Текст книги "Империя под угрозой. Для служебного пользования"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава. 4

Через двадцать минут мы весело трясемся во внедорожнике, ползущем по грунтовой дороге. Мы с Серегой на передних сидениях. Боровиков и Лизавета – сзади.

– Нам, наверное, нужно оружие, – задумчиво произносит Боровиков.

Мы с Серегой переглядываемся. Забавно, что нам напомнил об этом бывший Мастер Врачевания, а мы сами в спешке как-то не озаботились решением данной проблемы.

– Где будем брать? – интересуется Сергей, умудряясь поглядывать и за дорогой, и на меня, – вернемся в Стапин и ограбим склад вооружения?

Заманчивое предложение.

– Нет, – говорю после двух минут раздумий, – мы и так там навредили. У них война на носу, а мы будем оружие воровать. Нехорошо. Но сама идея грабежа мне нравится, а потому мы поедем в Темск. Брать арсенал Инквизиции.

Серега резко давит на тормоз, так что я чуть не влетаю лбом в стекло. И начинает истерично ржать. Мне, в общем-то, тоже весело. Только Боровиков с Лизаветой посматривают на нас с недоумением на лицах.

– Я знал, – хрюкает Серега, – что у тебя с головой не все в порядке, но чтобы настолько!

– Ничего-ничего, – успокаиваю я, – у меня есть план. Простой и коварный. Для этого всего-то надо выкрасть одного человека. Замначальника арсенала. Он в свое время категорически отказался от актуализации. Я его, впрочем, понимаю – параметры у Михаила Степановича не ахти какие. Живется ему и так хорошо. И всегда жилось… В общем, задача у нас такая – изловить, изолировать…

– Изуродовать? – продолжает мою мысль любопытная Лизавета.

– Нет, – говорю я, – мы – люди гуманные. Просто слегка подправить.

В березовой рощице недалеко от Темска разрабатываем план в деталях. Отлавливать Михаила Степановича Зорькина идет Лизавета. Она у нас дама видная, фактурная, заводная. То, что доктор прописал. Степанычу не устоять. Страхует ее Серега. Мы с Боровиковым остаемся ждать в лесочке, потому что моя физиономия в этом городе как-то слишком примелькалась, а из него пока боевик, как из тапка – вертолет.

Относительно не холодно, где-то минус 10 по Цельсию. Для середины декабря это вообще прелесть, что такое. Но это при условии, что ты не торчишь сиднем в машине посреди леса. Мы с Боровиковым трясемся уже так, что зубы лязгают. В конце концов решаем наплевать на конспирацию, заводим автомобиль, ставим печку на максимум и заползаем вдвоем на заднее сидение. И я, естественно, моментально засыпаю. Просыпаюсь от какого-то странного ощущения. Противного, надо сказать. Как будто паук по мне бегает с мохнатыми ножками. Секунд пять прихожу в себя и тут понимаю, что это Боровиков, зараза, воспользовался моим беспомощным состоянием и решил между делом меня полапать.

– А в глаз? – вежливо интересуюсь я.

Надо отдать ему должное, смущается.

– Извини, – вздыхает, – не мог удержаться.

– Солнце мое, – ласково произношу я, – все понимаю. Я твой Учитель, ты на меня эмоционально законтачен и все такое. Но, без моего разрешения, еще раз… Я тебе такой резонанс устрою, что остаток пути ты у меня в багажнике свернутым в трубочку проедешь. Ладненько?

– Я понял, – бормочет Артем, и лицо у него обиженное.

Зря я, наверное, так на парня набросилась. Ему и в самом деле тяжело.

– Прости, – говорю, – меня, Темушка, что я на тебя накричала. Мне очень тяжело сейчас. Не обижайся, но я люблю своего мужа и просто не могу ни с кем другим.

Думаю – должен понять.

Где-то через полчаса слышим звук двигателя. Вот только посторонних нам здесь не хватало. Переглядываемся с Артемом, готовимся к отражению возможных враждебных действий. А не надо. Это, оказывается, наши прибыли вместе с грузом.

На заднем сидении автомобиля с эмблемой СИ на левой передней дверце лежит Михаил Семенович, обмотанный веревками, как бабочка в коконе. И рассерженно моргает. Сказать он пока ничего не может, потому что у него во рту кляп из его же собственного шарфа.

– И что ты будешь с ним делать? – интересуется Серега.

Я задумчиво разглядываю бедного Семеныча. Ну ничего плохого мне мужик не сделал! Увы, очередная жертва войны.

– Кляп для начала у него изо рта вынь, – рекомендую я.

– Майя Алексеевна! Это что такое! Как Вы смеете! – вопит Семеныч.

Надо же, узнал. Он по делу у меня как-то проходил о хищении оружия из арсенала. В качестве свидетеля. В итоге пару его подчиненных мы отправили на каторгу, а в отношении самого Семеныча доказать что-либо не удалось. Так что отдел внутренних расследований в моем лице походил вокруг него, пооблизывался и, в итоге, удалился. Но вот осадочек остался…

– Прости, – говорю, – Семеныч, доля у тебя такая. Будем делать из тебя Мастера.

Он в ужасе.

– Майка, – шепчет, – не надо! Я жить хочу. Я ведь если в город вернусь после этого, меня сразу… Нас ведь, неактуализированных, каждую неделю проверяют. Я все, что хочешь, для тебя сделаю, только не в Мастера!

– Не могу, – отвечаю с глубоким сожалением в голосе, – Я рада бы тебе поверить, но мне нужны гарантии. А как мой ученик-экстренник ты, действительно, сделаешь все, что мне нужно. Прости, Семеныч, но после того, как мои задания выполнишь, тебе в любом случае придется из города уматывать. Я даже скажу, куда. Потом.

Безжалостно крушу и перестраиваю психику Семеныча. Благо, за последние месяцы методика у меня уже отработана лучше некуда. Почти на автомате. После двухчасовой процедуры выхожу из транса. Семеныч без сознания. Но это всегда так. Боровиков уже готовит походную капельницу с глюкозой для нашей несчастной жертвы. В наших интересах поставить его на ноги в максимально короткое время. Серега наливает мне из термоса уже не очень горячий, но крепкий и до безобразия сладкий чай. Кофе, к сожалению, достать не удалось. Можно немного отдохнуть.

Спустя примерно час Михаил Семенович открывает глаза. Взгляд у него, правда, несколько очумелый.

– Ну что, – спрашиваю, – боец, не умер?

Он что-то невразумительное пыхтит. Кажется, не вполне цензурное.

– Вставай, – говорю, – нечего здесь валяться. У нас времени мало. Ты сейчас пойдешь и привезешь нам… Серега, что нам там нужно?

– Четыре пистолета, четыре автомата, запасные обоймы к тому и другому, два, нет, четыре ящика патронов. И еще штук двадцать гранат. И канистру бензина.

У бедного Семеныча глаза начинают быстро увеличиваться в размерах, челюсть отвисает.

– А ракетную установку нам случайно не надо? – интересуюсь я.

Однако Сергей сарказм в моем голосе не улавливает. Начинает размышлять.

– Нет, – отвечает он спустя двадцать секунд, – гранатами обойдемся.

Вздыхаю.

– Михаил Семенович, – говорю своему новоиспеченному ученику, – будьте так любезны, исполните пожелания товарища. Как это у Вас в арсенале делается, мы оба знаем, так что давайте. Ждем.

Он появляется часа через три. Вновь на своей машине. Выгружает из багажника бывшее содержимое арсенала. Но даже на беглый взгляд видно, что товара как-то многовато.

– Семеныч, – говорю я, тупо рассматривая гранатомет, – энтузиазм, это, конечно, хорошо. Но в меру. Ты решил совсем обескровить родное Темское управление?

– Я с вами иду, – сухо заявляет Семеныч, перекидывая барахло в багажник внедорожника.

– И чего это ради?

– А нечего было меня подставлять! – рявкает Семеныч и брови при этом хмурит. Сурово так. И усами шевелит в разные стороны.

– Ладненько, – покладисто киваю я, – а нахрена ты нам там сдался? Ты же единичка, причем слабенькая. Мы, как ты заметил, не в игрушки едем играть, а делами заниматься. Нам что, няньками твоими работать надо будет?

Хм, я предполагала, что Семеныч – выдающийся матершинник. Но своими сегодняшними перлами он меня прямо-таки огорошивает. Даже тихий Боровиков вынужден вмешаться и заткнуть Семеныча указанием на наличие рядом с ним дам. После чего дамам популярно объясняют, чем они являются НА САМОМ ДЕЛЕ. Впрочем, из этой насыщенной описаниями различных действий речи ясно одно: Семеныч нам может помочь, потому что со всем этим вооружением лучше него все равно никто не управится. И если мы хотим, чтобы оно стреляло, причем туда, куда надо, Семеныча придется брать с собой. Логично.

Но ехать он собирается на своем автомобиле. На мое неуверенное замечание о том, что машина скоро будет в розыске, он заявляет, что оформил себе длительную командировку, а отсутствие оружия до ревизии вряд ли кто заметит. Молодец, продуманный. Теперь у нас целая кавалькада. Осталось выяснить, куда это мы направляемся.

Устраиваем небольшое собрание. С картой в руках определяем предполагаемый маршрут, по которому двигался Егор. По нашим расчетам получается, что исчезнуть он был должен где-то неподалеку от села Чеширы. Или в самом селе. Отлично, едем туда. По пути натыкаемся на патруль. Внутренние войска. Мы с Артемом от них избавляемся без особых затруднений. То есть вырубаем и складываем их бесчувственные тела в их же собственный транспорт. Не забыв его завести, между прочем, чтобы печка работала. Мы же не звери какие! Да, правда, большую часть бензина мы у них слили.

Ночь проводим в машинах. Мы с Лизаветой – в седане Семеныча, мужчины расположились во внедорожнике.

Ночью меня будит Лизавета.

– Майя, – шепчет она, – поговорить надо.

– Ну, давай, – отвечаю, – Что случилось?

– Понимаешь, – бормочет она, – мне Артем нравится.

– Да? – удивляюсь я, – а я думала, Семеныч. Ты же, вроде, ему глазки строила. Да и он во время захвата очень уж легко за тобой повелся.

– Да, строила. Но это так, чтобы навык не терять, и Артема подразнить.

– И что?

– Безрезультатно. Ты пойми, до этого я его не трогала. Думала, что это бессмысленно, потому что ты можешь в любой момент вернуться. Я же не знала, что ты уже замужем за Егором. Сейчас у меня вроде как есть шансы, но он же ходит за тобой, как собачонка.

– Думаешь, мне это надо? И что я сделаю? Сама понимаешь, побочный эффект переактуализации. Я знаю лишь один способ это исправить.

– Какой?

– Сможешь дотянуть его до семерки, и он будет ходить, как собачонка за тобой. Но как это сделать тебе – не представляю. Егору со мной такое удалось, о чем не жалею. Хочешь, с Серегой поговори.

Она на пару минут замолкает.

– Ладно, – отвечает, – я подумаю. Но тебе он точно не нужен?

– Боровиков? В качестве любовника? Нет. Только друг. Так что, дерзай, Лизавета, флаг тебе в руки и орден на шею. А теперь отстань от меня, пожалуйста, я спать буду.

– А Егор?

– Ну что Егор?!

– Ты его любишь?

– Да!!!

– А ты его просто любишь, или это тоже побочный эффект актуализации?

Хороший вопрос. Себе я на него пока ответить не могу. Но могу послать Лизавету куда подальше. Что с удовольствием и проделываю.

Глава 5

Расстояние от Стапина до Чешир – восемьсот двадцать километров, что существенно превышает мой радиус действия. Про Артема я вообще молчу. А потому как Мастера мы совершенно бесполезны. С другой стороны, поскольку мы не излучаем, определить в нас Мастеров у всяких посторонних личностей также вряд ли получится.

Чеширы – большое село с добротными постройками и качественными дорогами. Однако и здесь уже заметны следы народных волнений. Два дома сгорели, и восстанавливать их явно не собираются. На улицах удивительно малолюдно, и даже домашней птицы не видно.

Ну что же, Егор, скорее всего, ехал не скрываясь. Стало быть, должен был заглянуть в дом для приезжих.

Хозяин дома, перепуганный сутулый мужичок, с порога заявляет, что мест у него нет, заведение закрывается, и вообще он о нас прямо сейчас в Инквизицию сообщит. Я не спорю, тем более, что ночевать у него все равно мы не собираемся.

Сую ему под нос фотку Егора в егерской форме.

– Человек пропал, – говорю, – был здесь такой?

Он, даже не глядя, начинает отмахиваться и верещать, что ничего он не знает. Тут Семеныч отодвигает меня в сторонку, аккуратненько берет мужика за грудки и вдвигает того в угол зала. И что-то напористо втолковывает.

Мы с Серегой стоим, не вмешиваясь. Наконец, Семеныч, окончив вразумление нерадивых, подходит к нам.

– Видел он его с какой-то старушкой. Говорит, переночевали и уехали.

– Куда?

– Не знает. Но по Карачинской трассе.

Что же, наверное, хорошо. Здесь Егор был еще жив, здоров и свободен. Но почему, все-таки его отправили в Карачинск? Я не помню, чтобы там когда-либо готовили врачевателей. Хотя… мало ли, какая могла произойти случайность. Вон как у меня с Боровиковым, к примеру. Как я, все-таки, уже устала… Чувствую – плыву. Прихожу в себя уже в машине Семеныча. У него длинный просторный седан, и на заднем сидении мне довольно-таки комфортно. Только вот голова кружится. А она, кстати, лежит на коленях Сергея.

– А кто ведет внедорожник? – спрашиваю я.

– Семеныч. – отвечает Серега, – Тебе как, лучше уже?

– Да, лучше. Только ты не двигайся. Я пока поваляюсь немного.

Серега ласково улыбается.

– Конечно, мы все понимаем. Малыш, да?

И не дожидаясь ответа, кладет мне руку на пока плоский, надо признать, живот. Только было собираюсь ему сказать, что он малость поторопился, как на переднем сидении рядом с Семенычем начинает проявляться какая-то странная фигура. Еще через мгновение я узнаю в ней своего мужа. Только изображение какое-то расплывчатое. Серега же смотрит на меня и ничего постороннего в машине не замечает.

– Сергей, – шепчу я, – обернись! Посмотри на пассажирское сидение!

Он убирает ладонь, поднимает глаза на место смертника. Фигуры там нет.

– Что случилось? – спрашивает.

– Я видела Егора. Там.

– Уверена?

– Извините, – вмешивается Семеныч, – но мне тоже что-то такое показалось.

– Так, – командую, – Серега, быстро клади руку мне на пузо и смотри вперед. Да, постарайся настроиться.

Только он все это проделывает, и в самом деле, мы снова видим коллективную галлюцинацию. Молчаливую, к сожалению. И все равно я очень рада. И соскучилась страшно, и знаю теперь, что он точно жив. Серега сосредоточен. Видимо, общается с братом каким-то неизвестным мне способом. Очень на это надеюсь. Но тут изображение вновь начинает плыть и исчезает.

– Что? – кричу я, волнуясь, – где он?

Сергей выглядит слегка испуганным.

– Тебе привет, – отвечает он, – Егор тебя поздравляет и просит не рисковать здоровьем ребенка и вернуться домой. Он полагает, что мы вряд ли сможем ему помочь. Но он сказал, где находится.

– Где?

– В Соленом Озере. Это город-саттелит Карачинска.

– Он в плену? У кого? У Инквизиции?

Серега мнется.

– Мне это название ни о чем не сказало. Какая-то партия освобождения…

– Прав человека! – заканчиваю я за него, – Едем туда!

Семеныч с Сергеем переглядываются через зеркало заднего вида.

– Не думаю, – говорит Серега, – что это – хорошая идея.

– Почему?!

– Твой радиус… Ты не сможешь помочь нам, как Мастер. И тебе нужно поберечь себя. Я думаю, мы отправим тебя с Лизаветой обратно.

– А Боровиков?

– Его возьмем с собой. Он врач. А Егор… он сейчас в плохом физическом состоянии. Если мы сможем его отбить, Артем нам понадобится.

– Нет, – говорю после недолгих раздумий, – я еду с Вами. Хорошо, пусть не как Мастер, просто как специалист, который несколько раз сталкивался с ПОПЧ. И знает, что это такое. И стрелять, кстати, Семеныч, это камень в твой огород, я тоже умею неплохо. А кроме того, я не думаю, что в Стапине меня ждут с распростертыми объятиями. Вы все – единственные люди, на которых я могу положиться. Нам с ребенком с Вами будет безопаснее. И что значит, в плохом физическом состоянии? Что с ним сделали?

– Сейчас над ним проводят опыты. Пытаются определить природу его сопротивления к воздействиям Мастеров.

Дежавю. Так ломит виски, что я начинаю с силой тереть их пальцами. Сергей встревожен.

– Тебе плохо?

– Нет, – отвечаю, – мне хорошо. Тебе Егор не рассказывал одну грустную историю про то, как я убила своего ученика? Нет? Ланкович был очень одаренным парнем. Со своими тараканами в голове, конечно, но это к делу не относится. Мы с ним попали в одну дурацкую ситуацию, и оба струсили. Он испугался того, что его будут исследовать. Я – за свою репутацию Инквизитора. В итоге он попросил его убить, а я сделала это. Я до сих пор жалею о принятом тогда решении. Ведь можно было, наверное, попытаться его спасти. А так… Нет – человека, нет проблемы. Сейчас я в схожей ситуации, и причина отойти в сторону у меня имеется. Но я так больше не поступлю. Извини, Сережа, и уговаривать меня не надо.

Сергей молчит. Семеныч делает вид, что весь поглощен процессом вождения. А городок со странным названием "Соленое Озеро" все ближе и ближе.

Минут через пятнадцать безмолвия Сергей снова подает голос.

– А знаешь, Май, что Егор сказал нам напоследок?

– Что?

– Он заявил, что мы либо должны поторопиться, либо не ехать. Потому что наши постные физиономии на краю его могилки его мало интересуют.

– Мне уже нравится твой муж! – весело фыркает Семеныч.

– Мне тоже, – бормочу я.

Путь в шестьсот километров до Соленого Озера мы преодолели за пять часов. Если где патрули и были, они не рискнули нас остановить, разглядев, видимо, автомобиль СИ, сопровождающий армейский внедорожник. А если сотрудник Инквизиции куда-то так несется (а мы к тому же обнаглели и мигалки включили), значит это кому-то нужно, и тормозить его не стоит. Останавливались мы всего пару раз. Меня тошнило.

Вырубаем мигалку уже на окружной трассе. Загоняем машину Семеныча в лесок у города и оставляем там. Если Соленое Озеро контролируется ПОПЧ, сотруднику Инквизиции не стоит там слишком светиться. Городок совсем небольшой, а потому, немного покрутившись по центру, обнаруживаем здание, указанное Сергею его братом.

Я в растерянности. Без своих способностей я даже завалященький план соорудить не могу. Тупею прямо на глазах. Где-то там Егор. Замученный Егор, который держится из последних сил. А я сижу и туплю. Сергей берет оперативное руководство на себя. Они вместе с Лизаветой и Артемом направляются на разведку. Семеныч при мне в качестве телохранителя. Я снова сплю.

Глава 6

Вскоре появляются наши разведчики. По одному. Информация обнадеживает. Здание представляет собой один из корпусов окружного диагностического центра. Вход на территорию свободный. Но внутрь здания без пропусков мы вряд ли попадем. Здание полностью находится под контролем ПОПЧ. Охрана многочисленная, но, как с пренебрежением в голосе отметил Семеныч, они не профессионалы. Впрочем, все вооружены. Самой приятной новостью является то, что ПОПЧ ведет набор рекрутов. А казармы для рекрутов находятся в том же здании на первом этаже. Помимо казарм, в этом корпусе центра находятся преимущественно лаборатории, кабинеты врачей-диагностов и палаты временного пребывания. Все тяжелые больные переправляются в другие здания.

– Ты уверен, – спрашиваю я у Сергея, – что Егор именно в этом корпусе?

– Он сказал, что здесь, – нервно рявкает он.

Серега сегодня больше, чем когда-либо, смахивает на охотничьего пса. Рябчик сидит на ветке, и бедной собачке страшно хочется попробовать его на вкус. Понимаю.

– Ну что, – спрашиваю своих боевых товарищей, – пойду я в рекруты записываться?

– Ага, щас! – возмущается Семеныч, – ты у нас, видимо, и жнец, и швец и на трубе игрец! Кроме тебя прямо-таки некому!

– Но, – возражаю я, – я знаю их терминологию, идеологию…

– Они спрашивают удостоверения личности, – вмешивается Лизавета.

Ага, чудесно. Удостоверение у меня с собой. Старое. Сотрудника СИ с указанием уровня и профиля Мастерства. У Артема то же самое, только без СИ. У Семеныча СИ без Мастерства. В итоге чистенькими перед ПОПЧ оказываются Сергей и Лизавета.

Провожу ликбез по теории прав человека. Вкратце объясняю, почему василевс – это плохо, а демократия – хорошо. Рассказываю, какие книжки они должны были прочитать, чтобы до них это дошло, и откуда такую литературу они должны были взять. Задаю несколько контрольных вопросов. Ребята местами путаются, но это не страшно. Так достовернее. Пусть изображают из себя нахватавшихся по верхам доверчивых лопухов. Таких все политические организации любят.

Отправляем наших рекрутов вербоваться. Перепарковываем машину в другое место, чтобы меньше внимания привлекать. Сидим, волнуемся, народ рассматриваем. Люди, как люди. Такие же, как всегда. Правда, больше, чем обычно, горожан одетых в цивильную одежду. Видимо, первым делом ПОПЧ объявила униформу необязательной. Забавно, а у нас Магистрат просто новые цвета ввел и покрой велел изменить.

У них есть еще одно любопытное новшество – ПОПЧ деньги напечатала. Это мне Семеныч рассказал. Долго хихикал. Говорит, серо-розовая бумажка, а на ней какой-то дядька в парике в профиль. У дядьки опухшая, как с похмелья, физиономия и глупое выражение лица. Интересно, кто это?

Постепенно долгое ожидание начинает меня раздражать. Хочется съесть чего-нибудь эдакого. Вкусненького. И еще курить. И неважно, что я сигареты в последний раз месяца три назад видела, хочу и все! На эту тему закатываю небольшую истерику, после чего выслушиваю от Артема лекцию о вреде курения, а от Семеныча пространные рассуждения на тему сложностей добывания сигарет во враждебной среде. Ну и ладно. Обиженно замолкаю.

Лизавета появляется лишь перед рассветом.

– Он в морге, – заявляет она вместо здрасте.

Я бледнею, зеленею, руки стремительно холодеют, и вообще, я, кажется, готова в обморок упасть. Вот и закончилась наша чудесная эпопея.

– Но, – продолжает Лизавета, – Серега считает, что Егор жив. Потому что в противном случае он бы это почувствовал.

– Где морг? – интересуется Семеныч.

– Здесь же не территории. Отдельное строение.

– Про подопечного удалось что-нибудь узнать? – это уже я спрашиваю.

– Да, вроде была какая-то старушка – божий одуванчик. С этим Сергей сейчас разбирается. Она осталась в основном корпусе.

– Морг охраняется? – это снова Семеныч лезет. Профессионал.

– Конечно. Но их там всего четверо снаружи. Есть ли кто внутри, я не знаю.

– Проверим, – спокойно заявляет Семеныч и достает из бардачка пистолет с глушителем.

– Может быть, темноты дождемся? – неуверенно предлагаю я. Если честно, боязно переть днем на чужую территорию, не имея возможности ее отсканировать.

Михаил Семенович Зорькин смотрит на меня, как на умственно неполноценную. Не понимаю, что я такого сказала?

– Маечка, – наконец вкрадчиво проговаривает он, – а как ты думаешь, зачем живого человека могут отнести в морг?

Я лишь тупо хлопаю ресницами.

– А для того, дорогая моя, чтобы произвести вскрытие, пощупать и посмотреть, и чем же его мозг от мозгов нормальных людей отличается!

И вот тут я, действительно, теряю сознание.