Текст книги "(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой (СИ)"

Автор книги: Марина Ружанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Но тебя… не выбрали? – я осторожно спросила, предчувствуя недоброе.

– Нет… Знаешь, Великий Понтифик проводит… собеседование лично с каждой из двадцати кандидаток. Никто не говорит как именно. Девочек приводят в маленькую, темную комнату при храме. Заставляют раздеться… А после он… трогает. – Сильвия сжала пальцы так, что костяшки побелели. Она смотрела куда-то в пространство перед собой. Ее голос сорвался на шепот. – Я… я стала вырываться, закричала, а потом... вспыхнул свет. Такой яркий, что ему обожгло глаза. Теперь уже орал он: так громко, что вбежали служители. Мамина мечта о дочери-весталке рухнула. В наказание меня тогда на неделю заперли в спальне. Не кормили, не позволяли выходить и разговаривать даже с рабами… Мать называла меня позором семьи, испорченным товаром…

Я неподдельно ахнула, чувствуя, как ком ярости и жалости подкатывает к горлу.

– Подожди… но ведь основное условие службы богине Весте: ее жрицы должны быть непорочны все тридцать лет! Как он мог…?

– Да? – Сильвия горько усмехнулась. – Откуда же тогда берутся весталки, которых хоронят живьем у городской стены за неожиданную беременность? – Она резко встала, отвернувшись к окну, ее плечи снова напряглись. – Они все знают. Все. Но закрывают глаза.

Тяжелое, гнетущее молчание повисло в комнате. Даже Брини, дремавшая у меня на груди, замерла, почуяв напряжение. Я смотрела на стройную спину подруги, на ее сжатые кулаки, и чувствовала себя последней дурой, нечаянно наступившей на больную мозоль.

– Мне… мне очень жаль, Силь, – прозвучало неубедительно тихо. – Прости, что разворошила… Но причем тут Аполлон? Почему ты его боишься, если он дал тебе силу, а не… не это?

– Спустя два года после… того отбора, – Сильвия говорила тихо, глядя в окно на унылый вид Фодины, – я вдруг впала в транс. Упала посреди ужина. И предсказала нашествие саранчи на поля соседнего поместья. Все посмеялись. А через неделю саранча сожрала все до травинки. Потом я увидела, как на корабль отца нападут пираты… Он не поверил. Корабль сожгли, команду перебили. А в четырнадцать… я проснулась в лесу. В мохнатой шкуре, с кровавыми когтями и полной паникой. Целительские способности, правда, проявились почти к концу выпуска. В начале обучения в Семинарии, когда послушники проходят через аллею богов, я соврала, что мне откликнулась богиня Венера. Кроме самой жрицы в этот момент там никого нет, поэтому мои слова проверить не могли.

– Но зачем ты соврала? – я не понимала. – Аполлон же выбрал тебя! Он дал знаки!

– Будущая жрица должна провести ночь у алтаря своего бога, – Сильвия обернулась, ее глаза были огромными и полными страха. – Я… испугалась. Никто не знает… явится ли бог к своей жрице в эту ночь. И что он захочет… прикажет. Что он потребует за свои дары? Я видела, как смотрят на нас жрецы… как смотрел Понтифик… А так как я провела ночь у чужой статуи Венеры, ко мне, ясное дело, никто не пришел.

– То есть ты даже не пробовала?.. Понятно… Но почему Венера? Странный выбор, честно говоря.

– Потому что жрица Венеры выбирает сама, не ее выбирают, – пояснила Сильвия с горькой усмешкой. – И я просто могла всем отказывать. Помимо того, о чем все думают, жрицы Венеры еще занимаются искусством: музыкой, пением, танцами, поэзией. Так что все было не так и плохо. Кроме того момента, – ее голос дрогнул, – что я была единственной не отмеченной своим богом, и оказалась худшей в выпуске. Но этот выбор… я сделала сама.

– Слушай, но с такими дарами… ты могла бы стать верховной жрицей в Дельфах! Обычно божество награждает служителя чем-то одним: целительством, пророчествами…

– А меня прокляли всем и сразу, – она вновь с раздражением схватилась за тряпку, вновь протирая и без того чистый стол. – Кстати, я тоже хотела спросить… про Шэра. Я поняла, что у вас все вышло случайно, из-за фальшивого брака и королевы фей, но… он тебе вообще нравится? Как мужчина?

Вопрос повис в воздухе. Я почувствовала, как тепло разливается по щекам, спускается к шее. Гораздо сильнее, чем от яда или стыда. Я посмотрела на спящую Брини, на ее голубоватую спинку. Признаться вслух было страшнее, чем драться со всей Дикой Охотой.

– Да, – выдохнула я, наконец. – Когда не ведет себя как высокомерный придурок с манией величия.

– Мужчины, – вздохнула Сильвия, и в ее вздохе звучала найденная солидарность. – Кажется, когда боги их лепили, они явно взяли бракованную глину… Но мне показалось, что Шэр искренне о тебе заботится. По-своему. Даже когда орет.

– Угу… Заботится, а через минуту приказывает таким тоном, что хочется его придушить. – Я осторожно переложила уснувшего «лягушонка» на подушку, его крошечное тельце сладко подрагивало. – Кстати, знаешь что? Оставь этот бульон Брини, и принеси-ка нам лучше сыра, мяса и тот кувшин с синей восковой печатью у хозяина за стойкой. Он выглядел многообещающе. Все равно нам только и остается, что ждать, жрать и сплетничать.

Глава 13

Шэратан

Шэратан иль-Мор’ренн ванн Риннор из Дома Рассекающих Волн шел по пыльной тропе к шахте «Тенистая», и каждая клетка его тела была наполнена тихим, холодным бешенством.

Не на Марка, болтавшего с Фергусом о свойствах горных пород. Не на Годраша, громко кряхтевшего за спиной. Даже не на проклятого наемника Лара, чье имя заставляло пальцы сжиматься в кулак. Ярость была направлена внутрь.

На собственную беспомощность. На невыносимое чувство, что пока он здесь, в горах, играет в следопыта, она лежит там, в душной таверне, уязвимая, сломанная, отравленная. И он не может быть рядом. Не сможет защитить, если проклятый наемник вновь вернется.

«Защитить…» Мысль сама по себе была новой, чужой. В Атлантиде он защищал границы, честь Дома и интересы Короны. Подданные, слуги, любовницы – были его фоном, инструментами и массовкой. Их безопасность обеспечивали другие. Он же даровал милость или кару.

И только одна Она не вписывалась ни в одну категорию. Дерзкая, язвительная, невероятно сильная духом, но при этом хрупкая под напускной броней сарказма. Он любил ее ярость, ее упрямство, даже ее попытки отрицать их связь. Но видеть ее беспомощной – было особым видом пытки. И винить он мог только себя. Не доглядел. Не предупредил жестче. Не заставил остаться в комнате.

«Она бы не послушалась», – мысленно усмехнулся он себе. «Она никогда не слушается…» В этом они были похожи. Два бунтаря, скованные магией и обстоятельствами. Только его война была против врагов, похитивших память и свободу. Ее – против всего мира, который считал ее неполноценной.

А еще этот проклятый наемник. Лар. Имя жгло, как клеймо на груди. «Он заплатит. Не сегодня, так завтра. Но заплатит сполна. Клятвой Дома Рассекающих Волн».

Он бросил взгляд на Фергуса, шагавшего впереди с легкой походкой, будто шел не по горной тропе, а по парковой аллее дворцового сада. Друид… После его появления в Фодине, Шэр ловил себя на чувстве ревности. Не как к сопернику, а к той безусловной преданности и доверию, что светились в глазах Роксаны, когда она смотрела на наставника. Доверия, которого он, ее законный муж, был лишен.

«Она ему верит. А мне… боится довериться». Точнее, едва она начала это делать, он сам разрушил эту хрупкую связь. Он горько усмехнулся: «И это она еще не знает, кто он на самом деле».

Его мир, мир приказов, интриг, холодного расчета и безграничной власти, не подходил ее мятежной, прямой душе.

Он был океаном: глубоким, могущественным, но таящим бездны, куда не проникает ни один луч света. Она – весенней лесной рекой: живой, шумной, пробуждающей землю на своем пути.

Как совместить одно с другим? Он пока не знал. Так же, как не знал, как назвать то незнакомое чувство, поселившееся в груди с той ночи Бельтайна. Да, он хотел ее как женщину – это он мог сказать точно. Любовниц, как и опыта, у него хватало… Но с ней было не только желание взять ее как трофей, а нечто другое…

То, что он всегда считал слабостью.

Дорога петляла между серых, безжизненных скал. Воздух был разреженным, холодным, пахнущим пылью и чем-то едким и металлическим. Редкие чахлые кустики цеплялись за расщелины. Где-то вдалеке, эхом отдаваясь в ущельях вдруг раздался бой тех самых барабанов.

– Чуете?! – рявкнул Годраш. – А? А?!

– Правда, барабаны, – подтвердил Фергус, скользя взглядом по окрестным склонам.

– Сложно определить направление, – задумчиво сказал Шэратан, тоже оглядывая скалы. – Эхо разносит звук.

Бой барабанов стих так же резко, как и начался. Некоторое время они постояли, рассматривая окрестности, и направились ко входу в «Тенистую».

Огромные, грубо сколоченные ворота были распахнуты настежь, одно полотно сломано и висело на единственной петле. Рядом – заброшенная сторожка: окна выбиты, дверь сорвана с петель. Ветер гулял внутри, вынося наружу запахи затхлости, плесени и… страха.

– Никакой охраны, – констатировал Марк, подойдя к зияющему проему в шахту. Его голос звучал гулко, как в пустом кувшине. – Как будто сюда сто лет никто не заглядывал.

Шэр шагнул внутрь, обводя взглядом пространство перед штольней. Картина говорила о спешке и панике. Повсюду валялся брошенный инвентарь: перевернутые тачки с застывшей в них породой, кирки, лопаты, кайла. Некоторые брошены прямо на ходу, другие свалены в беспорядочные кучи. Деревянные крепи кое-где были сломаны, словно по ним проехался невидимый таран.

– Смотрите, следы, – вдруг произнес Фергус, присаживаясь на корточки, и проводя пальцем по земле.

Их было много: человеческих сапог, босых ног рабов… и других. Мелких, когтистых, отдаленно напоминающих птичьи, но с непривычно широким шагом.

– Все-таки кобольды, – зло скрипнул зубами рыжий маг.

– Но ни одного тела, – заметил Фергус, присев у груды брошенных мешков. Он тронул пальцем пыль на полу. – И пыли много. Бежали давно. Или… их убрали.

– Ну че, вниз топаем? – Годраш ткнул огромным пальцем в темный зев главной штольни. Его маленькие глазки сверлили мрак с мрачным любопытством. – Там и барабанят, поди?

– Да, вниз, – подтвердил Шэр.

Он взял факел из рук Марка и пламя отразилось в его синих глазах, сделав их похожими на ледяные глубины, освещенные подводным вулканом.

Вновь мелькнула мысль: «И зачем ему это все?.. Ради задания Марка?».

Уж точно нет. Он это делает для того, чтобы сдержать слово и выполнить обещание. Как можно быстрее разделаться с этими дурацкими заданиями, а после уплыть в Атлантиду. Найти тех, кто посмел угрожать тому, что принадлежало Дому Рассекающих Волн по праву рождения и божественной крови.

А еще для того, чтобы Она навсегда осталась с ним. Пусть скандалит, кричит, возмущается, но, в конечном счете, ей придется смириться и принять свою судьбу.

Он сделал первый шаг в черноту штольни. Влажный, тяжелый воздух, пахнущий сыростью, камнем и чем-то… звериным, обволок их. Эхо шагов разносилось по темному тоннелю, вновь сливаясь с нарастающим, как сердцебиение великана, стуком далеких барабанов.

Главный забой открылся перед ними внезапно: огромная, сводчатая пещера, выдолбленная в недрах горы. Когда-то здесь кипела работа, звенели кирки, скрежетали вагонетки. Теперь царила гробовая тишина, нарушаемая лишь их дыханием. Разруха здесь была полной. Оборудование – лебедки, крепи, желоба для промывки руды – было изуродовано, разбито, опрокинуто. Пустые бочки из-под воды и ящики из-под инструментов валялись повсюду.

– Здесь, – коротко бросил Шэр, его факел выхватил из мрака участок стены у входа в боковой штрек. Пол был усыпан щебнем и осколками скалы, деревянные крепи сломаны, а на камнях темнели бурые, засохшие пятна и длинные, глубокие борозды, словно что-то массивное волокли по земле. Запах крови, хоть и старый, был здесь сильнее. Годраш тяжело опустился на корточки, его каменные пальцы осторожно провели по одной из борозд.

– Тяжелое, – прохрипел тролль, принюхиваясь. – Тащили с силой. Кровь человечья. Много. – Он кивнул на темные пятна. – Били тут. Или резали. Потом уволокли. Туда.

Пока Шэр и Годраш изучали место схватки, Марк и Фергус подошли к противоположной стене забоя – туда, где должна была быть серебряная жила. Маг поднял факел выше, и свет выхватил нечто жутко неестественное.

– Это… странно, – тихо произнес Фергус, впервые за время спуска потеряв часть своего спокойствия. Его пальцы легли на гладкий камень стены.

– Согласен, – Марк прищурился, вглядываясь.

Место, где когда-то пролегала богатая серебряная жила, представляло собой идеально гладкую стекловидную линию в скале. Будто камень оплавился и мгновенно застыл. На его фоне обычные сколы и трещины по краям выглядели варварски грубо.

– Ну че, Рыжий, – хохотнул Годраш, подходя к ним и разглядывая странную отметину, – уже придумал, как будешь руду обратно в стену засовывать? Мож, того: краской покрасим?

– Ага, – буркнул Марк, не отрывая взгляда от странного следа. – И первым делом покрашу твою каменную башку в серебро. Продадим дороже.

– Остряк! – фыркнул тролль, но беззлобно.

– Я слышал про такое… – задумчиво проговорил Фергус, его голос звучал эхом в огромной пещере. Он водил ладонью по гладкой поверхности, будто пытаясь что-то почувствовать. – Один из моих старых учителей, Эохайд мак Этне, говорил, что видел подобное.

– И что же это было? – спросил Шэр, подойдя. Его взгляд тоже скользил по стене.

– Он был не уверен… Говорил, что прежде хочет убедиться, а не пугать учеников сказками, – Фергус покачал головой. – Но больше мы так и не встретились. Я остался наставником в Обители, а он перебрался с Эрина на земли бриттов.

– Жаль, что сейчас спросить не у кого, – вздохнул Марк.

– Почему же? – улыбнулся Фергус. – Старый друид Эохайд, если верить слухам, все еще жив. Говорят, обитает где-то в лесах Броселианда, стережет какой-то древний источник.

– В любом случае, – рыжий маг развел руками, – он там, а мы здесь. И руду возвращать надо сейчас.

Фергус замолчал, а Марк отступил на шаг, сосредоточившись. Он начал чертить в воздухе сложные знаки золотистыми нитями магии. Фергус наблюдал с неподдельным любопытством ученого, оценивая технику. Годраш недовольно заворчал и отошел подальше, к краю забоя, явно не доверяя этим магическим штукам. Шэр стоял неподвижно, а его синие глаза внимательно следили за движениями мага.

– Что делаешь? – спросил он, когда сложный узор начал пульсировать перед Марком.

– Хочу попробовать с помощью заклинания «Отзвук Плоти» увидеть следы разумных существ, бывших здесь в последние месяцы, – не отрываясь от работы, пояснил маг.

– А почему ты такое не использовал в Клонтибрете? – спросил Шэр.

– Потому что там – деревня! – Марк скривился, его лоб покрылся испариной от концентрации. – Там каждую минуту кто-то проходит: люди, кошки, собаки, феи, и Цербер знает кто еще! Заклинание захлебнется от шума и покажет мешанину из последних пяти прохожих. А здесь? – Он кивнул вокруг. – Замкнутое пространство. Мало кто сюда забредает. Из посторонних только крысы, и то не факт. Теперь – не мешай. Почти готово.

Все отступили, давая магу пространство. Через пару минут сложный золотой узор перед Марком свернулся в шар, а затем резко рассеялся, превратившись в странный, серебристо-серый туман. Туман не поднимался вверх, а расползался по полу и стенам, как живой, заполняя углы забоя.

– Не двигайтесь! – предупредил Марк, его голос был напряжен. – И не шумите! Энергия хрупкая!

И тут же из тумана начали проступать фигуры. Сначала – размытые, полупрозрачные, как призраки, но быстро набирающие плотность и очертания.

– Это ж я!!! – оглушительно заорал Годраш, тыкая толстым пальцем в массивную туманную фигуру тролля, которая двигалась… задом наперед! Она пятилась от стены с жилой к выходу из забоя.

– И кому я говорил не шуметь?! – зашипел Марк, не отрывая взгляда от формирующихся образов. – А вон – Шэр, Фергус и я. Все наоборот. Заклинание показывает в обратном хронологическом порядке. От недавнего к прошлому.

Их собственные «фигуры» быстро растворились, уйдя в направлении входа. Некоторое время туман просто колыхался серой, неподвижной массой.

– Долго никого не было, – пояснил Марк, его голос звучал разочарованно. – Дни, может, даже недели пустоты…

– Это заклинание показывает всех живых существ? – с профессиональным интересом спросил Фергус, наблюдая, как туман стелется по камням. – Даже пауков и жучков?

– Нет, – покачал головой Марк. – Только разумных уровня хотя бы нечисти вроде гоблина или лепрекона. Иначе это будет бессмысленная трата магии: смотреть, как перемещается по стене паук или сколопендра. Фильтр стоит жесткий… О! Смотрите!

Туман взволновался. Из одного из боковых ответвлений забоя задом наперед вышел мутной силуэт человека. Он двигался неестественно, пятясь, но походка была узнаваема – неуверенная, чуть суетливая. Фигура направилась к выходу.

– Кто это? – нахмурился друид.

– Кассий Лонгин? – первым предположил Шэр, вспоминая управляющего шахтой, его манеру двигаться.

– Кажется, он, – согласился Марк, прищурившись.

– Да точно он! – хлопнул в ладоши Годраш. – Я эту петушиную походку где хошь узнаю! Как цыпленок на морозе!

– Значит, надо будет обязательно поинтересоваться у господина управляющего, – холодно заметил Шэр, – что он делал здесь один, когда шахта уже считалась опасной и заброшенной.

Фигура Кассия растворилась у входа в забой. Туман снова замер, став почти неподвижным и бесформенным. Прошло еще несколько долгих минут в напряженном молчании.

– Все что ли? – проворчал Годраш, потирая затекшую спину.

Но вдруг туман вновь ожил, заклубился. Он сгустился у того же бокового прохода. Оттуда появилась мутная фигура мужчины. Его лицо, хоть и размытое, было искажено абсолютным, леденящим ужасом. Он озирался, его движения были паническими, дерганными. Но вместо того, чтобы бежать к спасительному выходу, он вдруг… нырнул в следующий боковой проход, ведущий вглубь горы, в противоположную сторону от выхода!

На этом моменте серебристо-серый туман вдруг искривился, зашипел, будто его закоротило невидимой молнией, и рассыпался на мириады блеклых искр, которые тут же погасли.

– Все, – развел руками Марк, вытирая пот со лба. Его лицо было бледным от затраченных сил. – Энергия кончилась. Что-то… мощное помешало в конце.

– А этот хмырь кто был? – спросил Годраш, тыкая пальцем в то место, где исчезла фигура. – Тот, что орал без голоса?

– Хм… – Марк прищурился, вспоминая детали. – Судя по нашивкам на мантии… Это Марк Туллий Вер. Тот самый «дорогущий» маг-геомант из Рима. Который здесь сгинул вместе со своей командой. Ладно, давайте еще осмотрим эти боковые ответвления. Особенно то, куда нырнул геомант и тот куда, по словам Годраша, тащили тела.

Они разошлись так же по-парно. Шэр направился к тому месту, где Годраш обнаружил следы борьбы. Тролль шел рядом, его каменное лицо было мрачным.

– Эй, остроухий, видал? – Годраш остановился у входа в узкий, низкий штрек, отходящий влево от забоя. Он указал на пол. – КРовища, да? Свежее, чем там, у крепей.

Шэр опустил факел. Да, пятна здесь были темнее, почти черными, не такими выветренными. И следы глубже, четче, как будто тащили что-то очень тяжелое.

– Да, – подтвердил атлант, его голос был ледяным. – Туда тащили… Как раз в том направлении, куда ходил Кассий Лонгин. – Он обернулся, чтобы позвать Марка и Фергуса.

Но из главного забоя, откуда они только что вышли, донесся оглушительный грохот падающих камней и дикий, нечеловеческий вопль.

Шэратан ворвался в главный забой первым, держа в руке обнаженный меч. Годраш молча сопел за спиной, его каменные кулаки были сжаты для удара. Но вместо ожидаемой схватки их встретила… гробовая тишина, нарушаемая лишь прерывистыми стонами Марка и спокойным голосом Фергуса.

Картина выглядела абсурдной: ни кобольдов, ни других врагов. Но одна из стен бокового штрека обвалилась, завалив проход грудой камней и пыли, хотя выход из забоя оставался свободным.

В трех метрах от свежего завала, на коленях, сидел Марк. Его лицо было перекошено от боли, а его левая рука висела неестественно, как плеть. Рядом, присев на корточки, Фергус осторожно ощупывал поврежденное плечо мага. Увидев ворвавшихся воинов, друид лишь махнул свободной рукой:

– Вывих. Ничего страшного, дети мои. Просто несчастный случай.

Но Шэратан так не думал.

– Марк, да ты издеваешься? – Разочарование, усталость и нарастающее раздражение вибрировали в нем. – Как можно было вывихнуть руку на пустом месте?!

– Не на пустом! – огрызнулся Марк, хотя его щеки пылали от стыда. – Я вообще-то уворачивался от падающих камней! Один мне чуть голову не снес!

– Камни упали в трех метрах от тебя! – Шэр смерил Марка недовольным взглядом. – И кто будет следующим? Сильвия сломает шею, споткнувшись о порог таверны?

Годраш, остановившийся позади, фыркнул, а потом громко захрюкал, пытаясь сдержать гулкий смех.

– Че? Думал, кобольды напали? Хоть в штаны с перепугу не наделал?

Пальцы атланта резко расстегнули пряжку толстого кожаного ремня на его штанах.

– Эй-эй! – глаза рыжего мага округлились. – Ты что это делаешь?! Вон у тебя теперь жена есть, хоть и психованная! С ней эти… игры устраивай с ремнями, цепями!

– Вообще-то, он хочет вправить тебе руку, Марк, – спокойно пояснил Фергус, наблюдая за действиями атланта с профессиональным интересом.

Атлант кивнул, подтверждая слова друида, и протянул снятый ремень Марку свободным концом вперед.

– Зажми зубами. Крепко.

– Давай я, Шэратан, – предложил Фергус, вставая, в его голосе звучала непререкаемая авторитетность опытного учителя. – У меня руки… помягче.

Шэр на мгновение задержал взгляд на друиде, затем пожал плечами, соглашаясь. Фергус вновь опустился возле Марка, его движения были плавными, уверенными.

– Расслабься, мальчик мой. Глубоко вдохни… – Он осторожно взял поврежденную руку мага, одной рукой поддерживая локоть, другой – запястье. Его сильные пальцы нащупали головку плечевой кости. – И выдохни… Сейчас!

Резким, точным движением вверх и внутрь Фергус вправил сустав. Раздался глухой, влажный щелчок, от которого Марк взвыл, сильнее стискивая зубы на кожаной полоске ремня, а по его лицу ручьем потекли слезы боли и облегчения.

– Все, – сказал Фергус, поддерживая руку мага. – Главное сделано. Сейчас подвяжем, чтобы не болталась, и руке нужно пару дней покоя и холодный компресс. Ну или целительные способности вашей жрицы.

– Предлагаю вернуться в Фодину, – заявил Шэр, его взгляд скользнул по завалу, по бледному Марку, по Годрашу. Усталость и раздражение боролись с чувством долга. – Пока что здесь делать больше нечего.

– Согласен, – прошипел Марк, осторожно двигая пальцами вправленной руки. Боль была острой, но уже терпимой. – Все равно толком ничего не обнаружили. Надо поговорить с управляющим и найти того старого шахтера. Как там его…

– Брут Феррекс, – мгновенно подсказал Шэр. Его память, вернувшаяся во всей полноте, фиксировала каждую деталь, каждое имя.

– А, точняк! – хлопнул в ладоши Годраш, чуть не сбив с ног Марка. – Это ж который все про Тартар вопил в таверне? И про демона черного, как сажа, с глазами-углями?

– Да, – кивнул Шэр. – Надо узнать, где этот провал, о котором он говорил. И тогда еще раз вернемся.

– Лучше взять его с собой, – проворчал тролль. – Пусть старый пес покажет, где его Тартар. Самим искать – до Самайна будем копаться.

К выходу возвращались в мрачном настроении, ожидая очередной подлости от Фортуны. И не зря. У самого выхода,в самом узком месте, где валялись перевернутые вагонетки, сработала ловушка. Тонкая, почти невидимая тетива, натянутая на уровне ног, дрогнула под ногой Годраша.

Раздался щелчок. Свист.

Из темноты боковой ниши вылетели три тяжелых арбалетных болта, с глухим звуком втыкаясь в грудь тролля, которому даже некуда было отклониться.

– А-а-а-а-а!!! – Годраш взревел не столько от боли, сколько от возмущения, вырывая стрелы из груди. Одно стальное острие обломилось, застряв в твердой, как гранит, коже.

– Вниз! – рявкнул Шэр, резко толкая Марка за перевернутую вагонетку. Сам он и Годраш метнулись в разные стороны, прижимаясь к стенам штрека. Фергус остался на месте, но его рука уже сжимала дубовый посох.

Тишина. Ни новых выстрелов, ни шагов. Только тяжелое дыхание Годраша и стук собственного сердца в ушах.

Фергус, касаясь медальона на груди. Серебристая вспышка – и из нее вырвался великолепный сапсан с острым взглядом. Птица бесшумно взмыла вверх по штреку к выходу, вылетая наружу. Фергус закрыл глаза, слившись со зрением своего фамилиара. Его лицо стало неподвижным, как маска.

Шэр и Годраш, двигаясь как тени, обыскали ближайшие ответвления и ниши. Никого. Через пару минут они вернулись к вагонетке. Шэр нес тяжелый, хитроумный многозарядный арбалет с пустым магазином. Ловушка была механической, без хозяина.

– Ну вот, – бурчал Годраш, ковыряя ногтем обломок стрелы. – Теперь занозу выколупывать. Опять!

– Хорошо, что ты шел первым, Годраш, – сказал Марк, выползая из-за укрытия и с ужасом глядя на мощное оружие в руках Шэра. Без тролля болт пробил бы его насквозь. – Эта штуковина… она могла слона свалить.

– Предлагаю в городке ночевать попарно, – заявил Шэр, осматривая механизм арбалета. – Для безопасности.

– И ты, конечно, намылился к своей женушке? – хмыкнул тролль, но Шэр предпочел промолчать на провокацию, только смерил Годраша ледяным взглядом.

– Думаешь, это был наемник? – сообразил Марк, бледнея еще больше.

– А может, как раз кобольды? – предположил Годраш, наконец смирившись с занозой. – Хитрые твари!

– Тоже вариант, – поддержал Фергус. – Они любят капканы ставить.

– Может и кобольды… – согласился атлант. Он бросил взгляд на арбалет. Оружие выглядело слишком сложным и смертоносным для кобольдов. – Не забывайте, что раненый наемник тоже ушел в горы. Все зависит от того, насколько его рана серьезна… В любом случае он вернется.

– Согласен, – поддержал Марк. – Значит, решено: возвращаемся в Фодину, как следует трясем управляющего и заодно того пьянчугу-шахтера. А там, будем смотреть по обстоятельствам.