Текст книги "Там тебя никто не ждёт (СИ)"
Автор книги: Мария Сакрытина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Наверное, мы победили.
***
Дворец очнулся только к вечеру: ко мне заглянули служанки, наконец-то принесли ужин, новую одежду и горячую воду.
А Эдвард явился, как обычно, за полночь. Довольный и с перевязанным запястьем.
О политике мы обычно не говорили. Ещё с Азвонии, наверное. Да и раньше Эд не стремился посвящать меня в тайны дворов, а я не настаивала. Так что и сейчас он говорил о чём угодно, но не о том, что хотелось бы услышать мне.
– Какой сегодня снег был интересный, – закинула первую удочку я.
Эд блаженно кивнул, с какой-то болезненной сосредоточенностью глядя на меня. Да, кажется, теперь я точно знаю значение "раздевать взглядом". И почему бы по-настоящему не раздеть? Я не против.
– Разноцветный, – начиная злиться, продолжила я.
– Излишки магической энергии, – откликнулся Эд, моргая, но взгляд не отводя. – Обычно влияют на погоду. Котёнок, иди ко мне...
Я мысленно зарычала, но к кровати подошла.
– Это тебе отец рассказал?
– Угу, – промурчал Эд, притягивая меня к себе и заставляя сесть. – Мне так жаль, что я не знал его раньше. Мы могли бы договориться... У меня могла бы быть семья...
Он, что, выпил? Что он несёт?
– А сейчас вы договорились? – не удержавшись, я положила руку на мягкие золотистые кудри. Какие же красивые...
– Да, – жмурясь, отозвался Эд.
– И он больше не грозится тебя убить?
– Нет, – Эд ткнулся лбом мне в ладонь и тут же, извернувшись, поцеловал запястье.
– То есть он теперь хороший? – медленно закипая, уточнила я.
– Он всегда был хороший, – огорошил меня Эд. – Только я его не знал. Катрин, продолжай, пожалуйста, – простонал он, когда я машинально стала массировать его макушку. – Голова с утра болит...
Хороший. Значит, хороший? Этот маньяк меня чуть не сжёг – и хороший?!
– Странно, – задумчиво произнесла я. – Ещё несколько дней назад мне казалось, ему просто нужна твоя кровь.
Эд улыбнулся, и я впервые стала сомневаться в его адекватности – потому что он тут же произнёс:
– Он мой отец, Катрин. Нам просто нужно было поговорить, чтобы мы поняли друг друга. Раньше... раньше это было невозможно.
Во как! Раньше, когда один удирал, а другой хотел его убить – они поговорить, оказывается, не могли!
– Катрин, ты ведь не понимаешь, – вздохнул Эд, снова целую мне руку. – Давай не будем...
– А давай будем! – перебила я. – Он тебе не сказал, кого в жертву принёс, чтобы Проклятых вызвать? Или чью душу предложил? Нет?
– Катрин! – простонал Эдвард, хватая меня за руку. – Ну, прошу тебя! Ты просто не понимаешь: когда можно спасти народ, жертва нескольких людей...
Я отпрянула.
– И это ты мне говоришь?! Ещё несколько дней назад ты мог оказаться среди этих нескольких!
– И с радостью бы оказался, – голос юноши резко посерьёзнел. – Если бы знал, что это во благо, я бы...
– На меч насадился? В петлю полез? – прошипела я. – Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты такой же сумасшедший, как твой папочка.
Вырвалось, да. Не надо было говорить. Не сдержалась – и тут же пожалела: лицо Эдварда стало пустым-пустым, ничего не выражающим, точно маска.
Юноша медленно встал и, не глядя на меня, прошёл к двери.
– Эдвард, – дрожащим голосом произнесла я. – Постой, я...
– Спокойной ночи, моя леди, – поклонившись, холодно произнёс... принц. И, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.
Я упала на кровать и глухо застонала.
Что, Катя, хотела принца? Ну вот, получай.
***
Результат "разговора" колдуна и Эдварда я увидела буквально на следующее утро: Эда короновали как принца-наследника.
Красивая церемония при большом скоплении народа. У всех на виду, на площади перед дворцом. Потом пир закатили со столами "на весь мир". В смысле, на той же площади.
Я тоже присутствовала. Эд вёл себя как ни в чём ни бывало, но чувствовалось: он очень рад. И всё ещё злится – слишком был официальным. Да, мы танцевали после пира, но за столом я больше не сидела рядом с принцем. И ещё он больше не называл меня "Катрин", а только "моя леди".
И не пришёл ко мне вечером. И на следующий день тоже. И на следующий.
А на третий день я узнала, что принцу-наследнику подыскивают невесту.
***
Слуги, конечно, болтали. Но они постоянно болтают... и вообще, бубнят что-то под нос, потом смотрят, ждут реакцию и хихикают. А я, может, ни слова не поняла. Я вообще их язык слегка того... не знаю. Но это, конечно, даже в голову никому не пришло.
Так что чётко и внятно мне эту новость озвучил колдун. Проблем с женщинами для него не существовало, и Его Величество не стал ходить вокруг да около. И смягчать он тоже ничего не стал.
– Вот, что девочка, – заявил колдун, вломившись в мою спальню – естественно без спроса. – Мой сын женится. Не на тебе.
Я медленно опустилась в кресло, шёпотом повторяя эту фразу, надеясь, что просто напутала что-то с переводом, бывает же, ну не может ведь Эд меня бросить...
– Ты же прекрасно понимаешь, что принц не возьмёт в жёны простолюдинку, – добавил колдун, подходя к окну и останавливаясь в опасной близости от моего кресла. – И, хоть, мы оба знаем, что он тебя любит... Правда, я абсолютно не понимаю, что он нашёл в такой вздорной идиотке, но Эдвард хочет, чтобы ты осталась во дворце как его мистрис.
Мистрис. Официальная любовница. Круто.
– К-к-когда я смогу его увидеть? – выдохнула я. В голове крутилось множество ругательств вроде "мерзавец", "изменник", "гад", но вырвалось почему-то именно это.
– Когда он захочет тебя увидеть, милочка, – бросил колдун. И вдруг шагнув к моему креслу, схватил меня за подбородок. – Ты ещё девственница, а девочка?
Я тупо уставилась на него, потеряв дар речи.
– Девственница, – кивнул колдун. – Отлично. Так вот, девочка, запомни: если ты доставишь Эдварду хоть какие-то неприятности... Ну, там, начнёшь ныть, рыдать, надоедать – я знаю сотни заклинаний, для которых нужна жизнь невинной девы. Так что не надейся: костром ты не отделаешься. Будешь умирать долго и мучительно, пока я не получу от тебя всё, что захочу. Ты поняла?
– Э-э-э, – пискнула я.
Колдун усмехнулся и наконец-то отпустил мой подбородок.
– Ты здесь никто без моего сына. Даже такая дура, как ты, должна это понимать, – заявил он напоследок. – А значит, он может делать с тобой, что ему в голову взбредёт. И мечтай, чтобы его интерес к тебе продлился подольше. Потому что когда он к тебе охладеет, – колдун оглядел меня с ног до головы и ласково закончил, – ты умрёшь. Слишком много слышала, девочка.
Король давно ушёл, когда я, наконец, отмерла и кинулась к двери.
Проклятых там уже не было. Вместо них стояли мертвецы. И они, естественно, не стали со мной даже разговаривать. Они вообще на меня внимания не обратили. Только, словно заводные куклы, швырнули обратно в комнату и закрыли дверь.
Я медленно встала, привела волосы в порядок и, как заворожённая, подошла к камину.
И что теперь со мной будет?!
***
Будущая королева Фрэсны была красива. Да, даже на мой субъективный взгляд: хрупкая брюнетка с огромными глазами, маленьким носиком и чувственным ртом. Белое ей удивительно шло: она казалась снежинкой в нём – стройненькая, сверкающая жемчугами и брильянтами девушка.
С открытой галереи я наблюдала, как её вели в церковь. И как позже она шла рука об руку с Эдвардом. Они оба казались очень счастливыми, когда садились в открытую коляску, которая должна была провезти будущего короля и королеву Фрэсны по столице.
Они улыбались и приветливо махали ликующей толпе. Их осыпали лепестками роз, им желали счастливой жизни и радости.
Я до крови вцепилась в заледеневшие перильца, когда коляску прокатили по двору и, вслед за свитой (в которой, удивительно, мертвецов не было), вывезли за ворота.
Только один раз Эдвард, подняв голову, случайно поймал мой взгляд. Я точно это поняла, потому что его улыбка увяла, а рука дрогнула, сжимаясь в кулак. Но мгновение спустя он отвернулся, а я отпрянула от перил.
А вечером был пир и даже фейерверк.
Ну а я сидела на постели одна-одинёшенька и думала, как так получилась, что моя сказка досталась другой.
***
– Привет, Катюша!
Я протёрла глаза, садясь на кровати. И тут же уткнулась взглядом в демона.
– Я пришёл к тебе с приветом! – объявил Чёрный, жизнерадостно улыбаясь. – Рассказать, что солнце встало!
– Да ладно, – буркнула я, мельком глянув на окно. – Ещё даже не рассвело. Что тебе надо?
– А как ты думаешь, затворница? – рассмеялся демон. – Пришёл напомнить о кое-каком обещании.
Я сжала пальцами виски.
– А...А-а-а! Слушай, а тебе случайно моя душа ещё не нужна? Домой хочу.
Демон бухнулся рядом со мной на подушки и панибратски приобнял за плечи.
– Я так и знал! Надо было со сделкой подождать... Извини, дорогуша, но не могу заключать два договора с одним человеком одновременно. Вот обещание выполнишь, кровью распишешься и вуаля тебе дом. Ну-ну, не смотри так грустно. Я, собственно, к тебе с поручением.
– Скажи, что ты хочешь, чтобы я убила будущую королеву Фрэсны, – пробурчала я, укутываясь в одеяло: комната за ночь ужасно выстыла.
– Зачем? – изумился демон. – Милая же девушка. Очень. И потом: твоя душа уже не будет такой невинной, а я этого не хочу. Нет, Катенька, мне просто надо, чтобы ты передала кое-что одному человеку.
– Что? И кому? – чувствуя подвох, спросила я.
– А это тебе знать необязательно, – усмехнулся демон, протягивая мне увесистый бархатный мешочек. – Смотри, ты сейчас оденешься, выйдешь за ворота дворца, пройдёшь к кладбищу, увидишь там человека в плаще и просто отдашь ему это.
Я подёргала завязки мешочка. Но мне они поддаваться не собирались.
– И как я выйду? Меня даже из комнаты не выпускают.
– А, всё просто! – отмахнулся демон. – Никто тебя не заметит. А дальше пойдёшь за огоньком. Не заблудишься.
– А обратно я как пройду? – нахмурилась я.
– Тебя проведут, – уклончиво ответил демон. – Давай, Катюш, ты хочешь домой?
А то! Меня здесь больше ничто не держит.
– Хочу, – отчеканила я. – Ладно, поработаю курьером. А если на этом кладбище будет много людей в плащах?
– В такое время? – фыркнул Чёрный. – Не будет.
Демон оказался прав: мне действительно удалось беспрепятственно выйти из дворца (хотя я три раза запуталась в переходах) и потом дойти до кладбища вслед за ядовито-зелёным огоньком. Правда, там у могил пришлось побродить, а это страшненько, вообще-то. Но недолго.
– Катрин? – удивлённо произнёс странно знакомый голос.
Я резко обернулась, увидела закутанную в плащ фигуру и быстро протянула мешочек.
– Э-э-э, здрасьте. Вот, это вам.
А фигуре – мужчине, голос-то мужской был – завязки поддались. Внутри мешочка оказался медальон, ярко засиявший при лунном свете.
Я отпрянула, разглядев лицо мужчины.
– Лорд де Лашете?!
– Да, я тоже не ожидал тебя здесь увидеть, Катрин, – улыбнулся мужчина. И исчез вместе с медальоном ещё до того, как из темноты вдруг появились мертвецы и кинулись к нам.
А у ближайшей могилы, полускрытые надгробным камнем, стояли ещё две не замеченные мной фигуры. Когда одна из них шагнула вперёд, и я рассмотрела, кто это... силы исчезли, голова закружилась, и я осела на руки ближайшему мертвецу.
Накинув обратно капюшон, Эдвард резко отвернулся и быстрым шагом направился в сторону ворот.
– Милочка, – раздался рядом голос короля-колдуна. – А ведь я тебя предупреждал.
Глава 21
Это со мной раньше ещё хорошо обращались. Всё познаётся в сравнении, ага.
Вот сижу я в сырой холодной комнате с зарешёченным окошком, скрипящей кроватью, допотопным столом, разваливающимся стулом и сравниваю...
Служанки (или тюремщицы, фиг разберёшь, уж очень высокомерные) говорили, что меня вроде как будут судить за предательство короне, ложь принцу-наследнику и прочее, и прочее, и прочее. И ждёт меня смертная казнь. По поводу последнего я и не сомневалась: зная отца Эдварда...
Но я, как дура, ждала, что Эд, мой прекрасный принц, явится и меня спасёт. Всегда же спасал. И он же говорил, что не верит, что я не способна предать. Что изменилось?
Может, это его папочка, решив заполучить девственницу в жертвы, специально запудрил Эду мозги? С него станется: маньяк, он и в Фрэсне маньяк. Для него очередное заклинание сотворить – жизни дороже. Чужой, конечно.
Так или иначе, но Эдвард не появлялся. Я виделась только со стражниками и служанками – тюремщиками и тюремщицами. А, ну и из окна смотрела, как караул меняют.
И всё никак не могла поверить, что умру. В голове не укладывалась. Да я сидела уже так и ждала казни! И что? Меня спасли. И сейчас спасут. Кто-нибудь... что-нибудь.
Я в это твёрдо верила вплоть до рассказа одной из служанок, что меня уже обвинили и казнь будет дня через два. Какая-то особенная. Особенная, ха! На жертвеннике. Что, я фильмы не смотрела – как в жертву приносят знаю.
К вечеру того дня я открыла для себя молитвы. А что ещё делать, как не к богу обращаться на пороге смерти? Не то, чтобы я очень верила... Вру. Верила. Серьёзно, я, продвинутая атеистка, отлично понимающая серьёзность науки и всё такое прочее, дико боялась умирать и потому молилась, молилась, молилась. Сразу вспомнила все азвонские уроки – мы там и молитвы заучивали, чтобы кардинала поразить. Вот, пригодилось.
Как ни странно, помогало.
Казнить меня должны были ночью (а когда ж ещё ритуалы проводить, как не в полночь?). Я счёт дням уже давно потеряла, да и служанки меня беспокоили всё меньше. Кому какая разница, как жертва выглядит?
Так что, услышав совсем рядом голос, я удивилась донельзя.
– Ненавижу таких, как ты.
Я медленно повернула голову, не вполне понимая: это моё больное воображение или рябой мальчишка-маг и впрямь сидит на моём столе?
– Ой-ой-ой, я бедная-несчастная, меня все бросили и даже принц спасать не едет, – засюсюкал Жиль. – Ах, теперь я лягу на жертвенник и умру, а им потом всем станет стыдно. Так?
Я изумлённо таращилась на него и молчала.
– Ты такое ничтожество, Катрин, – вздохнул мальчишка. – Даже не понимаю, как ты вообще во всё это ввязалась.
– Это вы, – хрипло произнесла я и закашлялась. – Вы меня втянули. И как только с демонами договорились?
– Дура, – бросил мальчик. – С демонами уже договорился король Дерик. Они не заключают повторных сделок. Если обещали победу одному, на сторону другого не переметнутся – даже если им пообещать хоть все души на свете. А тебе следовало бы знать, что Проклятые никогда не несут добро и свет. Ты же почему-то решила, что раз сохранила душу, значит, спаслась. Дура... Вот и предстанешь со своей душой перед Создателем.
– У тебя, я смотрю, пунктик на демонов, – буркнула я. По-старофранцузски это, конечно, по-другому звучало, но не важно.
Мальчишка оскалился.
– Угадала. Но это не твоё дело, Катри-и-ин. Вообще-то мне хотелось рассказать, что тебя ждёт. Точнее, твоего драгоценного принца. Милый Эдвард определился со стороной, нашим он уже не будет никогда. Жаль, хотя я это предвидела. Но чума этого ублюдка почему-то не взяла, а граф так желал сделать принца нашим союзником... Зря, к тому же, с Эдвардом слишком сложно – умный больно. А вот Дерик потеряет сильный козырь с его смертью. Что же нам делать?
Я мрачно смотрела на мальчишку. Что-то в его облике настораживало. И даже не просто недетская злость, а... Тень!
– Ты наверняка решила, что мы хотели убить тебя, милая? Или демон, с которым ты договорилась, договорился и с нами? Зря, очень. Так вот, милая моя, на короля Дерика ночью нападут. Просто отвлекут, чтобы не мешался. Убьют, если получится, но вряд ли. Конечно, у него уже нет защиты Госпожи-между-двумя-мирами. Жаль, она есть у принца, но Госпожу надо вызвать, а мы ему это не дадим. Да, милая Катрин, ты нам совершенно не нужна. Но принц собирается выкрасть тебя из-под носа у отца и неминуемо будет находиться рядом с жертвенником в полночь. Догадываешься, кого мы принесём в жертву? Кровь некроманта... куда твоей невинности до неё!
Я задрожала, молитвенно сжав руки.
Мальчишка с наслаждением оглядел меня с ног до головы и вдруг произнёс:
– Дурочка... Такой, как ты, нигде не будет места. Посмотри, ты в конце-концов всем приносишь несчастье. Потому что слишком глупа, чтобы хотя бы попытаться быть добродетелью, а не грехом. А тебе даже в голову не приходит что-то с этим сделать. Ах, Катрин-Катрин...
– Что с твоей тенью? – прошептала я, глядя, как странно меняется, удлиняется, расширяется, волнуется силуэт за спиной мальчишки.
Жиль хохотнул.
– Хочешь фокус покажу? – задорно бросил он. – Гляди.
Его черты знакомо потекли, фигура вытянулась, волосы удлинились...
Через мгновение мне улыбалась Аглая.
– Ну што, госпоша, вы впешатляться?
Я закрыла глаза, пытаясь унять дрожь.
– Ладно, пойду я, – произнёс другой незнакомый женский голос.
Я открыла глаза: Аглая превратилась в красавицу-принцессу, будущую королеву Фрэсны.
– Пожелай своему любимому покоиться с миром, – улыбнулась принцесса. – Прощай, Катрин. Ты была забавной. Точнее, твоя глупость.
– Зачем это тебе? – слабо произнесла я.
Силуэт принцессы снова "потёк".
Жиль пожал плечами.
– Я хочу править королевством магов. Для начала нам нужна земля – место, где Святой Престол нас не достанет. Фрэсна отлично подходит. Дерик сделал львиную долю работы. Молодец.
– Де Лашете, конечно, не знает, – усмехнулась я.
– Подозревает, – улыбнулся мальчишка. – И хочет меня убить, как только наденет корону. Но я буду быстрее.
***
Я бесцельно металась по камере, а за окном слишком быстро уплывало за горизонт солнце, отсчитывая последние минуты... мои... Эдварда.
Я дура. Жиль прав, я абсолютная дура, и из-за меня одни неприятности. И знала же раньше! А теперь? Сама помру, так и Эдварда в гроб загоню?
Как бы я на него ни злилась раньше, смерти я ему не желала. Нет. Никогда.
Но что, чёрт возьми, я могу сделать, запертая в тюрьме?!
Я пыталась барабанить в дверь и звать тюремщиков, крича, что мне нужно увидеться с принцем, что это срочно и важно.
Без толку.
Солнце село, время шло, а, я выдохшись, упала на склизский холодный пол, обняла колени и, конечно, зарыдала. Моё универсальное решение для всех проблем. Жаль, сейчас не поможет!
Думай, Катя, думай. Если бы ты была свободна, если бы мог кто-то помочь... помочь...
Жиль что-то говорил про какую-то госпожу. Она помогала некроманту... если помогала – значит, она связана со смертью?
Решение было глупым, как и, наверное, всё у меня. Да и не решением вовсе: меня просто вдруг как подбросила, а в голове молнией пронеслось: а вдруг сработает?!
Я схватила с подноса, на котором мне принесли обед, тупой нож и, приставив к шее (знакомо – раньше мне это делали, теперь я... жизнь – странная штука), громко произнесла: "Госпожа-между двумя мирами, прошу, появись". В фильмах и книгах что-то подобное так делается. Конечно, сейчас не сработает, но...
– Ну наконец-то, – вздохнул в темноте старушечий голос. – Догадалась!
Нож упал на пол, а я тупо уставилась на... матушку Ганз.
– Ладно, этот благородный... кстати, где он? – матушка заозиралась. – Девочка, ну-ка рассказывай, где Эдвард?
Я моргнула. И выпалила:
– А вы точно ему помочь хотите? Ему, не себе?
Ведьма хмыкнула.
– Девочка, по-моему, раньше ты не была такой недоверчивой. Хорошо: я ведьма смерти, поэтому своих детей у меня не будет, а Эдвард мне как сын. Как думаешь, мать поможет своему ребёнку? Рассказывай!
Сбивчиво, перескакивая и поглядывая на темноту за окном, я пересказала всё, что знала: про лорда де Лашете, Жиля, Эдварда...
– Всё? – мрачно спросила матушка, когда я замолчала. А, дождавшись моего кивка, отчеканила. – Дура!
И, постучав, по полу клюкой скрылась в сверкающем круге переноса.
Круг медленно гас, когда я, опомнившись с криком: "Подождите меня!" бросилась в портал.
***
Выбросило меня где-то совершенно не там: посреди пустого тёмного двора. Хотя почему тёмного? Ало-зелёные вспышки отлично его освещали.
Кашляя, на подгибающихся коленях я бросилась к "сверкающему" дому. Забавно, но у меня и мысли не возникло бежать – освободилась же. Где-то там мог быть Эдвард. И он там был из-за меня.
Да, в конце концов, я ему стольким обязана!
В доме тоже оказалось пусто – на такие мелочи, как трупы стражников я просто не обратила внимания. Этому быстро учишься, когда живёшь с некромантом. Не встаёт труп и ладно.
Я почти ожидала встретиться нос к носу со злющим Дериком и связанными магами де Лашете. Король-колдун хитрый, он всегда побеждает. (Это из раздела "Всё всегда будет хорошо", "со мной никогда ничего не случится" и "я никогда не умру" – полная ложь, короче).
Вместо этого засверкало-загрохотало совсем рядом – ало-зелёные молнии слепили глаза, но самое главное я всё-таки увидела: широкий плоский камень посреди залы, чудом уцелевший во всей этой вакханалии.
И самое страшное: кто-то на нём лежал.
Принц-наследник Фрэсны сломанной куклой раскинулся на алтаре, а мне отчего-то мерещилось, что он просто спит. Конечно, если забыть про промокший от крови ворот, стекающую по щеке алую струйку, смотрящие в никуда глаза...
Я рухнула рядом на колени.
Господи... Ущипните меня кто-нибудь. Это же не может быть правдой. Не может. Не может, не может, не может...
– Эдвард...
Сейчас он встанет. Улыбнётся и встанет. Он же всегда умел сбегать, он же... всегда... побеждал...
Я схватила его за руки.
– Эдвард!
По телу юноши прошла судорога. Взгляд на мгновение стал осмысленным, губы шевельнулись – и изо рта плеснула кровь. Рука схватила меня за плечо, сжала.
Я замерла, цепенея от ужаса.
Воздух словно сгустился, на мгновение стало жутко жарко... Очередная вспышка – по каменному полу ни с того ни с сего поползли струйки огня, подбираясь к жертвеннику. Не размышляя, я схватила Эда за руку и умудрилась стащить с камня, прежде чем он запылал. А потом огонь был впереди, позади и сбоку. Где-то за завесой пламени всё ещё сражались – я слышала проклятья и звон клинков. Но важным было добраться до проёма двери. Эд ещё жив – если я смогу его вытащить, ему помогут. Он не может умереть! Просто не может.
Очередная струйка огня протекла совсем рядом и вспыхнула рычащим пламенем, пытаясь лизнуть мне лицо. Я отшатнулась, но чудом удержалась на ногах и удержала Эда. Ну же! Ещё чуть-чуть. Три шага... три струйки... Плевать, что кашель не даёт вздохнуть, а одежда тлеет. Эдвард ещё дышит – надо идти. Но, господи, какой же он тяжёлый!
Не всё же тебе меня спасать, Ваше Высочество!
От двери дохнуло желанной прохладой. Ещё шаг и... Стена, не пускающая нас за порог.
Чёртово местное колдовство!
– Кат...рин? – шепнули на ухо.
А огонь всё ближе...
Я рухнула на колени от усталости и аккуратно опустила на пол Эда.
– Тс-с!.. Потерпи ещё немного, я тебя вытащу.
Я смогу. Я должна.
Юноша слабо улыбнулся.
– Я думал... брежу.., – и, знакомо потянувшись к моему лицу пальцами, выдохнул. – Кат...рин... ты... правда... де... Лашете... служи...ла?
– Нет! – выкрикнула я, пытаясь справиться с надсадным кашлем. – Никогда!
Эд снова улыбнулся. Его грудь тоже содрогалась от кашля – и каждый раз немного крови вытекало из уголка губ.
Я снова с силой кулаком ударила невидимую преграду. Та и не думала исчезать.
Чёртова магия! Пусти! Выпусти нас!
– Кат...рин, – дрожащие пальцы нежно погладили мне щёку. – Прости. Я... поверил... Я люблю тебя...
– Да, Эдвард, я тебя тоже, – зашептала я, чтобы не стонать от отчаяния. – Но нам надо как-то выбраться... Я сейчас... сейчас придумаю... Я не дам тебе умереть... Эд, что ты делаешь?!
Не слушая меня, юноша вдруг рывком сел и, заходясь в кашле, с неожиданной силой толкнул меня в проход. Я ахнуть не успела, как выкатилась за дверь, и никакая преграда на этот раз не помешала!
Обрадовавшись, я бросилась обратно к Эду... и упала в двух шагах от него – невидимая преграда снова появилась. И теперь не давала подойти к моему принцу.
– Эдвард!
– Беги... котё...нок, – выдохнул юноша.
Стена огня придвинулась ближе...
Я била и била невидимую преграду, пока жар с той стороны не стал невыносимым. И тогда, захлёбываясь рыданиями, упала на пол. И плакала, и плакала, против воли ожидая, что Эд сейчас выйдет, придёт ко мне, и снова всё станет, как раньше.
Огонь погас под утро – забрезжил серый рассвет и будто смыл алые всполохи.
Я равнодушно наблюдала, как королевские мертвецы ворвались в превратившийся за ночь в руины дом. Смутно слышала, как совсем рядом странно сиплым голосом отдаёт приказы король. Проводила взглядом вынырнувших из чёрного провала мертвецов, положивших перед колдуном ту самую ведьму-метаморфа. Король едва взглянул на неё. А я смотрела. И думала, что сейчас она похожа на Камиллу: такой же мёртвый взгляд, никто ей глаза закрыть не догадался. Изучала серебряный медальон, висящий на шее ведьмы – тот самый, что я принесла лорду де Лашете. И думала, что надо по ней прочитать заупокойную, даже пыталась вспомнить слова – Эдвард же тогда читал...
Король глухо вскрикнул и бросился к чёрному проёму двери, заставив меня отвести взгляд от мёртвой ведьмы.
Эдвард, тоже нетронутый огнём, лежал на коленях вздрагивающего от рыданий отца и тоже смотрел в серое небо невидящим взглядом.
– Requiem, – забормотала я непослушными губами. – Domine...
И всё-таки потеряла сознание.
***
Спустя сутки... а, может, двое или трое меня навестил король-колдун.
Да, меня вернули обратно в камеру. Как именно – не помню, кажется, я долго валялась в глубоком обмороке, и всё, что помню: как поливала слезами пол. И с ужасом понимала: Эд действительно мёртв, и это навсегда.
После я впала в ступор: что-то где-то происходило, может, даже рядом, но меня это совершенно не касалось.
Но визит отца Эдварда проигнорировать не получилось.
Я ожидала, что он снова начнёт зубоскалить и угрожать. Но в камеру вошёл человек, слабо напоминавший короля Дерика. Постаревший на несколько лет колдун с трясущимися руками и стойким запахом перегара.
– Эдвард не хотел, чтобы ты умирала, – произнёс он, сев рядом. – Он погиб из-за тебя, девчонка. Если моё проклятье хоть куда-то дойдёт, я тебя проклинаю.
Я думала, что слёзы кончились. Нет: щёки снова стали мокрыми. Я сглотнула дерущий горло комок.
Что ж, заслужила.
– Я не буду приносить тебя в жертву, девочка, – тихо добавил колдун. – Да и не зачем. С де Лашете я расправился. Его маги мертвы. Можно было бы использовать твою жизнь на Азвонию – герцог де Сиета отравил короля и захватил трон. Адриана сбежала к нему и вместе, если договорятся, они возродят и гильдию магов, и армию... Но я не хочу. Я снова закрою страну, – колдун судорожно вздохнул, и я с изумлением поняла: он тоже плачет. – У меня только-только появился сын, девчонка, а ты отобрала его, – добавил он, вставая. – Тебя казнят. Отрубят голову. Вслед за де Лашете и парочкой его приспешников. Ты виновна в смерти наследника, и тебе полагается более жестокая казнь. Но в память о моём сыне я смягчил приговор. Завтра. Поверь, если бы не Эдвард, я бы разорвал тебя голыми руками, "поднял" и заставил плясать на улицах столицы. Будь ты проклята.
Я судорожно вздохнула.
– Эдвард говорил, будто ты считаешь, что ты из другого мира, – вдруг произнёс Дерик, берясь за дверную ручку. – Если это так... Я понимаю, почему умер мой сын. Он в любом случае бы погиб: я видел на нем печать смерти, я же некромант. Ему просто не было здесь места. Но ты... тебе бы наш мир прекрасно подошёл. Именно такой, как ты, его и создавал.
Колдун давно ушёл, а его голос всё ещё звенел у меня в ушах.
Подошёл? Да? Катя, посмотри на себя, в кого ты превратилась? Невинная? Ха! Может, поэтому Чёрному моя душа на самом деле нафиг не нужна. Нашёл невинную деву! То, что я ни с кем не спала, не делает меня монашкой.
Я даже убила единственного человека, которому было не всё равно, что со мной станет.
***
– Я бы не сказал, что твоя душа так уж сильно проиграла в цене, Котёнок, – произнёс знакомый голос. – Кстати, тебе привет от Госпожи-между-двумя-мирами. Кажется, повезло, что тебя намерен убить король, потому что когда эта ведьма придёт в себя, то обязательно отомстит тебе за смерть своего...хм... названного "сына".
Я вздрогнула, просыпаясь. Камера плавала в сером мареве рассвета. Сегодня. Сегодня меня...
– Нет, если ты всё-таки отдашь мне душу, – ухмыльнулся Чёрный, стоя у зарешеченного окна.
"Убирайся" застряло в горле.
– Зачем она тебе? – выдохнула я.
Демон – снова в образе человека – обернулся.
– Ну что ты, девочка. Я же говорил: в следующий раз ты не отделаешься желанием.
Ясно. Что-то вроде спорта, наверное. Я облапошила его в прошлый раз, и он решил поглумиться сейчас.
– Вали в свой ад и оставь меня в покое.
– Катя! – изумился демон. – Тебя сегодня казнят, не забыла? Хочешь, я верну тебя домой прямо сейчас, – и, не дождавшись моего ответа, махнул рукой. – Смотри.
Я смотрела. На переулок у моего универа. На застывшую толпу журналистов. На белую Ломбарджини...
– Или, – тёк голос Чёрного, – я могу вернуть твоего любимого, Эдварда. Вот только тогда ты умрёшь. М-м-м, мне это нравится. Ты в любом случае отдашь мне душу и в любом случае будешь страдать – умирая или же вернувшись домой, зная, что твой Эдвард погиб из-за тебя...
– Замолчи!
– Как знаешь, милая, – улыбнулся демон и кивнул на дверь. – Вон, за тобой уже идут. Позови меня, когда решишься, Катя-котёнок. Но помни: времени у тебя осталось мало.
***
На казнь – тут же, во дворе замка-тюрьмы – меня почти тащили: ватные ноги не шли. Я вообще, кажется, сходила с ума: крики зевак доносились будто издалека, помост я разглядела лишь когда меня на него швырнули, а шевелиться сама практически не могла.
А люди вопили. Помнится, раньше они кидали камни – сейчас нет. Наверное, потому что моя казнь была уже которая там по счёту. Но крики, пусть и словно сквозь вату, я слышала.
"Шлюха".
Теперь это ровным счётом ничего уже не значило.
Под крики толпы, заглушающие мерный голос клирика, читающего молитву, мне грубо отрезали и так короткие волосы. Я даже отстранённо подумала, что сказал бы Эд, увидев сейчас эти откромсанные пряди.
У самого помоста, в мешанине лиц, улыбался Чёрный. Думаю, его никто не замечал, кроме меня.
