Текст книги "Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи"
Автор книги: Мария Леонора Соареш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
– А ребенка ты тоже отправишь вместе с ним? – спросила она.
У Франсиски перехватило дыхание. Она сразу поняла, о чем идет речь, но ей хотелось думать, что произошло какое-то недоразумение и все еще прояснится, поэтому спросила:
– У этой итальянки есть ребенок?
– Пока нет, но скоро будет: Катэрина беременна от Маурисиу, – ответила Беатриса, подтвердив худшие опасения матери.
И тут Франсиска, сама того не ведая, повела себя точно так же, как в подобной ситуации поступал Винченцо.
– Я убью его! – сказала она побледнев. – Пусть он лучше не возвращается домой.
Однако Маурисиу уже вернулся домой, и Жулия доложила госпоже о его приходе:
– Сеньор сейчас переоденется и придет в столовую. Франсиска отпустила Жулию и сказала дочери:
– Ужинать будете без меня, я не могу сейчас его видеть. А ты скажи ему, пусть он собирает свои вещи, и чтобы ноги его здесь не было!
Беатриса передала брату требование матери, но Маурисиу не воспринял его всерьез.
– Никуда я не поеду, – сказал он. – Почему я должен ехать в Париж? Зачем он мне? Я люблю Катэрину и не хочу от нее уезжать.
Наутро он то же самое сказал и матери, добавив, что хочет получить в свое пользование причитающуюся ему долю отцовского наследства.
– Только после моей смерти! – ответила на это Франсиска.
Маурисиу, однако, не собирался ей уступать.
– Нет, – сказал он, – мне нужна моя доля сейчас. Я скоро стану отцом, и Катэрина должна родить моего ребенка здесь, на нашей фазенде!
– Никогда этого не будет! – отрезала Франсиска. – Никогда я не приму внука, в жилах которого течет итальянская кровь!
– Ты можешь не принимать, но жить он будет здесь, потому что часть этой фазенды принадлежит и мне, – заявил Маурисиу, и Франсиска закричала, срывая голос:
– Тебе здесь ничто не принадлежит! Я лишаю тебя наследства! Убирайся прочь из моего дома! Поторопись! Я не желаю тебя здесь видеть!
Маурисиу вышел, в сердцах хлопнув дверью. Беатриса побежала за ним вдогонку.
– Куда ты теперь пойдешь! – спросила она, догнав брата во дворе. – Может, тебе и правда лучше уехать в Париж, подождать, пока тут страсти улягутся?
– Ты предлагаешь мне отсидеться в Европе, пока Катэрина будет вынашивать моего ребенка? Вот уж не ожидал услышать от тебя такое.
Беатриса смутилась:
– Прости, я и впрямь говорю глупости. Это от растерянности. Я ничего путного не могу придумать. А ты что собираешься делать?
– Пока не знаю. Схожу к Катэрине, попробую увидеться с ней. Сеньор Винченцо наверняка поставил у ее двери мощную охрану.
– Послушай, а это не он? – испуганно спросила Беатриса, указывая рукой на ворота, к которым в тот момент как раз подъезжала конная повозка.
– Кто? – не понял Маурисиу.
– Сеньор Винченцо. Видишь, сидит набычившись впереди? А рядом с ним Марселло управляет лошадьми.
– Да, это отец Катэрины. Легок на помине! – обреченным тоном отозвался Маурисиу.
– Неужели он и здесь будет драться? – дрожала от страха Беатриса, но брат ее успокоил:
– Не думаю. Во всяком случае, я этого ему не позволю.
Коляска тем временем остановилась у ворот, Винченцо и Марселло вышли и направились к дому Франсиски.
В свою очередь Маурисиу, готовый к любому развитию событий, сделал шаг им навстречу. Беатриса после небольшой паузы тоже присоединилась к брату.
– Я к вашим услугам, сеньор Винченцо, – сказал Маурисиу вместо приветствия. – Вы же приехали, чтобы поговорить со мной о Катэрине?
– Сначала я хотел бы поговорить о вас и моей дочери с сеньорой Франсиской, – холодно ответил ему Винченцо. – Надеюсь, она сейчас дома.
– Да, она дома, – сказала Беатриса, – только идти к ней с этим не стоит – бессмысленно!
Винченцо нахмурился и незамедлительно принял боевую стойку.
– Почему это? Вы не хотите меня пропускать, но я все равно к ней пройду!
– Она выгнала меня из дома, когда узнала, что я люблю вашу дочь. Вот почему вам не стоит к ней идти, – пояснил Маурисиу.
– А вы действительно любите Катэрину? – строго спросил Винченцо.
– Да, люблю, – ответил Маурисиу. – И прошу у вас ее руки.
– Вот как? – удовлетворенно помотал головой Винченцо. – Что ж, это меняет дело. Моя дочь тоже любит вас, сеньор Маурисиу, а кроме того, она ждет от вас ребенка, поэтому у меня нет оснований противиться вашему браку.
Маурисиу не знал, что надо говорить в таких случаях, поэтому стоял молча и несколько глуповато улыбался. Выручила его Беатриса.
– Поздравляю, братик! – сказала она, поцеловав Маурисиу в щеку. – Очень рада за тебя и Катэрину!
Марселло тоже поздравил Маурисиу, а Винченцо снова взял инициативу в свои руки:
– Я полагаю, как раз теперь нам и следует пойти к сеньоре Франсиске. Пойдемте, сеньор Маурисиу!
– Зачем? Я не понимаю…
– Чтобы получить благословение вашей матушки, – усмехнулся Винченцо. – Или, на худой конец, чтобы сообщить ей о предстоящей свадьбе.
Франсиска еще не успела оправиться от недавней ссоры с Маурисиу, как на нее обрушилось новое испытание: Жулия доложила ей, что прибыл сеньор Винченцо и настаивает
на встрече с ней.
– Только его мне сейчас и не хватало! – огорчилась Франсиска. – Скажи ему, что я занята, пусть придет в другой раз.
– Он не послушается меня. Все равно сюда ворвется, чтобы я ни сказала ему, – предупредила ее Жулия.
– Ладно, пусть войдет, – смилостивилась Железная Рука. – Он наверняка понял, что упорствовать бессмысленно, и пришел говорить о разделе фазенды и урожая.
Она приосанилась, входя в свой привычный образ Железной Руки, и с высокомерным видом приготовилась встретить «этого грязного итальяшку».
Винченцо же, к ее удивлению, вошел не один – за его спиной выстроились в ряд Маурисиу, Беатриса и Марселло.
– Что это значит? – обратила она свой строгий взгляд на Беатрису. – Оставьте нас. Мы будем говорить с сеньором Винченцо о важном деле.
– Ничего, в таком деле свидетели не помешают, – усмехнулся Винченцо. – Я ведь пришел договориться с вами о дне свадьбы.
Во избежание лишних вопросов Маурисиу тотчас же пояснил, что имел в виду его будущий тесть:
– Я только что попросил у сеньора Винченцо руки Катэрины, его дочери.
– Без моего благословения?! – вспыхнула Франсиска.
– Да, – пожал плечами Маурисиу.
– В таком случае у меня больше нет сына! – грозно произнесла она, указывая ему на дверь.
Маурисиу тоже вспылил:
– А у меня нет матери!
Тут Винченцо не растерялся и предложил:
– Поедемте с нами, сеньор Маурисиу, будете жить у нас.
– Да, я так и сделаю, спасибо вам, – не раздумывая ответил тот.
Незваные гости удалились, Маурисиу пошел к себе в комнату собирать вещи, а Беатриса принялась уговаривать Франсиску:
– Мама, еще не поздно все изменить. Маурисиу в соседней комнате, позови его, прости его!
– Нет, я его никогда не прощу, – металлическим голосом ответила Франсиска. – И тебя не прощу, если будешь его поддерживать. Мне не нужны такие неблагодарные дети!
– Ах так?! – возмутилась Беатриса. – Тогда я тоже уйду из дома!
Оставшись в гордом одиночестве, Франсиска металась по комнате, выкрикивая угрозы:
– Ничего вы у меня не получите! Я лишу вас наследства!
Оказавшись у окна, она вдруг остановилась и, выглядывая из-за шторы, увидела, как повозка с четырьмя седоками тронулась в обратный путь…
Глава 24
Нина по-прежнему каждый день отправлялась на биржу труда, а потом бродила по городу в поисках хоть какой-нибудь работы, но все ее усилия были безуспешны.
А между тем скромные денежные сбережения, накопленные Ниной за время работы на фабрике, уже подходили к концу. Мадалене даже не чем было расплатиться за проживание в пансионе, и она теперь стирала чужое белье не только днем, но и ночью, чтобы собрать нужную сумму. От всех этих тягот Мадалена стала еще более ворчливой и, вместо того чтобы поддержать Нину в трудное время, изводила ее упреками и настойчиво советовала ей идти с извинениями к Умберту:
– Смири свою гордость, скажи ему, что погорячилась, и попросись обратно на фабрику. Попытка – не пытка. А вдруг он тебя возьмет?
– Этот тип может взять меня обратно только при одном условии: если я стану его любовницей, – раздраженно отвечала Нина. – Мама, я прошу тебя, никогда не напоминай мне о сеньоре Умберту. Я уже не могу слышать этого имени!
Но Мадалена снова и снова возвращалась к своей навязчивой идее и однажды прямо сказала Нине:
– Эх, зря ты отказалась от предложения сеньора Умберту! Жила бы сейчас как принцесса. Был бы у тебя свой дом. Дорогие наряды. Ведь ты же у меня красавица, тебе нужно хорошо одеваться…
– Мама, неужели ты говоришь всерьез? – изумилась Нина. – По-твоему, я должна была продаться за какое-то, пусть и красивое, тряпье?!
– Я продалась твоему отцу гораздо дешевле, – горестно вздохнула Мадалена.
– Но ведь ты же его любила! – напомнила ей Нина. Мадалена согласно кивнула:
– Да, любила. И поэтому всю жизнь прожила в нищете. Ты – единственное, что я получила от той любви.
– Но разве этого мало, мама? Ты не одна, у тебя есть дочка. Скоро я найду работу, и нам станет полегче.
– А ты бы не смогла полюбить сеньора Умберту? – опять съехала на свое Мадалена. – Если ты ему так нравишься, то, может, он бы на тебе и женился…
– Мама, перестань! – взмолилась Нина. – Твой Умберту – подлец. А я мечтаю полюбить порядочного человека, причем так же сильно, как ты любила моего отца. Пойми, мне хочется испытать такую же любовь, какая была у тебя.
Мадалене были понятны мечты дочери, но сама она, утомленная беспросветной нищетой, мечтала лишь о том, чтобы Нина жила в достатке. А поскольку в их пансионе обитали одни бедняки и единственным богатым мужчиной, известным Мадалене, был Умберту, то неудивительно, что и представление о достатке у нее стало ассоциироваться именно с ним.
Мадалена никогда не видела Умберту, но в ее воображении он всегда неплохо смотрелся рядом с Ниной, то есть был высоким стройным красавцем.
И вот однажды этот красавец материализовался во дворе пансиона, а затем и предстал перед Мадаленой, войдя в ее скромное жилище.
– Добрый день! Здесь живет Нина? – спросил он, одаривая Мадалену щедрой приветливой улыбкой.
– Д-да… – ответила она изумленно. – А вы кто?
– Я хозяин ткацкой фабрики, на которой работала Нина.
– Сеньор Умберту?! – Да.
Мадалена незаметно для гостя ущипнула себя за бедро, чтобы проверить, не сон ли это.
– Вы проходите, пожалуйста, садитесь, – защебетала она. – Жаль, что Нины нет дома. Она пошла искать работу…
– Ничего, я как раз хотел поговорить с вами, – сказал Умберту, устраиваясь на хлипкий стул. – Нина, вероятно, рассказала вам, как и почему она ушла с фабрики?
– Да, я все знаю, – с печалью в голосе отозвалась Мадалена.
Эти печальные нотки Умберту истолковал как осуждение его действий по отношению к Нине и тотчас же принялся оправдываться:
– Я сделал ей то предложение из лучших побуждений, поверьте. Нина мне давно нравится.
Тут в Мадалене проснулся какой-то бес, и она, рискуя погубить свою вожделенную мечту о достатке, позволила себе нелицеприятное замечание:
– Нина говорила, что вам нравятся многие девушки. А она не хочет быть одной из многих.
– Ей это и не грозит, – ответил Умберту, – потому что Нина – особенная, неординарная девушка. Этим она меня и привлекает.
Мадалена удовлетворенно улыбнулась и продолжила в том же тоне:
– Но если Нина вам нравится больше других девушек, то почему вы хотите, чтобы она стала вашей любовницей, а не женой?
Вопрос был из тех, что бьют не в бровь, а в глаз, но Умберту, отправляясь сюда, предполагал услышать нечто подобное и заранее заготовил ответ, который, по его мнению, должен был не только все объяснить, но и вызвать сочувствие у Нины к несчастному хозяину фабрики. На такое же сочувствие он рассчитывал и со стороны Мадалены.
– Нина не может стать моей женой потому, что я уже, к сожалению, женат, – сказал он и горестно вздохнул. – Женат и очень несчастлив.
Мадалена опешила. Вместо ожидаемого Умберту сожаления на ее лице отразилось явное разочарование.
– А почему вы несчастливы? – спросила она скорее из вежливости, чем из интереса к собеседнику, которого Мадалена теперь уже не могла рассматривать как возможную партию для Нины.
– Потому что у меня есть жена, но нет женщины, – ответил он, весьма озадачив Мадалену.
– А разве так бывает? – спросила она, изумленно округлив глаза.
– Бывает, дона Мадалена, бывает, – совсем пригорюнился Умберту. – Я очень одинок!.. Простите, это невольно вырвалось.
– Ничего, ничего, я понимаю… – сказала Мадалена, хотя на самом деле ей по-прежнему было неясно, почему этот респектабельный красавец несчастлив. – А что передать Нине, когда она вернется?
– Передайте, что я приходил просить у нее прощения, – сказал он, встав с места и направляясь к выходу. – Мне было очень приятно с вами познакомиться. До свидания.
– Мне тоже… До свидания… – пробубнила Мадалена, огорошенная тем, что, оказывается, не дочери надо было просить прощения у этого сеньора, а наоборот. – Вот так дела! – сказала она самой себе, когда за Умберту закрылась дверь. – Наверное, он теперь возьмет Нину на работу? И почему я, старая дура, не спросила его об этом прямо?..
В то время, когда Мадалена принимала у себя Умберту, Нина проходила по улице мимо кафе, в котором случайно оказался Жозе Мануэл.
Он пил кофе, рассеянно глядя в окно, и, увидев Нину, в первый момент даже не понял, что это она. С ним случилось примерно то же, что, и накануне с Мадаленой: он привык видеть Нину в своем воображении, поэтому не сразу поверил в реальность происходящего.
И все же ему захотелось догнать ту девушку, заглянуть ей в лицо. Л вдруг это и вправду Нина? Бывают же на свете чудеса?
– Точно, бывают чудеса на свете! – сказал он, догнав Нину и убедившись, что это она. – Здравствуй! Я искал тебя повсюду, а встретил совершенно случайно.
– Жозе Мануэл? – неуверенно произнесла она.
– Да, это я, – засмеялся он от счастья. – Ты меня тоже помнишь?!
– Помню. Хотя сейчас тебя можно было бы и не узнать: щеки пышут здоровьем, глаза сверкают. А тогда ты был бледным как мел и едва дышал… Я очень рада, что ты поправился!
– Это все благодаря тебе, мой ангел-хранитель! Ты спасла меня, вернула к жизни. Только потом исчезла, не попрощавшись, не оставив адреса.
– Я ушла к другим раненым.
– Да, я знаю. Но мне было трудно отыскать тебя в таком большом городе.
– А ты искал меня?
– Да. Все время искал, хотя мне было известно только твое имя. И вот счастливый случай помог нам встретиться! Теперь я уж точно тебя не отпущу!
– Как это не отпустишь? – настороженно спросила Нина.
– А так, не отпущу, и все! Не хочу больше с тобой расставаться! Я полюбил тебя с первого взгляда!
Его дерзость и прямота поставили Нину в тупик. Она была не готова к такой стремительной атаке с его стороны и не знала, как реагировать на это признание, искренность которого, впрочем, у нее не вызвала сомнений.
– Ты сумасшедший, – пролепетала она смущенно.
– Да, я сошел с ума от любви к тебе, – нисколько не растерялся Жозе Мануэл.
– Но мы едва знакомы… – попыталась сбить темп Нина, однако у Жозе Мануэла и на это нашелся веский. аргумент:
– Теперь у тебя будет возможность познакомиться со мной поближе, и я не сомневаюсь, что ты меня тоже полюбишь.
– А не слишком ли ты самоуверен? – лукаво усмехнулась Нина, невольно впадая в кокетство под воздействием мощного обаяния Жозе Мануэла.
Он же своим ответом окончательно обезоружил ее:
– До сих пор я так о себе не думал, но если это говоришь ты, то мне следует всерьез поработать над собой.
Нина добродушно засмеялась:
– А ты, оказывается, не безнадежен, можешь прислушиваться и к мнению других людей!
– Это далеко не так, – честно признался Жозе Мануэл. – Но твое мнение для меня закон!
– Ты неисправим! – вновь засмеялась Нина. – Ладно, давай знакомиться поближе. Расскажи о себе.
– Да мне нечего рассказывать. Я студент… А ты? Чем занимаешься ты? Пойдем в кафе, посидим там, я тебя послушаю…
– Нет, мне надо идти домой, – решительно отказалась Нина, у которой не было денег даже на чашку кофе, а обедать за счет Жозе Мануэла она считала для себя невозможным.
– Ладно, пойдем, я тебя провожу, и по дороге ты мне все расскажешь, – проявил покладистость Жозе Мануэл. – Ты где живешь?
Услышав, что она живет в бедном квартале, он изумленно вскинул брови, и Нина тотчас же спросила:
– Тебя что-то смущает? Ты не рассчитывал, что придется так далеко идти?
– Да нет, с тобой я готов идти хоть на край света! – ответил он в своей раскованной манере. – Просто мой друг Маркус, который тоже был на баррикадах и видел тебя, убежден, что ты – дочь миллионера. Поэтому мы и разыскивали тебя в элитных кварталах.
– Какая чушь! – возмутилась Нина. – У твоего друга все нормально с головой?
– Да, он головастый парень, математик, – в шутливом тоне ответил Жозе Мануэл.
– А разве среди математиков не встречаются глупые люди? – уколола его Нина.
– Встречаются. Только к Маркусу это не относится. Он всего лишь полагал, что такая красивая, изысканная девушка, как ты, должна быть непременно из аристократической семьи.
Нина остановилась как вкопанная.
– Ты тоже так считал? И теперь ты разочарован, что я оказалась не дочерью миллионера? – спросила она, испытующе глядя в глаза Жозе Мануэла.
– Да нет же, для меня это не имеет никакого значения, – принялся он уверять Нину. – Я счастлив, что мне повезло тебя встретить сегодня! Неужели ты этого не видишь? Честно говоря, мне непонятно, почему ты вдруг рассердилась.
– Потому что я ненавижу миллионеров! – гневно ответила Нина, еще больше озадачив Жозе Мануэла.
– А почему ненавидишь? – спросил он с опаской, поскольку сам был сыном миллионера.
– Потому что они эксплуатируют рабочих! Выжимают из них все соки, а сами жиреют и набивают свои толстые кошельки!
– Но не все же такие жестокие эксплуататоры, – позволил себе робко заметить Жозе Мануэл и услышал в ответ безапелляционное, как приговор, мнение Нины:
– Все! Поэтому я и ненавижу их!
Жозе Мануэл мог бы поспорить с ней, приведя в пример своего отца, у которого рабочие жили безбедно, получая хорошее жалованье, но не стал этого делать, боясь потерять Нину навсегда.
Они вновь медленно пошли по улице, и Нина рассказала Жозе Мануэлу о своем отце-коммунисте, всю жизнь боровшемся с богачами, а также о том, что сама она принадлежит к беднейшему классу, поскольку недавно стала безработной.
– А кто твои родители? – спросила она, к ужасу Жозе Мануэла, и он вынужден был прибегнуть ко лжи:
– Мой отец тоже небогат, он работает в пекарне…:-Когда они подошли к дому Нины, она не стала приглашать Жозе Мануэла к себе. Он расценил это как холодность, не догадываясь, что у Нины в доме не было даже кофе, которым она могла бы его угостить.
– Спасибо, что проводил, – смущенно вымолвила она, неловко пятясь к воротам.
Жозе Мануэл грустно улыбнулся:
– Ты опять уйдешь, не попрощавшись со мной?
– Да, я не прощаюсь с тобой, а говорю: до свидания! Она приветливо помахала рукой, подарив Жозе Мануэлу надежду на новую встречу.
Мадалена развешивала во дворе постиранное белье и невольно засекла дочь во время ее расставания с Жозе Мануэлом.
– Кто это? – спросила она с пристрастием. – Тоже безработный? Ты познакомилась с ним на бирже?
– Нет, на баррикадах. Он студент, – ответила Нина.
– Одет вроде прилично. Из богатых?
– Нет, сын пекаря.
– Ну, голодранцев нам не надо! – подвела итог Мадалена и взахлеб стала рассказывать Нине о недавнем визите Умберту.
Нина вскипела:
– Какая наглость! Он посмел приехать сюда? И ты не выставила его за дверь?
– Нет, мы с ним долго говорили. Вдвоем! – не без гордости сообщила Мадалена. – Он понимает, что обидел тебя, и раскаивается.
– И ты ему поверила?
– Да. Он специально приехал, чтобы попросить у тебя прошения. Прямо так и сказал. Почему я должна ему не верить?
– Он должен принести свои извинения прежде всего Эулалии и ее отцу за то, что уволил их, – разгневалась Нина. – Подлец! Его заело, что Эулалия отказалась переспать с ним!
– Ну вот видишь, у нее не попросил прошения, а у тебя попросил, – сказала Мадалена. – Значит, ты ему дорога! Пойди к нему завтра, он возьмет тебя на работу, я уверена.
– Не пойду! – отрезала Нина. – Я поражаюсь тебе, мама! Неужели ты не понимаешь, что если бы я была ему дорога, то он предложил бы мне выйти за него замуж, а не стать его любовницей?
– Я говорила с ним об этом, – с достоинством произнесла Мадалена, – и он мне все объяснил. Сеньор Умберту не может на тебе жениться, потому что он женат…
– Ну вот, час от часу не легче! – нервно засмеялась Нина.
– Не смейся, он очень несчастен в браке.
– А ты откуда знаешь? – рассердилась Нина. – Он все врет, нет у него никакой жены, иначе на фабрике это было бы известно! А если и есть, то зачем он ее так тщательно скрывает? Не затем ли, чтобы ловить в свои сети молодых работниц, а потом вышвыривать их, беременных, на улицу? Нет, мама, не смей мне о нем больше говорить. Прошу тебя, ни слова!
Мадалена обиженно поджала губы и в тот день больше не заговаривала с дочерью о сеньоре Умберту.
А на следующий день, когда Нина в очередной раз отправилась на поиски работы, Умберту вновь посетил Мадалену и вручил ей ключи от квартиры.
– Это хорошая квартира в центре города, – пояснил он. – Переезжайте туда вместе с Ниной, я хочу, чтобы у вас был нормальный дом. Не бойтесь, платить вам за него не придется, все расходы я беру на себя.
Мадалена все еще держала ключи в руке, не решаясь положить их в карман.
– А что вы хотите получить взамен? – спросила она, пристально глядя в глаза Умберту.
Он выдержал этот испытующий взгляд и ответил с доброжелательной улыбкой:
– Ничего. Я делаю это из уважения к вам и вашей дочери.
Мадалене понравился такой ответ, и она с легким сердцем положила наконец ключи в карман, сердечно поблагодарив Умберту за его благодеяние.
Когда же она затем попыталась отдать ключи Нине, та не раздумывая выбросила их в окно.
– Ты еще хуже, чем твой отец! Так и помрешь нищенкой! – ругалась Мадалена, спускаясь во двор за ключами.
Отыскав их там среди кустов и отряхнув от пыли, она огляделась по сторонам и, к немалому огорчению, увидела того самого сына пекаря, который вчера провожал Нину домой. Он беседовал с Мариу, выполнявшим в их пансионе функции метрдотеля.
«Неужели он собирается тут поселиться?» – встревожилась Мадалена и подошла поближе, чтобы можно было слышать, о чем говорят эти двое. К большому неудовольствию Мадалены, ее догадка подтвердилась: Жозе Мануэл действительно снял здесь комнату и теперь ему оставалось только внести за нее плату.
– Извините, но с новых жильцов мы берем за три месяца вперед, такой уж у нас порядок, – елейным тоном говорил Мариу, боясь спугнуть клиента. – Знаете, бывают разные люди… Нет, лично вы у меня вызываете доверие, и я бы мог подождать, но пансион принадлежит не мне, я тут только наемный работник, а хозяин любит порядок…
– Вы можете не объяснять, – вежливо вклинился в паузу Жозе Мануэл, доставая из кармана бумажник. – Я заплачу, для меня это не проблема.
– Так вы богаты? – не смог скрыть своего удивления Мариу, привыкший к тому, что комнаты в этом пансионе снимали только бедняки.
– Нет-нет! – спохватился Жозе Мануэл, опасаясь разоблачения. – Если бы я был богат, то смог бы найти комнату и подороже, так ведь? Но на эту у меня денег хватит.
Он расплатился с Мариу, а Мадалена проворчала себе под нос:
– Только тебя, голодранец, нам тут и недоставало! Она пренебрежительно посмотрела вслед уходящему Жозе Мануэлу, не подозревая, что у его отца-пекаря имеется миллионный счет в банке.
А Жозе Мануэл как на крыльях летел в свой богатый пансион, радуясь тому, что он теперь будет жить в одном дворе с Ниной и сможет видеть ее каждый день.
Хозяйка пансиона дона Мариуза, расстроилась, узнав, что Жозе Мануэл от нее съезжает. Ей очень не хотелось терять богатого клиента, и к тому же она по-матерински привязалась к этому открытому добродушному парню. Но Жозе Мануэл успокоил ее:
– Я оставлю за собой место у вас и буду приходить сюда каждый день к моим друзьям, а там буду только ночевать.
– Господи, вразуми этого юношу! – сказала дона Мариуза. – Он не ведает, что творит.
– Нет, вы не правы, я поступаю так ради моей любви, ради Нины, – возразил Жозе Мануэл.
– А по-моему, твоя Нина ненормальная, если не терпит миллионеров, – высказала свое мнение дона Мариуза. – Ты сам подумай, разве может нормальная девушка не мечтать о богатом женихе?
– Вы так говорите, потому что не знаете Нины, – с обидой произнес Жозе Мануэл. – Она необыкновенная!
– Возможно, – не стала спорить с ним дона Мариуза, снисходительно усмехнувшись. – Нет, я скажу точнее: она, вне всякого сомнения, выдающаяся девушка, если сумела завоевать твое сердце. Но мне кажется, она все-таки лукавит, когда говорит, что не любит богачей.
– Нина очень искренняя девушка, она не может лукавить!
– Ох, Жозе Мануэл, ты еще молод и не знаешь, на что способны женщины! – засмеялась Мариуза. – К тому же это было бы неплохо, если бы она в данном случае лукавила. А то как ты потом представишь ей своего отца-миллионера, если у вас дойдет дело до свадьбы!