Текст книги "Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Да, это было бесполезно. Тантар худо-бедно смог выпрямиться, и теперь стоял возле меня в нелепой позе. И, конечно, молчал.

– Что ж, попробовать стоило. – Каус вздохнул. – Столько работы, а мыши разбежались из мышеловки… Только зачем было разбивать окно? Неужели вы и впрямь думали, что сможете выбраться через него?.. А ты умница, Эстина. Хоть я и просил тебя не мешать, ты как-то умудрилась сама выйти на этого типа, да ещё втайне от меня. Может, ты знаешь и как его зовут?

– Тантар, – ответила я.

– Вот как… Мне очень жаль.

Я молчала, по-прежнему разглядывая стол. Бумаги на нём уже невозможно было даже в руки взять, не то, что прочитать. Каус тоже это заметил, цыкнул с досадой.

– А это чьё? – спросил он, подняв с пола плащ и шляпу невидимки Тейреша.

Тантар не ответил, я пожала плечами. Тоже молча.

– На редкость поношенные вещи, – заметил Каус.

– Может, потому их и сняли? – предположил кто-то из полицейских.

– И пошли к Свектеру, – сказала я.

Повисло молчание.

– Почему к Свектеру? – спросил Каус осторожно. В его голосе явственно звучало сомнение в моём душевном здоровье.

– Потому что у него лучшая портновская лавка в Дельсуне, – ответила я. – Тем, кому не во что одеться, лучше идти туда… О старой одежде не жалеют. – Я подняла глаза на Кауса. – О бывших однокурсниках тоже. Мы даже не были друзьями.

– Да у тебя вообще не было друзей, – буркнул Тантар.

Неправда. Были. Была.

– Ты знаешь, именно этот человек причастен к убийству твоей однокурсницы, Аргеллы, – мягко сказал Каус, будто прочитав мои мысли. – Его магические следы были найдены на месте преступления.

Надо было как-то на это прореагировать. Я ограничилась кивком.

– Сам ли он убил, или кто-то ему помог – установит следствие. – Каус приблизился к Тантару и внимательно на него посмотрел. – У госпожи Рой-Тарон в запасе имеются несколько свидетелей. В том числе, капитан судна, который незаконно перевозит граждан Гроуса на материк. Ведь именно с ним, господин Тантар, вы должны были встретиться в тот вечер? Вы собирались покинуть остров, так? Он не знал, как вас зовут, не видел ваших примет, поскольку любовь к маскараду проявлялась в вас уже тогда. Однако у него превосходная память на голоса, в чём следователь по вашему делу уже убедилась, проведя ряд экспериментов. Уверен, он сможет вас опознать. Не говоря уже о ваших магических следах, которые очень просто сличить с теми, что остались на месте убийства.

Тантар склонил голову, уставившись себе под ноги. Понял, что выпутаться ему будет ой как не просто.

– Вы будете доставлены в Морлио сразу, как только я докажу хотя бы часть тех преступлений, которые вы совершили здесь, в Приграничье, – посвятил Каус Тантара в дальнейшие планы.

– Попробуйте, – пожал плечами Тантар. – Но не думаю, что вы так уж много сможете узнать.

– Отнюдь. Кое-что мне уже известно.

Каус, заложив руки за спину, прошёлся по комнате. Развернулся. Я невольно посмотрела на его сверкающий пояс. На пустые ножны, на крошечную переносную лампу-ловушку… Ну да, на улице уже, наверное, совсем темно, и высока вероятность натолкнуться на призрака или полтергейста.

– История Колпака начинается на берегу возле Свен, – негромко произнёс Каус. – На этом, правда, но так близко к Границе, что мне оставалось только удивляться, как человек в здравом уме вообще решился туда прийти… Теперь я понимаю. Не слишком удачная телепортация, не так ли, господин Тантар? Вы телепортировались из поезда за мгновенье до того, как случилась катастрофа. Разумеется, визит на берег Свен не прошёл для вас даром. Стая кровок едва не отправила вас на тот свет. Но вы умудрились добраться до ближайшей к Границе деревни, не дошли всего чуть-чуть – слишком много крови потеряли. Если бы не счастливый случай, там бы и померли, в двух шагах. Но вас нашли, привели в чувство… Только, к сожалению, нашла вас не самая лояльная семья…

Всё действительно было более-менее ясно. Вдохновившись речами того, кто его приютил, Тантар обрядился в коричневый плащ, закрыл лицо маской и стал помогать жителям Приграничья по мере своих сил.

– Вы быстро собрали вокруг себя людей, которые могли худо-бедно колдовать, нашли способ наладить их связь с магическими оболочками, чему-то даже научили, наверное. Вы ведь неплохой маг, на самом деле. У вас существовали убежища почти в каждом населённом пункте возле Свен, но вы куда чаще бывали здесь, в Дельсуне. Разумеется, безо всяких масок и плащей. Вы жили в доме друзей – своих сообщников – и даже работали, как порядочный гражданин, получая жалованье в добавок к тем деньгам, которые отнимали у населения…

– Я ни у кого никаких денег не отнимал, – процедил Тантар.

– Ну да, разумеется. Однако именно библиотека сослужила вам плохую службу. Вы довольно часто уходили к Свен именно оттуда. Выходя из города, вы подчищали энергетическое поле, но след, обрывающийся у городской стены, показался мне слишком уж подозрительным. Вот я и решил присмотреться к сотрудникам библиотеки…

Дальше Каус, согласно инструкции, перечислял, в чём подозревают Тантара. В убийстве мирных жителей, в убийстве полицейских, незаконном использовании магии…

– …и конечно, в убийстве госпожи Аргеллы. – Каус остановился и тоже посмотрел себе под ноги. – Доверчивой девочки, которая пошла за вами, не зная, что её ждёт. Возможно, вы совершенно не хотели этого делать. И сами испугались, когда всё случилось, потому и пытались её вылечить, отсюда и магические следы – ведь госпожу Аргеллу убили холодным оружием, умерла она не сразу, и ещё оставался шанс. Но некоторые вещи невозможно исправить, как ни старайся… – Он снова поднял глаза на Тантара. – Да и вы не из Гильдии Зелёных Трубок. К сожалению.

Он вздохнул – действительно с сожалением. Потом добавил к связыванию ещё один символ – блокировку энергетической оболочки. Лишённый и магии, и возможности двигать руками, беспомощный Тантар молча пошёл вслед за полицейскими.

В мою сторону он даже не посмотрел.

17.

Каус вызвался довести меня до дома. Потому что я одна, потому что город страшный и тёмный, а дезактивированный кинжал уже лежал в моих ножнах. Конечно, Каус подумал, что я планировала использовать магию против Тантара. Просил меня больше никогда не действовать в одиночку. Говорил, мол, мы же команда. Обещал заглянуть на следующий день прямо ко мне домой и рассказать о мемуарах несчастного художника. Если, конечно, я согласна с его условиями. Потом, помявшись, поведал, что он бы схватил Колпака на день позже, подгадав к тому моменту, когда в доме будут все, но ему доложили, что туда направилась я, и пришлось действовать.

– Прости, но директор позаботился, чтобы за тобой некоторое время приглядывала пара полицейских. Рейтег, видишь ли, намекнул Тормуру, что у тебя были сложности с контролем энергии, а тот, в свою очередь, написал в Центр…

Мне вспомнилось, что однажды я спрашивала у Рейтега, появились ли у него проблемы, когда он прекратил использовать кинжал. Выходит, парень запомнил, и теперь решил мне отомстить… Наверное, очень злился после нашей последней встречи.

– Я сначала хотел тебе сказать, но потом подумал, что может, оно и к лучшему, если ты ничего не будешь знать. Учитывая, что ты имеешь привычку к таким опасным вылазкам… Надеюсь, ты не злишься меня из-за этого?

Я что-то отвечала невпопад. Уже точно не помню что. Наконец, Каус понял, что разговора со мной не получится, и мы просто молча шли до моего дома.

Под конец он всё-таки не выдержал и спросил:

– Скажи, Эстина… извини, что спрашиваю, но всё-таки… что ты сейчас чувствуешь по отношению к Тантару? Ты презираешь его, ненавидишь? Ты хочешь увидеть его в петле? Или… ты ещё сама не поняла?

– Зачем тебе это знать?

– Прости, я… я просто так спросил. Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Мне больно, – призналась я. – Всё, что я пока могу сказать по этому поводу.

Каус кивнул и пробормотал, опустив глаза, что если я захочу поговорить…

– Да, – сказала я. – Спасибо.

Он ушёл, наконец. А я, открыв дверь своим ключом, поздоровалась с суетившейся в кухне хозяйкой и поднялась к себе.

Там меня встретила пустая клетка с распахнутой дверцей и не застеленная кровать, которую я тотчас же застелила – медленно, аккуратно, как не делала никогда.

Ненависть. Презрение. Нет, я и правда не чувствовала ничего подобного. Что до петли…

Мне вдруг вспомнилось, как Эриза рассказывала о преступнике, который так долго не мог умереть на виселице, что палачу пришлось тянуть его за ноги. И на посмертной маске до сих пор было видно, как чудовищно распухли его губы и язык…

Меня передёрнуло.

Я со странным чувством оглядела комнату. Подоконник, откуда я часто смотрела на закатный город. Кривая картинка на бересте, которую хозяева повесили, чтобы чуть-чуть прибавить уюта голым стенам. Глиняная собачка на столике перед зеркалом, пустая ваза… Если меня схватят я всего этого никогда больше не увижу.

Ну и ладно, зло подумала я.

Я взяла недавно купленный рюкзачок из плотной ткани, на пуговицах, положила туда Маввины лекарства и бинты, спички, нож и бумажник. Часть денег из бумажника выгребла на кровать, чтобы потом сунуть в карман куртки, рядом бросила паспорт. Спустилась в кухню и сделала два гигантских бутерброда под предлогом, что мне нужно будет ночью поработать с документами, и я, скорее всего, захочу есть. Хозяйка с изумлением посмотрела на мои кулинарные творения, но ничего не сказала по этому поводу. Только пожелала удачи в работе.

Своевременно. Удача мне была необходима.

Я разложила на столе классификацию пустынных тварей, которой занималась по очередной придури директора Центра, но писать ничего не стала. Просто сидела (как обычно, на подоконнике) и ждала, пока все уснут. Наблюдала в открытое окно, как гаснут редкие огни Дельсуна, как густеет тьма, проглатывая силуэты похожих на птиц флюгеров… Пора.

Кинжал в моих бледных ладонях казался ещё чернее обычного, будто вобрал в себя все краски этой ночи, все тени города Дельсуна, всю пустоту мира… Расслабиться, успокоиться. Сосредоточиться…

Активация, символ, удар, движение пальцев – и кинжал входит в половицу. Каус был прав, я действительно научилась всё это проделывать так быстро, что могла бы соревноваться с ним в скорости… Теперь призыв пустынной твари – на случай, если кто-то будет проверять комнату специальным детектором. Всё должно выглядеть так, будто какая-то дрянь влетела в открытое окно, а я не смогла с ней разделаться в два счёта.

Символ призвал всего-навсего вияка. Я двумя взмахами руки отправила его снова на улицу и выпрыгнула следом, уже в воздухе нарисовав символ, который позволил мне благополучно приземлиться. Вияк удрал в ближайшую подворотню, но мне было на него плевать. Послужной список меня больше не интересовал: если сегодня всё получится, и никто ни в чём меня не заподозрит – я всё равно уволюсь. Возможно, не только из Центра, но и из Гильдии вообще. Буду фонари протирать. Чем не работа?..

Но об этом у меня будет возможность подумать потом.

Сейчас главное – тюрьма.

***

«Это не так уж страшно, – уговаривала я себя, прячась в маленьком парке неподалёку от тюрьмы. – Если смог Тантар – сможешь и ты».

Но Тантар сильнее. Из него вряд ли когда-то получился бы хороший сыщик, однако, в магии ему нет равных. А я всего лишь…

«А ты всего лишь крыса с пожатым хвостом! – начал сердиться внутренний голос. – Крыса, которая боится рисковать!».

Я объективно оцениваю свои способности.

«И поэтому специально подошла настолько близко, насколько возможно! – напомнил внутренний голос, по-прежнему злясь. – Ты знаешь, что из трёх камер предварительного заключения была свободна только одна. Ты знаешь, где она находится. Ты знаешь человека, возле которого хочешь оказаться. Для меньшей трусихи хватило бы всего одной из этих переменных!»

Ну… ладно. В конце концов, если я этого не сделаю, то никогда себя не прощу. А так… ну подумаешь, ухо потеряю. Или… или меня разорвёт на сотню кусков.

Нет. Не разорвёт. Я просчитала всё, что было возможно.

Моя рука решительно поднялась. Пальцы вывели в воздухе светящуюся галочку – знак телепортации.

«Слишком бледный!!» – успела ужаснуться я, когда меня безжалостно скрутило, уменьшило и…

Я свались на пол камеры, кашляя и борясь с тошнотой. Тело мелко дрожало. Никогда в жизни больше, никогда!..

Вспомнив, что нужно ещё будет как-то выбираться обратно, я чуть не застонала.

– Хочешь собственноручно меня казнить? – услышала я знакомый голос. Холодный, прямо-таки ледяной.

Ответить сразу не получилось – я снова закашлялась. Тантар встал с койки, на которой валялся прямо в сапогах, медленно приблизился.

– Нет, хочу… хочу тебя освободить, – выдавила я, когда, наконец, отдышалась.

– С чего вдруг?

Я всё-таки поднялась и отряхнула по-прежнему дрожавшие ладони.

– Во-первых, ты единственный, кто может вернуть Тейрешу его человеческий облик. Во-вторых, я знаю, что ты не убивал Аргеллу.

Тантар спросил негромко:

– А кто убил, знаешь?

– Да. Но это сейчас не главное. Главное, я знаю, что это не ты, и не хочу, чтобы тебя повесили.

– А почему ты сказала этому смазливому типу, как меня зовут на самом деле?

– Ты дурак? Здесь Горна. А она бы точно не стала тебя прикрывать. Согласись, было бы странно, если бы я не узнала собственного однокурсника… – Я стащила рюкзак, попутно похлопав по карманам, чтобы проверить, не сунула ли по ошибке паспорт вместе с бутербродами. Но паспорт оказался на месте. – Вот. Здесь деньги, лекарства, еда. Не знаю, сколько фертов тебе нужно, чтобы уехать, так что если не хватит, извини – сделала, что могла…

– Всё-таки кто её убил, Эстина?

Я чуть не зарычала.

– Ты меня слушаешь вообще?!

– Слушаю. Но…

– Тогда слушай и не задавай дурацких вопросов! Бери рюкзак. Если хочешь выручить своих дружков, то это бесперспективная затея, потому что в доме засада…

– Они туда не сунутся, – сказал Тантар, забрав рюкзачок, но не спеша вешать его за спину. – Я разбил окно, это условный знак. Они поймут, что надо уходить.

Я пожала плечами. По правде сказать, на Хлу и Хайну мне было плевать.

Быстрым взмахом я начертила в воздухе символ и кинула его на Тантара. Тот слегка пошатнулся, повёл плечами.

– Теперь ты снова можешь колдовать, – сказала я. – Телепортируйся отсюда к Свектеру. Если Тейреш меня понял, значит он там…

– Так вот почему ты…

– Разумеется. Всё, уходи, не болтай! Тюремщик может в любую минуту приоткрыть заслонку, чтобы посмотреть, как у тебя дела, а я бы не хотела, насколько ты понимаешь…

– Подожди, – остановил поток моих слов Тантар. – Ты-то куда сейчас?

– Домой.

– Но … если ты хочешь расколдовать Тейреша, значит, ты поверила ему, так?

Я кивнула.

– У меня было время подумать. Плюс, есть некоторые косвенные доказательства…

– Ты хочешь помочь Тейрешу?

– Надорвусь, – буркнула я. – Ты расколдуешь его, а дальше пусть решает сам. Нет, конечно, если он что-то попросит, по мелочи… Я не знаю, Тантар, – раздражённо оборвала я себя. – У меня нет сил думать ещё и о судьбах Гроуса! Подумаю потом. Всё, хватит об этом! Ты помнишь, что мы ещё в твоей камере?

– Поехали со мной, – сказал Тантар.

Я замотала головой, даже отшатнулась от него.

– Нет!

– А что тебе здесь делать? Если у Тейреша всё получится, никаких Чёрных Кинжалов не останется…

– Я в любом случае хотела увольняться. – Я нервно хмыкнула. – Думала мыть фонари. Чтобы стало светлее…

Он схватил меня за плечи.

– Эстина, тебе нужно отсюда уезжать. Раз в неделю из секретной бухты отплывает корабль. Мне о нём рассказала Эриза. Ближайший отходит послезавтра вечером. Если возьмём лошадей, приедем ещё и с запасом. А с дороги пошлёшь письмо родным… Как бы дальше ни складывалась судьба Гроуса, ты пропадёшь здесь. А там можно запросто найти работу, особенно для твоих мозгов. И никто тебя не выдаст – Гроус на материке не любят…

Я зажмурилась. Для меня всё это слишком. Слишком много слов, эмоций. Слишком всё быстро, головокружительно быстро, и нервно… Но при этом так хочется вскочить на коня и лететь – туда, где пахнет солью, где шумно бьются волны, где ветер, много ветра, и можно стоять, вцепившись в разъедающий ладонь канат, и орать, не слыша себя: «Полный вперёд!»…

Только могу ли я лететь? Я, Эстина Кей-Лайни, девица девятнадцати лет, покину страну, которую клялась защищать от таких, как Колпак, в обществе этого самого Колпака, и брошу свою семью, и затеряюсь на дальнем берегу?..

Он вздохнул.

– Ты боишься.

– Я… я не знаю. Мне надо подумать.

– Времени нет, – грустно сказал Тантар.

Он понял, что я никуда не поеду. На такие предложения соглашаются, не мешкая. И если я сразу не крикнула «Да!» – значит, всё потеряно.

– Ты же говорил, что послезавтра! – Эта обречённость в его голосе напугала меня больше, чем идея бросить Гроус навсегда. – До послезавтра можно успеть… Но… нужны ведь деньги, Тантар. На лошадей, не говоря уже о проезде…

– Я припрятал кое-что, нам хватит.

– Но я не знаю, когда смогу отдать!

Тантар вздохнул.

– Слушай, Лягуш… Давай дружить.

Звучало это настораживающе.

– Дружить? – переспросила я.

– Ну, мы с тобой уже много помогли друг другу. Ты сейчас, мне, между прочим, не просто жизнь спасаешь, а даёшь возможность полностью её поменять – к лучшему. Пора перестать подсчитывать, кто сколько кому должен. Если тебе будет проще, можем договориться, что отдашь потом, при случае.

Я вздохнула. Как у него всё просто!

– Дружить – это я с радостью, – наконец сказала я. – Но ехать… Так сразу… Я… не знаю. Мне всё-таки нужно время, Тантар, в любом случае… Мне нужно… поговорить кое с кем. Кстати, скажи, ты случайно не знаком с парнем, который работает интендантом в Гильдии?

– С Рейтегом?

18.

Я была у Кауса всего один раз, когда он забыл на работе детектор. И то «была» – громко сказано. От приглашения я отказалась, и дальше порога не заходила.

Несмотря на то, что он уже мог позволить себе купить жильё, законник не торопился с приобретением, и снимал комнату у одинокой вдовы в благоустроенном дельсунском квартале. Вернее, не комнату, а половину дома, с кухней и отдельным крыльцом. В светлое время суток в этом квартале можно было увидеть множество клумб с яркими цветами, мозаичные фасады домов и фонтанчик. Сейчас почти ничего. Только округло подстриженные кусты зияли, как огромные дыры в ткани улицы, и свет редких фонарей не мог истребить их черноту.

«Несдержанный»… «Любой пустяк приводит в бешенство»… «Может и убить»… Странно, что я не догадалась раньше.

Я поднялась, взялась за кольцо и постучала.

Как я и думала, он не спал. Прошло не более двух секунд, прежде чем я услышала из-за двери:

– Кому обязан?

– Каус, это я. Прости, что так поздно. Надо поговорить.

Когда Каус появился на пороге и пригласил меня войти, выяснилось, что он даже не переодевался. Так и ходил по дому в форменной чёрной рубашке и брюках. Только снял пояс с ножнами и жилет.

– Не возражаешь, если я буду в куртке? На улице холодно, я подзамёрзла…

– Не возражаю. У меня тоже холодно… Я, кстати, как раз хотел вина выпить, не спалось. Составишь мне компанию? Чтобы согреться…

Мы прошли по небольшому коридору в гостиную – маленькую, но довольно уютную. Диванчик, креслица, камин, дубовый стол по центру и сервант у стены. Каус как раз направился к нему, перед этим гостеприимно указав мне на кресло… но не дошёл.

Невидимая верёвка скрутила его, прижав к туловищу руки. Потом я, не особо церемонясь, с размаху бросила его на диванчик, который, в свою очередь, жалобно скрипнул.

Каус даже не сказал ничего. Кое-как приняв вертикальное положение, он смотрел на меня выпученными глазами.

Я отошла от кресла, в которое так и не села. Каус следил взглядом за каждым моим движением, но молчал. И почти не двигался, только один раз сделал попытку сесть чуть поудобнее. Я запоздало поняла, что связала его слишком крепко. Плечи Кауса оказались так сильно заведены назад, что, наверное, уже начинали ныть. Но извиняться и переделывать я, разумеется, не стала. Ничего, потерпит.

– У меня только один вопрос к тебе, – сказала я. – Почему Рейтег?

Каус вежливо улыбнулся.

– Нельзя ли с начала, пожалуйста?

Делает вид, что не понимает? Этого следовало ожидать.

– Изволь, – отчеканила я. – Ты убил Аргеллу, а потом упорно пытался убедить меня в том, что это сделал Рейтег. Вот я и спрашиваю: почему он? По-твоему, он недостаточно от тебя натерпелся?

Каус не стал изображать ещё большее удивление и отпираться. Только вздохнул и склонил голову.

– Не знаю, – сказал он. – Сперва это было как-то инстинктивно, что ли. Я знал, кто ты. Меня предупредили, что есть человек, который вцепился в это дело по личным причинам. Когда я тебя увидел, мне как-то сразу захотелось отгородиться… Как-то заявить о своей непричастности. Рейтег был первым, кто пришёл мне в голову. Я допускал, что ты его знаешь, ты ведь училась в Гильдии…

– Ты его спровоцировал? Тогда, когда он тебе нос сломал? Рейтег злопамятный человек, но он не будет бить за одно и то же, – сказала я, повторяя слова Тантара, благодаря которому нашла подтверждение своим мыслям. – И он сам мне тогда сказал, что не сломал бы никому нос просто так.

– Да, я его спровоцировал. Но я не думал, что так всё закончится. Думал, он меня просто толкнёт на эти ящики… Его появление в Центре было для меня неожиданностью, но я решил воспользоваться шансом. На всякий случай. Тем более, я видел, что ты не оставляешь это дело… Я пытался перестраховаться. Был уверен, что рано или поздно ты вспомнишь мои слова, вспомнишь этот случай и заподозришь…

– Я и подозревала его, – призналась я. – Совсем недолго. Когда я поняла, что за убийством Аргеллы стоит Гильдия во главе с Тормуром, я вспомнила, что Рейтег очень уважает его, и, возможно, сделал бы всё, что бы тот ему не приказал… К тому же он ходит с переносной лампой-ловушкой, а призрак, который был неподалёку от этого места, чувствовал ужас… Ламп-ловушек там нет, но мне стоило сразу вспомнить о переносных. Однако их носит не только Рейтег. А ещё ты, например. И если Рейтег мстит призракам, то ты их боишься.

– Боюсь, – спокойно согласился Каус. – Я тебе так и говорил. Я много чего боюсь, все потусторонние сущности внушают мне страх. Только этот страх никогда не мешал мне работать. Я бы сказал, наоборот…

– Нет, – отрезала я. – Ты становишься менее объективным. Потому что боишься всех тварей и всех призраков без исключения. Они ведь, кстати, убили её – ту женщину, которая спасла нам жизнь? Я слышала, будто она кинулась на кого-то… но это враньё.

– Враньё, – согласился Каус. – Но я ничего не мог с этим поделать, клянусь.

Я ему поверила почему-то, хотя слова клятвы у таких людей обычно ничего не стоят.

– А кто тебя предупредил насчёт меня? – спросила я. – Тормур?

Каус молча кивнул.

– Ну да. – Я презрительно скривилась. – Он так хорошо делал свою работу, которую поручала ему ваша шайка, что сумел встать во главе Гильдии. Вы поделились с ним властью…

– Не надо про «нашу шайку», пожалуйста. Тормур старше меня. Он ровесник моего отца.

– Вы все заодно! Неудивительно, что я и раньше слышала твою фамилию. Твой род появился именно тогда, триста лет назад! Он один из древнейших в Гроусе. Это твои предки видели, как образовался Стержень, и поклялись королю в вечной верности и вечной сохранности тайны…

– Я и мои предки – вещи разные. И я никому ни в чём не клялся. Я просто прочитал книжку, которую не должен был читать – отец вообще планировал не посвящать меня ни во что до последнего… Ты, значит, всё-таки узнала про Стержень? Как?

– Связи, – буркнула я. – И прекрати со мной спорить! Ты сам говорил, что вы все – одна компания. И Центр, и Гильдия, и Город Высших…

– Я никогда не хотел быть в этой компании! – воскликнул Каус, потеряв терпение.

– Зачем же ты тогда убил её?! Зачем ты убил Аргеллу?

Каус закрыл глаза.

– Ты бы знала, как я сожалею об этом. Если бы можно было как-то повернуть время вспять, я бы… Она была такой хорошей девушкой, Эстина. Я это видел. Но… я слабый человек, понимаешь.

– Так себе отговорка, – холодно заметила я.

– Да, но это правда. Со временем я начал понимать, что всё это началось с Рейтега. Я тогда был так уверен в своей правоте – и это, в конце концов, привело к тому, что у моего друга полностью разрушилась жизнь. Его исключили из школы. От него ушла девушка, которую он интересовал только вместе со своими перспективами в Чёрных Кинжалах… Он ведь был блестящим студентом… На похороны матери Рейтег занял большую сумму денег, ему нужно было её отдавать, а стипендии больше не было – поэтому он и согласился на это место. Довольно унизительное – на мой взгляд. На его тоже, я не сомневаюсь в этом. Хотя Рейтег, конечно, никогда не признается… Но так получилось, что это разрушило не только его жизнь, но и мою тоже. Ты спрашиваешь, почему я наталкивал тебя на мысль, что это он убил Аргеллу… Я ответил, но это не единственная причина. Правда ещё и в том, что часть меня всё ещё ненавидит его и хочет отомстить. – Лицо Кауса исказилось. Действительно от ненависти. Я ещё не видела его таким ни разу. – Потому что это он полез в драку. Он первым начал кулаками размахивать. Он, не я. Если бы не это – ничего бы не было.

Процедив последние фразы через стиснутые зубы, Каус с трудом откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Он старался взять себя в руки, и преуспел – его лицо разгладилось, не осталось и следа злости.

– Что-то со мной произошло тогда, – продолжал он. – Я больше не был тем самоуверенным мальчишкой, каким пришёл в Гильдию. Я словно лишился воли. Прежде я только смеялся, когда отец говорил, что я обязан работать во имя сохранения порядка – так они все это и называют до сих пор. Если бы в детстве я не залез в запретную для меня часть отцовской библиотеки и не прочитал Мантера Сиу… впрочем, тогда, возможно, меня посвятили бы во всё это как-то по-другому. Я старался от всего этого отгородиться, но когда отец умер, Тормур перестал юлить. Но он очень умён, глава Гильдии. Он мог бы сказать, что такая тайна должна принадлежать только лояльному человеку – или мертвецу. Но от отца он успел узнать, на какие точки надо давить, чтобы убедить меня, и что угроза для жизни – не самое эффективное средство… Да, ты знаешь, при всех своих страхах – я имею в виду пустынных тварей и прочее, всё то, через что мне приходится перешагивать каждый день – я никогда по-настоящему не боялся смерти. Такой вот парадокс.

– И что же такого сказал тебе Тормур?

– Сказал, что государство твёрдо стоит на земле, пока в нём есть люди с твёрдой рукой. И что порой нужно приносить жертвы. Иначе наступит хаос, и будет гораздо больше жертв… И я верил, – с горечью сказал Каус, снова попытавшись выпрямиться. Глаза уставились в пространство и как-то неуловимо потемнели. – Верил изо всех сил. После случая с Рейтегом я боялся иметь своё мнение. Мне казалось, люди, которые меня окружают, которые старше и мудрее меня – они знают лучше… И всё это продолжалось до минувшей весны. До Аргеллы. А потом… Когда протыкаешь кому-то печень, мир меняется. Когда видишь глаза… Нет, мне не объяснить. Но никогда ещё у меня не было ощущения такой чудовищной ошибки.

Меня пробрала дрожь. Я, как это ни странно, начала забывать лицо Аргеллы. Но сейчас вспомнила снова, и почти увидела этот взгляд, о котором говорил Каус.

– После того, как это случилось, ты решил действовать против Тормура? – спросила я, уже зная ответ.

Каус невесело усмехнулся.

– Я же сказал, что слабый человек. Я убедил себя, что ничего с этим не сделаешь, что их слишком много, они слишком сильны, а я и сам вляпался по самую макушку. И всё пошло по-прежнему. Почти.

– Ты даже не намекнул Тормуру, что был другой выход?

– Разумеется, был выход. Он и без меня это знал. Но так проще, Эстина… Уничтожать всегда проще. К тому же Тормур совершил ошибку, неправильно оценил Аргеллу. Он её не очень хорошо знал, насколько я понял… Думал, она карьеристка.

– Дурак, – буркнула я.

– Угу, – кивнул Каус. – Написав диплом, она стала задавать неудобные вопросы. Пошла прямо к нему. Стала расспрашивать про Стержень, про людей, у которых отнимают возможность колдовать, про магию, которая служит средством контроля общества… Тормур и рассказал. Во время выпускного, чтобы было поменьше народу вокруг. Думал привлечь на свою сторону… Я точно не знаю, о чём они говорили. Не думаю, что Аргелла стала шантажировать его, но дала понять, что и молчать не будет. Как раз в это время я зашёл к нему – мы должны были кое-что обсудить, я за тем и приехал в Морлио. Тормур пообещал Аргелле, что они договорят в следующий раз. Мне сказал, что рад меня видеть, но что наш разговор тоже может подождать. Время тёмное, сказал, улицы в квартале неспокойны. Проводи девушку до общежития… Бал скоро закончится, возвращаться туда нет смысла… А у вас, сказал, будет о чём побеседовать, вы почти земляки…

Голос Кауса становился всё тише и тише, потом и вовсе смолк. Я подошла ближе, села возле пленника на корточки.

– Что было дальше?

Каус перевёл взгляд на моё лицо.

– Я пропустил её вперёд себя, – прошептал он, – хотел выйти следом, но Тормур удержал меня. Вынул мой кинжал из ножен, вложил в них другой, от которого бы точно не остались магические следы – с нашим-то ещё вопрос, даже если без активации… Кинжал был очень похожий, но обычный. В темноте никто бы не заметил разницы. Тормур быстро сказал, что Аргелла – очень опасный человек. Что её нужно убить, иначе произойдёт беда. Убить прямо сейчас. Прямо… прямо сейчас. И он подтолкнул меня в спину, не позволив ничего ответить… иначе, возможно…

Каус порывисто вздохнул и снова замолчал.

– Ты не смог сделать это так, чтобы она умерла сразу, – сказала я. – И когда там оказался Тантар, пришедший на встречу с капитаном нелегального судна, Аргелла была ещё жива. У неё прощупывался пульс. В отличие от тебя, Тантар рассказывал мне о себе безо всякой задней мысли. О том, что знает символы, которые используются в лечении. Причём речь об этом зашла именно после того, как он вылечил мою разбитую губу, и только после моего прямого вопроса… Поэтому когда он сказал, что хотел помочь Аргелле, я сразу ему поверила. Только у него ничего не получилось. И перепугавшийся до отупения Тантар повёл себя так, как будто последние три года ему в Гильдии не вдалбливали ничего о мотивах и доказательствах. Он просто сбежал, предоставив мне право первой обнаружить труп своей подруги… Это означает, что сегодня ты пошёл ещё дальше, Каус – ты хладнокровно обрёк на виселицу невиновного человека, обвинив его в преступлении, которое совершил сам.

– Мы сейчас говорим про Колпака. Который убил куда больше людей, чем я.

– Только в целях самозащиты, – отрезала я. – Он убивал только тогда, когда иначе был бы убит сам – а твои люди ему прохода не давали. Я молчу об одержимых… Его больше нет в камере, Каус. Мне жаль. Для тебя всё так хорошо складывалось.