Текст книги "(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой (СИ)"

Автор книги: Марина Ружанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

О, боги! С каждым словом я будто закапывала себя еще глубже.

Шэр смотрел на меня несколько долгих секунд. Его лицо оставалось непроницаемым. Потом он медленно, почти незаметно кивнул.

– Попробуй, – произнес он спокойно. Как будто он уже знал итог. И заранее считал эту попытку обреченной.

Глава 3

После завтрака мы двинулись к пасеке Саймона. Воздух Эрина был влажным и прохладным, пах хвоей и луговыми цветами.

Марк шагал впереди, он жестикулировал, обращаясь больше к пространству, чем к нам конкретно:

– Чернокнижник двадцать лет прятался, экспериментировал… Должно же что-то остаться! Дневники, артефакты, какие-то заметки.

Шэр шел рядом со мной, чуть сзади. Он молчал большую часть пути, но на реплику Марка отозвался своим низким, спокойным голосом:

– Если он хотел быть тенью, то вряд ли стал бы разбрасывать черномагические безделушки по двору. Или вести дневник с пометкой «План по убийству молодоженов». Он был безумен, но не глуп.

Я молчала. Мысли путались. Проклятая татуировка под рукавом пульсировала в такт шагам, напоминая о вчерашней ночи. О тепле его тела, о его руке на моей щеке… и о его словах утром: «Попробуй».

Разрушенный дом Саймона предстал перед нами как мрачная иллюстрация его собственной судьбы. То, что не было обращено в прах его же заклятием старения, довершили мы и Годраш. Остатки стен чернели, словно обугленные, крыша провалилась внутрь.

Мы молча осмотрели руины.

Подвал оказался завален, сарай пуст. Ни дневников, ни артефактов, ни намека на лабораторию безумца. Даже следов сильной магии Марк не уловил: все было сожжено или рассеяно в момент смерти некроманта.

Разочарование повисло в воздухе.

– Ничего, – констатировал Марк, вытирая пот со лба. – Абсолютно ничего.

– Ага, еще и золотую статую хвостатые утянули, – хмыкнул Годраш. – Я же говорил, вам дурням, надо было пилить, пока не поздно. А теперича тут что? Одна вонь.

– Кстати, да. Пахнет… – прошептала вдруг Сильвия. – Пахнет смертью.

Мы стояли на краю того, что раньше было пасекой, среди покосившихся, но уцелевших кое-где ульев. Пчел не было. Они разлетелись или погибли вместе с хозяином.

Марк махнул рукой, не оборачиваясь: – Это дом некроманта, Силь. Здесь везде пахнет смертью.

– Кстати, нет, – возразила девушка. Ее голубые глаза стали острыми, сосредоточенными. – Саймон был очень осторожен. Здесь на каждом шагу оборотни. Если бы он оставил что-то… сильно пахнущее смертью на виду, его бы давно нашли.

Она сделала несколько неуверенных шагов вперед, остановилась, задумчиво оглядываясь. Потом ее взгляд упал на ряд ульев у дальнего забора, почти не пострадавших. Она направилась к ним.

– Кажется… здесь.

– В улье? – нахмурился Марк, но все же пошел следом. – Серьезно?

– Но если подумать… – я подхватила мысль. – Это гениально. Бешеная энергия жизни, гудение, движение… Это идеальная маскировка. Она может заглушить даже самый сильный фон смерти.

Мы подошли к ульям, на которые указала Сильвия. Годраш, без лишних церемоний, грубо сдернул крышку с первого. Внутри оказались липкие соты и мертвые пчелы. Со вторым было то же самое.

Сильвия тоже явно стала сомневаться в себе.

– Вот этот, – тихо сказала она, указывая на третий, ничем не примечательный улей в конце ряда.

Внутри, среди пустых ячеек и мертвых насекомых, лежала… маска. Небольшая, на пол-лица, стилизованная под голову быка. Грубая, древняя по виду, с короткими, мощными рогами и пустыми глазницами.

От нее действительно фонило. Не просто смертью, а чем-то древним, холодным и безжалостным. Энергия исходила волнами, заставляя кожу покрываться мурашками. Даже Годраш перестал ковырять в зубах.

– Бык? – фыркнул Марк, «подвесив» артефакт в воздухе и рассматривая маску с безопасного расстояния. – Серьезно? Странный выбор для некроманта.

– Может, это отсылка к «жертвам», – предположила я, вспоминая ритуалы древности, где бык был частым жертвенным животным.

– А может, как раз наоборот.

– Лабиринт Минотавра? – вспомнил Марк и пробормотал, раздумывая. – Для чего она вообще?..

Он сосредоточился, его глаза загорелись магическим светом. Он скользил по поверхности маски, проникал внутрь… Через минуту Марк отшатнулся и поморщился.

– Ничего. Она явно не активна, трогать можно. Но для чего предназначена не могу сказать… Забираем. Разбираться будем позже.

Он осторожно завернул маску в плотную холстину из своего походного мешка.

Мы уже собирались уйти, как из-за развалин дома появился Патрик. Глава оборотней Клонтибрета, он же золотой Полоз, выглядел спокойным и строгим.

– Снова на пепелище? – спросил он. – Надеюсь, нашли то, что искали. И снова благодарю вас. Деревня вздохнула свободно. Эмми и Шон… они обязаны вам жизнью и будущим своих детей.

– Мы просто делали то, что должны, – ответил Марк, но в его голосе не было привычного цинизма. – Спасибо и вам. За помощь и за… плату. Хотя мы и отказались сначала, – он кивнул в сторону Сильвии, которая смущенно потупилась, вспоминая свое трансовое «желание».

Патрик усмехнулся, и в его улыбке было что-то змеиное, мудрое.

– От желания я не отказываюсь. Если оно будет в силах старого змея и не повредит клану. А деньги… считайте бонусом. За качественно выполненную работу. – Его взгляд скользнул по свертку в руках Марка. – Нашли что-то?

Марк развернул холстину, показав золотую маску быка. Патрик нахмурился. Он не стал прикасаться, лишь внимательно осмотрел ее.

– Зловещая штуковина. Не знаю, для чего она служила Саймону. Но энергия… мертвая и чужая. – Он посмотрел на Марка. – Увезите ее прочь из Клонтибрета. Пусть больше не оскверняет эту землю.

– Собирались, – кивнул Марк, снова заворачивая маску.

Патрик повернулся, чтобы уйти. Остальные уже двинулись по тропинке обратно к деревне. Сердце у меня бешено колотилось. Сейчас или никогда.

– Патрик! – позвала я, отставая от группы.

Он обернулся, вопросительно подняв бровь.

Я подошла ближе, понизив голос, чувствуя, как горят щеки. – У меня… вопрос. Личный. Не по делу. – Я глотнула воздух. – Древние законы… Браки, заключенные во время Бельтайна… Магическая вязь… Есть ли способ… аннулировать ее? Отменить?

Патрик замер. Его глаза, в одно мгновение, вспыхнули чистым, холодным золотом – глазами Полоза. Он не произнес ни слова, но его взгляд скользнул с моего лица на мое запястье, скрытое рукавом, потом перешел на удаляющуюся спину Шэра. Понимание, мгновенное и безошибочное, отразилось на его лице. Сожаление. Он медленно покачал головой.

– Роксана Валерия, – его голос звучал мягко, но в нем не было утешения. – Мне о таком способе неизвестно. Ритуал Бельтайна… он связывает судьбы на уровне самой жизни и смерти. Это не просто договор, который можно разорвать. – Он снова покачал головой. – Возможно, Шана знает больше. Она проводила церемонии, она глубже разбирается в древних текстах. Спроси ее.

Надежда, хрупкая, как паутинка, оборвалась. Я кивнула, не в силах сказать что-то. Патрик сделал шаг ближе.

– Иногда, – сказал он тихо, так что слышала только я, – поворот колеса Арианрод кажется ошибкой. Насмешкой судьбы. Даже проклятием. – Его взгляд был пронзительным. – И только через время, оглядываясь назад, человек понимает, что божественное провидение его не наказало. Оно… наградило. Пусть и способом, который не сразу понятен.

Я горько усмехнулась. Колесо Арианрод, казалось, не повернулось, а со злорадным хрустом переехало меня. Его слова, предназначенные утешить, лишь кольнули больнее.

– Вот только мстительная королева фей Иродиада, – выдохнула я, вспоминая золотистый туман пыльцы и потерю воли, – уж точно не имеет никакого отношения к богине судьбы. Так что спасибо, что пытаетесь поддержать, Патрик., но не нужно.

Я повернулась и пошла прочь, не оглядываясь, чувствуя его тяжелый, сочувствующий взгляд на своей спине. Слова Патрика о «награде» звучали в ушах злой, нелепой шуткой.

Пока остальные поднимались в комнаты за вещами, я свернула в узкий переулок, где ютилась лавка местной травницы, Маэвы. Старушка с лицом, как сморщенное яблоко, и глазами-бусинками, знала толк в кореньях и цветах Эрина. Мне нужно было пополнить запасы: плаунок для остановки крови, тысячелистник, дикий чеснок – базовые компоненты для бальзамов и противоядий. Задание в Тарраконии сулило неизвестность, а с моим везением…

Воздух в лавке был густым и пьянящим – смесь сушеных трав, земли, коры и чего-то горьковато-пряного. Полки ломились от пучков, мешочков, глиняных горшков. Маэва, прищурившись, наблюдала за мной из-за прилавка.

– Чего тебе? – буркнула она, явно не в духе. – Или опять будешь умничать, как в прошлый раз?

– Умничать не буду, Маэва. Покупать буду, – ответила я ровно, указывая на нужное: – Вот этот пучок буквицы. Тот вереск. И барвинок из той корзины.

Старуха кряхтя полезла за буквицей. Я протянула руку, чтобы взять весь пучок для осмотра, но она одернула его.

– Чего? Не доверяешь? Сама знаешь, лучшая буквица в округе! Собрана на рассвете Самайна, сила в ней – хоть мертвого поднимай!

Я взглянула на плотные листья и мелкие цветки. И вздохнула.

– Маэва, буквицу собирают до цветения, когда сила в листьях. Эта уже отцвела, половина силы ушла в семена. Давай ту, что слева, она лучше.

Травница фыркнула, как разозленный еж, но сунула мне другой пучок. С вереском было еще хуже. Она протянула пучок с явными сероватыми пятнами плесени у основания стеблей.

– Собран в сыром овраге, да?.. – я понюхала. – И сушился в плохо проветриваемом месте. Для лечебного отвара не годится. Дай из связки, что под потолком висит.

– Да ты, девка, не покупатель, а сущее наказание! – зашипела Маэва, краснея. – Кто тебя учил, выскочка?!

– Ата Шанаэйра, – мстительно сообщила я. – Лично учила смотреть, нюхать и чувствовать. Уверена ей будет интересно узнать, все что ты о ней думаешь. Дай барвинок.

Выговаривать “змеище Шане” за некачественное обучение дураков не было. Травница тут же умолкла и потянулась за следующим товаром.

Барвинок был пересушен до хрупкости, листья крошились в пальцах. Солнце его убило, разрушив целебные алкалоиды.

– Этот лежал на южном окне, да? Пересушен. Нужен тот, что в тени сушился. Листья эластичные, темно-зеленые.

– Ах так?! – травница стукнула костяшками по прилавку. – Сама выбирай, раз такая умная! Коли все знаешь! А потом не жалуйся, если зелье не сработает!

Я лишь вздохнула, отодвинула некачественные пучки и стала сама перебирать связки. Руки автоматически двигались, оценивая упругость стеблей, цвет, запах. Мир сузился до трав, их горечи и зелени. Здесь, среди растений, я успокаивалась, чувствовала себя уверенно.

Все еще была Роксаной Валерией, друидом Эрина, а не…

Чья-то рука протянулась рядом, аккуратно положив на прилавок передо мной небольшой пучок тимьяна. Стебли ровные, листья серебристо-зеленые, без повреждений, собран на пике цветения – идеальный.

Инстинктивно я кивнула, уже протягивая руку, чтобы взять его к своей стопке… И замерла.

Рука. Мужская. Сильная, с длинными пальцами и шрамом поперек костяшек указательного пальца. Шрам… знакомый.

Ледяная волна прокатилась по спине. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Медленно я подняла взгляд.

Высокий. Стройный. Шатен с аккуратно подстриженными волосами цвета темного дуба. Одежда простая, дорожная, но качественная – темно-зеленый дублет, коричневые штаны, сапоги без лишних деталей. Ничего не выдавало наемника. Кроме глаз. Ореховых. Пронзительных. Холодных и оценивающих.

– Ты… – вырвалось у меня хриплым шепотом. Рука сама потянулась к посоху друида, прислоненному к прилавку.

– Я… – спокойно согласился он. Беззлобно, даже с легкой усмешкой. – Соскучилась?

Его голос был ровным, бархатистым, без тени напряжения. Он тоже перебирал пучки трав рядом, будто случайный покупатель.

– Надеялась, что больше никогда тебя не увижу.

Адреналин влился в кровь, заставив забыть про боль в плече, где до сих пор ныла затягивающаяся рана от арбалетного болта. От него.

– Иронично, – он сорвал листик с какого-то стебля, размял в пальцах, понюхал. – Но как раз в этом и заключается мой контракт. Гарантированная… встречаемость.

– Да… ты всегда где-то рядом. Как твое имя, “Лар”? – выдохнула я, отрезая путь к отговоркам. – Настоящее. Не кличка наемника.

Он замер на мгновение. Его ореховые глаза прищурились, изучая меня, будто взвешивая риски. Травница Маэва, почуяв неладное, шмыгнула в подсобку. Тишина в лавке стала густой, звенящей.

– Октавиан, – хмыкнул он наконец, спустя долгую паузу, когда я уже решила, что ответа не будет.

– Октавиан… Восьмой?..

– Тебе тоже нравится этот “милый” римский обычай: давать личные имена только первым четверым? Первенец – гордость, второй – надежда, третий – запас, четвертый… на всякий случай. А дальше? Пятый, Седьмой, Девятый… – Он произнес это с отвращением. – Как скот нумеруют. Впрочем, кому я рассказываю, да? У девочек вообще нет личного имени. Просто "дочь Гая" или "дочь Ливия". Пока не выдадут замуж и не назовут по мужу.

– Кроме меня, – невольно вырвалось у меня. Я поймала его взгляд. Он был пристальным, почти… заинтересованным.

– Кроме тебя, Роксана, – тихо подтвердил он. Его взгляд скользнул по моим волосам, лицу, задержался на губах. – Возможно, единственная девочка во всем Риме, которая носит собственное имя.

Между нами возникла неловкая пауза.

– И что дальше? – буркнула я, торопясь убрать это. – Вновь попытаешься меня убить? Прямо здесь? В лавке травницы?

– Нет. Уже нет, – он спокойно покачал головой и сделал шаг ближе. Слишком близко. Я почувствовала запах кожи, металла и ветивера. – Знаешь, ты будто заколдована. Богами или демонами подземного мира… Я сделал три попытки. Три… Ни одна не удалась. Ты выжила даже в тумане Дикой Охоты… По моему кодексу – это предел. Фортуна явно на твоей стороне, Роксана Валерия. А я не воюю с Фортуной.

– И много пунктов в твоем «кодексе»? – голос мой зазвучал ядом. – Так понимаю, принципа «не убий ближнего своего» там нет?

Он усмехнулся, но в его глазах не было веселья.

– Знаешь, какое первое правило наемного убийцы, Роксана?

Он наклонился чуть ниже, его дыхание коснулось моей щеки. Я отпрянула, но он стоял слишком близко, а за моей спиной был прилавок. Его ореховые глаза смотрели прямо в мои, в них было что-то… притягательное, как змеиный гипноз. Опасное.

– Не болтать с жертвой? – процедила я.

– Это второе правило. Им я, кажется, пренебрегаю, – его губы тронула легкая улыбка. – Первое правило: не узнавать лишнюю информацию, кроме той, что нужна для заказа. Только внешность, маршрут, охрана… Чтобы не привязаться. Не почувствовать… – он сделал паузу, его взгляд скользнул по моим губам, – …жалость. Или что-то еще… Не увидеть ум, решимость, красоту. Ты… необычная, Роксана. Редкая… притягательная.

Его голос стал шепотом, обволакивающим, опасным.

Он навис надо мной, заполняя собой все пространство. Его рука медленно поднялась, будто чтобы поправить мою прядь, но я замерла, парализованная смесью ужаса, гнева и… странного, нежеланного чувства.

Он был красив. Слишком красив. И опасен, как кинжал с отравленным лезвием. Его лицо приближалось. Я почувствовала тепло его кожи, увидела длинные ресницы, тень щетины на сильном подбородке. Его губы уже почти касались моих…

И вдруг, как удар молнией, в памяти вспыхнуло другое лицо. Белые волосы. Синие, как океанские глубины, глаза. Холодные и непроницаемые. Шэр.

Резко, как от прикосновения раскаленного железа, я отпрянула. Посох друида взметнулся передо мной горизонтально, как барьер.

– Что ты делаешь?! – мой голос сорвался в крик от злости и отвращения к самой себе за миг слабости.

Он замер. Его лицо стало каменным. Вся теплота, весь опасный флер исчезли.

– Ничего, – отрезал он резко, отступая на шаг. Он сделал еще шаг назад, к выходу. Его ореховые глаза сверкнули льдом. – Разве что хочу предупредить, что в случае с вашей группой… задание будет считаться выполненным, даже если будет минус два из трех. Контракт на группу. Понимаешь?

Осознание ударило, как кувалда. Марк. Сильвия. Он прямо говорит, что убьет их! Кровь бросилась в голову.

– Ах ты, сукин сын! – зарычала я, забыв про осторожность. Ярость затопила все, сжигая страх и сомнения. – Только попробуй тронуть моих друзей и, клянусь, я засуну этот посох тебе в задницу!

Он уже стоял в дверях. Оглянулся.

– Хочешь это сделать прямо здесь? В лавке травницы? – Он повторил мои же слова, а его усмешка стала шире, злее. – Сомневаюсь. Но тому рыжему магу и малахольной жрице… посоветуй лучше смотреть за спину. Очень внимательно смотреть.

Он развернулся и вышел, растворившись в солнечном свете переулка так же быстро и бесшумно, как появился.

Меня трясло. От сдержанной ярости. От леденящего страха за Марка и Сильвию. От адреналина, бурлящего в крови.

За прилавком слышалось бормотание старухи Маэвы:

– Итить колотить… Слышь, девка, ты со своими хахалями на дворе вон разбирайся.

Неожиданно раздались аплодисменты. Сухие, размеренные, словно отбивающие такт. Негромкие, но невероятно отчетливые в внезапной тишине лавки.

– Браво, Рокси! – раздался знакомый, насмешливый голос из темного угла, где висели связки сушеного папоротника. – Честное слово, не ожидала, что мой визит совпадет с таким… представлением. Почти как в римском амфитеатре. Только крови маловато.

Сердце все еще глухо колотилось о ребра, адреналин звенел в ушах, пальцы впились в древко посоха так, что костяшки побелели. И тут – она. Шанаэйра. Моя бывшая наставница.

Высокая, безупречная в своих одеждах архидруида, вышитых символами мудрости, которые я всегда считала лицемерными. Ее глаза скользнули по разгромленному прилавку, по моему, наверняка, перекошенному яростью лицу, и задержались на посохе. В них читалась привычная смесь холодной оценки и едва прикрытого презрения: "Посмотрите, римская дикарка опять машет палкой".

Люди не меняются, да?..

Глубокий вдох. Запах земли, трав и собственного пота. Резкий выдох. Надо взять себя в руки. Эмоций на сегодня достаточно.

И уж точно я не собиралась позориться перед ней.

Я медленно, намеренно плавно, опустила посох, уперев его древком в пол. Пальцы разжались, хоть и дрожали. Я выпрямила спину, подняла подбородок.

– Вот это ты называешь представлением? – произнесла я, и голос прозвучал чужим, ровным и низким. – Неужели в Клонтибрете настолько скучно?

– Патрик сказал, что ты меня искала. А у меня, как ты прекрасно помнишь, искать получается значительно эффективнее, чем у некоторых… особо одаренных учениц. – Удар точен. По старой ране. По отсутствию фамилиара. По восьми годам унижений. – Так что ты хотела? Рецепт от заикания? Или, может, от неконтролируемых вспышек гнева? Хотя второе, кажется, твоя визитная карточка. Как и умение привлекать… разнообразных мужчин.

Внутри все закипало. Ярость, стыд, желание врезать посохом по ее самодовольному лицу. Но снаружи я не дрогнула. Не отвела взгляд.

Молча задрала рукав рубахи. Ткань соскользнула, обнажив запястье. Зеленоватый свет брачной татуировки вспыхнул в полумраке лавки, отбрасывая причудливые тени.

– Вот это, – сказала я сухо. – Хотела узнать, как от этого избавиться. Быстро. И навсегда.

Глаза Шаны, обычно такие непроницаемые, впервые за долгие годы выразили настоящее изумление. Зрачки расширились. Она резко шагнула ближе, забыв о дистанции и своем превосходстве. Ее тонкие, сухие пальцы нерешительно замерли в воздухе над пылающей вязью на моей коже, изучая каждый завиток магической татуировки. И вдруг… тихий, беззвучный смешок сорвался с ее губ.

– Ах, Роксана, Роксана… – она покачала головой, отводя взгляд от татуировки и вновь впиваясь им в мое лицо. – Помнишь, я тебе еще на третьем курсе Обители говорила: лучший выход для тебя – это просто удачно выйти замуж. Нарожать детишек. Варить муженьку бобовую похлебку с душистыми травами. Но даже я не могла представить, что ты ухитришься стать женой атланта на фальшивой свадьбе!

– Я не просила пересказывать твои «советы», Шана, – отрезала я, не повышая тона, но вложив в слова всю возможную ледяную твердость. – Я спросила, как избавиться.

Шана вздохнула. Ее лицо вновь стало профессиональной маской архидруида, с холодной, профессиональной отстраненностью.

– И я тебе отвечаю: никак. Магия Бельтайна, скрепленная истинным обменом жизненных сил… и близостью, – она подчеркнула слово, и мне захотелось провалиться сквозь землю, но я лишь сильнее сжала челюсти, – это не дверной засов, который можно туда-сюда двигать. Это законы древнее камней Эрина. Так что ничего поделать нельзя. Если только у тебя нет в ближайших друзьях пары-тройки богов, готовых по твоей просьбе переписать законы мироздания. Есть такие?

Богов?! Отчаяние, острое и холодное, сжало горло. Но я не позволила ему вырваться наружу.

– То есть эта ошибка… фатальна?

Она посмотрела мне прямо в глаза, и впервые в ее взгляде не было насмешки. Была почти… жалость?

– Именно так, – согласилась Шана. – Ты даже не представляешь, какая это грандиозная ошибка, дитя.

Она снова шагнула ближе, ее шепот стал шипящим, как змея в терновнике.

– Судя по тому, что мы все видели прошлой ночью… его способности Повелителя воды. И если мои познания в иерархии кланов Атлантиды не устарели… такая как ты ему не пара. Ни по крови, ни по статусу, ни по предназначению. Ни в каком из известных миров.

Слова обжигали, как раскаленные угли.

"Не пара".

Ровно то, чего я ждала от “Змеищи Шаны”. Именно поэтому нельзя было показать, как это больно слышать. Ярость, холодная и чистая, вытеснила отчаяние. Я встретила ее взгляд. Прямо. Вызывающе.

– Спасибо за… экспертную оценку, наставница. Как всегда, неоценимая помощь, – произнесла я с ледяной вежливостью, в которой звенела сталь.

Я резко опустила рукав, скрывая пылающую татуировку. Повернулась к прилавку, швырнула на него монеты за травы, пожалуй слишком много, но сейчас мне было плевать.

– Удачи с бобовой похлебкой, Шана.

Не глядя на нее и не дожидаясь ответа, я направилась к выходу, мысленно добавив: “А уж кто и кому пара, мы как-нибудь сами решим”.