чувствуя, как дрожащие колени предательски подгибались. Она слишком устала. Устала бороться с собственными страхами и эмоциями, устала бороться с неопределенностью внутри себя. Устала бороться с Верховной, требующей от неё невозможного. Роксана медленно выдохнула и предприняла еще одну вялую попытку пройти вперёд, спотыкаясь практически на ровном месте. Каменный пол гулко отозвался на неуклюжие шаги девушки, хохочущим эхом отражаясь от пещерных сводов, сокрытых в тумане, которому, казалось, не было конца и края. С каждой секундой Роксана чувствовала, как стремительно расползается в её груди отчаяние вперемешку с безысходностью. Вот бы остановиться, прижаться лбом к холодной стене и позволить себе отдохнуть, хотя бы недолго… Она из последних сил держалась на ногах, а голос наставницы и не думал смолкать, продолжая нашёптывать слова, ранящие её сердце острыми кинжалами.

– Даже со своей задачей ты не смогла справиться, – едко усмехалась Верховная. Что это? Шутки больного воображения или некстати всплывшие воспоминания? Или, может, мысли самой Роксаны, боящейся признаться в провале даже самой себе? – Не впечатлила герцогского сынка, не одурманила его чарами, не попыталась отнять жизнь в тот момент, когда он был уязвим… Какая же из тебя ведьма, Роксана?

Девушка крепко зажмурилась, пытаясь отогнать слёзы, готовые вот-вот брызнуть из глаз. Злость на саму себя обжигала раскаленным металлом, и Роксане хотелось позволить себе разрыдаться хотя бы один раз, позволить себе выпустить пар и перестать притворяться. Она и без того лгала слишком много. Лгала сестрам, своей наставнице, лгала спутникам, которые безоговорочно доверились ей, в то время как сама колдунья только и делала, что подводила их всех.

– Оставь заботы о будущем, дитя. Ты слишком устала и ослабела, чтобы продолжать двигаться дальше. Никто не осудит, если ты вдруг сойдешь с пути прямо сейчас. В конце концов… Не всем суждено стать героями или даже их проводниками. Твой собственный путь, Роксана, близится к завершению.

Возможно, она права. Возможно, девушке и правда пора было перестать путаться под ногами у остальных чародеев, у жителей Крествуда, у Витарра и Эвана с их экспедицией. При мысли об этом колдунья вдруг резко вскинула голову, а сонливость её как рукой сняло. Эван… Он где-то там, впереди, томится в одиночестве, пока девушка колеблется и позволяет сомнениям одержать над ней верх.

– Остановись, пока дорога не лишила тебя последних сил, – взволнованный голос леди Делорен зазвучал громче, заставляя девушку испуганно вздрогнуть. Роксана обернулась, но так и не смогла ничего разглядеть сквозь плотную завесу голубоватого дыма. – Остановись сейчас, пока ещё можешь запомниться уверенной колдуньей, а не жалкой девицей, потерявшей в горах остатки своего рассудка!

Но Эйнкорт уже не слушала. Мысли об Эване вытеснили из её головы все остальные заботы, вдруг показавшиеся мелочами и глупыми капризами на фоне всего происходящего вокруг. И как она только позволила себе забыться и отвлечься на ненужные переживания, пока её спутник мог находиться в опасности? И ещё этот проклятый туман… Колдунья выпрямилась и, глубоко вздохнув, вновь попыталась сконцентрироваться на волшебстве. Если она сейчас не соберется, то не сумеет найти Эвана, который совершенно того не заслуживал. Перед глазами девушки предстало его лицо, бледное, исхудавшее, изможденное бессонными ночами в пещере. Этот юноша с такой самоотверженностью отдавался любимому делу, с такой верой и преданностью следовал собственным идеалам – Роксана в какой-то степени даже завидовала ему, однако… Было ли подобное восхищение единственной причиной, по которой она так переживала за своего нового знакомого? Или её привязанность к спутникам смогла укрепиться за столь короткое время?

Вместе с этим осознанием к девушке возвращалась решительность. Она вновь подняла руки, вновь начала взывать к силе внутри себя, одурманенной ледяным туманом и никак не способной вырваться из его пут. Вот только давать поблажки собственным чарам Роксана больше не собиралась. Мысли об Эване вырвали её из оцепенения, заставили подумать о чем-то, кроме собственных неудач, и колдунья не собиралась покидать странный грот без своего товарища.

– Стой! Стой, глупая девчонка! – визгливый голос Верховной сотрясал её голову, заставляя Роксану морщиться и крепко сжимать зубы. Чем бы ни была сущность леди Делорен, – её собственной фантазией или наваждением, вызванным магией этого странного места – ей больше не сбить девушку с намеченного пути.

Ладони Роксаны задрожали, и колдунья с облегчением выдохнула, чувствуя, как волшебство знакомой волной тепла стремительно заструилось по рукам, пробив, наконец, невидимый барьер. Голос наставницы разбился на множество осколков, разлетелся в стороны вместе с промозглым холодом, сковывающим не хуже стальных цепей. Свет вихрем завертелся вокруг девушки, солнечными искрами слетел с кончиков её пальцев, уверенно разгоняя синие дымные клубы, и губы Роксаны изогнулись в слабой, но искренней улыбке – она справилась. Смогла отогнать незнакомые чары, что так ловко пленили её собственные, и избавиться от страхов, удерживающих её на одном месте.

Магические светлячки устремились вперёд, весело отскакивая от неровных стен пещеры и освобождая дорогу для колдуньи, уже бросившейся вперёд по каменному коридору, наконец представшему перед её взглядом. Подсвечивая себе магией, обволакивающей ладони нежным облаком, Роксана лихорадочно вертела головой в поисках Эвана, обшаривая взглядом каждый открывшийся уголок и оставляя позади себя лазурные туманные вихри, упорно следовавшие за ней по пятам. На сколько же далеко тянулся потайной грот? И как далеко мог уйти библиотекарь, охваченной жаждой знаний? Очередной новый поворот встречал девушку обнадеживающей пустотой, отчего волнение снова зашевелилось в её груди, взывая к тревожным и безрадостным мыслям.

Под толщей земли и камня время переставало напоминать о себе и теряло всякую осязаемость, а потому Роксана не могла сказать, как долго блуждала по бесконечным одинаковым коридорам, пока дорога, наконец, не начала сужаться и подниматься в гору. Усталость болезненной тяжестью разливалась по телу девушки, с каждым движением напоминая о себе, но колдунья, упрямо подхватив подол мешающегося платья, продолжала путь, стараясь не обращать внимания на боль в ногах. Мелкие осыпавшиеся камушки хрустели под её дорожными туфлями, успевшими за время экспедиции совсем истереться, а выбившиеся из косы светлые пряди медленно колыхались от редких дуновений ветерка. Изумленная девушка глубоко вздохнула, все ещё не веря собственным ощущениям. Откуда бы под тяжестью горного хребта взяться свежему воздуху?

Окрыленная неожиданным открытием, Роксана заспешила вперёд навстречу долгожданной свежести, будто бы больше и не замечая стелющийся по земле туман, так и норовящий обвиться вокруг её ног смертоносной лианой. Девушка быстро взбиралась наверх, старательно огибая попадавшиеся на пути валуны. Где бы ни был сейчас Эван, она точно найдёт его – думала колдунья, и от осознания этого сердце её счастливо замирало в предвкушении. Высвободившееся волшебство с готовностью откликалось на каждую мысль хозяйки, обволакивая её светлой аурой и разгоняя пещерные чары, и от осознания этого уверенность переполняла Роксану, чувствовавшую себя как никогда единой с собственной силой. Хотела бы она, чтобы её сейчас увидела леди Делорен, наверняка уже успевшая поставить крест на своей некогда перспективной воспитаннице.

Наконец, лазурный туман, будто истратив всю свою прежнюю мощь, начал редеть, превращаясь из плотной облачной завесы в сизые дымовые струйки. Колдунья неверяще опустила руки, позволяя магии вокруг неё раствориться, и с удивлением осознала, что видит впереди свет. Не отголосок её собственных чар, а самый настоящий свет, золотистым квадратом расползшимся по своду пещеры и лукаво подмигивающим из-за поворота. Подземелье кончалось, уступая место тому, что на поверхности. И едва ли Роксана узнала бы об этом, если бы не пришедшее вовремя на подмогу волшебство. А может, дело в её окрепшей силе воли? Подавив радостный трепет в груди, девушка пересекла последние несколько шагов и свернула за угол, навстречу долгожданному солнцу.

И тут же зажмурилась от яркого света, бившего прямо в глаза, однако не смогла сдержать счастливой улыбки – она так долго пробыла в сыром и промозглом гроте, что теперь с наслаждением ощущала жар лучей, смывающих остатки холода с бледной кожи. Роксана с облегчением вдохнула чистый свежий воздух, раскидывая руки в стороны и подставляя лицо порывам сильного ветра, что трепал её волосы, принося с собой терпкие ароматы зелени и соли. Вот только откуда на окраине герцогства Фэйр взяться морю?

Колдунья распахнула глаза и изумленно ахнула даже прежде, чем успела толком оглядеться – куда бы ни вывел её потайной коридор в Туманных Пиках, на окрестности Крествуда эта местность походила мало. Далеко впереди, насколько хватало глаз, раскинулось синее полотно воды. Неспокойная поверхность её пестрила белыми шапками волн, что с шелестом омывали песчаную каёмку берега, а высоко над ними, пронзая небо громкими возгласами, парили серебристые чайки. Зачарованная Роксана замерла, не в силах поверить собственным глазам. Ни разу в жизни она не видела подобного зрелища, слоняясь по столице и её окрестностям сначала с отцом, а после и гораздо реже – с леди Делорен. И хотя в особняках богатых аристократов девушке частенько доводилось видеть картины с морскими просторами или корабельными сражениями, даже руке самого талантливого из живописцев не удалось передать всех тех эмоций, что вызывала настоящая стихия, с успокаивающим шумом волн, солоноватыми ароматами и игрой множества оттенков синего и изумрудного.

Когда первый порыв восхищения прошёл, Роксана, всё ещё не в силах прийти в себя, медленно двинулась вперёд, восторженно осматриваясь по сторонам. Ноги её проваливались в мягкий золотистый песок, обволакивающим теплом, точно бархатом, то и дело натыкались на выброшенные океаном ракушки, круглые, точно монеты, и дивно расписанные, как игрушки на ярмарке. Солнечный свет отражался от поверхности воды, бриллиантовым крошевом рассыпавшись посреди волн. Девушка обернулась, чтобы взглянуть, как по эту сторону хребта выглядят Туманные Пики, однако с не меньшим изумлением обнаружила, что никаких гор позади не было и в помине. Только береговые дюны, видневшаяся вдали полоса леса и каменный грот, выраставший из единственного утёса и кажущийся крайне маленьким по сравнению с тем, каким его изнутри запомнила Роксана. Она нахмурилась, недоуменно разглядывая узкую арку входа в пещеру, что брала начало еще в Крествуде. Что это? Снова какая-то древняя магия? Или колдунья и в самом деле ушла слишком далеко от Туманных Пик, за пределы герцогства Фэйр?

Однако толком обдумать эту мысль девушка не успела – где-то совсем рядом раздался тихий стон, едва различимый за шумом волн и ветра. Роксана резко вскинула голову, обшаривая взглядом горизонт. Испуганный вздох сорвался с губ, когда она увидела в отдалении сгорбившуюся фигуру человека. Он лежал на земле абсолютно без движения и больше бы походил на камень или выброшенное океаном бревно, если бы не ярко-рыжие волосы, так выделяющиеся на светлом песке.

– Эван! – Роксане потребовалось несколько секунд, чтобы всё осознать и затем буквально сорваться с места. Подумать только, она едва заметила его! Так оказалась поглощена морскими пейзажами, что совсем забыла о том, ради чего сбежала из Крествуда. Разбуженная совесть ощетинилась, выпустила наружу иглы, болезненно впившиеся в самое сердце девушки. Сколько времени Эван провёл здесь, в окружении буйствующих стихий и абсолютного безмолвия? И главное… Что же с ним произошло? Думать обо всём этом у Роксаны не было времени. Она упала на колени, поднимая вокруг себя вихрь песчинок, и осторожно прикоснулась к хрупкому плечу юноши. Но библиотекарь, кажется, даже не заметил её. Он тяжело дышал, сжав зубы и вцепившись пальцами в собственные волосы, а взгляд его воспаленных серых глаз был устремлён куда-то в прострацию.

– Эван! Эван! – не веря собственному счастью, колдунья притянула к себе спутника, бегло оглядела его, пробежалась ладонями по рукам и груди, боясь обнаружить кровь на одежде или свежие раны. Однако юноша, похоже, не пострадал. Во всяком случае, физически… – Эй, да что с тобой такое?