Текст книги "Там тебя никто не ждёт (СИ)"
Автор книги: Мария Сакрытина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
У них тут ещё и дуэли...
– Выходит, ты за отца отдуваешься, – подытожила я.
– Выходит, так, – вздохнул Эд. – Жить мне тут всё равно не дадут, даже с Проклятыми, пока дед правит. Но с отцом-некромантом это маленькое недоразумение можно исправить.
Я уставилась на него. Эдвард, мой вечно добрый Эдвард говорит такое?!
– Ты уверен, что отец тебе поможет?
– Я уверен, что с ним можно будет договориться, – отозвался Эд. – Проще, чем с азвонским двором. Ну а в крайнем случае остаются Южные острова. Не бойся, Катрин, убить я себя не дам. У меня есть что защищать.
Ага. Будем надеяться.
Глава 20
Отец Эдварда решал проблемы с женщинами резко, просто и... хм... с душой. Накричать он мог точно с душой, тут даже думать нечего. А в остальном... сомневаюсь, что женщины вообще для него существовали, а, соответственно и проблемы. Но если вдруг те и другие возникали, он кидался на них, как баран на ворота. Отходил он, впрочем, тоже быстро.
Леди Адриану вызвали к Его Величеству Фрэсны на рассвете – из кровати подняли. Меня-то Эд предупредил, что отправляемся рано утром, ну, и я, конечно, знала, что еду. А вот для Адрианы это стало очень неприятной новостью. Точнее – нет, сначала это стало неприятной новостью для короля Азвонии. У дедушки Эдварда вообще был вечер, ночь и утро удивлений. Он-то, бедолага, думал, что отец совершит сыноубийство, заберёт армию и уедет. А дед, соответственно, будет править себе в Азвонии в своё удовольствие, забыв о внуке, как о страшном сне.
Реальность его жестоко разочаровала. Отец с сыном не только общий язык нашли, но даже шлюху на потеху толпе не отдали! (Да-да, слуги шептались, что меня ждали дёготь, перья, столб позора и ещё куча неприятных вещей. Не дождались.) Да и "коллега" из Фрэсны мало того, что спасибо не сказал, так ещё и заявился вечером и... Дальше шла нецензурная лексика. Азвонская вперемешку с фрэснийской. Громко шла, со всех окон дедулиной башни (интересно, колдун дедушку по всем этажам гонял?). Орали они друг на друга знатно – в основном, правда, фрэсниец. А ещё в башне пару раз что-то сверкнуло, а дедушка под утро так осунулся... лет на десять постарел. Я даже поверила, что и впрямь скоро помрёт. Ну и скатертью дорожка.
Но вернёмся к Адриане. Леди невежливо подняли с постели, привели в гостиную к азвонскому королю и громко объявили, что она едет с нами. Адриана смерила тяжёлым взглядом дедулю в покосившейся короне, нас с Эдом, колдуна. И резко высказалась против. Очень резко. Колдун хмыкнул, повторил приказ (действительно, вдруг ведьма с первого раза не поняла). Адриана молча развернулась к двери и... О, тут приятный момент: некромант уставился на дедушку и тот красиво забился в судорогах.
(Да, я злая. Ага. А как бы вы себя вели, жди вас на полном серьёзе перья, пух и много ещё чего интересного?).
Одно я только в толк взять не могла – причём здесь азвонский король и Адриана? И очень удивилась, когда ведьма, побледнев, объявила, что она согласна. Дальше шёл непонятный обмен репликами по поводу какой-то клятвы, которую колдун требовал, а Адриана давать не хотела. Но в итоге всё равно дала. Азвонский дедушка попеременно хватался за сердце – причём куда раньше, чем колдун начинал на него смотреть.
Всё это что-то там значило для политики, наверное, но лично мне было радостно: пусть хоть так, но этот мерзавец-дед со своим негостеприимным двором был наказан. Ободрал его фрэснийский монарх, как липку, ещё и главную колдунью (а теперь, похоже, и единственную) забрал. И, вроде как, армию азвонскую обещал прихватить, если будут "выёживаться". В общем, верёвки вил и радовался.
Стоило ради такого представления встать пораньше!
***
Магия тут ненормальная. Одним словом: чудеса. Чудо, если сработает. Чудо, когда сработает. Чудо, если сработает правильно.
Над телепортом (или как тут это называется?) работали всем миром, а уж сколько тряслись! А выбросило нас всё равно в какой-то глуши. Оказывается, сложно перетащить армию Проклятых, пару колдунов и меня с Эдом, да ещё и так, чтобы правильно рассчитать точку прибытия (рассчитывали тоже всем миром и, к тому же, полночи).
Я с ужасом посматривала на утёс в двух шагах. Там ревело, пенилось, бурлило море, торчали зубы-скалы и, кажется, мелькнул чей-то череп. Вот интересно, если бы нам повезло чуть меньше, мы бы сверзились в эту бездну или нет?
– Мы уже не в Азвонии? – пытаясь отдышаться (жутко дыхание перехватывает в этом их телепорте), поинтересовалась я.
Колдун меня проигнорировал (я говорила, что женщины для него – пустое место?), Адриана мрачно осматривалась, демоны выстраивались на лугу рядом.
– На границе, – ответил Эд, помогая мне встать. – Нужен ещё один переход, чтобы оказаться во Фрэсне.
– Если маги границу не закрыли, – угрюмо вставила Адриана. – Ваше Величество, снизойдите до ничтожной. Нам, что, пешком до ближайшего трактира идти?
Да уж, учитывая, что трактир и не предвидится...
Величество снизошёл, напоказ щёлкнув пальцами.
Из воздуха появился конь. В глазах у него (точнее, глазницах) копошились черви, из вспоротого живота торчали внутренности. Вонял он соответствующе.
Я поспешила отвернуться и зажать рот рукой.
– Я на это не сяду, – сдавленно произнесла Адриана.
– Значит, пешком, – хмыкнул колдун.
И главное, никто не возразил!
Тащились мы часа четыре. А может, все пять. Или шесть. Мои ноги зудели на все семь, а мозолей (несмотря на удобную обувь) я натёрла даже на восемь.
Думать не хочу, что чувствовала Адриана. Но к концу путешествия она наконец-то стала выглядеть на свой возраст. Только колдуну с Эдом всё было нет ничто. Ну, и Проклятым.
В общем, никто здесь не думает о женщинах. Сплошная дискриминация.
Трактир был, собственно, не трактиром. В смысле, местным баром, но ни в коем случае не гостиницей. Короля-колдуна это, конечно, не волновало.
При нашем приближении все посетители прекрасного заведения с красноречивым названием "Третья кружка" высыпали навстречу. А потом также слаженно посыпались вон, по домам (трактир стоял в центре какого-то городка). Хозяева чуть не ниц перед колдуном упали, что-то лопоча на смеси азвонского и фрэснийского. Кажется, просили их пощадить.
Колдун в ответ фыркнул и громко потребовал ужин, а также лучшие комнаты (и неважно, что свободных нет).Ужин нам и впрямь предоставили в рекордные сроки, комнаты, что удивительно, тоже – хозяйские. Не знаю, насчёт лучшие, не дворец, да... Но если представить, где будут ночевать сами хозяева...
Проклятых мы оставили у стен городка. Колдун порывался "поднять" местных мертвецов – не привык без гвардии ездить, очевидно. Но Эд предложил взять с собой в город конников (что-то вроде командиров у Проклятых), король вздохнул и согласился. Подозреваю, что он тоже устал и совершенно не хотел лезть на кладбище. Некроманты тоже люди, ага.
Ужин получился... странным. Дерик вовсю прикладывался к бутылке, к концу захмелев до скотского состояния. Адриана потребовала достать ей воду и скрылась у себя в комнате. Эдвард проверял, как там Проклятые, успокаивал хозяев и прислугу. Я мрачно наблюдала за вдрызг пьяным колдуном и думала, что при таком раскладе де Лашете (или кто там?) точно нас победит.
– А знаешь, – вдруг протянул некромант, – ты ничего. Приодеть – вполне пристойно бы получилось. Даже красиво. Жаль, что скоро умрёшь.
Я поперхнулась.
– То есть... как это умру?
– В муках, – хохотнул колдун. – И видениях. Я ж этот... некро... мино... некром-м-м, – он с силой бухнул кружкой о стол, тут же залив его чем-то резко пахнущим. Самогон тут, что ли, гонят? – Я ж со смертью на "ты", все-е-егда вижу, когда кто-то умрёт. Ты умрёшь, – и расплылся в широкой улыбке.
– Катрин, ты, наверное, устала, – произнёс Эд, садясь рядом. – Отец, мне нужно с вами поговорить.
Колдун попытался свести глаза "в кучу".
– О ч-ч-чём?
Дальше я не слушала: кто-то из вздрагивающих и поминутно оглядывающихся служанок всё-таки отвёл меня в спальню. И даже воду скоро принесли. Ура. Всё-таки путешествовать с некромантом куда комфортнее, чем с той же Адрианой. Она, по крайней мере, водой только раз и поделилась!
Но, господи, как мне не хватало Аглаи! Уж она бы живо справилась со всеми этими платьями и помогла нормально помыться...
Я до сих пор не верила, что моя добродушная клушка – могущественная ведьма. И скучала. Странно, да?
Эд вернулся за полночь. Упал на кровать рядом со мной, закрыл глаза. Я натянула на него покрывало и задула свечу. Всё. Спать.
– Ты в порядке?
Я услышала, как Эд усмехнулся в темноте.
– Да. Всё хорошо, Катрин. Спи.
Ну... Ладно.
И, уже засыпая, разобрала тихое:
– Я боюсь его.
– Кого? – в полудрёме пробормотала я.
Эд снова усмехнулся.
– Ничего не боюсь, даже смерти. А его – всегда. Ещё с детства. Это смешно, да, Катрин?
Я зевнула.
– Ну... Будь у меня такой папаша, я бы давно стала пациентом психиатра.
Эд глухо рассмеялся.
– Ты забавная, Катрин. Хотя я ничего не понял.
– Неважно, – шепнула я, утыкаясь носом ему в плечо. – Спокойной ночи...
– Спокойной ночи, – и невесомый поцелуй в лоб.
А дальше я заснула и снилась мне какая-то чепуха.
***
– Э-э-э-э!
– Э-э-е-е-е!
Я сжала кулаки.
– Э-э-э-э!
– Да не "э"! – воскликнула препод. – А "э-э-э-э-е-е"! Ты, что, не слышишь?! Возьми зеркало! Вот, а теперь смотри, губы растяни и, улыбаясь, Катя, улы-ба-ясь, читай. Улыбаясь, я сказала! И сделай его звуком среднего ряда. Не высокого, а среднего! Расслабь язык и...
– Э-э-э-э, – обречённо протянула я, уже и так всё поняв.
Препод обессиленно вздохнула и щёлкнула мышкой.
– На пересдачу. В следующий раз следи за своими резонаторами. Следующий!
– Нет? – вздохнула Таня, глядя на мою унылую физиономию, когда я забралась в кабинку для прослушивания. – Совсем?
Я бухнула книгой о столешницу.
– Тань, ну вот скажи, как я могу улыбаться, при этом тянуть этот чёртов звук, да ещё и расслабить при этом язык?! Да мне вчера родители чуть врача не вызвали, пока я у себя "распевалась"! Это садизм какой-то!
– А о чём ты думала, когда сюда поступала? – хмыкнула подруга. – Фонетика – страшная вещь. Но я сдала. Значит, и ты сдашь. Давай ещё раз "бэ-э-э-е-е-ет"...
– Бэ-э-э-эт, – уныло повторила я. – Фигня какая-то. И вообще, в наушниках этот мужик "бе-е-ет" читает.
– Мужикам можно, – откликнулась Таня. – А мы, женщины, должны говорить на языке любви возвышенно. Давай ещё разок "бэ-э-э-е-е-ет"...
– Катрин!
Я оглянулась, но за стеклянной дверью кабинки никого не было. Ну, кроме препода и ещё одной мученицы.
– Бэ-э-э-эт...
– Катрин!!
– Кать, ну ты читаешь или нет? – позвала подруга.
Я тряхнула головой. Да что ж это у меня в ушах, что ли, звенит?
– Катья-а-а!
Я зажмурилась.
– Эдвард?
Кабинка тут же пропала. Вместо неё – тёмная комната, распахнутое окно, собачий вой, дождь, и мы с Эдвардом сидим на полу, вцепившись в один... стоп, откуда здесь кинжал?!
А тут ещё Эд, размахнувшись, влепил мне пощёчину.
Я ахнула, прижала ладонь к горящей щеке и выдохнула:
– За что?!
Эдвард шумно выдохнул и полез меня обнимать, шепча "Gloria Domini".
Кинжал так и остался лежать на полу, когда меня перенесли обратно на кровать.
– Да что случилось-то? – не выдержала я. – Эдвард!
– Ты, правда, в порядке? – вглядываясь мне в лицо (и неужели что-то видя в темноте?), шепнул Эд.
Я укуталась в покрывало.
– В полном. Как я у окна оказалась?
– Не знаю, – голос у юноши дрожал. – Я проснулся, а ты стоишь, да ещё и с моим кинжалом у груди... и не просыпаешься!
"Скоро умрёшь", – отозвался в голове голос колдуна.
Я вцепилась в руку Эда, как утопающий в соломинку, и всхлипнула:
– А мне такой сон снился...
– Какой? – встрепенулся Эд. – Что ты делала?
– Фонетику учила...
Насколько "э-э-е" было сложным, да, но обстановку разрядило на раз. Уже спустя полчаса мы хохотали над очередным упражнением, когда я объясняла Эду трудности студента ин. яза.
Зато утром нас ждала картина...
В общем зале, где мы вчера ужинали, живописно лежали трупы. Хотя почему лежали? Висели тоже. И все суицидники. Кто-то с кинжалом в груди, кто-то – в петле, кто-то вены вскрыл... Трупы, кровь, смерть...
Адриана со стоном прислонилась к стене, принявшись тереть глаза. Эд сжал мою руку. И тут с лестницы донеслось:
– О, как хорошо, на кладбище идти не надо! Это кто мне такой подарок сделал, а?
Колдун спокойно, не обращая внимания на лужи крови и тела, прошёл к входной двери, распахнул. Ему в руки немедленно упало что-то жёлтое, оказавшееся скомканной бумагой.
– И не подписался, – вздохнул Дерик, прочитав. – Жа-а-аль.
Кажется, я понимаю, почему его все так не любят.
А самое... хм-хм-хм... забавное: колдун ничтоже сумняшеся этих мертвецов "поднял", и они прекрасно тащились за нами до следующего "перехода".
Мда. Так ужасно меня ещё никогда не тошнило.
И самое страшное: среди этих самоубийц прекрасно могла оказаться я.
***
В следующий раз нас выбросило наконец-то там, где надо: в приграничном городке на территории Фрэсны. Здесь был неплохой трактир и на короля-колдуна просто молились, так что нам выделили не только комнату, но и штат прислуги, и все удобства, какие только возможно.
Правда, я с ужасом представляла, что все эти милые, добрые люди завтра мёртвыми потащатся за нами. И как бы так сделать, чтобы к ним не присоединилась я?
Вечером в общем зале – пустом по случаю нашего визита – состоялось что-то вроде военного совета. Мне на нём присутствовать не позволили и, что плохо, Эдвард не стал возражать. Меня выгнали, а он смолчал...
Далеко я, впрочем, тоже не ушла. Постоять у окошка, откуда "совещающихся" отлично слышно, мне никто не запрещал, так?
Всё я, правда, не поняла: фрэснийский становился набором звуков почти всегда, кроме, пожалуй, бесед с Эдвардом. У Эда как-то получалось говорить понятно. Может, специально? Сейчас я слышала его голос, но разбирала далеко не всё.
Но суть уловила: ночное самоубийство выбило из колеи всех, но порадовало разве что некроманта. Дерик восклицал что-то про чудесное заклинание, которое никто не решался попробовать, а тут р-р-раз – и наглядный результат.
Экспериментатор чёртов.
Адриану возмущало, что колдовство произошло у неё под носом, а она ничего не почувствовала. Ведьма требовала отправить Проклятых за какими-то там книгами, дабы посмотреть в первоисточниках способы защиты от подобных... казусов.
И буфер в виде Эда пытался направлять беседу в нужное русло, а именно: что делать дальше?
К единому выводу они так и не пришли. Но я поняла, что во всех грехах подозревают магов де Лашете. В конце концов, кому ещё это выгодно? Впрочем, на этот вопрос у Адрианы нашлось около десятка ответов, но некромант, снова наклюкавшийся вдрызг, от них отмахнулся. И захрапел прямо за столом. "Совет" был окончен.
Ночью полил холодный осенний дождь, и быстро выяснилось, что трактир вовсе не так хорош, как казалось. Наша комната – под крышей, вообще-то – протекала аж в семи местах, и четыре из них находились над кроватью. Ощущение великолепное. Зато понятно, зачем им балдахины...
Эд, кажется, не спавший всю ночь, постоянно меня укутывал, трогательно следя, чтобы я не простыла. Я, сама боявшаяся спать, задремала уже после хвалитны, и весь сон меня преследовал шум дождя, ненавистный теперь, наверное, на всю жизнь.
Ничего страшного, впрочем, так и не случилось. Утром мы попрощались с гостеприимными (а главное – живыми) хозяевами и поехали к третьему "переходу": колдуну вздумалось отправиться в столицу не верхом, а магически.
Я уже начинала привыкать к подобным перемещениям. Живот, правда, крутило по-прежнему, и воздух в лёгких кончался так, что казалось, задыхаешься. Но, в целом, терпимо.
А, ну и выбросить может, где угодно.
Действительно, где угодно.
***
Я два раза зажмурилась, но картинка не пропала. Обрыв, поле с пожухлой травой и ни следа нашего "отряда". Ни следа Эдварда.
Та-а-ак... А люди-то здесь вообще есть?
– Госпожа! – тут же раздался странно знакомый голос. – Вставайте, госпожа. Как вы себя чувствуете?
Я обернулась... и до крови прикусила губу.
Передо мной стоял, дружелюбно улыбаясь и протягивая руку, Жиль – мальчишка-маг лорда де Лашете.
– Т-т-ты? – всё, на что меня хватило.
Мальчик улыбнулся ещё шире и, наклонившись, взял меня за руку.
– Вы были добры ко мне, госпожа. Я решил отплатить добром, – произнёс он, ставя меня на ноги. – Я изменил место прибытия. Здесь безопасно.
– Безопасно? – повторила я, чувствуя, как кружится голова и подкашиваются колени. – Что значит, безопасно?
Мальчишка с сомнением покосился на обрыв.
– Думаю, вы можете подойти... Сейчас начнётся, и там должно быть хорошо видно... Только осторо...
Не дослушав, я бросилась к обрыву. Но добежать не успела – землю тряхнуло. Раз, другой. Я упала на колени, путаясь в платье, подкатилась к краю обрыва и тут же почувствовала, что меня держат за плечо.
Жиль сидел на корточках рядом, спокойно глядя куда-то вниз.
– Здесь только отголоски, внизу намного сильнее, – непонятно произнёс он, и я послушно уставилась вниз.
Твою...!
Внизу земля гуляла, превратившись, в нечто наподобие зыбучих песков, засасывая людей наравне с Проклятыми. С сотню демонов у меня на глазах как корова языком слизнула. И земля на том участке долго не успокаивалась...
Я судорожно схватилась за клочок сухой травы, найдя в этом аду золотую макушку.
– Эдвард!
Фигурка хваталась за камни, карабкалась, соскальзывала, снова карабкалась...
– Не беспокойтесь, госпожа, – радостно объявил Жиль. – Мы вовсе не хотим, чтобы Его Высочество поги... что он делает?!
Эд, всё-таки выкарабкавшись на более-менее устойчивый участок, кинулся к самому центру хаоса.
Мы с Жилем на пару опасно свесились над обрывом.
Что он творит?!
– Что он творит?! – в унисон моим мыслям закричал мальчишка. – Зачем?!
Ответ стал ясен спустя буквально минуту: золотоволосая фигурка пыталась выбраться из очередной зыбучей ямы, таща другую фигурку, неподвижную, в которой я с трудом, но опознала Дерика.
– Зачем?! – прокричал Жиль, с силой ударяя рукой о землю. – Он же сам говорил, что боится его! Он же его ненавидит! Зачем спасает?!
У меня в голове крутился тот же вопрос, правда, я была больше занята тем, что звала Эда, замирала, когда он соскальзывал, вопила от страха и громко радовалась, когда он всё-таки выбрался.
Скорчившийся рядом мальчишка застонал, как раненый зверь, и вдруг растаял в воздухе. Тут же, словно по команде, земля внизу успокоилась, и я бросилась искать спуск.
А перед глазами стояла хрупкая фигурка юноши, рисковавшего жизнью ради человека, который хотел его убить и превратил само его существование в ад.
Действительно, почему?
***
Люди, до этого стоявшие на коленях и молившиеся, поднимались, отступали в сторону, раздаваясь, словно волны, освобождая дорогу окружающим меня Проклятым.
Я мало что видела за фигурами демонов, но причитания и плач слышала хорошо.
Они боялись, что их король умрёт. Они молились, желая ему выздоровления.
Хорошее заклинание придумал этот некромант, когда решил заделаться богом. Очень хорошее.
Перед королевскими апартаментами Проклятые, как обычно, остановились, пропуская меня вперёд.
Эдвард сидел у окна, опустив голову и молитвенно сжав руки. Ещё один. И ведь не заколдован. Или..?
– Катрин?
– Как ты? – тихо произнесла я, стараясь не смотреть в сторону задёрнутого балдахина.
Эд опустил руки и улыбнулся.
– Ты единственная, кто мог бы задать такой вопрос, зайдя сюда. Всё хорошо.
Я подошла к окну. Внизу, на площади перед дворцом люди по-прежнему стояли на коленях и молились, молились, молились...
– Ты не обедал, – вздохнула я. – Кого нужно позвать, чтобы тебе принесли поесть?
– Не хочу, – отмахнулся Эд, снова сжимая кулаки и глядя в сторону кровати. – Катрин, тебе, наверное, лучше уйти.
– Это тебе, наверное, лучше уйти,– повторила я. – А ещё лучше: нам. Скажи, когда, он умрёт, заклинания перестанут действовать?
– Катрин, не говори так, – хрипло произнёс Эд, закрыв глаза.
– Почему? – вскинула подбородок я. – Я просто хочу знать, зачем мы торчим здесь, когда можем прихватить Проклятых – они тебе ведь всё ещё подчиняются? – и отправиться обратно в Азвонию. Или ещё куда. С такой армией нам везде будут рады.
Эдвард повернулся ко мне, долго, пристально смотрел, потом грустно улыбнулся.
– Катрин, ты не понимаешь. Иди. Тебе лучше отдохнуть...
– Я отдыхаю уже три дня с тех пор, как мы добрались до столицы! – отчеканила я. – Может, хватит? Эдвард, скажи честно, какого чёрта ты спас этого... колдуна, если отлично знаешь, что, очнувшись, он снова будет мечтать принести тебя в жертву во время очередного ритуала! Он же маньяк конченный, и к тому же алкоголик. Для него ничего святого нет! Он людьми играет, как пешками! Да он...
– Катрин, не боишься, что "этот колдун" сейчас тебя слышит? – перебил Эд.
Я замерла на полуслове, а Эдвард неожиданно улыбнулся и взял меня за руки.
– Катрин, милая, ты совершенно не разбираешься в политике, ничего не понимаешь, да и не должна. А сейчас иди. Тебе, правда, лучше отдохнуть. Погуляй по саду. Здесь когда-то был чудесный сад...
Угу. Вариация на тему "молчи, женщина". Вот уж не думала от него услышать!
– Эдвард, скажи, пожалуйста, зачем ты его спас? – не особенно надеясь на ответ, спросила я.
Эд красивым, грациозным жестом поцеловал мои пальцы – как это в исторических фильмах лорды делают. И неожиданно серьёзно произнёс:
– Потому что если он умрёт, здесь всё отправится в тартарары. И мы с тобой в том числе.
Наверное, я действительно глупая, но логику в этом увидеть так и не смогла.
***
– Удивительно, как Дерик не боится держать сына рядом?
Я вздрогнула, подняла голову. Рядом, присев на бортик фонтана, Адриана один за другим обрывала листья у кувшинок.
– А в чём дело? – буркнула я, глядя в сторону. Проклятые на месте, но захоти ведьма меня заколдовать, они вряд ли помогут.
– Яблочко от яблоньки недалеко падает, – фыркнула леди. – Слыхала?
Я, хмурясь, уставилась на неё.
Адриана выдрала очередную заросль кувшинок и тряхнула ей, обдав меня брызгами.
– Что, неужели не знаешь, как Дерик к власти пришёл?
Я помотала головой и леди фыркнула. Отбросила истерзанное растение и потянулась за новым.
– Родители хотели отослать его к патриарху – очистить от скверны, – леди покосилась на меня и вздохнула. – Ты вообще что-нибудь знаешь, девочка? Сожгли бы принца. Король с королевой считали, что дар наследника не даёт им иметь детей: все младшие братья и сёстры Дерика рождались мёртвыми. Думали, отдадут сына церкви и будут жить долго, – ведьма с силой оторвала очередной лист, – и счастливо. Вместо этого сплясали танец смерти по столице: новому королю показалось, что это будет смешно. Вот только кроме него никто не смеялся.
– И причём тут Эдвард? – не выдержала я. – Он вообще-то спас, а не убил.
– Пока, – фыркнула Адриана. – Хороший способ втереться в доверие. Вот увидишь: сработает. Или я ничего не понимаю в человеческих душах. Хотя зачем я тебе-то объясняю! Скажи-ка, милочка, тебе де Лашете сколько платит? И чем?
– Что? – только и выдохнула я. – О чём вы?
– Просто интересно, что он тебе такое предложил, что ты никак его предать не можешь. А я-то думала, почему ты так сопротивляешься – не желаешь на мою сторону переходить. Думала, влюбилась, голову потеряла. А у тебя, оказывается, уже есть господин.
– Леди Адриана..!
– Оставь, девочка, – махнула рукой ведьма. – Я тебя насквозь вижу. Да и сама посуди: почему тебя выбросило из "перехода" отдельно от других? С метаморфом ты несколько месяцев общалась – и жива. Да, и ну-ка вспомним, кто тебя от костра спас?
Я резко встала.
– Леди... по-моему, вы не в себе.
– Просто будь осторожней, милочка! – засмеялась мне вслед ведьма. – Когда Дерик очнётся и сопоставит два и два... Он предательницу к сыну не подпустит.
Большего бреда я за всю жизнь не слышала!
***
Я проводила долгим взглядом очередную чопорную, поджимающую губы служанку и со вздохом опустилась в кресло. Если бы не приказ Эдварда, мне в этом дворце не нашлось бы места. И если бы не Проклятые, Эда самого бы никто не стал слушать...
Я смотрела на толпу за окном и вдруг поймала себя на мысли, что так же, как они, молитвенно сжимаю руки. И, когда на закате внизу радостно закричали, поднимаясь с колен, я не выдержала и, уткнувшись лбом в сцепленные руки, зарыдала. Горько, для себя, лишь бы выплакаться.
В Азвонии меня называли шлюхой, здесь в похожей комнате я ждала казни... Что-нибудь случится снова. Я не знала, что, но предчувствовала. И сможет ли Эдвард меня защитить?
И станет ли?
Я до крови прикусила губу.
Где он сейчас? Вместе с отцом, который его ни в грош не ставит?
А говорил, что любит меня... Любит... Ха!
Я так и заснула в кресле, дожидаясь, пока Эд придёт ко мне. Он всегда заглядывал, хотя бы спокойной ночи пожелать. А сейчас не пришёл...
Меня разбудила флейта. Снаружи шёл тихий дождик, и мелодия так гармонично в него вплеталась... Медленная, но радостная... Жизнеутверждающая, что ли?
Я подняла голову и, щурясь, огляделась.
Эдвард обнаружился у окна – бледный, усталый, но довольный. Ну конечно, вряд ли толпа внизу вопила бы так радостно, скончайся у них король. Даже некромант.
Ещё минуту мелодия лилась, успокаивая, расслабляя, унося все тревоги прочь... Потом Эдвард опустил флейту и, изучающе глядя на меня, подошёл ближе.
– Ты плакала, Катрин. Кто тебя обидел?
Хм. Ты. Твой отец. Адриана. Жизнь.
Я неопределённо пожала плечами, не отводя взгляд.
Эд улыбнулся – гораздо радостнее, чем сегодня днём – и, обойдя кресло, прислонился к его спинке, обнимая меня.
– Ты не должна плакать, Катрин, моя леди. Ведь я люблю тебя, – шепнул он, волнующе касаясь губами мочки уха.
Я фыркнула.
– Катрин? – его дыхание ласкало мне шею. – О чём ты думаешь?
– О щенке, – откликнулась я. – У меня был в детстве.
Лёгкий поцелуй в щёку...
– Расскажи.
Я вздохнула.
– Я его тоже любила, пока он не превратился в здоровенную овчарку и не стал кидаться на соседей. Серьёзно любила. Знаешь: бантик на ушко, лучший ошейник, прогулка три раза в день, лакомства-подарки, – я невольно покрутила кольцо-венок. – Эдвард, почему мне кажется, что я для тебя такой же щенок?
Поцелуи прекратились. Вместо этого Эд снова обошёл кресло и встал передо мной на колени, держа мои руки в своих.
– Катрин, милая, что заставляет тебя так думать?
Я закрыла глаза. А внутренний голос шептал: "Ничего...". Наверное, если бы я ответила так, он бы продолжил... Продолжил меня целовать?..
– Сегодня Адриана сказала, что я предательница и служу лорду де Лашете. Ты в это веришь?
Зелёные глаза изумлённо распахнулись.
– Конечно, нет! – выдохнул Эд, целуя мне пальцы. – Ты невинна, как утренняя роса, Катрин. Кто думает иначе, тебя просто не знает.
– А ты знаешь? – усмехнулась я.
Вместо ответа Эд подался вперёд и легко, очень осторожно коснулся моих губ своими.
– Конечно. Ты же моя леди, – и, помолчав, добавил. – Всё изменилось, Катрин. Когда-то ты действительно была для меня забавным Котёнком. Сейчас, – он снова коснулся моих губ, – я люблю тебя.
Но поцелуи всё равно после этого закончились. Эд, правда, ещё долго играл на флейте: якобы, колыбельные. Но я чувствовала: он просто радовался. И отнюдь не мне.
***
А на следующий день, точнее утро, на нас напали. Наверное, глупо было бы ждать, что маги де Лашете, да и лорды дадут своему королю отлежаться и потом благородно станут сражаться.
А началось всё со снега – для меня первого в этом году.
Похолодало ещё с ночи: я, проснувшись, поняла, что укрыта аж тремя одеялами. Эд, как обычно, исчез – наверняка снова ушёл на рассвете и, конечно, не выспался...
Первый снег всегда событие. Само по себе волшебство, чудо... по крайней мере, для меня, причём с детства.
Так что первым делом я, закутавшись в одно из одеял, подбежала к окну.
Снежинки ложились на крыши, маленькими звёздочками сверкали в воздухе – пушистые льдинки, алмазины, искорки...
Я приникла к окну, с изумлением вглядываясь в падающий снег.
Крупные "звёздочки" сверкали зелёным, голубым и даже фиолетовым, а, падая, тихонько звенели – мелодично, точно натянутая струна. Дзынь... Дзынь...
Что это?
Зачарованная, я схватилась за оконную решётку, просунула руку между прутьями, ловя странную снежинку. Крошечная звёздочка легко легла на ладонь. Я смотрела, как она сияет, и всё ждала, когда же превратится в бесформенную каплю. Но снежинка мерцала у меня на ладони и исчезать не собиралась.
Зачарованная, я сжала руку и тут же охнула: по пальцам потекла тоненькая струйка крови.
Да что происходит?!
Тряхнув ладонью, я отпрянула от окна. И в этот же момент где-то вдалеке, за крышами сверкнуло. Ярко высветились кресты ближайшей церкви, флюгер, флаги...
Громко, отчаянно зазвонили колокола.
Я бросилась к двери, но на страже, как обычно стояли Проклятые.
– Вам не велено выходить, госпожа, – объявил один из "истуканов".
Кричать было бы бесполезно.
Я метнулась к окну и ещё увидела, как маршируют внизу, по неправильному разноцветному снегу мертвецы.
И всё это при утреннем солнечном свете под вспышки, отдалённый грохот и колокольный звон.
Декорации для триллера.
Подвинув кресло к окну и закутавшись в тёплую шаль, я пыталась высмотреть золотую макушку. Но Эдварда внизу не было.
Странно, но паникующей толпы тоже не было. Пустой двор, хвост мертвой армии, – и всё. Чинно, возвышенно... страшно.
Руки привычно сложились в молитвенном жесте, пока я смотрела на зеленовато-голубое зарево за крышами. Чем-то оно напоминало феерверк – когда сами "цветы" скрыты за домами. Но вряд ли там что-то праздновали.
Колокол спустя какое-то время умолк.
А зарево исчезло только к полудню, когда тёмно-серое покрывало облаков прорезал яркий солнечный луч.
Я выдохнула, опустила руки и принялась вышагивать по комнате. Пока не заметила марширующих внизу мертвецов. Они спокойненько шли обратно во дворец – значит, колдун жив. Среди магов де Лашете вроде бы некромантов нет.
