Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Налюбовалась? – съехидничал Смольный.
– Вполне, – надменно кивнула я.
– Ну, и как результаты?
– Удовлетворительно, – пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Надеюсь, намёк поймёт.
Понял. Больше с глупыми вопросами лезть не стал, завёл машину и та, словно корабль, поехала вперёд, рассекая лужи.
Если идти до супермаркета целых десять минут, то обратно мы доехали всего за четыре. Порадовало, что так быстро. Потому что я не имела ни малейшего понятия, о чём разговаривать с другом Морозова. Благо, тот тоже молчал, лишь изредка то насмешливо, то задумчиво косился на меня.
Максим припарковался как можно ближе к входу в подъезд и, приняв позу "у меня классная тачка и, ваще, я тут самый крутой перец", пробежался по мне липким взглядом. Прямо как тогда, в первый раз, на заброшенной детской площадке. Захотелось ему врезать.
– Сегодня ты тоже сама или помочь?
– Уж помоги, если не трудно, – "мило" буркнула я и распахнула дверь. Дождь слегка поутих и лениво капал с неба и веток деревьев. Секунду подумав, не стала раскрывать зонт, а быстро забежала под козырёк и открыла подъездную дверь. Подпёрла её спиной и стала дожидаться своего добровольно-принуждённого помощника...
– Ничего так, – констатировал Максим, осмотрев коридор моей квартиры.
– Кухня там. Ботинки снимают здесь, – распорядилась я и, быстренько скинув ветровку и разувшись, подхватила самый лёгкий пакет и скрылась в вышеупомянутой комнате. Максим появился через пару минут, сгрузил оставшиеся пакеты на стол и с какой-то радости оккупировал стул.
– Покормишь своего спасителя?
– А не пойти ли спасителю? – укладывая мороженное в морозилку, поинтересовалась я.
– Ну... Тимку же ты кормишь, а я ем в два раза меньше.
Я выпрямилась, развернулась, уперев руки в бока, и... ничего не сделала. Вроде не за что было бить о голову Смольного очередную вазу, да и за помощь сказать спасибо надо. Действительно очень помог.
Включила чайник, извлекла из пакета тульский пряник и положила перед парнем.
– Чашки в том ящике. Приятного аппетита.
– Злая ты, Оксана, – хмыкнул Максим и освободил стул, направившись за чашкой...
Через пяток минут все продукты были складированы в холодильник, а мы сидели за столом и пили чай со сладостями. Максим, к удивлению, оказался неплохим собеседником, способным поддержать любую тему.
– Оксан, а можно вопрос?
Я в очередной раз внутренне поморщилась от своего имени (не люблю, когда называют Оксаной; характер – да, Оксаны, но по факту я Ксюша), и разрешительно кивнула.
– А почему ты, как Тим, играешь в маскарад?
М-да... Спросил бы чего полегче.
– У Тима на это есть причины? – вопросом на вопрос ответила я. Максим неуклюже кивнул.
– Вот и у меня они есть. Ещё чаю?
– Да нет, спасибо. И так засиделся. Пойду, пожалуй, – активно засобирался парень.
– Спешишь к бешеному Чудовищу? – ядовито спросила я, выходя следом за парнем в коридор. Он даже надкушенное печенье не доел. Чего испугался, спрашивается?
– Чудовище? – Макс вопросительно вздёрнул бровь.
– Морозов, – хмуро пояснила я, делая вид, что рассматриваю себя в зеркале.
Завязывающий шнурки Смольный хмыкнул, выпрямился и серьезно посмотрел на меня.
– Я уже говорил: он нормальнее нас обоих. У тебя, Оксана, тоже есть свои причуды. Не надо составлять мнения о человеке, о котором ты ни черта не знаешь. До встречи в институте.
Максим ушёл, тихо прикрыв дверь. Я заперлась, вышла в кухню и прилипла к окну, следя, как его машина выезжает со двора.
Значит, ни черта не знаю? А оно мне надо, знать?
***
– И отвечать пойдёт... Кто же у нас пойдёт отвечать? – издевался над группой Олег Владимирович, преподаватель теории государства и права. Обвёл полуспящих студентов кровожадным взором коршуна и зловеще заухмылялся.
– Добровольцы есть?
Группа дружно, как по команде, посмотрела на меня.
Нет, ребята, мышка сегодня играет в молчанку, и так уже едва ли не на каждом семинаре за вас отдуваюсь.
– Ну, раз добровольцев нет, тогда отвечать пойдёт... Жданов. Прошу, Денис Аркадьевич, трибуна Вас ждёт.
Денис, он же успевший засветиться и прославиться член институтской команды КВН, по совместительству сын какого-то депутата, бросил на меня взгляд, обещающий скорую расправу, и нехотя поплёлся к трибуне. Могу поставить свои очки, сейчас кто-то схватит очередную пару и, разумеется, винить в этом будут исключительно меня. Тёмную мне, конечно, не устраивают, но угрожать угрожают. Некоторые пытались заставить выполнять за них домашние задания, рефератики там и прочую ерунду, и я с удовольствием соглашалась. Хорошо, что я девушка и набить морду мне нельзя. Нет, навязанные мне работы делала прилежно, вот только их результаты обычно совсем не радовали того, чья фамилия красовалась на титульном листе. Ведь от ошибок не застрахован никто.... В общем, народ быстро просёк, что халявы от меня не будет и на этом фронте Мышку Родионову оставили в покое. А вот отдуваться на семинарах за неподготовленную группу по-прежнему приходится. Знали бы мои одногруппники, насколько неправильна их позиция...
Я подпёрла щёку кулаком и уставилась в окно. Слушать бредни Жданова в форме свободного сочинения на тему государства было неинтересно.
После Жданова были Никольский, Строгинова, Якулин, Маргаритова и т.д. и т.п. Владимирович спросил всех любителей помолчать на его семинарах, старательно обходя меня и ещё пару более-менее прилежных студентов, то есть Николая и Милану. Остальным просто банально повезло, потому что прозвенел звонок, оповещая об окончании пары.
С облегчением вздохнули все, в том числе и я. Два часа слушать невнятное мычание тупых студентов, которые не удосужились открыть учебник... терпение надо иметь ангельское. Я таким никогда не обладала. Не представляю, как это на протяжении многих лет терпят наши преподаватели...
Одно радовало: пара была последняя из трёх возможных, и больше не придётся скучать и зевать, поминая нехорошим словом мрачную промозглую погоду за окном. Сейчас бы залезть с чашкой горячего чая под тёплый плед и почитать хорошую книгу...
– Пообщаемся, мышка, – на выходе из аудитории меня перехватил недовольный Жданов. Под локоток вывел в коридор и приставил к стене. А за его спиной собралась расстрельная команда из всех тех, кто схватил сегодня симпатичного лебедя.
Я безропотно подчинилась и непонимающе вылупилась из-за очков на злых одногруппников. Ну, и чего, спрашивается, их не устраивает?
– Ты ведь у нас умная девочка...
– Хоть и страшная... – раздалось из толпы за спиной Жданова, и все глупо заржали.
– Так вот, – отсмеявшись, озлобленно заговорил парень. – Ещё раз ты подставишь меня под пару... Ты же знаешь, кто мой отец.
Интересно, кто этого не знает? По-моему, Денис сообщил всему институту и не устаёт повторять.
Я мысленно закатила глаза и побилась головой об стену. Лучше бы пошла в педагогический, там таких козлов не держат.
– Денис, оставь её в покое.
Я аж подскочила и вправду ударилась затылком о стенку. За меня кто-то вступился? Кто? И какое редкое животное сдохло в нашем зоопарке?
– Чего? – возмущение напополам с удивлением также прорезалось и на лице депутатского сынка, а свита шакалов и прихлебателей поспешила расступиться, открывая вид на моего очередного защитника.
– Чего ты к ней прицепился? Оксана не обязана отдуваться за всех. Взяли бы и выучили сами, и проблем бы ни у кого не было.
В жизни бы не подумала, что у Николая, которого мало интересует что-либо вокруг, кроме юриспруденции, столь красноречивое умение общаться с дураками типа Жданова. Да и кто, вообще, мог предугадать вмешательство Демидова в эту маленькую "семейную" разборку.
– Сейчас проблемы будут у тебя, – моментально забыв о предыдущей жертве, загорелся злобой Денис и начал хрустеть пальцами напоказ.
– Что за шум, а драки до сих пор нет? – жизнерадостно поинтересовался Смольный, вынырнув из соседней аудитории.
И о чём я только думала, идя сегодня в институт? Лучше бы осталась дома, не пришлось бы переносить очередной стресс. Нервы и без того ни к чёрту.
– Здорово, Макс! – приветливо вскинул руку Жданов. – Да вот, объясняем непонятливым, что нехорошо подставлять своих.
Лицо Максима на секунду удивлённо вытянулось. Он вопросительно скосился на меня, выхватил взглядом Демидова, вставшего на мою защиту, глянул куда-то сквозь толпу "инквизиторов", прищурил глаза и снова вернул себе безразличное выражение.
– Забей, я как раз тебя искал, есть тема, – заслонив меня собой, сообщил Смольный, закинул руку на плечи Жданова и что-то зашептал ему в ухо, отводя парня в сторону. Дениса явно заинтересовало предложение Максима – про меня депутатский сынок забыл сразу же. Свита последовала за своим главарём. Остальные: те, кто нормальный, но боится или просто не хочет плыть против течения – сделали вид, что очень спешат и разбрелись по своим делам. Остался только Николай и...
Теперь понятно на кого сквозь толпу смотрел Максим. На подоконнике, напротив двери аудитории, из которой я только что вышла, сидел Морозов. По-собачьи склонив голову к плечу, он наблюдал. Трус и подлец! Вот ведь урод! И не вмешался даже!
Я громко зарычала.
– Оксан? – моего плеча коснулась рука Демидова. Встрепенулась, выжала из себя улыбку и поспешила поблагодарить парня. Не каждый день у тебя на пути встречаются настоящие мужики.
– Спасибо, Коль. Ты сегодня мой герой, – испепеляя Морозова взглядом, проворковала я.
– Да не за что, – отмахнулся парень. Но я-то не слепая, вижу, что приятно. Краснеть в моём присутствии Николай ещё не отучился. Хотя не удивлюсь, если он ведёт себя так с любой девушкой. – Давно пора было поставить этого урода на место.
– А если бы он драться полез? – сделав большие глаза, с ужасом спросила я.
– Куда он полезет, – вновь отмахнулся парень. А самому страшно. Нервно потёр шею, коротко выдохнул и мельком глянул в сторону, куда Максим увёл Жданова.
– Ты правда Герой. Единственный, кто за меня вступился. Сейчас мало у кого найдётся смелости вот так броситься на помощь девушке, попавшей в беду, – специально повысив голос, продолжала нахваливать парня. Тот сменил неуверенную улыбку на довольную и словно стал выше и шире в плечах. Вот, что творить лесть, пусть и столь грубая и направленная на пробуждения совести у одного хамоватого типа.
Оглянулась. Морозов и бровью не повёл. Сидит, наблюдает и чему-то ехидно улыбается.
– Оксан... – замялся Николай. Перевела взгляд обратно на него и сразу всё поняла. Прости парень, но мой ответ в любом случае будет "нет".
– Да? – я приняла глупый вид.
– Я... это... – Демидов сглотнул, подёргал за воротник рубашки и уткнулся взглядом в пол. – Да я просто хотел сказать, чтобы ты была поосторожнее. Мало ли подобных дебилов...
Эх, Коля, Коля, кто ж так девушку на свидание приглашает?
– Спасибо, – я мило улыбнулась и тоже скромно опустила очи долу.
– Ну... пойду я, – неуверенно проговорил Николай и с какой-то надеждой в зелёных щенячьих глазах посмотрел на меня.
– До встречи. И ещё раз спасибо за спасение.
– Пока, – расстроено буркнул парень и быстро потопал по коридору. Друг мой ботаник, а ты чего ждал? Что спасённая дама сама упадёт в твои руки? Или, как в нашем случае, сама пригласит на свидание?
Вздохнула, поправила рюкзак и только сделала шаг, как за спиной зааплодировали.
– Браво! – негромко выкрикнул Морозов и продолжил насмешливо хлопать в ладоши.
– Чувствую, в институте скоро появится новая влюблённая пара. Отлично сыграно, Родионова. Оскар по тебе плачет.
– А по тебе – психушка, – обернувшись, рыкнула я. Морозов трагично пожал плечами и вернул зад на подоконник.
– И в отличие от некоторых, у Коли хватило смелости вступиться за меня! – упрекнула я парня. Тот в ответ, одарил насмешливым взглядом холодных глаз. Никогда бы не подумала, что шоколад может так леденить кровь. Ему бы больше пошёл цвет грозового неба, но природа распорядилась по-своему.
И плевать ему на все мои упрёки...
– Тогда считай, что я спас твоего героя от жестокой расправы, – улыбнулся парень, скосив взгляд на лежащий рядом с ним на подоконнике мобильный.
– Что-то не заметила, – хмыкнула я и скрестила руки на груди.
– Да, Ксюша... ты умная девочка, но иногда бываешь такой дурой.
– От идиота слышу! – нахохлилась я. Спас он нас, как же! Держи карман шире! Испугался, а теперь оправдывается, как может...
И тут до меня дошло.
– Ты всегда Максом прикрываешься?
– Максом? – вздёрнул бровь Морозов. – Вы с ним уже на "ты"?
– Не твоё дело! – гневно всплеснула руками и снова скрестила их. А то кулаки так и чешутся набить его высокомерную рож
– Ладно, не моё, так не моё. Но на твой вопрос, так и быть, отвечу. Максом я прикрываюсь только в том случае, когда дело можно решить без мордобоя. А теперь пошли, нас ждёт наша славная лабораторная.
Морозов сполз с подоконника, подхватил телефон, нацепил на одно плечо рюкзак, до того ваяющийся на полу под батареей и зашагал вперед. Даже не обернулся посмотреть, иду ли следом или нет.
Я, разумеется, не шла. С проворностью спринтера рванула в противоположную сторону и, наверное, снова побила все рекорды скорости норматива "добраться от института до дома". Теперь оставалось только забаррикадироваться в квартире и погрузиться в удивительный мир "Русской правды". У нас как раз завтра семинар по истории отечественного государства и права. Заодно подготовлюсь.
Я вместе с библиотечной хрестоматией расположилась на кухне и постигала таинства древней русской юриспруденции за чашкой чая с заварными печенюшками, когда в дверь позвонили. Посмотрела на дисплее мобильного время. Двадцать минут прошло. Что-то долго Морозов добирался.
Состроила двери страшную рожицу и вернулась к изучению "манускрипта". Пусть трезвонит, сколько хочет. Его проблемы, раз не понимает человеческих слов. Монстр хренов.
Стукнула себя по лбу за нечаянно выскочивший мат в совершенно ненужном для этого месте, закинула в рот печенье и уткнулась в хрестоматию.
– "Меченный злом, мёртвым огнём, лоб твой горит, не скроешь клейма..." – заорал мобильник. Честно, схватилась за сердце и едва не свалилась со стула. Совсем забыла, что поставила на Морозова данное музыкальное произведение. Надо бы сменить, от греха подальше. Поставлю какое-нибудь детское противное "ля-ля-ля". Хотя нет, пусть будет это – Чудовищу подходит идеально.
На тридцать восьмом вызове я сдалась (звук на мобильном пришлось выключить ещё раньше), нажала на приём, поднесла телефон к уху и рявкнула:
– Слушаю! – после такого приветствия любой расхотел бы общаться. Любой нормальный человек. Ледяное Чудовище под эту категорию не подпадало.
– Дверь открой, не заставляй выламывать.
– Ломай, – беззаботно хмыкнула я и отключилась. У меня такая дверь, что её придётся ломать только вместе со всеми бригадами МЧС нашего города. Я злобно оскалилась и, чокнувшись с мобильником печеньем, отправила сладкое в рот. И закашлялась.
С лестничной площадки послышались глухие удары и страшный треск.
Проглотила недожёваный кусочек и помчалась в коридор. И, не подумав заглянуть в глазок, распахнула дверь.
– Благодарю, – надменно улыбнулся Морозов и, отодвинув меня с прохода, вошёл в квартиру.
– Какого...
– Не матерись, девушкам не идёт, – нравоучительно прозвучало из глубины квартиры.
– Да мне... – сквозь зубы прорычала я, со злостью стукнула дверь ногой и только после этого вспомнила, зачем так рвалась в коридор. Плюнула на Морозова и начала методично осматривать лестничную площадку. Вроде всё нормально. И с дверью в том числе. Тогда какого чёрта?
Этот вопрос и адресовала Чудовищу преспокойненько занявшему на кухне мой стул и прибравшему к рукам мою чашку с чаем.
– Я уже говорил, девушкам не идёт мат.
– Ну ты и козёл.
– Согласен, иногда бываю, – и взгляд холодных глаз. Пробрало не хуже, чем в самый лютый мороз. И как он только это делает? Ах да, фамилия обязывает.
– Успокоилась? – деловито поинтересовался парень. Я многозначительно промолчала.
– Тогда садись.
Тимофей по-хозяйски указал на свободный стул и принялся рыться в своём рюкзаке. Достал планшет с листами А-4, ручку и строго посмотрел на меня.
– Мне казалось...
– Может, закончим, а? – перебил Морозов. – Я сам не испытывал ни малейшего удовольствия, ломясь к тебе в дверь. Но, хочешь ты того или нет, работу мы сделаем. Так что села и начали!
Командир, что б тебя...
Я сглотнула, сдерживая рвущиеся наружу слова, одарила парня ненавидящим взглядом и заняла указанный стул. И вправду, чем быстрее закончим, тем быстрее отстанет. Как его Максим только терпит столько лет? Смольный сам вчера рассказал, что они дружат с самых пелёнок и вид у парня при этом стал грустный-грустный. С таким-то другом, как Морозов, не просто загрустишь – завоешь!
– Начинай, – успокоившись, великодушно позволила я. Перетянула к себе плетёнку с печением, секунду подумав, встала и достала с полки ещё одну чашку. Если присутствовать при своей же экзекуции, то стоит устроиться с максимальным комфортом.
Тимофей терпеливо дождался, пока заварится чай, а пока я тянула время, что-то чертил на листке бумаги. Наверное, строит планы по уничтожению мира или рисует меня, качающейся на виселице.
Вздохнула, обхватила ладонями бока чашки и уставилась на незваного гостя.
– Всё? – холодно уточнил парень.
Кивнула, мысленно перечисляя всё, что о нём думаю и куда он может идти со своими замашками короля горы.
– Замечательно. Тогда начнём с самого простого. Твоё полное имя.
– Оксана, – язвительно поведала я страшную тайну.
– А если подойти к этому немного серьёзнее? ФИО, пожалуйста.
– Родионова Оксана Станиславовна, – поморщилась я.
Папу я люблю, но зачем было называть меня этим ужасным именем? Ладно, отец здесь ни при чём. Это мать одарила самым лучшим именем для девочки, а потом взяла и бросила любимую доченьку, упорхнув к... более успешному на тот момент бизнесмену. С тех пор не переношу имени Оксана. Терплю, да, но не более.
– Ксюша, значит.
Сам того не подозревая, порадовал Морозов. Кстати, кажется, за всё время нашего знакомства он ни разу не называл меня Оксаной. Странно... но, чёрт возьми, приятно.
Или только кажется?
– Дай мне, что ли, тоже листик, – выбросив глупые мысли из головы, потребовала я у парня. Тимофей жадиной не был и одарил аж тремя листами и запасной ручкой.
– Возраст и дата рождения, – продолжил допрос мой личный экзекутор.
Я аккуратно сложила листы на столе перед собой, разгладила их, смахнула несуществующие крошки и кровожадно улыбнулась. Морозов подозрительно нахмурился, но гадости говорить не стал. И правильно, я ведь тоже умею играть в святую инквизицию.
– Тебе не говорили, что спрашивать у девушки о возрасте неприлично?
– Хочешь избавиться от посещения пар по психологии?
Я отвернулась, пробурчала нехорошие вещи и, нацепив на лицо добродушное выражение, повернулась обратно к парню.
– Ваше ФИО, господин Морозов.
– Морозов Тимофей Константинович, – без промедления и прочих ужимок, коими могла похвастаться я, представился Тимофей. – И раз уж ты, наконец, выкинула дурь из головы. Возраст и дата рождения...
И подобным образом мы пикировали часа два. Сама удивилась, когда случайно зацепила взглядом часы. И вроде хотелось его убить едва ли не за каждый вопрос, лезущий в самую душу, но с другой стороны, мне нравилось с ним ругаться. Ну, в тех редких случаях, когда не возникало желания огреть сковородкой по голове.
– А можно спросить? – наблюдая, как Морозов расчерчивает новый лист, осторожно осведомилась я. Последние пятнадцать минут прошли на удивление спокойно, и хотелось бы как можно дольше сохранить настолько умиротворённое состояние нашего общения.
– Если хочешь узнать девственник ли я, ответ нет, – не отрываясь от своего занятия, выдало Чудовище, на корню загубив всё наше перемирие. Ещё и потоптался сверху.
– Судя по тому, как покраснела, ты у нас девственница. Так и запишем, – гаденько улыбнулся он и вернулся к своим каракулям.
– Пошёл вон из моей квартиры! – вскочив со стула, гаркнула я.
– Мы ещё не закончили. Сядь и получай удовольствие, – Морозов был спокоен, как скала. Ледяная и противная. И ведь так хорошо всё шло. Нет же, взял, сволочь, и всё испортил. Или он сам получает удовольствие, когда другим плохо? Судя по довольной физиономии – да.
– Сядь, Ксюш, сядь, – словно маленького непутёвого ребёнка, начал уговаривать Тимофей. Ещё и взгляд такой снисходительный. Как же я ненавижу этого типа!
– Ты мне должен новую вазу! – плюхаясь обратно, заявила я.
– А ты мне – очки. Так что ты хотела спросить?
– Почему ты всё время называешь меня только Ксюшей? Меня Оксана зовут.
– Тебе не нравится имя Оксана, – пожал Морозов плечами, продолжая что-то вырисовывать или писать на листке. А я так и замерла с открытым ртом.
– Ничего фантастического. Ты едва заметно морщишь нос, когда тебя так называют, – не дожидаясь вопроса, пояснил парень и начал собирать бумажки. – Предлагаю на сегодня закончить. Помнится, завтра у тебя четыре пары. У меня пять, но с последней могу спокойно уйти.
– Ты всегда решаешь за других? Может, у меня завтра дела? – заворчала я. Больше для проформы, потому что сегодняшний запас сил для борьбы с Монстром окончательно истощился. И правда какой-то энергетический вампир. Пообщаешься с ним, и хочется пойти броситься под поезд или хотя бы рухнуть в кровать и поспать часиков двенадцать.
– Не хочу тебя огорчать, но все твои планы на ближайшие две недели придётся отменить. У меня не так много свободного времени, и я более не собираюсь тратить его на то, чтобы ждать, пока мне откроют дверь. Яволь?
– Я-я, – согласилась и отвернулась, переведя всё внимание на стекло, по которому стекали капли. Пожалуй, эта осень останется в моей памяти, как самая ужасная. А ещё утверждают, что пора студенчества – самая лучшая в жизни человека. Да пошли они все!
– Хэй, – рука парня коснулась моего плеча.
– Ты, кажется, собирался свалить.
Тимофей усмехнулся, присел передо мной на корточки и снизу вверх, словно преданный пёс, заглянул в глаза. Я удивлённо сморгнула и приготовилась к какой-нибудь подлянке.
– Увидимся завтра, – чему-то улыбаясь, пообещал парень, похлопал меня по коленке, резко встал, подхватил рюкзак и направился в коридор.
И что это сейчас было? За две недели он сведёт меня с ума. Господи, дай мне сил и терпения.
– Дверь закроешь или как? – прозвучало из прихожей.
– А куда ж я денусь, – пробурчала я себе под нос и потопала выпроваживать парня. Ещё всего лишь тринадцать дней, Ксюх, тринадцать дней.
Глава 7. Доброта идёт спасать мир!
– А сметана есть?
– Порой мне кажется, что ты приходишь сюда не работать, а пожрать, – привычно проворчала я и полезла в холодильник за сметаной.
– Не без этого, – довольно оскалился Тимофей, перекладывая со сковородки в тарелку четвёртый сырник.
– Мне оставь. Между прочим, не для тебя готовила, – хлопнув парня по рукам, потребовала я.
– Эй! Я голодный! – нагло сообщили мне в ответ, а в глазах – искры раздражения. Неужели не понравились мои слова? С чего бы? Это, Ксюха, у тебя банально разыгралось воображение. Просто он идиот и не скрывает этого.
– На, голодный.
Я отобрала у Морозова лопатку, всучив вместо неё упаковку сметаны и, достав тарелку, перекинула в неё оставшиеся два сырника. Не густо, но мне хватит. Тем более, за почти две недели в обществе Чудовища выяснилась одна занимательная вещь: Морозов добреет на глазах, если его как следует накормить.
И я соврала, когда сказала, что готовила не для него. Именно для него. Пусть поджарила купленные в магазине уже готовые сырники, но...
Скосилась на парня и горестно вздохнула. Даже сытый и довольный, порой, он меня выбешивал. А в остальном двенадцать самых страшных дней в моей жизни прошли более-менее спокойно. Тимофей старался вести себя достойно, а я в ответ больше не била об его голову ничего тяжелее шариковой ручки. Если бы не его непередаваемый характер, цены бы такому мужику не было.
– Что у нас сегодня по плану? – усаживаясь за стол, спросила я вторую половину нашей небольшой команды, отвечающую за организацию трудовой деятельности.
До сдачи работы по плану оставалось всего два дня, а мы не успевали. Точнее я не успевала, потому что до сих пор не смогла залезть в душу парня. Мою он выворачивал, как мог, или почти как мог. Есть уголки, в которые не пускаю никого. У Морозова, правда, подобных местечек оказалось раза в три больше. И они были настолько тёмные, что мне порой казалось: общаюсь с уголовником-рецидивистом, а не с девятнадцатилетнем парнем. Пыталась расспросить Максима, но тот лишь грустно улыбался и советовал не лезть. Вот сто процентов Чудовище особо жестоким образом кого-то замучило и теперь скрывается в нашем институте от правосудия. Интересно, какая по счёту я у него жертва?
– Не спи! – добрый Морозов пнул меня под столом и как ни в чём не бывало макнул сырник в сметану. – Ты хоть слушаешь, что я тебе говорю?
– Слушаю.
– Иногда?
– Отвали.
Тимофей поднял руки и сделал, как просили. В последнее время, то есть в последние три дня, он начал приручаться. Язвит, конечно, по страшному, но при первой же возможности уйти от конфликта сводит наше пикирование на нет или, вот как сейчас, просто отстаёт от меня.
Я лениво поковыряла сырники, рассматривая свои записи, касающиеся несговорчивого напарника, и внезапно поняла, что за все двенадцать дней ни черта о нём не узнала. Имя, возраст, пристрастия в еде и ещё несколько ничего не значащих мелочей.
Глянула на стопку листов парня и ужаснулась. Целое досье на меня, вплоть до того, какой цвет и фасон белья я предпочитаю.
Ужас! Как вспомню, каким способом он добился этой информации, бросает в дрожь. Если Тимофею что-то было нужно, он выводил меня из себя или брал "на слабо". А я, как дура, каждый раз велась. И ведь раньше считала себя уравновешенной, умной и расчётливой. Оказывается, порой бываю очень...
Со злостью вонзила вилку в кусочек сырника и требовательно уставилась на Морозова.
– Шо? – флегматично жуя, поинтересовался парень.
– Видишь это?
– Твои заметки по мою душу.
– Ничего не хочешь рассказать? Потому что если сдам Ознобину работу в таком виде, мне светит не больше пары.
– Тоже хорошая оценка, – облизав вилку, философски изрек Тимофей.
Я спокойно отодвинула от себя тарелку, встала и вышла из кухни. Морозов проводил меня вопросительным взглядом и вернулся к поеданию нехитрого ужина. Вот же скотина. В такие моменты больше всего хотелось свернуть ему шею. Не сомневаюсь, мир бы меня понял и простил. Невозможно долго терпеть рядом с собой эту ледышку. Как Монстром был, так им и остался.
Зашла в самую крошечную комнатку квартиры, переделанную под кабинет и села на подоконник. Его специально для меня сделали широким и удобным. Я потом ещё подушек накидала...
Села, прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Век бы не видеть. Мне пришлось мучиться и терпеть его целых двенадцать дней. И каков результат? Нулевой.
В любом случае, работу я сдам, и если Ознобин влепит двойку за краткость, пусть так и будет. За красной корочкой не гонюсь. Её наличие или отсутствие всё равно ничего не даст, все главные и нужные знания в голове. И то, как ими распоряжусь, зависит только от меня.
– Ксюша.
– Ты ещё здесь? Будь добр исчезни из моей квартиры и из моей жизни. Того компромата, что есть, хватит и на три работы.
– Неужели Родионова сдалась? – насмешливо хмыкнул Морозов и зашёл в кабинет. Выкатил из-за стола стул на колёсиках и по-хозяйски расселся посреди комнаты.
– Плохо слышишь? – хладнокровно уточнила я. Ещё немного и, кажется, у меня начнётся истерика.
– Тебе так интересна моя жизнь? Ну, попробуй спросить, может, отвечу.
– Засунь своё "может"...
– Честное слово, я когда-нибудь возьму мыло и вымою тебе рот.
– Ты свалишь уже? – простонала я.
– Нет. У нас ещё два дня.
– Достал! – констатировала я и решительно встала с подоконника...
Впервые в жизни Тимофею хотелось... Он и сам не знал чего именно, но однозначно связанного с Родионовой. Эту девушку можно было доставать сколько угодно: на каждый его выпад она отвечала не менее колким, при этом стараясь не запачкаться. Часто ругалась, что не портило ни внешнего вида, ни внутреннего содержания. Милая маленькая фурия. Не повезёт её будущему мужу. А если брать в расчёт всё то, что он узнал о её семье, позарившемуся на девушку парню, не повезёт втройне. Взять хотя бы её брата. Видел он его. И Ксюшу в тот вечер, кстати, тоже видел. Цапалась с какой-то рыжей девушкой. Морозов хорошо запомнил тот вечер, ибо именно ему выпала благородная учесть рыцаря: какое-то время громогласная девица дергалась в его руках, матеря так, что захотелось взять её за волосы и мокнуть в ведро с ледяной водой.
И чего он тогда забыл в "Адреналине"? Не самое лучшее место в городе, особенно при его финансах. Но команда решила праздновать годовщину там: как-никак два года вместе. И всё время в одном составе. Да, это стоило отметить. Заодно совместили с празднованием его дня рождения. Рановато, но когда ещё? И так команда в последнюю неделю начала бунтовать. Особенно Женя. Он совсем забыл про её "обиду" и теперь приходится от девушки прятаться.
Но, вообще, команда права: почти полтора месяца без капитана – это не дело.
Нет, Стас справляется, и тренировки проходят по расписанию, но скоро крупный фестиваль и надо быть в форме. А он тут развлекается с этой... фурией.
Тимофей позволил себе расслабиться и развалился в кресле. Между прочим, очень удобном. Не сравнить с кухонными стульями, от которых потом ноет спина. Грех жаловаться, материала он действительно набрал не мало, вот только не узнал самого важного. Почему Ксюша такая, какая есть? Дочка богатого отца, не нуждающаяся и не отказывающая себе ни в чём, красивая, умная, с характером. Зачем ей этот маскарад?
Зачем ему это знать? Зачем? И ведь не отступится – Тимофей себя знал. Но, Боги, как же она его достала...
Каждый раз, выходя из её квартиры, хотелось кого-нибудь убить. Спасала работа, после которой оставалось сил только добраться до дома, упасть и заснуть. К тому жевернулась привычка курить. И это были уже не пара сигарет в день: порой не хватало и пачки, чтобы успокоить кипевшую внутри злость.
