Текст книги "Туман и морок (СИ)"

Автор книги: Мария Шебаршова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Тихо шелестела вода в подземном озере. Плеск крошечных волн, будто пущенных стаей рыбок, гулом отлетал от пещерных сводов. На них, каменных и изломанных, переливались синеватые блики, в темноте грота кажущиеся блуждающими огоньками. От их назойливого яркого света уже слезились глаза. Эван тяжело вдохнул и уткнулся лицом в ладони, потирая лоб. Он больше не смотрел на исписанную стену, однако перед взором все равно пестрели мерцающие руны. В голове гудело, боль медленно, словно крадущаяся рептилия, расползалась по затекшим от долгого сидения спине и ногам. Что-то колючее и сухое раздирало горло. Юноша не помнил, когда последний раз пил, хотя водоем был совсем рядом – стоило лишь протянуть руку, чтобы добраться до живительной жидкости. Все время было как-то не до этого. Но теперь, когда ему удалось отвлечься от бесконечного и бессмысленного созерцания рун, Эван наконец осознал, как сильно на самом деле умаялся. Усталость давила на плечи свинцовой тяжестью, и юноша обхватил руками колени, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. От этого хождения кругами его уже начинала одолевать безысходность. Эльфийские символы будто дразнили юношу и издевательски усмехались резкими голубыми очертаниями. Незнание раздражало до мурашек, а предвкушение скорого открытия куда-то испарилось. Само собой, сдаваться библиотекарь не собирался, однако ожидания его ощутимо пошатнулись. И, вдобавок ко всему, заветная книжка умудрилась подвести – все упомянутые в ней значения рун Эван уже переписал на отдельный лист, однако эти сведения были, что капля в море, а переведенные части текста напоминали какую-то бессмыслицу. Что-то про открытие. Открытие огня. Или духа. Или истока. Истока чего?

Может, когда-то давно в этих краях, среди хвойных деревьев и скалящихся горных выступов, зародилась эльфийская цивилизация? Лес пестрел эльфийскими поселениями, как грибами после обильного дождя, а загадочный грот был своеобразным святилищем первых жителей? И эта непонятная надпись – лишь дань «истоку» народа и его культуры, дань какому-нибудь эльфийскому божеству, а может, и самой природе? Звучало почти правдоподобно, особенно если учитывать, что большая часть истории лесного народа до сих пор оставалась покрытой мраком, но Эвану верить в собственную теорию хотелось мало. Таинственная пещера, вдруг найденная под завалами после неожиданного камнепада, обязана была быть чем-то большим, чем забытым храмом. Библиотекарь отчаянно цеплялся за эту мысль, однако чувствовал, что та с каждым днем только больше ускользает от его рук. Впрочем, и его единственная теория была не так плоха. В письменах могло содержаться послание всем эльфам или молитва к их неизвестному богу. А это – уже новый вклад в прошлое их королевства. Значит, надежда еще была.

Приободрившись от таких мыслей и кивнув самому себе, Эван потер опухшие глаза и потряс головой, отчего противное гудение только усилилось. Нужно было отдохнуть. Хоть как-то разгрузить голову и немного взбодриться, прежде чем снова садиться за исследование. Юноша никак не мог отделаться от навязчивого ощущения, что он что-то упустил. Что-то важное и очевидное, но никак не мог понять, что именно. Может, хоть несколько минут в стороне от рун помогут ему по-новому взглянуть на надпись и расшифровать ее, наконец.

Подниматься с холодного камня было тяжело. Отекшие ноги едва удерживали юношу, а колени предательски подгибались. Но Эван устоял и, слегка пошатываясь, шагнул к водоему, опустился около него на корточки и зачерпнул обеими ладонями воду. Ледяная жидкость обжигала лицо, прозрачной змейкой забиралась под рубашку, но от этого покалывания и свежести становилось ощутимо легче. Библиотекарь склонился над водной гладью еще раз, жадно припадая к ней губами. Рот будто забило снегом, но Эван не остановился даже, когда от холода у него закололо пальцы и горло. Вместе с водой к нему постепенно возвращались силы.

Юноша вытирал рот потрепавшимся рукавом, недовольно отмечая, что изрядно намочил волосы во время умывания, когда вдали послышался уже знакомый гул шагов. Эван даже не обернулся – и так было понятно, кто спускался к нему в самую глубь пещеры. Стражники не сходили со своего поста, чтобы проверить, как там поживает герцогский ученый. Да и других желающих навестить его как-то не наблюдалось. За исключением Роксаны и Витарра, появившихся следом за расплывчатыми светлыми пятнами фонарей. Библиотекаря даже удивляло, с какой стойкостью они приходили сюда каждый день. Ему было даже неловко от того, что эти двое так на него рассчитывали, в то время как сам Эван по-прежнему не мог сообщить им ничего нового. Обычно его не волновало мнение светских шишек – юноша привык работать в привычном ему темпе, не думая о том, что от него требовали большего. И хотя сейчас он не собирался менять тактику, новые чувства, пробуждающиеся в его душе, тем не менее тревожили. С чего вдруг юноше беспокоиться из-за этой экспедиции? Разве не он на прошлой неделе был готов на все, лишь бы выбраться на волю? Но тогда почему ему сейчас стыдно за неоправданные ожидания своих компаньонов по путешествию? Это было странно, непривычно, и Эван поспешил отмахнуться от назойливого ощущения, не желая придавать ему большого значения. Вместо этого он слабо усмехнулся и поднял руку в приветственном жесте.

– Ты бы поел, – первым делом произнесла Роксана, присев на землю рядом с юношей и принимаясь развязывать большой сверток, который она прихватила с собой. Витарр опустился около спутницы, молча кивнул библиотекарю и задумчиво отвернулся в сторону, отстранённо глядя куда-то в пустоту. Как всегда, важен и хмур. Прямо меланхоличный лорд, сошедший с красочной картинки из книги сказок.

– Ну, кажется, у меня уже кончились галеты, которые я взял в Крествуде, – Эван пожал плечами, неотрывно наблюдая за тем, как Роксана выкладывала на расшитый платок маленькие желтые помидоры, мягкие хлебные краюшки и сухие полоски вяленого мяса. Теперь, когда руны остались за спиной, к библиотекарю вновь вернулся страшный голод. Не дожидаясь, пока девушка закончит, юноша потянулся к еде, чувствуя, как рот стремительно наполняется слюной.

– Как успехи? – осторожно спросила девушка, всячески пытаясь скрыть собственное любопытство. – И как ты сам?

– Так же, как и вчера, – пробормотал юноша, сосредоточенно жуя. – За сутки мало что может измениться, в любом случае.

– И все же?

– Много рун, значения которых надо еще установить. Сначала я решил, что на этой стене просто указатель. Что-то вроде таблички на храме или, может, псалма. Впрочем, я могу ошибаться.

– Всего-то? – Витарр, не удержавшись, громко фыркнул, впервые проявляя интерес к разговору. Новости, очевидно, его не обрадовали. Слишком просто для герцогского сынка? Эван бы возмутился такому невежеству, если бы лицо Фэйрхолла не было таким грустным. Кажется, то было не просто разочарование.

– Ну, историки и за такой текст будут готовы отдать все свои сбережения, – прохладно заметил библиотекарь, все же недовольный тем, что его труд и, главное, важность эльфийского наследия так легко обесценились.

– Не уверен я, что отцу нужны деньги. Он же рассчитывал на что-то. Но вот на что…

– Ладно, – Роксана снова вмешалась, поняв, что ничего полезного они сегодня больше не узнают. – Эван, тебе надо вернуться в деревню, пока эта проклятая пещера совсем не свела тебя с ума. Ты бы видел себя со стороны! Кожа да кости. Ну, разве так уж плохо жить в человеческих условиях?

Эван с интересом склонил голову и слизал с пальцев сухие хлебные крошки. Девушка пристально смотрела на него, не отрывая взгляда, и явно не собиралась отставать, пока не получит ответа. От загадочного голубоватого свечения в ее глазах то и дело вспыхивали мерцающие огоньки. Почему она так беспокоится? Почему хочет вернуть его на землю? Не из-за секрета ли, о котором юноша с дуру проболтался во время подъема?

– Мне, конечно, приятна такая опека, – задумчиво произнес библиотекарь. – Но вы уже который день пытаетесь меня отсюда вытащить. И мне интересно, с чего это вдруг?

– А сам не понимаешь? – брови Эйнкорт гневно взметнулись вверх. – Тут же невозможно жить! Холодно, сыро, а еще наверняка опасно. Представляешь, что будет, если ты вдруг пострадаешь?

– Я привык работать в одиночестве, – угрюмо заметил Эван. – А ваше присутствие будет меня отвлекать. Достаточно и того, что снаружи стоят эти железные шкафы с алебардами.

– Простуды, Эван, это не исключает. Или, упаси Создатель, чего посерьезнее!

– Да с чего бы? – юноша недоумевал. Почему девушка так переживает за него? Он помнил ее реакцию в их первую встречу в день, когда его освободили. Никакой ненависти или презрения, во всяком случае, показных. Только настороженность, подозрительность и, возможно, демонстративная холодность. Что же изменилось за неделю? Почему вдруг она стала волноваться о нем, преступнике и крестьянине без рода и фамилии? Может, слишком серьезно относилась к заданию Его Светлости?

– Потому что мы по-прежнему не ожидаем, чего ждать от этого места. Оно слишком странное. Никого не смутило, что до обвала эту пещеру никто из местных не видел, словно до этого ее и в помине не было? И эти руны… Не знаю. – Роксана на секунду замолкла, а потом тихо вздохнула. – Мне просто здесь становится как-то не по себе.

Эван удивленно моргнул, глядя, как девушка зябко поежилась и отвернулась от исписанной светящимися символами стены. Кажется, ей и правда было тут неуютно, несмотря на близость к магии. Может, даже страшно, но в этом колдунья уж точно никогда не признается. Гордость не позволит. Но только ли в рунах было дело? Библиотекарь судорожно вздохнул, прислушиваясь к совершенно новым чувствам, зарождавшимся где-то глубоко внутри. До сегодняшнего дня за него мало кто переживал, и осознание это не то радовало, не то вгоняло в странные размышления.

– Рокс, подожди меня снаружи, – вдруг произнес Витарр, который, кажется, тоже догадывался об истинных причинах переживаний спутницы. – Попроси охрану иногда спускаться со склона и проверять дорогу к пещере. Лишняя предосторожность, все же, не помешает. А я скоро поднимусь следом.

Роксана недовольно поджала губы, задумчиво посмотрела на Эвана, но спорить не стала. Молча поднялась с места и покорно двинулась к выходу, напоследок все же неуверенно оглянувшись на Витарра, чье лицо было непроницаемо, словно чистый пергаментный лист. Вскоре звуки шагов стихли, пещера погрузилась в прежнюю умиротворяющую тишину. Юноши остались одни.

Фэйрхолл молчал, сосредоточенно рассматривая собственные руки. Эван не пытался его разговорить, хотя нутром чуял, что наследнику герцога есть, что ему сказать. Вместо этого он предпочел вернуться к прерванной трапезе, не без удовольствия откусывая от масляного шмата сыра внушительных размеров кусок. Хорошо, что экспедицию в горы решил организовать именно герцог, еще и сына своего отправил вместе с отрядом. Так плотно юноша не наедался даже до ареста – с его выручкой никакие деликатесы купить бы не получилось. А иногда, особенно в первые годы после смерти матери, и хлеб на ужин казался ему непозволительной роскошью.

– Откуда ты все это знаешь? – вновь подал голос Витарр, а потом широким жестом обвел стену со светящимися узорами. – Не только руны, конечно. Имею в виду, откуда ты научился читать? Не подумай ничего, просто вы, крестьяне, обычно…

– Необразованные и безграмотные, – понимающе кивнул Эван, ничуть не обидевшись на слова аристократа. Напротив, он прекрасно понимал, почему того так интересовал этот вопрос. Простолюдины не посещали школ, занимались только хозяйством да прочим физическим трудом. Мало кто мог даже считать, но это обстоятельство, кажется, никого и не волновало – такова была их жизнь, обычная и несправедливая, но привычная всем.

– Меня отец читать научил, – пожал плечами библиотекарь, вгрызаясь в румяный бок яблока, тут же брызнувший сладким соком. – Тогда он еще жил с нами, хотя я его почти и не помню. Помню лишь, что волосы у него были рыжие, почти алые, ну, уж точно гораздо ярче моих. С ранних лет он учил меня грамоте, вырисовывал на полу угольком буквы, показывал книги, а потом заставлял читать их вслух, до тех пор, пока я не осиливал главу. Сам этого всего не помню, но мама рассказывала, что в те времена я часто рыдал из-за чтения. Можешь такое представить?

– Так твой отец был образован? – Фэйрхолл удивленно подался вперед, заинтересованный рассказом. Он и не думал, что семья оказала на жизнь его нового знакомого такое влияние.

– Понятия не имею, откуда он всего понабрался. Может, и правда учился где-то, – Эван не лукавил. О своем родителе он не знал толком ничего, а потому даже не мог сказать, что испытывает сейчас к человеку, так рано исчезнувшему из его жизни. Разве что благодарность за болезненные наставления, которые в конечном итоге привели его сюда? – А может, сам сумел освоить грамоту. В конце концов, двери тех же библиотек открыты для всех.

– Ну, а руны? Тоже отец?

– Нет, куда там. Он ушел еще до того, как мне исполнилось пять. Ушел и не вернулся. Не знаю, что с ним случилось. Может, он даже умер, а может, нашел себе новую семью. Мать о нем не могла говорить, чуть что – сразу ударялась в слезу. Нет, руны я встретил случайно в одной из книг, которую я одолжил в хранилище. Тогда я уже был достаточно взрослым и достаточно обученным, так что проблем с чтением не возникало. То были мифы и легенды Адальора. Те самые, которые в моем детстве иногда по вечерам рассказывали старики, понабравшиеся всяких историй от останавливавшихся в тавернах путешественников. Больше всего в той книге было, конечно, сказок. Про говорящих животных, принцев и принцесс, про волшебные страны, где вместо воды в реках текла сладкая патока, а вместо цветов на лугах пестрели драгоценные камни. Однако были в том сборнике и истории о загадочном лесном народе, который в один день покинул родные края и бесследно исчез. У народца были изумрудные одежды, хрупкие тела и острые уши, а своими руками они могли творить настоящие чудеса. Они вызывали разноцветные огоньки, которые освещали им путь даже в самой дремучей чаще, а от одного их прикосновения земля начинала расцветать, как в бурную весеннюю пору. В той книжке было несколько таких легенд, правдивых или нет – кто знает. Но описанных так ярко и живо… Тебе бы тоже стало интересно после такого побольше узнать об эльфах. Я читал о том, как они превращали пустыни в вечно зеленые рощи, где вскоре после этого появлялись птицы и звери. Как они возводили в укромных лесных уголках свои чудотворные дворцы и домики, как приручали диких животных, совершенно не чуравшихся своих соседей. И о том, как в их поселения пришли люди в массивных доспехах и с заточенными копьями, чтобы прогнать мирных лесных жителей со столь плодородных земель. Вот только щедрые дары природы исчезли вместе с эльфами, а люди так и не смогли понять, что алчностью и жестокостью ничего хорошего не добьешься.

– Но это же только сказки, – Витарр нахмурился, однако Эван не без удовольствия отметил, что в его синих глазах плескался интерес, а сам юноша все это время слушал рассказ библиотекаря с приоткрытым ртом.

– Да. Но у всех легенд и сказок есть начало. И начало это чаще всего берется из жизни. И история эльфов так и не смогла оставить меня в покое. Я вновь пришел в библиотеку и стал читать уже о прошлом нашего королевства. До этого я вообще мало чего знал об Адальоре, как-то не интересовался. Не знал, что мы соседствуем с гномами, и что есть еще три страны, где живут люди. Не знал, что за океаном есть неизведанные земли, на которых якобы водятся страшные чудовища, потому что ни один из кораблей, отправленных туда, так и не вернулся. И эльфы, как оказалось, тоже существовали взаправду. Но книг об этом, почему-то, было очень мало. А мне хотелось узнать об этой расе как можно больше. Представляешь, они ведь могли использовать магию! Гораздо более сильную, чем та, что досталась лишь некоторым из нашего народа. А сейчас… – Эван вздохнул. – Да неизвестно, что сейчас.

– Для самоучки ты и правда знаешь невероятно много, – Фэйрхолл кивнул и как-то грустно усмехнулся, подперев голову кулаком. – Теперь понимаю, почему отец выбрал именно тебя. И почему так настаивал на твоем освобождении. Жаль только, что все это оказалось напрасным.

– Ты слишком рано сдаешься, – заметил библиотекарь, скрестив ноги и опершись локтями о колени. – Любую загадку рано или поздно можно раскрыть.

– Сам же сказал, – напомнил юноша, пронзительно взглянув на Эвана. – Что, скорее всего, на стене простой указатель. А отцу это едва ли будет интересно.

– А почему ты вообще об этом переживаешь? Не все ли равно? – не выдержал библиотекарь, в упор глядя на вздрогнувшего аристократа. – Ну, допустим, его ожидания не оправдаются. Да и что с того? Едва ли его жизнь от этого станет хуже.

– Его – нет. А вот моя… – Витарр вдруг смущенно и как-то нервно скривился, а потом с тяжелым вздохом опустил голову. – Я же не просто так пошел служить в полк. Можно сказать, что папа отправил меня туда силой, не спросив моего мнения на этот счет. И теперь, когда он попросил меня сопровождать тебя до пещеры, я вдруг подумал, что, может, если в этом гроте мы найдем что-то важное, что-то необычное… Ведь неспроста это место так важно для него…

– Тьфу ты! Так бы и сказал, что о собственном благосостоянии печешься, – беззлобно ухмыльнулся Эван, которого проблема этого богатого сыночка откровенно позабавила. – В теории, что-то необычное действительно может обнаружиться. Работы здесь еще по горло, я даже не уверен, что смогу до конца перевести руны. Однако бросать это дело не планирую, будь спокоен. Может, судьба сжалится, отец сменит гнев на милость, а ты переселишься из казармы в свои родные покои, которые тебя уже заждались.

– Эван, – Фэйрхолл поднялся на ноги и крепко сжал ручку фонаря. Глубокие синие глаза серьезно смотрели на библиотекаря сверху вниз. Таким решительным солдата юноша еще не видел за все время их путешествия. – Я не хочу, чтобы ты трудился до полного изнеможения. Однако я был бы очень признателен, если бы ты все же постарался узнать об этой надписи как можно больше. Я хочу знать, что на самом деле так привлекло моего отца в Крествуде и его окрестностях. Так что… Пусть твоя деятельность будет плодотворна, а мы с Роксаной сделаем все, чтобы это обеспечить. Обращайся сразу, если вдруг что-то понадобится.

– Конечно, – Эван кивнул и ободряюще улыбнулся. Витарр всего несколько минут назад был таким подавленным, даже отчаявшимся. И хотя его мотивы были эгоистичными, он сам, кажется, готов был в случае чего бросить все силы на подмогу библиотекарю. А это уже говорило о многом. – Я же сказал, что не сдаюсь. И буду находиться в пещере до тех пор, пока окончательно не разберусь с рунами. И для меня это не пустой звук, потому что если здесь есть хоть одна ниточка, ведущая к эльфийскому прошлому, я просто обязан ее найти и понять, куда она ведет. Иначе сам себя уважать перестану.

– Понимаю, – аристократ, кажется, вздохнул с облегчением. – Рад, что мы поняли друг друга. Тогда я снова зайду завтра, принесу еще еды и чистой одежды. Надеюсь, что до утра тебе хватит этих припасов. Если будет что-то важное, сразу беги за солдатами наверх. И Роксана права. Будь осторожен.

– Буду, не бойся. До встречи завтра.

– Да, да… До встречи.

Эван уже закончил есть, а потому, когда Витарр развернулся, чтобы уйти, снова подполз к утопающей в голубом свете стене. Теперь он понимал, почему двое компаньонов так настойчиво торопили его и требовали скорых ответов. Подобное юноша терпеть не мог, однако сейчас, когда их интересы совпадали, мог даже отнестись с пониманием. Ну, или сделать вид. В любом случае, сегодняшняя беседа в сочетании с сытным угощением и холодной водой, неплохо разгрузили ему голову. И, возможно, дали еще один стимул приступить к работе. Витарр надеялся, что руны на стене являются на самом деле важным посланием, и, если так, интересно, что на самом деле скрывалось за яркими рисунками? Неужто правда путь к сокровищам? Или, может, это было какое-то заклинание? Если эльфы вообще использовали заклинания… Или, может, тоже указатель, своего рода карта, ведущая до ближайшего эльфийского поселения? Чтобы заблудившийся отряд лесного народа в любой момент мог найти дорогу домой?

Размышляя об этом, Эван рефлекторно придвинулся ближе к стене и медленно провел пальцами по шероховатым углублениям букв. Таких же холодных и безмолвных, как и раньше. Они, словно далеки звезды, взирали на него с каменных сводов, как с ночной небесной вышины. Юноша хотел было потянуться за карандашом, когда неосторожно скользнул ладонью вниз по выступу и вдруг почувствовал резкое жжение. Он не успел толком ничего сообразить – так быстро все произошло. Руна от его прикосновения резко вспыхнула, засияла пуще прежнего, а с ее острых контуров сорвалось несколько искр, да с таким треском, будто кто-то высекал их кремнем. Библиотекарь в ужасе отпрянул, но один из огоньков уже летел к нему навстречу, опустился на руку, обжег белым пламенем, будто горящая спичка коснулась кожи. А потом все прекратилось так же внезапно, как и началось. Руна перестала пылать, снова запереливалась лазурным цветом, а странный звук исчез, будто ничего и не было. Эван, казалось, забыл, как дышать, таращась то на собственные пальцы, то снова на эльфийскую надпись. Такое не могло привидеться, просто не могло. Он отчетливо видел, как стена на миг будто ожила! Ожила от его прикосновения, чего раньше не было. Да как такое вообще возможно? Если бы подобное случилось пару часов назад, юноша бы решил, что просто заработался. Может, он и правда начал сходить с ума, постоянно сидя в темноте в четырех стенах? Но это видение было таким живым, таким настоящим. И этот треск, и горячая искра… Откуда она вообще взялась? Огонь просто так не сходит со стен, даже в сказках, где, вообще-то, обычно замешана…

Ну, конечно. Магия! Как он мог не понять этого сразу! А ведь сам говорил этому заносчивому Баффри, что в пещере можно нарваться на волшебную ловушку, оставленную эльфами со времен их существования. И как же после этого сомневаться в существовании эльфов? Может, большая часть их магии и исчезла вместе с лесным народцем, однако никто не говорил, что оно ушло из уже созданных вещей. В том числе и из этой стены, которая неспроста светилась ярче любого факела денно и нощно.

Зачарованно уставившись на руны, которые открылись для него с новой и совершенно таинственной стороны, юноша поспешно схватил чистый лист пергамента и наскоро перерисовал запылавший значок. В горле снова пересохло, правда, уже не от жажды, а сердце быстро забилось, будто готовясь выпрыгнуть навстречу неизведанным открытиям. Эван облизнулся и, широко улыбнувшись, вдруг громко рассмеялся, а потом снова принялся буравить взглядом стену пещеры. Эта экспедиция начинала подкидывать новые сюрпризы. И новые поводы для размышлений, отвлекаться на которые сейчас хотелось меньше всего. Разум юноши рвался работать, и он не стал противиться этому призыву, вновь начиная ощупывать каменный выступ. Они наконец-то сдвинулись с мертвой точки.