Текст книги "Империя под угрозой. Для служебного пользования"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

Зураев отпускать меня не хочет. Говорит, что это самоубийство. Что так мы потеряем только Егора, а вот так всю супружескую чету Старостиных-Дровник. Я мягко даю ему понять, что с головой у меня все в порядке, и что, скорее всего, мне понадобятся некоторые из прикрепленных к отрядам Мастеров. И что в любом случае попробовать стоит. И что я выхожу из-под его командования, поскольку это моя последняя боевая операция. Так что вся ответственность все равно ложится на меня. Руслан некоторое время напряженно молчит, потом соглашается. Выбора у него все равно нет. Формально Мастера подчиняются ему и командирам отрядов. Фактически – мне, старшей по иерархии.

Иду к врачу-завхозу Ленке. Ленка в очередной раз поругалась с Сергеем, и потому занята сейчас сортировкой и переукладыванием всяких нужных вещей в нашей подземной кладовой. Нервы успокаивает.

– Лена, – говорю, – мне кое-что нужно.

– Бери.

– Не, у нас этого точно нет.

– Не интригуй меня. Чего именно у нас нет? РПГ?

– Нет, мне нужна новая парадная униформа СИ, косметика, духи, тонкие колготки и туфли. И еще я хотела бы слегка подстричься.

– Ты так к встрече с мужем готовишься?

– Не совсем. Это я к встрече с Шази готовлюсь. Мне нужно разговаривать с ним на равных, а не как зачуханная партизанка с благородным господином.

– Он, может, и разговаривать с тобой не будет. Поставит к стенке и все.

– Будет, еще как будет. Этот лис спит и видит, как бы со мной пообщаться.

– Ну и самомнение! А форма зачем? Шла бы в гражданке.

– Зачем-зачем? Идет она мне, это раз, нужно поддерживать официоз, это два, и не спорь со мной, я твой командир, выполняй это три. Я задачу перед тобой поставила. Решай. У тебя сутки.

Обкорнали меня криво. Форма мне большая. Туфли жмут. Но зато я чистая, свежая, подкрашенная и в целых чулках. А потому все равно красавица, что бы там Ленка на эту тему не говорила.

Я жестко нарушаю традицию, оставляя командиром вместо себя не Мастера с высшим уровнем, а Проводника. Но Артем погиб, Ленка руководить не хочет, а Виталик не готов. И не будет готов, как мне кажется. Есть такие люди, которым власть противопоказана.

Но пока командир Сергей Старостин нужен мне самой. Он сопроводит меня к Зинаиде и проследит, как бы не случилось чего-нибудь незапланированного.

Зинаида верна своим пристрастиям. Ее дом снова на окраине города. На самой окраине. Пять метров – и лес. Ну, кто ее знает, может, она вылетает в трубу на метле, и не хочет, чтобы бдительные сограждане застукали ее за этим неблаговидным занятием? В любом случае, нам это на руку.

На улице ночь. Собаки не лают. В самом деле, завела бы себе какую-нибудь побрехушку, что ли? А то ведь так и ограбить могут.

Чувствую – дом пуст. Жду в кустах сирени, пока Сергей вскроет замок на двери. Проникаем в помещение. Чувства меня не обманули – Зины дома нет. Ничего, дорогая, мы тебя подождем. Время есть.

Спустя два часа появляется. С пакетом трав в руках. Без метлы.

– Кто здесь? – спрашивает с порога. Голос дрожит.

– Свои, – отвечаю и включаю свет.

Она долго на меня смотрит. Странно, я не ощущаю злобы, которая, вроде бы, должна от нее исходить. Потом Зинаида подходит к столу и аккуратно складывает на него растения. Железная женщина.

– Здравствуй, Дусечка! – тихо произносит Сергей.

– И ты здесь, – отзывается она без особого восторга в голосе, – что вам нужно?

– Зин, – говорю я, – Нам твоя помощь нужна. Ты же, как сторонница ПОПЧ, должна с канцами сотрудничать.

– Я не сторонница ПОПЧ больше. И не сотрудничаю с оккупантами.

О! С каким достоинством она это произнесла. И верю ведь, только меня это не устраивает.

– Значит, придется посотрудничать.

– И что же вы хотите? Кстати, может, чаю?

– Нет уж спасибо! – в ужасе восклицает Сергей. Я краснею, вспоминая свое последнее чаепитие в ее присутствии.

– Мне тут ультиматум о сдаче предъявили… – продолжаю я.

– Я видела листовку.

– Тогда проще. Я хочу, чтобы ты сдала меня лично в ручки оф Полета.

– Ну знаешь, инквизитор, я только было начала относиться к тебе с сочувствием! – возмущается Зинаида.

А что поделать? Иногда спонтанно возникшими симпатиями приходится жертвовать.

– А в чем дело? – спрашиваю, – новая власть оказалась хуже старой? Тебя же привлекали идеалы ПОПЧ? Так сейчас Каннская народная республика их быстренько внедрит. Немного насильно, но ведь это не страшно. Ежели ради всеобщего блага.

Пренебрежительно фыркает.

– Тебе, – говорю, – Зина, даже всякую гадость в чашку мне капать не придется. Гадость у меня с собой. Составленная исключительно по народным рецептам. Вот, даже на бумажечке специально для тебя записали. Я, честно говоря, тебе даже благодарна в чем-то за последний фокус с возбуждающим средством, однако слегка побаиваюсь, что ты чего-нибудь не того намешаешь. Короче, я пью чай и вырубаюсь. Ты вызываешь кого-нибудь из комиссариата, и говоришь, что у тебя вся такая бессознательная, Майя Старостина. Хорошо?

– А откуда у меня эта Старостина взялась?

– А мимо пробегала. Зашла в гости к старой знакомой. В баньке попариться.

– А почему эта знакомая в форме СИ и на каблуках?

– Блин, ну могу я из себя женщину изобразить или нет? Парадная форма СИ – единственная моя нарядная одежда. К тому же, погоны я спорола, и я была в плаще, между прочем. Ну? Тебе награду дадут, кстати. Персонально за меня приличную сумму обещали.

Колеблется, зараза.

– Зина, имей совесть! Хотя, фиг с ней, с совестью. Будешь артачиться – я ж тебе опять домик по бревнышкам раскатаю. Не посмотрю на честно заработанную мною репутацию доблестного партизана и вообще народного мстителя.

Зина пыхтит. Зина очень не любит принуждение. А кто его любит?

– Ладно, – говорит, давай. Доставай твою гадость.

Приносит чай. Сладкий, вкусный чай. Даже не хочется его портить.

Достаю баночку, осторожно выливаю из нее в чашку примерно столовую ложку настоя.

– Ну, – говорю, – за здоровье!

И махом выпиваю весь чай вместе с примесью.

Почти сразу все вокруг начинает плыть. Вижу напоследок взволнованное лицо Сергея и отправляюсь в неведомые дали.

Прихожу в себя в машине. Трясет. Я на заднем сидении внедорожника. Переднее отгорожено от меня решеткой. Можно подумать, если бы я имела право применить свои навыки Мастера, меня бы это остановило. Хотя, возможно, и остановило бы. Мало удовольствия нестись в машине, управляемой водителем без сознания. Думаю – показать, что я уже пришла в себя, или не стоит? Решаю: не стоит. Трясусь дальше. По пути выясняю, что в машине всего три бойца. Все трое на переднем сидении. Переговариваются на каком-то диалекте. Вроде, не каннский, но тоже мне неизвестен. Судя по их настрою – довольны, хотя и слегка побаиваются. Меня, но, думаю, шефа своего больше. Хотя в этом я не уверена. Пытаюсь уснуть, хотя наручники здорово мешают нормально улечься. В конце концов получается.

Останавливаемся в центре Решетова. Ага, замечательно. Сюда мне и нужно.

Продолжаю притворяться бессознательной мадмуазель. Мое бренное тело очень бережно извлекают из машины и несут к зданию гостиницы. Я знаю, что это гостиница. Как-то здесь даже останавливалась. Мало что изменилось. Разве что решетки на окнах появились, да охраны прибавилось. «Рассвет». То, что нужно.

Меня аккуратно складируют в какой-то каморке без окон, и тут я, как-то неожиданно для себя, снова засыпаю. Вот и верь после этого народу с его средствами. Будят меня довольно-таки бесцеремонно и, угрожая оружием, отправляют на второй этаж здания. Полагаю, ведут знакомить с руководством. Я рада.

Глава 8

И вот он, враг мой. Шази оф Полета. Он свеж, гладко выбрит, хорошо подстрижен. Не красавец, но есть в его физиономии что-то располагающее. Странно, какое может быть расположение к противникам? Застегнутый до подбородка темно серый мундир сидит идеально на его сухощавой фигуре.

Ну и ладно, зато у меня грудь есть.

– Здравствуйте, госпожа Дровник.

– Добрый день, – вежливо отвечаю я.

– Мы с Вами пока не знакомы. Корнуэн оф Полета.

– Корнуэн? – удивляюсь я.

Доброжелательно улыбается, демонстрируя белые ровные зубы.

– Вы, наверное, знаете меня как Шази? Это прозвище. Шази значит быстрый, шустрый. Если Вам так удобнее, можете называть меня Шази. Присаживайтесь.

У него большой кабинет. И светлый. Длинный стол, заваленный папками. Компьютер выключен. Кресло слегка поскрипывает. На столе большая белая чашка, на которой нарисован букет незабудок. Умилительно.

Перед Полета лежит незаполненный бланк. Сам Шази в хорошем настроении, спокоен и уверен в себе.

– Я рад, что мы с Вами, наконец, увиделись, – заявляет Полета. С удивлением понимаю, что и в самом деле, рад. Что же, взаимно.

– Вы, и в самом деле, Майя Старостина?

Киваю.

– Да, – говорю, но Дровник. Я оставила девичью фамилию. Майя Дровник. Командир летучего боевого отряда «Тау».

– Вы рассчитываете на статус комбатанта, госпожа Дровник? – спрашивает он.

– С чего Вы взяли?

– Ну, зачем-то же Вам нужно было представиться главой боевого летучего отряда. Вы считаете себя военнопленной?

– Да нет! Ну что Вы! Какой комбатант?! Знаков отличия на мне нет, оружия я не ношу. Обыкновенный мародер. А с чего вдруг Вы этим заинтересовались?

Шази поднимает на меня задумчивый взгляд.

– Да так, – отвечает, – заполняю протокол и не знаю, как Ваш статус определить.

– И что от этого будет зависеть – повесят меня или расстреляют?

Глядит на меня с укоризной.

– Зачем Вы так? Мы – люди гуманные. В любом случае расстреляют.

– Странное у Вас представление о гуманности…

– Мы провели ряд тестов, – рассеянно проглядывая бумаги, продолжает Шази, – и пришли к выводу о том, что расстрел применительно к военным преступникам является наиболее предпочтительным способом ликвидации. В том числе и по психологическим мотивам. Хотя, конечно, лишняя трата патронов. Веревка, она как-то экономнее. Впрочем, подискутируем об этом после, думаю, нам уже пора. Идем.

Поднимается из-за стола. Он выше меня на полголовы. На лице комиссара радостное предвкушение.

Он направляется к выходу из кабинета. Я послушно топаю рядом. Мы проходим по коридору. Свежевымытый пол скользит. Возле закрытой двери, окрашенной тускло-зеленой, местами облупившейся краской, Шази меня останавливает, осторожно придержав за локоть.

– Подождите немного. Сейчас.

Слышу звук удара и голос мужа.

– Напрасно стараетесь, уважаемый, надо мной в свое время такие специалисты работали – вам не чета.

Помню – работали. Мало, что осталось от тех специалистов.

– Это, Егор, всего лишь демонстрация.

У собеседника Егора акцент. Интересно, а Шази разговаривает очень чисто. Полиглот.

– И чего же?

– А того, что мы сделаем с твоей женой. Говорят, Проводники – однолюбы. Ведь так?

Снова удар. Пауза. Стою перед дверью и растерянно моргаю. Что же меня вовнутрь не пускают?

– Именно так, – наконец отзывается Егор, – однолюбы. Но мою жену вам еще поймать надо.

– А вот теперь, – заявляет Шази и смотрит на меня торжествующе, – мы и заходим.

Режиссер, блин, недоучка. Ждал подходящего момента. Ладно, мы с тобой позже разберемся. Отключаю эмоции. Мне они сейчас совершенно ни к чему, а то ведь порву здесь кого-нибудь нафиг. Хотя кадр выстроен так, чтобы обставить встречу любящих супругов наиболее эффектным образом. Один из супругов мужеского полу – прикованный к креслу Проводник, другой, соответственно, женского, Мастер, предположительно не имеющий доступа к своим способностям. На лице Проводника следы столкновения с чем-то твердым и тяжелым. На лице Мастера явно выраженное желание кого-нибудь стукнуть. Не исключено, что того самого Проводника.

Кресло стоит ровно посередине комнаты. Темные шторы на широких квадратных окнах раздвинуты, так что помятая фигура Проводника ярко освещена беззастенчивым летним солнцем. Егор улыбается, щуря глаза.

Мой профессиональный взгляд успевает отметить, что били мужа моего, действительно, не сильно. Скорее в целях профилактики. Показать, кто здесь главный. Этот «главный» стоит рядом. Взгляд преданный. На лице обожание. Это он так на оф Полета смотрит. Не на меня же?

– Здравствуй, – говорю Егору, – дорогой.

– Привет, радость моя. Какими судьбами?

– Мимо проходила. Решила заглянуть. Тебе почему дома не сиделось?

– Позвали…

– Кто?

– Да…

Тут Егор получает по зубам от взволнованного «главного».

– Господа! – кричу я, – хватит уже! Я готова, готова сотрудничать! Зачем же…

– Извините, – прерывает меня Шази, – мы рады, что Вы к нам пожаловали, но нужен нам именно Ваш муж. А благодаря Вам он теперь точно согласится нам помогать. Ведь так, Проводник?

Егор вздыхает.

– О, – разочарованно произношу я, – так моя персона вас не интересует.

– Но у Вашего отряда ведь теперь другой командир? И Вы, в самом деле, не знаете, где эта банда находится.

Обреченно киваю. И в самом деле, не знаю. Сергей клятвенно обещал увести «Тау» куда-нибудь в неизвестное мне место. На всякий случай.

– Ну, он же летучий… – грустно говорю я.

– Мне нужно подумать, – глухо произносит Егор и глядит на меня с неприязнью. Мол, приперлась, зараза такая, а теперь я с врагами должен сотрудничать.

– Прости меня, милый, – шепчу я. Одна теперь надежда на сообразительность милого, впрочем, особой тупостью он никогда не отличался.

– Вы, Егор, думайте. У Вас целых полчаса есть на раздумья. А с Вами, Майя Алексеевна, – весело сообщает Шази оф Полета, – мы все равно поговорим по душам. И только от Проводника зависит, как будет построен разговор.

Полчаса – это долго. Сижу на подоконнике, болтая ногами. Смотрю на мужа. Бедный мой! Егор погружен в раздумья. Шази оф Полета стоит, облокотившись о стену. Руки сложил на груди. Ухмыляется.

– Ну что Вы решили? – наконец, спрашивает он.

– Я согласен. Отпустите Майю.

– Ну нет! – смеется Шази, – это было бы глупо. Я могу дать Вам гарантию, что пока Вы мне будете нужны, она будет в безопасности. Естественно, если вы попытаетесь от меня скрыться, гарантия теряет силу.

– Я должен поверить Вам на слово?

– А что остается?

– А что случится после того, как я перестану быть Вам нужным?

– Да кто его знает! Определимся.

Егор кисло улыбается.

– Ладно. Уговорили.

Шази небрежно пожимает плечами, распахивает дверь.

– Эй, сержант, пленного увести, отмыть, переодеть, покормить. И через полтора часа привести ко мне в кабинет.

Сержант недоуменно моргает. Шази картинно вздыхает и повторяет фразу по-кански. Ну, надеюсь, что он говорит именно это, потому что язык мне незнаком.

Полета поворачивается ко мне.

– Пойдемте, Майя Алексеевна, я покажу Вам Вашу комнату.

Глава 9

Вполне нормальный гостиничный номер. Ну, не роскошный, зато чистенький. Еще бы не решетки с замками, вообще, можно сказать, что я на курорте. Хоть высплюсь.

Нельзя же спать сутками напролет!

У меня никто не появляется. Они, гады, даже о моем кормлении позаботились заранее – в холодильнике овощи и копченое мясо. Сахара нет, и вообще, сладости отсутствуют. Жаль. Силы придется экономить.

Людей нет, информации нет, заняться нечем. На второй день начинаю лезть на стены, причем в буквальном смысле этого слова. От стены в углу отстал кусок обоев, я его ободрала. Под ним обнаружилась старая газета. Опаньки! Почитаем. Даже забавно. Газета очень уж древняя – еще до уничтожения Мастеров. Статейки о достижениях народного хозяйства, о Мастере Врачевания, спасшем сотни жизней во время эпидемии и погибшем от истощения, об инквизиции и ее борьбе со всякими подозрительными элементами. Да, тогда было хорошо…

Вскоре номер остается совсем без обоев, отчего он гораздо больше начинает напоминать тюремную камеру и ставку партизан одновременно. Из обрывков обоев делаю кораблики и цветочки. Оригами.

На третий день заточения меня приглашают к полномочному комиссару.

Шази оф Полета все также сидит за столом, заваленный бумагами. Бумага и на столе, и на тумбочке, и на полу. Шуршит листами, как мышь.

Не глядя на меня, машет рукой конвоиру. Я присаживаюсь на стул и жду, когда мне сообщат цель вызова. И тщетно.

– Простите, – спрашиваю, – Вы что-то хотели?

– А? Да, кофе будете?

– Буду.

– Сейчас.

Подходит к двери. Кричит что-то в коридор. Кидаю быстрый взгляд на документы. Какой-то текст про Мастеров. Возвращается, присаживается. Глядит на меня с любопытством.

– Вы любите сладкое?

– Да.

– Как и все Мастера?

– Мы сладкоежки поневоле.

– Я в курсе, у вас падает сахар в крови после применения ваших навыков. Шоколадку хотите?

– Хочу. А у Вас есть шоколадка?

Смеется. Причем искренне.

– Есть.

Лезет куда-то под стол, копается там секунд пятнадцать.

– Держите, – говорит, – и протягивает мне шоколадный батончик.

У меня аж руки трясутся. Глядит на меня с любопытством.

– Я очень люблю шоколад, – бормочу я, проглатывая половину батончика. Тут мне становится стыдно за свои манеры, и поэтому вторую часть лакомства я оставляю в фольге.

– Может, – продолжаю, – Вы хотите половину?

– Нет уж, – смеется Шази, – доедайте.

Заходит канец в форме рядового. Ставит две чашки на стол, недоброжелательно на меня косится. Ну, я тоже покоситься могу. А смысл?

Отхлебываю кофе. Неплохой.

– Так зачем Вы меня звали? – спрашиваю.

– Я пишу диссертацию, – отзывается Полета, – о Мастерах. Естественно, мне хотелось бы пообщаться с Вами. Исключительно на добровольных началах. Мне найдется, у кого выбить информацию, если что. Так что, я буду задавать Вам вопросы время от времени. Хотите – отвечайте. Не хотите – не надо.

Чудесная альтернатива! Или я отвечаю на вопросы. Или он их из кого-нибудь «выбьет». Впрочем, почему бы и не пообщаться?

– Я правильно понимаю, что уровень Мастера определяет радиус его действия?

– Да.

– Исходя из точки актуализации?

– Да.

– Вы Мастер?

– Да.

– Седьмого уровня?

– Э… Почему седьмого?

– А какого?

– Шестого.

Разочарованно вздыхает. И смотрит на меня с печалью и укоризной.

– Вы меня недооцениваете, – грустно произносит Шази.

Так, и точно, дура я, дура. С ним же сотрудничает ПОПЧ, а последние наверняка запрашивали обо мне информацию в Стапине. А в Стапине я числилась как семерка. Черт.

Покаянно опускаю глаза.

– Вы правы, я семерка. Я надеялась, что Вы об этом не знаете. По базе СИ я проходила как Мастер шестого уровня. Извините.

– Что я еще о Вас не знаю?

Вздыхаю и складываю ручки на коленях, выражая покорность и смирение.

– Спрашивайте.

– Точка актуализации.

– Стапин.

– Выходит, что Вы сейчас все же за радиусом?

– Да. Тридцать пять километров.

– Такая точность?

– Просчитывала.

– Свою эффективность?

– Да, нас этому учат.

– Почему Вы ушли из Стапина?

– Характерами не сошлись. Со Стапинским магистратом.

– Что же, тогда Вас должно обрадовать. Стапинский магистрат больше не существует. И город Стапин, кстати, тоже. Ваши друзья пытались соблюдать нейтралитет. Нас это не устраивало. Стапин уничтожен.

– Авианалет?

– Да. Но не только. Не думаю, что так уж важны подробности.

– Там были дети, – задумчиво произношу я. "И знакомые" – добавляю мысленно.

– Возможно, – рассеянно отзывается Полета, – я не интересовался этим вопросом.

– Что Вы хотите от Егора?

– Сами догадайтесь.

– Он должен искать Мастеров?

– Возможно… Положите ладони на стол, быстро!

Вздрагиваю и подчиняюсь.

– Отвечайте, что я сейчас думаю.

Смешной парень, однако.

– Вас что-то тревожит. Вам кажется, что я утаиваю что-то важное для Вас. Но Вы не знаете, какой вопрос будет правильным.

Глядит на меня с любопытством. Грызет карандаш. Дурная привычка.

– Я угадала?

– Применили навыки Мастерства?

– Нет, школы СИ. У Вас лицо очень выразительное.

Шази хмыкает, трет пальцами переносицу.

– И какой же вопрос будет правильным? – спрашивает он.

– Извините, – отвечаю, – а вот это Вам придется из кого-нибудь выбивать. Ведь наше сотрудничество сугубо добровольное?

– Вы кофе допили?

– Да.

– Можете идти.

Полета вновь утыкается носом в документы, давая мне понять, что аудиенция закончена. Ладно, идти, так идти. Уже у дверей спрашиваю:

– Ваша диссертация по психологии?

– Что? – отзывается он, – Нет. По стратегии.

– Дадите почитать?

– Зачем?

– Скучно.

– Я подумаю.

Глава 10

Шази и в самом деле был рад своему назначению. Его диссертация о природе Мастерства на территории империи была почти закончена. Но одно дело рыться в источниках, и другое – получить возможность проверить свои выкладки на практике. А что может быть замечательнее, чем оккупированная территория, по которой, как тараканы, бегают оставшиеся в живых Мастера, изображающие из себя народное ополчение? Это ведь такой вызов, о котором можно только мечтать! А тут еще и я попалась – живой, действующий, опытный Мастер. И поболтать с ним не против. Так что Корнуэн оф Полета был почти счастлив.

– Майя, а есть версии о том, откуда вообще взялись Мастера?

– Версий много. Самая популярная, естественно, мутация, вызванная воздействием природно-климатических факторов. Недаром же мы так привязаны к земле.

– Я слышал, есть какая-то легенда.

– Есть. Я даже читала как-то эпос в стихах. Подробности не помню, но суть в следующем. Однажды на Турскую землю, это, если Вы не знаете, старое название Центрального округа, напали полчища захватчиков. Прямо, как сейчас. А один из князей, Турос, все бегал туда-сюда и пытался собрать других князей вместе, чтобы дать отпор врагу. И все его посылали. Так он в итоге и остался с одной дружиной. И вот сидит, значит, Турос, у речки и страдает. И так он достал своим нытьем бога рек Вилюя, что последний вылез из воды и спрашивает: Что, мол, случилось? Турос ему и отвечает, что никто его не любит, не уважает, враги всюду шарятся, князья другие его послали куда подальше с его идеей объединения государства, и вообще, жизнь не удалась. Вилюй задумался, и отвечает, что есть у него одна идейка на этот счет, но нужна помощь со стороны Матери-земли, и если Турос этой помощью заручится, будет ему счастье. В итоге, после ряда приключений, Турос нашел Мать-землю, втерся к ней в доверие, и богиня, вместе с Вилюем, сделала князю подарок – вся его дружина стала Мастерами Идеи. Ну, тогда, это, наверное, называлось иначе. История умалчивает о том, были ли дружинники в восторге от такой перемены, но их, как второстепенных героев, никто не спрашивал. Боги пояснили Туросу, что Мастера всегда будут защищать страну, которую он теперь просто обязан объединить, что с их помощью он сможет "уговаривать и наказывать, убивать и благодарить". Правда, Вилюй сделал одну оговорку, что Мастера будут сопровождать князя, пока князь прав, потому что, поскольку Мастера теперь стали частью земли и рек, им лучше известно, что такое хорошо, и что такое плохо. Вот, в общем-то, и все.

– И чем все закончилось?

– Ну, Турос – основатель Империи. Правда, в конце жизни он что-то там накосячил и был убит своим старым другом и соратником. Естественно, Мастером.

– Какая познавательная легенда. Но она языческая.

– Естественно. Мастера появились в Империи раньше, чем Церковь. Наверное, потому у нас отношения и не сложились.

– А целители, учителя, они откуда взялись?

– Идейники перерождались. Вы же знаете, и сейчас любой Мастер может поменять свою направленность.

– Серьезно?

– В каком смысле, серьезно? Вы не знали? Ну вот, – расстраиваюсь я, – болтун – находка для шпиона.

– Хотите, – неожиданно предлагает оф Полета, – я дам Вам почитать свою работу?

Даже теряюсь.

– Э… – отвечаю, – надеюсь, Вы не рассчитываете, что я стану ее редактировать?

– Разве что некоторые нюансы. Что сочтете нужным. Я попросил, чтобы ее перевели для Вас.

Смотрит на меня прямо как собака, хозяин которой держит мячик в руке и не бросает. Ну как я могу обмануть его ожидания? Особенно если учесть, что у меня газеты на стенах уже закончились.

Я почитала его труд. Слог легкий. Выводы толковые. Порадовало, что у него не вся информация имеется. Потому что такую бы голову к нам в Правительство, и с Мастерами было бы покончено задолго до начала войны. Шази дал мне сутки на изучение. Управилась быстрее. Даже не терпится поделиться выводами. Не могу дождаться, когда меня к нему приведут.

Бегает по кабинету. Волнуется.

– Ну как? Вам понравилось?

– Вы хорошо пишете, – искренне отвечаю я.

– Но есть, что добавить?

– Естественно.

– Что, к примеру?

Смешно даже.

– Господин комиссар, не гоните лошадей. Вы что, всерьез полагаете, что я дам Вам информацию, позволяющую уничтожать Мастеров более эффективными, чем это написано у Вас, способами?

– Ну да…

Расстраивается. Бедного мальчика обидели, конфетку не дали. Ладно, дам я ему конфетку. Не стоит снижать его интерес к моей скромной персоне.

– Корнуэн, ладно. Кое-что я Вам расскажу. Но не бесплатно.

Поворачивается ко мне лицом. Прямой, надменный. Взгляд балансирует где-то на границе разочарования и презрения.

– Что Вы хотите?

– А у Вас еще шоколадки есть? Я хочу шоколадку. За шоколадку, так и быть, продам Родину и друзей.

О господи! И этому человеку тридцать семь лет! И он руководит целым округом! Гроза партизан, тиран и деспот быстро перетряхивает ящики своего письменного стола в поисках сладостей, и едва не попискивает при этом от удовольствия.

– Вот, – наконец, говорит он, – шоколадка, только она растаяла.

– Ну ладно, – вздыхая, произношу я, – с паршивой овцы… Слушайте. Вами дан неверный психологический портрет типового Мастера. На самом деле, мы вовсе не послушные марионетки властей, не способные к совершению действий, выходящих за рамки, диктуемые Идеей. Каждый из нас является ярким индивидуалистом. Мы, в большинстве своем, обладаем мерзким характером и не очень любим людей. Вы знаете, что неофициально Мастерам запрещено жениться и выходить замуж? И чем выше уровень, тем жестче это ограничение. Государство таким образом бережет от нас своих подданных. И не только потому, что мы постоянно, и не важно, осознанно или нет, вторгаемся в чужую душу. Еще и потому, что находящийся в радиусе Мастер фонит. Именно так, кстати, мы распознаем друг друга. Вы записываете?

Кивает.

– Первое, чему нас учат в Академии – сдерживать свои эмоции. По возможности, выключать их. Потому что наши эмоции – это оружие, которое может ранить или даже убить. И, несмотря на то, что потенциально актуализировать может любой Мастер, до войны актуализация вне Академии считалась тяжким уголовным преступлением.

М-да, помню, как я это преступление в первый раз совершила. Правда, в состоянии крайней необходимости, но аукнулось оно мне капитально.

– Ну вот, говорю, за шоколадку достаточно.

Счастливо улыбается.

– Спасибо.

На этом наш очередной сеанс считается закрытым. Меня уводят обратно. Удовлетворенный Полета остается обрабатывать информацию.

Могу себе признаться: рядом с Шази приятно находиться. Он не боится и не сожалеет. И не лжет. Возможно потому, что знает, насколько Мастера чувствительны к вранью. А может просто не любит говорить неправду. Спокойствие, доброжелательность, целеустремленность и любопытство – вот, что транслирует серый лис в моем присутствии. Приходится постоянно напоминать себе, что оф Полета – не интересный собеседник, а подлежащий уничтожению враг – жестокий, коварный и эффективный.

Полагаю, его одолевают похожие мысли.