Текст книги "Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– И почему, интересно, этим никто не занимается? – ядовито поинтересовалась я. – Почему заряженные вещи валяются возле человеческих селений, и никто не додумался их убрать оттуда?

– Все не уберёшь. – Маграна пожала плечами. – Да и кому этим заниматься? Отряды очистки едва с тварями успевают справляться, а выпускники Гильдии… Скажи, ты бы согласилась на такую работу?

– При чём тут согласилась или нет? У нас не у всех свободное распределение. Забросили бы человек пять на полгода – и проблема была бы решена!

– Я не знаю, Эстина. Иногда мне кажется… – Маграна понизила голос. – Иногда мне кажется, что Дельсун и окрестности предоставлены сами себе. С нас строго не спрашивают, но и помогать не рвутся. Как местные власти решают, так и получается. Если бы был запрос с нашей стороны, что-нибудь да придумали бы… Но, наверное, одним запросом горю не поможешь, потому что это не единственная проблема, их очень, очень много. А бросить все ресурсы государства на один участок – слишком нецелесообразно.

– По-твоему, это правильно?

– По-моему, это рационально. В центре страны идёт жизнь, а у нас… задворки. Если бы наши не справлялись, приняли бы меры. Но они справляются пока… как-то.

– Вот именно, что как-то!

Маграна пожала плечами, почти виновато. В самом деле, что я к ней прицепилась? Она всего лишь местный учёный.

– Ладно, извини, – буркнула я.

Потом распрощалась и вышла, надеясь, что вскоре забуду этот разговор.

А он не забывался. Метался внутри головы, клевался, не оставлял в покое. Сильно заряженные предметы, валяющиеся где не попадя… Всё-таки это плохо. Очень плохо. На такие вещи нельзя закрывать глаза. А губернатор закрывает. Что, интересно, будет, если я пойду к нему и спрошу прямо в лоб – почему?.. Ничего хорошего. Может, для начала поговорить с Каусом?..

– В это зеркало смотреть нельзя! – донеслось до меня. – Почему ты его забрала? Даже Колпак тебе сказал: выкини!

Я остановилась, словно налетев на что-то, и повернула голову.

Обыкновенный дом – высокий, на несколько семей, с единственным двориком. Как раз из этого дворика и долетел до меня голос – громкий и дребезжащий, как трещотка. Сквозь железные прутья тянулись гибкие ветви молодых кустов – Дельсун нечасто радовал зеленью, но этому кварталу с растениями явно повезло: девичий виноград на стенах, и даже чахлая осинка на крыше какого-то сарая.

Я медленно прошлась вдоль ограды, высматривая места, где сквозь переплетение зелени и металла можно было что-то различить. Нашла, пригляделась.

Бабушка с внучкой. Всего лишь бабушка с внучкой. В руках обеих – большие корзинки, накрытые тканью. Что там, продукты с ближайшего рынка?.. Девочка закутана с ног до головы, несмотря на тёплый день. Из-под тёмно-серой шляпы торчат рыжие кудряшки. Шляпа девочке великовата, и малышка похожа в ней на крошечного волшебника из моей любимой в детстве сказки. Волшебник исполнял желания тех, кто исходил сотню дорог, и я когда-то думала, что вырасту, и… Впрочем, то давно было.

В свободной от корзинки руке – зеркальце. Обычное зеркальце с ручкой. Даже с моего места видно, какое оно потёртое и старое, будто само проползло эти самые сто дорог. Но даже такое для Дельсуна – редкость. Уровень жизни здесь так себе.

– Брось, кому сказала! Надо же было забрать такую гадость!

Девочка, вздохнув совсем по-взрослому, выкинула зеркальце в кусты. Бабушка повела её к дому, не переставая ворчать. А я осталась.

Даже Колпак сказал… С чего бы женщине прислушиваться к советам убийцы? И где, скажите на милость, она вообще умудрилась с ним столкнуться?!

Внезапно вспомнилась услышанная от подростков фраза: «Потому что нечего дрянь всякую подбирать…»

Очень любопытная и очень нехорошая получалась ситуация.

Я развернулась и быстрым шагом пошла обратно к Центру. Мне нужно было найти Кауса.

***

Повезло. Глава дельсунских законников встретился мне почти сразу – я столкнулась с ним в коридоре первого этажа. Вернее, не столкнулась даже, а почти налетела, чудом не снеся парня с ног.

– Нужно поговорить, – выпалила я, забыв поздороваться.

– Ну… хорошо, – несколько неуверенно отозвался Каус и отвёл глаза, словно от чего-то смутившись.

Я не сразу сообразила, что ему просто стало неловко за меня – вряд ли до моего появления кто-то передвигался по Центру с такой скоростью. Здесь ходили серьёзные люди, занятые делом. Чем-то непременно озабоченные. Вдыхавшие на каждом шагу аромат времени, пропитавший стены разваливающегося здания. Никому бы и в голову не пришло осквернять это место непочтительным топотом!

Но вслух Каус ничего не сказал. Подвёл меня к ближайшему кабинету, распахнул дверь. Внутри никого не было. Кабинет, по всей видимости, обычно использовался для совещаний: здесь стоял длинный стол и несколько деревянных стульев весьма плачевного вида. Каус выбрал тот, что выглядел самым надёжным, и пододвинул его мне. Сам же садиться не стал. И не потому, что боялся свалиться – в законнике чувствовалось какое-то напряжение, словно он не ждал от грядущего разговора ничего хорошего. Впрочем, я и сама была отнюдь не спокойна, поэтому стул проигнорировала, встав за ним и нетерпеливо забарабанив пальцами по спинке.

– О чём ты хотела поговорить? – спросил Каус.

– У меня есть подозрение, что жители Дельсуна ходят к Приграничью.

– Да, такое случается, – осторожно ответил Каус. – Но не очень часто…

– Откуда ты знаешь? – тут же поинтересовалась я. – Ты ведь не следишь за всеми, а они тебе не докладывают.

– У меня есть несколько… скажем так, осведомителей. Они позволяют мне быть в курсе общей обстановки. Я тебя попозже с ними познакомлю, сейчас нет необходимости.

– Хорошо, – сдержанно ответила я. – Тогда объясни мне хотя бы, зачем дельсунцы это делают? Сегодня я видела девочку с заряженным зеркальцем в руках. Жаль, не догадалась попросить заглянуть в корзинку! Скажи мне, что я не права, и они не собирают там заряженные предметы регулярно!

– Боюсь, что…

– Да вы что, серьёзно?! – не выдержала я. Каус едва уловимо поморщился, и я, опомнившись, чуть понизила голос. – Но так ведь нельзя, это нужно срочно запретить!

– Запрещали уже, – отозвался Каус. – Повышали штрафы. Чуть до бунта не дошло. В Дельсуне и без того высокие налоги, люди выживают кое-как… А заряженные вещи они берут, в основном, для защиты. Ты ведь понимаешь, мы можем защитить далеко не всех…

– Потому что в Дельсуне должен быть филиал Гильдии! Ещё бы, мы вдвоём на весь город, не считая приграничных селений – это же просто смертоубийство!

– Эстина, ты сама не понимаешь, о чём говоришь, – вздохнул Каус. – Это невозможно. Если кинуть сюда кучу законников, в других городах начнутся недовольства. А тут нужна именно куча. От десятка толку не будет…

– Значит, нужно работать над тем, чтобы не начинались! Это же самый слабый регион в стране! Я уверена, никто не представляет, что здесь творится на самом деле – а ведь это ужас какой-то! А ещё, знаешь, кто у местных специалист по заряженным предметам? Колпак! Это он сказал бабушке девочки, что в зеркало лучше не смотреться!

Каус пожал плечами.

– Наверное, он не законченный ублюдок – прости за это слово – и способен пожалеть пожилую женщину и ребёнка. Такое бывает.

– А тебя не пугает, что какой-то преступник может стать для них большим авторитетом, чем мы? Если уже не стал!

– Ты преувеличиваешь, – терпеливо ответил Каус.

Я досадливо тряхнула головой и принялась мерить шагами кабинет.

– Эти вещи, которые приносят люди, притягивают тварей! Разумеется, мы не всех можем защитить!.. Как ты думаешь, – я остановилась, – этот Колпак, он не может заряжать вещи сам?

– Зачем? – Каус недоумённо посмотрел на меня. – Там и без того хватает этого добра.

Я вкратце рассказала ему о потомке саламандры, которого поймала сегодня, и о выводах Маграны.

– Думаю, просто совпадение, – ответил на это Каус. – К сожалению, ситуации, когда вещь получает такой мощный заряд, здесь не редки. Я бы сказал, что они случаются всё чаще и чаще… Послушай, ты слишком суетишься. Всё не так страшно, как тебе кажется. Просто ты здесь не так давно, потом успеешь…

– Привыкнуть? – перебила его я. – Каус, я не собираюсь привыкать. Я собираюсь узнать, что здесь происходит на самом деле. И когда увижу картину полностью – и сама, а не с чужих слов – тогда напишу в Морлио.

– Отговаривать тебя бесполезно, насколько я понимаю? – спросил Каус, глядя на меня с каким-то странным выражением.

– Бесполезно.

– А перспектива потерять работу тебя не пугает? Ты же слышала, что сказал директор.

Я рассмеялась. Довольно натянуто, впрочем.

– Я в любом случае не нравлюсь господину Грента-Райи.

– А проблемы с полицией?

– Значит, быть подмастерьем фонарщика – моя судьба, – весело заключила я.

Каус улыбнулся.

– Но ты ведь достаточно разумный человек, чтобы понимать, что в одиночку туда идти опасно?

Я заинтересованно наклонила голову.

– Неужели ты хочешь составить мне компанию?

– Я готов предложить свою помощь. Если ты, конечно, её примешь.

Интересно, он умел разговаривать проще? Он когда-нибудь выходил хоть за какие-то рамки? Я очень хорошо представляла Кауса в детстве: худенький послушный мальчик, который сидит с книжкой в сумрачной библиотеке, не обращая внимания на солнце. Солнце взрывается, горит, настойчиво бьётся в окно, забранное позеленевшей от времени решёткой, кричит – пойдём, пойдём! – а мальчик не слышит, он зубрит формулировки, которые ему предстоит надеть, как маску… Но что-то же есть там, внутри. Под маской, под формулировками…

– Нет, – сказала я.

– Что – нет? – Каус растерялся.

– Я думаю, ты пойдёшь мне мешать. Не знаю, из добрых ли побуждений, или… В общем, не трудись, я сама. Сделаем вид, что этого разговора не было, и ты ничего не знаешь.

– Но я ведь знаю. Знаю, что ты собираешься сделать глупость.

– Но это моя глупость.

– Ты можешь погибнуть, если пойдёшь одна.

– Я буду не одна. Я возьму с собой призрака.

– Что?.. – Каус медленно пошёл в мою сторону и остановился в нескольких шагах. Глаза у него замерли, как стрелки на треснувшем циферблате. На бледных щеках проступил румянец. – Ты с ума сошла? Какого призрака?

Ого. Вот оно, пошло – его истинное, живое. Странно, что подобную реакцию вызвало упоминание такой безобидной сущности, как призрак, но эффект того стоил – прежде мне не приходилось видеть Кауса таким. Мне бы остановиться в этот момент, помолчать немного – но я чувствовала себя так, будто меня подхватило невидимым потоком и несёт куда-то вдаль, и город Дельсун слетает с меня, как тяжёлая броня, которая раньше мешала подняться в воздух. Как тут можно было остановиться?..

Этот город был несерьёзный, неправильный. Он был воплощённым беспорядком, а меня учили: главное, чем должен руководствоваться законник – это порядок. Если мне придётся заплатить за него своей карьерой или даже свободой… что ж, да будет так. Но я буду знать, что поступила правильно.

Хотя… я допускала, что у меня своеобразные представления о порядке.

– Я видела на днях призрака моей погибшей однокурсницы. Хочу попросить её пойти со мной…

– Эстина, нельзя иметь дел с призраками, – отрывисто произнёс Каус. – Я… я запрещаю тебе. Слышишь? Не смей.

Я оскалилась.

– Запрещает он мне… Неужели ты ещё не понял, что мне всё равно? Мне нечего терять, Каус. И, кстати, призраки – тоже неплохая агентурная сеть. В Морлио они не раз выручали меня…

– То – в Морлио! Хотя и там я лично никуда бы не ходил без переносной ловушки. А здесь… ты себе представить не можешь, чем способен обернуться призрак в этих местах!

Он не кричал, но говорил очень быстро и веско. Слова вылетали из него, как пули. Я почти прониклась. Почти.

– Каус, я училась в Гильдии Чёрных Кинжалов. Я прекрасно разбираюсь в призраках. Хорошо чувствую всякую нежить – ты и сам это заметил. Я не ошибаюсь в таких вещах.

Я шагнула назад, к двери – шаг получился большой, как прыжок. Каус подался было вперёд – но тут же замер.

Всё-таки понял? Признал своё поражение?

Жаль. Этот человек мог бы меня остановить. В глубине души я в это, оказывается, верила…

Отмахнувшись от непрошенного страха и горечи, я выскочила в коридор и побежала к выходу.

***

Я не видела летевшую рядом Эризу. Только иногда, в тени дома или дерева, проступали её зыбкие контуры.

– Тебе точно не тяжело? – спросила я призрака не знаю уже в какой раз.

– Нет, – мягко отвечала Эриза. – Ты ведёшь меня по верной дороге, Тина, и это главное. Тем более, сегодня пасмурно. Солнце прячется… от этого легче.

«Ты ведёшь меня по верной дороге…» С чего она взяла, интересно?

Я шла пешком. Можете называть это глупостью и ослиным упрямством, но быть чем-то должной такому заведению, как Центр Пустынных Аномалий, я больше не хотела. А если бы я взяла лошадь из принадлежавшей этому почтенному заведению конюшни, то не смогла бы гарантировать, что та вернётся в целости и сохранности.

К Большим Лисам вела тропа, но я опасалась преследования, и потому решила свернуть в небольшой лесок у дороги. Предыдущий мой опыт хождения по лесам кричал о том, что идея плохая, но со мной рядом летела Эриза, которую тянуло к Пустынному Берегу, будто магнитом. Я старалась не думать, почему.

«Потому что она призрак!» – сказал бы мне Каус.

Однако из всех неживых существ призраки наименее подвержены влиянию Пустынного Берега. Я не верю, что они хотят вытеснить людей с острова. Они просто… есть. Слишком явный, заметный для всех отпечаток в энергетическом поле, который не может исчезнуть по каким-то причинам. Призраков нужно исследовать, а не тупо бегать от них, как делают все, даже образованные, казалось бы, люди. То, что эти сущности необъяснимы с помощью известных законов мироздания, не делает их врагами человечества. Главный враг человечества – это невежество, и бороться нужно, в первую очередь, с ним.

Так что Эризу не могло тянуть в сторону Пустынного Берега из-за её призрачности. Она никак не была связана с пустынными тварями.

Получается, её тянуло туда какое-то незавершённое дело. Судя по тому, что я знала об Эризе, этого никак не могло быть. Но с другой стороны, об Эризе я знала ужасно мало.

Лес, на моё счастье, оказался вполне проходимым. Довольно редкие деревья, ровная земля и почти полное отсутствие комаров. Я даже не стала расправлять рукава, которые по-прежнему носила подвёрнутыми до локтей, хотя кто-то когда-то объяснял мне, что по лесу лучше с голыми руками не ходить.

Шагали мы часа полтора. Потом я выбралась туда, где из песчаной почвы высовывались зелёные клювики травы – здесь она никогда не вырастала выше, я почему-то сразу это поняла. Холмы, свойственные этой части страны, давно сгладились. Передо мной лежала равнина: поле в жёлто-зелёных разводах, наводившее на мысли об испортившемся сыре или ещё чём-то таком, несъедобном. Прервавшийся лес вновь возникал дальше к горизонту, снова слева от меня – недружелюбное мохнатое пятно. Издалека он казался безлиственным. Я невольно поёжилась – сложно было прикинуть расстояние, но я откуда-то знала, что этот лес растёт уже на берегу реки Свен. Возможно, ещё на этом. Но то, что приходит оттуда, любит эти чёрные деревья. И оно остаётся в этом лесу, чтобы никогда его не покинуть…

Первая деревня была ближе, чем этот лес. Она начиналась за полем овса, в которое перерастала песчано-травяная пустошь, где я стояла. Правее виднелись ещё какие-то поля – серая земля с вкраплениями зелени. Что там было: картошка, морковь?.. Что бы ни было, росло оно явно с трудом, несмотря на усилия людей, которые трудились там и сейчас. Сама деревня представляла собой несколько стоявших рядом, словно вцепившихся друг в друга домиков. Таких же чёрных, как лес.

Ещё одна деревня – дальше от леса и дальше от меня. Или это был посёлок?.. Скорее, посёлок. Или даже маленький городок. Он занимал куда больше места. Больше были и окружавшие его поля. Остальные селения шли правее, тянулись, куда хватало глаз. Между ними попадались небольшие перелески и одинокие домишки. Вдали паслось стадо коров.

Могло показаться, что здесь течёт обыкновенная жизнь. Я видела жителей Приграничья, которые работали, не покладая рук, я видела их животных и возделанные поля. Но для меня всё это было пропитано духом обречённости. Так огонёк пытается пробиться сквозь пепел. У него нет шансов, у этого огонька.

У людей их тоже не было. Здесь властвовала сила, с которой они не могли совладать, и которая рано или поздно должна была убить их. И двинуться дальше. Я ощущала это всей своей кожей, мне казалось, что за мной наблюдают тысячи враждебных глаз. И запах… Такой же, какой порой настигал меня в Морлио: то ли перепрелая хвоя, то ли болотный дух… Можно было бы подумать, что он долетает из леса, но я уже достаточно далеко от него отошла. Это был запах Свен. Это был запах тех, кто здесь проходил до меня минувшей ночью.

– Эриза, – шепнула я, – ты чувствуешь?..

– Рядом, – невпопад отозвалась призрак. Я обернулась, и увидела, что глаза её закрыты. – Совсем рядом… Скоро…

Не скажу, что её слова вдохновили меня.

Я вздохнула. Мне нужно было идти. Мои собственные ощущения – это пустое. Я должна дать объективную оценку, как профессионал. Подробно рассказать, что здесь происходит.

Почему я была так уверена, что моё письмо что-то изменит в Приграничье – не знаю. Должно быть, виновато воспитание. Мне просто в голову не приходило, что может быть как-то иначе, что у Города Высших могут быть какие-то другие интересы, кроме благополучия граждан своей страны.

И я пошла вперёд, с каждым шагом утопая в тоске и остро чувствуя свою уязвимость на этом просторе.

Твари снова станут мыслящими. Они вспомнят. Они уже почти… Пустынный Берег – это как одно сплошное пожарище. Много, много лет летит по острову чёрный дым, который мы не видим. Гарь забивает лёгкие. Чем ближе ты к Границе – тем больше этой гари. Чем ближе ты, тем меньше веришь спасительной фразе «всё будет хорошо» – она теряет убедительность, превращается в пыль. И надежда исчезает.

– Это мне всё кажется, – упрямо повторяла я вслух. – Мне кажется… Не всё так плохо.

Не всё так плохо. До катастрофы далеко. Я просто слишком восприимчива к нежити, которая так часто ходит здесь. Её будет ходить гораздо меньше, если я сделаю то, что должна. А чтобы сделать это, мне нужно идти вперёд.

Только это тяжело, это почти невозможно. Это страшно. Очень.

Хорошо хотя бы, что я не одна.

– Я покину тебя, – говорит Эриза. – Прости. Я должна лететь. Я должна сказать…

И она улетает, не услышав ответа. Я почти не вижу её: только воздух дрожит. Скоро закат, но пока светло; тень прячется только под деревьями – а там, где я иду, деревьев нет. Если Эриза и машет мне рукой на прощание – я этого не знаю.

Я зажмуриваюсь. Мне хочется плакать, и я даю себе мысленную пощёчину. Соберись! Ты даже не приблизилась к селениям, а люди живут там. Они привыкли к тому, к чему ни в коем случае нельзя привыкать.

Сколько я шла? Не знаю. Время растянулось, стало резиновым; когда так случается, каждая секунда превращается в час, и сложно сказать что-то наверняка. Помню только, что каждую из этих секунд-часов я потратила на то, чтобы вглядываться в землю у себя под ногами. Я смотрела сосредоточенно, внимательно, пристально, выискивая то, что выискивали здесь до меня дельсунцы и другие жители Приграничья. Может, что-то и пропустила. Вглядываться пристально – не всегда означает видеть.

А потом я сама почувствовала, как в меня пристально вглядываются. Или, может, поймала краем глаза неподвижную тень. Я подняла взгляд – и обнаружила в нескольких шагах перед собой девушку-подростка. Лет четырнадцати, наверное. Старенькое короткое платье, острые коленки, выпирающие ключицы.

Я совершенно не удивилась тому, что не заметила её приближения – все мои чувства притуплялись здесь, я это уже потом поняла, хотя самой мне казалось, что они обострены до предела.

Лицо незнакомки было бледное и какое-то удивлённое. Огромные голубые глаза смотрели на меня, не отрываясь. Давно немытые русые волосы не портили её красоты – той, которой только суждено было расцвести, но которая уже была заметна.

– Добрый день, – сказала я. – Вы что-то…

И тут случилось несколько вещей сразу. Очень быстро.

Девушка шагнула в мою сторону, и в следующий же миг её голова неестественно склонилась вбок. Судорога исказила тонкий рот. Ещё миг – и голова оторвалась от тела с жутким чавкающе-щёлкающим звуком, отлетела в сторону. Кровь веером разлилась по короткой траве. Несколько капель брызнули на меня, но я даже не вздрогнула. Я, кажется, даже забыла, как дышать. Отмерла только, когда тело рухнуло на землю. Вернее, это мои ноги отмерли и как-то сами собой заторопились назад, так, что я едва равновесие не потеряла. Но всё-таки устояла. Почему, зачем, как – не знаю.

А окончательно прийти в себя мне помогла фигура человека, видневшаяся футах в сорока от меня. Коричневый плащ с островерхим капюшоном. Чёрная маска, скрывающая низ лица.

Я решила, что справляться с шоком буду потом.

Кинжал я активировала моментально, и связывающий символ полетел в Колпака всего лишь через секунду после того, как он обезглавил девушку. Мужчина отбил его с удивительной лёгкостью. Потом, стремительно слевитировав, увернулся от пущенной мной пирамидки. Ещё одна, которую я бросила уже ему в спину, наткнулась на невидимую преграду.

– Стой, скотина!

Крик получился хриплый, но он наверняка его услышал.

Я сама не заметила, как от ярости за секунду преодолела едва ли ни половину разделявшего нас расстояния. Однако больше Колпак не позволял приблизиться к нему. Ноги у него были длиннее, он быстрее бегал, и все мои удары словно ощущал каким-то невероятным чутьём, ловко избегая каждого. Несколько раз он оборачивался, чтобы перехватить очередной мой символ. Использовал левитацию, барьеры, помехи. Всё это Колпак делал, чтобы сбежать от меня, не принимая боя. И у него, чтоб его твари сожрали, получалось!

В это сложно было поверить, но мне противостоял обученный маг. Причём всё указывало на то, что если бы он действительно мне противостоял, и стал бы драться, а не убегать – у меня бы не было шансов.

Чёрная, ближайшая к лесу деревня осталась за нами – Колпак направлялся к тому, что я определила для себя как «посёлок». Этого никак нельзя было допустить, потому что там у убийцы было больше возможностей затеряться. Но я всё же допустила.

Ржаное поле, ближайшее к нам, Колпак преодолел за несколько секунд. Я же к тому моменту выдохлась окончательно; мне не хотелось тратить энергию на левитацию, и ей я воспользовалась всего пару раз, а физическая подготовка у меня, к сожалению, была не очень – спортивные занятия в Гильдии я ненавидела всей душой. Уже тогда я знала, что придёт момент, когда я об этом пожалею. И вот, он пришёл. Впрочем, вряд ли даже ежедневные утренние пробежки в течение последних трёх лет помогли бы мне: Колпак был навскидку выше меня головы на полторы, да и хиляком отнюдь не казался: плотное телосложение не скрывал и мешковатый плащ.

Но чего мне было не занимать, так это упрямства.

– Никуда ты от меня не денешься… – выдохнула я. Колпак при всём желании не мог меня услышать, но саму себя приободрить удалось.

Я стиснула зубы и, ускорившись, добежала до конца поля. Можно было сказать, что Колпака уже и след простыл – если бы у меня не было на вооружении отличного символа, не так давно использованного против библиотечного полтергейста.

Энергетические отпечатки главного монстра Приграничья оказались спокойного цвета луговой травы, правда, с сердитыми проблесками багрянца. Это были на редкость крупные облака, смазывающие очертания улиц. Оно и хорошо – улицы в этом посёлке оказались неприглядными. Лица, кстати, ещё хуже. Измождённые, серые… враждебные. Мне здесь были очень не рады.

След оборвался на первом же повороте. Колпак не пожалел времени, чтобы уйти от меня как можно дальше.

Навыки работы с энергетическим пространством, значит. Это ещё больше говорило в пользу того, что я имею дело не с самоучкой…

Ох, попадись ты мне, предатель.

Можно было бы, конечно, попробовать прочитать и магические следы, но что-то мне подсказывало, что их постигла та же участь. Если уж стирать, то все уровни.

– Тут только что был Колпак, – сказала я, обращаясь к мужчине в мясницком фартуке. Мужчина почему-то показался мне самым безобидным, несмотря на то, что его фартук был заляпан свежей кровью и пах соответствующе. – Куда он направился?

– Я не видел никакого Колпака, – степенно отвечал мясник. – Никакого Колпака здесь не было и нет. Уходите.

– Этот человек только что убил ребёнка! – взвилась я. Они ещё выгораживали этого подонка. – Если вы не скажете мне, куда он делся, пойдёте за соучастие!

– Никакого Колпака нет, – повторил мясник.

– Нет, сказали же тебе! – Это ему уже вторила какая-то визгливая баба в платке. – Пошла вон отсюда, чернуха!

– Ну что ж, я преду…

Бам!

В конце улицы что-то грохнуло, оттуда повалил дым. Я сощурилась – и увидела выходящий мне навстречу силуэт. Он был гораздо ниже Колпака, но выглядел устрашающе. Квадратные суставы, выпирающие кости… Я изготовилась бросить связывающий символ, когда силуэт вышел, наконец, из клубов дыма, и предо мною предстала… женщина.

Прежде я подобное видела только в музеях. Именно там ныне лежали доспехи, которые носили в битвах с захватчиками острова дворяне короля Костермуса. Шлемы, кольчуги, наколенники и прочее.

Впрочем, то, что надела женщина, отнюдь не выглядело тяжёлым или неудобным. Это были современные облегчённые доспехи, где резины использовалось гораздо больше, чем металла, и где ничто не сковывало движений. В таком обмундировании, конечно, было жарковато, но я сомневалась, что женщина носит его постоянно. А вот болтавшиеся на её поясе мечи – пожалуй. И многочисленные амулеты, чьи шнурки сейчас были придавлены чёрным нагрудником с металлическими нашлёпками. Только один амулет был выправлен наружу и я, даже не приглядываясь, могла сказать, что именно эта штука вызвала взрыв и напустила дыму.

– Отлично! – невесть чему обрадовалась женщина и обнажила один из мечей. – Сейчас на одну чернулю станет меньше.

Я снова бросила «связывание», но незнакомка неожиданно блокировала символ – неловко, но так мощно, что у меня загудело запястье.

– Не трудись, – хмыкнула воительница. – Я эти ваши штуки знаю. Поэтому лучше помолись Творцу, если веришь в него. Ты ведь не думаешь, что голой магией можно победить магию и клинок?

– Магия у тебя так себе, – отозвалась я. – Я тебя скручу за две минуты. Так что лучше сдайся добровольно.

– Это ты-то меня скрутишь? – Женщина звонко рассмеялась. – Хотела бы я на это посмотреть! Да ты еле на ногах стоишь!

Как это ни печально, она была права. Символы давались мне всё с большим трудом, долгий бег вымотал меня.

– Посмотрим…

Я бросила сразу две пирамидки. Одну девушка блокировала, от второй увернулась, одновременно продвинувшись ко мне. Быстрота её движений поразила меня. Пусть она не была специалистом в магии, но мечи она носила явно не для красоты.

Жители посёлка отошли от греха подальше, но не слишком далеко – всё-таки зрелище намечалось занимательное. Вот только сомневаюсь, что болели они за меня.

Первый удар меча я блокировала магическим барьером, едва успев нарисовать нужный символ. Преграда была хлипковата и быстро разлетелась – но движения противницы я всё же замедлила, и поэтому смогла увернуться.

– Как-то не очень честно, на безоружного сразу с двумя мечами, – заметила я. – Может, одолжишь один?

– А я сюда не в благородство пришла играть. – Ещё взмах – и меч разрубил борт телеги, за которую я едва успела спрятаться. – Это Колпак у нас учтивый. А я с тобой церемониться не хочу. Чем больше вас, проклятых законников, передохнет, тем проще нам будет делать свою работу.

– Какую работу?

Диалог не клеился. То, что я до сих пор не получила ни единой царапины, было чудом. Но я понимала, что везению вот-вот придёт конец. Так оно и случилось, когда, незаметно для меня, ножны покинул второй меч. Я только осознала, что их два, и за мгновенье до взмаха успела начертить символ, понимая, что всё пустое, что он вряд ли меня спасёт…

Спасти-то он всё-таки спас. Но одновременный удар по магическому барьеру двумя стремительными железяками породил ослепительную вспышку силы, которая заставила мою противницу попятиться – а меня опрокинула на спину.

Женщина с мечами не сочла меня достойной прощального слова. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

«Не может быть», – подумала я, увидев над собой металлический росчерк. И успела пожалеть обо всём, о чём знала, что буду жалеть. И почему-то маму вспомнила – вернее, её спину. Там, на вокзале.

Внезапно женщина вскрикнула и выронила один из мечей. Второй сломал траекторию, но всё равно летел на меня. Я зажмурилась – и почувствовала, как лезвие обожгло мне шею.

– Змеёныш… – зашипела женщина. И вдруг снова рассмеялась: – Думаешь, меня это проймёт?!

Тут я приподнялась на руках и в очередной раз кинула «связывание». Но моя противница заметила движение и успела вытащить какой-то очередной амулет, разбивший мой символ. Выкрутилась, опять! Больше я, к сожалению, ничего не успела сделать – она подобрала обронённый меч и стремительно скрылась в соседнем проулке.

Каус не стал её преследовать. Вместо этого подбежал ко мне, и я впервые услышала, как он ругается. Надо признать, брань была вдохновенной и заковыристой, вот уж от кого не ожидала.

– На, прижми. – Он вручил мне носовой платок. Чёрный почему-то. Наверное, под цвет рубашки.

Я послушно зажала царапину на шее и, опираясь свободной рукой на руку Кауса, кое-как поднялась.

– Ну что, насладилась красотами? – с тонкой, почти незаметной издевкой поинтересовался мой начальник. – Составила уже письмо в Морлио?

– Нет… Каус, подожди. Я ничего не успела, я ничего не нашла…

– Они отвозят это всё в лес. То, из чего боятся делать амулеты. Там и так достаточно тварей и их останков, десятком больше, десятком меньше… Впрочем… вот пёрышко, видишь?

Я тупо посмотрела на чёрное пёрышко с серой подпушкой, лежавшее у телеги, за которой я только что скрывалась от меча.

– Как думаешь, воронье?

– Н… не знаю. – Я едва шевелила губами. – Похоже.

– Похоже, говоришь… – Каус извлёк из кармана детектор и нажал кнопку. Красный. – Ну да, нормальные вороны облетают эти места за милю. А это одна из местных кровопийц. Ты, наверное, сталкивалась с ними и в Дельсуне… нет? Они там бывают. Клюв у них тонкий, острый и при этом очень крепкий, при желании может и кость пробить, не сломается. Кровки – так их называют. Очень хитрые и умные твари, считают людей своими личными врагами. В городах они попадаются по одиночке, но если путник подходит поближе к Свен, то потом из него получается решето. Зато после таких пиршеств их кровь способна дать силу тому, кто её выпьет, не так ли?