Текст книги "Воздушные замки. Тайны прошлого"
Автор книги: Маринью Эуклидес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Нет, не беспокойтесь, приборы показывают, что активность мозга за эти дни возросла.
– Мне непременно нужно уйти, а оставить его мне страшно, – проговорила Жулия.
– Мы с Бетти побудем с ним, иди, не беспокойся, – сказала Сели.
– И я еще не собираюсь уходить – присоединился к девушкам Алекс.
Жулия с любовью смотрела на своего спящего отца. Какое счастье, что и эта ужасная история закончилась благополучно! Она тоже страшно вымоталась за эти сутки и тоже нуждалась в отдыхе, но сначала она должна была поблагодарить того, кто так им всем помог! Она позвонила Шику и сказала, что хочет с ним увидеться.
– Встретимся через час на террасе кафе дона Педро. Ты его еще не забыла?
Нет, она не забыла это кафе, хотя могла бы, потому что слишком уж давно они знакомы с Шику Мота!
По дороге Шику все-таки заехал к доне Жудити, чтобы разобраться в сути конфликта. Лусия Элена по-прежнему сидела возле грузовика с мебелью.
– Отправь мебель на склад – посоветовал ей Шику, мигом оценив ситуацию, – в свой дом мама пускает только, кого хочет и на своих условиях. Это ее право.
– Поднимись и уговори ее, – потребовала Лусия Элена. – Констансинья не захотела, она не стала даже сидеть здесь со мной!
– Что лишний раз доказывает, что она очень разумная девочка, – улыбнулся Шику. – Не упрямься, если хочешь попасть в дом, отправь мебель на склад, и дело с концом!
– А кто будет платить за хранение? За грузовик?
Шику развел руками:
– Понятия не имею. Вы с мамой заварили этот компот, вы и расхлебывайте. Я с самого начала был против. Уверен, мама угостит тебя своим фирменным печеньем, если ты появишься без стульев и табуреток. Чао!
Шику сел в машину и махнул рукой на прощание: время уже поджимало, а он терпеть не мог опаздывать.
Но он не опоздал, они вошли в кафе одновременно и впервые за много лет не начали сразу ссориться, а их ссора тоже насчитывала уже много-много лет.
– Должна признать, что ты повел себя благородно, – сказала Жулия, – и я тебе очень благодарна.
– Я вообще человек с принципами, хоть и работаю в бульварной газетенке, – буркнул Шику.
– Спасибо, что ты не сделал из отца сенсации…
– Я никудышный журналист! – тут же вскипел Шику. Шикарную первую полосу сожрала дурацкая жалость. Мне стало жаль больного растерянного человека, который очнулся в незнакомом для себя мире…
– Просто не представляю, что с ним будет, когда он узнает, что мама умерла, – задумчиво сказала Жулия, – он принял меня за нее…
– Ваше сходство едва не стоило мне жизни, – покрутил головой Шику и заказал себе бокал вина.
Жулия вяла минеральную воду, она боялась алкоголя, ей достаточно было капли, чтобы начать совершать непредсказуемые поступки…
– Ты бы так не поступила, – заявил Шику. – Ты у нас профессионал, главное – новости, а там хоть трава не расти!
– Интересно, что ты имеешь в виду, – мгновенно разозлилась Жулия. – На что намекаешь? Ты что, считаешь, что я когда-то поступила неблагородно?
– Ну что ты! И в мыслях не имел, – отвечал Шику. – Особенно благородно было бросить меня одного в джунглях среди колумбийских партизан, которые жаждали сделать из меня котлету. Знаешь, что меня спасло?
И, не давая ничего сказать, готовой возразить Жулии, произнес:
– Мечта! Мечта, что когда-нибудь я тебя встречу я не спеша, придушу. Но ты не волнуйся, теперь я придушил бы тебя быстро, жажда мести у меня прошла. Теперь я думаю о другом: может, и мне сделаться журналистом-международником, предать всех своих друзей…
– Клянусь, Шику, я тебя не предавала. На моем месте ты сделал бы то же самое!..
Жулия разволновалась и заказала себе вина.
– Никогда, – твердо ответил Шику. – Я бы тебе поверил. Когда-то я верил тебе, Жулия Монтана, и верил в то, что мы будем работать вместе!
Воспоминания нахлынули на обоих, и кто знает, под влиянием вина или воспоминаний, но только Жулия совершила очередной непредсказуемый поступок: она поцеловала Шику!
Шику не остался в долгу и ответил ей.
Но Жулия уже опомнилась и закатила ему пощечину.
– Что за гнусь! – шипела она. – Сначала напоить, а потом воспользоваться! Ты прекрасно знаешь, что мне нельзя пить спиртное!
Держась за щеку, Шику смотрел на нее с ненавистью.
– Во-первых, я ничего не знаю! – процедил он. – Во-вторых, ты сама захотела вина, а в-третьих, небольшое удовольствие поцеловать змею подколодную!
– Змею?! А ты? Ты-то кто такой? Репортер-ветеран, гроза практиканток? Много о себе понимаешь! Ты – жалкий, дешевый приспособленец!
– А ты предательница и гадюка!
Очевидно, им доставляло удовольствие оскорблять друг друга, потому что они делали это с яростью и не уставали находить все новые и новые эпитеты. Было видно, что у них есть фантазия и лексика тоже не бедная, словом, они – пишущие люди, журналисты-профессионалы
Наконец они оба вскочили и, не попрощавшись, вышли из кафе. Они были врагами и остались врагами!
Шику долго кипел еще и дома, вспоминая свою встречу с Жулией.
– Она подлая! Подлая! Подлая! – твердил он себе. – Она дважды подставила мне подножку! Она дважды лишила меня классного материала! Журналисткой – международницей она стала за мой счет!
Стоило ему вспомнить, как она оставила его у колумбийских партизан, готовых растерзать его в клочья, а сама улетела на самолете одна, лишь бы дать выигрышный материал первой, и его начинало трясти от возмущения. Ну, можно ли быть до такой степени карьеристкой? Карьеристкой до мозга костей!
В результате он не привез никакого материала, вызвал гнев начальства долгим отсутствием, и его уволили. Да какое уволили! Дали коленкой под зад, и дело с концом. А его тогда еще и лихорадка трепала, и он долго не мог найти себе работу… Спасибо, Жулия Монтана, спасибо!
Он кипел, но простить себе не мог совсем другого: почему он обо всем забывает, стоит ей только потянуться к нему? Стоит ему увидеть ее глаза, ее губы?
Шику не мог дать ответа на этот загадочный вопрос.
Глава 9
Бетти вернулась домой поздно и совсем не в радужном настроении. Посидев с отцом, она отправилась проветриться и влипла в историю, которая оказалась не слишком-то приятной. Ее подвело, как всегда, желание найти себе богатого ухажера. Поначалу все было, как бывает в романах: он сидел за рулем роскошной машины и, чуть было не наехал на нее, выскочил, кинулся извиняться. Разумеется, она его простила. Он представился, спросил, куда ее подвезти. Она долго плела ему небылицы о тете, но, в конце концов, согласилась посмотреть, где он живет. Оказалось, в роскошном особняке с бассейном. Ну, кто откажется искупаться, когда стоит такая жара! Правда, у нее нет купальника, но какая в этом беда, когда во всем особняке ни души!
Словом, Бетти плавала не только в голубой воде бассейна, но и в самом искреннем и неподдельном блаженстве и готова была поплыть навстречу своему счастью, когда Талис, так звали ее нового знакомого, позвал ее. Но тут вдруг раздался громкий женский голос:
– Что здесь происходит, Талис? Кто эта девица?
– А кто эта дамочка? – спросила Бетти, чувствуя себя не слишком ловко оттого, что не может вылезти из бассейна.
– Моя хозяйка, – ответил Талис.
– А ты кто? – вытаращила глаза Бетти.
– Шофер, – ответил он.
Хозяйка принялась распекать нерадивого слугу, Бетти быстренько вылезла из бассейна, оделась и смылась. Она не была любительницей скандалов.
Но по-настоящему настроение у нее испортилось, когда она вернулась домой. Нервозность Жулии – она, видите ли, опять кого-то отшила и даже дала пощечину, – да и вообще какая-то напряженность в доме подействовали на Бетти угнетающе. Сестре она дала совет поскорее найти любовника, потому что кувыркаться в постели куда приятнее, чем раздавать пощечины. И себе пожелала того же самого. Но она хотела богатого любовника, а еще лучше мужа, потому что вечное безденежье надоело ей до крайности!
Безденежье напрягало и Алекса, он ведь уже довольно долго был безработным. Онейди делала все, чтобы развеять тягостные мысли мужа, но в последнее время ей это не слишком удавалось. Конечно, Алекс очень радовался выздоровлению Отавиу, но было что-то, что его мучило. Онейди чувствовала это, но не могла понять, что же именно.
Только она пыталась вызвать его на откровенность, как он углублялся в воспоминания. Видно, ему было приятно вспоминать прошлое, свою дружбу с Отавиу, свое везение.
Сам он был из провинции, в Рио приехал в шестьдесят пятом и устроился работать официантом в ресторан рядом с «Коррейу Кариока». В этом ресторане обедали все журналисты и Отавиу тоже, так они познакомились, потом подружились. И вот уже дружат тридцать лет. В шестьдесят восьмом Отавиу обручился с донной Евой, в шестьдесят девятом они поженились, а в январе семидесятого его арестовали. Ева была тогда беременна Жулией. Время было тяжелое: военная диктатура, репрессии, террор. Арестовали его по анонимному доносу, за коммунистические идеи и подрывную деятельность, но никакой подрывной деятельностью он не занимался и вообще был далек от политики. Критиковал, как все журналисты, цензуру, но не больше. Он был очень веселым, писал с большим юмором, у него была своя колонка «Ночная жизнь Рио-де-Жанейро». А потом Отавиу начал писать роман с продолжением, и до того увлекательный, что газета расходилась, как горячие пирожки. И вдруг такое несчастье…
– Я лишился друга, которому мог сказать все, всем с ним делиться, – как-то жалобно сказал Алекс. – Как это необходимо порой!
Онейди почувствовала, что, наконец, настал миг откровенности, сейчас, если только она постарается, Алекс поделится с ней своей тайной тяжкой заботой.
Она прижалась к мужу, я только было открыла рот, чтобы сказать: поделись со мной, я тоже твой верный друг! – как Алекс, отведя от своей щеки ее пушистые волосы, которые она с некоторых пор стала распускать, сказал, и очень сурово:
– Ты, я вижу, подружилась с Бетти!?
Мысли Онейди сразу потекли по другому руслу, я она немножко смутилась. Действительно, с приездом Бетти что-то изменилось в ее жизни. Та так ярко одевалась, носила очень короткие платья с глубоким вырезом, распущенные волосы. Она заставила Онейди перемерить ее легкомысленные кофточки, распустила ей волосы и сказала:
– Ты видишь, какая ты соблазнительная женщина, тебе есть что показать, ну так и показывай!
И скромная сдержанная Онейди сделалась чуть-чуть посмелее. Стала делать другую прическу и кофточку достала поярче, но, видимо, это не очень-то понравилось Алексу.
– Подружилась – признала Онейди, – из всех дочерей Отавиу она мне нравится больше всех, в ней есть что-то необыкновенно притягательное, наверное, обаяние жизни.
– Мне очень жаль, что больше всех. Лучше ей не доверяйся, она похожа на свою мать, а та была опасная женщина.
– А мне кажется, тебе не нравятся женская свобода, и ты боишься, что Бетти дурно на меня повлияет, – засмеялась Онейди.
– Может, и боюсь, – не стал спорить Алекс и тяжело вздохнул. – Я очень дорожу тобой, Онейди. Ты – единственное, что есть у меня в жизни!
– Не преувеличивай, Алекс!
Они оба не привыкли к громким словам и оба смутились.
– Мне пора в больницу, – заторопился Алекс, – пойду, посмотрю, как там Отавиу.
– Сегодня иди попозже, – остановила его жена. – Сей час у него Жулия, а потом собирались пойти Бетти с Сели.
На этот раз Отавиу, едва завидев Жулию, пришел в страшное возбуждение:
– Ева! Ева! – заговорил он торопливо. – Наконец-то ты пришла ко мне!
– Папа! Я – Жулия, твоя дочь.
Взгляд больного стал непонимающим, растерянным.
Жулия терпеливо объясняла, повторяла, втолковывала, что он был женат, что у него есть три дочери, которые очень его любят.
– А Ева… Где Ева – повторял Отавиу.
У Жулии недостало духу сказать, что мать умерла.
– Она уехала отдыхать, – сказала она. – Уехала ненадолго.
Во время их разговора дверь открылась, и в бокс вошел Сан-Марино. Торкуату сообщил ему, что в голове больного полный кавардак, и он захотел посмотреть сам, как обстоят дела с памятью у Отавиу Монтана. Но больной узнал его.
– Антониу Сан-Марино! – радостно произнес он. – Сан! Неужели ты?
– Да, дорогой мой брат, – ответил Сан-Марино и застыл, глядя на Жулию. – Ева? – Произнес он неуверенно, откуда ты здесь взялась?
– Жулия Монтана, дочь Евы, – представилась молодая женщина.
Сан-Марино не мог отвести от нее завороженного взгляда, а сам между тем говорил:
– Как я рад, дружище, что ты, наконец, пришел в себя.
– А где я был? – последовал вопрос. – Мы постарели, Сан, у меня стали старыми руки, а я не помню, как пробежало время, я не жил. Я хочу вернуть себе жизнь. Отдайте мне мою жизнь!
Больной очень разволновался, и Лидия сочла, что на сегодняшний день у него слишком много впечатлений,
– Отложим все разговоры до другого раза, – сказала она, – а сейчас примем лекарство и будем отдыхать.
Посетители поняли, что им предлагают уйти, и послушно направились к двери, простились и вместе вышли из палаты.
Антониу все смотрел на дочь своего друга, и если и пережил шок, то вовсе не оттого, что к Отавиу Монтана стала возвращаться память…
– Я рада познакомиться с вами, самым близким папиным другом, – говорила между тем Жулия. – Алекс мне рассказывал, что, когда папу арестовали, вы делали все, чтобы его выручить. Вы добивались, чтобы он предстал перед судом, не сомневаясь, что его оправдают, и так оно и вышло.
– Мы больше чем друзья, мы выросли вместе, твой дед заменил мне отца, – отвечал Антониу, не сводя с Жулии глаз. – Восемнадцать лет, которые твой отец провел в забытьи, были самыми печальными в моей жизни, я все время справлялся о его здоровье, и Алекс рассказывал мне не только о нем, но и о тебе и твоих сестрах. А вот о том, что ты так похожа на мать, он не сказал. У меня даже сердце защемило, когда я тебя увидел!
Жулия грустно улыбнулась.
– Папе будет тяжело узнать, что мамы уже нет в живых.
– Не стоит ему говорить об этом, – проговорил Сан-Марино, – он еще слишком слаб, а к Еве он был не просто привязан, она была его единственной страстью.
– Бедный папочка! – снова вздохнула Жулия. – Сколько ему и нам предстоит еще испытаний!
– Но ты можешь всегда на меня рассчитывать! Всегда и во всем, – горячо сказал Сан-Марино, и Жулия с благодарностью ему улыбнулась, потому что почувствовала – это правда.
Он протянул ей свою визитную карточку.
– Здесь все мои телефоны, если что, звони, не стесняйся. Надумаешь работать в Бразилии, двери «Коррейу Кариока» всегда для тебя открыты.
– Спасибо, – растроганно поблагодарила его Жулия.
Друг отца ей понравился. Оценила его и подошедшая к ним Бетти. Она посмотрела, как Сан-Марино сел в роскошный лимузин, и прокомментировала:
– Красив, элегантен, богат. Интересно, женат или холост.
– Алекс говорил, что женат, и у него два сына, оба уже взрослые, – рассеянно отозвалась Жулия.
– Еще интереснее, вскинула голову Бетти. – Хорошо бы, такие же представительные!
Бетти ухитрялась навещать отца, когда он спал. Сели всегда дожидалась, когда он проснется, но чаще всего у его постели сидел верный Алекс. Так было и на этот раз. Бетти посидела минутку возле спящего и ушла. Сели сидела и жала отца за руку, молясь за него, пока он не проснется, а когда проснулся, ласково поговорила с ним ушла, боясь утомить больного. Алекс остался возле Отавиу.
– Ты был совсем мальчиком, Алекс, – грустно посетовал Монтана.
– Да, время летит так быстро, но я так рад, что ты поправляешься, обрел друга, которому могу сказать все…
Да, видно, что-то всерьез тяготило Алекса, если он так нуждался в доверенном лице, в наперснике.
– А где Ева, Алекс? – внезапно спросил больной.
– Она умерла, не задумываясь, ответил погруженный в свои мысли Алекс.
Боже! Что сделалось с Отавиу! Лицо его исказилось, тело забила сильная дрожь, на лбу показались капли пота.
– Не верю! – повторял он. – Не верю! Она уехала! Она уехала!
Алекс перепугался и позвал Лидию. К этому времени Отавиу стало совсем плохо, он метался, что-то бормотал, казалось, еще секунда, и его хватит удар.
Лидия мгновенно приказала Сисейру держать больного и сделала ему успокоительный укол.
Отавиу начал обмякать, погружаясь в сон.
– Что за день! Столько сильнейших впечатлений! Что здесь еще произошло? – спросила Лидия у потрясенного Алекса.
– Я думал, что он знает… Я сказал ему, что Ева умерла. Доктор, что я наделал! – Алекс в отчаянии смотрел на искаженное страданием даже во сне лицо Монтана. – доктор, а он проснется? Он будет выздоравливать?
– Такая новость и без подготовки? – Лицо у Лидии сделалось озабоченным. – Даже не знаю, что сказать. По следствия могут быть непредсказуемыми. Нам остается только ждать!..
Глава 10
На этот раз Онейди решила допытаться, что мучает ее Алекса. Почему он ходит как в воду опущенный, хотя все, казалось бы, идет на лад – ведь друг его выздоравливает!
В ответ на расспросы жены Алекс покаялся, что, возможно, по его вине Отавиу снова погрузится в бездну беспамятства, но не стал говорить, что причиной и этой беды стала другая, которую он носил в себе, которой хотел и никак не мог поделиться.
– Хорошо еще, что Жулия сегодня ушла рано утром делать репортаж, – с тоской заключил Алекс. – Просто не знаю, как стал бы смотреть ей в глаза целый день! Но не рассказать ей я не мог!
Жулия срочно побежала в больницу к Лидии.
– Твой отец провел очень беспокойную ночь, метался, звал свою жену Еву.
Жулия испуганно ждала продолжения.
– Но утром проснулся в прекрасном настроении и с прекрасным аппетитом, позавтракал, сказал, что выпил бы холодного пивка и спросил, когда мы его выпишем.
Жулия облегченно вздохнула и вошла в бокс. Слава Богу, что отец успел забыть все, что узнал вчера вечером. Иногда его болезнь можно назвать благословением.
– Я чувствую себя совсем здоровым, – улыбаясь, сказал Отавиу. – Мне хочется выйти из больницы, наверстать потерянное время, начать работать! Знаешь, я словно бы помолодел!
– Ну что ж, сделаем еще кое-какие анализы и через неделю выпишем, – решительно пообещала Лидия.
Когда Жулия, вернувшись, рассказала потрясающую новость своим домашним, Сели перекрестилась и казала:
– Об этом я и молилась каждый день, Бог услышал меня. Как я рада.
– И у меня на душе полегчало! – Улыбнулся Алекс, – Такого Страха натерпелся, врагу не пожелаю!
Теперь Жулия со спокойной душой могла ехать в Бразилиа за материалом для репортажа о художественной выставке под открытым небом, которую устраивал для бразильцев знаменитый скульптор-авангардист Чак Веласкес, пообещав преобразить площадь Трех властей в площадь Семи стихий.
У Жулии кончались деньги, она остро нуждалась в заработке, так что работа подвернулась как нельзя, кстати, и пренебрегать ею она не могла.
Зрелище обещало быть грандиозным, и Жулия заранее настраивалась на особый лад, но этот лад улетучился как дым, когда она столкнулась нос к носу с Шику. Оказывается, он тоже собирался писать о выставке. Но в отличие от Жулии смотрел вокруг с откровенной издевкой, и сразу было видно, что ничего хорошего от выставки он не ждет. Уже эта негативная установка безмерно возмутила Жулию.
– Мало того, что ты ничего не смыслишь в современном искусстве, ты и не хочешь в нем ничего понимать, – накинулась она на него.
– Когда я хочу что-то понять – меланхолично отозвал Шику, – я еду в Париж и иду в Лувр.
– Ты Сноб и выпендряла! Он идет в Лувр! А Ты иди вместе с горожанами на площадь и постарайся полюбить то, что любит народ.
– Он любит рис и бобы, и я тоже, – так же меланхолично отозвался Шику.
Когда они вместе с толпой оказались на площади, то ничего особо грандиозного не увидели.
Оказалось, что городские власти запретили монтаж оборудования, которое по космическому замыслу Чака должно было преобразить городскую площадь. Оборудование доставил особый самолет, но, как выяснилось, совершенно напрасно. Этим возмущались двое мужчин, явно имеющих отношение и к выставке и к Чаку. Уж во всяком случае, его поклонники, и Шику вступил с ними в разговор.
– Какие же стихии близки мэтру Веласкесу? – осведомился он.
– Чак развивает в людях власть ума, духа, интеллекта и сексуального влечения, – высокопарно сообщил один из них.
– Я не сомневался, что без пошлости тут не обойдется, – поджал губы Шику.
– Все творчество Веласкеса построено на импровизации, на свободном парении – увлеченно продолжал собеседник.
Жулия тут же возмущено наскочила на Шику, крича, что он ретроград, что давно пора выйти на улицы, что народ истосковался по прекрасному.
Шику раздражали дурацкие конструкции, которые неизвестно почему стали именовать искусством, ничего прекрасного в них он не видел.
– Не думаю, что народу нужны эти глупости, – назидательно заявил Шику. – Судя по его искусству, я уверен, что это не авангардист, а авантюрист и пройдоха. У него имя, как у торговца наркотиками из Майами. Вот увидишь, дело кончится скандалом.
– У него отец миллионер, – возразила Жулия.
– Тем более он может быть продавцом наркотиков. Можешь оставаться, но дождешься только неприятностей, – заявил Шику и стал пробиваться сквозь толпу.
Он уже составил мя себя мнение об этой выставке, и оно было самое неблагоприятное.
Он был зол, что дал себя уговорить Жаку и приехал сюда вместо него. Судьба словно издевалась над ним, подсовывая повсюду Жулию. Дома Раул всюду раскладывал ее фотографии, а Шику рвал их. Фотографию можно порвать, а вот что делать с живой женщиной? Можно повернуть к ней спиной и уйти. Шику так и сделал. Уж лучше поехать и утешить маму, чем рядом с этой змеюкой!
А дона Жудити и в самом деле нуждалась в утешении. Бывшая ее невестка доводила ее до белого каления. Стоило ей уйти на полдня из дома, как она перекрасила в своей комнате все стены, раскрасила все в разные цвета, как будто у доны Жудити не квартира, а цирк, или еще что-нибудь похуже – дом свиданий! А когда она выразила свое возмущение, Лусия Элена заявила:
– Но это же моя комната! Я буду в ней отдыхать, заряжаться энергией, я не могу жить в унылом серо-бежевом цвете, я должна вжиться в цвет, понять, какой для меня лучше. Мне нужны положительные эмоции.
– Мне тоже! – крикнула хозяйка дома и побежала пить успокоительные капли.
Напившись обе успокоительного, они стали названивать Шику, требуя каждая образумить противницу.
Шику приехал к матери и, как всегда, нашел соломоново решение.
– Сколько тебе нужно на вживание в цвет? – осведомился он у жены.
– Дня два, – ответила она, подумав.
– Ну, так вот, мама. Через два дня у тебя в гостевой комнате стены будут одинаковые. – И, в ответ на ее возмущенный взгляд, добавил: – Да-да, потерпи, потерпи, ты сама этого захотела. Вспомни, что с самого начала я был против!
На это доне Жудити возразить было нечего, и она отправилась за дополнительной порцией капель. А шику отправился домой. На пороге его встретил Раул при полном параде.
– Привет! А я на свидание с блондиночкой! – улыбаясь во весь рот, сообщил он. – Наснимаю целую пленку! Надеюсь, эту ты не будешь рвать?
Раул знал, чем поддеть приятеля: стоило Шику найти фотографию Жулии, он немедленно ее рвал.
– Оставь меня в покое, – буркнул Шику и повалился на кровать.
Он и в самом деле хотел только одного – покоя!
Раул решил зацепить сестру Жулии Бетти, и он позвонил ей и назначил свидание. –
Однако ему пришлось подождать свою блондиночку. Она все не шла и не шла. И на этот раз не пришла, поэтому ему пришлось подцепить себе другую. Раул не был обидчив, ему нравились все женщины на свете.
А Бетти выясняла отношения со своим бывшим мужем – нежданно-негаданно ей на голову свалился Николау.
Все это время Николау находился в состоянии страшной депрессии. Сначала он пытался утешиться алкоголем, но хмель проходил, и ему становилось еще хуже. Он пытался с головой уйти в работу, но и работа не помогала. Тогда он понял, что единственное лекарство от его беды – это Бетти, и он ее должен вернуть любой ценой. Тогда он сел на самолет и прилетел в Рио.
– Ты приехал оформить развод? – ледяным тоном осведомилась Бетти, оправившись от неожиданности.
– Я приехал сказать, что люблю тебя.
– Если любишь, оставь меня в покое, – раздраженно сказала она.
– Дай мне шанс! Ты не имеешь права решать за двоих! Если тебе нравится жить в Рио, я перееду сюда. Я клянусь! Я совершал ошибки…
– При чем тут твои ошибки? – устало сказала Элизабети. – От тебя мне больше ничего не Нужно!
– А от кого нужно? – холодея, спросил Николау. – у тебя кто-то есть?
И словно ответ на его вопрос раздался телефонный звонок. По телефону Бетти говорила совсем другим тоном – обволакивающим, мягким, от него у Николау по коже мурашки шли. Это был очередной знакомец Бетти по ночному клубу, он приглашал ее в дансинг, потом на ужин. Бетти мигом забыла о Рауле, который ждал ее у какой-то кафешки. Положив трубку на рычаг и повернувшись к Николау, она твердо ответила:
– Да, есть. Бизнесмен. Щедрый, добрый. Он даст мне все, о чем я мечтаю. Кстати, я с ним сегодня ужинаю. Пойду приму душ, и буду собираться.
Николау понимал, что делать ему здесь нечего, что он должен уходить, но ноги не несли его.
Бетти прошла мимо него такая красивая, такая соблазнительная и даже не посмотрела в его сторону, даже не попрощалась.
Николау заскрипел зубами, чтобы не разрыдаться, но на глазах у него были слезы. Алекс положил ему на плечо руку.
– Крепись, парень, все еще образуется!
Появилась из комнаты Сели, и Алекс познакомил ее с бывшим шурином.
– Я рада познакомиться с тобой, – ласково сказала Сели, – я знаю, что вы поссорились, но я буду за тебя молиться и помолюсь, чтобы Бетти вернулась к тебе.
Николау был растроган, хотел что-то сказать, и увидел входящую Жулию. Ее он узнал сразу, видел на фотографиях. И Жулия сразу сообразила, кто такой этот красивый молодой человек. Поняла она и причину, по которой он оказался здесь, поняла, что Бетти нет дома.
Алекс увидел, что Николау хочет поговорить с Жулией, и пожелал всем спокойной ночи. Ушла к себе и Сели. Николау и Жулия остались одни.
– Я так мечтал познакомиться с тобой, с Алексом, а сейчас думаю, что все это не ко времени. – Он понурил голову и выглядел очень несчастным.
– Я не мастер давать советы, – осторожно сказала Жулия, – но мне кажется, что тебе стоит подождать. Бетти хочет пожить с нами, тем более что папа возвращается домой.
– Как? Неужели сеньор Отавиу очнулся? А я даже и не знал!
– Мы ждали этого восемнадцать лет, – торжественно произнесла Жулия. – Память у него до конца не восстановилась, но говорит он совершенно нормально.
– Поздравляю! От души поздравляю! У вас такая радость, а я тут тебе голову морочу. Ты уж меня извини! И сеньору Отавиу привет передай, я хоть его и не знаю, но очень люблю. И Бетти тоже.
– Будем надеяться на лучшее, – сказала Жулия. – Не отчаивайся.
– Попробую! – Николау постарался улыбнуться. – Хотя мне без Бетти очень трудно. Жулия, ты присматривай за ней, ладно?
Николау уже стоял у двери, и в глазах у него была такая мольба.
– Ладно, – улыбнулась Жулия. – Я рада была с тобой познакомиться. Ты и сам знаешь, что сестра у меня очень упрямая.
– Но я ее переупрямлю! – пообещал Николау. На том они и расстались.
Глава 11
Лидия еще раз внимательно просмотрела все результаты анализов, все тесты и сказала:
– Отавиу! Завтра вы поедете домой. Дальнейшее лечение может проходить в домашних условиях.
– Очень рад. Я прекрасно себя чувствую, сказал Отавиу.
Он сразу представил себе дом, в котором жил с детских лет, большой, просторный и обрадовался, что скоро увидит его. Он соскучился и по саду, и по прогулкам
– Вы сделали мне подарок, доктор, – сказал он, – я Вам бесконечно благодарен.
Лидия улыбнулась, она и сама была счастлива. Этот пациент был самым сложным из всех, но ее метод лечения оправдал себя, она достигла, поистине великолепных результатов.
Она позвонила Жулии, сообщила о выписке и попросила семью подготовиться к приему больного.
– У него еще долго будет щадящий режим, – сказала она. – Раз в неделю он будет приезжать ко мне на консультацию в больницу, потому что для полноценного анализа его состояния мне понадобится сложная аппаратура, а вы будете аккуратно давать ему лекарства, посмотрим, как пойдет восстановление памяти. За исключением этого, Отавиу совершенно полноценный и здоровый человек.
Разочарования Отавиу начались с одежды, которую ему принесла дочь. Он пристально рассмотрел костюм и с усмешкой сказал:
– Да это что-то стариковское! Может, ты мне еще и палочку принесла!
– Не капризничай, – рассмеялась Жулия, – вот увидишь, ты будешь выглядеть великолепно: достойный, В годах, джентльмен.
Отавиу хотел, было возразить насчет годов, но осекся, поглядев на свои руки. Он не узнавал их, но – ничего не поделаешь! – они были его.
И вот Жулия и Алекс вместе с достойным джентльменом шествуют по улице, направляясь к дому, где их ждут все остальные члены семейства.
Жители квартала узнают Отавиу, приветливо здороваются с ним.
Отавиу с улыбкой раскланивается направо и налево, а потом шепчет Алексу;
– Скажи, а с кем это я здороваюсь?
– С соседями, ты здоровался с ними каждый день, когда мы с тобой выходили на прогулку, – объяснил ему Алекс.
– Неужели я гулял? Ничего не помню! И никого! Расскажи, как это было. Мне же говорили, что я спал.
– Нет, скорее, ты был в отключке…
– Если сказать честно, то мне не верится, что скоро двухтысячный год, – признался Отавиу, доверительно склоняясь к Алексу. – Где летающие машины? Где космические корабли?
– Корабли летают, но их немного и не видно, а летающих машин пока нет, зато есть сверхзвуковые самолеты. Да и вообще много других чудес напридумывали.
Отавиу недоверчиво покачал головой и ничего не сказал.
Зато лицо его выразило несказанное удивление, когда они подошли к дому и вошли в него.
– Доктор Либьен сказала, что я поеду домой, – произнес он и вопросительно оглядел окруживших его женщин.
Он уже усвоил, что это его дочери, но узнать их не мог, они были для него незнакомыми и чужими.
– Мы живем пока у Алекса, папа, – ответила Жулия. – Вот это его жена, Онейди, познакомься.
Очень приятно, – степенно сказал Отавиу, – Мне очень странно, когда меня называют папой, я еще не привык. Но я знаю, что у меня есть три дочери, ты Сели, – обратился он к Бетти, – и хочешь стать послушницей,
– Нет, у меня нет склонности к монашеству, – улыбнулась Бетти.
А Отавиу, глядя ей в глаза, проговорил:
– У тебя глаза Евы, коварные, опасные, соблазняющие. Изменчивые и синие, как море, а синий – мой самый любимый цвет.
– Это я – Сели, я хочу остаться в монастыре, в котором выросла, – подошла к Отавиу младшая. – У меня всегда было только два желания: я молилась, чтобы ты поправился и чтобы мне быть монашкой. Первое мое желание исполнилось, и скоро исполнится второе.
«Как же, как же, – с насмешливой искоркой в морских переменчивых глазах подумала Бетти, – я не раз видела возле дома того самого паренька, который привез тебя на машине. Пока одного, но думаю, вы скоро будете гулять вдвоем!»
