Текст книги "Там тебя никто не ждёт (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

   – Катрин? Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?

   Блин, он издевается? А что ещё у меня с похмелья должно болеть?!

   А Эд уже сидел рядом, сосредоточенно щупая мне лоб и бормоча что-то взволнованно-неразборчивое:

   – Если она только... только посмела... что она тебе... говорила... что...

   Я отпрянула – слишком резко. Голова очередной раз взорвалась, живот скрутило в узел.

   – Эдвард! Ты чего?!

   Вместо ответа Эд уставился мне в глаза. Внимательно – точно дырку просверлить хотел.

   Я не выдержала первой. Забавно, но после удара подушкой Эд воспрял и засиял улыбкой, как солнышко лучиками.

   – Слава богу... Ты в порядке!

   – В порядке?! – в ответ вызверилась я. – Ты называешь это "в порядке"?! Какого чёрта ты меня вчера напоил? А?!

   Юноша попытался взять меня за руки, наткнулся на свирепый взгляд и оттопыренный средний палец, ничего не понял, но потупился. Зайка расстроен.

   – У меня не было выхода.

   Хор-р-рошая отмазка!

   – И кто ж его у тебя забрал? – хмыкнула я.

   Эдвард поднял взгляд и вдруг серьёзно попросил:

   – Катрин, пожалуйста, никогда, никогда больше не разговаривай с леди Адрианой. По крайней мере, без меня. Обещаешь?

   Что-то мне это напомнило...

   – Почему?

   – Что она от тебя вчера хотела? – прямо спросил Эд. – Она ведь хотела, чтобы ты что-то сделала?

   Я прикусила губу. А-а-а, так вот оно что...

   – Да, она... Кажется, она хотела, чтобы я убедила тебя вернуться домой... Как-то так. А что? Нет, я понимаю, ты против, но...

   – Она пыталась заколдовать тебя, – перебил Эд. – И почти преуспела. Катрин, ну почему ты не можешь быть осторожной? Я же просил! Ты же знаешь, что ты значишь для меня...

   Хм? А что я для тебя значу?

   – Но даже после неудачно наложенного ментального заклинания, – продолжал Эд, – люди становятся... податливыми. Лучше всего тогда помогает хороший удар или крепкий напиток. Извини, у меня не было выбора.

   "Был, – шепнул гаденький голос где-то глубоко внутри. – И что же тебе мешало моей "податливостью" воспользоваться?" От этой мысли кровь прилила к щекам, и я поскорее опустила голову. А перед глазами картинки "воспользования" так и замелькали...

   – Спасибо, – буркнула я.

   Эд всё-таки схватил меня за руку.

   – Катрин, пожалуйста, обещай, что будешь осторожна.

   Я ещё сильнее покраснела и вырвала руку.

   – Ну извини, всё никак не привыкну к этой вашей магии.

   Повисла тишина. Довольно-таки неловкая.

   Мне, наконец, удалось отогнать видения постельной сцены. Вместо этого вспомнился вчерашний разговор.

   – Эдвард?

   Сосредоточенно поправлявший занавески балдахина юноша обернулся.

   – А это правда, что твой отец может забрать у тебя армию?

   Эдвард на мгновение прикрыл глаза.

   – Да.

   Бли-и-ин!

   – И сбежать мы уже не можем? – осторожно поинтересовалась я.

   Эд молча покачал головой. Потом добавил:

   – Не бойся, Катрин. Ты будешь в безопасности.

   Интересно, каким образом?

   – Эдвард, что ты собираешься делать? – глядя на юношу в упор, спросила я. – Зная тебя, вряд ли ты станешь сидеть, сложа руки. Рассказывай.

   Эд улыбнулся и погладил меня по тыльной стороне ладони. Очень интимно.

   – Я собираюсь не подпустить Дерика к Проклятым. Вряд ли он сможет предъявить права на армию на расстоянии. Так что... Нам всего лишь нужно разжиться настоящей армией.

   Всего лишь.

   – Эд... вард, – подняв брови (наверняка и вполовину не так изящно, как Адриана), произнесла я. – По-моему, армии у вас тут на дороге не валяются. Или я ошибаюсь?

   Улыбка юноши стала шире.

   – Катрин, ты забыла: я наследник Азвонии. Сейчас мне нужно всего лишь заставить моего дедушку со мной встретиться, – Эд задорно подмигнул. – Позавчера я отправил ему письмо. Через два дня, если ответ не придёт, мы поедем в столицу. Должен же я поприветствовать своего высокопоставленного родича лично?

   Я представила армию Проклятых на марше у столицы. Бедные азвонцы! Всё равно что сказать: "Не уступишь трон, сотру твой город с лица земли". А что, мне нравится!

   – Думаю, он ответит, – улыбнулась я. – Эдвард, ты гений, ты знаешь?

   Юноша усмехнулся и по-хозяйски притянул меня к себе.

   Честно говоря, вырываться не хотелось.

   ***

   Дедушка Эда ответил. Что-то длинное и высокопарное – судя по размеру письма. Но в итоге предложил встретиться в каком-то городишке неподалёку от столицы.

   Не знаю, предполагал ли дедушка-король, что мы захватим с собой Проклятых. Предполагал, наверное, – не совсем же нас за идиотов держал.

   Вот так вот началось моё второе путешествие по Авзонии. Намного более комфортное, между прочим.

   Эх, а новое красивое платье я забрать так и не успела!..

    Глава 17

   В общем, едем мы к деду всем миром. Кортеж – мама не горюй. Армия на марше, повозки со мной и Эдом, кто-то из артистократов (включая Адриану) и слуги.

   Обалдеть как тут оперативно путешествуют! Извините, из других слов у меня только ненормативная лексика. Но, тьфу-тьфу, призывать Проклятых не хочется. И так где-то рядом невидимые ошиваются. Кстати, после того случая с Адрианой Чёрный меня больше не охраняет. Вроде как армией занят. И Эд занят. А я одна-одинёшенька, всеми оставленная. Зато в отдельной повозке! Трясёт – жуть, делать нечего, днём – жарко, ночью – холодно. Жизнь ужасна.

   А ещё – ску-у-ука! Хоть бы книжку какую почитать дали. Хотя фиг я здешний азвонский прочту... А, и разговаривают все, конечно, тоже по-азвонски. На языке Эда человек пять могут пару слов сказать и всё.

   Я уже замечала, что жизнь ужасна?

   Едем долго. Дня два уже – точно. Извращение, честно слово! Трактиры периодически почему-то отсутствуют, останавливаемся в чистом поле и... Нет, вы только подумайте! Знаете, как тут сложно не просто уединиться вечером, а даже в кустики сходить! Я молчу, что мыться негде. Никаких удобств! Я два дня волосы с трудом расчёсываю. А-а-а! Отвратительно!

   В таком вот настроении вечером второго дня я уселась на краю какого-то оврага и принялась вдумчиво созерцать тёмно-синее небо и луну.

   Эда не было. Последнее время он жутко занят с каким-то бумажками и злодейским планами по захвату азвонского трона. А я вот что думаю: если и после того самого захвата подобная суматоха продолжится – то нафиг такое счастье надо! Поехали бы лучше на Изумрудные острова... Знаю, знаю, у нас нет выбора, и там найдут, но... Достало одиночество. Полностью. Совершенно.

   Господи, даже поговорить не с кем.

   Луна сияла ярко, звёзды – чуть приглушённо, но тоже красиво. Я, задрав подол, болтала ногами, вдыхала ароматный прохладный воздух и жалела себя.

   И не заметила, как рядом истуканом возникла тёмная фигура. Дымка в ночи. Чёрный сгусток. Струйка мглистого тумана.

   Да, от его появления вообще-то ни жарко, ни холодно. Но после двух дней тряски, молчания и ничего неделания... Сама с собой заговоришь.

   Я искоса поглядывала на духа, на луну. Это всё вечер, не иначе. Или почему меня вдруг на сентиментальность пробило?

   – Тяжело, наверное, вот так из своего мира в этот мотаться, – тихо, не ожидая ответа, произнесла я. – Серьёзно. Меня вот за каким-то чёртом сюда выкинуло... Или мне это снится – честно говоря, до сих пор не решила. Но всё равно жуть как не нравится и домой хочется. А тут, – я вздохнула, – какой-то колдун призвал... и несись к чёрту на кулички, исполняй злую волю. А вам это, может, и не надо. У вас, может, другие планы на астральный вечер, – я совсем заговорилась и перешла на русский. Дожили! Сама с собой общаюсь. – И ведь никто не спрашивает. Хрясь – и в какую-то... бездну, чтоб её! И забесплатно, поди, – я снова принялась себя жалеть. Неисчерпаемая тема, да.

   И тут рядом раздалось гулкое:

   – Каждый призыв имеет цену.

   Я вздрогнула и изумлённо уставилась на Чёрного. И так же изумлённо выпалила:

   – Да ладно?! Может, тогда и мне что обломится?

   "Истукан" промолчал. Я поджала губы.

   – Интересно, а что пообещали вам... Что нужно отдать, чтобы получить армию?..

   – Душу, – снова неожиданно откликнулся Чёрный.

   Я изумлённо на него вытаращилась.

   – Эй! Только не говори, что вы заберёте душу Эда!

   Чёрный промолчал. В самые нужные моменты он всегда молчит. Гад!

   Я снова уставилась на луну, сделав мысленную заметку, обсудить это с Эдом. А он сам-то знает, какую плату готов отдать за эту... корону и всякое?

   – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – пробубнила я. И вскинулась. – Ой! Дух, демон, как там тебя, скажи, пожалуйста, а ты случайно... случайно, не можешь отправить меня в мой мир? Ну, или сделать, чтобы я проснулась? А? Ну пожа-а-алуйста!

   Чёрный среагировал: повернулся ко мне и вдруг, точно струйка тумана, потёк, обволакивая, заставляя дрожать от холода и предвкушения чего-то очень, очень желаемого, но до мурашек страшного.

   – А что ты готова отдать взамен? – тот же гулкий голос, эхом отдавшийся у меня в голове. – Свою молодость? Красоту? Удачу? Может быть, любовь? Всё имеет цену... За твою душу, невинная юная дева, я мог бы вернуть тебя туда, куда ты хочешь, и сделать королевой... Я мог бы заставить твоего возлюбленного поклоняться тебе, как богине. Я мог бы бросить к твоим ногам этот мир... или другой. Я мог бы...

   Я, широко распахнув глаза, слушала его. Гулкий голос вдруг потёк, словно мёд, отдалённо напоминая голос Адрианы тогда... у камина. Это мне не понравилось. А ещё я не могла отделаться от мысли, что в сотнях таких историй, слышанных в детстве, вступавшие в сделку с демонами неизменно плохо кончали. Один "Фауст" чего стоит. Там, помнится, Маргарите тоже манну небесную обещали, а в итоге? Или не Маргарите. Но итог всё равно один. Фе!

   – А гарантии у меня будут? Договорчик прочитать перед подписанием дашь? – хмыкнула я, держа перед глазами образ Маргариты в тюрьме. – Что там с моей душой станет? Ну, когда небо в алмазах закончится.

   Голос замер. Мгновение – и рядом сидит обычный человек, лишь отдалённо напоминающий Чёрного несколько минут назад. Только глаза остались те же. И никаким холодом от него не веет!

   – Посмотри на меня, Катя, – на чистом русском произнёс он. – Это лучшее, что может тебя ожидать. Но, – он повернулся ко мне, и я ахнула – настолько удивительно красивым казалось его лицо в лунном свете. Неправильные черты, бледная сияющая кожа, завораживающие глаза, тёмные, вьющиеся волосы... Господи... Всё вместе это очаровывало. Но не так, как поражала мягкая красота Эдварда. Эта была грустной... неправильной. По крайней мере, для меня. – Но разве этого оно не стоит? Разве ты не хочешь хотя бы на минуту почувствовать свободу? Перестать заботиться о других? Разве не заманчиво, не думая о последствиях, получить абсолютную власть?

   Заманчиво. Да.

   Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.

   – Ты не жалеешь? О том, что когда-то ответил "да"?

   Он улыбнулся, глядя на меня.

   – Нет.

   Я сжала кулаки и с огромным трудом отвела взгляд.

   – Просто скажи "да", смертная, – соблазнял голос. Демон каким-то образом оказался близко и теперь ласкал моё ухо дыханием. – Просто согласись. И всё. Твоя невинность дорогого стоит. Поверь. Я сделаю тебя...

   – Не-а, – поспешно произнесла я. И на-гора выдала хорр-р-роший, забористый мат. Наши предки знали, что делали. Именно так с нечистой силой и общаться.

   Демон рассмеялся, изучающе глядя на меня.

   – Ты интересная... Катя. Я спрошу ещё раз. После. Посмотрим, что ты ответишь.

   После чего?

   Я напоказ пожала плечами и принялась рассматривать луну.

   – А просто так ты смог бы меня обратно вернуть? – не выдержала я минут пять спустя.

   Чёрный саркастично улыбнулся.

   – Забесплатно? – произнёс он, копируя интонацию кого-то из моих одногруппниц.

   Я рассмеялась. И всё. Словно камень вдруг с души упал.

   – И ты находишь лазейки в приказах других? – вдруг вспомнила я. – Эдвард же приказывал меня защищать. Но, когда Адриана колдовала, ты ничего не сделал.

   Демон улыбнулся – всё ещё по-человечески.

   – Ты бы не пострадала. Заклинание не было смертельным. И даже болезненным.

   – Значит, всё-таки находишь, – подытожила я, изучая звёздное небо. – Буду иметь в виду.

   Демон усмехнулся и исчез, растаяв, как дым.

   А мне почему-то стало грустно.

   ***

   – Госпоша!

   Я снова протёрла глаза. Нет, кошмар не продолжился. Он перебрался в явь и летел ко мне с гребнем.

   – Госпоша! Это есть совершенно невосмошно! Вы есть неправильно! Ещё Святая Алоиза говорить...

   И тут, как говорится, я поняла, что раньше мне путешествие нравилось. Скучно? Ха! А пулетмётную очередь слов про Святую Алоизу и мой неподобающий внешний вид не хотите?

   – Аглая, что ты тут делаешь? – простонала я, пытаясь увернуться из цепких объятий. – Ты же осталась.., – как там город назывался? А, неважно. – Ты же осталась!

   – Госпоша, я знать, что есть вам нушная, – объявила "курица" и подбоченилась. – Без меня ваши прекрасные волосы есть в полном отсутствии порядка. И ваша одежда... она...

   Я кинула взгляд на верхнюю юбку. Ну, помялась немного. Ну, в лужу я залезла... вчера. Ну, по травке с цветами какими-то прошлась – пушистые "зонтики" зацепились. И что?!

   – Я есть помочь юной госпоше выглядеть нужно... правильно... соответствующе! – объявила клушка. И, подхватив меня под локоть, поволокла к повозке.

   Йо-о-о-о!

   ***

   Аглая унялась только к вечеру.

   Она говорила-говорила-жаловалась-требовала-сокрушалась – и всё это так быстро, что дух захватывало. И только когда мы остановились на ночёвку, мне, наконец, удалось от неё избавиться: клушка забрала ворох грязной одежды и отправилась узнать, кого можно запрячь к благородному делу – стирке. Я честно пообещала, что всё это время буду тихонько сидеть в повозке, ибо нам ещё ночной моцион с какими-то травами совершать ("а то это есть совершенно невосмошно, ваша коша есть коришневеть!"). Ну конечно, когда "курица" исчезла, я подоткнула юбку и быстренько бросилась в другой конец лагеря.

   Вообще-то мне хотелось просто отдохнуть. Ну и найти Эда. Хотя на последнее я и не надеялась – теперь Эдварду постоянно не до меня. Я понимаю, да, я всё понимаю... Но и общество Аглаи – нет уж, верните моё одиночество обратно.

   Эд, на удивление, нашёлся. И, конечно же, был занят.

   В принципе, я на звон мечей и шла. Представьте, закат, шум готовящегося к ночлегу лагеря, застывший воздух... И лязганье. Ноги сами понесли, а любопытство подтолкнуло. Хотя ничего странного не было: внизу, на более-менее ровном пяточке бились эти чудики, которые обычно в кольчугах. Сейчас они обходились отдельными кольчужными частями – наколенниками -налокотниками (ну прямо роллеры). И фехтовали – со вкусом, потом и гримасами. Забавно сверху смотрелось. Я даже уселась на травку (да, мне всё равно, что скажет Аглая по поводу подола!) и принялась любоваться. Поверьте, на рубящихся по-спортивному (в смысле без убийств, драм и прочей гадости) мужчин посмотреть всегда приятно. Прямо как на костёр или море.

   Макушка Эда золотилась где-то в центре. Я подалась вперёд. Забавно: с мечом он тоже, значит, умеет. Раньше всё больше луком пользовался...

   Удар – блеск стали. Поворот. Снова удар – колющий, снизу наверх и чуть-чуть сбоку. Солнечный луч цепляется за клинок – вспышка. Удар – звон. Противники расходятся и тут же снова сближаются. И опять удары – сбоку, сверху... и холодный блеск, и ледяной звон. Красивый, конечно, но какой-то... чужой. Просто непривычный, наверное.

   Я наклонила голову, зачарованно наблюдая за невысокой фигуркой. Эд из них самый мелкий. Но, похоже, самый быстрый. Волосы прилипли ко лбу, но удары так и сыпятся...

   – Нравится? – произнёс рядом смутно-знакомый голос.

   Я повернулась и захлопала глазами. Чёрный в образе человека сидел рядом, закинув ногу на ногу и смотрел на меня странно-внимательным взглядом.

   Я пожала плечами и в свою очередь уставилась на демона.

   – Что ты тут делаешь? Преследуешь меня?

   Демон вскинул голову и заливисто засмеялся – чего я от него совершенно не ожидала.

   – Ты нравишься мне, Катя, – произнёс он, наконец. По-русски, сволочь, наверняка, чтобы меня помучить. – Ты интересная, – и подцепил пальцем упавшую мне на плечо прядь.

   Я отшатнулась. На "лапу убрал" демон не только не обиделся, но и подсел ближе.

   – Смотри туда, Катя, смотри на своего принца, – вкрадчиво говорил он. – У тебя загораются глаза, когда ты на него смотришь... Тебе нравится, как он сражается? Какой он сильный? Ловкий? Быстрый? Ты хочешь...

   – Захлопнись, – буркнула я, двинув для верности разговорившегося демона локтём. – Хороший же вечер, зачем ты опять начинаешь?

   Демон вскинул брови.

   – Ещё раз скажешь, что я тебе нравлюсь, попрошу Эда сделать тебе что-нибудь нехорошее, – добавила я. – Например... поухаживать за Аглаей. Удовольствие наверняка ниже среднего.

   Вместо того чтобы обидеться, этот... нехороший демон снова рассмеялся.

   – Ты плохо знаешь свою камеристку, Катя, – заявил он. И, закинув руки за голову, улёгся на траву. – Но ты права: хороший вечер, – демон зевнул, как здоровенный кот, и зажмурился. – В его честь я, пожалуй, подарю тебе маленькую историю...

   Я красноречиво подняла взгляд к небу.

   – Обрати внимание, как принц сражается, – блаженно жмурясь, вещал демон. – Это потому, что учили его не по-королевски. В десять, когда он был ещё мальчишкой, он совсем не любил деревянный меч, потому что был маленьким и слабым. И вырос бы себялюбивым, капризным, избалованным Высочеством, не будь его папочка так, – демон усмехнулся и резко перешёл на мой сленг, – суров. Маленький мальчик Эдвард остался совсем один, и ему совсем не понравилось жить рядом с Госпожой-между-двумя-мирами. Тогда молодой принц решил попытать счастья сам и сбежал. Угадай, к кому он попал в первую очередь? Да, Катя, вижу, ты помнишь историю о благородном Робине Гуде. Спроси как-нибудь Эдварда, был ли он также благороден к нему, этот азвонский Робин Гу...

   – А-а-а-а-а-а-а!

   Демон рывком сел и уставился на меня. Как и пробегавшие мимо "солагерники".

   Я закрыла рот и чинно положила руки на колени.

   Демон снова вскинул брови.

   – Что?

   – Ты заткнулся, – радостно объявила я, покосившись вниз. Ребята уже не сражались, а пялились на наш пригорок. Пока только пялились. Так, пора мне. – Вот и молчи. Счастливо оставаться.

   Смех надоедливого демона долго ещё звучал у меня в ушах.

   Пока его не перебило кудахтанье Аглаи.

   ***

   Следующим вечером мы остановились на постоялом дворе. Довольно большом, надо сказать. Но все, наверное, всё равно не влезли. Однако меня запихнули в отдельную комнату. И поставили стражу. И Аглаю.

   Конечно, я сорвалась. Достало её кудахтанье, даже забота Эда достала, – достало всё. И никогда не отличавшаяся чуткостью клушка исчезла, стоило мне только начать "заводиться".

   Я для приличия побегала по комнате, но бить здесь было нечего, так что конечным пунктом стало окна. Вернее, стол у окна, на который я уселась и от великой бессонницы, мерзкого настроения и не вовремя случившихся критических дней принялась сначала болтать ногами, а потом петь. По-английски, потому что русских песен не знаю вообще, а французский уже достал.

   Пою я, прямо скажем... Как медведем ушибленная. Но душу же отвести! Раньше я бы плеер на всю катушку врубила. А сейчас вот сама плеером работаю.

   Как хлопнула дверь, я не слышала.

   – Не знал, что ты владеешь альбионским, – произнёс Эдвард, стоя у камина. – Хотя выговор очень странный.Ты оттуда?

   – Знать не знаю про вашу Альбионию, – буркнула я.

   Эд усмехнулся. И неожиданно напел мелодию. У него лучше получилось. Намного лучше.

   – Интересный ритм, – заявил он, наконец. – Так играют ваши менестрели?

   Я хмыкнула. Это ты ещё наш хард-рок не слышал!

   – Вообще-то, под это танцуют, – проявила эрудицию я. Мелодия и впрямь была медленной, в школе под неё исполняли вальс на выпускном. И у меня был такой "тюфяковый" партнёр, гр!

   – Танцуют? – непонятно чему изумился Эд. – Как? Это же совершенно... не.., – дальше он выдал что-то странное, что я для себя перевела как "ритмично" и обиделась. Очень даже ритмично!

   – Нормально это. И танцуют нормально. В парах, – буркнула я. – Обычный вальс... чего ты улыбаешься?

   – Обычный вальс, – с усмешкой повторил Эд и вдруг потребовал. – Покажи.

   Я скорчила страшную физиономию – живот и так крутило, да и помню я с того вальса только пару шагов да поворотов. Но Эд ждал и вообще казался в мягком свете камина таким красивым, что сидеть и дуться было бы просто преступлением.

   Я проплелась в центр комнаты, выжидающе посмотрела на юношу. Тот, не переставая улыбаться, подошёл. И встал. На расстоянии двух вытянутых рук. Вроде как так и надо.

   – Эм-м-м, ближе подойди, – скомандовала я.

   Эдвард сделал ма-а-аленький шажочек и поинтересовался:

   – Зачем?

   – В паре танцевать! – озвучила очевидное я, начиная злиться.

   Эд вздохнул и зачем-то взял меня за руки. Вытянутые.

   – Я так и думал. Парные танцы танцуют вот так, – и повёл меня, не приближаясь ни на шаг. Вперёд, назад, зачем-то прыжок ...

   Я хихикнула.

   – Катрин, признайся, ты всё это только сейчас сочинила, – глядя на меня, как на маленького ребёнка, заявил Эдвард. – Ты же даже не знаешь обыкновенной...

   Чего я там не знаю, я дослушивать не стала. Просто дёрнула юношу за руку, заставляя подойти вплотную, и быстро сложила руки так, как надо – одна вытянута и чуть согнута, его правая – у меня на талии, моя левая – у него на плече. И повела. Я знаю, как вести. Говорила же, что мой партнёр был тюфяк?

   Лицо Эда надо было видеть! Такое изумление я, кажется, никогда ещё не наблюдала. Азвонский наследник, вытаращив глаза и заалев, как девица на выданье, застыл в моих объятьях и только что ногами перебирал. Мда, танцевала я с тюфяком, теперь вот – с бревном.

   – Катрин, что ты делаешь?! – выдохнул юноша, обретая дар речи.

   – Вальс тебе показываю, – отчеканила я. – Ты же просил. Раз-два-три, раз-два-три...

   Эд ошеломлённо моргнул, отмер и отшатнулся.

   – Какая... пошлость! – выдохнул он.

   И это говорит бордельный мальчик! Я хохотала, согнувшись пополам, и всё никак не могла остановиться.

   – А у нас это романтика, – сквозь смех, умудрилась произнести я. Так вот что наш препод называл "культурным шоком"!

   Эдвард, изумлённо глядя на меня, сел на кровать.

   – Катрин, я тебе не верю. Ни в одной стране до такого не дойдут. Разве что варвары...

   – Сам ты варвар! – бросила я, забираясь на кровать и укутываясь в одеяло.

   Эд недоумённо посмотрел на меня, потом зачем-то потрогал мой лоб.

   – Катрин, у тебя жар, – спокойно отметил он. – Подожди, я принесу тебе отвар.

   Я отвернулась, поджала колени к животу. Не знаю, приносил ли Эд свой отвар. Я его во всяком случае не пила. Я дремала, а проснулась под какую-то мелодию, напоминающую гитару, и красивый, но непонятно что поющий голос.

   Исполнял, конечно, Эд, сидя на стуле у камина. Приятно так, я аж заслушалась. Мне бы так уметь.

   – Это была колыбельная?

   Эд положил "гитару" и, улыбнувшись, взял откуда-то кубок.

   – Это была касьон аморе. Помнишь, я тебе обещал? Пей, Катрин.

   Ну вот, первый раз в жизни исполняют серенаду, а я даже слов не поняла!

   – А ты кому её пел? – протянула я, отхлёбывая горьковатую и всё ещё тёплую жидкость. – Мне?

   – Тебе, тебе, – усмехнулся Эдвард, садясь рядом. – А знаешь, Катрин, покажешь мне свой вальс ещё раз?

   ***

   Дед у Эда оказался очень даже ничего. Так сразу и не скажешь, что при смерти. Да, чёрт возьми, мне бы так умирать! В седле дедуля держался как заправский наездник (кем наверняка и был), я всё ждала, когда же вытащит шашку и казаком поскачет на жмущихся за спиной Эда военных.

   Кстати, внук на деда оказался ни капельки не похож. Впрочем, сложно найти одинаковые черты в стройном, красивом золотоволосом юноше и худощавом, жилистом, седом старике. Взгляды у них точно были разные: по крайней мере, я никогда не замечала у Эда таких цепких, недовольных и высокомерных глаз. Ну, может, я предвзята.

   Меня к дедушке не пустили. У них тут, оказывается, сугубо мужская тусовка, места женщин – сбоку и, если повезёт, на пригорке, то есть – сверху. Мда, хоть бы трибуны построили, в самом деле. А то стоим, как... курицы на ветру. А сзади – зеваки. Та ещё компашка, ну, вы понимаете.

   Встречаться в городе, к которому мы подъехали, ни Эд, ни его дед не захотели. Не думаю, что Эдвард решил похвастаться Проклятой армией, но все демоны красиво выстроились на лугу, дедова армия (или отряд? фиг его знает), соответственно, ближе к городским воротам. Выглядело это совершено не похоже на встречу любящих родственников.

   Печально, конечно, что я ничего не понимала и мало что видела. Знамёна – страшная вещь, весь обзор загораживают. Да, Эдвард с дедулей покрутились друг около друга, чего-то, наверное, друг другу сказали. А потом проехали в разбитый по такому случаю шатёр. Жаль, далековато от нас. Спешились, вошли.

   Я корчила рожицы от нетерпенья и мяла подол платья. Аглая пару раз не выдерживала и шептала мне на ухо, что это "не есть хорошо" и "девицы так себя не есть вести". Плевала я на девиц и на эту клушку! Ветер крепчал, и то ли от него, то ли от любопытных взглядов зевак – прекрасно осведомлённых, кто я такая – по спине бегали мурашки. Наверное, существуй тут жёлтая пресса, попала бы на первую полосу.

   В шатёр вошли ещё несколько человек, в том числе и печально знакомый "хорёк", и Адриана.

   Так! Если они что-нибудь моему Эду сделают, я... я... Я спущу на них Чёрного! Не знаю, как, но им не жить! Вот!

   Аглая в который раз завелась про терпение и Алоизу. И только я собралась высказать ей всё, что я думаю о ней, об этом чёртовом пригорке, об Эдовом дедуле и о жизни в целом, как полог шатра отдёрнулся и "любящие родственники" наконец-то явили себя миру. Судя по улыбчивым физиономиям, всё у них срослось.

   Я облегчённо выдохнула. Снизу кто-то что-то не то объявил (естественно, по-азвонски), не то завопил, крик поддержали. Я снова почувствовала себя болельщиком на стадионе, причём болельщиком команды-победителя.

   И всё бы хорошо, да только улыбка на лице Эда казалось насквозь фальшивой.

   ***

   Нас позвал в гости какой-то не то граф, не то барон. Но местный и с замком. Хотя, я не очень уверена, что это он звал, а не мы при параде и Проклятой армии заявились.

   Дедуля-то в столицу умчался. С той же фирменной лыбой, и шашкой наголо. Да-да, мечом салютовал и на коне гарцевал. Ну чем не бравый вояка? Народ дружно приветствовал и восхищался. А про Эда вопили: "Салвадо", но тихонечко и слабенько.

   Бе! Неблагодарные! Вот послушался бы Эд меня и использовал демонов на полную катушку. А то потом докажи, что, считай, всего сам добился. Душу заберут – и до свидания. Фе!

   Барон оказался гостеприимным: около меня крутилось аж пять Аглай. Нет, звали их как-то по-другому, но кудахтали – как близняшки. Но только моя "курица" умела не по-азвонски, от неё-то я и узнала, что нас ждут к ужину.

   Это я ещё не знала, что они тут ужином называют! В смысле, да, когда мы менестрелей изображали, там было что-то похожее. Но не с таким размахом!

   В общем, громадная комната, вся в сене. Серьёзно, под ногами шуршало так, что я откровенно боялась пауков, тараканов и прочих ползучих тварей. И гобелены на стенах – обалденные пропорции. Два камина – громадные дырищи в стенах, и огонь ревёт, точно тут кузница. Только не греет ни фига. И стены сырые и с плесенью.

   А в центре – стол. Столище. Столовище! Длиннющий, узкий, во главе что-то вроде деревянного трона побольше, рядом – поменьше.

   И какой-то "юноша со взором горящим" лютню терзает (да-а-а, это её я вчера за гитару приняла). Сейчас присмотрелась повнимательней, поймала взгляд лютниста. Не юноша и не горящий. Но мне подмигнул как-то очень... откровенно.

   Я фыркнула и отвернулась.

   Сначала меня хотели посадить куда-то в середину. Но тут возник Эдвард, схватил меня за руки и, говоря какую-то откровенную чушь про то, что я хорошо выгляжу и в целом вообще ничего, усадил рядом с собой. Я собиралась усомниться в рассудке азвонского наследника, но поймала красноречивый взгляд и рот закрыла. А, оглянувшись на других дам, ещё и покраснеть попыталась. Не очень-то получилось – ничего, когда все усядутся, потру щёки ладонями, хоть порозовеют. Видимо, тут так принято.

   К лютнисту присоединился ещё целый оркестр (ладно, вру, не целый – человека три с флейтами и... э-э-э... чем-то ещё). И какой-то молодящийся тип без музыкального инструмента. Может, петь будет?

   Стол ломился от блюд, суп тут по-прежнему "вкушали" прямо из чашки, мясо клали на ломоть хлеба вместо тарелки и пили из одного здоровенного кубка с соседом. Не знаю, что бы я делала, сиди рядом с каким-нибудь... да вот хоть с тем боровом напротив. Чего он на меня, кстати, так сердито пялится?

   За столом говорили, но непонятно – по-азвонски. Я пару раз намекала Эду, что неплохо бы и перевести, но он знаками показывал: не сейчас. Ладно...

   Молодящий тип и впрямь запел. Что забавно, на языке Эда – может, гостям угодить? Хотя вряд ли я что-нибудь потеряла, не понимай слов. Сюжет был убийственным во всех смыслах. Какой-то идиот поверил своему э-э-э... лучшему другу (который ясно, что не друг и вообще предатель), оказался со своим отрядом в ловушке и вместо того, чтобы тихо и по-быстрому сбежать, остался прикрывать армию сюзерена. В итоге благородный идиот ярко и красочно помер, "друг"-предатель жив и радуется. И только после долгого разбирательства с сюзереном, который велик и ему не до погибших идиотов, предатель наконец-то отбросил копыта... э-э-э... в смысле, благородно помер.

   Что за бред, а? А чего-нибудь повеселее у них нет?

   Как выяснилось, есть. Исполнялось оно на смеси латинского и, видимо, местного. Какая-то фигня про Святой Грааль. Я поняла только, что некий чудик этот самый Грааль прошляпил, а потом долго искал.

   Чего мы слушаем-то про всяких неудачников?

   Оказалось, это были ещё цветочки. Когда пошли ягодки – тосты – и вся мужская компания принялась бузить, потрясая кубками, обливая соседей и изрыгая что-то мужественное, Эд схватил меня за руку и вытащил из-за стола. Что-то объяснил захмелевшему хозяину и поволок в комнату. Ну, я и не сильно-то сопротивлялась. Зрелище пьяных рыцарей способно испугать, наверное, даже их дам. Хотя дамы тоже трезвостью не отличались.

   – Отошли служанку, ладно? – выдохнул Эд, падая на широченную кровать.

   – Аглая, вали отсюда, – завопила я на смеси русского и старофранцузского.