Текст книги "Царица царей"
Автор книги: Мария Хэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
18
Клеопатра караулила Стрелу Сохмет. Та уже пересекла небосклон, опустившись по дуге в горное селение, а затем опять взлетела наверх. Завернувшись в плащ, царица укрылась в пещере неподалеку от городка под названием Кумы. Солнце слегка обжигало кожу, но ее это не заботило.
Сегодня ночью она должна выполнить свою задачу.
Клеопатра нашла убежище в древней обители Кумской сивиллы. Когда-то прорицательница провозглашала пророчества, и эхо отдавалось от стен кратера. Однажды она попросила для себя долгой жизни, но забыла упомянуть о вечной молодости. Шли тысячелетия, годы струились как песчинки, а предсказательница становилась все старше. В конце концов от нее не осталось ничего, кроме голоса. Тело же уменьшилось настолько, что его хранили в бутылке. Потом сивилла и вовсе перестала существовать.
Но Клеопатра пыталась услышать ее. Она разобрала лишь шорох летучих мышей в темных закоулках пещеры.
Зажмурившись, она ощутила Убийцу. И Сохмет, которая по-кошачьи потягивалась на солнце, ожидая новых жертв.
За время пути добычей царицы оказались многие. Пастух, сзывавший овец и питавший давнюю неприязнь к ученому брату. Накрашенная проститутка, вспоминающая, как она упала с лестницы. Тогда ее подобрал и перевязал мужчина, который вообще-то ее не любил. Раб, набирающий воду для ужина. От него распространялся запах пряностей и деревянной клетки, которую он делил с умирающим товарищем. Сматывавший сети рыбак. Он частенько встречался с любовницей в другом порту – матерью его внебрачных детей. Старый вдовец, любующийся звездами. Этот мужчина удивленно взглянул на Клеопатру, улыбаясь собственной смерти. У него не осталось никаких тайн.
Каждое из убийств ложилось тяжким бременем на ее плечи.
Она никогда не задумывалась о подобном, когда обладала властью. Тысячи погибали в бою, действуя по ее приказу или убитые ее солдатами. Она повелевала уничтожать семьи предателей, противников и недругов. Она была царицей и поступала так, как считала нужным. Чужая человеческая жизнь не имела значения.
И ее не интересовало, куда уходят их души.
Но после путешествия в Аид все изменилось. Правда, она сама выпивала кровь смертных и узнавала их секреты, неудачи и успехи. Но она пыталась отправить несчастных туда, куда им надлежало. Времени для обрядов не было. Она оставляла тела на виду, чтобы их похоронили. Пусть не скитаются на берегах Ахеронта. Побывав в подземном мире, она не могла сознательно обрекать души на тяжкие муки.
Солнце зашло за горизонт. Появилась луна. Вдруг воды озера ярко осветились. Огненный шар завис в воздухе.
Выскочив из укрытия, Клеопатра бросилась к смертоносной внучке бога солнца. Ее плоть обожгло. Все поплыло перед глазами.
– Здесь ты не будешь убивать! – воскликнула она.
Убийца зашипела, раскрыв гигантскую бездну пасти, усеянную бесчисленными клыками. Клеопатра в ужасе поняла, что связана с этим созданием так же, как и с Сохмет.
Что она могла? Она чувствовала, как ее душа почернела.
Клеопатра смотрела на бессмысленную личину Убийцы. Ту не заботило, что ей говорили. Она лишь шипела, как змея.
Затем она повернулась к Клеопатре спиной, намереваясь полететь к храму. Царица кинулась на нее.
Она вцепилась в пульсирующее горло. Острые перья-ножи врезались в ее ладони. Она судорожно вздохнула, когда тварь, извернувшись, укусила ее за руку. Клеопатра ощутила настоящую боль – первую со времени ее превращения. Но царица не отпустила чудовище. Она напряглась изо всех сил. Убийца сплющилась. Тонкое тело извивалось.
– Ты не будешь убивать, – произнесла Клеопатра и впервые услышала в ответ тихий, мелодичный голос:
– А ты?
Она яростно закричала и переломила позвоночник Убийцы.
Затем подняла сломанную стрелу к небу. Ярость сменилась мучительным страданием. Скорбный рев Сохмет отдался в ее собственных костях.
– Посвящаю эту душу Аиду, – крикнула Клеопатра и швырнула труп в темное озеро Аверн, как и обещала Аиду.
Клеопатра ожидала, что ее поразит молния, но ничего не случилось.
Вода, в которую погрузилась Чума, кипела и бурлила.
Кожа царицы покрылась волдырями, тело дымилось. Раны с невыносимой болью заживали, продолжая тлеть. Клеопатра доковыляла до пещеры сивиллы, рыдая над поверженной. Нет, царица вовсе не испытывала к ней привязанности, но Убийцу любила Сохмет. И Клеопатра скорбела. Богиня утратила своего бесценного ребенка.
А царица? Кто она? Предательница, детоубийца. Чем она отличалась от Чумы? Практически ничем. Но она сумела разорвать связь с Сохмет. Она совершила нечто по собственной воле. Она выполнила первую часть заключенной ею сделки. Оставалось лишь принести в жертву Хризату. Тогда она сможет вернуть душу Марка Антония. Дети ее отправятся в Дуат, когда настанет их черед. Возможно, Цезарион уже там. Больше ей ничего не нужно. Пускай она останется невольницей, но любимые будут в краю блаженных.
Она вытянулась на холодных камнях. Сверху на нее с любопытством таращились летучие мыши. Их пронзительный свист врезался в уши, не принося облегчения.
Наконец, она крепко заснула.
А в пещеру заползли змеи. Вдоль стен скользили гибкие тела кошек. В долине под кратером карабкался по склону холма медведь, а по полю бесшумно крался тигр. В Аверн погрузился носорог, смывая с толстой шкуры дорожную пыль. На поверхность озера с тихим всплеском вынырнул крокодил, проделавший долгий и сложный путь.
У входа в обитель сивиллы мягкой походкой расхаживал старый беззубый облезлый лев. Хищник взмахивал хвостом и охранял царицу.
19
Сейдкона не покидала комнату Селены. Выпрямившись в кресле, она вращала прялку. Земля под Палатинским холмом дрожала, а в окрестностях слышался горестный вопль. Умерла ненасытная звезда, и богиня оплакивала свое дитя. Сейдкона расправила пальцы, внимательно приглядываясь к узору на полотне. Судьба Сохмет сделала зигзаг. Бессмертная погибла. Ауд поискала судьбу Убийцы и обнаружила, что та разорвана Клеопатрой.
Ауд подняла голову. Темная магия всколыхнулась где-то неподалеку. Она слегка повернула прялку, и тонкая нить жрицы обмоталась вокруг нее. Хризата не должна входить в комнату Селены. Сейдкона видела сквозь стену, что та остановилась и направилась в другую сторону. Вскоре Ауд уже не ощущала ее присутствия.
Она переключила внимание на царскую дочь. Участь девочки стала светлее. Ее удалось вырвать из объятий смерти и вернуть на землю. Селене предстояла долгая жизнь и брак с африканским царем, за которого ее выдаст римский император. Счастливые годы, вознаграждение за причиненную ей боль. Ауд сжалилась над ребенком, не позволив фатуму разбить сердце Селены.
Кольцо фессалийской колдуньи лежало на столе в покоях сейдконы. Северянка не знала, как его уничтожить. Однако она сняла его с пальца девочки. Теперь перстень наверняка стал обычной безделушкой.
Сейдкона погрузилась в изучение полотна. Одни жизни заканчивались, и начинались другие. Ауд видела будущее. Вот и битва со множеством павших. Луна, сияющая, словно зуб в оскале демона. Ослепительные молнии. И она сама, бредущая по полю боя. Она не понимала, на чьей стороне сражается. Вероятно, хранит нейтралитет.
Грядущие события еще можно было изменить.
Клеопатра удивила сейдкону. Царица вступила в схватку с судьбой и не собиралась сдаваться.
В этом она похожа на сейдкону. Ауд закашлялась, изо всех сил желая прожить хоть немного. Ей еще предстояло сыграть свою роль.
Но в чем же она заключается? У северянки пока не было ответа.
Император лежал в своих покоях, дрожа от страха. Ничто не приносило ему облегчения. От его горла до бедра тянулся ряд неровных алых пятен. Он наклонился, и его вывернуло в чашу, стоящую на полу.
Августа преследовали видения и предсказания сивилл. Куда бы он ни бросил взгляд, перед ним возникали Клеопатра и Хризата – в каждом углу, за любой занавеской, в тени и на свету. Когда он выходил из дворца, на императора набрасывались похитители. Затем они исчезали, даже до него не дотронувшись. Черные плащи втягивались в щели между камнями. Солнечные лучи казались мечами, грозившими вонзиться в горло. Трепетание птичьих крыльев наводило на мысль, что она подстерегает его за углом. Август вспомнил бабочку-Клеопатру с кроваво-красным туловищем и белыми как смерть крыльями.
Внутренности ныли, напоминая об обрядах и авгурах. Те без устали перебирали потроха животных, провозглашая пророчества.
«Вспори себе брюхо, – шептал внутренний голос. – Что поведают тебе кишки? Расскажут о падении Рима? Или о том, как ты пригласил ведьму на свое ложе?»
Он был уверен, что если не заснет, то умрет.
В углу сидел Николай, готовясь внести изменения в завещание императора.
Август с тревогой размышлял о том, кому он передаст власть над Римом.
Он не мог оставить империю дочери Юлии, но ведь она – единственная наследница. И он метался под покрывалом. Его бросало то в жар, то в холод. Кожа покрывалась мурашками и потом. Он позвал сейдкону. Вдруг она поможет ему уснуть? Ауд переступила порог. За прошедшие дни она основательно состарилась. Август тоже ощутил себя древней развалиной. Очевидно, именно так и происходит, когда бьешься с бессмертными. Годы проносятся в одно мгновение.
– Я буду жить? – спросил он, мысленно задавая тот же вопрос о Клеопатре.
Она положила руки на лицо Августа.
– Да, – прозвучал ответ. Внезапно он понял, что ему следовало спросить что-нибудь другое.
Пошатываясь, он выбрался из спальни и вышел на залитый солнцем внутренний двор. Там находился Агриппа с забинтованной ногой, но уже облаченный в доспехи.
А императора ждал гонец от Клеопатры.
Царица послала во дворец мальчишку. Он попался ей в селении неподалеку от пещеры сивиллы. Вполне разумно – Август сам действовал подобным образом, когда передавал ложное известие Антонию.
Римляне взирали на посланника со страхом. Город охватили слухи о странных происшествиях, чудовищах и об умирающем императоре. Они смотрели на небо, пытаясь разгадать смысл жутких знамений.
Наверное, им пригрезился мальчишка. Он восседал верхом на тигре, вцепившись в звериную шерсть. Да это был вовсе не тигр, а иное животное, решили некоторые.
Парнишка протянул письмо, адресованное «Октавиану, Августу, Императору, Глупцу».
Август с оскорбленным видом взял его и прочитал вслух написанный изящным почерком текст.
– «Отдай моих детей и сдавайся. Тогда я покину твое государство и не вернусь сюда».
– Дальше? – осведомился полководец.
– «Если не захочешь выполнить мои условия, я опустошу Италию. Я убью всех, кого ты любишь. Я разрушу империю, так же как ты уничтожил мою страну».
– Рим не падет никогда, – сообщил Август гонцу. – Его властитель – не трус. Мы продолжим войну.
– Тогда в полночь, – возбужденно выпалил мальчик. – Через семь дней. Возле Аверна. Она встретит тебя в честном бою.
– Точно? – в смятении произнес Август.
Аверн находился к югу от Рима – возле кратера, через который, по легенде, Эней спустился в Аид. В этом месте реки подземного мира оказывались на поверхности, становясь горькими источниками и ядовитым озером. В гротах же обитали странные и загадочные создания. Одну из пещер, возле древнего греческого поселения Кумы, Август помнил очень хорошо. Еще бы, ведь тогда, двадцать лет назад, произошло сражение против пирата Секста Помпея. То было идеальное укрытие для любого чудовища, в том числе и Клеопатры.
И Август не хотел ехать к Авернийскому озеру. Не жаждал он оставаться и в Риме. Не надо биться с ней здесь, в многолюдной столице. Он подумал об эпидемии, распространявшейся от одной деревни к другой. Городские улицы и здания изобиловали убежищами. Лучше уж широкое открытое пространство вокруг кратера. «Так будет лучше», – решил он и вздохнул.
– Она будет одна? – поинтересовался Август.
Гонец пожал плечами.
– Неважно, – заявил Агриппа. – Мы – римляне. Мы воевали и на равнинах, и в горах. Разве не мы продирались через германские леса? А кто дошел до Вавилона? Мы были и в Кумах…
– Но не столь успешно, – заметил Август. – Испарения озера вызывали болезни у солдат. Говорили, что птицы умирали над ним на лету.
– Легионеры отлично подготовлены, и у нас есть оружие.
Император протянул парнишке монету.
– Скажи своей госпоже, что мы согласны на встречу.
Мелькнула яркая полосатая шкура, мальчик взобрался на спину хищника, как на лошадь. Спустя секунду длинный хвост тигра скрылся за углом.
Тряхнув головой, император вернулся в кабинет. Агриппа последовал за ним. Он достал из ящика лук Геракла. Морщась от боли в гноящейся голени, военачальник попытался натянуть тетиву.
– Нам это ни к чему, – сказал Август. – Яд в стрелах.
Он знал, что тот еще слаб. Кроме того, лук мог натянуть лишь герой, к которым Агриппа явно не относился.
А насчет своей персоны Август не испытывал колебаний. Когда придет время, он натянет тетиву и расправится с царицей. Такую миссию предназначала ему судьба. Только он способен выполнить ее.
Марк Агриппа нервно взглянул на наконечники.
– Предпочитаю меч, – пробормотал он.
– Я тоже, – кивнул император. – Но мы не будем рассчитывать на подобную роскошь. Скоро все закончится. Один выстрел, и ее не станет. Не беспокойся. Об остальном позабочусь я.
– Мне нужно к своим солдатам, – заявил его соратник. Почему бы не вернуть стрелы Гидры в их могилу? Рана Агриппы распухла и никак не заживала. В конце концов она станет причиной его смерти. Затянув бинты посильнее, он вышел из кабинета Августа.
Император задумался над участью царевичей Египта. Пусть будут в Риме, надежно запертые в серебряной комнате. Они – всего лишь дети, не воевать же им. Не мог он и заставить себя казнить отпрысков Клеопатры. Кстати, он не позволит ей убить Александра и Птолемея, а в том, что она это сделает, он не сомневался.
Он победит, и она потерпит поражение. Вместе с ним – сейдкона и псил с могущественным Западным Ветром. У него есть войска Агриппы. А чем может похвастаться неприятель?
Несмотря на божественные способности, Клеопатра и Сохмет не одолеют Рим.
Больше такого не повторится. После всего Август вернется с триумфом в Рим, к дочери Юлии и сыновьям Египта. Он вспомнил решимость младшего мальчика в Большом Цирке, когда тот выбежал на арену. Они забудут своих родителей, как и их сестра. Мысль о Селене, находящейся в полубреду, причинила Августу боль. Он отбросил ее.
Теперь он станет их героем.
Август позвал слуг, которые искупали императора и умастили благовониями. Он надел на голову позолоченный лавровый венок. Его облачили в доспехи.
Он взял с собой Клеопатру Селену. Девочку обложили подушками и на носилках доставили к Августу. Легионеры, отправившиеся в погоню за Хризатой, никого не обнаружили. А император уже не доверял безопасность ребенка стражникам во дворце. Селена забылась сном, просыпаясь лишь изредка, но пока не произносила ни слова.
При мысли о ведьме Августа охватила ярость. Она будет следующей после Клеопатры. Он поймает Хризату даже в ее родной Фессалии.
Он поднялся по ступеням помоста, сооруженного для его выступления. Вооруженный легион молча и настороженно смотрел на правителя. Рядом стояли Усем и Агриппа, сильные и преданные. Ауд и Николай тоже были здесь. Император Рима расправил плечи. Он готов сражаться и собрал самых верных людей.
– Мы выступаем против невиданного врага, но мы одержим вверх! – крикнул он. – Мы возвратимся домой к нашим женам и детям!
Бросив взгляд на псила, он ощутил укол зависти. Август невольно сравнил себя с заклинателем змей. Август знал, что собственная семья его не очень заботит. Он не любил их по-настоящему. Вот Рим – другое дело. Но разве этого недостаточно?
Вполне.
– Я не могу объяснить вам, с кем мы столкнемся у Аверна, но я скажу вам одно. Мы – римляне. Нет противника сильнее нас. Мы – чада воинов, и нас воспитали волки. Мы построили великий город на семи холмах! Мы победим, обагрив наши клинки и сломав стрелы! Наши голоса разнесутся над миром. Это – империя Августа, и вы служите на моей стороне! Я не покину вас в бою!
Высоко подняв меч, он выехал из столицы во главе шеститысячной армии, сопровождаемый радостными возгласами солдат.
Час настал.
Палатин почти опустел. Внезапно дверь серебряной комнаты распахнулась. Царевичи прищурились, застигнутые врасплох ярким светом. Они молились египетским богам за свою мать. Александр Гелиос держал Птолемея на руках, сидя на тюфяке. Малыш плакал, и брат не знал, как его утешить.
С тех пор, как на арене Клеопатру захватили в плен, Александр потерял всякую надежду. Еще они молились за отца. Ведь они видели в Большом Цирке и Марка Антония. Каким-то образом родители оказались в Риме. А им говорили, что те погибли. Александр пообещал Птолемею, что мать и отец спасут их.
Однако мальчик не мог убедить в этом самого себя. Братья находились в тюрьме, значит, оба стали врагами Рима. Александр дни и ночи напролет думал о побеге. Если бы они очутились в Египте! Но пока они достаточно не повзрослеют, их ситуация не улучшится. И, конечно, не следовало доверять императору и маршировать во славу Августа.
Александр замер: в комнату вошла Клеопатра. Она приложила палец к губам, прося их молчать. Птолемей Филадельф опередил ее. Он вскочил и с пронзительным криком бросился в материнские объятия.
Александр Гелиос не шелохнулся. Что-то в ее облике казалось ему подозрительным.
– Кто ты? – спросил он, подзывая младшего брата. – Я тебя не знаю.
– Что с тобой? – произнесла женщина. – Неужели ты забыл собственную мать?
Мальчик посмотрел в чужие глаза, вспыхнувшие зеленым сиянием. Кожа незнакомки была сморщенной и бледной. Прижав ребенка к груди, она зловеще улыбалась.
Александр понял, что у него нет выбора. Он встал, притворившись, будто поверил ее словам. Он не представлял, что делать, и последовал за Хризатой. Та направилась к выходу, держа на руках Птолемея.
– Куда ты нас ведешь? – спросил Александр, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Домой, – ответила жрица. – Я забираю вас. Теперь мы – одна семья.
20
Земля дрожала под поступью легионеров, направляющихся к Аверну. Среди них носились гонцы. Они что-то шептали центурионам, передавая письменные распоряжения и основательно приукрашенные слухи. Лошади в мыле падали на обочинах. Животные пугались змей, ползших по дорогам даже после восхода солнца. Всадники соскакивали с коней и бежали дальше. Солдаты брели в палящем летнем зное, закованные в тяжелую броню, и оставляли в пыли глубокие борозды.
Темнокожий Усем ехал без седла. Его коралловое ожерелье переливалось. Сверкающий клинок кинжала казался римлянам слишком странным. Каждому становилось неуютно при виде псила. Ничто в нем не напоминало гражданина империи. На плечи он набросил нечто, казавшееся то леопардовой шкурой, то ночным небом. Рядом с ним несся смерч, не приносящий прохлады.
Легионеры видели, как Усем разговаривает с вихрем, а тот ему отвечает. Заклинатель змей сопровождал Августа, защищая его и охраняя. Солдаты побаивались псила.
Также возле Августа ехал его личный биограф в плохо пригнанных дребезжащих доспехах. Воины ожидали, что Николай будет декламировать торжественные гимны и исполнять хвалебные песни. Однако он молчал, заставляя римлян еще больше нервничать.
У их командира, Марка Агриппы, была забинтована голень. Лицо его то и дело искажала гримаса боли. Слуги заметили, что полководец разматывал бинты и заново перевязывал рану. Они сообщили, что та гноится и не заживает. Но Агриппа не позволял никому к ней притрагиваться.
Лишь Август выглядел как всегда, хотя глаза его лихорадочно горели. Он скакал на коне вдоль рядов марширующих солдат, подбадривая их. Император заверял, что они обязательно превзойдут врага.
Ночью слышался рев, но откуда он доносился, понять было невозможно. Земля содрогалась и снова успокаивалась. Легионеры думали о том, с кем же сейчас Юпитер – с императором или с мертвой царицей Египта.
Кошельки старух и авгуров, толкующих пророчества, наполнились звенящими монетами. Над головой кружили орлы и стервятники. Они подбирали объедки, которые оставляла римская армия.
Прибыв в город Альба-Лонга, [43]43
Древний латинский город к юго-востоку от Рима.
[Закрыть]Агриппа, Август и Николай обнаружили, что расквартированный легион уже ушел на юг. Августа обрадовало известие, что солдаты отправилась в путь, но Агриппе было не по себе. Хотя, может, виной всему оказалась досаждавшая рана…
На месте следующей остановки, в Формии, [44]44
Город в Италии, расположенный в регионе Лацио.
[Закрыть]было то же самое. Агриппа посылал приказы, писал письма и не питал доверия ко всеобщему затишью. Легион чересчур спешил – даже пыль не осела на Аппиевой дороге. Но Август неудержимо радовался, вновь напомнив прежнего мальчишку, который околачивался возле Юлия Цезаря. В те давние времена он еще не обрел настоящую славу и наслаждался жизнью.
На небосводе высыпали звезды. Август упивался мечтами и воображал себя среди созвездий. Возможно, римские боги одобрительно наблюдают за его деяниями?
На этот раз он должен одержать победу. Он собрал целую армию и повесил за спину лук Геракла. Кто знает, чем станет Рим, когда все закончится?
Какие еще миры будут завоеваны после того, как он повергнет Клеопатру?
Селена покачивалась на носилках. Она не открывала глаза, а кожа была холодна. Сейдкона путешествовала вместе с ней, желая поделиться остатками силы. Срок Ауд почти истек.
Пока солдаты двигались по направлению к Аверну, Клеопатра не нападала. Солнце зашло, и на небо выкатился желтый полумесяц. Она чуяла запах приближающегося войска и ощущала чужую жажду сражения. Знала она и о присутствии Августа с Марком Агриппой.
Она не воевала со времен Акциума.
Ей не хватало Антония, совместных планов, ночей перед битвой. Она нуждалась в любимом, полководце, соратнике.
Однако теперь ей надо действовать в одиночку. Антоний в Аиде. Клеопатре предстояло драться за спасение мужа и своих детей. И она отомстит тому, кто лишил ее всего.
Она представила сердце Августа в своих руках. Сейчас оно билось, и возбуждение императора нарастало. Царица чувствовала и Хризату – жрица не отставала от солдат, держась чуть поодаль от них.
Она должна завершить начатое. Скоро она будет проклята, если этого не случилось раньше. Ее Ка падет от пера Маат и попадет к Пожирателю Душ. Клеопатра молилась Исиде, давно позабытой богине материнства, и Тоту. Она просила у него мудрости.
И еще она молилась за своих детей. За погибшего первенца и троих живых. Она развела руки, увенчанные львиными когтями, и склонила голову. Под кожей напряглись нечеловеческие мускулы.
Она уподобилась Сохмет. В этот миг Клеопатра почти потеряла себя.
Вихрь в том месте, где прежде стучало ее сердце, уже не беспокоил ее.
Наконец, царица поднялась на ноги и начала карабкаться к черному кратеру.
Римляне прибыли. Она встретит Августа.
Хризата добралась до прекрасной заброшенной пещеры. Хотя там пахло кошками, летучими мышами и чем-то еще, она вполне устроила жрицу Гекаты. Убежище уходило глубоко в каменный склон. Прохлада смягчала боль обветренной и обожженной кожи. Ей потребовалось немало магии, чтобы спрятать себя и детей Клеопатры в паланкине любовницы сенатора. Эту женщину она задушила к югу от Рима. Старший ребенок подрался с колдуньей, поранив ее нежную плоть. Он вытолкнул младшего брата из носилок и кричал, чтобы тот бежал прочь. Но Хризата быстро одурманила мальчишку. Потом она схватила спрятавшегося в кустах малыша. Он пинался и вопил, что она не его мать.
События крайне ее измотали.
Спустя пару дней она покинула паланкин. Рабы несли слишком медленно. Хризата и дети Клеопатры продолжили путь на дне фургона. Жрица слабела и иссыхала. Но ее подопечные, опоенные зельями, были надежно скрыты под покровом угасающих чар.
Она провела ногтями по телам Александра и Птолемея. Ее не заботили дети, особенно мальчики. Они не имели никакого значения – за исключением одного.
Сейчас они превратились в единственное средство оплаты, но время еще не пришло. Пока.
