Текст книги "Проклятие на наши головы (СИ)"

Автор книги: Мария Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– У нас что, новый подозреваемый? – поинтересовалась я. – Людвиг Дилингер вырывается вперед, обгоняя остальных? – Подумав немного, согласилась. Ну да, его странный интерес к лечению животных, и он единственный, кто, как мы пока знаем, мог теоретически крутить роман в Лец в прошлом году.

– Да, все верно, – согласился Фрид, целуя меня в макушку.

– Но зачем ему чужая магия? Что могло им двигать?

– Зависть.

– Зависть? – удивилась я.

– По долгу службы я встречался с разными людьми, – объяснил Фрид. – Видел разные мотивы, обоснования, претензии. И пусть мы знаем о Дилингерах не так уж много, Людвиг и Альберт хорошо укладываются в такую картину как зависть. Есть старший брат – яркий, успешный, хоть и не лишенный недостатков. И есть младший, которому хочется выделиться на этом фоне. Но как? В чем можно превзойти такого брата? Только в том, чего у него не было и никогда не будет.

– Стать магом?

– Именно.

– Знаешь, чтобы додуматься до такого, нужно иметь очень извращенный ум, – пробормотала я неуверенно. – А Людвиг Дилингер никогда не казался ненормальным.

– Чаще всего именно так и происходит.

– Вот только у нас все равно нет никаких доказательств, один идеи.

– Значит, нужно добыть их, – сказал Фрид. – Завтра я хочу еще раз встретиться с Конрадом Ольстеном и уговорить его поработать с Вернером. В Карендорфе Ольстен проходил ментальное сканирования – я видел в материалах дела. Но Манн – отличный менталист и гипнолог, лучший из лучших, он может заглянуть куда глубже. А еще меня очень интересует вердикт, который вынесет твоя бабушка, посмотрев птицу.

– Пожалуйста, не делай это без меня, – чуть ли не взмолилась я. – Мне жутко интересно. С утра съезжу к Дилингерам, а потом вернусь, и можно будет начинать. Я даже встану в восемь. Или в семь.

– Удивительная жертвенность с твоей стороны, – негромко рассмеялся мужчина.

– Очень уж интересно. Так что, дождешься?

– Дождусь. Если Ольстен вообще согласится нам помочь, конечно.

– Ты уговоришь, я в тебя верю.

Развернувшись, положила ладони ему на грудь. В конце концов, это просто безобразие – разговаривать в такую ночь о делах.

– Значит, тебе понравилась моя семья, – пробормотала тихо.

– Понравилась, – еще раз подтвердил Фрид, проводя кончиками пальцев по моей спине.

Тонкая ткань платья почти не глушила ощущения, отчего я чуть не замурлыкала. Очень волнующе…

– Но знай, что бы они сегодня ни говорили, – это тебя ни к чему не обязывает, – я вздохнула и прикрыла глаза.

– Я не из тех, кем легко манипулировать. Поэтому ты можешь быть уверена: все, что я делаю, делаю только потому, что сам этого хочу. Например, вот это.

Его губы коснулись мой шеи, оказавшейся вдруг ужасно чувствительной. Фрид поцеловал кожу там, где билась жилка, а потом легонько прикусил. Я беззвучно ахнула.

Пусть меня сложно назвать искушенной в любовных делах, романы в моей жизни случались. Не слишком серьезные, не слишком длинные, но в мужчинах я кое-что понимала и могла сравнивать. И сравнение было однозначно в пользу Фрида. Не знаю, почему именно, но с ним все было по-другому. Как-то глубоко, по-настоящему, правильно, что ли. Нет, мне и прежние поклонники не клялись в вечной любви, да и Фрид не говорил о чувствах прямо, вот только одного взгляда или прикосновения хватало, чтобы понять, что он чувствует на самом деле. Я была ему дорога. Он словно наслаждался мной. А я могла насладиться им ровно в такой же мере.

Одна его рука скользнула по спине, прижимая к твердому телу. Вторая прошлась по плечу, сдвигая бретельку платья и открывая доступ губам. Я наклонила голову, чтобы Фриду было удобнее целовать. Коленки подгибались, и, если бы меня не держали, я бы точно упала на траву. Хорошо…

– Фри-и-и-ид, – довольно протянула я.

На моей спине оказались уже обе ладони. Они скользили, оглаживая и лаская, а в ответ цеплялась за широкие плечи. Сжала пальцы, чуть царапнув кожу на шее, отчего мужчина хрипло выдохнул. Забралась выше, в волосы, и запуталась в них.

– Поцелуй меня, – попросила тихо.

– А что же я по-твоему делаю, – рассмеялся он мне в шею.

– Фрид!

– Будет исполнено.

Поцелуй, яркий, нежный, горячий поцелуй накрыл меня с головой. Мы целовались, совсем не переживая о том, что нас могут заметить со стороны озера. На его берегах и так хватало влюбленных парочек, а мы все равно не собирались переступать черту, за которой было еще более страстно и горячо. Нет, это будет потом. А сейчас мы просто наслаждались нашими общими чувствами, отложив все проблемы до завтра.

– Все хорошо? – негромко поинтересовался Фрид, когда эмоции чуть подутихли, а мы стояли обнявшись.

– Все прекрасно, – призналась я.

– Когда все закончится, мы обязательно устроим себе настоящий выходной.

– О да, – я предвкушающе зажмурилась. – Вернера с Леоном отправим в купальни на полный комплекс расслабляющих процедур. Мика отвезем к маме, а сами будем валятся в постели, пить вино и есть сыр. Ты ведь еще не пробовал наш местный сыр? У Шванцев в сыроварне его аж двадцать шесть сортов.

– Соблазнительно, – усмехнулся он. – И от этого еще сильнее хочется разобраться с делами побыстрее.

Я вздохнула и отстранилась.

– Тогда пойдем домой. Мыться, спать и надеяться на то, что завтра мы сможем узнать нечто, что все-таки приведет нас к убийце.

ГЛАВА 22

Почтенное семейство Дилингеров обитало в той части Свишена, которая почти что примыкала к их виноградникам. Большой участок, старый дом – еще старше, чем особняк Фрида, и склеп. В склепе, правда, уже лет сто никого не хоронили, но и перезахоранивать своих предков Дилингеры не торопились.

Я никогда раньше не бывала в этом районе и, оказавшись перед кованными воротами, с любопытством осмотрелась. Дорого, солидно и основательно. Большой двухэтажный дом немного походил на крепость, наверняка олицетворяя собой и успехи Дилингеров, и долгую историю рода.

Боковая калитка рядом с воротами была не заперта, поэтому я без проблем попала внутрь и поднялась на крыльцо. Открыли мне почти сразу после звонка. На порог вышел пожилой мужчина в ливрее дворецкого и вопросительно приподнял бровь.

– Доброе утро, – поздоровалась я. – Ружена Сторна, городской некромаг. Вы должны были получить уведомление.

– Доброе утро, госпожа Сторна, – вполне приветливо ответил дворецкий, глянув на сидевшего у моих ног Мика. – Да, сейчас вас сопроводят. Господин Нобль!

Из зарослей гортензии рядом с крыльцом выглянул невысокий полноватый мужчина в грубой куртке.

– Не будете ли вы так любезны проводить госпожу некромага к склепу? – спросил дворецкий церемонно. – И пояснил для меня. – Господин Нобль – наш старший садовник.

– С превеликим удовольствием, – улыбнулся тот.

Дворецкий скрылся в доме, а садовник махнул рукой на дорожку, ведущую на зады дома. Я неторопливо пошла вперед, раздумывая, как начать нужный мне разговор. Вряд ли со мной будут сплетничать просто так. Люди вроде Дилингеров болтунов на работу не берут.

– Очень красивый сад, – заговорила я в итоге.

И не покривила душой. Сад и правда был роскошен. Дорожки из светлого мрамора, аккуратно подстриженные кусты и газон, клумбы, явно сделанные с любовью и хорошим вкусом. Мне было, за что похвалить местного садовника.

– Благодарю, госпожа, – разулыбался он. – Уроки вашей матушки не прошли даром.

– Уроки моей матушки? – искренне удивилась я.

– Вы меня не помните? Я работал в службе городских озеленителей, пока меня Дилингеры не сманили.

– А-а-а, – протянула я, узнавая. – Конечно, помню. Вы часто приносили в ратушу шоколадные рогалики, которые пекла ваша супруга.

– Да, это был я, – закивал мужчина.

– Не ожидала вас здесь встретить. Как поживает госпожа Нобль?

– Прекрасно, все печет и печет.

– Передавайте ей привет.

Склеп прятался в самой глубине сада, за буйными зарослями можжевельника. Камень стен слегка позеленел от времени, но было видно, что и за ним тут следят. Мик подошел к самому порогу и шумно принюхался. А я достала измерительный артефакт, постучала пальцем по кристаллу хрусталя в его навершии и принялась обходить склеп по кругу, внимательно следя за оттенком кристалла.

– Отлично, – констатировала я, вернувшись туда, откуда начала.

Хрусталь цвет не изменил, значит, энергии потустороннего тут не было. Я сделала отметку в бланке и спрятала артефакт в карман. Вот только возвращаться к дому не торопилась.

– Ну и как вам работается тут, господин Нобль?

– Вполне благополучно. – Тот был рад поболтать с дочкой бывшей начальницы. – Спокойно, вольготно, да и жалование все ж повыше, чем в ратуше. Госпожа Дилингер сад свой любит. И сама не гнушается покопаться с нами на грядках.

– А ее дети?

– Дети? Да нет, сад не по их части.

– Вот как.

– Господина Альберта хозяйка из сада гоняет, – хмыкнул Нобль, понизив голос. – Поймала его как-то раз в любимой клумбе. Цветы там дергал для очередной своей… хм, дамы. Так всыпала по первое число и не посмотрела, что он не мальчишка уже, а здоровый лоб.

– Никак не могу ее осуждать, – усмехнулась я. – А его брат?

– А господин Людвиг тут вообще не живет.

– Правда? – удивилась искренне.

– Он еще несколько лет назад переехал. Сказал отцу, что хочет пожить своим умом.

– И был скандал?

– Да нет, что вы, – махнул рукой Нобль. – Старший Дилингер – мужик суровый, конечно. Только Людвиг все ему по делу разъяснил. Мол, хочет понять, на что сам способный, чему может научиться и к чему еще у него душа лежит. Дилингер поворчал чуток, конечно, да все же отпустил его.

– И где же Людвиг живет?

– Тут же, в Свишене.

– А может, вы адрес знаете?

– Адрес… – Нобдь задумчиво потер затылок. – Красниченская. А дом… То ли третий, то ли пятый.

– Третий, – повторила я эхом.

Перед глазами появился обрывок бумажной салфетки, на котором было написано «…ская, три». Неужели это след?

– Спасибо, господин Нобль, – поблагодарила я. – Мне пора бежать.

Подписав свой бланк у дворецкого, я бросилась в ратушу. А там не только отчиталась за работу, но и забежала в Стефании. У подруги удалось разжиться подробной картой Свишена и окрестностей, прихватив которую, я отправилась в особняк. Такими новостями хотелось поскорее поделиться.

Но сделать это сразу не получилось. Когда я пришла, в гостиной с чашкой чая уже сидели господин Ольстен и моя бабуля. Маг пил чай, а бабушка осматривала ласку, которая без сопротивления пошла ей на руки. Животные мою бабулю любили.

– Привет, – улыбнулась я, откладывая пока карту в сторону. – Не помешала?

– Ты как раз вовремя, – ответил Фрид.

– Да, мы и сами только приехали, – кивнула бабушка и вернула кьюра магу.

– Что скажете, господа Сторна? – с легким волнением спросил у нее Ольстен.

– Ваш кьюр в порядке. С цветом шерсти уже ничего не сделаешь, к сожалению, но в остальном Несса полностью поправилась. Думаю, вы уже можете пробовать магичить, господин Ольстен.

– Благодарю, – вздохнул тот облегченно. – Вы знаете, я за себя так не переживал тогда, как за Нессу. Лекарь говорил, что ее аура выглядит так, словно может порваться от малейшего напряжения.

– Мне сложно сказать, от чего это могло произойти. Никогда с таким не сталкивалась.

– У нас есть шанс выяснить, – заметил Фрид. – Можем начать, если вы готовы.

– Да, пожалуй, – согласился Ольстен, отставляя чашку.

Вернер Манн бесшумно вошел в гостиную. Ольстен машинально выпрямился, завидев менталиста, но тот скупо улыбнулся и качнул головой.

– Не стоит напрягаться. Вам нужно расслабиться. Даю слово, как целитель: мы не навредим ни вам, ни вашему кьюру.

– Да, я уже проходил нечто подобное, – смутился Ольстен.

– Можно немного задернуть шторы?

Фрид выполнил просьбу, гостиная погрузилась в полумрак. Манн поставил напротив Ольстена кресло и сел. Я устроилась на диване рядом с Фридом.

– Расслабьтесь, – повторил Манн негромко. – Сядьте поудобнее и закройте глаза.

Ольстен немного поерзал, выбирая положение, но все же сделал так, как было велено. Его ласка свернулась клубком на коленях и накрыла морду хвостом.

– Слушайте только мой голос, – произнес Манн, и от его тембра пробрало даже меня. – Вы в безопасности. Вы спокойны и расслаблены. Никто и никто не угрожает вам.

Веки Ольстена медленно опустились. Его тело обмякло на кресле, дыхание стало ровным. Ласка тоже как будто бы задремала, растекаясь серебристым ковриком. Я следила за ними во все глаза. Никогда не видела, как работают менталисты. И ведь он обращался именно к магу, но его влияние по невидимой связи зацепило и кьюра. Было ужасно интересно.

– Все, что важно, это только мой голос, – продолжил Манн так же размеренно. – Вы его слышите?

– Слышу, – подтвердил мужчина.

Между менталистом и его пациентом возникло полупрозрачное облачко. В игру вступил туманник. Он подлетел к Ольстену и завис над его головой.

– Сейчас вы в Карендорфе. Вечер, двадцать второе мая. Что вы видите вокруг?

– Я выхожу из квартиры, – немного заторможено проговорил Ольстен. – Перед сном нужно прогуляться, чтобы лучше спать. Я запираю дверь и спускаюсь вниз.

– На улице темно?

– Да.

– Вам не страшно?

– Нет. У нас спокойный район, пусть и не слишком богатый.

– Опишите ваш маршрут, – попросил Манн.

– Я сворачиваю от подъезда налево. Обхожу дом и иду вдоль канала. Я не тороплюсь. Несса сидит у меня на плече.

– Вы видите рядом кого-то еще? Может, кто-то идет следом?

– На другой стороне канала выгуливает свою собаку старик, – ответил Ольстен. – Мы часто видимся вечерами, хотя и не знакомы лично. Мы здороваемся и расходимся, каждый в свою сторону. Я иду дальше. До самого мостика, за которым начинаются склады. Я хочу повернуть, чтобы обойти круг и вернуться к дому, но тут…

Он запнулся. Лицо исказила гримаса. Манн подался ближе и проговорил мягко:

– Помните, вы в безопасности. Сейчас вы – просто зритель, который пересказывает нам историю от первого лица.

– Да-а-а, – вздохнул Ольстен, снова расслабляясь.

Я сидела тихо, как мышь, цепляясь за руку Фрида. Кажется, мы подобрались к самому интересному. Только бы ничего не помешало вспоминать.

– Что было дальше? – мягко поторопил Манн.

– Шаги за спиной. Я слышу их, но не успеваю обернуться. Меня словно бьют чем-то сзади. Не больно, вот только тело сразу перестает слушаться. Я начинаю подать. Меня успевают поймать. Меня и Нессу. И тащат прямо по асфальту…

– Вы видите, что происходит вокруг?

– Нет. Глаза закрыты. Меня тащат. Недалеко. Кладут на что-то твердое и холодное. А потом становится так странно… Жарко и тяжело. Дышать трудно. И как будто что-то тянут из груди…

Он длинно вздохнул и выдал:

– Все. Темнота.

Я разочарованно закусила губу. Ольстен ничего не видел. Из того, что он сейчас сказал, можно понять одно: преступник за ним следил. Следил, готовился, выбирал место, где ему никто не помешает. Однако нам это никак не поможет. Мы и так знаем, что он предусмотрительный и расчетливый гад.

Хотя Вернер Манн явно не привык сдаваться просто так. Немного подумав, он поднялся с кресла, шагнул к Ольстену и присел, словно хотел рассмотреть его кьюра поближе. Ласка подняла голову, ловя его взгляд.

– Поможешь нам? – тихонько попросил менталист. – Ты ведь тоже могла видеть что-то. И если покажешь это мне, мы найдем человека, который хотел вам навредить.

Ласка медленно моргнула. Манн поманил своего туманника. Тот слетел вниз, прямо на Нессу, и укрыл ее, как одеялом. Я затаила дыхание, еще сильнее вцепившись в ладонь Фрида. Мужчина понимающе улыбнулся.

Естественно, общение менталиста и кьюра осталось для нас тайной. Спустя минуту Манн кивнул, вернулся в кресло и произнес:

– Господин Ольстен, вам пора просыпаться. На счет три, просто и спокойно. Один, два. Три!

Ольстен отрыл глаза. Начала его взгляд был каким-то дезориентированным, но мужчина быстро пришел в себя.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Манн. – Голова не кружится?

– Нет, кажется, все в порядке.

К ним подошел Леон с высоким стаканом в руках.

– Выпейте, – велел менталист. – Отличное тонизирующее зелье. Вам не повредит.

Ольстен послушался и, прикончив зелье, спросил:

– Я сказал что-нибудь важное?

– Возможно. В любом случае, вы очень помогли нам. Мой ассистент отвезет вас обратно в гостиницу.

Стоило Леону увести довольного Ольстена, а Фриду – вернуть в гостиную дневной свет, я не удержалась и выпалила:

– Ну как? Что показала Несса?

– Несса не видела лица того человека, – задумчиво произнес Манн. – Он прятался под капюшоном.

– Не думала даже, что менталисты могут общаться и с кьюрами, – проговорила бабушка.

– Я смог сделать это только потому, что под моими чарами находился и маг, – пожал плечами он.

– Неужели мы так ничего и не узнали? – я не скрывала своего расстройства.

– Кое-что Несса все-таки заметила. Нападавший нес ее в руке. И ласка сообщила мне, что у него на левой ладони есть шрам.

– Какой именно шрам? – уточнил Фрид.

– Вот такой.

Манн показал нам руку и провел пальцем поперек ладони.

– На левой ладони? – помрачнела бабуля.

– Ты что-то знаешь?

– У Людвига Дилингера есть шрам, – медленно кивнула она. – Мы же работали вместе. Я даже спросила как-то, откуда он. Людвиг сказал, что в юности влез в какие-то развалины, и ему там защемило руку, едва не раздробив ладонь. Кости собрали, но шрам остался.

– Шрам остался, – радостно повторила я.

Еще одна улика. И если добавить е ней то, что я узнала сегодня утром, то Людвиг Дилингер становится не просто первым в списке подозреваемых. Все указывает именно на него!

– Что-то я вообще ничего не понимаю, – бабушка растерялась. – Что случилось с этим милым мужчиной? И причем здесь Людвиг?

– Вот это мы как раз и выясняем, – вздохнула я.

– Вы общались с Людвигом Дилингером, – проговорил Фрид. – Каким человеком он вам кажется?

– Общались, да. Но так, только на работе и о работе. Людвиг, он… он из тех, кто умеет сосредотачиваться на деле. Умный, сдержанный, рассудительный. Сесилия даже жалела, что Людвиг все же вернулся в семейное дело. Она говорила, что из него получился бы отличный хирург.

– Пожалуй, – пробормотала я, вспоминая лесную нежить.

– Вы подозреваете его в чем-то? – нахмурилась бабушка.

– Да. Так уж вышло.

– Но в чем – не скажете, – проявила проницательность она. – Ладно, понимаю. Тайна следствия и все такое. Но вы хотели показать мне что-то еще? Вернее, кого-то?

Фрид кивнул и молча вышел. Однако быстро вернулся, так что бабуля не успела меня попытать.

– Мы нашли птицу в саду несколько дней назад, – пояснил он, протягивая бабушке руку, на которой сидела птица.

– Похожа на сойку, – констатировала ба. – Можно взглянуть?

Фрид пересадил птицу ей на ладонь. Сегодня наша подопечная выглядела еще лучше. Кажется, еще немного – и она начнет летать.

– Действительно, сойка, – кинула бабушка, когда Фрид пересадил птицу ей на палец. – Самка, возраст назвать сложно. Только цвет оперения слишком уж странный. Никогда не видела белоснежных соек. Это ведь не альбинос.

– Что у нее со здоровьем?

– Все довольно-таки неплохо. Я вижу следы какой-то болезни, но сейчас птица выздоравливает.

– Помните тот странный вопрос, который я задал вам вчера? – произнес Фрид.

– Про кьюра без мага? – уточнила она. – Это оно?

– Да. Посмотрите на нее повнимательнее. Вы ведь сами маг, можете взглянуть и на ауру тоже.

Бабушка растерянно хмыкнула. Поправила очки, в которые, как я знала, был встроен сканирующий артефакт. Еще раз осмотрела сойку.

– Даже не знаю, с чего вам это вообще в голову пришло, – пробормотала бабушка.

– Поверь, у нас есть причина, – сказала я и тем самым поддержала Фрида. Хотя еще несколько дней назад считала его идею фантастической. – Вот просто представь, что кьюр может существовать без человека.

Она бросила на меня обреченный взгляд и пожала плечами.

– Аура у птицы довольно… яркая. Пожалуй, ярче, чем обычно бывает у животных, и с учетом того, что она явно болела не так давно, это выглядит очень необычно. Птица удивительно ручная. Совсем меня не боится. Да и в целом выглядит вроде как смышленой. Вот только это еще ни о чем не говорит.

– И все равно спасибо, – склонил голову Фрид.

Не выдержав, я вытащила копию карты, которую сделала в ратуше, и разложила на столе. А потом торжествующе заявила:

– Садовник Дилингеров сказал, что Людвиг уже два года как не живет с семьей. Он снял дом по адресу Красниченская, три.

– Похоже на тот самый адрес. – Фрид тоже сразу вспомнил салфетку.

– И смотри, где это. – Я ткнула пальцем в точку на карте. – Вот Красниченская. Вот виноградники Дилингеров. А вот, почти на равном расстоянии от них, овраг с нежитью.

Я гордилась собой. Красниченская оказалась короткой улочкой на самой окраине, у границы с лесом. Оттуда наверняка можно было быстро и незаметно попасть в домик лесника, чтобы занятья там каким-нибудь экспериментами.

– Подходит, – согласился Фрид.

– Еще одна улика.

– Увы, это нельзя назвать уликой, – вздохнул он к моему огромному разочарованию. – Пока конкретно против Людвига Дилингера улик у нас нет. Только догадки.

– Может, влезем к нему в дом? – предложила я. – Вдруг он не избавился чего-то? Инструменты, артефакты, записи, кольцо Лец, в конце концов.

– Наш преступник уже не раз доказывал свою предусмотрительность. А хранить такое дома – огромный риск.

– Ты прав, – сдулась я. – Тогда что нам сделать?

Фрид немного помолчал, раздумывая. Его взгляд скользнул на птицу, которая дремала на подлокотнике кресла.

– Самый подходящий вариант, которым приходит мне в голову, это ловля на живца.

– На живца? – переспросила я.

– Однажды он уже приходил за птицей. Значит, сойка представляет для него опасность. И если дать понять, что его опасения не беспочвенны, преступник рискнет еще раз.

– Но как?

– Например… – Фрид задумался. – Каким-то образом донести до него, что сойка кажется нам странной. Ведет слишком умно или как будто бы даже хочет нам что-то сообщить. Только сделать этот так, чтобы он не заподозрил ловушку.

– Я все еще не понимаю, что у вас происходит, – подала голос бабушка. – Но послезавтра у деда Дилингера день рождения. Сесилия, естественно, приглашена. Я могла бы рассказать ей как бы между делом про вашу сойку. И почти уверена, что она поделится этим за праздничным ужином.

– Можно было бы попробовать, – кивнул Фрид, словно только этого и ждал. – Только нужно все как следует продумать.