Текст книги "Империя под угрозой. Для служебного пользования"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

Открываю глаза. Рядом никого. Я одна в закрытом автомобиле. Они, значит, утащились всей шайкой спасательную операцию проводить, а я, значит, должна сидеть здесь одна, как дура. Не выйдет! Пытаюсь открыть двери и тут обнаруживаю, что кто-то из моих технически одаренных товарищей заблокировал насмерть замки. Видимо, предвидел проклевывание у меня бешеного энтузиазма. Это несколько усложняет задачу, но у меня в кармане куртки есть гвоздь. Я его давно там таскаю на всякий случай вроде этого. Я сейчас расковыряю нафиг этим гвоздем всю панель, и пусть они потом дверь хоть по частям собирают, но я отсюда выйду!

Панель расковыриваться не собирается. Видимо, я не первая, кому в голову приходит такая замечательная мысль, а потому конструкторы этого транспортного средства предусмотрели в нем защиту от дураков – большая часть деталей металлическая. Ничего, зато там есть болтики. Короче, пыхтя и ругаясь, пытаюсь открутить болтик, и тут открывается задняя дверь, в нее, как пушинка, влетает упитанная пожилая женщина, плюхается на сидение и выпучивает на меня свои маленькие бесцветные глазки. Оба-на! Я даже сказать толком чего-либо не успеваю, как дверь снова закрывается. Начинаю долбить кулаками в стекло и орать, но быстро удаляющаяся спина Сергея делает вид, что ее это не касается.

Оборачиваюсь. Пристально разглядываю старую даму. Она, соответственно, меня.

– Вы кто? – спрашиваю.

– Я должна представиться по всей форме? – интересуется она.

– Да, пожалуйста.

– Мастер Врачевания 11 уровня Серафимович Любовь Авдеевна, терапевт. А Вы?

– Я… Майя Алексеевна Дровник, безработная.

И начинаю безудержно врать. Не знаю, почему. Вранье – не самая сильная моя сторона.

– Мы, – говорю, – здесь по поручению Магистрата города Стапина. Нам велели найти Вас и привезти в… Стапин.

– Но зачем? – удивляется Любовь Авдеевна.

И она меня об этом спрашивает? Я недоуменно развожу руки в стороны.

– Не знаю.

Слышу отдаленный звук взрыва и с удвоенной энергией принимаюсь за болтики. А потом, все же, заставляю себя пошевелить мозгами. Ведь если я разломаю панель на двери, закрыть машину я уже не смогу, а эта милая пожилая женщина, может статься, мне не поверила и захочет дать деру. Это я не могу допустить.

– Вы проводник? – спрашивает вдруг Любовь Авдеевна. Вздрагиваю, вспоминаю о своей нынешней непроницаемости.

– Да, – отвечаю, – проводник, только неопытный.

– Но Вы беременны!

– Да, но такое случается и с проводниками.

– А Егор Старостин, его вы тоже должны забрать? – беспокоится Любовь Авдеевна.

– Конечно, – говорю, – мои товарищи как раз сейчас этим и занимаются.

Говорю, а сама в окно поглядываю. И точно, вижу этих самых товарищей в сборе. Несутся к автомобилю веселым галопом. Впереди – Лизавета в разорванном местами платье, за ней – Семеныч с телом Егора на руках, чуть позади – Артем, зажимающий ладонью свое левое плечо, и в качестве замыкающего – Сергей. Наверное, наш небольшой внедорожник не был рассчитан на впихивание в него семи человек, но он стерпел и это. Семеныч отвоевывает у Сергея руль. Лизавета усаживается на колени Сергею на переднее сидение. Любовь Авдеевна, я и Артем втискиваемся на заднее. Егора мы держим на руках.

Я пока не совсем могу осознать, что мы его вытащили, и почти ничего не ощущаю. Только страшную растерянность. Егор, действительно, очень плох. Его голова обрита наголо, глаза закрыты. Он весь в синяках, ссадинах и рубцах от ударов. Вены на исхудавших руках в следах многочисленных инъекций. Ребра выпирают так, будто его не кормили, по меньшей мере, месяц. Егор дышит редко и слабо. Хочется плакать, но я резко себя обрываю. Не время.

Медленно глажу его по голове, тихонько приговаривая:

– Потерпи, милый, совсем немножко осталось.

У Артема вся рука в крови, но он заверяет нас, что ничего страшного. Лизавета под его чутким руководством делает перевязку прямо по ходу движения.

Полная пожилая дама, такая теплая и уютная, с доброй улыбкой на круглом румяном лице. Любовь Авдеевна. Мастер врачевания одиннадцатого уровня. Она сидит у нас во внедорожнике на заднем сидении. Рядом с Лизаветой.

Мы забрали седан из леса. К счастью, на него никто не покусился, а потому дальше мы можем следовать с большим комфортом.

– Спасибо, – говорит врачевательница, – деточки, вы меня спасли. Мне там приходилось заниматься очень неприятными делами.

Надо думать.

– Да не за что! – весело отзывается Сергей.

– Мне Старший Магистр сказал, что на Вас с Егором напали где-то неподалеку от Чешир. И силой утащили вас. Так оно и было? – как бы между делом интересуюсь я.

Медичка слегка напрягается.

– Да, – отвечает, – но мне неприятно об этом вспоминать.

– Любовь Авдеевна, а что они все-таки хотели от Егора?

Наша освобожденная из неволи птичка некоторое время молчит, но потом, все же, решается выдвинуть одно предположение.

– А вы слыхали, деточки, – интересуется она, – о том, что Инквизиции удалось из крови проводников выделить гены, отвечающие за сопротивляемость? И создать на их базе некое средство, практически нейтрализующее воздействие Мастеров.

– Не слышали, – отвечаю. Для меня и впрямь это новость., – но так причем здесь Егор?

– Так в ПОПЧ создавали антидот этому средству! Естественно, им понадобился проводник.

– Логично, – говорю.

И задумываюсь. Километров через пятьдесят мы въезжаем в зону, контролируемую официальными властями. Об это свидетельствует наличие патруля у дороги, который вновь не посмел нас остановить. Хреновенько, однако, во внутренних войсках дисциплина налажена.

Въезжаем в лес. Удаляемся километра на три от трассы. Все, пора приступать к лечению. Любовь Авдеевна семенит к седану СИ, на заднем сидении которого пребывает все еще находящийся без сознания Егор. Она велит нам вытащить его из машины и положить на капот автомобиля. Выполняем. Предварительно Лизавета застилает капот клетчатым шерстяным пледом. На капоте Егор выглядит каким-то особенно беспомощным. А осторожно беру его ладонь в свою, поглаживаю пальцы, но старушка цыкает на меня. Приходится отойти.

Никогда не наблюдала медиков одиннадцатого уровня в действии. Знаю лишь, что им для излечения пациента, как впрочем, и всем врачевателем, нет необходимости проникать в сознание. Они работают напрямую с телом. Нашептывают ему что-то, уговаривают. И прямо у нас на глазах раны на теле Егора начинают затягиваться, а синяки бледнеть. Лицо его немного розовеет, и губы теряют синюшный оттенок. Постепенно исчезают шрамы, даже старые. Приятно наблюдать за работой профессионала. Артем от зависти кусает губы.

Однако в сознание Егор не приходит.

– Ну все, – говорит Мастер Врачевания, ласково улыбаясь и разводя в стороны маленькие ручки, – я выдохлась. Конфетку старой даме не предложите?

И снова улыбается, На сей раз кокетливо. Лизавета бежит было к машине за термосом, но я ее останавливаю жестом.

– Подождите, – говорю, – Любовь Авдеевна, минуточку. У меня маленький вопросик к Вам есть.

– Да, деточка!

– Расскажите мне, пожалуйста, почему Магистрат решил отдать ПОПЧ именно Егора Старостина?

Она бледнеет, но отпирается.

– Не понимаю, о чем ты!

– Вас ведь никто не захватывал. Это Вы привели Егора в медицинский центр. Так? В противном случае, пришлось бы сделать слишком много допущений. А здесь все сходится. Старший Магистр сообщил мне об исчезновении Артема только через восемь дней, как он сказал. Он даже не счел мне нужным объяснить, откуда он узнал дату исчезновения. Откуда-откуда. Придумал. Его помощник проговорился мне, что Егор направлялся в Карачинск с медиком. Зачем? Если Мастеров направляют к местам актуализации, то Карачинск вряд ли для этого пригоден. В нем не готовили Мастеров врачевания. Что скажете?

– Чушь! Полная чушь! Нас, действительно, захватили. На трассе. Остановили автомобиль…

– Кто?

– Там была… девушка…

– Просто девушка?

– Что Вы имеете ввиду?

– Не Мастер?

– Нет, конечно!

– А чего ради он тогда стал останавливаться? Он ехал с важной миссией. Он способен на расстоянии, на большом расстоянии определять, является ли человек Мастером. Он не вправе был отвлекаться на посторонних. Заврались Вы, Любовь Авдеевна! – нежно произношу я.

Мои соучастники стоят вокруг нас и молчат. Наблюдают с напряжением на лицах.

– Да как Вы смеете! – пищит она. Но что-то мне не страшно.

– Супер, – вздыхаю я устало, – вот и поговорили по душам. А теперь, сука старая, выкладывай быстро, как все было на самом деле. Расскажешь все правильно, высадим тебя в ближайшем населенном пункте. Нет? Буду тебя ломать, причем с громадным удовольствием.

– Да как ты меня сломаешь, – верещит она и лицо ее искажается, – ты даже не Мастер!

М-да, неувязочка вышла. И тут я чувствую, как во мне волной нарастает сила. Моя. И еще дополнительная. Ура, вовремя. Спасибо ребенку, выручил.

– Так, – говорю, – сейчас проверим. Восприимчивость у Вас шикарная. Где-то 94. Сила… А вот с силой непорядок. У нас, знаете ли, идейников, этот показатель гораздо выше. Вот у Вас 26, а у меня 78. Да, я всего лишь семерка против Вашего одиннадцатого, но давайте посмотрим, что мы можем сделать с Вашей шикарной восприимчивостью. Сергей, Семеныч, подержите даму. Она сейчас дергаться начнет.

Нехорошо, наверное, пытать старушку. Но очень хочется. Да и ребенок мой тоже не против, судя по тому, что продолжает силой делиться. А какие у человека самые большие терзания? Правильно! Сначала совесть, потом страх, вернее, ужас невыносимый, потом…

– Хватит! – кричит она.

Надо же, морда вся в слезах и соплях, как выразился бы незабываемый Георгий.

– Готовы? – интересуюсь я.

– Да!

– Отлично. Тогда по порядку. К ПОПЧ Вас с Егором направил Магистрат?

– Нет.

– НЕТ?!

– Старший Магистр. Он велел Егору встретить меня в Чеширах и сопроводить в Соленое Озеро.

– Зачем он там был нужен?

– Для антидота… – рыдает дамочка, – я вам правду сказала.

– Чудненько. Зачем Мастерам антидот я, примерно, представляю. А что же сами не сделали?

– У нас лабораторий нет соответствующих. ПОПЧ обещали помочь. И у них уже были разработки.

Надо же, она успокаивается. Стойкая, зараза. Надо поднажать.

– Ай! – кричит. И чего так орать? Я же тихонько и только по эмоциональной составляющей.

– Почему именно Егор?

– Молодой, здоровый, одаренный. Под руку попался…

– И зачем его перед этим таскали на заседания Магистрата?

– Он должен был передать ПОПЧ наши планы. Ой, нет, не бейте больше! Я расскажу так, что знаю. Магистрат давно общается с ПОПЧ. У них общая цель – сменить власть в государстве. Но есть проблема – телефонная связь может быть прослушана. Магистрат отправлял посредников, но двух из них перехватили. Не все Мастера перешли на нашу сторону. Некоторые до сих пор служат в Инквизиции. Из проводников быстро вытряхнули информацию. Тогда мы и решили использовать Старостина. Для пробы.

– Он должен был это все доложить руководству ПОПЧ.

– Да, должен был.

– И что?

– Он отказался. Сказал, что это противоречит его принципам.

– И тогда?

– Тогда его стали допрашивать. И приносили ко мне. Я его восстанавливала. Думаешь, мне его было не жалко?

– Да мне все равно, – устало отвечаю я. Кажется, силы во мне понемногу иссякают. Хорошо, что напуганная медичка пока этого не заметила.

– Почему же, – спрашиваю, – он сейчас был в таком состоянии, если Вы его лечили?

– Он пытался бежать. Его оставили слабым, чтобы не было повторения.

– А Вы не знали планов Магистрата? Сами не могли им все рассказать?

– Откуда? Я всего лишь медик! Я знаю лишь то, что Вам сейчас рассказываю.

– Они получили информацию?

– В конечном итоге, да. И уже после этого начали исследования.

– Антидот получили?

– Не знаю. Меня не во все посвящали. Я принимала участие лишь в нескольких опытах.

Черт, ноги подкашиваются, пора прекращать.

– Серега, – прошу я, – поехали.

– А что делать с ней? – сухо спрашивает Сергей. И лицо у него такое… Непроницаемое.

– Оставим здесь.

– Вы обещали! – протестует Любовь Авдеевна, – обещали, что отвезете меня к населенному пункту!

С трудом поворачиваюсь к ней.

– Да, конечно, но это в случае добровольного содействия. А на Вас мне пришлось давить, так что пардон…

Загружаемся в транспорт и выезжаем, оставляя верещащую медичку на лесной полянке.

– Сахар! – требую я, и, не дождавшись его, засыпаю.

Глава 8

Открываю глаза. За рулем Семеныч. Ага, значит, я в седане. Быстрый взгляд назад. Вот он, мой Егорушка, выглядит уже хорошо. Но почему же он в сознание не приходит? Прошу Семеныча остановить автомобиль. Иду к Сергею советоваться. По пути выклянчиваю у Лизаветы бутерброд. Вкусно!

Не успеваю рта открыть, ну, для разговора, как высказывается Артем.

– Он в коме!

– Но выглядит-то он хорошо, – возражаю я.

– Май, он прав, – высказывается Сергей, – Я тоже это чувствую.

А вот Серега у нас выглядит не очень. И Семеныч. И Артем, неловко придерживающий забинтованную левую руку. И только Лизавета пока еще свежа и хороша.

– Прости, Тема, – нужно было сначала заставить ее тебя полечить, – виноватым голосом произношу я.

Он нетерпеливо отмахивается.

– Ерунда, – говорит, – заживет. Вот что с Егором делать, я не знаю.

– Я тоже не знаю, – признаюсь я.

И только Серега молчит и о чем-то напряженно раздумывает.

– Дай-ка, – говорит, – попробую один фокус.

Подходит ко мне и церемонно возлагает руку мне на живот. Стоим две минуты в молчании. Ничего не происходит. Лицо у Сереги разочарованное.

– Он далеко, – говорит проводник, – не могу дозваться.

– А если бы ты, ребенок и Георгий? – спрашиваю я.

– Возможно.

– Поехали к Георгию.

Все кивают.

– По пути, – продолжаю я, – народ по домам развезем. Ну, Артема с Лизаветой обратно на хутор, Семеныча, куда он скажет. Думаю, можно в Стапин. Его там должны принять.

– Ну нет! – возражает Семеныч, – нечего мне делать в Стапине. Я, может, еще с мужем твоим не познакомился. И вообще, мало ли, что может случиться.

Я долго разглядываю его усатую физиономию.

– Михаил Семенович, – спрашиваю, – а почему Вы вообще с нами поехали?

– Да скучно мне было, – смеется он, – жена ушла…

– Еще бы она не ушла, столько по бабам шляться!

Не обижается. Надо же. И ладно.

– Мы тоже останемся, – тихо произносит Артем. Лизавета кивает.

– Все? – интересуется Серега, – вопросы решены? Тогда по коням!

По пути мне рассказывают о проведенной операции. Сначала они подкинули дымовые шашки в основной корпус. А Лизавета немного побегала по нему с воплями "пожар, пожар!". Короче, создали суматоху. Тем временем Сергей обнаружил на третьем этаже здания Врачевателя и, под предлогом пожарной опасности, вывел ее на улицу и приволок в машину. По пути она пыталась на него воздействовать. Как всегда, не удалось. Артем в честно украденном белом халате немного побегал перед моргом. Он ведь у нас, действительно, доктор. Короче, охранников и выбежавших на улицу санитаров одурачить он сумел. Тем временем Семеныч сидел в засаде и ждал условного знака. Вернулся Сергей, который, в свою очередь, тоже стал бегать вокруг и вопить, усугубляя панику. Впрочем, охранники возле морга остались на месте, решив, по всей видимости, что пламя в любом случае на отдельно стоящее здание не перекинется.

Тогда Артем с криками "Вывозите пациента!" метнулся было вовнутрь, но его не пустили, попросив предъявить соответствующее разрешение. Пока Артем препирался с бойцами, Семеныч, поняв, что время уходит, метнул гранату. Он-то думал, что она пролетит чуть левее морга. Предполагал тем самым усугубить смятение среди рядов ПОПЧ. Однако слегка просчитался. Граната задела одну из веток тополя, росшего возле здания, и отлетела ближе к его входу, чем Семеныч предполагал. Учуяв каким-то десятым чувством близкую опасность, Боровиков успел упасть на землю. Охранники таким чувством не обладали. В итоге Артема ранило осколком в руку. Остальные присутствующие при этом инциденте лица так легко не отделались.

После этого оставалось только войти внутрь этого грязного, сладковато пахнущего здания, найти там Егора, что было нетрудно, учитывая то, что остальные его обитатели, за исключением тихо вырубленных санитаров, были мертвы, вытащить его и донести до машины.

Я искренне восхищена.

– Ну, Вы молодцы! А ты, Семеныч, вообще, орел! Егор, кстати, когда уходил, килограммов восемьдесят пять весил.

– Сейчас гораздо меньше, – скромно отвечает Михаил Семенович.

М-да, меньше.

Да, забыла упомянуть! Я снова еду в машине Семеныча. С Егором. Егор Старостин упорно продолжает изображать из себя недвижимость, но я уже твердо знаю, что мы справимся и с этим. Главное – добраться до Георгия. Проблема номер два – у нас заканчиваются еда и бензин. Проблема номер три – автомобиль Семеныча все-таки объявили в розыск вместе с его хозяином – об этом мы узнали от одного, из успевших остановить нас патрульных. Передвижение по трассе становится опасным. С другой стороны, мы уже в зоне радиуса нашего с Артемом воздействия.

В результате, после небольшого совещания, избираем следующую тактику – охота на патрули. Тем самым, мы решаем сразу две проблемы. Во-первых, у них в машинах всегда есть, что пожрать, во-вторых, так мы можем двигаться дальше, не снижая скорости. А это даже забавно. Как правило, они устраивают на трассе засаду из двух автомобилей. Там примерно шесть-семь бойцов. Раньше обходились и двумя, но сейчас-то времена опасные.

Раньше мы с мигалками мио пролетали и делали вид, что их требования (если таковые были обозначены) нас вовсе не касаются, но сейчас, обнаружив патруль, мы подкатываем к ним. А дальше события разворачиваются по двум сценариям в зависимости от того, поняли они сразу, что машина в розыске, или нет.

Если поняли, они начинают судорожно метаться туда-сюда, размахивать оружием, орать в мегафон. Короче, веселят нас по полной программе. Если нет, просто вежливо просят предъявить документы, что Семеныч с удовольствием проделывает, и только после этого начинают метаться, размахивать и орать.

Самое забавное происходит тогда, когда они вообще не хотят нас останавливать, а мы все равно, вот они, и берите нас голыми руками.

Иногда я справляюсь одна. Сейчас лишить сознания шесть человек для меня удивительно просто. Иногда позволяю попрактиковаться Артему и Семенычу. Подвергшиеся небольшой психологической обработке специалисты по отработанной ранее методике складываются в их собственные автомобили. Предварительно из машин, а также из карманов этих специалистов извлекается все, могущее представить для нас ценность. В результате мы хорошо пополнили свои запасы оружия, обзавелись тремя канистрами бензина и горой бутербродов разной пищевой ценности.

В связи с тем, что мы вынуждены останавливаться сперва для лечения и допроса, а потом для грабежа и насилия, преодолеть расстояние, отделяющее Соленое Озеро от Темска за сутки, как планировалось ранее, мы не успеваем. Семеныч категорически отказывается гнать седан по обледенелой трассе ночью, мотивируя это наличием у него в машине двух людей в сложном физическом состоянии. Это он меня и Егора имеет ввиду.

Глава 9

Только начинает светать, спешно завтракаем и выезжаем. До Темска осталось всего ничего. Георгий живет неподалеку. Внедорожник возглавляет наш мини-караван. Несемся с приличной скоростью, но тут наш ведущий мигает аварийкой и останавливается у обочины. Идем выяснять, что случилось. Оказывается, Боровиков чем-то напуган.

– Не знаю, – говорит, – что там впереди такое, но туда лучше не ехать.

Забавно, вот он только это произнес, как и у меня появляется сходное ощущение. Сейчас проверим. Настраиваюсь… Ага, точно. Впереди засада. Капитальная. Видимо, за ночь мои бывшие коллеги все-таки сумели организоваться, за что честь им и хвала, и положить-таки конец нападениям противных Мастеров на бедных патрульных.

– Ну что, либо параллельный резонанс, либо в лес и ищем обходные пути, – предлагаю я. Мы как раз недавно поворот направо проскочили.

– Что такое параллельный резонанс? – интересуется Семеныч. И на лице у него подозрение написано.

– А это, когда мы втроем, то есть я, ты и Артем, устраиваем веселый междусобойчик среди бедных, ничего не подозревающих инквизиторов. Или кто там у них остался. Результаты, предупреждаю, непредсказуемы. Но эффект будет ошеломительным, это я обещаю. Да, Артем?

Артем стыдливо опускает взгляд. Ему есть, о чем вспомнить, и о том, как он вырубился, и о том, сколько трупов тогда мы после себя оставили.

Семеныч слегка взволнован.

– Эй, ребята! Если я вас правильно понял… Я не хочу становится массовым убийцей!

Пожимаю плечами.

– А мне, – говорю, – уже как-то пофиг.

– Я тоже не хочу, – бормочет себе под нос Артем.

Ну и ладно. Разворачиваемся, и в лес. Я уже двадцать раз пожалела о том, что мы не ликвидировали засаду. Мы проехали километров двадцать, но наш… седан… четыре раза застрял в снегу. Каждый раз приходилось его откапывать. Артем успел переругаться с Серегой, как я понимаю, из-за Лизаветы. Последняя попыталась было их утихомирить, но в результате выслушала от обоих все, что они думают о ее поведении. Надулась.

Я в их разбирательства не лезу. У меня сейчас одна цель – найти Георгия и восстановить Егора. Потому что сейчас мой муж больше всего напоминает сломанную игрушку, и это не радует.

С грехом пополам через восемь часов, а не запланированные три, мы подъезжаем к Темскому заказнику. Только бы Георгий оказался на месте.

У директора заказника, а по совместительству проводника, Георгия Старостина, большой дом – деревянный, но двухэтажный. Куча хозяйственных построек рядом.

Сергей срывается с места, подбегает к воротам, стучит. В ответ раздается многоголосый собачий лай. Калитку открывает женщина в возрасте – высокая, плотная. Серега лезет к ней обниматься и целоваться.

Ладно, пойдем, пообщаемся.

– Мама, – радостно заявляет Сергей, только я приближаюсь к этой милой парочке, – знакомься, это Майя, жена Егора. Май, а это Лидия Егоровна.

М-да, впору хвататься за сердце. И отчего это я решила, что Егор – сирота? И как мне себя сейчас вести, с моим-то мерзким характером? А с Егором они и в самом деле похожи. Те же русые волосы, чуть волнистые, только у нее с сединой. И взгляд такой же слегка ехидный. Только она не проводница, и основное чувство, которое излучает сейчас моя вновь приобретенная родственница – это любопытство.

– Добрый вечер, – бормочу я. Произнесение приветственных речей не относится к моим сильным сторонам. – Мы Егора привезли. Нам очень нужен Георгий.

Она сильно обеспокоена.

– Что с ним?

– Объясним позже. – вмешивается Сергей, – сейчас ему нужна постель, а нам всем отдохнуть бы и поесть чего-нибудь. Ладно, ма?

Наши спутники неуверенно мнутся возле машин.

– Ну, проходите, – произносит Лидия Егоровна, сейчас мы с Любушкой чего-нибудь соорудим.

Сложная, должно быть, жизнь у этой женщины, если вваливание к ней в дом шести человек, один из которых находящийся в постоянно бессознательном состоянии ее младший сын, совершенно ее не удивляет. Любушка, как быстро выясняется – ее невестка, жена Георгия, очень милая улыбчивая женщина. Кроме них по дому еще две разбойницы носятся в возрасте примерно четырех и семи лет – дочери Георгия.

Георгий появляется часа через два – радостный, замерзший, слегка возбужденный. Впрочем, его радость быстро гаснет при виде младшего брата.

– Опять? – спрашивает он у Сереги.

– Почти, – отвечает тот, – но в этот раз реально и не по его воле. Мы должны его позвать.

– Сможем?

– Один раз получилось.

– Это когда?

– Это без тебя, с ребенком Майи.

Георгий кидает на меня недоуменный взгляд.

– Да, – угрюмо сообщаю я, – я беременна. От Егора. Есть какие-то возражения по данному поводу?

Он продолжает растерянно моргать, но возражений, видимо, нет.

– Отец на зимовке, – наконец, сообщает он.

О-паньки, да у меня еще и свекор имеется. Надо, все же, перед замужеством больше информации собирать о претенденте на руку и сердце.

Сергей упрямо мотает головой.

– Так попробуем.

Егор лежит на кровати. В спальне на втором этаже. Мы эту кровать вместе с ним выдвигаем в центр. Лидия Егоровна, постоянно косясь на меня, расставляет по углам горящие самодельные свечи.

– Это для концентрации, – поясняет Сергей, – когда он в прошлый раз в коме лежал, мы тоже так делали. Ничего не вышло.

– Еще бы, – говорю, – у вас вышло, если он отчаянно сопротивлялся.

Всех посторонних просим удалиться. Меня немножко трясет от волнения. Я встаю у изголовья кровати, Георгий и Сергей по бокам. Берем друг друга за руки и пытаемся изобразить треугольник. Правда, он какой-то кособокий получается. Впрочем, геометрия, насколько я понимаю, не особенно важна.

– Мне-то что делать? – спрашиваю, растерянно оглядывая братьев одного за другим.

– Просто молчи, – заявляет Георгий.

Надо же, сколько времени я его не видела, а основная фраза так и не изменилась. Ну, стою. Ладони уже вспотели, такие у этих Старостиных руки горячие. Он нечего делать разглядываю лицо Егора. Красивый он у меня, все же. Лоб, скулы, нос, губы, подбородок. Ну все мне в нем нравится! Глазки бы еще открыл, они у него тоже симпатичные.

– Егор, – зову я тихонечко и при этом как-то неожиданно для себя, – открой глаза. Вернись к нам. Ты нам очень-очень нужен.

Не знаю, сколько времени мы так стоим. Час, два, год. Зовем тень Егора, которая бродит где-то по миру, или меж звездами летает… И тут я вижу, как уголки губ мужа поднимаются, образуя знакомую ухмылку.

– Так, – говорю, – солнце, кончай притворяться. Мы уже устали тут стоять и сосны из себя изображать.

– Да ладно, – хриплым голосом отвечает он, – постойте еще немного. Вы так забавно смотритесь со своими торжественными физиономиями.

Сергей от радости орет так, что через минуту в комнату влетают все принимавшие участие в акции спасения лица и еще несколько лишних. Каждому хочется немножко потискать Егора, убедиться в том, что это создание, действительно, двигается и разговаривает.

А Егор жмурится от удовольствия и по-кошачьи мурлыкает.

Разогнать любопытствующих мне удалось не сразу. Но в конце народ все же понял, что мы с Егором нуждаемся в некотором уединении. Нам было, о чем поговорить. И чем заняться.

Нам еще нужно решить, что делать дальше. В этом разделившемся на три неравные части мире людям, не желающим принимать чью-либо сторону, трудно найти место. Мы не хотим возвращаться в Стапин, потому что этот город жестоко надругался над нашим доверием. Мы не можем вернуться в Темск, потому что официальные власти примут обратно беглых Мастеров и их спутников только при соблюдении определенных условий, которые мы не сможем соблюдать. И уже конечно мы не пойдем к пресловутой ПОПЧ, потому что по сути, это всего лишь сборище жестоких беспринципных непрофессионалов. Официальные власти упорно демонстрируют свою беспомощность и низкий уровень организации.

В любом случае, войны не избежать.

Товарищам нашим, которых я беззастенчиво выдернула с насиженных мест, тоже трудно вернуться. Нам с Егором нужно вырастить ребенка. Нам нужна безопасность. И я больше не хочу быть беззащитной, потому что у меня это плохо получается.

Ну что же, выход один. Будем снова делить Империю. И нам нужна в ней своя, четвертая часть.