Текст книги "Империя под угрозой. Для служебного пользования"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11

Коруэн оф Полета притащился в мой гостиничный номер. Сам. До этого момента как-то мне приходилось его посещать. Очень интересненько.

Гуляет по комнате туда-сюда, разглядывает мое оригами. Я стою посреди комнаты (пришлось встать, чтобы не дать ему возможность смотреть на меня совсем уж сверху вниз) и внимательно за ним наблюдаю.

– Вы знаете, – каким-то легкомысленным тоном заявляет он, – наши друзья из ПОПЧ очень хотели бы с Вами пообщаться.

И что? Я должна в восторге кричать: да, да? И вообще, что за бесцеремонность? Я, между прочем, спать собиралась, а не устраивать вечерний прием в интимной обстановке. Потому недовольно буркаю:

– Без взаимности.

– Что Вы имеете ввиду?

– Я с ними общаться не хочу. Они мне еще в прошлый раз надоели.

– Да? И еще они хотели бы продолжить исследование Проводников.

Вкладываю в голос весь сарказм, на какой способна.

– Не может быть!

Смеется. Искренне и доброжелательно. Ну прямо лапочка! Только эмоциональный фон у него какой-то неустойчивый.

– Вы мне нравитесь, – говорит, – честно. Но ведь рано или поздно я буду вынужден это сделать.

– Фигушки, Вы обещали меня расстрелять.

– Я передумал.

Что это он сегодня такой улыбчивый?

– Вы знаете, Майя, – произносит Шази таким томным и воркующим голосом, что у меня мурашки бегут по коже, – Вы действительно мне нравитесь.

Он подходит ближе. Я чувствую запах его одеколона. Приятный запах. Делаю шаг назад. Что-то этот пакостник задумал. Сканировать боюсь, вдруг себя выдам.

– И что? – спрашиваю на всякий случай, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Я даже слегка возбужден…, – тихо проговаривает Шази и делает ко мне еще шаг. Отступаю. Отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Что делать-то? Напомнить ему о том, что я замужем? Ага, это должно его страшно взволновать. Как же! Я не имею права проявить свои способности и демаскироваться. Может, треснуть его коленкой между ног и попытаться сбежать? Но даже если, допустим, мне это удастся, даже если тренированный Полета пропустит удар, если я, как птичка, пролечу через полный солдат двор, даже если я смогу добраться до своих, здесь остается Егор. И злой Шази. И ПОПЧ, мечтающий прибрать моего мужа к своим загребущим рукам. Перспективка – блеск. Стою и ресницами хлопаю.

– Я не хочу Вас насиловать, – продолжает Шази.

– Взаимно, – быстро отвечаю я.

– Не хочу, но допускаю такую возможность.

Корнуэн снимает перчатку с правой руки и нежно проводит пальцами по моей щеке, отчего мурашки по мне начинают бегать гораздо резвее. Прямо не мурашки, а кони какие-то.

Умом понимаю, что он готов это сделать. Чувствую при этом – не хочет. Не в натуре полномочного комиссара применять силу. Гораздо приятнее ему убедить человека подчиниться.

– Вам решать, – мурлычет он.

Да гори оно все синим пламенем! Делаю глубокий вдох и заявляю:

– Уговорили. Насилуйте.

Теперь уже очередь Шази моргать в ускоренном темпе. Ой, что это у него на физиономии? Обида? Разочарование? А он ждал от меня нечто вроде "Возьми меня, я вся твоя, люблю, женюсь, полетим?". Не, ну… Да нет!

– Вы пожалеете о своем решении, – спокойно сообщает он.

Корнуэн оф Полета наклоняется, быстро целует меня в губы, ухмыляется и уходит. Я вздыхаю. Кажется, отбилась. Но стоило ли? И вообще, что это было? Попытка вычислить меня? Он хотел вынудить Мастера применить к нему меры воздействия? Он хотел меня соблазнить? Зачем?

Что он имел ввиду, говоря, что я пожалею? Почему он постоянно в перчатках?

Всю ночь во сне смотрю порнографию. Догадайтесь, с чьим участием. Жалею.

Глава 12

Я уже познакомилась со всеми содержащимися в «рассвете» Мастерами. Пока что их семеро. Двое из них – Ленка и Виталий. Впрочем, познакомилась – сильно сказано.

Мы можем общаться друг с другом телепатически. Только очень трудно передавать слова. Потому приходится транслировать образы, а составить из них связную информацию сложно. Понимаю, что Ленку, Виталия и еще одного Мастера сюда привел откликнувшийся на зов Егор. Остальные попали в Рассвет раньше. Кстати, здесь есть Мастер, работавший ранее с Зураевым. Он прислал мне портрет своего командира, я ему скинула такой же, только подкорректированный. Приятно, когда у людей есть что-то общее. К сожалению, именами нам обменяться не удалось – зашифровать их образами не удается. Ленку с Виталием я узнала по «рисунку».

Еще в «Рассвете» находится Артем. Я не могла его спутать с кем-то. Рада, что он выжил. Но Артем категорически не желает со мною общаться. Обижен? Неужели настолько, чтобы не желать отсюда выбраться? Не могла же я так сильно его ранить, отказавшись сопровождать его в Стапин? Или могла? Артем отгородился стеной ото всех и сохраняет молчание в эфире. Меня это беспокоит.

И в то же время, не дает мне покоя одна мысль. Кто звал Егора? Кто мог знать о Зове? Кто мог слить Полета такой объем информации? Нет сомнений, это был Мастер, и Мастер, очень хорошо знающий и меня и Старостина. Это был сотрудничающий с врагами Мастер, который не смог или не захотел покончить с собой. А этому нас всегда учат в первую очередь.

Выбор не так уж велик. Но отчего я должна ломать голову, если можно просто спросить, благо Шази настолько привык к нашим вечерним посиделкам, что в любом случае он должен пригласить меня к себе поболтать. Оба делаем вид, что вчера по моей комнате бегали исключительно мои собственные фантазии, а никак не господин полномочный комиссар. И только пахнет от него также.

– Это был Артем Боровиков? Тот Мастер, который позвал Егора? Я угадала?

Шази недоуменно поднимает бровь.

– А я обязан отвечать на этот вопрос?

– А что Вы теряете, ответив на него?

Пожимает плечами.

– В принципе, ничего.

Артему удалось вывести из Стапина группу недавно актуализированных подростков. Они нашли сторожку в лесу и отсиживались там, ожидая Проводника, который мог бы отвести их в коммуну. Проводник не успел. Его перехватили и расстреляли. Нашли и Боровикова с детьми. Толкового сопротивления он оказать не смог. На вопрос, а на что они надеялись, один из подростков буркнул что-то насчет проводника.

– К счастью, – продолжил Шази, – отрядом по зачистке командовал… ну, в общем, один мой толковый подчиненный. Он связался со мной. Я незамедлительно отправился в Стапин. Это была редкостная удача. Ваш Боровиков был настроен защищать своих детишек любой ценой. И я сделал ему соответствующее предложение.

– Что, пообещали поубивать их у него на глазах?

– Что-то вроде этого.

– И Вы это сделали?

– Не понадобилось.

– Но были готовы?

– Верность данному слову для руководителя не роскошь, а печальная необходимость. Так или иначе, все отношения строятся на доверии.

Пауза, во время которой я имею возможность осмыслить только что сказанное и согласиться с ним. Правда раньше я под доверием понимала нечто иное.

– Когда он рассказал все, что знал, я пообещал оставить его подопечных в живых. Тогда он сделал то, что я просил. Вот и вся история. Вы это хотели услышать?

– Ну, не то, чтобы именно это. А дети, которых он вывел?

– Они все умерли. Но я здесь не причем. Спустя сутки мы заметили в их поведении некую неестественность, а потом они просто стали умирать один за другим. Наш военврач пытался помочь, но бесполезно. Кстати, Вы знаете, почему так произошло?

Ах, Стапин, не зря же тебя разбомбили…

– Догадываюсь. Вам знакомо понятие "экстренная актуализация"?

– Нет.

– Если какой-нибудь коновал хочет быстро создать Мастера, он быстро и грубо предоставляет человеку с потенциалом доступ к его способностям. Такие спешно созданные Мастера работают в качестве батареек для своего «учителя». Как правило, долго не живут. Это незаконно.

– Это ужасно.

Молчим оба.

– Корнуэн, кстати, а почему Вы всегда в перчатках? Снимите их, – прошу я.

– Зачем?

– Снимите.

Едва уловимо пожимает плечами и медленно стягивает перчатки. Показывает мне ладони.

– Вы это хотели увидеть?

Его левая рука в следах от ожога. Незащищенные пальцы выглядят неестественно.

Поясняет:

– Это по глупости. Кости мне восстановили, но слушается она все равно плохо. И выглядит неэстетично. А носить перчатку на одной руке – как-то нелепо. Не находите?

Киваю.

– Как Вы думаете, Ваши Мастера врачевания могли бы меня вылечить? Если бы захотели?

Хорошее добавление. Правильное.

– Дайте посмотреть.

Доверчиво протягивает мне ладонь. Дотрагиваюсь до нее легонько. Вздрагивает.

– Могли бы, – отвечаю, – ничего здесь особо сложного нет. А в радиусе и я могла бы попробовать.

Полета отбирает у меня свою руку и начинает сосредоточенно запихивать ее в перчатку.

– Повезло вам, – бурчит, – с врачами.

Ну, повезло, кто спорит?

Шази закидывает руки за голову и глядит на меня, грустно улыбаясь.

– Мне будет не хватать Вас, Майя. Я привык к нашим беседам. А от хорошего обычно отвыкаешь очень тяжело.

– Уезжаете?

– Нет. Я передаю Вас, Егора и всех приведенных им Мастеров в распоряжение ПОПЧ.

– Как крыс?

– Как крыс. Вы же знали, что все идет именно к этому.

Ну, к чему все идет, он еще узнает. Хотя мне тоже будет не хватать этих бесед.

– Когда?

– Послезавтра. Хотите шампанского?

– Отпраздновать избавление от Мастеров?

– Просто хочется сделать Вам что-нибудь приятное напоследок. У меня есть бутылка шампанского и коробка шоколадных конфет. Мне прислали с Родины. Очень вкусные конфеты. С вишнями. Мои любимые. Мама передает иногда, когда есть такая возможность.

Волнуется. И искренен ведь, до тошноты искренен!

– Хочу. И шампанское, и конфеты. Спасибо. Очень жаль, Корнуэн, что все заканчивается именно так.

– Такова логика событий.

– Вы никогда не сожалеете о сделанном?

Задумывается, наполняя шампанским чайные чашки. Улыбается ласково.

– За Вас!

– И за Вас.

– Чтобы все закончилось быстро.

– Согласна.

Уходя, слышу, как он шепчет мне вслед.

– Иногда я сожалею.

Что ж, и на том спасибо.

Ну что же, мы готовы. Завтра, так завтра. Ты очень любопытен, серый лис, именно за это ты и поплатишься. И спасибо тебе, дорогой, за информацию об Артеме. Ты сам не понимаешь, как помог мне.

Глава 13

Очень трудно сформулировать образ понимания и прощения. Но я постаралась. Жду десять минут и отправляю жалобную просьбу простить меня. Слабый отклик. Непонимание. Все ты понимаешь, глупый мой ученик! Это я тебя загнала в такую ситуацию. Я вынудила сделать выбор, о котором ты, наверняка, сожалеешь. Потому и не хочешь со мной общаться, чувствуешь себя виноватым. Эх, Артем. Тебе пришлось бы сожалеть о любом выборе. Шази умеет формулировать ультиматумы.

Отправляю Боровикову образ серой лисы, сидящей в клетке. Лиса получается несчастная и облезлая. Ну, наконец-то! Снесло плотину. Поэкономнее, парень! Мне тут еще координатором работать, а шоколад у Шази уже закончился. Но как я все-таки рада, что мой ученик жив.

Нам придется работать в полсилы. Меня совершенно не интересует судьба солдат и гражданского персонала, но Шази оф Полета должен остаться в живых.

Дожидаюсь появления Егора. Я всегда ощущаю его присутствие поблизости, если ожидаю этого, конечно. Он приводит очередного Мастера – это один из бойцов нашего доблестного партизанского движения. Мимоходом здороваюсь с обоими. Пятиминутная готовность. Начали.

Гарнизон мы положили быстро. В живых остались почти все, за исключением одного, слишком уж впечатлительного старичка. Ну и ладно, я его все равно не знаю. Примой выступила Ленка – именно она «убедила» проходящего по коридору охранника открыть ей дверь. Мне не особо нужна свобода – пользуясь восприимчивостью Артема, я могу бить наверняка, не покидая своей комнаты, а потому меня, Артема и нового Мастера Ленка выпускает в последнюю очередь.

Полета я велела не трогать, и он нагло этим воспользовался. Заперся у себя в кабинете, и что-то творит там. Возможно, решетку на окнах откручивает. Егор бежит на улицу проверить, так ли это на самом деле. Я прячусь у стенки и воплю оттуда время от времени.

– Шази, – кричу, – выходи, все уже кончено. Бросай пистолет, ты же знаешь, он бесполезен.

Да что же это такое! Ради него все затевалось, а он, мало того, из кабинета не выходит, так еще и, сволочь этакая, имеет наглость отстреливаться. То есть время от времени стреляет в дверь, намекая, по всей вероятности, что он против ее выламывания.

– Шази, – говорю, – сдавайся по-хорошему, а то хуже будет.

Ноль реакции.

– Шази, блин, я же Мастер девятого уровня. Мне не нужен зрительный контакт!

И тишина. Даже не шуршит ничего за дверью. Вижу, ручка поворачивается. В проеме появляется оф Полета с револьвером в руке.

– Девятого? – спрашивает он, – так Вы мне лгали?

– Ну, наврала, – отзываюсь я из-за колонны, – И что?

– Я полагал, наши отношения строились на доверии.

– Почти, – отвечаю, – бросайте оружие.

– А то что?

– А то Ваши познания о Мастерах существенно обогатятся.

– Я рискну.

А вот нет. А вот не рискнет. Потому что нужен мне полномочный комиссар живеньким и здоровеньким. Ну что же, милый мой, готовься. Мне, и правда, контакт не нужен, хотя я гаврика этого, путь и не полностью, но вижу.

Направляю ему легонький почти ласковый всплеск душевной боли. В форме сожаления. Пошатнулся, но устоял. Ах, да, сожаление – не его профиль. Тогда отчаяние. Морщится. Рука с револьвером дрожит.

А вот теперь, зайчик, завершающий аккорд. И со всей дури луплю по нему ненавистью и страхом. Согласна, и то, и другое – не часто посещающие нашего друга эмоции, но они сами по себе настолько сильны, что свалят с ног кого угодно. Вот и Шази не устоял. Его ведет куда-то в стене, колени у комиссара подгибаются, оружие вываливается из рук, и Полета аккуратно сползает на пол. Подхожу ближе. Он в сознании. В глазах удовлетворение. Тоже мне, мазохист нашелся. Впрочем, понимаю: Шази оф Полета имел возможность испробовать навыки Мастеров на себе, любимом. Какая-никакая, а информация.

– Я же, – говорю, – обещала Вам получение новых данных. Это называется эмоциональное давление. Не самый сильный прием, но эффективный.

Выпендриваюсь. Он все равно пока говорить не может.

Быстренько скручиваем Полета в бараний рог и оттаскиваем в спортивный зал. Это такая комната примерно десять на десять. В подвале. Говорю же, я останавливалась как-то в этой гостинице. Кое-что помню.

В планах у нас устроить полномочному комиссару публичную казнь, заснять это все на видео и распространить так широко, как получится. Мол, вот они – коварные партизаны в действии. Враги боятся, друзья ликуют.

Вернее, планы эти разрабатывались до того, как мы познакомились с Шази. Теперь-то я точно понимаю, что нет. Не будет этого. И пусть он опасный, хладнокровный, сознающий свою силу и умело использующий ее тип, я не позволю Корнуэну оф Полета умереть по моей вине.

Но сделать его объектом для насмешек мне вряд ли помешают.

Шази давно в норме, но молчит. Глядит на меня своими темно-серыми, как его уже помятый мундир глазами. И молчит. И ладно, в гляделки я играть тоже умею. Первым не выдерживает он.

– Что Вы со мной сделаете?

Ага, именно этого вопроса я и ждала.

– Не знаю, – отвечаю я, придав голосу как можно более легкомысленную интонацию, – думаю на эту тему. Мой заместитель, он тоже Мастер, Вы знаете. Штатный инквизитор, а допросы третьей степени проводить не умеет. Я хотела бы дать ему возможность обучиться. На Вас.

Покрытая легким загаром физиономия Шази немного бледнеет.

– Полагаю, – наконец произносит он, – Вы имеете в виду не обмен данными.

– Не обмен, – охотно подтверждаю я, – скорее методику. Вас это смущает?

И снова пауза.

– Вынужден признать, что да.

– Вы же говорили, Вам доставило удовольствие наблюдать за допросом Егора?

– Да, но… Я как-то не пытался представить, что это применимо и ко мне.

– Ну что же, пытаться Вам и не придется. Получите свой бесценный опыт. Снимайте китель.

– Май…

Голос неуверенный. Где-то за правым плечом. Егор. Вечно он возникает, как тень отца Гамлета.

– Давай отойдем в сторонку.

Не проблема. Удаляемся за дверь. Краем глаза вижу, как Шази расстегивает пуговицы. А пальцы-то у него слегка дрожат.

– Что ты хотел?

У Егора лицо растерянное.

– Май, не надо.

– Что не надо?

– Не мучай его.

– Почему?

– Ну, он… Он… личность. Я его уважаю. Я понимаю, это глупо… Но мы все равно его убьем. Зачем над человеком издеваться? Не надо.

Задумываюсь.

– Егор, ты прав. И, хотя звучит это странно, я не хочу его убивать. Я постараюсь отправить его за границу. Но перед этим он должен получить урок. Он должен знать, что безнаказанными его поступки не окажутся. И люди должны видеть, что мы не погладили его по головке и отпустили. Мы запланировали акт террора, и мы его выполним. Только в смягченном варианте.

– Что ты хочешь с ним сделать?

– Я отдам его Виталику. Тридцать-сорок ударов плетью. Сколько выдержат. Оба.

– Май…

– Не надо, Егор. Они оба должны понять, что это – унизить другого человека и сделать ему больно. Не спорь со мной. И настрой видеокамеру. Пора.

Жестом приказываю Шази встать на колени. Подчиняется. Чувствую себя странно, привязывая руки Корнуэна к перекладине. Такие красивые пальцы. И запястья. Угловатые, тонкие, сильные.

– Будет больно? – шепотом спрашивает он, глядя на меня снизу вверх больными, чуть испуганными глазами.

– Очень, – тихо отвечаю я.

Вздыхает и отворачивается. Виталик нервничает. Виталик сильно сжимает пальцами рукоятку плети, передергивает плечами.

– Шази оф Полета… – наконец начинает он.

– Корнуэн, – перебиваю я.

– Что?

– Его зовут Корнуэн оф Полета. Шази – это прозвище. Означает быстрый, шустрый.

Виталик глядит на меня недоуменно, но не спорит.

– И вообще, – продолжаю я, – давай начинай. Не нужно торжественных речей.

Егор хмыкает. Шази поворачивает ко мне лицо и неуверенно улыбается. Но улыбка исчезает уже после первого удара. Виталик бьет неумело, но сильно. Излишне сильно, я бы сказала. Но ни слова. Это его дело, хотя в глубине души я надеялась, что Виталик откажется. Шази вздрагивает, но молчит. Егор держит меня за руку. Трусь носом о щеку Егора. Я ему благодарна за поддержку. Но я и сама вздрагиваю, как Шази.

К

орнуэн оф Полета, благородный господин, враг, уничтоживший многих моих сограждан, стонет, подвергаемый справедливому наказанию. Но отчего же так плохо именно мне?

Шази вскрикивает. Чувствую, как тяжело ему сдерживаться, как ему стыдно и больно. Егор меня обнимает. Не понимаю, кто из них нужен мне больше?

– Егор, – шепчу, – уведи меня отсюда, – я не могу на это смотреть. Скажи Виталию, что еще пять ударов, и хватит. Он же убьет его.

Егор кивает. Мне невыносимо противно. Хочется выключить камеру. Но мы должны запустить этот ролик в сеть. Неуловимые партизаны, изловившие гордость и надежду Канской республики Корнуэна оф Полета и поглумившиеся над ним. Это должно вызвать страх и возмущение среди оккупантов и внушить какую-то надежду жителям Империи.

Я, действительно, намерена вывезти Шази за пределы нашего округа.

Виталик слегка перестарался. Не быть ему командиром моего отряда.

Ленка уже два часа откачивает Шази, изредка бросая на меня рассерженные взгляды.

Я слоняюсь поблизости. Наконец, у Ленки заканчивается терпение, которое и так не является ее сильной стороной.

– Слушай, – заявляет она, – какого лешего ты здесь болтаешься. У тебя дел нет?

– Я мешаю?

– Да. Ты мне мешаешь!

– Ну Лен, я же тихонечко. Они там запись монтируют. Можно я останусь?

Ленка очень выразительно фыркает.

– Ты меня удивляешь! Кстати, ты забавно фонишь. Втюрилась?

– Я? Нет! Мне его просто жалко.

– Жалко?! Так чего ради ты отдала его Виталику? Ты не знала, чем это закончится?

– Знала. Но он же выполнил поставленную задачу.

– Так он всегда ее выполняет! У него просто мозгов не хватает, чтобы что-то сделать иначе. Ты хотела преподать ему урок? Ну так у тебя вышло. Ему понравилось!

– А чего ты орешь на своего командира?

– Да потому что ты дура. И потому что Шази твой не проявляет особого желания жить дальше. Он просто не хочет бороться.

– В каком смысле не хочет?

– В прямом! Сама посмотри!

Вот уж никак я не могла предположить наличие у Полета суицидальных наклонностей. Присаживаюсь с ним рядом, кладу ладонь ему на затылок. Это необязательно, но так проще сосредоточиться. Волосы у Корнуэна мягкие. Осторожно вхожу в контакт. Но он и не сопротивляется. И в самом деле, я ожидала, я надеялась обнаружить целый клубок различных эмоций, а вижу лишь одну. Называется "Прощайте, я пошел". Ну уж нет, никуда ты не пойдешь!

Шази у нас исследователь, аналитик. Шази, милый, в мире столько всего интересного. Закончился только один этап. Все продолжается. Ты еще не все знаешь о Мастерах. Ты совсем ничего не знаешь о Проводниках. Твоя диссертация не дописана, а у тебя уже есть новая информация. Шази, мир много потеряет, если тебя там не будет. Я многое потеряю. У меня никогда еще не было такого замечательного врага. Корнуэн, ты еще столько всего не сделал…

Поддается! Он поддается!

Ты мне очень нравишься, Корнуэн оф Полета, выбирайся, пожалуйста.

– Все, – вмешивается Лена, – молодец. Одной рукой калечим, другой лечим. Всегда знала, что из Идейников психиатры лучше получаются. Оставь его. Приходили ребята. Они запускают ролик. Пора уходить. И, кстати, твой муж не в восторге оттого, что ты так возишься с Полета.

– Ну, было бы удивительно, если бы он был в восторге. Полета – враг.

Тут я быстро удаляюсь, чтобы не продолжать надоевший мне разговор, и все равно успеваю услышать последнюю реплику Ленки.

– Полета – мужчина, – ворчит она.

В общем, затея с отправкой нашей бедной жертвы в какую-нибудь безопасную для этой жертвы местность провалилась на корню. По двум причинам. Во-первых, Егор недвусмысленно дал мне понять, что его беспокойство по поводу наших с Шази отношений уже переходит грани терпимости, во-вторых, мы несколько недооценили мобильность канцев, которые выслали в нашу сторону вооруженное подразделение, не дожидаясь окончания двадцатиминутного ролика. В общем, пора было смываться. А потому пока еще бесчувственное, но уже практически здоровое тело господина оф Полета мы оставили в гостинице, надеясь, что те, кому полномочный комиссар необходим, сами найдут его и приведут в чувство. Кстати, Ленка, не говоря ни слова, вылечила ему руку. В качестве бонуса.

Остальных находящихся в гостинице канцев Артем старательно «разломал».

Ролик мы пустили в сеть для служебного пользования. И распространили кассеты, разложив их в различных общественных местах. К сожалению, доступа к телетрансляции у нас тогда не было. В ролике мы торжественно сообщили о том, что ответственность за этот акт берет на себя боевой летучий отряд «Тау» и порекомендовали отправить Шази – "эту драную кошку" – кому-нибудь на воротник.

Не думаю, что Полета был в диком восторге, рассматривая этот шедевр народного творчества.

И свое обещание не допускать Виталика к командованию отрядом я не выполнила. Егор предъявил мне ультиматум – либо я бросаю все нафиг и отправляюсь домой, либо он бросает нафиг меня, и тогда я могу хоть всю жизнь по лесам бегать. Егор у меня обещания обычно выполняет – если уж счел возможным обозначить свои претензии к моему поведению именно в такой форме – значит, наболело, и иначе высказать свое недовольство он уже не мог. Ну что же. Ладно. Пришлось передать командование Виталию. Ради приличия он изобразил грусть, прощаясь со мной, но его сияющие от восторга глаза были красноречивее слов. Надеюсь только, что Ленка с Сергеем смогут его образумить, если что.

Я возвращаюсь домой. Не знаю, рада я или нет. Меня и вернуться тянет, и хочется остаться. Наверное, все же, не очень хорошая из меня получится домохозяйка. Впрочем, вероятно, и партизанка была не ахти.