Текст книги "Маша Орлова. Тетралогия (СИ)"
Автор книги: Мария Чурсина
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)
– Ну хорошо, давай попробуем, – скрепя сердце согласилась Маша и опустила взгляд к земле.
Она поворошила носком кроссовка прошлогодний опад. Она почти наверняка знала, как всё будет – Сабрина найдёт больше всех меток, на итоговой конференции Эльза вручит им по венку из кленовых веток – по традиции – и объявит победителями. И Маша будет наверняка знать, что тоже внесла вклад в эту победу, ведь она дежурила у приборов и вообще, морально поддерживала Сабрину.
Но на душе всё равно появилась тяжесть.
– Да, – сказала Сабрина и всё‑таки смягчила тон. – Но вечером к пристани пойдём вместе, чтобы меньше разговоров было.
Она огляделась по сторонам и зашагала вниз по склону, по плохо различимой тропинке, потому что скоро ужин, да и вдруг Эльза разродится очередным заданием к зачёту.
Долгий закат покрасил неприглядный фанерный домик в фантастические цвета. Лучи солнца нагрели деревянные лавки и стол, которые медленно врастали в землю на самом краю утоптанной площадки, на бровке склона. У стола собрались парни, чтобы сыграть в мафию, китайского дурака или ещё что‑нибудь карточное и не требующее особенной мыслительной деятельности.
Возвращаясь из столовой, Маша заметила Лауру, которая быстро ввернулась в их компанию и теперь радостно хохотала над каждой шуткой. Рука мелкого Васи беспечно лежала у неё на талии.
Маша постояла немного, вглядываясь в алый горизонт, вздохнула и пошла к стационару. Нужно было собирать вещи для ночёвки на острове. Весь ужин она старательно уговаривала себя, что так и нужно, но гаденькое чувство чуть пониже ключиц не исчезало.
В комнате нашлась только Сабрина.
– Можешь взять мой спальник, – предложила она, перебирая вещи в сумке: фонарик, нож, компас. С таким арсеналом не ходят наблюдать за приборами. – Да, и постарайся прийти утром пораньше, чтобы никто не видел.
– Хорошо. – Маша уложила в сумку тетрадь. Может, попытаться набросать доклад к конференции? Вряд ли через три дня она будет знать больше, чем сейчас.
Сабрина толкнула к ней рацию.
– На всякий случай.
– Вызывай, если что, – тоскливо попросила Маша. Насколько она знала, метки каждый год расставлялись по‑разному. И Эльза давала такие рекомендации к их поиску, что в каждой демон ногу сломит.
Хлопнула входная дверь, и они разом дёрнули молнии на сумках. Вряд ли пошедшая разглядела бы, чем они там занимаются, но сработала мгновенная реакция. Вражда, значит вражда.
Оказалось, что вошла Динара. Закутанная в розовую вязаную кофту, она пересекла комнату и замерла лицом к стене. В том месте клок старых обоев был оборван, и оголилась деревянная стена.
Обои в большинстве комнат были разрисованы самым диким образом. Маша побывала там и сама видела яркие надписи в стили граффити, кривляющиеся рожи. В комнате девушек настенная роспись была очень скудная – несколько стишков, накарябанных цветными фломастерами и силуэт девушки, наполовину закрашенный чёрным. Видимо, у художника закончился маркер. Но Динара не рассматривала силуэт и не читала стишков. Она глядела в голую деревянную стену несколько минут, не отрываясь.
Маша видела, как нахмурилась и подобралась Сабрина.
– Как страшно, девочки, – жалобно протянула Динара, не оборачиваясь. – Как тут страшно, правда же?
Они быстро собрали вещи, похватали куртки и вышли. Стационар погружался в ранние лесные сумерки, уже вовсю гудели и кусались комары. Маша прихлопнула пару на шее, потом ещё одного, который с энтузиазмом старался прокусить маскировочные брюки. Светились окна на втором этаже преподавательского домика. Мигнул и вспыхнул фонарь на деревянном столбе, заливая утоптанную площадку желтоватым светом.
Просто Эльза шла из столовой с тарелкой и несколькими кусками хлеба в руках.
– Странно, – сказала Маша, поймав взгляд Сабрины. – Кто, интересно, сидит у неё в комнате?
Всем было известно, что фонарь можно включить только со второго этажа преподавательского домика.
– Ладно, пойдём, – махнула рукой Сабрина, – пока всем глаза не намозолили.
Тропинка петляла по лесу, потом бросилась вниз, к берегу. Под ногами заскрипела галька. Они не доставали фонарики, хотя уже почти стемнело. Катера у пристани не было, только волны бились о столбик, вбитый в берег. Маша села на выбеленную водой корягу, а Сабрина осталась стоять, вглядываясь в волнующийся горизонт.
– Не бойся, – сказала она, угадывая Машины мысли. – Если они способны только на то, чтобы стащить печенье, их не стоит бояться.
Маша молчала. Ей не нравилась такая безотчётная злоба, желание отомстить за любую мелочь. Она могла просто прийти к Инессе и извиниться за майонез, ей самой это не доставило бы и крошечного неудобства, но понимала, что в таком случае в ответ получит разве что недоверчивую усмешку.
Вдалеке зарычал мотор – это от острова отчалил катер. Теперь он шёл поперёк Совы, взрывая спокойную гладь пенными бурунами.
Сидеть возле приборов было самым бесполезным и глупым из заданий Эльзы. На острове и так круглые сутки сидели старшие курсанты, которые писали дипломы по этой теме. Предполагалось, что они обучат младших товарищей тому, что знают, но на практике всё выливалось в нудную обязанность таскаться со стационара на остров и обратно, отвлекать от работы старших и самим маяться от скуки.
К берегу причалил катер с надписью «оборона» через весь борт. Высокий молодой человек поднялся, подавай Маше руку. Она прошла по качающейся корме и чуть не упала на сиденье. Катер закачался от такой встряски.
– Осторожнее, – предупредил её пятикурсник и кивнул в сторону Сабрины, – а она что, не поедет?
– Я одна сегодня, – вздохнула Маша и помахала подруге рукой. Плохое предчувствие жило внутри, хоть ей и удавалось приглушить его мыслями об отчёте – нудно и неприятно, зато обыденно.
Может, он и удивился, но виду не подал. Хотя, скорее всего, ему было всё равно, сколько курсанток свалится сегодня ночью ему на голову: одна или две.
Остров Вечной Любви так и назывался, потому что ехать туда соглашались влюблённые. Ну кому ещё захочется ночь напролёт сидеть над тлеющим костром, через каждые полчаса сверяя цифры на дисплеях? Пресловутый прибор представлял собой наполовину врытую в землю капсулу, у которой с одной стороны имелось три чуть мерцающих в темноте экрана.
Маша дремала, скрючившись в неудобной позе. Заснуть она бы всё равно не смогла – было слишком холодно, но перед глазами мелькали обрывки снов, ярких, громких. Она вздрагивала, просыпалась, смотрела на часы. Нет, ещё не пора. Вглядывалась на тёмный горизонт. Там с тёмно‑серым небом сходилась чёрная громада леса. Где‑то там находился и стационар, подсвеченный тусклым жёлтым фонарём. Маше казалось, она различала его отблеск в низком небе.
Брошенная тут же рация молчала. Пятикурсник Ирик и его напарница давно забрались в палатку и притихли там. Маша могла бы последовать за ними, палатка специально была четырёхместная, но убеждала себя посидеть ещё немного, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Успокаивающе шелестел прибой, светились дисплеи прибора, и она снова опускала голову на сложенные руки, охваченная приятным теплом спальника. В полусне Маше привиделись далёкий луч фонарика и шорохи подошв по ковру из листьев. Треск – падало старое дерево, огромная лиственница неслась вниз, ломая своей тяжестью тонкие ветки клёнов на пути. Вздрогнула земля. Шум, шорох множества шагов. Вспышка.
Она вскинула голову: отблеск вспышки ещё горел в небе, а эхо от грохота уже стихало, придавленное ночной тишиной. Маша тряхнула головой, пытаясь отделить сон от реальности. В том месте, где она предполагала стационар, было темно, но в окнах дач – тут и там – зажглись окна.
Она вскочила на ноги так резко, что голова пошла кругом, и бросилась к палатке. От волнения Маша никак не могла попасть внутрь, и разбудила Ирика прежде, чем смогла потрясти за плечо.
– Чего? – Его взлохмаченная голова высунулась из палатки.
– Там что‑то случилось! – Она тыкала пальцем в сторону стационара, облизывала пересохшие губы и никак не могла подобрать подходящего слова.
– Ну чего? – мученически простонал Ирик, но заметил зажёгшиеся окна дач и мгновенно проснулся.
Через несколько секунд он уже натягивал куртку, одновременно шаря в карманах в поисках фонарика и ключей. Пока катер нёсся к тому берегу, Маша нервно кусала ногти. Свет в стороне стационара так и не загорелся, и от этого стало ещё страшнее, когда они поднимались вверх по склону, откуда обычно очень хорошо просматривался фонарь.
Ирик молчал, только натужно сопел, большими шагами преодолевая дорогу. Маша бежала за ним следом, у неё был собственный фонарь, но отстать и остаться одной в темноте и неведении для неё стало страшнее всего.
Наконец они выбрались на площадку перед стационаром и тут уже смогли остановиться и выдохнуть с облегчением. В темноте металось множество белых кружочков, они прыгали по траве и по стенам преподавательского домика. Послышался голос Просто Эльзы. Она невнятно ругалась, но хоть не кричала от ужаса.
Ирик поймал за руку кого‑то из парней второй группы – Маша не знала их по именам.
– Что тут у вас за беспредел?
– Да фонарь упал, – пожал плечами тот. – С чего бы ему? Провода порвались, теперь без света неизвестно сколько будем. Хорошо, что кто‑то догадался сразу электричество отрубить, а то когда провода искрились и прыгали по земле, как‑то неприятно было.
Маша обошла кругом место происшествия. Эльза разгоняла всех по комнатам, но курсанты и сами уже начали тянуться к дому, поняв, что ничего интересного до утра тут не стрясётся. Маша увидела злополучный столб – он лежал посреди дороги из дома к столовой. Провода вились рядом толстыми чёрными волосами.
Сабрины нигде не было, зато чуть подальше в лесу нашлась Ляля, которая наблюдала за всем, сунув руки в карманы джинсов.
– Весело, да? – хищно усмехнулась она.
Маша повернула фонарик к земле.
– Слушай, а разве не все ещё вернулись?
В темноте Ляля потрясла головой.
– А какое задание было?
– Найти то, что оставило прошлое. – Ляля протянула к ней ладонь, а на ней блестела серебристая медалька, испачканная в земле. Пальцы Ляли тоже были перепачканы. Она сунула руку обратно в карман и улыбнулась во все тридцать два зуба.
– Старый колхоз? – догадалась Маша.
– Он самый. Мы с Марти сразу туда и направились, только двух меток в одном месте не бывает. Так Эльза сама сказала.
– Просто Эльза, – автоматически повторила Маша.
– Ну да. Не знаю, куда все остальные пошли. Спокойной ночи! – Она ушла спокойной походкой человека, который хорошо потрудился и теперь идёт смотреть заслуженные сны.
Бредовое задание Эльзы показалось ей ещё более глупым после полуночного дежурства и пережитого страха. Как там говорила Эльза, это задание научит вас мыслить нестандартно и искать выходы из любого положения? Задание на выносливость, чтобы весь день собирать красивые камушки, а ночью бродить по лесу? Выучить все государства Африки и то полезнее.
Маша поискала глазами Ирика, но тот или выключил фонарик, или уже ушёл к пристани, не дожидаясь её. От усталости она махнула рукой на всё и пошла к дому, надеясь поспать хоть самую малость. Сколько там осталось до утра?
Она по привычке не наступила на первую и третью ступеньки крыльца, чтобы не скрипели, и подошла к двери комнаты. Но перед тем как дёрнуть за ручку, прислушалась, потому что в воздухе было ещё что‑то, кроме шелеста ночного ветра в листве орешника.
Поскрипывали старые кровати, привезённые сюда из какого‑то развалившегося детского лагеря, и переговаривались девушки из второй группы. Переговаривались в голос, не стесняясь Ляли.
– Ничего страшного. Пусть только хоть пальцем тронет, мы устроим тут такое, что мало не покажется.
Зашуршала простыня.
– Не бойся.
Маша не различала голоса – говорили уже почти шёпотом.
– …Пережили и это переживём.
Дальше фразы стали совсем неразборчивыми, переходили в невнятное сонное бормотание. Маша отступила от двери. Она до чёртиков хотела спать, но мысль о том, что Сабрина ещё не вернулась, гнала по спине цепочку мурашек.
Маша сошла с крыльца и, не включая фонарика, пошла к домику преподавателей. Что ещё может быть остатками прошлого? Ну хорошо, она слышала, что где‑то на западе есть старый геологический разрез, и он даже считался местной достопримечательностью. Но двух мест мало, меток должно хватить на всех.
Она наступила на что‑то жёсткое и тонкое, поняла, что это провод, и быстро сделала шаг назад. Палец скользнул по кнопке фонарика, но так и не нажал. Маша услышала шорох. В лесу всё предельно просто: если на узкой тропинке тебе кто‑то выходит навстречу, ты чувствуешь это сразу. Здесь слишком мало посторонних звуков.
Маша подняла голову: напротив неё стоял человек. Неразличимый в ночи силуэт был просто сгустком мрака, почти неподвижным, но взгляд его застыл на ней. Маша интуитивно сделала ещё один шаг назад, ощущая, как ползут под подошвой провода, и едва не поскользнулась.
Их разделял поваленный столб и спутанные пряди проводов – в темноте просто так не переберёшься, но внезапно ясно Маша поняла, что этот человек, будь он её однокурсником, не стал бы стоять молча напротив и испепелять её взглядом. Будь это Эльза, она бы уже ругалась на весь стационар. Маша трудно сглотнула, надеясь после этого выдавить из себя хоть слово.
Но вдруг поняла, что перед ней уже никого нет. Она упустила ту секунду, когда незнакомец ушёл, или что с ним там случилось, растворился во тьме? Крошечная искра пробежала по проводам и затухла на разбитой дороге.
…Она сидела на перилах, спиной привалившись к фанерной стене стационара. Почти спала, рискуя свалиться в орешник и исцарапаться там до смерти, но слышала и чувствовала всё, что делает вокруг неё ночь.
– Маша. – Прохладная рука Сабрины легла ей на запястье. Она поднялась по лестнице бесшумно, и для этого Сабрине не нужно было вычислять самые скрипучие ступеньки, она умела делаться невесомой и неслышимой. – Пойдём.
– Как ты? – пробормотала Маша, с трудом разлепляя глаза. Кажется, к лесу уже подкрадывался рассвет со стороны старого колхоза.
Вместо ответа Сабрина приподняла связку серебряных кружочков – три штуки.
И расспрашивать они друг друга ни о чём не стали.
Утро опять пришло вместе со звуком хлопающих дверей. Инесса громко рассказывала о столбе.
– Ничего он не сгнил, там явные следы от топора. Хочешь – сходи и посмотри. Эльза или сама дура, или притворяется.
Кто‑то из собеседниц слабо мяукнул, что стука топора они не слышали.
– А ты не слушала. Сама, между прочим, спала так, что и пушками не разбудишь.
Снаружи послышался невнятный выкрик Просто Эльзы.
Маша попробовала натянуть одеяло на голову, но заснуть уже не удавалось. Зачем нужно так громко хлопать дверью? Потом забренчали посудой – стали готовиться к завтраку. Маша тяжело вздохнула и села на кровати.
Ещё на рассвете она встала, чтобы разбудить великого мага Васю, сунуть ему под нос листок с графиком и вытолкать к причалу, старательно делая вид, что сама только что оттуда. После этого поспать удалость, кажется, всего одну секундочку.
В углу комнаты, на самой дальней кровати она рассмотрела свернувшуюся в кокон Лялю. Сабрина лежала поверх одеяла, закинув руки за голову, и, судя по выражению лица, давно уже не спала.
– Да, – сказала она, когда девушки из второй группы вышли, хлопнув дверью так, что затрясся весь дом. – И ты мне, конечно же, скажешь, что это они не специально.
– Сабрина, ну не сердись, – пробормотала Маша, снова съёживаясь под одеялом. Утро влетало в комнату свежим ветром, и её начало знобить. – Всё же хорошо. И три метки у нас есть, так что можно успокоиться и собирать камушки хоть сутками напролёт.
– Ничего не успокоиться. – Скрипнула соседняя кровать – это поднялась Сабрина – и, Маша знала, принялась собирать волосы в хвост. – Вставай. У Инессы, между прочим, тоже три метки.
– Конечно, как это мы уступим им победу, – простонала Маша, не давая ей стянуть с себя одеяло.
По дороге в столовую им пришлось обходить поваленный столб, и она увидела почти ровный светлый пенёк, который торчал теперь возле преподавательского домика. Обрывки проводов расползлись по дороге и траве, как мёртвые змеи.
– Хочешь прекрасную новость? – нехорошим тоном поинтересовалась Сабрина, замерев у входа в столовую. Там болтался листок с графиком дежурств, и Маша уже предполагала, что за новость грозит угробить окончательно её и без того нулевое настроение. – Мы завтра дежурим.
– Я вне себя от радости, – вздохнула Маша и с завистью посмотрела на проскочившую мимо Лялю с мисочкой каши – она‑то своё уже отработала.
Из кухни, как всегда, тянуло гарью. Электричества там тоже не было, и она даже не представляла, как можно в полумраке сварить хоть что‑то, ну хоть горелую кашу. Вдобавок ко всем радостям теперь не работал холодильник.
В столовой было довольно светло благодаря четырём большим окнам, но обалдевшие от безнаказанности мыши то и дело шмыгали у стен. Маша намазала майонезом кусок хлеба, сверху прилепила ещё один и с удовольствием откусила от бутерброда. На лавку рядом с ней опустилась рыжая Аника с тарелкой каши и грустно покопалась там ложкой.
– Голова разболелась, – пожаловалась она безо всяких предисловий. – Может, не ходить никуда сегодня?
В этот момент мышь бросилась кому‑то под ноги, в углу поднялась возня, с удвоенной громкостью забренчала посуда. Косясь на этот беспорядок, из кухни вышла Сабрина со своей порцией и устроилась по другую руку от Маши.
– А правда, что у вас в группе девочку убили? – поинтересовалась Аника. Сабрина быстро глянула на неё, но ничего не сказала.
– Да, – кивнула Маша.
– Ещё, я слышала, кого‑то чуть не пристрелили, тебя, да?
Маша снова кивнула, глядя на остатки бутерброда уже без прежнего вожделения. Предыдущий кусок застрял в горле и никак не проталкивался, ни туда, ни обратно.
– Может, поговорим о приятных мелочах после еды? – буркнула Сабрина, и Маша, наконец, смогла проглотить кусок. – А то я понимаю, конечно, что вы наелись краденым печеньем, но давайте учитывать интересы и тех, кого вы обворовали.
В дверном проёме вырос силуэт Инессы. В короткой кофточке и джинсах она притянула к себе все мужские взгляды.
– Знаешь ли, не стоит грубить. Она по‑хорошему говорит. – Инесса остановилась, привалившись бедром к краю стола. В вырезе блестел крошечный кулон в виде оленьих рогов.
Кто‑то хохотнул, кто‑то забренчал ложкой по жестяной тарелке, изображая гонг. Инцидент с мышью был забыт, потому что намечалось новое веселье. Маша опять поперхнулась и решительно отодвинула от себя тарелку. Есть она обычно могла всё, что угодно и в каких попало условиях, но сейчас захотелось немедленно выйти. Справа зазвенела посудой Аника, сделав вид, что всё происходящее её очень мало касается.
Сабрина обернулась к Инессе, с показным удивлением обвела взглядом, но ничего не ответила. Та постояла ещё секунду и опустилась рядом, собирая на себе ещё больше взглядов. Из кухни выбежала Динара, но так и замерла с мокрой тряпкой в руках. С голых по локти рук капала на пол вода. Она, должно быть, мыла на заднем дворе кухни кастрюлю, но услышала знакомый голос.
– Понимаю, ты тут королева, но прими к сведению, – Инесса говорила тихо, склонившись к самому уху Сабрины, но так чётко, что Маша слышала каждое слово, – не стоит слишком зарываться. Это всё может плохо кончится для кое‑кого, ясно?
– Слушай, по‑моему, это уже слишком, – повысила голос Маша. Лицо Сабрины стало каменным, она смотрела в одну точку, туда, где стена сходилась с полом, и это не могло не напугать. Голос предательски сорвался. – Ну прости ты мне этот майонез. Успокойтесь!
Лавка покачнулась. Сабрина вскочила на ноги, на одном выдохе прижимая Инессу к столу и заламывая ей руку за спину. Звонко ударилась об пол чья‑то вилка. Мышь, испуганная шумом, бросилась под шкаф. Кто‑то из парней за соседним столом приподнялся на ноги, но так и застыл, упираясь руками в столешницу.
– Кому ты только что угрожала? – холодно поинтересовалась Сабрина и сдула и лица упавшую прядь волос. Она не казалась взволнованной, скорее даже более собранной, чем обычно.
Пронзительно взвизгнула Динара. Инесса дёрнулась, но решающий момент уже был потерян, поэтому движение только причинило ещё большую боль. Маша видела, как скривились её губы. Она облизнула пересохшие губы.
– Отпусти её, хватит!
– Кому ты угрожала, повтори, – с нажимом произнесла Сабрина, ничего вокруг себя не желая слышать.
Ей в плечо вцепилась Маша.
– Да вы с ума что ли сошли? Вылететь из института решили? – в панике захрипела она.
Сабрина зашипела сквозь зубы и разжала пальцы. Инесса тут же выпрямилась, красная от возмущения. Потёрла локоть и кинулась в сторону.
В столовую вбежала Эльза. Точнее, она шла за порцией каши, но каждый мог бы видеть из окна, как услышав возню и крики с середины дороги, она сорвалась и побежала. Кудряшки воинственно прыгали на её затылке.
– Да что вы тут творите? Отвечайте! – Глаза сверкали под стёклами очков. – Захотели, чтобы я докладную написала? На имя ректора! Что тут произошло?
Инесса дёрнула вниз смявшуюся кофту, скривила губы и скрылась в полутёмной кухне. Не собиралась она отвечать, не собиралась разговаривать и Сабрина. Едва не задев преподавательницу плечом, она вылетела вон из столовой, оставив Эльзу ошарашено хлопать глазами.
Глава 6. Поцелуи с призраками
Дураки думают, что смогут навести порядок.
Умные наводят.
Гении правят хаосом.
Из‑за туч появилось солнце и чуть‑чуть согрело сырую деревянную лавку, на которой они сидели, поджав под себя ноги. Маша прижалась спиной к столу, откинулась назад, ловя редкие тёплые лучи. Серые тучи болтались в небе над стационаром кусками размокшей ваты.
– Ты считаешь меня неправой? – спросила Сабрина, в первый раз за весь разговор обернувшись к ней.
Маша пожала плечами.
– Я всё равно на твоей стороне. Я только не понимаю, ну с чего им надо было устраивать такую истерику? Неужели из‑за несчастной пачки майонеза? Я ночью случайно услышала их разговор. Они обещали устроить тут такое…
– Нам? – дёрнулась Сабрина.
– Имен, конечно, не называли, но, с другой стороны, кому ещё?
Из преподавательского домика выскочила Просто Эльза. Она спорхнула с крыльца, как бабочка, попрыгала через провода и обвела взглядом поляну между строениями.
– Общий сбор в лаборатории! – прокричала она и закашлялась. – Общий сбор!
В студенческом бараке хлопнула дальняя дверь.
Маша оглянулась на дверь их комнаты: та была плотно прикрыта и не удивительно, если ещё подпёрта изнутри шваброй. Ляля бродила по лесу вокруг стационара, низко склонив голову и притаптывая ногами высокую траву. Пели отогревшиеся птицы.
– Ладно, пойдём за вещами, – тяжело вздохнула Сабрина, распрямляя затёкшие ноги. – Если нас опять погонят на охоту за камнями, не вижу причины не ходить.
Дверь оказалась не заперта, и свет нескольких фонариков потускнел от дневного, когда они вошли. Фонарики лежали на тумбах, и возле двери громоздились свёрнутые спальники. Негромко переговариваясь, вторая группа собирала вещи.
Если бы к прибору ходили вчетвером, Маша подумала бы, что они собираются туда на ночное дежурство, но Инесса, не глядя, смела со своей постели все вещи в сумку, закинула её на плечо и отправилась к выходу. Голые кровати без матрасов выглядели печально.
– Куда? – простодушно изумилась Ляля, возникшая в дверном проёме. Ей никто не ответил, только Аника чуть не снесла дверь, выталкивая впереди себя скрученный рулетом матрас.
Они возвращались ещё по два раза, забирая остатки вещей, всё в таком же гробовом молчании. Сабрина лежала на кровати, вертя в руках кольцо на цепочке, и когда дверь захлопнулась за Динарой в последний раз, сказала:
– Если бы в других комнатах не были заняты все места, я бы решила, что они переселяются к парням.
– Что же вы ссоритесь? – печально вздохнула в своём углу Ляля. – Нужно сесть всем вместе, налить каждому по кружке газировки, поговорить…
– Не надейся, далеко не уйдут. – Маша пинком открыла дверь и успела увидеть, как поднимается на крыльцо преподавательского домика Лаура, одновременно копаясь в походной сумке. – Интересно, им Эльза разрешила?
…К вечеру, когда они вернулись с очередной экскурсии, заметно потеплело. Разложив перед собой улов камней, Маша резала тетрадные листы на множество квадратиков. Солнечный свет лежал на полу треугольниками, высвечивал доску, отчего написанное на ней крупными буквами становилось совсем невидимым. «Выставка камней» – старательно выводила Эльза на прямоугольном куске картона. Мартимер и Ляля потом пришпиливали плакат к стене.
– Я назову этот «летающая тарелка», как считаешь?
Сабрина отвернулась от тетради. Камешек, который демонстрировала ей Маша, имел выступающую полосу, и при должной фантазии её можно было принять за крыло.
– После авиакатастрофы? – поинтересовалась Сабрина, тыча в неё ручкой.
Маша махнула рукой – всё равно название на квадратном клочке бумаги она уже написала.
В лабораторию шумной гурьбой ввалились парни из обеих групп, которым дали приятное задание нарезать веток красного клёна. Тот рос исключительно возле заброшенного колхоза, поэтому дорога была неблизкой. Пришёл Рауль и вывалил перед Машей свою «коллекцию» совершенно одинаковых голышей.
– И что за мусор ты притащил? – уточнила Сабрина, косясь на камни.
– Это я нашёл, – гордо сказал он. – Придумай им название, а? У тебя классно получается.
Маша задумчиво почесала ручкой в затылке.
Чуть позже в лабораторию спустились девушки из второй группы. Стало ясно, что они поселились в преподавательском домике. Но только как? Маша никогда не был там, Просто Эльза защищала своё жилище не менее ревностно, чем Горгулья комнату с печкой, и курсантам вход на второй этаж был строго воспрещён. Неужели Инесса так живописала Эльзе свои злоключения, что та сжалилась?
За окном рабочие увозили срубленный столб. Когда поставят новый, они с уверенностью сказать не могли и только махали руками в сторону реки, ссылаясь на загадочное начальство.
– Занимаемся какой‑то ерундой, – пожаловалась Сабрина, стоило только Эльзе отлучиться из лаборатории.
Она бы с удовольствием легла спать до вечера. Сабрина вообще предпочитала не растрачивать силы понапрасну, но присутствовать на «занятиях» требовалось всем, и Эльза даже рисовала в журнале галочки после каждой переклички.
– Чем занимаетесь? – сунулась она в дверь.
Сабрина повела рукой, раскатывая Машины камни по всей парте.
– Творческой самореализацией, – выпалила она.
Эльза смущённо улыбнулась и похлопала в ладоши, призывая курсантов хоть к какому‑нибудь порядку.
– Я решила немного отступить от обычной программы! Камни оставьте на потом. Поскольку у вас тут оказались некоторые трудности в общении друг с другом, сейчас мы займёмся психологическим тренингом.
Маша оторвалась от камней и посмотрела на преподавательницу с крайней степенью возмущения. Если идея придумывать названия камням ещё вызывала в ней всплески трудолюбия, то от слова «психологический» стало совсем не по себе.
– Не припомню, чтобы поступала в цирковое училище, – пробурчала рядом с ней Сабрина, подпирая щёку рукой.
– Ну не бойтесь, будет очень интересно. Вот увидите, вы запомните мою практику на всю жизнь. – Она мотнула головой, отчего кудряшки сплясали джигу. – Молодые люди, я попрошу вас сдвинуть все парты к стенам.
Не дослушав её, Маша отступила к окну. Лес, весь пронизанный лучами закатного солнца, казался прозрачным. За окном грустно покачивались куски оборванных проводов. Её кто‑то толкнул в плечо.
– Поделитесь, пожалуйста, на группы. – Эльза размахивала руками, творя порядок из хаоса. Маша отступила, потирая плечо. – Так, девочек у нас мало, так что из них сделаем одну группу. Мальчишки – из вас три. Делимся‑делимся, даю полминуты.
Она замерла на мгновение, чтобы полюбоваться результатами своих трудов.
– Превосходно. Теперь я поясню суть: вы должны как можно лучше узнать друг друга и стать настоящей командой. Сами понимаете, как это важно. И чтобы закрепить результаты, я предложу вам представлять отчёт не попарно, а командой! – Эльза даже присела в танцевальном па от восторга за собственную идею. – Ну, вот как сейчас.
– По‑моему, это непедагогично, – проворчала Сабрина, покосившись на новоявленную команду. Четверо девушек из второй группы стояли чуть поодаль, как будто они вообще ни при чём.
– А? – не расслышала Эльза и подняла бледные ладони. – Итак, начнём. Я прошу вас построится в ряд по цвету глаз – от самого светлого до тёмного. Тридцать секунд на всё!
Маша обернулась на импровизированную «команду». Просто Эльза явно погорячилась – тут бы постараться, чтобы они не поубивали друг друга, а она требует совместного отчёта. Сабрина стояла, сложив руки на груди и, по всей видимости, едва сдерживалась, чтобы не высказать то, что она думает на самом деле.
– Девушки, – Маша обернулась ко второй группе и тут же встретилась взглядом с Инессой. – Это уже перешло всякие границы. Вы обижены, но отчёт писать всё‑таки придётся. И уже давайте забудем про майонез.
– О каком майонезе ты всё время говоришь? – удивлённо переспросила Динара.
– О чём с ними рассуждать? – Сабрина дёрнула плечом. Её чёткий профиль на фоне темнеющего леса дёрнулся – она мотнула головой. – Я вообще не понимаю смысла этого тренинга. Лично я могу собрать метки и без такой команды.
Эльза напевала у Маши за спиной обратный отсчёт на манер популярной мелодии. На столах, придвинутых к стенам, лежали камни, такие желанные теперь.
– Бросьте, заглядывать друг другу в глаза довольно мило, – через силу улыбнулась Маша. Инесса тут же отвела взгляд, но ей в ответ улыбнулась Лаура.
– У меня голубые.
Ляля тут же растолкала Анику и Лауру и встала между. Преподавательница выразительно, как в детских прятках, постучала по доске.
– Ваше время вышло, господа, и что же мы видим… – Она быстро зашагала по полукругу, оглядывая команды парней. – Так, совсем неплохо, но как‑то долго. Девочки?
Маша отвела глаза.
– Можно мне пойти выпить таблетку? – громко продекламировала Инесса. – Голова очень болит.
Для достоверности она коснулась переносицы и сморщилась, разом превращая лицо в маску боли.
– Идите, – рассеянно разрешила Эльза. – Все остальные остаются, я надеюсь?
– Ничего я не сержусь, просто не вижу смысла тратить время на такие глупости.
Они опять сидели на отсыревших скамьях, лицом к реке. А небо совсем потемнело, и Эльзе пришлось отложить тренинг по уважительной причине: в темноте или даже при свете фонариков особенно не рассмотришь, у кого какие глаза и волосы.
– Понимаю, что получилась ерунда, но Эльза правда пыталась сделать как лучше. – Маша прикрыла уставшие глаза. – Сабрина, не сердись, но, по‑моему, эта война – какой‑то делёж песочницы. Нужно правда войти и поговорить, как предлагает Ляля.
