Текст книги "Царица царей"
Автор книги: Мария Хэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
7
В порту Остии, главной римской гавани, жизнь била ключом. Прибывающие легионеры быстро вливались в армию, на корабли грузили зерно, ткани и рабов. Моряки и солдаты сговаривались со шлюхами.
Среди привычного оживления разгружали корабль с долгожданным живым грузом. Звери предназначались для празднования в честь возвращения в Рим первого гражданина империи. На них накидывали веревки, надевали намордники и выпихивали в толпу.
Первыми по сходням «Персефоны» спустились зебры. Они так усердно цокали копытами, что доски кое-где треснули. Следом повели газелей, от ужаса закатывающих глаза и обнажающих голубоватые белки. Гордо выступающие страусы с длинными подрагивающими шеями даже в портовой суматохе привлекали всеобщее внимание. Чешуйчатые крокодилы неторопливо переползли на мостовую. Их гибкие хвосты ходили ходуном. Каждого вели на веревках несколько моряков. Щелчок зубастых челюстей – и зазевавшаяся птаха окончила свои дни в брюхе рептилии.
Самых опасных тварей сводили на сушу последними. Показался носорог с насаженной на рог пробкой. Очевидно, таким способом его пытались усмирить. Гиппопотам, появившийся следом, открыл пасть и заревел, к восторгу и ужасу зрителей. В империи никогда еще не видели такого чудища. Затем прошествовали громадные тигры с лоснящимися полосатыми шкурами и презрительными янтарными глазами. Последними были львы. Команда «Персефоны» взмокла от пота, заставляя их слушаться.
– Один лев взбесился и сожрал рабов, которых везли на корабле, – похвалился своей осведомленностью перед проституткой молоденький морячок. – Мне тамошний юнга рассказал.
– И где зверюга? – заинтересовалась женщина.
– Вот она.
Парень указал на самого крупного самца со спутанной гривой и слезящимися глазами.
– Какой-то старый, – отозвалась она.
Вдруг лев заревел, обнажив мясистые беззубые десны. Шлюха посмотрела на собеседника и ухмыльнулась.
А на берег уже сошла стройная женщина, с ног до головы закутанная в темный плащ с капюшоном и плотное покрывало. Затянутая в перчатку рука была привязана к запястью красивого мужчины. Спутник незнакомки оказался облачен в одеяние ученого. Другой рукой он придерживал маленького мальчика. Решительно вздернув подбородок, он принялся пробираться через толпу.
Когда троица пассажиров миновала животных, львы с тиграми зарычали. Поднявшись на задние лапы, они принялись вырываться. Они будто жаждали присоединиться к женщине в черном. Разумеется, это была всего лишь иллюзия. Остальные животные тоже заголосили. Страусы тревожно озирались по сторонам и хлопали никчемными крыльями. Газели с зебрами начали рваться с привязи. Крокодил разорвал веревку и бросился вперед, клацая челюстями. Моряки топтались вокруг, стараясь обуздать сбежавшую рептилию.
Незнакомка оглянулась. Ветер всколыхнул покрывало, и шлюха успела заметить ее лицо. Густо обведенные сурьмой глаза прямо-таки пылали неестественным огнем. Странная женщина. И красивая. Проститутка была заинтригована.
Она потянула парня за рукав и кивком указала на пассажирку:
– Кто она? И что это за ребенок?
– Выжившие рабы, которых не загрыз лев. Ученый купил их за бесценок. Она приносит неудачу. Капитан хотел избавиться от нее, и я не стал бы его винить.
Шлюха с любопытством наблюдала за женщиной. Что она за штучка, если капитан отказался от возможности легкой наживы? Она шагнула к ней, но морячок потянул проститутку к себе, запустив пальцы в складки ее наряда. Он-то купил любовь на час и заслужил право на отдых.
Спустя мгновение мимо них промаршировала группа солдат, возглавляемая Марком Агриппой. Они были вымотаны до предела. Римлян не на шутку раздражало, что выгрузка зверей задержала имперское судно. Их сопровождала сейдкона со спутанными седыми космами и глазами цвета полированного металла. Она огляделась, обдавая холодом каждого, кто ненароком ухитрялся встретиться с ней взглядом.
Внезапно Ауд резко зашипела.
– Что случилось? – спросил Агриппа у прядильщицы судеб, запинаясь на гортанных перекатах чужого языка.
Сейдкона просто качнула головой. Агриппа проследил за ее жестом и обнаружил в толпе двух путешественников. Мужчина показался ему смутно знакомым, да и женщина тоже. Его внимание привлекла ее манера двигаться. Она грациозно шла, едва касаясь земли.
Агриппа решил нагнать парочку, но тут мужчина бесцеремонно обнял свою спутницу и поцеловал ее.
Агриппа сразу потерял к ним интерес. Подумаешь, обычная продажная женщина или невольница. Ему нет до нее дела. Кстати, его заждались в Риме. Кроме того, она точно не Клеопатра. Та давно мертва. Агриппа усмехнулся. С чего он разволновался? Будто призрака увидел.
Отряд Агриппы двинулся дальше, но Ауд продолжала оглядываться назад. В женщине ей почудилось нечто странное. Древнее и темное.
Однажды сейдкона испытывала такие же чувства. В тринадцать лет ее продали на корабль, отплывавший в неизведанные края, в качестве живого талисмана. Судно угодило в шторм, и из всей команды в живых осталась только Ауд. Девочка уцепилась за деревянный обломок, плававший в ледяном океане. В конце концов, уверенная, что умирает, она разглядела в воде что-то непонятное. Громадный глаз, длинный извилистый хвост… Создание, напоминающее дракона, в виде которого был сделан их корабль.
Существо застыло над голубой бездной, и она не могла оторваться от гигантского ока. Она узрела в нем тысячелетнюю историю, безбрежные бушующие волны. Когда-то ему поклонялись моряки и цари. Теперь все ушло.
Ауд поняла, что видела бога, обитающего в глубине соленых пучин. Одного из тех, кто существовал еще до начала времен. Ауд затягивала ревущая тьма, она покорилась, но бог морей отослал ее обратно.
Девочку вынесло на чужой берег. Она сохранила только прялку, которую накрепко привязала к застежкам платья, когда судно пошло ко дну. И она спаслась. Тогда Ауд даже не представляла, что на то есть особая причина.
Вселенная живет по определенным законам. Ауд суждено совершить что-то важное.
И ее час настал. Жаль, что она постарела и утратила былые силы, но у богини судьбы свое разумение.
Ауд повели через рыночную площадь к императорскому дворцу. Сейдкона зашептала какие-то слова, свивая между пальцами нити судьбы.
А ученый и царица отстранились друг от друга и вскоре окончательно затерялись в римской сутолоке.
8
Николай отвернулся. Клеопатра перевела дух, пытаясь держать себя в руках. Поцелуй ученого пробудил в ней голод. Теперь ей хотелось очутиться подальше от него. Она способна натворить такое, о чем позже пожалеет.
И он жаждал сбежать от нее. Клеопатра знала его мысли. Николай обещал помочь ей, но храбрость была показной. Николай трепетал перед ней, но у него хватило мужества повернуться к ней спиной. Он принялся прокладывать дорогу им обоим. Ученый продирался сквозь толпу по узеньким пыльным улочкам. На его руках спал ребенок.
Она не испытывала жалости к Николаю. Именно он настоял, что они должны сойти с «Персефоны». И они окунулись в море людей, красок и звуков Рима. Всюду толклись животные, шлюхи и моряки. Клеопатра уставилась на шею историка. Удивительно хрупкие у него позвонки… Это будет несложно, подумала она, и веревка между ними туго натянулась. На самом деле Николай принадлежит ей, хотя со стороны все выглядело иначе. Она лишь играла роль его рабыни.
Зеваки наверняка считали, что он – укротитель, а она – дикарка. Непокорная львица, которую ведут на поводке. От подобной мысли Клеопатра внутренне ощетинилась, но опомнилась. Она ведь снова превратилась в женщину.
– Никогда больше так не поступай, – выдавила она. – Никогда не прикасайся ко мне. Я бы с ним справилась.
– Я сделал первое, что взбрело в голову. Люди Агриппы схватили бы нас.
«Ее не нужно спасать, – прошелестел внутри голос Сохмет. – Перед ней надо преклоняться».
Да и вообще, нуждается ли Клеопатра в Николае?
Однако он может выбираться на улицу в дневное время. Он будет искать ее детей в тех местах, куда ей нет ходу. В омерзительной столице империи ее сразу же узнают в лицо.
– Я бы хотела с ним просто встретиться, – мрачно произнесла она. – Агриппа командовал армией в Александрии. Он также виновен в гибели Антония. Он присутствовал при казни Цезариона. Стоял возле Октавиана. Он отдал приказ.
– И ты бы оставила его в покое? Нет, ты настроена убивать. Неужели ты стала бы драться с ним прямо в порту на глазах у окружающих?
– Тебя беспокоит, что римляне могли пострадать? – парировала она. – Разве тебе не безразлично?
– Не забудь о твоих подданных, – уточнил Николай. – К берегу подходило очередное судно с рабами. Подумай, где их захватили. Люди Октавиана побывали во всех концах Африки.
Ученый слегка коснулся ее плеча. Клеопатра отпрянула от него, едва удержавшись, чтобы не оскалиться. Неужели так будет всегда? Никто не приласкает ее и не полюбит?
Неважно. Марка Антония уже нет.
Она должна была вступить в Рим, увенчанная короной своих царственных предков. Но ее привезли сюда в вонючем и грязном трюме, выкинув в трущобу. Рим оказался бесцветным городом, унылым в сравнении с блестящей роскошью Александрии. На ее родине все было убрано шелками с затейливыми узорами. В прошлый раз она приплыла на корабле в эту страну с новорожденным Цезарионом. Рядом находился Юлий Цезарь. Он, по крайней мере, уважал Клеопатру. По его мнению, женщины были не хуже мужчин. В конце долгой карьеры недруги высмеивали его, называя женоподобным. Он отвечал им, что амазонки властвовали над Азией, а Семирамида безраздельно и безжалостно правила Вавилоном. В таком случае он готов стать женщиной. Юлий Цезарь не заботился о молве, пренебрегал чувствами обманутой жены и не обращал внимания на интриги сенаторов. Он поселил любовницу в своем летнем доме на берегу Тибра. Клеопатра гуляла в саду, окруженная розами, которые напоминали ей о родине.
И теперь они проходили мимо этого места. Правда, после смерти Цезаря сад отдали народу.
– Я – царица, – заявила она Николаю. – А ты – слуга. Не смей ко мне притрагиваться.
– Не шуми. Не хватало только, чтобы нас арестовали, – ответил Николай, опустив голову. Он потянул Клеопатру к дверному порталу, в сторону от дороги, по которой маршировал патруль легионеров.
В полумраке она поправила покрывало. Зрачки у нее расширились. Она знала об этом. Клеопатра стянула перчатку и взглянула на ногти. Длиннющие и загнутые, настоящие когти. Они быстро уменьшились, но все же…
«Антоний, – вздохнула она, – во что я превратилась?»
Мысленные разговоры с любимым стали единственным, что удерживало ее от полной утраты человеческого облика. Клеопатра часто представляла брачную церемонию – их сплетенные пальцы, зажженные светильники… Вышагивающие павлины, дети, восседающие вокруг новобрачных. Непокорная грива Антония, бугры мышц под ее ладонью, когда она держала мужа под руку. Клеопатра думала о нем и оживала. Она не утратила свою сущность целиком и полностью, решила она. Она еще остается человеком.
Но уже страшилась того, что обманывала себя.
Окруженная дикими кошками, она погрузилась в безмятежность. Месть и Рим казались немыслимо далекими. Она спала, свернувшись калачиком, среди львов и тигров, убаюканная их мурлыканьем. Тогда она практически не замечала, что творит. А рабы заранее смирились с подобной участью. Они почти не сопротивлялись.
Но сейчас происшествие в трюме не давало Клеопатре покоя. «Обычные невольники», – твердила она, но облегчения не испытывала. Она понятия не имела о ребенке, когда растерзала его мать, отца и других пленников. Охваченная безумием, она упивалась собственным голодом и насыщением. Она едва не убила мальчика. Клеопатра уже приготовилась выпить его кровь, но пришла в себя и с трудом выпустила. Там в темноте она завыла от ужасного открытия. Она-то считала, что способна обуздать жажду, но ошибалась.
Ты стала ее рабыней. Вот что говорила рехет.
Где-то на полпути Клеопатра очнулась в трюме в окружении гигантских кошек. Она водила пальцами по узорам на тигриной шкуре, уверенная, что в узорах скрыто будущее. Вдруг здесь зашифрованы все ее деяния, чаяния и ответы на вопросы? Полоски на шерсти похожи на иероглифы, чуть не рассмеялась Клеопатра… И она силилась разобрать письмена богов. Лишь петляя по узким улочкам, она поняла, что впала в безумие.
Ее будущее не зафиксировано нигде, кроме ее же собственного тела. Да и эту запись нельзя прочитать. Известно только одно: Клеопатра прибыла во вражеский город. Неприятель может схватить ее в любую минуту.
Николай отдал мальчика в подмастерья писцу, с которым познакомился еще в Дамаске. Затем оба продолжили путь и, наконец, добрались до места назначения.
– Здесь нас не будут искать, – сообщил ученый, взламывая замок. Клеопатру он спрятал в библиотеке. Здание принадлежало поэту Вергилию, баловню императора. Несколько месяцев назад Николай столкнулся с ним в Александрии, и тот обмолвился, что надолго уезжает в Кампанию.
Чтобы не мечтать о пожарах и кровопролитии, Клеопатра принялась изучать книжное собрание. Николай принес фимиам, [27]27
Ароматическая смола.
[Закрыть]и она попыталась воскурить его, но былого удовольствия не получила. А ведь она так любила этот запах! Он напоминал Александрию, аромат кедровых досок, которые привозили из Кипра. Потом именно из-за них на верфях начался пожар. [28]28
Пожар произошел приблизительно в 48–47 гг. до н. э. – при взятии Александрии армией Юлия Цезаря, который вмешался в династийную войну между Клеопатрой и ее братом Птолемеем XIII Дионисом.
[Закрыть]Пламя перекинулось на библиотеку, где хранились бесценные пергаменты. Исчезли знания путешественников и ученых, сведения о целебных снадобьях и магии, карты и песни на всех известных языках мира. Увы, сокровища погибли, обратились в прах. Ветер развеял серую пыль по Египту, смешав с песком. И Клеопатра тоже надышалась пеплом. Тогда она шла по горящей Александрии, пронизанной черным дымом. Однако не постигла ни крупицы той премудрости, которую он впитал и уничтожил.
Николай отправился в центр города разузнать, где держат ее детей. А она осталась в безопасности, как и подобало царице. Пусть слуга раздобудет необходимые сведения. Конечно, Рим кишел предателями, на каждом шагу может возникнуть наемный убийца. Она должна быть благоразумна. Клеопатра не подчинится тому, что нашептывал голос Сохмет. Не станет мстить, пока не разузнает, где близнецы и Птолемей Филадельф. Ни в коем случае нельзя наносить им вред. Она уже перестаралась в Египте.
Клеопатра принялась разворачивать свитки и раскладывать их на мраморном полу. В юности она, так же сидя на полу во дворце, учила языки. Поэмы и исторические книги, тома мифов, сочинения и труды по медицине. Слова сделали ее подлинной царицей Египта. В них заключалась сила и власть. Но теперь пергаменты превратились в никчемные мертвые вещи. Она вообще не могла сосредоточиться, чтобы вникнуть в уникальные тексты.
Даже в этом лишенном окон зале Клеопатра чувствовала, как по небосклону ползет луна. В Египте поклонялись Ра, древнему богу солнца с волосами цвета чистой лазури, костями из серебра и золотой плотью. Днем он плавал по небесной воде, создавая звезды, а с наступлением ночи они озаряли дорогу в царство мертвых.
Внезапно ей захотелось, чтобы настала нескончаемая ночь. Мрак идеален для нее. Главный враг, как и другие смертные, наверняка спит по ночам. Она ощутила, как Сохмет вздымается над землей. Богиню подхлестнул кровавый пир, который устроила на корабле Клеопатра.
В попытке отвлечься царица склонилась над одной из книг. По чистой случайности это оказалась неопубликованная поэма о ней самой. [29]29
Имеется в виду поэма Вергилия «Энеида», написанная между 29 и 19 гг. до н. э.
[Закрыть]Вергилий подпустил в историю тумана и сочинил совершенно ужасную концовку. Теперь о Клеопатре не сплетничал только ленивый. Вергилий вывел ее в образе Дидоны, царицы Карфагена, влюбленной в Энея. Тот расстался с ней и вернулся к своему народу. В поэме самоубийство царицы увенчалось успехом. Эней стоял на палубе корабля, плывущего к родным берегам, и смотрел на дым погребального костра бывшей возлюбленной.
Клеопатра вздрогнула. Как будто Марк Антоний бросил ее при Акциуме, а сам возвратился в Рим, оставив ее страдать.
Клеопатра в ярости расшвыряла свитки. Не станет она терять времени даром. Прочь из библиотеки! Хватит с нее успокоительных речей Николая!
Древний город, полный храмов. И людей. Ее ждут дети и враг.
9
За дверьми послышались чьи-то шаги. Август замешкался и пролил вино. Он поднял бокал, как оружие, собираясь швырнуть его в лицо незваного гостя. Однако на пороге появился Марк Агриппа – хмурый, как обычно. Император вскочил и обнял друга.
– С тех пор, как ты уехал из Фив, прошло уже шесть месяцев, – воскликнул он с радостью. – Я думал, ты погиб или случилось что-нибудь еще.
– Что может быть хуже смерти? – раздраженно отозвался Агриппа. – Легионеры по твоему приказу объездили весь свет, а я так и не знаю, чего ради. Я привез тебе трех волшебников. За такой же срок я бы навербовал центурию.
– Волшебников и в Риме многовато, – поморщился Август.
– Колдунов, – поправился Агриппа. – Кудесников. Как их ни называй, они от этого не изменятся. Не доверяю я магам.
– Жаль, не доставил их пораньше, – сказал Август.
Агриппа сел напротив него и облокотился о стол.
– А я полагаю, что тебе следовало просветить меня насчет твоих грандиозных планов. С кем ты собрался сражаться при помощи колдунов? Такое противоречит римским традициям. Кто нам угрожает? Парфяне? Скифы? Не бойся ты варваров. У нас – целая армия. Солдаты готовы выступить в поход из столицы и из союзных территорий.
– Парфяне ни при чем, – произнес Август.
Агриппа с облегчением вздохнул. Парфяне прославились благодаря жестоким набегам и меткой стрельбе из луков. Схватки с ними унесли немало жизней.
– Значит, скифы?
– Нет.
– Тогда кто? Длинноволосые галлы? Британия? Или порождение Океана, с которым мы не сталкивались? Мы дадим отпор неприятелю, будь он чудищем или человеком. Мы – римляне!
Он утер со лба пот и налил себе вина.
– Да, – устало отозвался Август. – Это – нечто особенное.
Агриппа осушил кубок и передернулся от отвращения.
– Ну и пойло, – бросил он. Потом взял кувшин и наполнил кубок, но сморщился и выплеснул его содержимое после первого же глотка. – Выходит, тебя пугает мир? Я понимаю, положение непривычно, но Египет покорен. Империя способна отразить нападение любого врага.
Август взглянул на соратника с болью и покачал головой.
– Ты ведь меня знаешь, Октавиан, – смягчился тот. – Мы с тобой подружились еще мальчишками. Неужели ты перестал мне доверять? С тех пор, как мы взяли Александрию, ты сам не свой. Может, мучаешься из-за Антония? Я лично все забыл. Ты, конечно, тогда был не прав, но дело-то прошлое…
На мгновение Августа потянуло рассказать Агриппе правду, но порыв быстро миновал. Он император. Он действительно не может верить никому, даже самым близким товарищам. Он не забыл уроки Цезаря.
– Меня зовут Август, а не Октавиан. Заруби себе на носу, что я уже не твой приятель и не мальчик, – отрезал он. – Веди сюда трех колдунов.
Агриппа остолбенело уставился на него и молча вышел из комнаты. Август вновь принялся за вино, добавив в напиток териака. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль об ингредиентах снадобья. Кончики пальцев сразу закололо.
Первая колдунья оказалась высокой худой женщиной. Белоснежные волосы, широко расставленные раскосые светло-серые глаза, узловатые пальцы, тонкий и какой-то рыбий рот. Определить ее возраст было нереально. Ведьме с одинаковым успехом могло исполниться как семьдесят, так и сто лет. Привели ее в цепях. Выглядела она взволнованной.
– Ее зовут Ауд, я нашел ее в Германии, – сообщил Агриппа. – В деревне она слыла повитухой. Местные утверждали, что она родом из далеких северных краев за морями и обладает многими другими талантами.
– Повитуха?! – рявкнул Август.
Это уж чересчур.
– Не только, – возразил Агриппа, делая знак солдату. Тот передал военачальнику продолговатый предмет, завернутый в плащ. – Она общается с богинями судеб. А заковали ее из соображений безопасности.
Глаза женщины широко распахнулись, озарившись странным светом, и она довольно замурлыкала. Агриппа надел перчатки, развернул сверток и продемонстрировал деревянный жезл с узким закругленным наконечником. Ауд тут же, как дикий зверь, едва не кинулась на Агриппу. Август тоже натянул перчатки, и соратник передал ему прялку. Но ничего примечательного император не заметил.
Агриппа подвел к столу легионера, застывшего в углу.
– Как тебя зовут? – спросил он юношу.
Тот сморщился от напряжения и глубоко задумался. Пальцы рук резко сжались и распрямились.
Полководец помрачнел.
– Она постучала парня по лбу прялкой, и с тех пор он практически ничего не помнит. Он научился ездить верхом раньше, чем начал ходить. Однако на обратном пути нам пришлось привязать его к седлу. Я бы за такое дорого заплатил.
Старуха взглянула на парнишку и произнесла несколько скрипучих слов на незнакомом языке.
Легионер затараторил:
– Она считает, что моя судьба темна. Ауд изменила ее. Теперь я забыл свое прошлое, и мой жизненный путь будет менее тернист.
– Солдат вообще не знал иноземных наречий, пока она к нему не прикоснулась. А теперь он у нас вместо переводчика, – заявил Агриппа.
Женщина забормотала снова.
– Она – сейдкона, прядильщица судьбы, – доложил парнишка. – Служит не Риму, но богиням. В мире творится нечто странное, и она пытается разобраться.
Августа поразил дар Ауд. Ее умения пробудили в нем надежду.
И ведь его жизнь тоже погрузилась во мрак. Император не мог отделаться от жутких видений. Багровые волны, вздымающиеся одна за другой. Обезумевшие животные. Полчища змей, реки крови. И собственная смерть от рук Клеопатры.
Сейдкона способна изменить его участь.
– Добро пожаловать в ряды защитников империи, – провозгласил он. – Отведи ее в покои в конце коридора и зови остальных.
– Ты собрался поселить чернокнижников здесь? – осведомился Агриппа, хмуря брови. – Не лучше ли держать их под охраной у меня?
– Мне нужен доступ к ним в любое время дня и ночи. Я нуждаюсь в магической защите.
– Еще раз спрашиваю, от кого именно?
Август не знал, что ответить. Он попытался не обращать внимания на озабоченность Агриппы. Его друг – из тех, чей гнев медленно разгорается, но долго не угасает. Император слегка удивился, обнаружив, что раздражение направлено на него. Пока полководец ходил за вторым колдуном, он осушил очередной кубок.
– Вождь племени псилов, Усем, – представил приведенного Агриппа. – Мои люди привезли его из Ливии.
Август узнал заклинателя змей, который ошибочно объявил Клеопатру мертвой. По крайней мере, теперь он ответит за сделанный просчет. Угольно-черная кожа Усема отливала синим, как оперенье ворона или выжженное дотла поле. На груди красовались ряды бус из алых камней. На плечах висела пятнистая шкура леопарда, скрепленная золотыми пряжками.
Он поставил перед собой плетеную корзину. Август невольно приподнял ноги над полом.
– Я принес для сражения змей, – пояснил Усем и снял крышку. Три гадюки выползли наружу, послушные мановениям рук заклинателя. Они выгнули тела, подражая движениям хозяина, и сплелись в извилистом узоре.
– Вот мои воины, – сказал псил. – Они проникнут куда угодно. Отыщут предателя, который скрывает твоего врага, и найдут его слуг.
Август позволил себе немного расслабиться.
– А еще что у тебя есть?
– Разве этого тебе не достаточно, император? А ты – человек разумный. Мое племя управляет Западным Ветром.
– Он всегда вам подчиняется? – поинтересовался Август.
– В точности так же, как мы повинуемся Риму, – улыбнулся Усем. – Когда вы набиваете наши кошельки. Но ветер рад служить нашим друзьям и досаждать недругам псилов.
– И кто же мы для вас? – продолжал Август.
По комнате пронесся настоящий ураган. Пламя свечей затрепетало. В их дрожащем свете Август увидел, что Агриппа приготовился выхватить меч. Закрытые ставни распахнулись, яростные струи ливня забарабанили по деревянным створкам.
– Друзья, – отозвался псил. – Или я что-то не так понял?
– Конечно, мы вместе, – поспешно подтвердил император.
– Мои услуги имеют цену, – сообщил Усем.
Разумеется. Август ожидал подобных требований. Он кивнул рабу. Тот прикатил на тележке сокровища, захваченные в Александрии. Псил рассмеялся.
– Я прошу не золота, – бросил он.
– Твои сородичи соглашались на такую награду.
– Только не сейчас. Слишком сложна задача, – объяснил Усем. – Я помогу тебе, но ты закроешь Врата Януса. [30]30
Имеется в виду храм Януса на римском Форуме. Здание имело две двери, которые оставались открытыми во время войны и закрывались в мирное время.
[Закрыть]Мое племя не будет прятаться в шатрах, слыша конский топот. Мы перестанем скитаться по пустыне, гонимые страхом войны, отравленных вод, похищения и рабства. Мой народ не страшится ветра. Мы хотим жить, не подвластные Риму.
Ошарашенный Август взглянул на Марка Агриппу. О чем он думал? Он должен был заранее обсудить щекотливый вопрос и дать отказ. С момента основания великого города империя беспрерывно жила в состоянии войны. Римляне не только отражали набеги соседей, но и сами нападали, завоевывая новые земли. Закрыть Врата Януса… Да, это то же самое, что возвестить: Рим больше не будет сражаться!.. Псил потребовал мира на территории всей империи.
Агриппа пожал плечами.
– Не мне судить. Ты потребовал привезти колдунов и должен понимать, что сложностей не оберешься.
Император не верил собственным ушам. Какая нелепая просьба!
– Тебе не обойтись без меня, – серьезно произнес псил. Вихрь налетел на императора, всколыхнул его одеяние. – Ветер поведал мне, что тебе досаждает царица Клеопатра.
Август вздрогнул. Начинается…
Агриппа посмотрел на него, затем рухнул в кресло и принялся потирать виски.
– Мог бы и догадаться, что дело еще не окончено, – пробормотал он, поднял голову и обратился к императору. – Наверное, ее подданные хотели, чтобы она правила и дальше, но мы-то были свидетелями всего. Она умерла, мы ее похоронили. Не ушел же труп из мавзолея самостоятельно. Тело унесли египтяне. Я уверен, они совершили какой-нибудь древний ритуал. Мертвецы ни с кем не воюют.
Август никак не отреагировал.
– Она приближается, – весело продолжал Усем, демонстрируя великолепные белые зубы. – И она – уже не обычная женщина. Клеопатра переродилась. Твоя армия ее не победит.
Август на миг заколебался, но протянул псилу руку.
– Согласен, – произнес он. – Клянусь. Я закрою Врата Януса, если ты приведешь ко мне царицу.
Усем ответил на рукопожатие римлянина.
– Хорошо. Но мне необходимо отдохнуть и поесть. И змеи проголодались.
– Проводите Усема в отдельную комнату, – приказал Август. – И пусть распорядится насчет своей провизии.
Легионер вывел псила в коридор. А Марк Агриппа, откинувшийся в кресле, был близок к точке кипения.
– Ты даешь обещания варвару? – практически набросился он на императора. – Ты клянешься выполнить то, чего делать не собираешься? Отправляешь его на охоту за призраком? Клеопатра мертва. Какая муха тебя укусила? Проходимец притворится, что вызовет ее дух, и потребует от тебя сдержать обещание. Простое надувательство.
– Ты спятил? Я не собираюсь закрывать Врата! – воскликнул Август.
Агриппа сурово посмотрел на товарища.
– Однако не стоит наживать врага в лице псила, – предупредил он. – Племя не раз воевало с более сильным противником и всегда побеждало.
– Рим им не по зубам. Кстати, у тебя в запасе и третий колдун, – отрезал Август.
– Мы не закончили разговор, – возразил полководец.
– Давай тогда побеседуем про Николая Дамасского. Итак, где он? Ты твердишь, что я в безопасности. Но не привез мне человека, которого я просил доставить сюда.
– Он как сквозь землю провалился. Легионеры весь песок в Египте перерыли. Думаю, он забился в укромную пещеру. И он – ученый, Октави… Август. Николай – не убийца.
– Ночь полна врагов. Тебе это известно не хуже меня, – парировал император. – А кто же последний в твоем списке?
Агриппа на время уступил.
– Ведьма тебе не понравится, – предупредил он. – Она первая предложила нам свои услуги. Ее привезли из Фессалии. [31]31
Регион на северо-востоке Эллады – на побережье Эгейского моря.
[Закрыть]Мои ребята рассказывали, что ее обнаружили возле одной деревушки. Местные судачили о ней. Солдаты решили, что она – шлюха, но ошиблись. Определенно, она не из таких. Я видел ее сегодня. Кстати, считаю, что ей не следует доверять.
Военачальник поморщился.
– Кто ты такой, чтобы учить меня, кого нанимать? – осведомился Август.
Третью защитницу Рима привели в комнату. На некоторое время воцарилась тишина. Наконец Август обрел дар речи.
– Император рад приветствовать тебя в столице, – выговорил он, запинаясь.
Красотка казалась живым воплощением Афродиты. Пышногрудая и крутобедрая. Изгибы точеной фигуры подчеркивало одеяние, расшитое нитями цвета индиго. Волосы, заплетенные в тысячу замысловатых косичек с бусинами и ракушками, достигали колен. Огромные глаза были изумрудно-зелеными. Пухлые губы, не тронутые краской, напоминали розы из сада Цезаря.
Девушка – ей нельзя было дать больше семнадцати – обладала грацией танцовщицы. Она потянулась и по-кошачьи зевнула.
– Долгое было путешествие, – ответила она по-гречески.
Голос у нее оказался низкий, с хрипотцой, неожиданной для столь хрупкого создания.
– Как твое имя? – поинтересовался Август.
– А твое? – произнесла она.
Император подался вперед.
– А разве ты не знаешь?
– Рим ничего не значит для меня, – пожала плечами девушка. – Я живу по своим законам.
– Можешь звать меня Октавианом, – пробормотал Август, не понимая, что на него нашло. Он ощутил на себе разгневанный взгляд Агриппы.
– А ты меня – Хризатой, – отозвалась девушка.
– Она – жрица Гекаты, – вмешался полководец. – И психагог. [32]32
Заклинатель духов. Человек, вызывающий души умерших.
[Закрыть]Не советую слишком к ней приближаться.
Но Август не верил в подобные вещи.
– Я не причиню тебе зла, – почти пропела Хризата, и Август поверил. Такая красавица несет лишь добро.
– Оставь нас, – приказал он Агриппе и, когда тот замешкался, повторил приказ тоном, не терпящим возражения.
Сперва тот не собирался подчиняться, но в конце концов убрал меч в ножны. Отрывисто кивнул, признавая поражение, круто развернулся и, хлопнув дверью, убрался восвояси.
– Поимей девчонку, если тебе хочется, – донесся до Августа голос старого друга уже из коридора. – На другое она не годится.
Хризата подошла к императору. Август заметил у нее на пальце кольцо с огромным сверкающим опалом. Он переливался всеми оттенками розового и голубого, зеленого и фиолетового. Камень украшало резное изображение женского лица.
Август протянул руки и обхватил ладонями тонкую девичью талию. Вдохнул запах ее кожи: головокружительную смесь древесного дыма, соли, розмарина и секса… Он высунул язык и лизнул Хризату, чтобы попробовать, какова она на вкус.
Она рассмеялась, запрокинув голову, и потянулась к какому-то предмету, стоявшему на полке за спиной Августа.
– И ты больше ничего во мне не видишь? – спросила она. – Только смертную женщину для утех?
– Я знаю, что ты – не так проста… иначе тебя бы здесь не было, – заявил Август, хотя вообще-то лгал. Он улыбнулся, любуясь нежной шеей Хризаты, и куснул ее сосок. Вот в чем он нуждался. Теперь он на время забудет о грядущих несчастьях. Что такое война без женщины? Он потянул девушку к себе на колени.
