Текст книги "Империя под угрозой. Для служебного пользования"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Рассказ 7. Мобилизация

Глава 1

Все шло настолько неплохо, насколько могло. Нас не нашли, но не потому, что мы прятались. Впрочем, есть у Проводников такое чудесное свойство – не находиться, если им это нужно.

Наш небольшой лагерь обосновался неподалеку от резиденции родителей Егора. Мы быстро отстроились, благо среди примкнувших к нам проводников было достаточно людей привыкших к работе руками. Мы особо не скрывались. Мы просто нафиг не были кому-то нужны. Официальные власти то грызлись, то пытались сотрудничать с отделениями ПОПЧ.

Репрессии против Мастеров не прекращались. В результате колония в Стапине все увеличивалась в размерах. Аналогичные коммуны были организованы и в других городах Империи. Те, кто не успевал сбежать, либо подлежали уничтожению, либо ссылались в поселения за пределами радиуса своих сил, где постепенно сходили с ума и умирали от голода, холода и побоев.

Впрочем, с организованными коммунами официальные власти предпочитали не связываться, то ли готовя силы для массовой атаки на них, то ли получив своеобразное удовлетворение от такой самоизоляции Мастеров.

Мы старательно делали вид, что нас это вообще не касается. Конечно, проводники проводили рейды по спасению оставшихся бесхозными Мастеров. Желающих они отправляли в Стапин, некоторых присылали к нам. Но в целом в расстановку сил мы не вмешивались, и это всех устраивало. Так было бы и дальше, если бы не случилось вполне закономерное.

Все было бы хорошо, если бы у границ Империи не появились вражеские танки.

– Да ежу понятно, что наши уважаемые соседи спят и видят, как бы кусок территории от Империи оттяпать. Особенно северо-запад, где у нас рудники расположены. Когда в стране идет гражданская война, пусть даже такая вялотекущая, как у нас, нападение извне неизбежно. И потому…

Гляжу на Егора, любуюсь. Умный мальчик, а уж какой хорошенький. И дети у него симпатичные получаются. Нашему Андрюшке уже два с половиной года. Шустрый, деловой, весь в папашу. И, к счастью, вроде, проводник. Потенциальное Мастерство проявляется лишь после начала полового созревания, так что пока не видно. Впрочем, история умалчивает о том, что получается от связи Мастера с Проводником. Мама – крыса белая, папа – крыса серая…

В общем, ребенок сейчас с бабушкой и дедушкой. Нечего ему раньше времени по взрослым сборищам шастать.

– Если кто-то из вас решит принять участие в мобилизации, я держать не стану, но учтите…

Это муж мой минимитинг устроил. По поводу всеобщего призыва на военную службу. Наше глубокоуважаемое Правительство сделало финт копытом, объявив, что откликнувшимся на "Родина зовет" сразу будет амнистия. Ага, и еще мешок сахара в придачу. Не могу сказать, что я так уж обижена на свое государство. В конечном итоге попытки призвать меня к дисциплине привели к другому, устраивающему меня результату. Я не бегаю, как собака по следу, я, если честно, забыла уже, когда своими способностями в последний раз пользовалась. Изображаю из себя мужнюю жену, и это положение меня вполне устраивает. Киса-мурыса на вольном выпасе.

И все же, на войну, пусть даже справедливую и освободительную, меня не тянет.

В общем, умный Егорка мальчик. Одного только не учел – того, что он вот сейчас перед народом повещает немного и пойдет помогать мне вещи собирать. Потому что присягу мою никто не отменял. И Мастерство не пропьешь, как не старайся. А мы, идейники, во всяком случае, так уж запрограммированы. Когда Родина зовет на бой – идем, хотим мы этого или нет.

А пока стою, улыбаюсь и придумываю, как бы мне Егору об этом поудачнее сообщить, чтобы не убил ненароком. Так сказать, заранее, чтобы потом не мучилась.

Удачно не получилось. После серии нечленораздельных, обильно приправленных ненормативной лексикой, воплей мой драгоценный супруг заявляет:

– Я тебя не отпущу.

Тьфу, как банально и предсказуемо.

– Извини, золото, но я тебя не спрашиваю.

– А Андрюшка?

– Останется с тобой и твоей матерью.

– Я тебя в погребе запру.

– Не советую.

– Ты не можешь!

– Могу – не могу. Надо. Ты, Егор, сколько времени можешь без воды прожить? Четыре дня? Вот и я не могу не отозваться. И нечего делать вид, что ты об этом не догадывался.

– А мне плевать! – бодро заявляет мой драгоценный супруг и в самом деле выполняет свою угрозу. В смысле, запирает меня в погребе. Насчет четырех дней я слегка приуменьшила. Я там шесть дней продержалась, пока моя крыша не начала уплывать в неизвестном направлении. На седьмой прихожу в себя в собственной кровати. Рядом Егор сидит – мрачный и бледный. На физиономии забавная смесь раздражения и раскаяния.

– Хорошо, – говорит, – пойдем. Я понял.

– Ничего, – отвечаю, – ты не понял. Я иду с Мастерами. Ты остаешься здесь.

– Все ушли. Кроме Артема и еще двух целителей и Мастера обучения. И я не останусь.

Игнорирую последнюю часть сообщения. Можно подумать, его мнением здесь кто-то интересовался.

– Отлично. Позови Боровикова.

Артем взволнован и взъерошен. Трещит, как сорока:

– Тебе лучше? Я ему говорил, что так нельзя, но Егор же у нас самый умный. Он же у нас глава коммуны…

– Заткнись, – вежливо рекомендую я, – ты со мной пойдешь или здесь останешься в качестве медика?

– Светлана остается.

– Отлично. Вещи собрал?

– Давно.

– Тогда выдвигаемся. А ты, Егор, будешь здесь. Следить за сыном и, не забывай, ты отвечаешь за оставшихся, к тебе будут приводить уцелевших, ты у нас глава коммуны. Да и мне нужно будет место, куда возвращаться.

Впервые вижу Проводника в такой растерянности. Всего-то нужно было воззвать к его лидерским качествам. Егор, и в самом деле, хороший управленец.

– Я провожу вас…

– Не надо. Мы не заблудимся. Нас не тронут. Во всяком случае, до окончания боевых действий. Я могу взять с собой твоего брата?

– Сергея? Да, он и сам просится, конечно. Еще кто-нибудь из Проводников нужен?

– Нет-нет. Сергея хватит. И… прости меня, милый, пожалуйста. Я очень люблю и тебя, и Андрюшку, но я должна. Прости, а?

Он только кивает в ответ.

Глава 2

До границы мы не добрались. Бессмысленно. Наши доблестные войска, в том числе и в/ч.72115567, к которой я была прикомандирована в качестве штатного Мастера Идеи, были разбиты в пух и прах, и теперь бежали вглубь страны, оставляя раненых и убитых и не особо заботясь о сохранении своей целостности, как боевых единиц. Впрочем, официально это именовалось организованным отступлением.

Правительство затаилось где-то уже за горами, откуда слало порой бессмысленные и противоречащие друг другу указания. Висилевс, похоже, отправился в бессрочный отпуск. В связи с этим мой призыв несколько утратил не то, чтобы свою актуальность, но скорее – направленность. Однако упрямства моего никто не отменял. И, если уж я собралась воевать, стоило хотя бы слегка потрепать нервы превосходящим силам противника.

Учитывая то, что драпать вместе с войсками я не могла в силу ограниченности радиуса моих сил, пришлось остаться недалеко от места прописки. А единственным способом причинить максимальный вред врагу оставалась война партизанская. Впрочем, она вполне соответствовала моему характеру – если уж делать гадости, то так, чтобы тебя было максимально трудно за это наказать.

Ввиду нашей малочисленности представлять серьезную угрозу для регулярной армии мы не могли. А потому оставалось два выхода – либо формировать свой, более крупный, отряд, либо присоединиться к уже существующему. Желательно такому, в котором есть Мастера. Чтобы нас с Артемом свои же друзья однополчане случайно не прикончили в результате проявления классовой ненависти.

Автомобиль, как обычно, пришлось бросить на шоссе и углубиться в лес. Хорошо, что с нами проводник. Сергей и сам понимает, что вся надежда по поиску соратников возложена только на него, принюхивается, прислушивается, размышляет.

– Ну и? – интересуюсь я.

– Мастера неподалеку есть, – отвечает Сергей после недолгой задумчивости, – Вроде бы, шестеро. Можно, в принципе, проверить…

– Ну и проверяй. Кто у нас Проводник?

Пожимает плечами и исчезает, предварительно указав нам с Артемом направление движения. Не вполне цензурное, но понятное.

И вскоре мы находим некий, хм, отрядик. Этакую стайку перепуганных Мастеров с уровнем от трех до пяти. Два целителя и четыре идейника. Они, как и мы, отправлялись на фронт, и слегка не успели. Решили скучковаться и оказать врагу отчаянное сопротивление. Из оружия только у командира (бывший коллега) табельный пистолет. Патроны есть. Девять штук в обойме и штук двадцать "где-то в рюкзаке". Из еды две банки тушенки и палка сырокопченой колбасы. Кроме того в наличии имеются: карта округа, моток веревки, отвертка, складной нож и пачка презервативов. Богатство неописуемое.

Отрядом «командует» Виталик – милый мальчик лет так двадцати пяти на вид, инквизитор, Мастер Идеи, пятерочка с потенциалом, пухленький, кругломорденький, очень важный. Виталик мучается от неразрешимого противоречия – ему хочется совершить героический подвиг и при этом не пострадать физически. Потому что душевно он уже страдает. От самого факта разгрома армии и начинающейся оккупации.

В бой они еще не вступали (и слава Богу!), но название своей группе сотоварищей уже придумали. Летучий боевой отряд «Тау».

Артем скромно молчит. Сергей ржет, как лошадь. Я даже прокомментировать это наименование как следует не могу. Надо же. Летучий. Боевой. Тау. Детский сад «Мишутка» на прогулке.

Виталик глядит на меня своими голубыми глазками и горестно вздыхает. Понимает, бедняга – не быть ему больше командиром героического летучего боевого отряда. Потому что, хоть я и баба, но и возраст у меня старше, и звание было выше, и уровень мой для него в ближайшем будущем недостижим. Официальная шестерка. Признанная Мастерами семерка. И реальная девятка, поскольку после рождения сына мой уровень неожиданно возрос. Вот она – тема для диссертации. Повышение уровня Мастерства женщиной-Мастером, рожающей ребенка от Проводника. Жаль, что объектов для исследования маловато. Я одна. Для статистики явно недостаточно. Иными словами, девятка моя Мастерам видна, но официально не зафиксирована. И, возможно, в связи с отсутствием легализации, мой уровень то падает до семерки, то возвышается до десяти. Так что девятка – это почти среднеарифметическое. Ну, почти.

И ведь прав, бедняга, что вздыхает. Потому что он даже до уровня моего зама не дотягивает. У меня Серега есть и Артем. Для делегирования полномочий (которых пока еще и нет) вполне достаточно.

Прежде чем приступить к ведению боевых действий стоит решить два вопроса. Первый – оружие и снабжение. Второй – люди. Нам явно не хватает бойцов. Мы, идейники, подлежим призыву, и нас учат воевать в рядах регулярной армии. Но мы не воины по сути. Мы помощники. Мы способны создавать панику и отвлекать внимание. Но ставить мины и громить колонны… увольте.

Ну ладно, у нас с Артемом есть небольшой опыт «подрывной» деятельности. И то, мы его получили, пытаясь обеспечить безопасность себе и своим близким. Остальные же о применении своих навыков с исключительно вредительскими целями имеют весьма смутное представление. Даже наш друг инквизитор не был задействован на оперативной работе. Вернее, он и рад бы, да школу СИ закончил поздновато. Только к работе приступил, а тут вот они, репрессии. Грустно.

Итак, кто у нас имеется в наличии. С Виталиком мы уже все выяснили. Есть Лена. Мастер врачевания пятого уровня, почти шестерка, ранее работала терапевтом в клинике. Попрошу-ка я Сергея подтянуть ее до шести. Ну, побегают пару суток по лесам. Зато у нас будет лишняя сотня километров впридачу. Лена моя ровесница, вроде. Она немного полновата, но легка и подвижна. У нее оценивающий, но доброжелательный взгляд. Лена могла бы сама подвинуть Виталика с должности, но, как видно, не сочла это нужным. В общем, не человек, а сплошное "если, но". Даже интересно.

Есть девочка-идейница Вика. На первый взгляд, мышка-норушка – маленькая, серенькая, тихая. Только получила второй уровень. Боится практически всего. Нет, точно мышка-норушка, и на второй, и на все последующие взгляды.

Есть мальчик Антон. Антон у нас четверка. И, что самое любопытное, работал он учителем в школе. Что понесло Мастера Идеи в школу – непонятно. Впрочем, мальчик Антон младше меня года на три всего, так что не такой уж он и мальчик. Просто выглядит инфантильным каким-то.

Есть тетя Вера. Или баба Вера. Ну, учитывая то, что ей почти семьдесят, как ее называть? Она Мастер врачевания. Второго уровня. При этом, главврач той самой больницы, в которой Ленка работала терапевтом. Иными словами, почти-шестерка Ленка ей подчинялась. Да и сейчас, вроде, относится с уважением. Любопытно.

Шестой мастер, и это совсем весело – только-только прошедшая первичную актуализацию девчушка. Она, типа, Мастер Идеи. На самом же деле это насмерть перепуганное существо, которому не то что пистолет, указку в руки давать опасно. Без колебаний отправляю ее домой. Домой она не хочет. Тогда я отправляю ее нафиг, прошу Сергея отвести ее в какое-нибудь, на его взгляд, безопасное место, и считаю, что от этого члена команды я избавилась. Остальные еще пригодятся.

Еще у нас есть Артем – хирург, ставший Мастером идеи, и Проводник Сергей.

Не отряд, а машина скорой помощи – три врача и санитары.

Все мои новые соратники выпущены из колонии, расположенной на полуострове Дымка. Понятно, почему они опоздали к началу боевых действий. Это примерно в двух тысячах километров отсюда, так что их психическое состояние надо бы еще и проверить. О своем нахождении в колонии говорить пока отказываются. Не настаиваю, время есть.

Мастеров обучения среди нас нет. Я актуализацией не занимаюсь, о чем и сообщаю достаточно громогласно. Геморрой с учениками мне ни к чему.

На карте отмечаем центры последней актуализации своих «бойцов». Рисую окружность, исходя из Костова – именно там получила свой второй уровень баба Вера. Получаем круг площадью примерно 1 300 квадратных километров. Неплохо, но могло бы быть и лучше. Ладно, если что, бабу Веру сплавим к Проводникам.

Еще бойцов мы найдем. Надо решить проблему с припасами и вооружением. Главное правило снабжения партизан – помоги себе сам. Есть два источника – сочувствующие жители (а это еще вопрос – сочувствуют ли они, поскольку еще недавно эти самые жители с огромным энтузиазмом отлавливали и калечили Мастеров), и враг, к которому еще нужно уметь подступиться.

От нас до Костова – райцентра, в котором до военных действий обитало тысяч пятьдесят жителей каких-то двенадцать километров. Костово занято канцами. Надо сказать, занято почти без боя. Внезапно выяснилось, что большая часть жителей этого городка давно желали избавиться от "имперской оккупации". Надо же, а до этого жили "в оккупации" лет так двести пятьдесят и не пищали.

В принципе, Костово – вполне подходящий объект для нападения. Только двенадцать километров по пересеченной местности – это не прогулка, а вполне даже приличный марш-бросок. Вера Гавриловна точно не дойдет.

Составляем список первого необходимого: спички, крупа, соль, сахар (его нужно много), чай, сухари, обувь, оружие и боеприпасы. Тащить будет тяжеленько. Решено. В Костово идем я, Сергей, Виталик и Ленка. Артема оставляем за главного.

Через четыре часа подходим к городку. Ленка ноет, Виталик пыхтит, я ругаюсь. И только Сергей свеж и бодр, как синичка. Даже напевает. Но ему по статусу положено.

Город украшен каннскими флагами (голова льва на синем фоне) и цветами. Народ ходит нарядный, веселый, пьяный, песни поет. Среди них мы – усталые и чумазые, несколько выделяемся. Но, будем надеяться, не настолько, чтобы привлечь внимание патрулей. Костово незадолго до войны был официально "очищен от Мастеров". Так что бояться, что в нас могут распознать этот вредительский элемент, нечего. И все же мурашки по коже. Я ведь бывала здесь раньше, мне городишка даже понравился. Зеленый, ухоженный, архитектура такая почти готическая. Люди доброжелательные. Это уже потом я узнала, что Костово – один из немногих населенных пунктов, практикующих сожжение Мастеров на центральной площади. Впрочем, не только на центральной.

Иными словами, мы себя уже убедили в том, что реквизиция продуктов первой необходимости у жителей Костово является не банальным грабежом, а практически военными действиями. Осталось только определиться с тактикой грабежа, пардон, конфискации.

У одного из очень нетрезвых жителей выясняем, кого оккупанты определили в бургомистры. Ага, особо они с выбором не мучились. Оставили в должности бывшего главу города. У последнего особнячок на окраине. Даже в Империи есть люди, которые умеют хорошо устраиваться. Следуем туда. По пути обзаводимся одеждой, отняв ее у веселой компании, лопающей шашлык во дворе одного из домов. Компании приказано заткнуться и забыть, что они нас видели. В прямом смысле, забыть.

Время поджимает. С девяти вечера комендантский час, а пропусков у нас пока нет. Приходится отнять машину. Ничего, водитель через пару часов оклемается, а мы его собственность постараемся не портить. И большое ему спасибо за то, что разрешение на выезд из города он на ветровое стекло приклеил. Очень удачно.

Бургомистр гуляет в единении с народом. Семья его тоже где-то там. Празднует освобождение от имперской зависимости. Неужели они и в самом деле думают, что Каннская народная республика восстановит государственность округа?

Особняк под охраной, естественно. Но охрана тоже, мягко говоря, не вполне адекватно осознает действительность в связи с существенным принятием на грудь. Охрана, кстати, местная. Видимо, канцы не сочли главу города такой уж значительной фигурой, чтобы обеспечивать ему безопасность своими силами.

Паркуем автомобиль у ворот. Выходим. Стучу в калитку. И мне открывают. Не спросив ни кто я, ни зачем приперлась. Мне просто открывают дверь. Может, у них так принято? А дальше все просто. Мы с Ленкой оглушаем и разоружаем охрану. Сергей с Виталиком перетаскивают в машину продовольствие, медикаменты и всякие нужные вещи. Староста – запасливый мужик, однако. Погреба просто забиты на случай войны. Война вот, случилась, а запасы не понадобились. Ему, во всяком случае. Тащим все, что попадает под руки. Потом систематизируем. Вот только подушку я Виталика попросила не брать. Места много – толку мало.

В итоге загружаем автомобиль под завязку и спокойно выезжаем за пределы города. И даже патруль на выезде нас не остановил. Мы сами встали. Поинтересоваться, а в ту ли сторону мы направляемся. В патруль входило всего четыре человека. Для двух опытных Мастеров – не препятствие. В итоге мы обзавелись еще тремя пистолетами марки ДВ, двумя автоматами Кобба и даже ручным пулеметом 9-миллимитрового калибра. Если бы канцы по нашему автомобилю сперва из этой игрушки шарахнули, а потом уже дорогу объясняли, история могла бы закончиться совершенно иначе.

Автомобиль бросаем у дороги. Мы же обещали не портить собственность. Сколько же транспорта вот так было оставлено нами? Даже считать не буду. И этот, явно, не последний.

Ответственной за барахло назначаем Ленку. Лена – дама хозяйственная, в отличие от некоторых, вот пусть и занимается распределением вещей по нуждающимся, благо раненых, о которых ей следовало бы позаботиться, у нас пока нет.

Настроение радостное и боевое.

Глава 3

Портиться оно начинает уже на следующий день. Во-первых, Сергей вылавливает в лесу обожженного бойца, который успевает рассказать неутешительные новости, а потом умирает, несмотря на объединенные усилия Елены и Веры Гавриловны. Первая смерть в лагере. Кстати, лагерь надо начать обустраивать. Вот только как? Я предполагаю, что неплохо бы построить полуутопленные в землю блиндажи, чтобы их с воздуха не было видно. Жаль, мы строить не умеем.

А новости… новости с границы. Линия фронта давно переползла через наш округ и находится ближе к центру Империи. Так что мы, вроде как в тылу. Но на границе, оказывается, все же продолжались бои. Несколько формирований, оставшихся прикрывать отход основной массы войск, продолжали воевать, используя, в основном, ту тактику, которую мы только намеревались применить – стремительный наскок и быстрое отступление. Особенное беспокойство канцам причинял пятый разведывательный батальон под командованием подполковника Зураева. Эх, мне бы такого командира…

Хороним бойца. Отправляю Сергея в коммуну. Там в любом случае должны быть люди, знакомые с процессом рытья землянок (ну, я на это надеюсь). Надежды оправданны. Вскоре Проводник приводит к нам двух специалистов. Один из них – пожилой егерь с криминальным прошлым, второй – дипломированный строитель, мужчина чуть старше тридцати. В первые же два часа специалисты умудряются дойти чуть ли не до поножовщины, обсуждая особенности возведения скрытых строений в лесистой местности. Не вмешиваюсь. На третий час обсуждения они приходят к консенсусу, который заключается в том, что я – баба глупая, подопечные мои – вообще сосунки неумытые, и место для лагеря мы выбрали неудачное. Рыть нельзя. Соглашаюсь. Я вообще стараюсь не спорить с экспертами.

Ищем новое место для лагеря, для чего Сергей вместе со строителями обыскивает окрестности. Находим. Чуть дальше от дороги, чем раньше. Чудная полянка с ручейком. Даже жаль ее раскапывать.

Через неделю заканчиваем возведение лагеря. И приступаем к строительству нового – в тридцати километрах от базового. Егерь с криминальным прошлым (кстати, просил звать его дядей Васей) уверяет, что иначе никак нельзя. Верю. В процессе разыскивания очередного места для стоянки натыкаемся на группу имперских военнослужащих. Пять усталых парней – остатки одного из оставшихся за линией фронта подразделений. Приглашаем их остаться с нами. Соглашаются при условии, что мы подкормим их и подлечим. Вот уж совершенно не проблема. Тем более, что солдаты – молодцы, сохранили свое оружие и обмундирование. Жаль, что патронов у них практически нет. Зато они знают, где найти динамит.

Отпускаем дипломированного строителя. Дядя Вася изъявляет желание немного повоевать и скромно намекает на то, что он умеет работать со взрывчаткой. Очень удачно. Что взрывать, мы найдем. Было бы чем.

Находим динамит.

Считаем подготовку к военным действиям оконченной. Пора начинать воевать, а идеи отсутствуют. Дядя Вася предлагает что-нибудь взорвать, Виталий – в кого-нибудь пострелять, а Ленка – пристрелить Виталия, потому что он ее, видите ли, бесит. Или Сергея – так, на всякий случай, потому что это очень подозрительно. Она ему глазки строит, а он не реагирует. Право выбора предоставляется мне. Но не думаю, что это будет достойным началом партизанской деятельности. Хотя в отношении Виталика могу и передумать.

Артем с Сергеем отмалчиваются. Тоже мне заместители! Как критику в мой адрес высказывать – так они пожалуйста! А как что-нибудь предложить дельное, так увольте. Впрочем, погорячилась. Идею подкидывает Артем, вспомнив наше с ним боевое прошлое.

– А давайте, – говорит, – чем мучиться, лучше поймаем какую-нибудь высокопоставленную личность, выясним у нее, что у канцев интересного творится, а потом туда и ударим.

Идея, надо сказать, лежала на поверхности. Канская униформа у нас есть. Жаль, машины утопили. Ничего, найдем новый, благо Серега у нас в последнее время стал большим специалистом по угонам вражеской техники. И где бы нам взять автомобиль? Конечно, в Костове! У них там возле города водятся наивные патрули.

Хм, уже не водятся. Вернее, они-то есть, но уже не наивные и ближе к центру города, а пойти на открытую демонстрацию силы мы пока не готовы.

План был таков: устроить засаду на трассе, остановить какой-нибудь автомобиль и вытряхнуть из него пассажиров в надежде, что там окажется нечто нужное нам.

Меняем план по ходу действия.

Будем охотиться прямо в городе. Памятуя о том, что дважды снаряд в одну воронку не падает, снова находим машину с пропуском, на которой мы в прошлый раз сбегали из города, и опять извлекаем из нее водителя. Он безропотно подчиняется. Бедняга, так недолго и привыкнуть. Паркуемся неподалеку от штаба канцев. Не штаб, а название одно – сидят три калеки на крыльце, курят, и, судя по их довольным рожам, травят анекдоты. Ничего приличного на горизонте не наблюдается.

Нам с Артемом взгрустнулось. И холодно, к тому же.

Даем себе обещание, что еще минут сорок, и едем на базу придумывать новый план. Но вот, вроде подходящая жертва. Идет товарищ в каннской форме. Печальный такой, под нос себе что-то бормочет. Судя по погонам, что-то типа майора. По сторонам не глядит, весь в мысли ушел.

Аккуратненько оглушаем, затаскиваем в машину и деру.

Все ничего, канца мы притащили в лагерь, чтобы расспросить его подробно и вдумчиво. Одна только мелочь осталась непредусмотренной. Никто из нас по-кански не разговаривает. Ну как-то не входил этот язык в программу школьного образования. Нет, конечно, отдельные слова мы понимаем, но о полноценной беседе речи идти не может. Более того, в минуту волнения этот канец, поняв, вероятно, что мы от него ничего не получим, а потому явно пустим в расход, начинает лопотать что-то на совсем уж незнакомом наречии.

А мы с Артемом глядим на него мрачно и размышляем о том, что не чувствуем мы пока настолько сильной ненависти к врагам, чтобы убить или подвергнуть разлому безоружного и ничем перед нами не провинившегося человека. А что с ним еще делать?

Канец меж тем всей своей плотной фигурой выражает готовность к сотрудничеству. Ну не виноват он в том, что попал к таким бестолковым партизанам!

Мимо деловой походкой следует дядя Вася. Тащит веревку какую-то. Дядя Вася все время что-нибудь куда-нибудь тащит. А еще он в последнее время все настойчивее требует от меня оборудовать лабораторию по производству взрывчатых веществ. Надо будет после на эту тему подумать.

Канец, размахивая руками, что-то объясняет. Мы молчим.

– Что, языка взяли? – осведомляется Василий.

– Да, – недовольно буркаю я, – только мы его не понимаем.

– Так это ж таланец!

– Что значит, таланец!

– Ну, по-талански он говорит!

– Э… а ты его понимаешь?

– Не все, но большую часть.

– А спросить ты у него что-нибудь можешь?

– Давай. Попробую.

– Спроси, для начала, кто он, какую должность занимает?

Дядя Вася чешет лоб и бурчит что-то, на мой взгляд, совершенно нечленораздельное.

Бедный канец, вернее, таланец, радостно вытаращивает на Василия глаза и что-то щебечет в ответ.

– Ну?! – восклицаем мы вместе с Боровиковым.

– Да снабженец он. Отвечает за поставку продовольствия войскам. Вокруг Костово сел полно, земля там плодородная. Вот они и ездят, излишки конфискуют, мародеры чертовы. Говорит, в боях не участвуют. Крестьяне протестуют, но вяло.

Хм, интересная идея. Вяло они протестуют, ну так мы сейчас быстро им активный протест устроим!

В темпе вальса подчищаем снабженцу память и с Сергеем отправляем его обратно в город. Фуражиры, фуражиры! Это ж прелесть, что такое – отнять что-то у тех, кто сам занимается отъемом.

Судя по рассказу таланца, он недавно отправил три фуры с сопровождением в рейд по Карскому уезду. Завтра они по плану должны быть в деревне Жуковке. Всего-то двадцать километров отсюда. Наши свежеприобретенные бойцы говорят, что за ночь они туда доберутся. Дядя Вася рвется в бой. Артем с Виталием тоже утверждают, что им это раз плюнуть. Мы с Ленкой переглядываемся. Дойти-то мы, конечно, дойдем. А вот там наверняка рухнем где-нибудь в болотце, и сами будем из себя продовольствие изображать. А ударить по фуражирам очень уж хочется.

– Ладно, – говорю, – Артем, формируем группу. Ты, Виталий, Дядя Вася и бойцы. Вооружение на ваше усмотрение. Артем, принимаешь командование на себя. Но учти, если поймете, что не справитесь, не ввязывайтесь. Можете попугать немного, и отходите.

Возвращаются через двое суток. Все замечательно, операция удалась, фуры уничтожены и продовольствие спасено. Все целы, если не считать того, что у Виталика с Артемом физиономии какие-то подозрительно разноцветные.

Отзываю Боровикова в сторону. Рапортует о проделанной работе. Все прошло, как по маслу. Особого сопротивления им не оказали.

– Молодец, – говорю, – я горжусь вами. Но что случилось?

Отводит взгляд.

– Повторяю: что случилось у вас со Сташко?

– Я разобрался.

– Незаметно. Докладывай.

Чудесно, все просто чудесно! Виталий не подчинился Артему, когда последний велел пленных не трогать, и застрелил одного из солдат. Артем на виду у изумленной публики полез выяснять отношение кулаками. Нехорошая тенденция.

– Нет, Артем, так не пойдет. Ты командир группы и мой заместитель. И потому сейчас ты объявишь Виталию дисциплинарное взыскание. Я предлагаю трое суток гауптвахты на воде и хлебе. Но решать тебе.

– Я уже выяснил с ним отношения.

– А тебя никто не просил выяснять! Вы не во двор вышли поиграться! Это была боевая операция. Мне наплевать, кто из вас был прав в той ситуации, а кто нет. Но командир – ты! Он обязан был тебе подчиниться.

Гляжу – Артем сник и отчаянно раскаивается. Но не в том, что подрался с собственным подчиненным, а в том, что мне обо всем рассказал. Виталий меж тем присел на уши Ленке и повествует ей о своих подвигах. Ленка раздражено отмахивается, но Сташко намеков не понимает.

Старший из недавно присоединившихся к нам бойцов, его, кстати, зовут Валентин, но я уже привыкла воспринимать их всех, как группу, сидит у очага и косится на нас выжидающе.

– Артем, – раздраженно шиплю я, – если ты сейчас не решишь этот вопрос, я не знаю, что сделаю. Но что-нибудь страшное.

– Я не могу…

– Можешь!

– Я не умею…

– Учись!!!!

– Я…

– Зови его сюда. Немедленно.

– Виталий…

А голос-то у нас какой жалобный. Не удивительно, что Сташко это игнорирует.

– Виталий! – рявкаю я, – к тебе обращаются. Быстро сюда.

Подлетает. Радостный такой. Ну, совершенно вины за собой не ощущает. Наступаю Боровикову на ногу.

– Мастер Сташко, – заявляет последний, – за неподчинение командиру в бою вы отправляетесь на гауптвахту. На три дня. На хлеб и воду.

Виталий стоит, аж рот от растерянности открыл.

– Ну так это ж и не бой уже был…

– Быстро! – ору я.

Виталий скрывается в одной из землянок, которую мы специально оборудовали для такого случая. Хотя ни разу еще не пользовались.

– Ну, вот видишь, – ласково произношу я, обращаясь к Боровикову, – а ты боялся. Теперь позаботься еще о том, чтобы он оттуда не вышел раньше времени, и чтобы его периодически кормили. Ладненько?

Артем угрюмо кивает.

Тяжело, все же, поддерживать дисциплину. Так и норовят распуститься!

В следующие дни продолжаем развлекаться, нападая на машины с продовольствием. Бедный таланец, наверное, уже все волосы у себя на разных местах повыдирал от отчаяния. Лишь бы не застрелился – мы этого не хотели. Мы, вообще, искренне ему благодарны.