Текст книги "Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Уж не обвиняете ли вы в чём-то Библиотечный Дворец?

Не удержавшись, я скрипнула зубами. Обычное дело – когда пытаешься восстановить картину событий, из десяти опрошенных человек хорошо, если хотя бы один не решит, что его в чём-то обвиняют.

– Я никого не обвиняю. Мне просто нужна информация. Максимум информации. Чем полнее я увижу, что окружало Аргеллу за несколько дней до её смерти, тем легче будет найти недостающий фрагмент головоломки… пожалуйста.

– Но я не имею права разглашать…

– Да это всего лишь диплом, студенческая работа! – не выдержала я. – Какие тут могут быть тайны?!

Секретарь раздражённо поморщился. Он не смотрел на меня, и весь его вид говорил о том, что он хочет избавиться от назойливой посетительницы как можно скорее.

– Люди, которые здесь работают – тайны. Книги, которые хранит Библиотечный Дворец – ещё большие тайны. Ваша подруга, госпожа Эстина, была лучшей на курсе, только поэтому ей позволили коснуться страниц некоторых древнейших летописей… Только поэтому ей вообще позволили разрабатывать такую тему.

Он действительно помнил слишком много, и даже не хотел притворяться, будто это не так. Но я сразу поняла: нечего и думать выудить из него хоть крупицу этих ужасающе секретных сведений, будь они неладны.

Я, может, всё-таки попыталась бы, но тут внезапно откуда-то сверху донеслись возгласы. Сначала неразборчивые, а потом – после скрипа дверных петель – отчётливые:

– Нет, это невозможно! Третьи сутки, я не вынесу! Гарток!!

Последний вопль прозвучал так громко, что эхо разнеслось на весь дворец. С грохотом захлопнулась какая-то дверь наверху.

Я откинулась на спинку кресла и задрала голову. Вниз по лестнице бежала женщина.

– Гарток, это немыслимо! Третьи сутки… Третьи сутки, а он как в воду канул… Ох, не приведи Творец…

Появившись в приёмной, женщина испуганно посмотрела на потолок, словно там и сидел Творец, и отчаянно зашептала молитву. Я скрипнула зубами. За свою жизнь я так и не определилась, верю я в Творца или нет. Доказательств его существования я не видела, но не видела доказательств и обратного, поэтому допускала оба варианта. Эта неопределённость раздражала меня, как и любая другая, а также раздражало всё, что было с ней связано – например, вид молящегося человека.

Низенькая, темноволосая, с маленьким, раскрасневшимся лицом, незнакомка ужасно не подходила к строгой чопорной обстановке Библиотечного Дворца. Тот балахон, который здесь, по-видимому, было предписано носить всем, смотрелся на ней почти комично.

– Гарток! Ну пожалуйста, сделай что-нибудь!

Её умоляющий взгляд будто не произвёл на секретаря особого эффекта. Он опустил голову, вздохнул и сухо ответил:

– Баура ищут по всему дворцу, Лайги. – Ладони его снова стиснули одна другую. – Он не иголка, найдётся…

– Как ты можешь так говорить о собственном сыне?! – Из глаз Лайги полились слёзы. – Тебе что, настолько всё равно? Сначала ты соглашаешься, чтобы он участвовал в этом дурацком эксперименте, а теперь…

– Лайги…

Я снова перевела глаза на секретаря, и увидела, что тот выглядит почти жалко. Пропажа ребёнка – это явно не то, что нужно обсуждать в приёмной Библиотечного Дворца, да ещё при посторонних. Наверное, наличие семьи и детей у работников этого достойного заведения – тоже какая-нибудь смертельная тайна.

Особенно если эти дети участвуют в каких-то экспериментах.

– Лайги, пожалуйста. Они делают всё возможное. Прошу.

Только сейчас, услышав эти отрывистые фразы, я сообразила, в каком напряжении находится этот человек. Всё то время, пока я пыталась его разговорить, он думал о пропавшем сыне. А перед этим читал книжку, чтобы отвлечься. Ему не положено обнаруживать свои эмоции при посетителях, поэтому он сдерживал свои руки, боясь, что они задрожат.

– Вызови полицию… – плачущим голосом взмолилась Лайги. – Я чувствую, с Бау что-то случилось… Пожалуйста, Гарток…

– Прошу меня простить. Отлучусь на минуту.

Он поднялся – высокий, неестественно прямой, почти негнущийся – обошёл стол. Взял жену за руку и повёл из комнаты, шёпотом пытаясь ей что-то втолковать.

– Но я не верю… – протестовала Лайги, уже вполголоса. – Они ничего не делают… они…

– Прошу прощения, – громко сказала я.

Остановившись, секретарь посмотрел на меня почти с ненавистью. Лайги не смотрела вообще: уткнувшись лбом в его плечо, она всхлипывала и продолжала умолять мужа вызвать полицию.

– Могу я узнать, где ребёнка видели в последний раз?

– Какое ваше дело… – начал шипеть секретарь, но я обращалась не к нему.

Женщина так удивилась вопросу от незнакомой посетительницы, что перестала всхлипывать.

– Сложно сказать… Он был в своей комнате, в соседней башне, потом я отправила его к Гартоку… Было время обеда, а мы никогда не едим в общей столовой. Баур его позвал, но сам на обед так и не пришёл…

– Стало быть, последнее место – эта комната? – уточнила я.

– Он при мне выходил отсюда, – процедил секретарь. – Я не мог сразу бросить работу, и сказал, что приду попозже…

– Стало быть, эта комната, – повторила я и полезла во внутренний карман плаща. Он был надёжно застёгнут, и лежавший в нём детектор магических следов никуда не делся. Я очень надеялась, что речная вода, в которой мне пришлось искупаться, не повредила ему – иначе я упустила бы подвернувшийся мне шанс безвозвратно.

Повезло. Круглый, как большая таблетка, детектор, лежавший посреди моей ладони, засветился не мирным зелёным цветом, а ярко-оранжевым, почти красным.

Так я и думала. Здесь всё было буквально пропитано магией – было бы странно, если бы прибор не среагировал.

Второй раз за сегодняшний день я извлекла из ножен кинжал. Второй раз у меня похолодели ладони и замерло сердце. Но теперь я не собиралась играть роль могучей волшебницы – я намеревалась использовать кинжал на самом деле. Прекрасно зная, к чему это приведёт.

О каждом активированном кинжале становится известно в руководстве Гильдии. Кто, где – они узнают об этом через секунду после того, как член Гильдии ударяет ладонью по торцу рукоятки. Не знаю, каким образом им это становится известным. Говорят, что в кабинете Главы есть огромная карта, созданная в Белых Часах – возможно, всё дело в ней. Как бы там ни было, активируя кинжал, я заявляла о себе во весь голос. Оставалось ждать письмоносца. Или конвой.

В любом случае, у меня имелось несколько часов на то, чтобы что-то разузнать. Я чуяла: что-то с этим дворцом нечисто, и была готова дорого заплатить за то, чтобы расковырять хотя бы одну их великую тайну. А о том, как выкручиваться, можно будет поразмышлять и после.

Перед тем, как в мою ладонь ткнулась рукоятка кинжала, я успела подумать с неожиданной радостью: «Прощай, невидимка!», а потом мысли на несколько секунд исчезли полностью. Вступив в контакт с собственной магической оболочкой, я словно превратилась в огромный сосуд с закипающей кровью, в голове вспыхнуло солнце и ослепило меня. Мышцы напряглись до боли, тело потяжелело так, что невозможно было двинуть ни единым мускулом – а потом вдруг наоборот сделалось очень лёгким. Казалось, я могу взлететь над полом и без соответствующего символа.

Когда сила распределилась по организму, я позволила себе перевести дух, и только потом вонзила кинжал в пол возле стола секретаря. Хотела сначала в столешницу, но вовремя одумалась. Чёрные Кинжалы никогда раньше не осмеливались вести дела на территории Библиотечного Дворца, мои действия не могли понравиться ни одной из сторон. И усугублять ситуацию не стоило.

– Я найду его. А после этого, господин Гарток… – Я смерила секретаря пристальным взглядом, – вы ответите на мои вопросы.

Он скрипнул зубами, но кивнул.

– Пока напишите, пожалуйста, заявление. Мне нужны будут документы.

Секретаря перекосило, но тут же нашлась Лайги:

– Я напишу. Только, пожалуйста, отыщите его!

***

Я действительно думала, что быстро найду мальчишку. Энергетические следы долго не исчезают в пространстве, разве что размазываются и блёкнут. Но двое суток – совсем не срок. Настроив зрение с помощью специального символа, разглядеть эти отпечатки не составит труда. Они похожи на маленькие облака или пятна краски. Главное, найти дорожку нужного цвета.

Но меня ждал неприятный сюрприз. Я почти сразу вычислила необычайно глубокую синеву принадлежащих Бау энергетических следов, но стоило мне пойти по ним, как по ниточке, синие пятна пропали. Произошло это как раз на пороге следующей башни – жилой, и потому начинавшейся не с длинного пафосного коридора, а с уютного холла. Именно этот холл я и обошла в растерянности, боясь, что на глаза вот-вот попадётся маленький хладный труп. Потому что единственное, что может помешать человеку излучать хоть какую-то энергию – смерть.

Впрочем, вскоре я отодвинула версию с убийством на второй план – когда получше рассмотрела остальные следы. В воздухе висели свежие ярко-бирюзовые облачка, принадлежавшие Лайги – окутанная этим бирюзовым коконом, она стояла сейчас на пороге холла, с тревогой наблюдая за мной. Эти облачка были нетронуты, как чуть более ранние белые и фиолетовые. Остальные же – жёлтые, малиновые и зелёные – появлялись редкими мазками. Словно бы после исчезновения Баура кто-то прошёлся по энергетическому полю большим ластиком. Причём удалить он хотел именно следы мальчика – только действовал очень неаккуратно. Будто ему не хватало времени или, может, умения.

Маги могут стирать энергетические отпечатки, равно как и магические (общий магический фон всё равно будет повышен, но кто именно колдовал, выяснить будет почти невозможно). Только они обычно не действуют так топорно. Да и откуда маг мог знать, что появлюсь я? Или он просто где-то рядом, и в спешке делает хотя бы что-то, чтобы его не вычислили?.. Я проверила уровень поля, где могли остаться магические следы; они там были, но какие-то неопределённые, странные. А скорее всего, тоже подтёртые. Как я и предполагала, в общем.

Так что версия с магом пока казалась самой вероятной. С неё я и решила начать.

Я вернулась в приёмную и спросила у удручённо сидевшего там секретаря:

– В каком эксперименте участвовал ваш сын?

Тот досадливо двинул нижней челюстью и ответил:

– Лайги драматизирует. Это не то, чтобы эксперимент… У Баура есть магический дар, и мы пытаемся его развивать, насколько это возможно. Разумеется, с официального разрешения Властителей. Мы ежемесячно докладываем им о результатах.

– Каким образом вы его развиваете?

– Бау раз в неделю активирует Белые Часы.

– Чего?! – Я не успела сдержать восклицания. – Простите… Я хотела сказать… Ваша супруга упоминала, что мальчику всего восемь.

– Да. Он привыкает к магии с детства, чтобы потом…

– Чтобы потом не отвыкнуть? Да и сейчас – это же громадная нагрузка на организм! Вы хоть представляете…

– Я не намерен обсуждать с вами обучение собственного сына.

В голосе Гартока звякнул металл, и я усилием воли подавила желание продолжить высказывать всё, что я думаю по поводу такого «обучения».

– Ладно, простите, – процедила я. – Вернёмся к делу. Эксперимент проходит под наблюдением мага?

– В штате Библиотечного Дворца нет магов, – медленно сказал Гарток.

– Это не прямой ответ на вопрос. Вообще-то спрашиваю только для порядка, потому что и так знаю ответ. Если вы не врёте про разрешение Города Высших на этот эксперимент – а я вижу, что не врёте – то маг должен быть. Кто он?

– Этот маг – я, – послышался негромкий голос совсем рядом.

Мы с секретарём дружно повернули головы. У подножья ближайшей лестницы стоял человек лет пятидесяти. Разумеется, в мантии. Невысокий, гладко выбритый, с короткими тёмными, но основательно тронутыми сединой волосами, он смотрел на меня в упор, и взгляд этот был не из самых приятных, несмотря на то, что на губах мужчины застыла вежливая улыбка. А всё из-за глаз: они были удивительной, чистейшей голубизны, как лепестки незабудок, и, как мне показалось почему-то в первый момент, вообще не умели моргать.

– Легест Тонг-Эмай, старший хранитель, – представился он, подходя ближе. – Раньше работал в Гильдии Белых Часов, но потом сменил деятельность. На время обучения маленького Баура вновь получил право использовать Часы… Гарток, я удивлён. Ты попросил эту девушку провести расследование?

Господин Тонг-Эмай красноречиво посмотрел на секретаря, потом на кинжал, торчавший из пола возле стола, потом – снова на секретаря.

– Я… я не просил.

– Выходит, твоя супруга?

Ох, как мне не понравился этот человек. Сразу, с первой же секунды. Ничто ни в его голосе, ни в его интонации не выдавало намерения кого-то наказать, но секретарь, кажется, понял, что с карьерой уже можно прощаться. Даже несмотря на то, что он действительно ни о чём меня не просил. Да и Лайги, в общем-то, не просила.

– Я сама решила заняться этим делом, – сухо сообщила я старшему хранителю. – И чем дальше занимаюсь, тем более подозрительным оно мне кажется.

– И что же обостряет вашу подозрительность, милейшая… как, простите, я могу к вам обращаться?..

– Меня зовут Эстина. Эстина Кей-Лайни. И я, к сожалению, не могу посвятить вас в детали расследования и поделиться своими соображениями. Но мне нужно задать вам несколько вопросов, если вы, конечно, не возражаете.

– Не возражаю. Но должен предупредить, что если вопросы будут касаться тайн нашей деятельности, то я вынужден буду промолчать.

– Для Чёрных Кинжалов не существует тайн, – нагло заявила я. – Всецело помогать установлению истины – обязанность каждого гражданина Гроуса без исключений. Но если вам угодно, для соблюдения конфиденциальности мы можем пройти туда, где никто нас не услышит. Уверена, такие места в вашем дворце есть.

– Да, конечно. – Легест Тонг-Эмай улыбнулся ещё шире. – У нас таких мест предостаточно.

7.

– Присаживайтесь.

Это был небольшой кабинет, производящий впечатление помещения, где много работают. Конторский стол с большими, но аккуратными стопками бумаг, масляный светильник, на стеллаже – несколько пухлых папок с закладками и книги. Ничто не указывало на то, что работает здесь именно маг, на первый взгляд, здесь не было даже заряженных предметов.

Кресло, куда предложил мне сесть Тонг-Эмай было низеньким и неудобным. Сквозь протёршуюся клеёнчатую обивку проглядывал деревянный каркас. Но я всё-таки села – предварительно расстегнув плащ и сняв кепку, чтобы не упариться в царившей здесь духоте.

– Наверняка вы не понимаете, во что ввязались. – Маг отошёл к своему рабочему месту, но садиться, подумав, не стал. Вместо этого наклонился ко мне через весь стол, упёршись в него ладонями, и я с неудовольствием обнаружила себя под прицелом этих жутких ярких глаз. – Проводить расследование в Библиотечном Дворце невозможно…

– Мне неизвестен документ, в котором это было бы отражено, – вставила я.

– Вы ещё молоды и не знаете, что далеко не всё решается документами. Дезактивируйте кинжал, а мальчика я отыщу сам, об этом можете не беспокоиться.

– При всём уважении, старший хранитель, я выполнить вашу просьбу не могу. – Мой тон был отнюдь не уважительным, но я честно старалась компенсировать недостаток актерского мастерства выбором более-менее вежливых слов. – Если дело не раскрыто, завершать расследование я не имею права без указания руководства моей Гильдии. Можете направить официальный запрос им.

Тонг-Эмай терпеливо вздохнул.

– Я напишу вам специальное разрешение, его будет достаточно.

– Увы, нет. Документ не будет иметь юридической силы. Даже если бы заявителем были вы, я всё равно обязана была бы провести самую простую проверку. Вы же сам состояли в одной из Гильдий, и знаете, что так просто у нас ничего не бывает.

– Я договорюсь с вашим руководством. У меня есть связи, поверьте.

Не выдержав, я рассмеялась:

– Хотите сказать, что если при проверке выяснится, что я закрыла дело, потому что старший магистр пообещал мне «договориться», то это будет звучать как веская причина? Да я бы первая сама себя вышвырнула из Гильдии!

– Вас вышвырнут гораздо скорее, если расследование не будет прекращено.

Ему всё сложнее было сдерживать раздражение, хотя голос по-прежнему звучал негромко и спокойно.

Я догадывалась, что Тонг-Эмай не врёт. Даже допускала, что он имеет привычку раз в неделю обедать лично с господином Тормуром. Но, во-первых, я и без того потихоньку смирялась с мыслью, что могу вылететь из законников, так и не начав толком работать. А во-вторых, последнее, что следует делать при разговоре со мной – это угрожать. На меня давили всю мою жизнь, и когда я переехала в Морлио, то сразу пообещала себе, что такого больше не позволю. Никому и никогда.

Мои губы расплылись в улыбке сами собой. Я тоже встала, бросив кепку в кресло, скрестила на груди руки и пообещала:

– Я переверну ваш дворец вверх дном. Разберу по камушку. И поверьте, каждое моё действие будет необходимым и обоснованным, и я даже не пожалею времени написать подробнейший отчёт…

– Успокойтесь, – попросил Тонг-Эмай.

Я удивлённо вскинула брови.

– А я не волнуюсь. Просто посвящаю вас в свои дальнейшие планы.

– Боюсь, вы меня неправильно поняли. Я не собирался вас шантажировать. Просто предупредил о возможном риске, зависящем даже не от меня. Если вы считаете себя оскорблённой – примите мои извинения.

Я посмотрела на него исподлобья. Я ему не поверила. Но у меня было не так уж много времени, чтобы тратить его на препирательства с этим человеком.

– Всё-таки подумайте ещё раз, – продолжал увещевать меня Тонг-Эмай. Он выпрямился и принялся прохаживаться перед столом туда-сюда. – Из-за ваших действий пострадаете не только вы. Это отразится на работе нашего дворца, и особенно, кстати, на господине Гартоке и госпоже Лайги. Просто посмотрите на ситуацию трезво. Доверьтесь мне. Никаких проверок не будет: пропажа Баура – наше внутреннее дело, можно сказать, семейное. Оно не требует расследования. В конце концов, это же ребёнок! Неужели вы думаете, что из-за такого пустяка…

– Боюсь, что это не пустяк, – бесцеремонно перебила я разглагольствования старшего хранителя. – Дело не такое простое, каким кажется на первый взгляд. Для мага поиск пропавшего человека, особенно если минуло менее трёх суток – не такая уж сложная задача. Но только в том случае, если ему не мешают. Мне же кто-то мешает. Вам, кстати, подвластен символ «взгляд»?

– Зорзи? – нахмурившись, переспросил Тонг-Эмай. Очевидно, на Миор-ри он говорил, как на родном, раз это слово так легко слетело с его губ. Я же невольно поёжилась. – Странный вопрос. Умение видеть энергетическое поле подвластно всем обученным магам. Хотите сказать, что он не помог вам?..

– Я ничего не хочу сказать, я только спрашиваю. Можете припомнить, когда в последний раз вы использовали этот символ?

Старший хранитель посмотрел на меня как-то очень устало и, помедлив, усмехнулся.

– Всё-таки допрос? Что ж… жаль, что мне не удалось вас убедить. – Он опустился в своё кресло. – В последний раз я использовал этот символ четыре дня назад, когда наблюдал за Бауром. Мне нужно смотреть, как меняется его поле под воздействием магии.

Немного приободрившись – мне понравилось, что Тонг-Эмай признал себя побеждённым – я попросила его подробнее рассказать о том, что происходило с Бауром, когда он использовал белые часы четыре дня назад, и как это отличалось от предыдущих раз. Выяснилось, что резких изменений не было, хотя за те полгода, что мальчик участвовал в эксперименте, его сила постепенно возросла, и это становилось видно каждый раз, когда он активировал часы. Магическая оболочка Баура за это время увеличилась в размерах раза в полтора.

Я кивнула и ненадолго задумалась. Не много ли для ребёнка?

Как я уже упоминала, у того, кто обладает даром, есть так называемое магическое поле. Обычно оно существует как бы отдельно от человека, обволакивая его, но почти не взаимодействуя с ним – в этом заслуга специального средства, созданного Гильдией Зелёной Трубки, в которое опускают каждого новорождённого младенца. Это то, что присутствует у каждого жителя Гроуса – некий невидимый барьер, защищающий от вредного воздействия магии, долговременный и почти безупречный. Почти – потому что ничего совершенного в мире не бывает, и часть магической силы всё-таки просачивается в человека, но такая незначительная, что дар, при его наличии, не всегда отличишь от обычной интуиции. При активации магического орудия – тех же белых часов, например – невидимый барьер временно исчезает, и человек получает возможность использовать своё магическое поле. У всех магов оно разное, но если тебе не повезло, и поле слабенькое, то существуют дополнительные источники силы – амулеты, артефакты. При желании можно выцедить силу и из ботинка, созданного с помощью заряженной дратвы, но это сложно и обычно не нужно. Да и не совсем полезно брать больше силы, чем позволяет организм. На материке, например, где контакт людей с их магическими оболочками не прерывается, а источники силы бьют ключом, случаются и массовые помешательства, и убийства, и самоубийства, да и вообще тамошние нации здоровыми во всех смыслах не назовёшь. Поэтому остаётся только радоваться, что в Гроусе использование магии так строго контролируется.

Магическое поле может меняться – в зависимости от возраста, настроения мага, и даже погодных условий. Если смотреть на мага с помощью символа «взгляд», можно увидеть вокруг него не тонкую яркую оболочку, как у всех остальных, а большое облако. Я, например, знаю, что моё облако тёмно-голубое – я и сейчас смогу на него посмотреть, если нарисую нужный символ и взгляну, например, на собственную руку. У способных к магии детей энергетическая оболочка обычно почти не отличается от оболочки человека, не обладающего даром, но постепенно она изменяется, увеличивается. К шестнадцати годам, когда можно начинать тренировки с магическим орудием, облако уже почти сформировано, и дальше уже, как правило, не растёт. Но даже в этом возрасте обращение к магии чревато неприятными последствиями. Я в своё время отделалась носовым кровотечением, но в нашей группе случались и головные боли, и даже обмороки.

Что происходит с восьмилетним мальчиком, у которого к тому же увеличена «магическая оболочка», можно только догадываться. И я лично догадывалась о чём-то нехорошем.

– У мальчика наблюдались проблемы со здоровьем?

Тонг-Эмай дёрнул уголком рта, глаза насмешливо сузились.

– Закономерный вопрос. Но это знаете, как с ядом: если давать его человеку регулярно маленькими порциями, то человек потом не отравится даже в том случае, если кто-то вынудит его выпить большую. Нет, Баур реагировал на активацию белых часов абсолютно нормально. И медик, которому его показывают раз в месяц, не выявил никаких ухудшений.

– Медик из Зелёной Трубки?

– Разумеется.

– Он приезжал сюда сам, или Баура возили к нему?

– Возили. Господин Уктес живёт в селении неподалёку отсюда.

– То есть он никогда не бывал здесь?

– Никогда. Так что если вы думаете, что злой дядя доктор утащил маленького мальчика, чтобы проводить над ним жуткие опыты, то тут я вас разочарую, увы.

– Я вас тоже разочарую: шутки у вас так себе, – ядовито отозвалась я. – Пропадал ли ещё кто-нибудь в Библиотечном Дворце в последнее время?

– Нет.

– А раньше? Ходят слухи, что такое у вас случается…

Задавая этот вопрос, я вдруг вспомнила наш шутливый разговор в поезде с Тантаром и Эризой, и подумала, что если со мной что-то произойдёт здесь, то искать мои косточки будет некому… Жаль.

– Это просто слухи, – повторил Тонг-Эмай то, что я сказала тогда своим попутчикам.

– Хорошо… – Я тряхнула головой, изгоняя из неё слишком яркое воспоминание. – Какие ещё маги есть в Библиотечном Дворце?

– В штате Библиотечного Дворца нет магов.

– Это я уже слышала. Хорошо, переформулирую: какие маги приезжали и использовали свою силу на территории Библиотечного Дворца, скажем, за последние две недели?

– Приезжало столько, что я всех не перечислю. А насчёт использования силы… при мне не использовали. Если не считать вас. Список приезжавших можете получить у господина Гартока, если нужен.

– Нужен. Сейчас на территории Библиотечного Дворца есть маги, помимо нас с вами?

– Не могу ответить на этот вопрос.

– Очень жаль, – бросила я. – Кто сможет и где мне его найти?

Тонг-Эмай снова усмехнулся, теперь уже более открыто.

– Дело в том, что сегодня как раз должен приехать один маг. И он, возможно, уже в приёмной. А других – кроме нас с вами – нет. Я имел в виду только это, но, видимо, вы опять неправильно меня поняли.

– Видимо, вы просто не умеете понятно изъясняться. – Прозвучало это грубо, но он сам был виноват. – Известно ли вам о каких-либо энергетических возмущениях в Библиотечном Дворце?

Тонг-Эмай пожал плечами.

– В пределах разумного…

– Что это значит?

– Ну, у нас, например, есть полтергейст в одной из башен, но он слабенький и потому безобидный. Я, правда, всё равно хотел позвать службу очистки, или хотя бы с лампой-ловушкой к нему прогуляться, хотя эти штуки не всегда эффективны… Привратник неоднократно намекал, что неплохо бы что-то сделать – полтергейст как-то раз разбил тарелку, а в следующий раз и вазу из дорогущего фарфора, подарок господина Тормура, может расквасить… Но у меня всё руки не доходят, знаете ли. Дел слишком много.

Последнее было сказано очень выразительно, и я поняла, что лучше сейчас закруглиться, чтобы окончательно не разругаться с ним. Просто потому, что наше открытое противостояние может помешать расследованию.

– Понятно. Занимайтесь своими делами. Список магических предметов, находящихся во Дворце, я тоже могу получить у секретаря?

– Да, он может поднять документы, если вам так уж необходима эта информация. На этом всё, госпожа Эстина Кей-Лайни?

Он издевался. Он совершенно точно надо мной издевался.

– Пока – всё.

Я надела кепку, развернулась и вышла из кабинета. Не сомневаюсь, что моя собственная магическая оболочка пылала в этот момент ярчайшим голубым огнём с проблесками оранжевого – очень давно мне не доводилось чувствовать такую злость. Было бы неправильно утверждать, что я не сказала ни слова – сказала, и ещё какие! Но уже не ему, а захлопнутой мною двери. И шёпотом. Выговорившись всласть, я направилась было к лестнице, чтобы спуститься в приёмную, но застыла, обнаружив в двух шагах от себя человека. Он стоял и с вежливым интересом смотрел на меня.

– Добрый день, – сказал он негромко. – У вас неприятности? Я могу чем-то помочь?

Некоторое время я просто молча разглядывала его. Я, должно быть, походила на лягушку как никогда, но рассудила, что для того, кто ругается на дверь, схожесть с земноводным – не такой уж заметный недостаток. Просто ещё одна «неприятность».

Невысокий, худенький, светловолосый, парень выглядел младше меня. Глаза у него были большие, серо-зелёные, ресницы длинные, кожа очень белая, но не болезненно-бледная, а просто от природы светлая.

– Вы не в мантии, – сказала я наконец, оглядев синий сюртук и торчавший из-под него белейший воротничок. – Ботинки почистили, но на штанине грязь… Вы маг?

Незнакомец приподнял белёсые брови:

– По-вашему, все маги ходят с грязными штанами?

– Тонг-Эмай говорил, что вот-вот должен приехать какой-то маг. Вы только что приехали, и одеты не как служащий дворца. Конечно, можно было бы предположить… – Я тряхнула головой. – Простите, тяжёлый день. Меня зовут Эстина.

Я по-деловому протянула руку, и незнакомец, на мгновенье замешкавшись, ответил осторожным рукопожатием.

– Каус Кор-Тейви. Можно просто Каус. Как вы правильно рассудили, я маг. Законник.

«Коллега, значит», – чуть было не ляпнула я, но вовремя сообразила, что этот тип мог приехать сюда и по мою душу.

– Кор-Тейви – знакомая фамилия. Какой-нибудь древний род?

– Да, довольно старый, – кивнул Каус. – Хотя сейчас это почти не имеет значения. Время аристократов давно прошло, вы и сами это знаете.

О да. Время прошло, но некоторые, вроде моего папаши, до сих пор делают вид, что выше других. И более идиотского зрелища я в своей жизни не видела. А мы как раз не самые родовитые – когда моему предку пожаловали дворянство, король Костермус уже лет пятьдесят как умер.

– Вы прямо из Морлио? – спросила я.

– Нет, я сейчас живу в Дельсуне. Работаю в Центре Пустынных Аномалий. А вы?

– А я работаю в Морлио. Я тоже из Гильдии Чёрных Кинжалов.

– Коллега, значит.

– Ну да. Что же привело вас в Библиотечный Дворец?

– Книги. – Каус улыбнулся. – Мы столкнулись с одним непростым случаем в Приграничье… Непростым даже для этих мест. Мой руководитель надеется, что здешние архивы прольют свет на эти странности. Я, на самом деле, обычно не занимаюсь такими разъездами, но сейчас никого больше нет. Всех кандидатов в мои напарники отсеивают на собеседовании, один вообще не доехал – погиб в железнодорожной катастрофе… Так что вот, кручусь.

Он несколько виновато улыбнулся, словно бы своим приездом помешал лично мне.

А я подумала о Тантаре, который наверняка оказался бы в тех, кого «отсеивали» – но у которого не было возможности даже попытаться пройти собеседование.

Так странно – сейчас передо мной стоял человек, который мог бы с ним работать. А может, и работал бы. В конце концов, Тантар был не так уж плох. Если бы собрался и подумал, как следует, то, возможно, и прошёл бы…

– Жаль… – выдавила я.

– Вы о том парне, что погиб? Вы знали его?

– Мы учились вместе. Не то, чтобы дружили, но… хороший он был, Тантар.

Каус сочувственно кивнул, и было видно, что сочувствие это не показное.

– Соболезную. Так вы только что выпустились? – спросил он.

– Да. А вы?

– Я два года назад. Но в Морлио с тех пор почти не бываю. А если и бываю, то в Гильдию не захожу. Не люблю туда ходить…

Я пожала плечами. Странно, конечно, но не моё дело.

– Вы, наверное, к старшему хранителю собирались? – спросила я. – Простите, что задержала.

Каус качнул головой, но не спешил отвечать. Взгляд его почему-то был направлен мне в живот.

– Вы ведёте расследование? Здесь?

Ах, вот в чём дело. Выйдя из кабинета Тонг-Эмая, я так и не застегнула плащ, и Каус, по всей видимости, заметил пустые ножны.

– Да, – с вызовом ответила я. – Веду. Здесь.

Я уже была готова снова защищать своё право работать в Библиотечном Дворце, но Каус ни в чём не собирался меня обвинять.

– Неужели они сами вас попросили?

– Нет, я… я была здесь по личному делу. Хотела кое-что выяснить. Но… в общем, так получилось.

– Понимаю, – сказал он. – Хорошо. Удачи, госпожа Эстина. Если понадобится какая-нибудь помощь – я к вашим услугам.

– Непременно обращусь, – пообещала я, даже не потрудившись произнести это более-менее правдоподобно.

Впрочем, какая разница? Расшаркивание можно было считать состоявшимся, а это в нашем мире главное. Теперь мы могли с чистой совестью выкинуть друг друга из головы.