Текст книги "Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Мы прошли мимо Города Высших в молчании. Потом было несколько поворотов, несколько потушенных ламп-ловушек, которых в этом районе тоже, конечно, хватает; скрипучие вывески, отдыхающие у домов велосипеды, парусиновые верхи колясок, сводчатые арки, короткие шпили приходских домов и гладкие стены самых узких улиц… и вот, наконец, он – вокзал. Тёмные морлийские дома словно бы расступились перед нами, и небольшая, но запруженная людьми и лошадьми площадь раскинулась впереди, открывая путь в серое кирпичное здание с башенками и широкими окнами. Сквозь чугунную решётку, которая тянулась за зданием, угадывались линии перронов.

Сколько там было народу! Вокзал походил на набитую живой рыбой бочку, особенно возле касс. Крепко прижимая к себе сумку, специально раскопанную в недрах шкафа для поездки, я пробралась к аркам, откуда можно было пройти к поездам. Здесь народу было существенно меньше, и я, наконец, смогла нормально дышать – правда, полузаложенным носом. Обернулась в поисках Тантара и Эризы, но те, со своими чемоданами, ещё пробирались сквозь толпу. Совсем близко прогудел поезд, и я вздрогнула – не выношу резких громких звуков.

Я отошла к столбу с часами, чтобы никому не мешать, и стала поджидать своих спутников. Окидывая взглядом толпу, я больше всего боялась увидеть того невидимку в плаще – очередное подтверждение своему сумасшествию; однако взгляд зацепился за совсем другую знакомую фигуру, такую невероятную здесь, что я не сразу поверила собственным глазам.

Мама.

Тонкое сиреневое пальто, простенькая шляпка, из-под которой выбиваются светлые локоны. Руки в кружевных перчатках прижимают к груди объёмную чёрную сумку; другая сумка – маленькая, куда разве что листик паспорта положить можно, болтается на плече. Что в большой сумке, я догадалась сразу, и нервно сглотнула – вернее, попыталась, потому что это простое движение отчего-то никак не получалось сделать.

Деньги.

Кто из них проговорился? Келька, отец? И как она умудрилась уехать – ведь эти двое наверняка не пускали, а отец отказывался давать денег, и отбирал те, которые принадлежат лично ей, и она что-то лепетала в ответ на громовые раскаты его голоса, и извинялась, и… всё равно взяла деньги и уехала. А если ещё она проделала это без его ведома – сбежала, не доверившись даже своей камеристке, зная, что потом, когда всё вскроется, будет в миллион раз хуже…

Всё равно опоздала. У неё никогда не получалось мне помочь – даже если мама понимала, что мне нужна помощь, она всё делала либо не так, либо не вовремя. Но чаще всего она не понимала. Я в конце концов даже говорить перестала, если у меня случались проблемы.

«Милая, но не проще ли согласиться…» – таков был её робкий совет во многих случаях.

Согласиться устроить свою жизнь так, чтобы им с отцом было удобно. Согласиться жить по их плану. Как будто тогда на меня не будут орать, не будут запирать в комнате, как непослушного ребёнка, не будут выкидывать мои вещи и книги. Как будто тогда меня начнут уважать, воспринимать как личность. Как будто действия и эмоции отца поддаются логике.

Согласиться – это обычно означало, что в нашем доме станет чуть менее шумно. Только и всего.

Мама боялась шума до припадков. Поэтому она соглашалась. Её голова всё время была чуть-чуть склонена, плечи немного подняты – словно бы в любой момент были готовы спрятать голову ещё глубже. А ведь когда-то мама была высокой женщиной с прекрасной осанкой, много улыбалась, смеялась и ничего не боялась… Но вода точит камень. Я точно не помню, когда отцу удалось её сломать, но это произошло как-то вдруг, быстро. От мамы не осталось ни лица, ни характера – только неясная, похожая на вопросительный знак тень. Безвольная и бесполезная, о чём я не раз говорила ей в лицо. Поддерживающая отца во всём. Советующая мне согласиться.

Я смотрела на неё, на сумку в её руках, на то, как она растеряно оглядывалась в поисках выхода. Мама ведь раньше не приезжала в Морлио поездом. Ещё пара мгновений – и она поймёт, куда идти, и у меня больше не будет возможности подбежать к ней, и мы разминёмся, и непонятно, скажет ли ей кто-то, что я буду здесь вечером, или она просто уедет.

Я стояла, не двигаясь с места.

– Ну что, пойдём?.. – это подоспели Тантар и Эриза со своими чемоданами.

– Да… Конечно, пойдём…

– У тебя первый класс?

Я удивлённо уставилась на Эризу.

– Нет, конечно. Обычный… – Я перевела взгляд на Тантара. – А у вас первый, что ли? Решил шикануть?.. Куда вы вообще собрались, кстати?

– В Дельсун, – ответила за Тантара Эриза. – У него там собеседование…

Она старательно скрывала улыбку, но самодовольство в голосе её выдало. Зарождающийся на щеках румянец, опущенный взгляд… Эриза явно гордилась Тантаром.

– Дельсун… – отстранённо повторила я, всё-таки оборачиваясь. У двери вокзала мелькнула спина в сиреневом. Я моргнула, вернулась в действительность, и, наконец, осознала, что имеет в виду Эриза. – В Центр Пустынных Аномалий?!

– Ага, представляешь?! – просияла та. Я заметила, что Тантар улыбнулся, покосившись на неё. Ещё бы, хорошо, наверное, когда за тебя так искренне радуются. – Это, разумеется, не самое безопасное место – всё-таки там и Свен недалеко… Но зато какая почётная работа! Штатный следователь! На границе с Пустынным Берегом почему-то нет филиала Чёрных Кинжалов, но Центр, по-моему, успешно компенсирует этот недостаток. А ведь без наших в таком месте никуда! Есть, правда, специальные отряды, вроде нашего отдела очистки, которые уничтожают тех, кто перебирается на эту сторону, но магию им применять нельзя. А что-то ведь остаётся – самодельное оружие, шкуры, кости…

Я кивнула. Ну да. И находятся те идиоты, которые это потом используют. Если магическую силу не преобразовать должным образом и не закрепить внутри предмета, последствия могут быть самые разные. Даже предметы, которые коснулись Стержня, всегда проверяют, прежде чем выпускать в свет. Конечно, если ты тронешь валяющийся на земле зуб, выпавший у пустынной твари, это вовсе не означает, что сила обрушится на твоё тело, но без специального оборудования наверняка не скажешь. Впрочем, и с ним не всегда. А если ещё начитаться каких-нибудь подпольных книжек по изготовлению магических предметов и рисованию символов, то тем более. Обычные люди не знают, насколько губительным это может оказаться для их собственного организма – неподготовленное тело способно отреагировать как угодно, начиная насморком и кончая тяжелейшими мутациями. Но вооружившись магией – или неким её подобием – куда проще совершать преступления. Дельсун – довольно крупный город; от него до Свен несколько миль, и многим это расстояние кажется достаточным, чтобы пустынные твари не смогли его преодолеть, особенно учитывая пограничные отряды. Но кому, как не нам, знать, что расстояние пустынным тварям не помеха. В Центре тоже это знают, конечно, поэтому и держат у себя несколько законников. Не много, но зато в Дельсуне к услугам Чёрных Кинжалов вся городская полиция, а деньги там такие, что лет за пять можно вполне накопить на приличный дом, причём не в провинции, а, может, даже в Морлио.

Но и возьмут туда далеко не каждого.

– Тебя позвали, или ты сам им написал? – спросила я у Тантара.

– Сам, – небрежно отозвался тот. – Решил попробовать… Как-то между делом… Не знал, что меня даже пригласят, но видишь…

Я задумалась над тем, как сказать Тантару, что затея обречена на провал, и при этом не обидеть его, но придумать ничего не успела – мы подошли к поезду. Мне сразу сделалось тревожно: не люблю покидать Морлио. А если ещё учесть, что рельсы, по которым нам предстояло ехать, уходили в какую-то серую хмарь, явно дождливую…

– Ладно, мой вагон там, – махнула я рукой в сторону конца поезда. – Увидимся…

– Да ну, давай с нами! – вдруг оживилась Эриза. – Тебе ведь всего два часа ехать! Посидим, поболтаем… Ты ведь не возражаешь, милый?

– Нет, конечно. К тому же там, насколько я знаю, подают такой завтрак, что хватит человек на десять – мы с тобой поделимся!

Я могла поспорить, что была совершенно не нужна ему там. Но что он ещё мог сказать?..

– Послушайте, я не хотела бы…

– Брось. – Эриза решительно потянула меня к вагону первого класса, то есть в сторону, противоположную той, куда мне было нужно. – Будет здорово, тем более, горяченького попить тебе не помешает…

– Особенно липового отвара, – поддакнул Тантар. – А он там точно должен быть.

– Но ведь… – Я потерянно огляделась. Наша небольшая перепалка привлекла несколько взглядов, но помогать мне явно никто не собирался.

– Давай, не выдумывай. – Тантар подхватил меня под вторую руку и, по примеру Эризы, потащил вперёд.

***

– О, лимонные тарталетки! – обрадовалась я, когда местный официант принёс второй по счёту поднос. – Не знала, что их здесь теперь подают… Хотя я очень давно не ездила первым классом.

В остальном, надо сказать, отличий не было: красный бархат, ковёр на полу, выдвигающийся столик. Стандартное в своей роскоши купе для богатеньких. Но, чего греха таить, уютное. Особенно когда на стекле оседают первые капли дождя, а ветер разве что с корнем деревья не выворачивает – гнёт и гнёт свечки тополей, сгущая суровые серые краски в небе… Буря настигла нас несколько минут назад и, несмотря на то, что была ожидаема, слегка подпортила настроение.

– А я вот впервые здесь, – вздохнула Эриза, восхищённо оглядываясь. – У мамы магазин одежды. Мы жили далеко от столицы, перебивались, как могли…

Магазин одежды, значит. Это многое объясняло. Под плащом у Эризы было приталенное платье из тёмно-жёлтой ткани, многочисленные сборки на которой ничуть не скрадывали фигуру девушки. Даже прицепленные к поясу ножны с чёрным кинжалом не портили образа и смотрелись интересным аксессуаром.

– Всё теперь изменится, – улыбнулся ей Тантар.

Я молча отправила в рот тарталетку и зажмурилась от удовольствия. Обожаю этот нежный сливочно-лимонный крем! Если бы не это лакомство (отнюдь недешёвое, между прочим, учитывая цены на привозимые с материка цитрусы), то нудные семейные чаепития, обязательно устраивавшиеся у нас каждую неделю, я бы вообще не могла выносить. Келька ненавидит лимоны, поэтому большинство тарталеток доставалось мне… С тех пор именно с их вкусом у меня ассоциируется детство. По крайней мере, то, какое хотелось бы вспоминать.

– Вы на него посмотрите! – с притворной надменностью воскликнула Эриза. – Его ещё не приняли на работу, а он уже решает!

– Всё изменится вне зависимости от того, примут меня на работу, или нет, – сказал Тантар. – Вот увидишь.

– Ну-ну, посмотрим… – Эриза взмахнула ресницами и отхлебнула липового отвара. – А ты, Лягуш, что думаешь по поводу работы?

– Пока не думаю, – отозвалась я. Очень не хотелось поднимать эту тему. – Моя дальнейшая жизнь будет зависеть от того, что удастся узнать в Библиотечном Дворце.

Эриза помолчала немного и спросила:

– А тебе не страшно? Там, говорят, люди пропадают…

– Слухи, – отмахнулась я. – Но если я пропаду, то вы будете знать, где искать мои обглоданные косточки.

Это должно было прозвучать как шутка, но, по всей видимости, не прозвучало. Возможно, потому, что рот у меня был забит тарталеткой.

– И что мы будем делать с этим знанием? – серьёзно спросил Тантар.

Я ответила далеко не сразу – пришлось сначала прожевать и проглотить:

– Натравите на архивных старичков полицейских, и справедливость восторжествует.

– Или наши косточки присоединяться к твоим, – сказал Тантар. – Библиотечный Дворец имеет огромное влияние. Их так просто в тюрьму не посадишь, в случае чего.

Я не выдержала:

– Как ты умудрился пойти в законники, если не веришь в закон?

– Пошёл потому, что верил. А сейчас чем дальше, тем больше мне мерещится двойное дно. Я бы, может, и бросил это дело, но случилось так много всего сразу…

– И куда бы ты делся?

Тантар пожал плечами:

– На материк.

Я недоверчиво уставилась на него. Всегда подозревала, что Тантар – романтичный придурок, но не думала, что до такой степени. Сколько всего нужно сделать, чтобы тебя выпустили с острова, сколько документов надо собрать! И вчерашнему студенту такую поездку никак бы не позволили.

– Да, хорошо, что всё случается вовремя, – радостно подытожила Эриза, которая не нашла в его словах ничего странного. – Материк – не лучшая идея, я тебе сколько раз говорила. А теперь, видишь, и на собеседование тебя пригласили. Заживём!..

Я снова проглотила замечание о том, что приглашение на собеседование ещё ничего не значит, особенно в случае Тантара. Вместо этого спросила:

– А ты сама о работе не думала? У нас ведь всего месяц, потом сложно будет устроиться…

– Разберусь, – отмахнулась Эриза. – Я хочу посмотреть мир, хочу путешествовать… Как только Тантар обживётся, буду что-то искать… А когда ему дадут первый отпуск, мы обязательно съездим на восточное побережье – я слышала, там такие холмы, что захватывает дух…

Да, они нашли друг друга. Две бабочки-однодневки.

Я задумчиво покусывала губу, разглядывая счастливое лицо Эризы, и еле-еле удерживалась от того, чтобы не начать разносить их иллюзии в пух и прах. В конце концов, мы друг другу никто. Мы никогда не считались друзьями, очень редко общались. Да и если бы это было не так, всё равно, нельзя давать людям совет, который у тебя не просят. Мало в мире вещей, раздражающих больше.

– Да, я тоже слышала, что на востоке красиво, – выдавила я, усилием воли собрав остатки былого светского воспитания. Помолчала немного, усиленно соображая, что ещё добавить, и с облегчением вспомнила о погоде: – Особенно летом хорошо. Там бывают дожди, но… редко.

Мы, как по команде, уставились в окно. Ненастье разошлось не на шутку; сквозь стекло, омываемое потоками дождевой воды, едва различалась полоса леса, вдоль которой мы ехали. С момента отъезда из Морлио прошло чуть меньше часа, и я с тоской подумала о том, что оставшегося мне до прибытия времени вряд ли хватит, чтобы ситуация хоть немножко улучшилась. Ветер, может, и утихнет, а вот дождь явно задержится надолго.

С другой стороны, я что, сахарная, что ли?..

– Я вообще не уверена, что по-прежнему хочу всем этим заниматься… – вдруг протянула Эриза после долгого молчания. – Девочкой я побывала в Музее Полиции. Там есть зал, посвящённый знаменитым преступникам. Не были там?

– Нет, – протянул Тантар. В его голосе звучала заинтересованность.

Я пожала плечами: не люблю музеи.

– В этом зале, – продолжала Эриза, – находится слепок с лица одного убийцы, сделанный уже после того, как преступника повесили. Там написано, что человек умирал очень долго – палачу даже пришлось тянуть его за ноги. На этой посмертной маске видно, как раздулись у него губы и нос – он был похож на какую-то человекоподобную обезьяну… Рядом висел его скальп, который даже можно было потрогать. Там осталось одно ухо, на этом скальпе… Когда я была маленькой, я радовалась, что человек, зверский убивший женщину, умер в мучениях и был осквернён потом. Я даже ударила его скальп кулаком… Меня всё это странно возбуждало, внушало почти восторг. Я тогда и решила, что стану служить в полиции. Потом уже выяснилось, что у меня есть способность к управлению магией, я узнала про Чёрные Кинжалы и оказалась здесь, но теперь… Я выросла, во мне нет ненависти, меня не радует расплата людей за грехи, и я не хожу на публичные казни, так как считаю, что на свете нет ничего отвратительнее. Всё это противоестественно, противочеловечно, и если уж кому-то нужно обрекать другого на такие мучения, пусть даже виноватого, то можно это буду не…

Вагон тряхнуло. Несильно, но как-то очень уж внезапно. Чашка с липовым отваром, которую Эриза держала в руках, выплеснулась ей на платье.

Девушка ахнула и вскочила на ноги, чтобы можно было расправить юбку и определить масштаб бедствия. Несмотря на схожесть цветов ткани и липового отвара, пятно оказалось довольно заметным.

Подскочил и Тантар, вооружившись салфеткой.

– Ты не обожглась?..

– Нет, он уже остыл… – растерянно отозвалась Эриза, по-прежнему грустно оглядывая себя.

– Высохнет, – успокоил её Тантар. – Давай мы выйдем, а ты переоденешься. Не сидеть же тебе в мокром.

– Ткань плотная, я не чувствую. Так что всё путём. Только вот замыть бы надо… Я туда ложечку варенья положила, для вкуса, а оно сладкое… Я сбегаю быстренько, ладно?.. И не называй меня сладкоежкой! – предупредила она открывшего было рот Тантара и выскользнула из купе.

Парень хмыкнул, глядя на захлопнувшуюся дверь. Но почти сразу посерьёзнел и с тяжёлым вздохом опустился обратно на полку.

– Как ты думаешь, меня возьмут?

Очевидно, этот вопрос волновал его куда больше, чем он показывал при Эризе. Я попыталась побыть дипломатичной:

– Там большой конкурс. Боюсь, тебе придётся распутывать какое-нибудь дело… проявлять чудеса логического мышления…

– Полагаешь, я не справлюсь?

– Я этого не говорила. Просто не исключай варианта, что тебе уже завтра придётся ехать обратно.

– Нет, ты считаешь, что я не справлюсь, – уверенно возразил Тантар. – Ты всегда так считала. Ты не умеешь врать, Тина.

Я начала раздражаться. Опять какие-то душещипательные беседы! Причём по всему выходит, что я расплатилась за них любимыми тарталетками.

Вот ни крошки больше не возьму.

– А ты не умеешь смотреть фактам в лицо, – парировала я. – Не знаю, что ты себе когда-то насочинял, но для того, чтобы чего-то достичь в нашем деле, нужно немножко быстрее думать. Так что либо учись шевелить мозгами, либо…

– Либо?

– Либо ищи себе другое занятие. Я молчу о том, что с твоими взглядами на политику государства ужиться в Чёрных Кинжалах тебе будет сложно в любом случае. Ты из тех, кто будет поступать, исходя из соображений собственной справедливости, а у тебя на первом месте должен стоять закон.

– То есть, тебя устраивают все наши законы? – поднял брови Тантар.

Было видно, что его самообладание трещит по швам. Неудивительно. Я, кажется, немного разошлась… С другой стороны, он ведь сам хотел правду.

– Я считаю, такого вопроса вообще не должно стоять, если ты пошёл в Чёрные Кинжалы. Да, конечно, совершенства не бывает, и, если бы меня спрашивали, я бы, может, многое изменила, но я обязана следовать тому порядку, который есть. Менять – не моё дело, и уж тем более…

Тут открылась дверь купе, и мы машинально повернули головы.

В первую же секунду, глядя на стоявшую на пороге Эризу, я поняла: что-то не так. Ужас пронзил меня ещё до того, как я отдала себе отчёт в том, что я вижу. Жёлтое платье, бледное лицо; кисти рук сложены на животе, а меж пальцев сочится…

Но… нет, этого просто не могло быть. Мне померещилось. Определённо померещилось.

Однако тут Эриза открыла рот, и оттуда тоже потекло тёмно-красное, блестящее. Мы с Тантаром как по команде вскочили на ноги. Он рванулся из-за стола и успел подхватить девушку возле самого пола.

Прошло три секунды, за которые она так и не смогла ничего сказать. Хотя пыталась.

Я вышла из оцепенения, перемахнула через Эризу и быстро огляделась. Коридор был пуст. Кинулась к туалету – и там никого. Высунулась в окно – ни следа. Снова в коридор. Подёргала за ручку двери между вагонами – та поддалась, однако с таким трудом и с таким скрипом, что стало ясно: быстро скрыться за ней вряд ли получилось бы. Я задумчиво посмотрела на ближайшее купе, но решила, что прежде чем вламываться к пассажирам, хорошо бы поставить проводника в известность о том, что произошло.

Я пошла обратно, к противоположному концу вагона, где находилось купе проводника и официанта. Шла медленно – нужно было морально подготовиться, чтобы произнести вслух то, о чём я боялась даже думать. То, что боялась осознавать. Потому что когда самое страшное будет озвучено, придёт неизбежность, обречённость, невозможность.

Тантар с отрешённым лицом стоял возле нашего купе. Эриза лежала рядом. Хорошо хоть у парня хватило ума оставить всё, как есть, и не переносить тело на спальную полку. На практике в прошлом году я видела таких: заботятся об удобстве трупа и тем самым уничтожают улики. Он только дверь закрепил, чтобы та не ударялась девушке в бок. Хотя убитой было уже всё равно.

– Там его нет, – сказала я Тантару. – Он либо ещё в вагоне, либо ушёл с другой стороны. Но он в поезде, я уверена – слишком высокая скорость, чтобы прыгать…

Раздался оглушительный визг. Это какая-то дамочка вышла из купе и заметила Эризу.

На шум повыскакивали и другие пассажиры. Подбежал проводник – бледный, в тёмно-синем с иголочки мундире, с совершенно безумными глазами. В двух шагах от него застыл официант, явно не знавший, что ему делать.

– Надо… полицию, – наконец, собравшись с духом, сказал проводник. И велел окрепшим голосом: – Дамы и господа, пожалуйста, займите свои купе! Случилось несчастье, нам придётся остановиться и вызвать полицию… Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!

– Не надо полицию, – сказал Тантар.

Проводник посмотрел на него непонимающе, моргнул.

– П… почему?

К изумлению всех присутствующих – в том числе к моему – Тантар приподнял полу жилета и извлёк из пристёгнутых ножен знакомый мне до нытья под ложечкой предмет. Ладонь ударила по торцу рукоятки.

– Потому что это дело Чёрных Кинжалов.

Тантар опустился на корточки, начертил в воздухе символ, и угольно-чёрное, без бликов, лезвие, пронзив ковёр, вошло в пол вагона легко, как в масло. Спокойные размеренные действия Тантара казались мне какими-то противоестественными – я чувствовала, как в нём бурлит, возрастая, полученная от кинжала сила, которая требовала выхода; сдерживать её всегда непросто, но у него пока получалось. Он берёг эту мощь для убийцы.

Никто не произнёс ни звука, утихли даже испуганные шепотки. Я тоже молчала – но, очевидно, так громко думала, что Тантар поднял на меня глаза.

– Магия, – коротко сказал он.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Следы ведут туда.

Я невольно повернула голову, проследив взглядом за его кивком. Значит, неизвестный, сделав своё чёрное дело, не спрятался в купе, а ушёл в другой конец вагона, по направлению движения. Видимо, это не очень сильный маг, иначе использовал бы символ телепортации. Если вообще маг. Следы, должно быть, оставил какой-нибудь амулет, из некоторых побрякушек сила сочится даже без активации. Если бы дело было в символе, магические отпечатки остались бы только в одном месте, и Тантар не смог бы их отследить. Да и зачем убийце колдовать, если он использовал нож? Амулет же любой, в том числе и лишённый дара человек мог взять с собой для защиты от возможных помех… В любом случае, единственный вариант злоумышленника – спрятаться. В поезде это не так-то легко сделать, но наверняка у него всё просчитано…

Тантар, не рисуя специального символа, позволяющего видеть энергетическое пространство, пошёл по магическим отпечаткам, как по нитке. А я за ним. Проводник и пассажиры смотрели нам вслед. Эриза лежала там же – жёлтое платье, красная кровь… Ну зачем же, зачем истреблять вчерашних студентов Гильдии?! Какой в этом смысл, какой толк? А ведь Эриза никак не была связана с Библиотечным Дворцом, на место в Гильдии не претендовала, с Аргеллой общалась не больше прочих… А может, я зря пытаюсь искать что-то общее в этих преступлениях? Может, мотивы разные, и убийцы разные, а то, что Аргелла с Эризой учились на одном курсе – просто случайное совпадение?..

Случайное совпадение. Случайность. От этого слова словно холодом повеяло. Может, вот оно?..

Я представила, как убийца, затаившись, поджидает свою жертву в коридоре возле туалета. И вот, из нужного купе выходит темноволосая девушка.

Я тоже темноволосая девушка. Я тоже была в этом купе.

И я ехала, чтобы сунуться в Библиотечный Дворец. В отличие от Эризы. Причём совершенно не делала тайны из своего путешествия.

– Тантар… – Я судорожно схватила впереди идущего парня за плечо. – Тантар…

Он обернулся. Я пыталась выдавить из себя следующую фразу, но не могла. Только набирала в грудь воздуха – и выдыхала. И простуда тут была вовсе ни при чём.

Тантар терпеливо ждал. Секунду, две. Уходило время, уходил убийца – всё дальше от нас.

– Это я… это я виновата, что Эризу убили.

– Да ну, брось…

– Нет, понимаешь, если бы я не поехала…

Всё это было очень не вовремя. Но я должна была выговориться. Что-то подсказывало мне: времени больше не будет. Может, вообще никогда не будет. Словно нечто грозное, тёмное и куда более опасное, чем дождевые тучи, нависло над поездом.

– Если бы я не поехала, – упрямо продолжала я, – если бы вы не позвали меня в купе…

Но договорить я не успела. Убийца тоже осознал свою ошибку, и понял это одновременно со мной. Может быть, услышал, как я говорила про Эризу.

Он стоял в тамбуре. Наверное, думал скрыться под шумок, когда все начнут суетиться вокруг убитой. Не подозревал, что кто-то сразу помчится в погоню, не дожидаясь полиции.

Нас спасло чутьё Тантара. Но это я уже потом поняла, что он просто почувствовал, как кто-то рядом активировал амулет. Сначала я просто заметила, как мой спутник вскидывает руку с засветившимися пальцами и быстро чертит в воздухе символ защиты; а потом осознала, что на меня летит что-то вроде огненного шара. Никогда не видела таких мощных магических выбросов. Амулеты, которые способны на подобное, просто так на дороге не валяются – более того, они вообще редко покидают пределы Гильдии Белых Часов. Слишком опасно – радиус поражения может быть огромен, и не каждый маг сможет справиться с последствиями включения такой игрушки. Сгусток ярчайшего пламени величиной с мою голову должен был, рассыпавшись, превратить нас в две головешки – но Тантар успел. Более того, его символ оказался таким мощным, что невидимая магическая завеса смогла принять удар на себя, и порядком ослабевшее пламя отхлынуло, оседая на ковре и занавесках. Когда барьер исчез, в лицо ударило жаром и едким дымом; сзади опять кричали. Мы с Тантаром, не оборачиваясь, кинулись вперёд. Пока ещё было можно. Но огонь поднимался, разрастался… Смогут ли его потушить?

Думать об этом времени не было. Тантар почти бежал, я старалась не отставать, но мы явно опаздывали. Я только увидела, как мелькнула впереди чья-то спина в чёрном.

Что ж, если это Горнин знакомец, я его узнаю. И уж тогда…

Ещё один спальный вагон, вагон-ресторан… Тантар уверенно идёт вперёд – значит, видит, кого преследует. Я-то давно уже устала выглядывать из-за его спины. Но ведь дальше пассажирские вагоны заканчиваются… Где там думает спрятаться убийца? Собирается зарыться в уголь?

Здесь двери между вагонами открываются и закрываются почти бесшумно. Возможно, их даже смазали. Убийца знал, каким путём он будет уходить, и подготовился. Только на что он рассчитывает?..

Открылась очередная дверь, и я оказалась оглушена – ветром, стуком колёс. Стремительно мелькали краски, клубился пар, дождь хлестал в лицо. Передо мною Тантар осторожно переходил по сцепке вагонов, расставив руки для равновесия. Всего два шага, но до чего же страшно… Нет, не смогу. Не смогу, не смогу…

Я тоже расставила руки, закрыла глаза и пошла. Главное, не вспоминать о том, что по бокам ничего нет, а внизу – рельсы, не думать, что поезд может снова тряхнуть, как в тот момент, когда Эриза пролила липовый отвар на платье…

Последний шаг. Пальцы надёжно вцепились в низкий бортик угольного вагона – можно было выдыхать.

– Что ты здесь делаешь?! – крикнул Тантар. – Ты же без магии, я думал, ты осталась…

Недоговорив, он отмахнулся: некогда было ругаться. Под его ногами глухо захрустел уголь. Под моими тоже, и это оказалось непросто – ступать по чёрным разъезжающимся, хрупким камням. Я не была сильна в физической подготовке, в отличие от того же Тантара, и потому безнадёжно отстала, пытаясь преодолеть чёрную гору. Когда я оказалась в жарком нутре паровоза – чумазая, запыхавшаяся – здесь уже шёл горячий спор.

Помимо моего однокурсника, там находился машинист и два кочегара. Первый – в тёмно-синей форменной куртке, остальные – в чём-то белом, из чёрного – только кожаные фартуки. Кочегары пытались вытолкать Тантара обратно к угольному вагону.

– Покрывать друг друга вздумали? – спрашивал тот, успешно упираясь ногами и потрясая какой-то чёрной тряпкой. – Да вы знаете, что бывает с теми, кто препятствует расследованию Чёрных Кинжалов? Ещё раз спрашиваю, чей это плащ?!

Машинист только нервно оборачивался через плечо, озабоченный перепалкой, но не имеющий возможности покинуть свой пост. Может, конечно, он только что сменил кого-то, но… низковат. Мы шли за человеком, ростом не уступавшим Тантару. Следовательно, убийца – не машинист.

– Остановите поезд! – крикнула я, но, видимо, он услышал очередной набор громких бессвязных звуков. Слишком уж шумно здесь… Ладно, после.

Я присмотрелась к кочегарам. Один – мужик лет пятидесяти, с недельной небритостью. Второй – совсем мальчишка. Оба высокие. У обоих лица разгорячённые, мокрые, брови сведены на переносицах. Возле топки валяются лопаты. Рядом стоит бутылка из непрозрачного стекла, о содержимом которой догадаться не сложно. Я снова перевела взгляд на кочегаров…

– Молодой, – определила я, наконец. – Он трезвый. И спина здоровая, в отличие от этого…

– О чём вы, я не понимаю!

Со мной такое не проходит обычно. Я всегда чувствую фальшь. Тантар, наверное, знал об этом, поэтому сразу понял, что я права. Он поднял руку, чтобы начертить в воздухе очередной символ – и в ту же секунду оживился молодой кочегар. В его пальцах что-то блеснуло. Я увидела промельк его искажённого лица перед тем, как амулет выдал очередную порцию пламени. Летящему шару оставались секунды, когда Тантар сообразил, что не успеет убрать одно и начертить другое. Первая линия уже дрожала в воздухе – бледная, но постепенно наливавшаяся дымной голубизной. Медлить было нельзя, магия не терпит копуш. А Тантар копуша, я всегда ему это говорила. Он и сейчас потратил целый миг на то, чтобы подумать. Я хотела крикнуть: «Падай!». Всем сразу: ему, машинисту, несчастному пьяному кочегару и тому идиоту, который даже не понимал, что он творит – видимо, хозяин амулета не объяснил, что будет, если использовать эту штуку в замкнутом пространстве и не иметь возможности убежать.

Я не успела крикнуть. Огненный шар летел.

Тантар дорисовал символ… и взмахом руки направил его на меня.

«Связать». Удобная команда, когда хочешь поймать преступника.

Или выкинуть кого-то из поезда.

Ему бы хватило и простого телекинеза, но тогда, возможно, я полетела бы прямо на рельсы. А так у него была возможность прицелиться и направить меня точнёхонько за перила моста, по которому мы как раз ехали. Я завопила. Жар сменился холодом, краски смешались, в животе словно бы вращалась центрифуга. И вдруг – бух! Ощущения от жёсткого удара о воду сменились паникой от невозможности выплыть. Казалось, лёгкие вот-вот разорвутся… Магические путы опали (он и по времени умудрился всё рассчитать!), я изо всех сил заработала руками и ногами… Выше, ещё выше… Да!