Текст книги "(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой (СИ)"

Автор книги: Марина Ружанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

– Кто?!

– Муж?!

Сильвия и Марк выпалили это в один голос, будто репетировали. Годраш же просто вытаращил свои крошечные черные глазки-бусинки и грохнул таким смехом, что задрожали стены.

– А я все гадаю, че вы то собачитесь, то милуетесь! – он бил себя каменным кулаком по колену, захлебываясь от смеха. – А это ж, эти, как их… брачные игрища, во! Аха-ха-ха!

– Не смешно, Годраш! – рявкнула я, сжимая простыню так, что костяшки побелели.

Глаза упрямо уставились в потолок, избегая встречи со взглядом Шэра… и друзей. Горящие щеки предательски выдавали мой стыд.

– Да, прям? – фыркнул тролль, вытирая глаза рукавом. – Портки обоссать можно от смеха! Честное троллье!

– Муж?.. – снова прошептала Сильвия, ее голубые глаза округлились до невероятных размеров. – Рокс… это… правда?

– Да, правда, – буркнула я, отводя взгляд.

В комнате повисла тишина. А я чувствовала, как стыд жжет изнутри, а злость на Шэра клокочет, как лава. Предатель! Не мог промолчать?!

– Я, конечно, все понимаю… – Марк почесал затылок, его рыжие вихры встали дыбом. – Точнее, нихрена не понимаю. Когда вы вообще это успели? Между заданиями, драками с феями и поиском пропавшей руды? В перерыве на кофе?

– А кто придумал эту дурацкую идею с подставной свадьбой в Клонтибрете?! – вспылила я, найдя, наконец, виноватого.

– Вот именно: подставной! – маг наставительно поднял палец, игнорируя мой жест. – Ты вообще знаешь значение слова «фальшивая», Рокс? Это как настоящая, но наоборот. Никаких последствий!

Он пояснил с такой ядовито-сладкой улыбочкой, что мне захотелось запустить в него подушкой.

– Вы что… – Сильвия вдруг ахнула, ее глаза стали размером с блюдца. До нее дошло быстрее всех. Как жрица, она явно знала все тонкости. – Вы консумировали фальшивый брак?!

– А-а-а, вот оно что! – Годраш хлопнул себя по лбу с таким звоном, будто ударились два булыжника. Он смотрел на Шэра с внезапным восхищением. – А ты, ушастый, не промах! Молоток!

Сильвия приоткрыла рот, потеряв дар речи. Марк присвистнул, оценивающе оглядывая Шэра с ног до головы.

– У нас ничего не было! – прошипела я так яростно, что Брини пискнула и зарылась глубже. Щеки пылали, как два сигальных костра. – Понятно?! Ни-че-го!

– Тогда… как?.. – растерянно прошептала Сильвия, глядя то на меня, то на Шэра.

– Королева фей Иродиада, которая поклялась нам отомстить, – спокойно, как будто докладывая о погоде, пояснил Шэратан. – Она наложила на Роксану заклятие Туата-де-Даннан. Временная потеря памяти… и мощный эффект афродизиака.

– Афродизиака?! – вскрикнула Сильвия, а Марк поперхнулся собственным дыханием.

В комнате вспыхнула эпидемия кашля, а мои уши от стыда и унижения горели так, будто их поднесли к раскаленному кузнечному горну.

– По факту, – Шэр продолжил невозмутимо, его взгляд был прикован ко мне, – был один поцелуй и… определенные намерения, подогретые магией. Дальше дело не дошло. Но брачная магия Бельтайна сработала и закрепила связь.

– Можно было и без таких подробностей! – пробурчала я сквозь зубы, ненавидя его в этот момент всей душой.

– Ну вы потом-то хоть наверстали? – не унимался Годраш, снова заливаясь грубым смехом. – Все равно ж ничо поделать уже нельзя!

– Иди в пень, Годраш, – устало выдохнула я, чувствуя, как силы покидают меня вместе с адреналином.

– И даже… ничего нам не сказали! – в голосе Сильвии прозвучала искренняя обида.

– Видимо, недостойны знать такую «великую тайну», – хмыкнул Марк, скрестив руки. Его зелено-карие глаза сверкали едкой иронией.

Годраш промолчал, но его каменное лицо выражало немой вопрос: «И давно?».

– Простите… – я сглотнула ком в горле, кивнув в сторону атланта, который стоял непоколебимо, как скала. – Он хотел сказать… А я… я думала, что мы сможем это аннулировать, отменить, но…

– Разорвать магическое венчание могут только боги, – перебила Сильвия, и в ее тоне прозвучала профессиональная уверенность жрицы.

– Да, только боги, – прошептала я, отчаянно глядя в окно, где небо уже светлело, окрашиваясь в перламутровые тона рассвета. Начинался новый день.

Боль в ноге снова напомнила о себе тупой, навязчивой болью. Я все же подняла глаза, обводя друзей тяжелым, измученным взглядом.

– И вообще… наш брак – это ошибка. Чистейшая случайность.

Сильвия нахмурилась и покачала головой:

– Случайность или нет – неважно, Роксана. Ты действительно его жена. Законная. Со всеми вытекающими… хм… – она слегка смутилась, – правами и обязанностями перед богами и людьми.

Слышать эту правду из чужих уст было невыносимо. Особенно под пристальным взглядом Шэра.

– Ну хоть кто-то еще ей об этом сказал, – Шэр медленно повернулся ко мне, его синие глаза, холодные и неумолимые, впились в мои. – Именно так, Роксана. С той ночи, по законам богов и людей твоя безрассудная жизнь – моя забота. И отвечать за твои глупости и безголовые поступки, вроде сегодняшнего, буду я. Поняла?

– Я не ребенок и не рабыня, чтобы за меня отвечал кто-то! – вновь вспыхнула я.

Ярость придала сил и я попыталась резко приподняться на кровати… и тут же вскрикнула. Острая, белая боль пронзила голень, заставив слезы брызнуть из глаз. Проклятие!

Шэр не успел парировать. С порога раздался чужой, но смутно знакомый голос, прервав нашу перепалку:

– Впервые слышу, чтобы в тексте традиционной брачной клятвы одновременно звучали слова «безголовая» и «глупости».

Все резко обернулись. В проеме полуоткрытой двери стоял мужчина. На вид – лет сорок пять, но я знала, что ему далеко за семьдесят. Друиды, как и сильные маги, старели медленнее обычных людей.

Фергус мак Диллан. Высокий, жилистый, как корни векового дуба. Густые каштановые волосы с проседью были небрежно откинуты назад, обнажая высокий лоб и загорелое лицо. И эти глаза… Темные, почти болотного оттенка, но с теплыми золотистыми искорками в глубине и вечными «улыбчивыми» морщинками в уголках. Он излучал спокойную силу и пахло от него… озоном после грозы и мхом. Под плотным дорожным плащом из грубой шерсти виднелся простой дубовый посох и край серебристого медальона на толстой кожаной нити с изображением парящего сокола. Его фамилиара.

Первым опомнился… конечно, Годраш. Он радостно взревел, заглушая даже писк Брини, и с грохотом, заставившим задрожать пол, хлопнул своими каменными лапищами:

– Какие люди в наши края забрели! Старый лис! Ха! Думал, ты уже давно под какой березкой навеки прикорнул!

Я изумленно хлопнула ресницами. Даже боль в ноге на миг отступила перед шоком:

– Мастер… Фергус? – В первое мгновение я решила, что боль, стресс и недосып свели меня с ума. Галлюцинация. Прекрасная, но невозможная. – Наставник… что вы здесь делаете?..

Фергус шагнул в комнату. Его движения были плавными, бесшумными, как скольжение змеи в траве. Теплая, знакомая улыбка тронула его губы, смягчая строгость черт.

– Шана попросила присмотреть за тобой, – голос его был низким, бархатистым, как шорох листвы. – Она прислала письмо почтовым голубем. Сообщила о вашей… интересной встрече в Клонтибрете. А также некоторые другие… – его взгляд скользнул по Шэру, затем по моему запястью, где когда-то была брачная татуировка, – …весьма интересные подробности.

Я покраснела так, что, казалось, щеки вот-вот задымятся. Интересно, что именно «Змеища Шана» ему наговорила? Хотя… Какая теперь разница?! Он явно стоял у двери достаточно долго, чтобы услышать все.

– Вам действительно достались задания Первой Группы?

Фергус обвел взглядом нашу разношерстную компанию. Его темные глаза задержались на Шэре чуть дольше, оценивающе, потом скользнули по сломанной ноге, по бледному лицу Сильвии, по настороженной фигуре Марка, по Годрашу, который сиял, как именинник.

– Да. Правда, – буркнула я, подтягиваясь повыше на подушках и стараясь не зашипеть от боли.

Как часто сегодня я произношу это проклятое «да»?

– Рассказывайте.

Фергус с непринужденной наглостью, которая была его визитной карточкой, забрал себе единственный стул у стола. Расселся на нем с видом хозяина, вытянув в проход длинные ноги в крепких дорожных сапогах.

– А ты вообще кто? – Марк наконец вспомнил, что умеет говорить. Он стоял, скрестив руки, его рыжие брови сведены в одну линию подозрения. Он явно не любил неожиданных авторитетов.

– Фергус мак Диллан, – представился наставник с той же обезоруживающей улыбкой, кивнув в мою сторону. – Бывший наставник той огненной барышни, что ныне почивает на одре страданий. Архидруид Высшего Круга Друидов Эрина. К вашим услугам.

Мои друзья уставились на меня с немым укором и вопросом в глазах: «Опять?! Сколько у тебя бывших наставников, и почему они все как на подбор такие… весомые?»

У меня не было ответа. Только чувство неловкости и странного облегчения от его появления.

Почему-то я ожидала, что Марк и Шэр взбунтуются. Оба – прирожденные лидеры (или считающие себя таковыми), оба – не терпящие чужих указаний. Но неожиданно рыжий маг вздохнул, и… начал рассказывать. Сухо, скупо, но удивительно подробно. Про подмену свитков, про Клонтибрет, про фей, про шахты, про пропажу руды, про барабаны в горах и про сегодняшнюю ночь. Фергуса особенно заинтересовал наемный убийца. Он несколько раз переспрашивал про погоню и мою сломанную ногу.

Шэр стоял молча, как изваяние, но его взгляд не отрывался от Фергуса, аналитичный, холодный, словно сканирующий на предмет угрозы.

Я знала, что мастер Фергус обладает даром располагать к себе даже разъяренных медведей. Но видеть, как его тихое, спокойное присутствие и умение слушать усмиряют язвительного мага Марка и заставляют замолчать даже Шэра… Это было впечатляюще.

Брини, почуяв спокойствие, высунула мордочку из-под моей руки и тихо «ква-аркнула» в сторону наставника. Фергус улыбнулся ей, как подружке.

– Дела-а-а… – протянул Фергус, когда Марк замолчал.

Он потер переносицу, его лицо стало серьезным. В комнате снова повисла тишина.

– Что ж, похоже, вы вляпались по самые уши, дети мои, – он поднял взгляд, и в его болотных глазах засветился знакомый огонек авантюризма. Он оглядел всех, и его взгляд на миг остановился на Шэре, словно бросая вызов, – Но, к счастью, старый Фергус не зря топтал сапоги по этим горам. У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– И что за предложение? – подозрительно спросил Марк.

Фергус лучезарно улыбнулся:

– Я заменю в вашей группе друида, пока Роксана восстанавливается после перелома.

– Но это же прямое нарушение правил выпускных заданий! – воскликнула Сильвия. – В группу можно брать дополнительно наемников и рабов, но без магических способностей!

– А то, что он, – я кивнула на Шэра, – из чая лезвия создает и потоп останавливает взмахом руки, тебя не смущает?

Атлант тоже фыркнул с язвительной усмешкой:

– Правила? Тогда что насчет подмены ваших свитков и наемного убийцы, которого послали на спор? Кажется,ТА сторона уже выбросила правила в Тартар. Вы просто… адаптируетесь к условиям игры.

– Шэр прав, – я кивнула, чувствуя благодарность к учителю за предложение и, одновременно, стыд за свою беспомощность. – Даже когда перелом срастется, вряд ли я буду первое время достаточно… эффективна.

Марк потер переносицу, выслушивая наши аргументы и кивнул, поддерживая решение.

– Что ж, по крайней мере, у нас снова есть друид. Настоящий, архидруид, без сломанных ног. Это уже что-то.

– Эй! Я тоже никуда не исчезла! – огрызнулась я на его тон.

– Но выбыла из игры, Рокси, – Марк пожал плечами с досадной прямотой.

– Временно! – возмутилась Сильвия, вставая на мою защиту. – Не обижай ее! Она пострадала, потому что хотела нас защитить!

Марк смущенно откашлялся, отводя взгляд. Я тоже сглотнула обиду. Не хватало вновь ссориться

– Отдыхай, Роксана, – коротко бросил Шэр, его голос прозвучал неожиданно жестко.

За ним к двери потянулись и все остальные.

– Наставник! – я окликнула Фергуса, который тоже направлялся к выходу. Он остановился на пороге, обернувшись. – Мне нужно спросить… Вы знали? О… о заклятии Домиция? О том, что он… отрезал часть моей магии?

– Да. – Его ответ упал, как камень. Тихо, но с ледяной четкостью. – Знал. Точнее, узнал уже по факту. Мы… поспорили с твоим отцом. Но сделать уже ничего было нельзя.

Воздух вырвался из моих легких со свистом. Значит, все эти годы… Все уроки, все попытки вызвать фамилиара… Он знал, что это невозможно? Сердце сжалось от горького разочарования.

– Поэтому… – голос мой дрогнул, – вы и относились ко мне так… снисходительно? Незаслуженно жалели?

Фергус сделал шаг обратно в комнату. Его лицо, обычно улыбчивое, стало строгим, почти суровым.

– Нет, Роксана. – Он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде не было ни капли жалости. Только уважение и сожаление. – Ты хороший человек. И ты сильный друид. Ты взяла из уроков в Обители все, что могла. И ты не была виновата в том, чего не могла. Ты научилась выжимать из своего дара максимум. – Он покачал головой, и вдруг теплая, искренняя улыбка тронула его губы, смягчив строгость. – И я искренне поздравляю тебя с фамилиаром, девочка. Ты заслужила это.

– Много ли моей заслуги в том, чтобы случайно выйти замуж, – буркнула я, отводя глаза, – и так же случайно разрушить заклятие.

– Эй! – он присел на кровать и неожиданно обнял меня, на секунду привлекая к груди. Его ладонь привычно легла на мои волосы, встрепав макушку. – Неважно как это было сделано, главное, что ты при этом чувствуешь.

Слезы навернулись на глаза. От облегчения? От признания? От боли за потерянные годы? Смесь всего.

– А… Шана? – выдохнула я, украдкой вытирая слезы. – Она знала?

– Тоже, естественно. Все наставники знали. – В голосе Фергуса прозвучала горечь. – Только Шана… Шана избрала иную тактику. Она была искренне убеждена, что ты обладаешь достаточной силой, чтобы самостоятельно сломать блок Домиция. Если… – он сделал паузу, подбирая слова, – …если воспитывать тебя достаточно жестко. Подстегивать. Ломать через колено, чтобы выковать сталь. Некоторые… ее поддержали.

Двоякое чувство обожгло мне грудь. Всплыли воспоминания: терпение Фергуса, его спокойные объяснения, его вера в меня даже тогда, когда я сама не верила… И рядом – жесткая, безжалостная хватка Шаны, ее унижения, ее вера в силу через боль. И оба знали правду.

Значит, его доброта была… осознанным выбором? А ее жестокость – тоже?.. Но еще это означало, что Фергус… не считал меня достаточно сильной?

Я не знала, радоваться этому откровению или плакать.

Наставник, казалось, прочитал смятение на моем лице. Он вздохнул, и в его глазах мелькнула тень усталости.

– Я не считал тебя слабой, Роксана, – сказал он тихо, но очень отчетливо. – Я считал достаточно сильным Флавия Домиция. Он старый, коварный навозный жук, но не зря носит звание архимага Империи. Его заклятия – не детские игрушки. Возможно, ты действительно смогла бы со временем разрушить его блок… Но для этого тебе нужно было окрепнуть, вырасти, набрать силу, а не пытаться пробить стену лбом в пятнадцать лет. Я хотел дать тебе это время, а не сломать раньше срока в бессмысленной борьбе.

– Спасибо, наставник… Спасибо за все.

Он снова улыбнулся, уже мягче.

– А сейчас, дитя мое, отдыхай. Выздоравливай.

Фергус вышел, мягко закрыв за собой дверь. Я откинулась на подушки, глядя в узкое пыльное окошко. За стеклом разгоралось холодное, горное утро. Первые лучи солнца золотили верхушки далеких скал.

«Какие же они все… разные», – пронеслось в голове, как эхо.

Отец, предавший из страха, Фергус – взявший ответственность за чужую дочь. Домиций, искалечивший ребенка из холодного расчета. Шэр… сильный, опасный, но дающий защиту и… странное тепло. И Лар. Безумный, жестокий, предлагающий бегство и новую жизнь, пахнущую кровью и предательством.

Такие разные мужчины… И все же было в них кое-что общее. Железная воля. И власть над другими.

Горькая, соленая волна подкатила к горлу. Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

В одно мгновение Шэр казался надежной скалой, его поцелуи сводили с ума, а его руки держали в объятиях нежно и бережно… А в другое, я вдруг видела за его ледяной маской того, кто привык отдавать приказы. Того, чей голос не терпел возражений, чей взгляд требовал беспрекословного подчинения. Словно он не бывший невольник с клеймом на груди, а… король или полководец, командующий легионами.

Но главное – он сильный. Опасный. А сильные и опасные мужчины… они ломают других. Как это сделал мой отец.

Любая близость с ним – это шаг в клетку. Красивую, возможно… но клетку.

Поэтому нельзя позволять этим чувствам разгореться. Нельзя поддаваться его теплу и его опасной силе. Нельзя впускать его в сердце, чтобы потом не пришлось снова собирать себя по кусочкам и горевать.

Так будет лучше всего. Так будет… правильно.

Брини мягко ткнулась прохладной мордочкой мне в шею, нарушая мрачный ход мыслей. Я накрыла ее ладонью, чувствуя под пальцами хрупкое тепло и биение крошечного сердца, и попыталась заглушить назойливый голосок внутри, который шептал, что это не сработает, что я уже попалась.

Глава 12

Плечо выглядело отвратительно. И ощущалось так же.

Проснувшись на следующий день от тяжелого, болезненного сна, я первым делом потянулась к кувшину с водой. Движение левой руки вызвало резкую, рвущую боль в плече. Я осторожно стащила с себя одеяло и отодвинула край туники.

Там, где клинок Лара рассек кожу во время нашей схватки за воротами, кожа была багрово-синей, как перезревшая слива, и неестественно вздутой. По краям расходились зловещие желто-зеленые прожилки. От прикосновения ткани исходило пульсирующее тепло.

Тартар! Это не просто царапина.

– Что это?.. – прошептала Сильвия, появившись в дверях с миской бульона.

– Я у тебя хотела спросить, вообще-то, – пробормотала я, пытаясь разглядеть рану под углом. Яд? Темная магия? Или просто жуткое нагноение?

– Помнишь, я не обученный целитель? Жрицы Венеры болезни не изучают, – она покраснела от собственных слов. – Но это… похоже на какое-то сильное воспаление… или заражение крови?

Она поставила миску на столу и подошла ближе. Ее тонкие пальцы задрожали, когда она коснулась вздувшейся, горячей кожи. Под ее ладонью вспыхнуло знакомое золотистое сияние.

Я вздрогнула: боль была острой, жгучей. И от магии Силь стало как будто лишь хуже.

– Лар задел меня клинком в драке, – призналась я, снова прокручивая в голове момент схватки. – Мне показалось, что это лишь царапина, но, возможно… лезвие было отравлено.

– Разве друидам яд опасен?

– Если этот яд природный, и если ты архидруид, способный перестроить свою плоть на ходу, – с горечью ответила я. – Я могу нейтрализовать слабые яды растительного или животного происхождения, да. Но до архидруида мне, как ты понимаешь, ой как далеко…

– Проклятый наемник! – выдохнула жрица, прикладывая тонкую руку ко лбу. – Слушай, может… может в городке есть лекарь? Я попробую найти помощь.

Сильвия вышла из комнаты и я вновь осталась одна. Вернее, в компании фамилиара. Брини, почуяв мой страх и боль, забралась ко мне на грудь и устроилась под подбородком, тихонько урча, как котенок. Ее холодный бочок и ровное дыхание немного успокаивали.

«Хорошая девочка, Брини…» – мысленно похвалила я ее, и получила в ответ новую порцию радостного урчания.

Мужская часть нашей «славной» группы, посовещавшись, решила бросить нас, девушек, на произвол судьбы. То есть обречь на изнывание от скуки в душной таверне под присмотром друг друга. А сами отправились к злополучной шахте "Тенистой". ВОт он: мужской шовинизм во всей красе!

Конечно, им самое интересное: темные тоннели, загадочные барабаны, пропавшая руда. А нам: сидеть и сплетничать! Я мысленно послала им вслед пару крепких проклятий, но даже это не улучшило настроение.

Первые сутки я проспала, наверное, больше двадцати часов, убаюканная болью, усталостью и целебным отваром. А проснувшись, обнаружила, что мое плечо превратилось в синий, горячий, надувшийся шар, пульсирующий собственной зловещей жизнью.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута казался вечностью.

Впервые за много-много лет я оказалась... полностью обездвижена. Не просто уставшая, а прикованная к кровати. Ирония судьбы! Сколько раз в Обители, после изматывающих тренировок под ледяным дождем или многочасовых медитаций в сыром лесу, я мечтала лишь об одном: проспать сутки и не делать ни-че-го! А сейчас, получив этот «подарок», я изнывала от невозможности просто встать, пройтись, выйти на воздух.

Через полчаса Сильвия вернулась, приведя с собой высокого, худощавого мужчину лет пятидесяти. У него было умное, подвижное лицо с пронзительными серыми глазами. Он был одет в добротный, но поношенный плащ поверх практичной туники, а через плечо висела вместительная кожаная сумка, туго набитая склянками и свертками. От него пахло травами, серой и химикатами.

– Тит Витулавий Кавус, гкхм… к вашим услугам, – он степенно поклонился.

– Вы лекарь?

– Именно так, юная госпожа, – он улыбнулся снова, уже расставляя свои бутыльки и склянки на полу рядом с кроватью. Его движения были точными, быстрыми. – Я не маг, если это вас интересует. Но знания и наука куда надежнее мимолетных вспышек магии! Алхимия – вот истинная царица наук, госпожа! Она дает ответы на все вопросы мироздания и исцеляет недуги, перед которыми пасуют даже жрецы!

Он осмотрел рану быстро и профессионально. Его пальцы, холодные и сухие, аккуратно надавили на края воспаления.

– Хм... Интересно. Очень интересно, – пробормотал он, принюхиваясь к ране и раскашлялся. – Гкхм… прошу простить, проклятый кашель одолел. Следы ртутной амальгаммы и фосфора... Нестандартная комбинация... Вам очень повезло, что доза была минимальной и попала в мышечную ткань, а не в кровь напрямую.

Он достал несколько склянок, смешал их содержимое в маленькой ступке, получив густую, дурно пахнущую пасту темно-зеленого цвета.

– Гкхм… это нейтрализатор и вытяжка. Приложите к ране, меняйте каждые три часа: боль и отек должны пойти на спад, – пояснил он, нанося смесь на чистую тряпицу. Он также оставил баночку с густой желтоватой мазью. – А этой мазью смазывайте кожу вокруг раны три раза в день. Она снимет воспаление и ускорит заживление.

Пока он работал, его взгляд несколько раз задержался на Брини, притаившейся у меня на груди. В его глазах мелькнул быстрый, аналитический взгляд ученого, оценивающий редкий экземпляр. Он даже непроизвольно потянулся рукой, будто желая коснуться, но тут же одернул себя, сделав вид, что поправляет повязку.

– Необычный… питомец, – с улыбкой заметил он. – Редко можно увидеть детеныша водяного дракона вот так близко.

– Вы знаете кто это?

– Они вьют гнезда в этих горах. И я когда-то изучал драконов, госпожа. Многие… гхм запчасти драконов подходят для алхимических составов. Зубы, когти, чешуя… даже слюна. – Затем его внимание привлекла моя нога, закованная в импровизированную шину Сильвии. Он покачал головой, и на его лице появилось искреннее, казалось бы, сочувствие. – Перелом голени? Ох, юная госпожа… Какое несчастье. В горах сейчас особенно опасно. Жаль, что страдают невинные люди.

Он присел на корточки, осматривая шину, и его выражение сменилось на легкое недовольство.

– Должен сказать, что первая помощь оказана… усердно, – он выбрал слово осторожно, – но можно и гораздо лучше. Современные методы, знаете ли.

– Это как? – Сильвия нахмурилась, явно уязвленная.

Хотя она и отрицала свои дары Аполлона, но критика, особенно от провинциального лекаря, неожиданно задела ее самолюбие.

– Алебастр, госпожа, – ответил Кавус с уверенной улыбкой знатока.

– Алебастр? – Сильвия фыркнула с недоверием. – Который используют строители? И как камень может помочь выздоровлению? Выточить скульптуру в полный рост или создать посмертную маску для фамильного храма предков-хранителей?

В голосе жрицы звучала насмешка, но Кавус не смутился. Он лишь цокнул языком, как учитель перед нерадивой ученицей.

– Не верите старому Титу? – спросил он, назидательно поднимая палец. – Переломы среди шахтеров – обычное дело, юная госпожа, а мой метод надежен и эффективен. Давайте, я вам покажу. Это будет нагляднее любых слов.

Он достал из своей бездонной сумки мешочек и высыпал на ладонь белый порошок.

– Размолотый алебастр – гипс, – пояснил он. – Всегда держу при себе запас.

Спустя десять минут Сильвия и Тит развели бурную деятельность. Под его четким, уверенным руководством они замешали раствор порошка с водой до консистенции густой сметаны, вымочили в нем длинные полоски холста. Потом, аккуратно сняв старую шину, они начали оборачивать мою ногу мокрыми бинтами. Ощущение было странным: холодное, влажное и тяжелеющее. Раствор быстро схватывался, становясь теплым.

– Удивительное изобретение, – прошептала Сильвия, глядя, как гипс буквально каменеет на глазах, формируя твердый, но не давящий футляр вокруг ноги. – Кажется, держит куда надежнее обычной шины.

– Еще бы! – Кавус похлопал по затвердевающему гипсу, и приказал строгим тоном, не терпящим возражений. – Пока полностью не схватится, ни в коем случае не вставать и не нагружать! Минимум сутки покоя, иначе все придется переделывать.

Наконец, убедившись, что все сделано идеально, он с видимым удовлетворением принялся собирать свой чемоданчик.

– Скажите, – Сильвия смущенно повела плечами и вдруг выпалила, – а у вас есть ученики?

– Нет, юная госпожа… – лекарь смущенно улыбнулся. – И это меня огорчает. Я – старею и, боюсь, однажды так и уйду, унеся все знания с собой в царство мертвых. Но боги не дали людям бессмертие, оставив этот дар лишь для себя, чтобы бессмысленно предаваться возлияниям, изменам и распрям. Но если вы пожелаете навестить старого Тита Кавуса, буду рад.

– А вы давно в Фодине? – спросила я, пытаясь отвлечься от ноющей руки и разглядеть этого человека получше. Он казался слишком… компетентным для такого захолустья.

– Да уж, лет двадцать как, юная госпожа, – ответил он, завязывая сумку. – Прибыл сюда молодым алхимиком, искавшим редкие ингредиенты для опытов… А остался. Места дикие, но богатые подземными тайнами. Здесь есть, над чем работать истинному ученому.

– Вы, наверное, знаете всех здешних? – продолжала я допытываться, радуясь возможности разузнать что-то по делу. – Что происходит на шахтах? Эти барабаны, пропажа руды, погибшие люди? Говорят даже, что это… демоны?

Кавус сделал паузу, будто взвешивая слова. Его лицо стало озабоченным, искренне скорбным.

– Ах, госпожа… Темные времена. Темные. – Он вздохнул. – Я думаю, что во всем виноват… – он понизил голос, оглядываясь, будто боясь подслушивания, – …Луций Авит.

– Бывший маг-геомант? Тот, который сошел с ума после пропажи в горах? – уточнила я.

– Сошел с ума? – Кавус фыркнул с искренним презрением. – Как же, сошел! Не верю я этому пройдохе, юные госпожи! Старый хитрый лис и жадный ворюга, вот он кто! Сейчас просто прикидывается умалишенным, чтобы отвести от себя подозрения! Ну сами подумайте: кто, кроме опытного мага, да еще геоманта, сможет сделать так, чтобы целая серебряная жила… испарилась? Будто ее и не было!

– А что, прям за руку его поймали? – спросила Сильвия, заинтересованно наклонившись.

– Ну, нет… – Кавус смущенно опустил глаза, потирая переносицу. – Только… люди между собой шепчутся. Помнят, каким он был. Сам-то он других сдавал за самородок величиной с ноготь, если кто крошку припрячет. А сам… воровал повозками! Говорят, в Картахене целый особняк начал строить, чтоб на старости туда перебраться. Да только стены успели возвести, даже крышу не накрыли. – Он многозначительно покачал головой. – Видимо, Фортуна отвернулась от вора. Или… правосудие богов настигло.

Лекарь поправил сумку на плече.

– Ну, мне пора. Больных еще много. Не забывайте про противоядие и мазь! И покой для ноги!

Он еще раз поклонился, его улыбка снова стала широкой и беззаботной, и ушел. Сильвия закрыла за ним дверь и обернулась ко мне.

– Кажется, кто-то все же решил лучше узнать свои целительские способности, – я пристально уставилась на беловолосую жрицу.

– Я… Я чувствую себя бесполезной в группе, – призналась Силь, опустив взгляд.

– Эй! Не говори ерунды! Ногу ты мне все же спасла. И до этого пару раз весьма зрелищно испепелила парочку врагов.

– Угу… а еще заставила тебя купить Шэратана, да? – хмыкнула она безрадостно. – Спасибо за поддержку, Рокс, но, кажется, мне пора пересмотреть свои… взгляды на жизнь.

Сильвия умолкла, сосредоточившись на уборке. Она тщательно оттирала каждую каплю, каждую пылинку, будто в этом был смысл ее существования.

– Слушай, – не выдержала я, наблюдая, как ее спина напряжена, а плечи слегка подрагивают. – А каким образом ты хочешь… пересматривать эти взгляды? Набившись в ученицы к этому провинциальному алхимику-самоучке?

Она отложила тряпку и вытерла руки о чистую ветошь. – Не совсем. То есть… мне правда интересно то, что рассказывал Тит Кавус. Про гипс, про противоядия. И было бы неплохо узнать какие-то надежные, земные способы лечения. Чтобы… чтобы быть полезнее.

– Но ты же понимаешь, – нахмурилась я, пытаясь найти удобное положение для больной руки, – что природа твоих сил – магическая. То есть божественная! Лекарь, пусть и умный мужик, но обычный человек. Он пользуется травами, минералами, зельями. Он не научит тебя управлять твоим Светом, твоими видениями… твоей шкурой.

– Понимаю, – выдохнула Сильвия, ее плечи опустились. В глазах читалась усталость и растерянность. – Но надо же с чего-то начать, Рокси? Хотя бы с основ. Чувствовать себя увереннее хоть в чем-то. Не просто жрицей-неудачницей, которая боится своего же бога.

– А почему ты вообще настолько против того, чтобы признать… своего бога? – спросила я осторожно. – Аполлон же дал тебе столько! Силу, видения…

– Ты тоже, кажется, не в восторге от вынужденного замужества… – вдруг парировала Сильвия, резко отводя взгляд. Ее белоснежная кожа вспыхнула алым румянцем, а веснушки на носу и щеках стали ярче. – Но живешь с этим. Потому что приходится. Так?

Я почувствовала, как огонь стыда и смущения заливает мои щеки. Попадание в десятку.

– Ну знаешь ли, – пробурчала я, отводя глаза к потолку, – мне кажется, это не совсем одно и то же.

– Неужели?.. – Сильвия села на край стула, ее пальцы сплелись в тугой узел. Голос стал тише, но горечь в нем была ощутима. – Знаешь, моя мать спала и видела, что я стану одной из весталок. Служба богине домашнего очага, целомудрие, почет… и приличное содержание от Империи.

– Ого! – я искренне удивилась. – Твои родители были не против отдать тебя на тридцать лет безбрачия? Это же…

– Пятая дочь в обнищавшей патрицианской семье, чья слава давно в прошлом, – перебила она меня, горькая усмешка тронула ее губы. – Приданое – пустой, запыленный сундук в подвале. А тут – возраст подходящий, восемь лет, и мордашкой, как говорила мать, удалась. И одна из шести главных весталок по возрасту должна была выйти на покой. Такая возможность! Почет, деньги, привилегии для всей семьи… Кто бы отказался?