355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мария Сакрытина » Там тебя никто не ждёт (СИ) » Текст книги (страница 12)
Там тебя никто не ждёт (СИ)
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 01:50

Текст книги "Там тебя никто не ждёт (СИ)"


Автор книги: Мария Сакрытина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

   Забавно, они действительно подчинялись Эдварду. Во всём. Любой приказ исполнялся быстро и чётко. Или также быстро и чётко следовало объяснение, почему он не может быть исполнен. А вот меня те же демоны как будто не замечали. Не смотрели, обходили стороной, делали вид, что меня нет. И ещё более странно, что это не казалось чудным. Чего ждать от роботоподобных безликих людей?

   Эдвард сосредоточенно молчал, а я пока не решалась расспрашивать. Он меня не оставит и в обиду не даст – это главное.

   Но вообще, будь у меня такая армия, первым делом завоевала бы тот город, откуда мы удрали. Да... Обосноваться там и тыкать кинжалом в того хорька, который мне угрожал. И... и...

   Может, Эд это и хочет?

   К полудню мы подошли к воротам. Запертым, что естественно. На стенах – никого. И тишина...

   Ну? Кто нас тут обижал? Щас всех порвём!

   Эдвард переглянулся с Чёрным. Тот абсолютно ничего не сделал, но войско остановилось, не приближаясь к воротам вплотную. Хм... Значит, штурмовать не будем? Осада?

   Эдвард выехал вперёд. Я, держась чуть позади от него, тоже.

   И тишина. Мёртвая. И демоны без кос стоят... хи-хи.

   Ворота открылись внезапно, хоть я этого и ждала. Вот только вместо воинов они выпустили обычных горожан. Кажется, даже невооружённых. Весь совет Пламени впереди. Дальше те, кто были в зале и сидели в партере. Потом – обычные, намного беднее одетые горожане. Они шли и шли, пока пустое место между нами и воротами не заполнилось молчащими, хмурыми людьми. Остановились.

   Вперёд вышел тот самый человек-хорёк (Что, тварь, выкуси! Помнишь, как мне угрожал, а? Сейчас напомним!). Замер в нескольких шагах от Эдварда. И не успел открыть рот, как Эд заговорил. На их языке, что печально – ничего непонятно. Быстро, но чётко, хоть голос иногда и дрожал.

   А когда замолк, воцарилась всё та же тяжёлая тишина.

   Я осматривала этих... советчиков, но по их лицам фиг поймёшь, смерть им пообещали или... Хотя какое там "или"? Они нам угрожали! Всё!

   Простой народ "на галёрке" в задних рядах вдруг заволновался. И, обтекая "советников", повалил вперёд.

   Эдвард зачем-то спешился. Демоны у нас за спинами заволновались, придвинулись было к Эду, но тот поднял руку и они снова замерли равнодушными изваяниями.

   Кто-то крикнул что-то вроде: "Салвадо". Или как-то так. Момент был не тот, чтобы спрашивать у Эда перевод, так что я просто смотрела. А происходило что-то чудное, совершенно, абсолютно чудное.

   Крик подхватили. Буквально через минуту все, кроме советников скандировали это "салвадо" на разные лады.

   Когда же они хлынули к Эду единым людским потоком, я судорожно сжала в руках повод, чувствуя, как сердце буквально рвётся из груди. Что... что они хотят? Что они делают?!

   А горожане окружили Эда и улыбались, и кричали это "салвадо"... Отличный момент для наёмных убийц – почему демоны ничего не делают?! Я уже открыла было рот – приказать (может, послушаются хоть раз?), но тут Эдварда вдруг подхватили на руки, как у нас – героев или звёзд шоу бизнеса. И продолжали скандировать своё "салвадо", улыбаться...

   Суматоха царила немыслимая, все кричали что-то по тону радостное, смеялись. А позади замерли послушные каждому слову Эдварда демоны и не делали ничего, чтобы это остановить.

   Эда усадили на руках, повернули, кажется, собрались нести в город. Я поймала взгляд юноши и обомлела. По-детски испуганный, удивлённый и... тоже радостный?

   – Что происходит? – тихо выдохнула я, теребя поводья.

   Стоящий рядом Чёрный неожиданно откликнулся:

   – Они приветствуют освободителя, госпожа.

   Я прижала ладонь ко рту, глядя, как улыбающиеся горожане потащили Эдварда к воротам.

   – То есть... они радуются?

   – Да, – отстранённо произнёс демон. – Господин объявил, что не желает им зла. Что они свободны. Они радуются.

   Эдвард, извернувшись в несущих его руках, поймал мой взгляд.

   И ликующе улыбнулся.

    Глава 16

   И вечер летний был свеж и криклив... Криклив – не то слово! Я металась по внутреннему замковому дворику, а из-за стен, толстых и многочисленных, даже сюда доносились радостные возгласы, не менее радостные песни и совсем уж счастливое "салвадо".

   Город праздновал. Город веселился. Город танцевал и пировал. И это всё тот же город, который ещё вчера собирался нас с Эдом убить!

   – Дурак, – шипела я сквозь зубы, бегая туда-сюда по тропинке. – Идиот!

   Прислонившийся к увитой плющом стене мой единственный собеседник – Чёрный – всячески изображал предмет обстановки. С такой невозмутимой физиономией ему это отлично удавалось. Хоть сейчас на пьедестал и всё под тот же плющ.

   У-у-у!

   А "дурак" и "идиот" Эдвард тем временем праздновал вместе с горожанами. Правда, не забыв приставить ко мне караул в лице Чёрного.

   – А если его там прихлопнут, а? – взвыла я, в очередной раз пробегая мимо "статуи". – Они нас убить хотели! Убить! И он думает, что теперь не хотят? Ну как он может! А? Он охрану взял? А? А?! Взял, я спрашиваю?!

   "Статуя" молчала. Говорить со мной Чёрному не приказывали. Только охранять. И не пускать в город. У-у-у-у!

   Я выругалась на русском и вломилась в заросли виноградника. Уже потемневшие ягоды соблазнительно покачивались прямо перед лицом. Вот за эти-то ягоды я и взялась, за каких-то пять минут расшвыряв гроздья по тропинке.

   – Идиот! Ох, ну попадись мне только! Забыл, как умирать шёл?! – вопила я, представляя на месте зарослей Эда. – Один раз – один-единственный раз повезло – так сразу давай творить добро направо и налево? Да?!

   Со стороны калитки кто-то зашебуршился. Чёрный встрепенулся, а я даже бровью не повела. Рвать листья-ветки-ягоды куда веселее, чем глядеть на очередного офицерика в предобморочном состоянии. Когда Чёрный меня по замку вёл, такого насмотрелась! И бледнели господа военные, и краснели, и лицом дёргались... Но никто дорогу не заступил. Правильно, всем жить хочется.

   В общем, раздирала я заросли, не обращая внимания на копошение, пока не услышала радостно-взволнованное: "Госпоша!"

   Бли-и-ин!

   Аглая растрёпанной курицей вывалилась на тропинку, столкнулась взглядом с Чёрным и, картинно схватившись за сердце, начала оседать – ну как взбитые сливки, на желе слишком долго пролежавшие.

   А-а-а... так вот, значит, как это в идеале делается!

   Чёрный с интересом леди, заметившей в супе муху, изучил даму в обмороке и снова невозмутимо вперился взглядом в пространство.

   Я повернулась к зарослям. И, спустя мгновение за спиной снова зашебуршились.

   – Госпоша! О, госпоша! Я... мы есть очень скушать!

   Я обернулась. Ага, тоже жить не могу без твоей Алоизы!

   Рассмотрев мою всклоченную, чумазую и в целом совершенно неопрятную физиономию, Аглая снова схватилась за сердце.

   – Госпоша! Где есть ваша одешда! О, святые угодники, вы ше есть совсем голая!

   Тоже мне – повод для обморока. Я потянула ворот. Нормальная сорочка! Эта клушка её ещё ночью не видела, когда я из реки вылезала.

   – Госпоша! – засуетилась Аглая. – Вы есть идти со мной! Идти! Вас есть нужно искупаться и переодеться! Вы есть... это... Госпоша!

   Вот так кудахтать она может до посинения. Я отшвырнула очередную гроздь и протянула "курице" руку.

   – Пошли уже.

   Аглая, поглядывая в сторону Чёрного, торопливо схватилась за меня и, принявшись что-то лопотать про злобных духов, крадущих девственниц и делающих с ними страшные вещи, потащила меня к калитке.

   Злобный дух с невозмутимостью стенки потащился следом.

   ***

   – Госпоша не быть долшная так делать! Госпоша надо лечь и спать!

   Я плеснула в кубок ещё вина и мрачно уставилась на Аглаю.

   Чёрта с два я лягу!

   – Так, говоришь, "салвадо", по-вашему – спаситель?

   – О, да! – воодушевилась дама. – Принц Эдвард есть так добр! Если бы не он...

   Я залпом осушила кубок. "Принц Эдвард"! Где-то я это уже слышала. Добр, мудр, велик...

   Я пододвинула себе кувшин с вином, думая, а стоит ли наполнять кубок снова или пить так, с горла?

   – И есть такой красивый, – мечтательно протянула клушка. – Госпоша есть так везти...

   "Госпоша" поперхнулась.

   – И так есть заботлив, – вздохнула Аглая, расчёсывая мне волосы. – Он, наверное, есть очень волноваться о вашей безо... безо... спасении и есть давать вам своего лучшего солдата.

   "Лучший солдат" невозмутимо пялился в окно.

   Я захохотала, дёрнулась и тут же взвыла от боли, когда костяной гребень запутался в волосах.

   – Безопасность? Да неужели! – истерический смех забивал горло, мешал говорить. – Сам-то он где, этот красавчик? Это я волнуюсь! А он? Празднует!

   Я смеялась, а Аглая хлопотала рядом с какими-то ароматическим солями, водой и пресловутым гребнем. Закончилось всё, когда я опрокинула кувшин – к счастью не на новую сорочку – и отправила клушку за вином.

   И сразу настала блаженная тишина. Чёрный смотрел в окно, я цедила последний кубок. И скрип двери совершенно не вписывался в эту идиллию.

   – Аглая, поставь вино и иди, – буркнула я, расплывшись в кресле и чувствуя себя выброшенной на берег медузой.

   – Катрин, – вздохнул Эдвард, неожиданно возникая в поле зрения. – Тебе уже хватит. Пойдём, я помогу тебе лечь.

   – А-а-а, – в упор глядя на него, протянула я. – Яви-и-ился! Ну как? Хорошо повеселился?

   Эдвард снова терпеливо вздохнул и сделал попытку вытащить меня из кресла. А я от души влепила ему пощёчину. И, смотря в потемневшие от изумления глаза, закричала:

   – Где ты был, а?! Оставил меня с этим... этим... этой стенкой?! А сам развлекался, да?! Развлекался?! Ты хоть представляешь, как я волновалась! А если бы тебя убили! Спаситель, ты посмотри! Добренький! Думаешь, состроил милосердного идиота – и всё, тебя теперь все полюбят? Не боишься удара в спину?! Ты что, не понима...

   На этой яркой ноте мне закрыли рот рукой, всё-таки выдернули из объятий кресла и потащили к кровати. Я вырывалась, махала руками, ногами, вопила. Где-то на заднем плане слышалось кудахтанье Аглаи, гулкий невозмутимый голос Чёрного и вдруг р-р-раз... Всё стихло.

   – Я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности, Катрин, моя леди. Даже если ты будешь против, – выдохнул Эд мне в лицо. Эд, почему-то уже без рубашки. Эд...вард...

   Кажется, я прошептала это, пытаясь в уплывающем сознании удержать его усталое лицо...

   Всё-таки не стоило, наверное, столько пить. Не помню, кто первый начал: я ли потянулась к его губам или он? А главное, зачем? Скорее всего, я. Помню, он ещё шептал что-то вроде:

   – Ты даже не представляешь, как нужна мне...

   Ну, и так далее.

   Это было так... волшебно, что ли? Так... волнующе? Дикое желание стать одним целом, слиться, не отпускать никогда... никогда... никогда...

   Пока этот чудик не оторвался с всхлипом:

   – Катрин, нет. Хватит.

   Я тупо уставилась ему в глаза. То есть... он всё это не чувствует... и... ему... не... ему не понравилось?!

   Эдвард слабо улыбнулся и нежно провёл пальцем по моим губам.

   – Не так. Не сейчас, Катрин. Ты сама пожалеешь. Спи. Спи, котёнок.

   Какой я тебе... ко...тё...нок...

   ***

   Вставать безумно не хотелось. И, если бы не солнце, бьющее прямо в глаза, я бы всё-таки уткнулась носом в подушку и продолжила себе блаженно посапывать. Но яркий свет мешал – надо идти и задёргивать шторы.

   Жмурясь, я попыталась сесть. Наверное, слишком резко – голова взорвалась болью. Йо-о-о, сколько же я вчера выпила. И по какому поводу?

   Сознание помахало оттопыренным средним пальцем и работать отказалось. Мда... Наверное, что-то с девчонками отмечали...

   Я потёрла глаза – до боли, до красных кругов – пару раз моргнула и нацелилась всё-таки закрыть окно... когда взгляд зацепился за золотистые локоны колечками... обнажённую грудь... руку рядом с моим бедром...

   Эдвард! Пришлось прикусить губу, когда все, наконец, встало на свои места. Пила я вчера во славу этого идиота, штор на окнах нет и быть не может, зато есть занавеси балдахина и где-то тут должна быть такая кисточка, чтобы её дёрнуть и... в прошлый раз вся конструкция чуть не свалилась мне на голову, а Аглая долго кудахтала, причитая и выпутывая меня из занавесок.

   Так... кувшин вина я вылакала, потом явился этот... чтоб его, спаситель. И мы... я...

   Я задумчиво провела пальцем по губам, пережидая очередную порцию головной боли. Страшная вещь – похмелье...

   "Ты сама пожалеешь".

   Я стиснула зубы. Бли-и-ин, какого чёрта я вчера вообще... что на меня нашло?!

   "...котёнок".

   Котёнок? Я медленно повернулась к спящему юноше. Котёнок?! Он меня вчера в таком состоянии видел... Он меня вчера до такого состояния довёл! А сейчас – спит?!

   Первый удар подушкой пришёлся по груди. Эд вскинулся, но второго удара – меткого, по голове – не избежал.

   – Катрин?

   – Спи-и-ишь? – протянула я по-русски. – А вот фиг тебе!

   – Катрин, да что с тобой? – хриплым от сна голосом произнёс Эд, схватившись за свою подушку и выставляя её перед собой, как щит. – Что на тебя нашло?

   Сейчас я тебе скажу, что на меня нашло! Сейчас я тебе всё...

   – Ты меня вчера.., – стоп. Нельзя жаловаться на поцелуй. Это же я вчера... И вообще – забыли! – Ты меня вчера волноваться заставил! Вот!

   – Катрин, ты можешь перестать говорить на этом странном языке? – попросил Эд, выглядывая из-за подушки. – Я его не понимаю.

   Вместо ответа я врезала ему подушкой.

   Как говорится, слово за слово и получил ёжик... Эд в долгу не остался и коварно подгрёб под себя ещё одну подушку. А потом сбил одеяло так, что получилось нечто вроде стены... укрепления, не знаю. В общем, не подкопаешься. И забивал меня чем попало оттуда. Пытался, точнее. Я обошлась одной подушкой – и куда эффективнее.

   В общем, спустя полчаса мы, хохоча, катались по комнате, в воздухе летали перья, пыль и так ярко и красиво сверкало солнце...

   – Катрин, ты чудо, – улыбаясь, произнёс Эдвард, утыкаясь носом мне в волосы. – А что случилось-то?

   Я вздохнула. Сил злиться не осталось. По идее, ещё часок бы поспать...

   – Ты оставил меня с каким-то ... духом и ушёл праздновать. И вообще, почему ты не послал этих горожан к чёрту? Они ещё позавчера не сильно-то нас любили.

   – По-твоему, лучше было бы их за это убить? – серьёзно произнёс Эдвард, перекатываясь на бок и внимательно глядя на меня. – Не останавливать Проклятую армию, сжечь город, сотворить живых трупов? Так?

   Я нахмурилась.

   – Ну... Можно было просто обойти стороной. К тому же, мы на Изумрудные острова собирались...

   Глаза юноши странно сверкнули.

   – Изумрудные острова... Катрин, мне никогда не было так хорошо, как вчера. Всем всё время было плевать, что со мной, как я... Кроме Матушки Ганз, но это другое. А вчера – извини, я не знаю, как это объяснить – я сначала хотел распустить армию, но когда они провозгласили меня Освободителем, просто не смог...

   Да, популярность – страшная вещь. Опьяняет. И уже не на какие острова не хочется.

   – Я всё равно не верю им, Эдвард! – вставила я. – Извини, но я слишком хорошо помню того хмыря, который мне в горло кинжалом тыкал.

   Эд улыбнулся.

   – Я тоже. Но тому – кстати, кто такой "хмырь"? – офицеру приказали. Я не хочу сжигать город только из-за десятка лордов, решивших, что они наши враги.

   – Но власть именно у этих лордов, – заметила я. – Ты думаешь, что если у нас появилась Проклятая армия, мы в безопасности?

   Улыбка Эда стала грустной.

   – Нет. Поэтому ты будешь под охраной. Всегда. Извини, Катрин, но я слишком боюсь за тебя и...

   – А я боюсь за тебя, – перебила я. – Почему ты без охраны?

   Эд закрыл глаза и тяжело выдохнул.

   – Так надо. Мне не будут верить, если я стану таскать с собой Проклятых. Пойми, Катрин, я могу о себе позаботиться. Лучше, чем ты.

   Я прикусила губу. Что-то в этом было неправильным, но я не могла понять, что. Пока не могла.

   – Поспи ещё немного, – добавил Эдвард, укрывая меня одеялом. – И не пей больше. И будь осторожна.

   Я фыркнула.

   – Спи сладко, котёнок, – шепнул Эд, неожиданно целуя меня в щёку.

   – Не называй меня котёнком!

   Этот... чудик только хихикнул и, схватив плащ, метнулся к двери – провожаемый моей подушкой.

   ***

   Тёмная фигурка возвышалась у окна туманным сгустком – нереальная и неуместная в ярком солнечном свете.

   Я подавила дрожь и желание натянуть на голову покрывало.

   – Опять ты...

   Ноль эмоций.

   – С добрым утром, – вздохнула я, опуская ноги.

   Бр, пол холодный! Тут тапочки вообще не предусмотрены? Я честно поискала их под кроватью и рядом, но тщетно. Ла-а-адно... ну а ванна где? Покои не мои, там ванна была в какой-то коморке слева от спальни. И такая печка ещё, коптила вечно. Та-а-ак... А, всё, нашла. Тут справа.

   Хм. А воду где брать?

   Я высунулась в комнату, глянула на замершую у окна фигуру.

   – Эй! Ты не в курсе, где тут воду добывают?

   Если Чёрный и был в курсе, то мне не сказал.

   В общем, сидела я в полной задумчивости на краю лохани, которую тут ванной обзывают, поджимала босые ноги... пока не явилась Аглая.

   Честное слово, я впервые обрадовалась ей, как родной! "Госпоша" госпожой, а с водой она быстро сориентировалась. Где-то спустя пол часика, отмокая в ванне и поглядывая в распахнутое окошко на синее-синее бездонное небо, я решила, что жить в этом Средневековье вполне можно. Но! Надо бы кое-как подкорректировать условия. А именно для полного счастья мне не хватает – и существенно – весьма нужных вещей: косметики и красивого наряда. Ещё бы, конечно, Интернет и Макдоналдс... Хотя... Я ткнула пальцем в живот. Да я вроде похудела? Эх, вот что точно не хватает – зеркало! Убила бы за зеркало!

   В окно время от времени залетал ветер, от воды поднимались струйки пара, душисто пахло травами. Я блаженствовала и снова чуть не уснула, не явись Аглая. М-м-м, как же хорошо, когда можно не волноваться за собственную жизнь и Эдварда! Кстати, где он сейчас?

   Что делает Эд, Аглая не знала. Зато клушка сыпала изречениями Святой Алоизы о том, что необходимо делать благонравной девице.

   За причёской и одеванием – я так и не научилась сама справляться с этими капустными одёжками – попыталась объяснить Аглае, что мне безумно нужна косметика. Клушка не понимала. Долго не понимала. Я вспомнила курс истории и стала разглагольствовать про бани. Ну, такие, известные – римские. Мда, Рима тут явно не было. Как и бань.

   Откуда ж тогда латынь взялась?

   Клушка ещё и заметила, что я моюсь слишком часто. И добавила про то, что это то ли грешно, то ли просто непринято – страшный у неё акцент, ничего не понятно. Я проигнорировала, спросила только, чем тут пользуются, чтобы казаться красивыми.

   Аглая вызвалась принести всё необходимое. И, пока я пыталась справиться с обручем – симпатичным таким, навроде короны – куда-то убежала.

   Я радостно предвкушала знакомство с настоящей растительной косметикой – ни чета нашим Лашам и Ив Роше.

   И Аглая принесла... Нет, духи ничего такие. Стойкие наверняка. Души-и-истые, у меня сразу аллергия прорезалась. А вот помадой тут пользоваться, оказывается, большой грех! Очень большой! Ах, где я видела напомаженных красоток? В бор... Борделе?! А-а-ах!

   Про подводку глаз вообще молчу. Она для варваров. Нечистых и греховных. Слушайте, я чего-то не понимаю или ещё почему не улавливаю связь между грехом и косметикой?

   В общем, чтобы закрыть тему помады и подводки, я потянулась к чему-то вроде пудры. Без увлажняющего крема её, конечно, наносить – моветон, но Аглая притащила какую-то мазь для щёк. Сойдёт.

   Аглая честно сообщила, что пудрой пользуются в основном женщины лёгкого поведения. Но если редко и мало, то можно. Спустя секунду, я поняла, почему "редко и мало" и почему в борделе проститутки так кошмарно выглядели. Стоило мне пожаловаться, что почему-то этот порошок какой-то жёсткий, клушка радостно сообщила – свинец.

   Вах!

   Где ты, моя любимица – пудра-"метеориты" от Герлен!

   Так что пришлось довольствоваться собственной красотой.

   В этом плане, конечно, тоже не всё было слава богу. Аглая причитала, что волосы у меня короткие, и в косы-то их не заплетёшь. Ну, хоть светлые...

   Тоже мне, ценительница. А у нас это последний писк моды! И да, неровные – каскад потому что. Тоже писк. Наша мода хотя бы пищит. А ваша... ваша... вашей вообще нет!

   Ну, здесь я переборщила чуток. Платья тут, оказывается, носили не все и не всякие. Аглая обмолвилась что-то по поводу портного, и я тут же вызвалась к нему пойти. Не то, чтобы мечтаю узнать, как тут шьют, но какая девушка не хочет обновки? Моя душа требовала шоппинга! Хоть в таком, зачаточном варианте.

   – Госпоша! – причитала уже пожалевшая о том, что проболталась, Аглая. – Вам не есть хорошо ходить по улицам! Я приводить портного к вам!

   Но, во-первых, до портного было недалеко. По московским меркам. Во-вторых, я в четырёх стенах совершенно засиделась. Серьёзно, любой бы устал. Тут комнаты, конечно, просторные, но такие низкие потолки и такие кривые пропорции – ни дать ни взять клетка.

   Короче, пошли мы на "шоппинг" всем миром – я, Аглая и Чёрный. Ну куда ж я без "стенки". Аглая волновалась, что на улицах людно? Да вы что! Как корова языком слизнула – разбежались. А какой кипеш мы у портного подняли – мама не горюй. Старичок с ножницами и армией подмастерьев (си-и-импатичных) очень старался мне угодить. Ну, очень! Вертелся с тканями, зеркалами (точнее местным их подобием), иголками и нитками – в глазах рябило.

   Что ж, душа хотела шоппинга – душа его получила. Правда, зайти в кафе после – отметить – не помешало бы. Но из подобных заведений тут имелись только трактиры, а от них меня после путешествия с Адрианой мутило. Ладно, Аглая, вон, устала. Да и я тоже. И вообще, что-то мы до вечера провозились. Или почти до ночи даже, судя по колоколу.

   Не слушая упрёков клушки, я снова припрягла её к моим "водным процедурам".

   А, когда, вдоволь насладившись ванной с травками, притащилась в спальню, Аглаи там почему-то не оказалось. Зато обнаружилась сидящая в кресле Адриана, гипнотизирующая невозмутимого Чёрного.

   Однако услышав мой изумлённый вздох, ведьма быстро от изучения духа оторвалась и переключилась на меня.

   – Ну здравствуй, девочка, – нехорошо улыбнулась леди, оглядывая меня с ног до головы.

   – Здрасьте, – буркнула я, усаживаясь на кровать. – Не помню, когда я вас приглашала?

   Ведьма нехорошо улыбнулась и очень спокойно отпила из кубка что-то пряное.

   Я покосилась на Чёрного. Интересно, если я попрошу, он эту стерву выкинет? Вряд ли.

   – Вам как помягче намекнуть, что дверь – там?

   Адриана изящно вскинула брови и поставила кубок на столик.

   И вдруг очень серьёзно произнесла:

   – Сейчас ты замолчишь и успокоишься, милочка. И выслушаешь меня.

   Странно, но под её пронзительным взглядом я не нашлась, что ответить.

   ***

   Тирады не было – долго, минут пять. Я не заметила, как оказалась в кресле у камина и теперь почему-то ёжилась, не то от холода, не то от колючего взгляда этой... леди.

   – Скажи мне, девочка, что ты собираешься делать? – соизволила, наконец, произнести Адриана.

   Я захлопала ресницами. Ждала серьёзного монолога, а тут...

   – Я вам не девочка, – насупившись, буркнула я. – Меня зовут Катя... Катрин.

   Леди хмыкнула, снова взяла кубок, пригубила. Кинула взгляд на невозмутимого Чёрного и улыбнулась.

   – Я последний раз предлагаю тебе принять моё покровительство, милочка, – с достоинством произнесла она. – И то лишь потому, что мне интересно наложенное на тебя заклятье. Потом – так и быть, я позволю тебе спокойно доживать... где-нибудь в глуши. Это лучшее, что с тобой теперь может произойти.

   Э-э-э... Кажется, или я, или Адриана что-то в этой жизни не понимаем.

   – Спасибо, конечно, – тщетно пытаясь копировать её тон, ответила я. – Но мне что-то не хочется становиться подопытным кроликом.

   – Кроликом? – снова вскинула бровь леди.

   Я нетерпеливо махнула рукой.

   – И вообще, у меня есть Эдвард. По-моему, это вы должны просить у меня покровительство, – я выразительно глянула на Чёрного. – Не так ли, леди?

   Адриана с минуту молчала, вертя кубок. Потом удивлённым голосом произнесла:

   – Надо же... А ты, оказывается, всё-таки дура... Я-то думала, ты таскаешься за принцем и интригуешь, – ведьма улыбнулась. – Хороший куш – наследник двух стран, кто знает, мог бы к власти и прийти. Небо, говорят, тоже, может рухнуть... А ты, выходит, просто влюбилась?

   Я отвернулась, уткнувшись взглядом в камин.

   – Не ваше дело. Говорите, что хотите. и убирайтесь.

   Улыбка на лице ведьмы так и сверкала.

   – Грубая, наивная девчонка. Что ж, хоть в одном я не ошиблась – Эдвард не так прост, как кажется. Я бы на его месте тоже не отказалась иметь под рукой ручную куколку, – Адриана вздохнула и зажмурилась. – Когда-то у меня была такая... Давно... Потерять её было... больно. Но я хотела сказать тебе не это, юная дурочка. Я хочу предупредить: беги отсюда. Упроси принца избавить тебя от охраны и беги, раз уж моей помощью воспользоваться не хочешь. Иначе...

   – Вы это уже говорили, – перебила я. – Иначе я пожалею... да? Знаю-знаю. Было. А у Эдварда армия появилась. Вы не заметили?

   Улыбка ведьмы стала шире... и мерзостней.

   – Ты, правда, думаешь, что Эдварду... тебе повезло? Милочка! – а смеялась она... иголкой по стеклу и то не так противно! – Дурочка ты, дурочка... Армию кто призвал, а, дорогуша? Помнишь?

   – Ну, король, – буркнула я, глянув на равнодушного Чёрного. – И что? Управляет-то ей теперь Эдвард.

   – Да.., – снова рассмеялась Адриана. – Пока Дерик о ней не вспомнил. Вам повезло, милочка, что некромант сейчас занят. Но как только он справится с этим лордиком... как его... де Лашете? Догадываешься, что будет? Самое лучшее – это объявится здесь и сообщит духам, кто их настоящий хозяин. Чистая, неразбавленная кровь некроманта... А потом, милая, ты сама поймёшь, почему люди так боятся Проклятую армию.

   Я застыла, во все глаза глядя на Чёрного. Господи... Неужели... это так?!

   Слова ведьмы звучали до ужасного убедительно.

   – Я могу дать тебе шанс избежать столь... неприятной участи, – внимательно глядя на меня, произнесла Адриана. – И для этого тебе не придётся предавать твоего... возлюбленного.

   Я непроизвольно подалась вперёд.

   – Просто убеди его покинуть Азвонию. Вернуться домой, – продолжила ведьма. – Я уверена: там Проклятая армия оставит его в покое и сама вернётся к настоящему Повелителю. А у Эдварда появится возможность сбежать.

   Я закрыла глаза, сморгнув навернувшиеся слёзы.

   "Поедешь со мной на Изумрудные острова?"

   – То есть вы нам помогаете? – пытаясь унять дрожащий голос, удивилась я. – Почему?

   На этот раз улыбка у Адрианы вышла грустная.

   – Сентиментальность, девочка... Мать Эдварда, Маргарита, была моей лучшей подругой, – кубок в руке ведьмы неожиданно дрогнул. Адриана слишком поспешно поставила его на пол и уставилась на огонь. – Она была чистой, светлой, настоящим ангелом... Словно ожившая сказка... Высшее существо. И она так заразительно смеялась... Ангел, прекрасный, непрочный ангел, – лицо ведьмы вдруг исказилось. – И досталась стервятнику! Как я хотела убить его тогда, на церемонии... Как хотела... Но я была слаба. Тогда ещё слишком слаба. Тогда...

   Адриана осеклась и снова повернулась ко мне.

   – Поэтому, Катрин, уезжай. И забери с собой сына Маргариты. Я не могу позволить ему умереть. Он слишком похож на мать... Ты не представляешь, что я чувствую каждый раз, когда вижу его. Увези его, Катрин. Защити его. Увези... Убеди...

   "Увези, убеди, увези, убеди..." Слова ввинчивались в голову, вызывая боль... поначалу. Потом я просто смотрела в глаза Адрианы, и её голос обволакивал меня, как мёд. "Увези..."

   – Да, – шепнула я, понимая, что это лучшее решение. Наверное... Да... нет... да... нет. – Да... конечно...

   – Катрин, пойми, если ты опоздаешь, – тёк голос, и я чувствовала, что он прав... она права. Адриана, права. Конечно. Пра...

   Хлопок двери заставил меня вздрогнуть.

   – Что ты здесь делаешь?!

   Наваждение исчезло, оставив тупую головную боль. Я, как пьяная, попыталась сфокусировать взгляд на Адриане и... Эдварде.

   Леди улыбалась. А Эд подскочил ко мне, дёрнул за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. И резко повернулся к ведьме.

   – Убирайся! И не смей больше никогда – никогда – приближаться к ней!

   Адриана изящно пожала плечиками – "как скажешь" – и, царственно поднявшись, вышла из комнаты.

   – Я приказывал тебе её защищать! – голос Эдварда дрожал от гнева. – Какого дьявола?!

   Я изумлённо моргнула, ничего не понимая. А Чёрный, наконец, отлипнув от окна, невозмутимо произнёс:

   – Опасности не было.

   – Как не.., – Эдвард осёкся, быстро произнёс что-то на азвонском, и Чёрный тоже исчез.

   А у меня перед глазами словно сам собой появился кубок.

   – Пей, – твёрдо произнёс Эд.

   Я нахмурилась.

   – Ты же говорил, что мне... хватит, – но кубок взяла. Несмотря на то, что вовсе не собиралась. И не хотела.

   Эдвард подливал и подливал вино. Я, тупо глядя на будто сам собой наполняющийся кубок, пила. В голове билась мысль, что таким макаром я скоро стану законченной алкоголичкой в этом долбанном Средневековье.

   А Эдвард молча стоял рядом и печально смотрел на меня завораживающими зелёными глазами... в которых так хотелось раствориться. Как в вине.

   ***

   Я лежала на кровати, раскинув руки, и изучала потолок. Было что изучить, правда. Камень, сеть трещин...

   А в голове – один мат. Естественно, русский. В местном я ещё не настолько корифей – а жаль. Ещё почему-то вспомнился препод по языкознанию, объяснявший, что матом наши предки обращались исключительно к нечистой силе. Посылали, призывали...

   Золотоволосая "нечистая сила" дремала в кресле и просто напрашивалась на далёкий посыл. С о-о-очень извилистым маршрутом.

   Но даже это требовало подготовки. Тяжело выглядеть внушительно, когда ты с похмелья в чужом замке на громадной кровати и закутана в три покрывала.

   Я скорчила соответствующую случаю физиономию, с трудом уселась – распласталась на подушках – и прохрипела:

   – Эй!

   "Нечистая сила" вздрогнула и растерянно уставилась на меня. Пришлось себе напомнить, что вообще-то надо злиться – спросонья Эд почему-то напоминал зайчика. Э-э-э... ну, есть у меня большой такой белый заяц – половина меня – с золотым хохолком и громадными стеклянными глазками. Вот точь-в-точь разбуженный Эд, честное слово! Милашка...

   – Ну и что это вчера было? – как можно более строго вопросила я.

   Эд какое-то время смотрел на меня, потом встрепенулся.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю