Текст книги "Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ)"

Автор книги: Мария Костылева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Что с ними?! – поразилась я.

– Аномалия, – отозвался Тельмер. – Появилась пару лет назад. Раньше-то были ивы как ивы, а потом вот случилось что-то… Ваши, из Центра, тогда приезжали сюда, с пробирками да детекторами, пытались что-то выяснить… Так что спросишь, при случае.

Я кивнула. Действительно, у меня были более насущные проблемы. Да и потом, в таком месте всё возможно…

Я кинула короткий взгляд на блестевшую в полумиле от нас воду широкой реки, потом на знакомый мне чёрный лес, от которого веяло жутью… Ладно, будем надеяться, оттуда ничего не полезет, чтобы нас поприветствовать.

Холм надлежало обойти – нужный нам дом находился с противоположной стороны. Я решительно зашагала туда, стараясь лишний раз не смотреть на монструозные деревья – они сбивали меня с правильного настроения.

– Эй, стойте! – крикнул возница, которого мы оставили на козлах.

Я обернулась, машинально схватившись за кинжал, но оказалось, что наш кучер просто заметил всадника вдалеке. Тот мчался галопом мимо остальных деревень, не делая попытки куда-то свернуть, из чего я заключила, что направляется он именно сюда. Стук копыт приближался, и вскоре я смогла разглядеть плещущиеся в бешеном ветре светлые волосы…

– Господин Кор-Тейви… – удивился Тельмер.

Каус спешился рядом с нашей повозкой, машинально, без приязни, потрепал по холке своего прекрасного коня и подвёл того к небольшому деревцу.

– Это же бурсунец, – удивился Риад.

– Да, у нас в Центре два таких, – отозвалась я, глядя, как одетая в чёрное фигура с ножнами на поясе идёт в нашу сторону. – Я недавно узнала…

– Ничего себе. Почему же он раньше никогда на них не ездил? Такую драгоценность грех в конюшне держать…

– Добрый день, – вежливо поздоровался Каус. – Я приехал вам помогать. Пойдёмте?

– А почему ты решил, что нам нужна помощь? – хмуро спросила я. – И как, кстати, ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке. Правда, придётся привыкать к слегка изменившемуся отражению… Но, если бы ты не вмешалась, всё могло кончиться ещё хуже. Так что спасибо.

Каус улыбнулся, но я на улыбку не ответила. Я смотрела на его переносицу, которая обзавелась заметной горбинкой в том месте, где медики из Зелёных Трубок срастили сломанные хрящи. Раньше я редко обращала внимание на то, какое у него правильное, красивое лицо. Было.

– Зачем ты приехал? Я бы сама справилась.

– Не сомневаюсь. Но лучше две головы, чем одна, разве нет?

Я чуть не крикнула, что после ускоренного лечения его голова может соображать намного хуже обычного, а про замедленные реакции и говорить не стоит. Но вовремя поняла, что такие вещи в присутствии посторонних лучше не обсуждать. Пожав плечами, я хотела было продолжить путь, но Каус удержал меня.

– Давай активируем кинжалы здесь.

Я одарила его мрачным выразительным взглядом.

– Можно для проформы достать детектор, – сказал Каус. – Но поверь моему опыту, Эстина, бледнее оранжевого он гореть не будет. А случиться может всякое, ты не всегда успеешь даже рукой шевельнуть.

Я решила послушаться доброго совета и достала кинжал. Хотя, по правде сказать, не ощущала ничего особенного. Если не считать уже ставшего привычным чувства тревоги, можно было бы сказать, что здесь на редкость спокойно.

Мы одновременно воткнули кинжалы в землю и медленно поднялись на ноги, привыкая к обретённой силе. Пусть сейчас я и колдовала чаще обычного, но внезапно разливавшаяся по телу мощь по-прежнему была чем-то, с чем я не в силах была совладать за пару секунд. Даже если я ухитрялась сразу после активации кинжала нарисовать символ, опьянение магией всё равно обрушивалось на меня, пусть и мгновением раньше. А в бою это может сослужить плохую службу… Каус снова был прав.

Мы обошли холм и двинулись вдоль заборов вперёд. Теперь, когда я могла лучше видеть берег Свен, мне всё-таки стало не по себе.

Сочно-зелёная летняя травка перемежалась с чёрными прожжёнными пятнами. Попадались обугленные ветки кустов. Пепел, какие-то обломки, черепки. Кости. Кое-где – серая дымка, о природе которой не хотелось и задумываться.

– Видимо, там, – изрёк флегматичный Тельмер.

Небольшой домик, обнесённый ветхим плетнём, производил впечатление нежилого, но я сразу поняла, что Тельмер прав. Даже если бы не видела карту, которая показывала, что женщина, приручившая тварь, живёт на некотором удалении от холма. Было в этом доме что-то ещё более жуткое, чем везде вокруг. Я ощущала это своим обострившимся чувством на магическую заряженность предметов и мест; от дома веяло такой силой, что казалось, даже воздух сделался густым.

Мы постучались в хлипкую калитку – никто не вышел нас встречать. Проникли в небольшой огород. Выглядел он неопрятно, но что-то на нём явно росло.

– Картошка, – узнал Тельмер кустики на одной из грядок.

На это замечание никто не отреагировал. Двинулись дальше, мимо большой пустой конуры, мимо ржавого умывальника – к маленькому крылечку. Позеленевшая, в пятнах лишайника древесина смотрелась очень ненадёжно, но ступеньки выдержали и Кауса, и меня, поднявшуюся следом. Риад с Тельмером остались караулить на улице.

Дом был пуст, это можно было сказать уже на пороге, так как никаких перегородок внутри не существовало: веранды не было, кухни тоже – только на столике рядом с плитой стояла стопка глиняных плошек и кувшин с водой. Комод, пара стульев и ворох тряпок вместо кровати – вот и всё убранство.

– Удручающе, – заметила я.

Каус пожал плечами:

– Здесь многие так живут… – Он машинально пригладил волосы на затылке, поморщился. Я вспомнила, что его голове сегодня тоже пришлось несладко, а ей, в отличие от носа, вряд ли вообще занимались. – Ну что, останешься тут с Тельмером? А мы с Риадом пройдёмся по деревне, поищем хозяйку, с соседями поговорим…

– А почему не наоборот? – заупрямилась я. – Ты остаёшься, а я хожу по деревне?

– Я не вижу разницы, но если тебе хочется так, то конечно.

После мне пришлось пожалеть о том, что я настояла на таком распределении обязанностей. Возможно, всё сложилось бы иначе, если бы мы с Тельмером остались вместо Кауса и Риада.

А возможно, ещё хуже. Этого мне так и не суждено было узнать.

Полтора часа спустя, наслушавшись сплетен от на редкость разговорчивых жителей деревни, мы вернулись к дому подозреваемой. У калитки, склонив голову, стоял Риад. Неподвижность его фигуры показалась мне неестественной, неправильной; повинуясь смутному инстинкту, я замедлила шаг.

И это спасло мне жизнь.

– Ну что, вернулась наша… – начал Тельмер, размашисто подходя к напарнику – и не договорил.

Движение Риада человеческий глаз уловить бы не смог. Я даже не сразу поняла, что полицейский шевельнул рукой – просто его кисть внезапно оказалась на горле Тельмера. Пальцы стремительно сомкнулись, дёрнули, брызнула кровь – и Тельмер упал с вырванной глоткой. Риад быстро и плавно перетёк в сидячее положение, подался к напарнику, словно принюхиваясь к жуткой ране…

Я завизжала от ужаса и на мгновенье потеряла способность думать и даже дышать.

Хорошо, что только на мгновенье. Потому что когда из калитки выбежал Каус, и Риад, проворно вскочив, сжал горло ему, я уже была рядом. Здесь не помогли бы ни «связывание», ни «пирамидка», но я из каких-то глубин своей памяти извлекла символ «топор» – из тех, что заучиваются к одному экзамену и благополучно забываются. В другой ситуации я бы даже не вспомнила о его существовании, но сейчас пальцы сами собой совершили необходимое движение. Бросок – и символ полетел вперёд, удар, ещё один…

Каус осел, заходясь в судорожном кашле, а Риад, не обращая внимания на хлещущую из обрубка кровь, повернулся ко мне. И двинулся вперёд.

– Придите в себя… – попросила я, отступая. – Пожалуйста… Я же знаю, вы там…

Вдруг послышался гулкий собачий лай, а потом мимо меня что-то промелькнуло – и бросилось на Риада.

Только когда полицейский оказался повержен наземь, я увидела, кто пришёл на помощь.

На животе Риада сидела на коленях молодая женщина. Длинные светлые, до пояса, волосы, платье из некрашеного полотна, грубые ботинки. Она оскалилась – и я увидела, что белые ровные зубы удлиняются. Раздалось шипение, от которого у меня кровь застыла в жилах.

Значит, не было никакого монстра на цепи. В конуре сидела обыкновенная собака, а говяжью кровь хозяйка покупала для себя. И именно её силой – мощнейшей силой пустынной твари первого класса развития – пропитался ветхий домишко.

Риад дёрнулся, сбросил её, но женщина снова на него кинулась. Я едва различала, что происходит – настолько быстрыми и в то же время плавными были их движения. Наконец, женщина резко выбросила вперёд руку, схватила Риада за подбородок и дёрнула вбок. Что-то хрустнуло; полицейский остался неподвижен.

На секунду меня охватил такой ужас, что я зажмурилась. И в этот момент мне показалось, что что-то жуткое коснулось моего плеча – но женщина снова зашипела, и прикосновение исчезло, и страх тоже слегка ослаб. Я открыла глаза.

За моей спиной прекратился лай, и к женщине подбежала большая мохнатая собака. Ткнулась в руку, только что убившую Риада, завиляла хвостом.

Пустынная тварь повернула голову ко мне. Она снова выглядела по-человечески, и я была уверена, что если она улыбнётся, то я увижу самые обыкновенные зубы. Однако незнакомка не улыбалась.

– Чёрное пришло, – сказала она свистящим шёпотом. – Чёрное пришло с того берега, поселилось в нём… Всех сожрёт, если ничего не сделаете…

– Я чувствовал… – хрипло сказал Каус. – Я знал, что тут что-то…

Он снова закашлялся.

Женщина повернулась к нему, посмотрела. И вдруг сказала:

– Подойди ко второму. Он уходит. Тебе будет полезно посмотреть.

– Что?.. – задохнулась я, переводя взгляд на Тельмера. – Он ещё жив?!

Я оказалась у умирающего быстрее, чем Каус. Глаза полицейского с ужасом глядели вверх, впитывая небо, в горле клокотала кровь. Я зачем-то осторожно погладила белый лоб, убрав налипшую на него тёмную прядь. Заговорила вдруг о том, что нужно держаться, что помощь уже рядом, что всё будет хорошо… Думаю, Тельмер мне не поверил. Я всегда плохо врала.

Когда всё кончилось, Каус протянул руку и закрыл ему глаза.

Я поднялась на нетвёрдых ногах. Посмотрела на женщину и сказала, сама удивляясь спокойствию собственного голоса:

– Вам нужно поехать с нами.

Я понимала, что её не выпустят быстро. Что её будут изучать. И, может быть, даже убьют. А если бы не она, то кто знает, что было бы со мной и Каусом. Но проклятые предписания оказались единственным, за что я могла зацепиться в данной ситуации. Когда не знаешь, что делать – делай то, что должна.

Возражений со стороны Кауса не последовало, из чего я заключила, что ему сейчас тоже не до компромиссов.

После недолгого обсуждения, мы решили, что Каус повезёт женщину вместе с её собакой в Дельсун, а я останусь ждать, когда приедет повозка за погибшими полицейскими.

– И оставайся там, не приезжай больше, – сказала я. – Тебе нужно к медикам опять.

– Посмотрим, – прохрипел в ответ Каус.

– Не выдумывай. Я всё сама сделаю. И кинжал лучше сейчас забери, вряд ли он тебе понадобится.

– Спасибо, Эстина.

– За что? – удивилась я. – Это просто самый приемлемый в данном случае вариант, я всего лишь…

– За то, что спасла мне жизнь, – сказал Каус.

У меня вдруг перехватило горло, как будто мне тоже только что пытались его вырвать. Я отрубила руку. Я отрубила руку человеку, который столько поддерживал меня. И сейчас он мёртв.

– Теперь мы квиты, – выдавила я.

– Ты потрясающая. – Он взял меня за плечи, пытливо заглянул в глаза. – Ты большущая молодец.

Я помотала головой.

– Нет, Каус… Если бы я была молодец, я бы остановила Тельмера. Я видела, что с Риадом что-то происходит. Я могла успеть…

– Так всегда кажется. На самом деле, ты ни в чём не виновата… – Он снова закашлялся, но всё-таки продолжил говорить. Быстро, словно опасаясь, что не успеет. – Так сложилось… Я тоже мог бы не игнорировать то, что мне подсказывало чутьё, и выйти за калитку уже тогда, когда почувствовал, что что-то не так. Но ведь здесь постоянно ощущается присутствие пустынных тварей, я не мог знать, что оно придёт именно за Риадом…

«Но ты всё равно мог бы проверить, – подумала я. – Так что не обманывай себя: ты виноват. И я тоже. И мы теперь должны как-то с этим жить».

Но вслух я спросила другое:

– А как здесь вообще оказался Риад?

Каус вздохнул – что привело к новому приступу кашля. Я подождала. И заметила, что за ним в двух шагах так же терпеливо ждёт женщина с собакой. Понимает ли она, что ей может быть уготовано?..

– Мы услышали что-то… – просипел Каус, откашлявшись. – Какое-то шипение, или шелест… Он решил сходить, глянуть… Послушай, Эстина, не хочется мне тебя здесь оставлять. Поехали с нами.

– Нет… Нехорошо. Вдруг что…

– Вот именно. Вдруг что.

– Я поставлю все барьеры, которые только возможно, – пообещала я.

Каус посмотрел на меня с тревогой, но всё-таки согласился.

15.

– Что здесь произошло? – Старший из полицейских, присланных Каусом, таращился на двух парней, связанных спина к спине невидимой верёвкой.

– Небольшое недопонимание с местными жителями, – проговорила я невнятно. Разбитая губа распухла, и я жалела, что не взяла с собой снадобья, которые мне давала Мавва. – Сейчас я развяжу их, и пусть убираются.

– Но ведь нападение на сотрудника Чёрных Кинжалов! На женщину!!

Я невесело хмыкнула.

Вообще-то я сама была виновата. Поставила все барьеры, кроме тех, которые предупреждали бы о приближении людей. А потом сидела, до такой степени погрузившись в себя, что потеряла бдительность.

Конечно, мой вопль услышал не только Каус, выбежавший за калитку, но и вся деревня. Однако встревать они не спешили – затаились и ждали. Знали, что один из нас останется, а другой уедет.

А жалование в дельсунских Чёрных Кинжалах было отнюдь не тайной.

Впрочем, нас и без того ненавидели. Нашли угнетателей…

Подозреваю, это всё закончилось бы не одним только грабежом, но я, к счастью, смогла вырваться и нарисовать символ. Двоих я связала, остальные разбежались… а потом я уже была настороже.

– Думаю, они и так в штаны наложили, – громко сказала я полицейскому, чтобы пленники тоже слышали. – Так что пускай катятся на все четыре стороны. Если что, я их запомнила. Тем более, один из них и написал директору Центра, так что найти его будет проще простого.

Да и потом, жители Приграничья правы. Всех пересажать нельзя. А вот обозлиться они могут, и там уже до бунта недалеко…

Как только губернатор умудрился такое допустить?!

Впрочем, злиться или даже размышлять над этим у меня уже не было сил. Дезактивировав кинжал, я забралась в одну из повозок, предназначенную для живых людей, а не для несчастных Риада с Тельмером, забилась в уголок и молча ехала до самого Дельсуна, хотя попутчики и пытались поначалу втянуть меня в беседу.

Меня высадили прямо у дома. Были сумерки. Я вышла, пошатываясь, открыла дверь своим ключом. В гостиной слышались приглушённые голоса – я не стала туда заглядывать, опасаясь не отделаться одним «добрым вечером». Поднялась по лестнице, вслушиваясь в скрип ступенек – ничего больше, кроме этого скрипа, не было в моей голове.

«Сейчас приду и рухну», – отстранённо подумала я.

Но стоило мне закрыть дверь и зажечь газовый рожок, как я услышала стук в окно.

Я подняла голову… и встретилась глазами с сидящим на карнизе Тантаром.

***

Я думала, что ни на какие эмоции уже неспособна, но стоило мне увидеть Колпака – впрочем, без «колпака», то есть, без плаща с капюшоном – как я тут же почувствовала такую злость, что разве что не зарычала.

Подбежав к окну, я распахнула одну из створок, да так резко, что Тантару пришлось слевитировать, чтобы не свалиться.

– Эй, осторожней, – вполголоса попросил он, усаживаясь обратно.

– Я тебе дам, осторожней! – зашипела я. – Думаешь, что если я тебя один раз прикрыла, то значит, буду с удовольствием с тобой общаться? Ты глубоко заблуждаешься!

– Я бы хотел тебе кое-что объяснить. Можно я войду?

Я только фыркнула и скрестила на груди руки, не отходя от подоконника. Вторая створка окна была на шпингалете, и что-то мне подсказывало, что Тантар ломать её или тем более вышибать окно не будет. А единственное место, куда бы он мог пролезть, загораживала я.

– Прости, но… – Его пальцы стремительно начертили в воздухе символ, и я, пролетев через всю комнату, шмякнулась в кресло. Тантар залез внутрь, стараясь не наступать на подоконник, и закрыл за собой окно. Одёрнул видавший виды серый сюртук, заменявший ему сегодня плащ. – Я слишком долго выяснял, где ты живёшь, и слишком долго ждал, чтобы уйти, не поговорив.

– Ну ты и скотина… – протянула я, поднимаясь на ноги. Швырнуть меня в кресло! Бросаться в меня символами в моей же собственной комнате! – Выметайся отсюда! У меня есть полное право активировать кинжал, и тогда тебе не поздоровится!

С крыши шкафа меня поддержал сердитым щебетанием Огонёк. Тантар с любопытством посмотрел на птицу и улыбнулся.

– У твоего нового письмоносца такой воинственный вид… Это он с тебя дурной пример берёт. Пожалуйста, перестань разговаривать со мной, как с закоренелым бандитом.

– Ты и есть бандит! Ты на моих глазах убил двух человек!

– Они были не люди. И им уже ничем нельзя было помочь. Успокойся, пожалуйста.

Я стояла, с шумом втягивая носом воздух. Тантар приблизился, протянул руку к моему лицу. Я инстинктивно отпрянула назад, но тут он шевельнул пальцами, и… перестала ныть разбитая губа.

– Завтра к утру и следа не останется. Кто тебя так?

Я неопределённо пожала плечами:

– Какие-то идиоты из деревни возле Свен… Ты что, ещё и в Зелёные Трубки перешёл?

Тантар негромко рассмеялся:

– Я просто знаю кое-какие интересные символы. Их ведь любой может делать, несмотря на специализацию. Просто нас учат одним вещам, а Трубки – другим. У меня отец, аптекарь, втихаря баловался магией, и я кое-что запомнил. Могу стянуть края раны, например, или убрать боль… Иногда получается то и другое вместе, вот как у тебя сейчас. – Он озорно улыбнулся. – Прости, что вот так заявился, без приглашения, но я должен был поговорить с тобой. Раз уж ты теперь знаешь, что я не погиб…

– Об этом, кстати, кто-то ещё знает? – спросила я.

– Да, мои родители. Я им написал, когда смог, что жив-здоров, но уезжаю с острова.

– Обманул?

– Не совсем. Я действительно давно собирался уехать, но было много дел…

– О, ну ещё бы! – воскликнула я. – У разбойников всегда много дел.

Тантар закатил глаза.

– Я не разбойник. Я никого никогда не грабил, а убивал только если выбора не было. Я вообще в библиотеке работаю. Под вымышленным именем, разумеется. На жизнь мне хватает…

– Но ведь ты – Колпак!

– Да, я Колпак, – согласился Тантар. – Но вы считаете Колпака преступником, потому что он незаконно использует магию. Он не состоит в Гильдиях, он смеет с помощью магии давать отпор стражам порядка, когда они пытаются его схватить – значит, преступник. На самом деле, Тина, я – тот человек, к которому люди приходят за помощью. Официальные отряды не справляются с наплывом тварей, а как только жители пытаются защитить себя, их арестовывают…

– Их никто давно не арестовывает, – буркнула я. – Все всё понимают.

– Кого-то не арестуют, а кого-то и посадят, а то и казнят, чтобы изобразить видимость деятельности. Лучше бы боролись с тварями!

– Это невозможно, – сказала я.

– Да? С чего бы? – Презрительный тон Тантара заставил меня отвести глаза. Он говорил сейчас примерно то же, о чём я пыталась говорить с Каусом. – Может, с того, что если люди узнают, как далеко всё зашло, то это сильно ударит по авторитету Города Высших? А они узнают, если кинуть сюда все силы Чёрных Кинжалов! Люди погибают десятками в месяц, но это замалчивается! А знаешь, сколько одержимых шляется по берегу Свен? Вы же туда катаетесь только по вызовам, а далеко не всякий желает с вами связываться…

– А с тобой почему-то желают, – саркастически заключила я.

– У них ведь нет других вариантов, – развёл руками Тантар. – Я организовал специальную группу, которую сам обучил магии, они установили контакт с магическими оболочками, и теперь мы каждый день патрулируем ближайшие к Границе населённые пункты. Я скрываю с помощью специального символа заряженные предметы, чтобы они не реагировали на детектор – разумеется, только те предметы, которые жизненно необходимы, и те, которые проверил собственноручно…

– Проверил?.. – тупо переспросила я.

– Да. Мне приносят разные штуки, чтобы узнать, насколько они опасны. Любой завалящий амулет с на чёрного рынка, любая, пусть и не отличимая от собачьей, косточка, найденная в Приграничье – всё проходит через мои руки.

– Откуда… Как ты это всё…

– Просто я очень хороший маг, Эстина, – без скромности ответил Тантар на мой недосказанный вопрос. – Это то, что я действительно умею делать. Я, наконец, нашёл своё призвание, но законы Гроуса не позволяют мне его реализовать в полной мере. Хорошо, что мне стало плевать на законы.

– Ты свихнёшься, – сказала я. – Если уже не свихнулся. Твой кинжал ведь пропал во время крушения поезда, так? Значит, ты его не дезактивировал с тех пор?

Тантар пожал плечами:

– Если свихнусь, то так тому и быть. Но пока мне кажется, что я – самый здравомыслящий человек на многие мили вокруг.

– Так всем сумасшедшим кажется, – заверила я Тантара.

Он снова рассмеялся и скрестил на груди руки:

– Неудивительно, что тебе проще поверить в то, что я сумасшедший, чем признать, что я чего-то добился.

– Чего?! – изумилась я. – Чего ты добился, Тантар? Тебя разыскивает вся полиция Приграничья! По тебе виселица плачет!

– Я спас сотни жизней, – спокойно ответил он. – И это факт. Факт, который здесь знают все, кроме вас. Я уверен в том, что я делаю. И ни разу ещё мне не пришлось сомневаться, что я поступаю правильно. А тебе?

Я невольно попятилась. Он и правда был воплощением уверенности. Открытый взгляд. Улыбка довольного жизнью человека. И эти скрещенные на груди руки – как отдельный символ превосходства. При этом я не сомневалась, что Тантар не до конца доверяет мне и готов к нападению. Под налётом спокойствия лежала готовность среагировать на любое моё движение – и знание, что как бы всё ни обернулось, он выйдет победителем.

«Ни разу ещё мне не пришлось сомневаться, что я поступаю правильно».

– А я поступаю так, как меня учили! – запальчиво крикнула я, забыв о том, что могут услышать хозяева дома. Чуть понизила голос, только когда Тантар успокаивающе вскинул руки. – Потому что нельзя, чтобы все поступали так, как ты! Потому что есть закон! И если единственное, до чего ты додумался – это преступить закон, то я найду другое решение! Почему ты не написал в Город Высших?! Когда ты понял, что здесь творится, почему ты не объяснил им ситуацию?!

– А ты? – насмешливо спросил Тантар.

– Я просто не успела. Я хотела, но… – Мне вспомнилось, как я шла по полю с перевязанной шеей, опираясь на руку Кауса и не помышляя ни о чём, кроме того, чтобы эта боль, наконец, закончилась. – Я не могу… Их так много, они все против меня, и я не могу…

Я уткнулась лицом в ладони. Прав был Каус. Я всего лишь обыкновенная слабая женщина, и глупо было бы ожидать, что я смогу что-то сделать. Я ничего не добилась. Не нашла убийцу Аргеллы. Не смогла ничего изменить в Приграничье. Я – бесполезнейшее из существ.

Ненавижу реветь на людях. А когда обнимают при этом, ещё больше ненавижу. Потому что тогда я начинаю реветь ещё сильнее, и конца-края этому нет. И очень неудобно потом.

– Я знаю, ты старалась, Лягушонок… – Ладонь Тантара легла мне на затылок, провела по волосам. – Но так уж повелось: чёрная рубашка здесь для них – как красная для быка. Ничего не поделаешь…

– Но ты же смог, – пискнула я.

– Когда я стал Колпаком, то уже знал, как обстоят дела.

Я отстранилась от него, вытерла слёзы.

– Извини. День… ужасный. Просто ужасный. Двух человек потеряли.

– Понимаю, – кивнул Тантар. – Не самое удачное место работы ты выбрала, честно говоря. Конечно, я помню, оно считалось у нас очень престижным, но… но нам вообще редко говорили правду.

– Я особо не выбирала. Так получилось… Прости, заняла твоё место. – Я усмехнулась, и тут же снова судорожно всхлипнула.

– Я бы всё равно его не получил, – отмахнулся Тантар.

Он налил воды из стоявшего на тумбочке кувшина, протянул мне стакан.

– Спасибо. – Я немного отпила и опустила глаза. – Я видела призрак Эризы.

– Знаю. Я тоже. Это она сказала мне, что тебя наметила в жертву одержимая.

– Та девочка, которой ты снёс голову?

– Да… Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Но другого способа избавиться от них нет. В лесу появилось что-то… бесплотное, и при этом живое. Оно питается кровью и смертью. Вселяется в человека, наделяет его сверхъестественной силой и убивает других. От самого убийства оно получает энергию и становится ещё сильнее, а из человека выпивает кровь. Не знаю, каким образом это всё питает именно то, что сидит внутри, но я боюсь, что оно увеличивается и даже размножается. Пора бить тревогу – а эти твои тугодумы молчат. Как будто ничего не знают…

– А тебе не приходило в голову, что одержимого можно вылечить – просто ты не знаешь как?

Тантар вздохнул и запустил пальцы в волосы – до боли знакомый жест.

– Однажды нам удалось сделать так, чтобы оно выскочило. Само. Но когда это произошло, человек был мёртв. Сердце не выдержало.

Я скрипнула зубами. Каус говорил, что проводили вскрытие той девочки, что убила свою сестру, и нашли, что она умерла от остановки сердца.

– Всё равно, – упрямо повторила я, – если бы кто-то из вас поймал такого и привёл его в Центр, его бы исследовали, и поняли, что делать…

– Это невозможно. Оно рвёт связывающий символ, на него не действует «усыпление», «блокировка магии»…

– А это-то зачем? – удивилась я.

– На всякий случай.

– Но магия ни при чём, это же не…

– Эстина, не будь занудой, – попросил меня Тантар. – Я просто хочу сказать, что перепробовал всё. Я даже пробовал направленную телепортацию…

– Которая тоже запрещена, – вставила я. – Не говоря уже о том, что этот символ мало кому удаётся.

Тантар пожал плечами с напускной небрежностью.

– Мне удаётся, – сказал он. – Как, по-твоему, я смог выбраться с поезда?

Стакан дрогнул в моих руках, но воды там уже оставалось совсем чуть-чуть, поэтому она не пролилась.

– Ты телепортировался?.. – недоверчиво посмотрела я на однокурсника.

– Ну да. Я подумал, что если всё равно помирать, то какая разница? Успел за долю секунды – это ведь просто галочка, ты в курсе. Не знаю, как я умудрился сосредоточиться, мне уже брови опалило. Но всё получилось! Правда, тогда я ещё слабо владел этим символом. Я хотел просто покинуть поезд, а меня вынесло на берег Свен. На этот, но далеко от жилья.

– Ты и правда… очень хороший маг.

Тантар просиял.

– Да неужели? Первый раз слышу, как ты меня хвалишь! А можно ещё?

– Обойдёшься, – фыркнула я и, подойдя к тумбочке, поставила на неё пустой стакан.

– Ладно, – покладисто согласился Тантар. – Слушай, я… я вообще ещё и попрощаться пришёл.

Я обернулась:

– Ты всё-таки уезжаешь?

– Да.

– Каким же образом?

Тантар как будто даже смутился под моим требовательным взглядом, но твёрдо ответил:

– Я не могу сказать, прости.

– Жаль, – оборонила я. – Жаль, что ты мне не доверяешь.

Он покачал головой:

– Это не моя тайна. Если бы не говорливые клиенты Эризиной матушки, я бы никогда об этом не узнал. Но она подслушала и собиралась мне рассказать, если я не получу место… Она знала, что я давно мечтал покинуть Гроус.

– Так призрак… – начала я.

– Да. Эриза сказала то, что собиралась, и исчезла. И благодаря ей я теперь смогу уехать… – Тантар перевёл дух, и я вдруг поняла, насколько нелегко ему говорить об этом. Прошло не так много времени, и рана оставалась свежей. И болела ещё – там, под этой бронёй из найденного призвания, уверенности в себе и разных побед. – Я буду здесь ещё дней пять. Если я зачем-то тебе понадоблюсь, ты сможешь найти меня в городской библиотеке – Трем, так меня зовут теперь – или оставить там записку…

– Ясно, – перебила я. – Хорошо, поняла. Буду иметь в виду.

– Но на всякий случай – прощай. Я надеюсь, ты найдёшь способ… и у тебя всё наладится. У всех…

– Счастливого пути.

Мы больше не сказали друг другу ни слова. Тантар молча открыл окно и бесшумно выбрался. Было уже темно, но я знала, что за него можно не переживать – такой маг, как он, может шутя пользоваться левитацией. И пользуется. Да и в любом случае, с чего вдруг я должна за него переживать?!

Я на негнущихся ногах подошла к креслу и села.

Пять дней. Всего пять дней…

Я вдруг обратила внимание, что в комнате тихо, и поискала взглядом Огонька. Письмоносца нигде не было. Наверное, вылетел вслед за Тантаром, а я и не заметила…

От вида пустой клетки с открытой дверцей мне захотелось взвыть.

***

На следующий день я наловила шнырков и засела в подвале. Мне никого не хотелось видеть и ни с кем не хотелось разговаривать. Я не выходила даже на обед.

Часа в два пополудни в подвал заглянул Каус.

– Вот ты где.

Он вошёл, закрыл за собой дверь. Оглядел подвал, пол которого устилал чёрный пепел – то, что осталось от уничтоженных мной тварей. Посмотрел на меня, усевшуюся на один из валявшихся здесь железных ящиков.

– Я принёс тебе апельсин, – сказал Каус. – В южном порту разгрузился корабль с материка, и оттуда поехали караваны. Нам тоже завезли всякой всячины. Ты любишь апельсины?

– Да. – Я приняла из его руки рыжий, как уставшее солнышко, фрукт. – Спасибо.

Упоминание порта зацепило засевшую в груди со вчерашнего вечера занозу. Тантар наверняка поплывёт на корабле. Не по воздуху же… это слишком дорого, да и над морем, говорят, тяжело летается и воздушным шарам, и дирижаблям. Значит, корабль… Парусное судно, о котором писали в приключенческих книжках, или, может, пароход, тяжёлый плавучий дом с трубами. Я всё пыталась представить, как Тантар, который совсем недавно так гордо демонстрировал корзину с найденным мопсом, будет стоять на такой вот штуке, и ощущать на лице солёные брызги, и кричать «Полный вперёд!», или что там кричат в таких случаях – счастливый, свободный, идущий навстречу новой жизни – и не сомневающийся, что эту жизнь заслужил…

– Ты вчера общалась с кем-то из Зелёных Трубок?

– Что? – Я удивлённо воззрилась на Кауса.

– Мне сказали, что тебе разбили губу. Она бы не зажила так быстро.

– Нет, никаких Зелёных Трубок, – поспешила ответить я. – Просто у меня есть… чудо-мазь.

– Что за чудо-мазь? Я тоже такую хочу.

– Мне Мавва дала когда-то кучу скляночек. При случае поделюсь.

Каус сощурился:

– То есть ты хочешь сказать, что взяла у пустынной твари какие-то лекарства, и теперь пользуешься ими?

– Я же тогда не знала, что она пустынная тварь, – пожала я плечами. – А лекарствами пользовалась, и ничего со мной не было. И они помогают, как видишь… Кстати, что там со вчерашней пустынной тварью?