Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Эй! А мячик? – растерянно прокричала я вслед уходящим парням.
– Себе оставь! – не оборачиваясь, крикнул Морозов, сунул руки в карманы штанов и ускорил шаг.
Себе, значит, оставить? Я зарычала, крепко сжимая мяч в руках. Чужого барахла нам не надобно, своего девать некуда, а потому....
Наверное, во мне умер снайпер. Жаль, родители в детстве не отдали меня в секцию стрельбы из лука или пистолета – была бы сейчас олимпийской чемпионкой. Морозов тоже оценил бросок. Честно, кидала на глаз и от большой злобы, но попала точно между лопаток.
Тимофей застыл, медленно обернулся, чуть наклонил голову вперёд, взъерошил волосы и внезапно сорвался с места. Самоубийцей я никогда не была и, взвизгнув, быстро рванула от взбешённого парня. Но что я на высоченных каблуках могу против него? Конечно, меня поймали, скрутили и прижали к дереву. Шершавая кора неприятно царапала щеку, а сам Морозов неудобно прижимался к моей спине.
– Добилась, чего хотела? – хрипло поинтересовались в опасной близости от левого уха.
– Я не...
– Сомневаюсь.
– Тимофей! – строго окликнул Смольный.
– Не лезь! – проорал парень в ответ, едва не оглушив меня.
– Тогда я умываю руки, потом не говори, что я не пытался тебя остановить, – проворчал Максим и, судя по дико заскрипевшим качелям, занял именно её.
Я понадеялась, что на время их диалога Монстр хоть немного ослабит хватку и начала усердно ёрзать, но лишь зашипела от боли. Морозов держал крепко.
– Пусти, мне больно!
– А ты не рыпайся, – злобно прохрипел он и одним резким и очень болезненным движением, развернул меня к себе лицом. Ох, мамочка! Лучше целоваться с корой, чем видеть его перекошенную от бешенства физиономию.
– Извиняйся, – прошипел парень. – Но только так, чтобы я поверил.
Я несколько мгновений непонимающе хлопала глазами, а потом до мозга, наконец, дошло, что это Чудовище хочет. Извиняться? Мне? Перед ним? Он с дерева рухнул? Или ему так хорошо прилетело мячиком?
И каким бы страшным и угрожающим сейчас не выглядел обычно скромный и тихий ботаник, его "извиняйся" порядком разозлило.
– А не пойти бы тебе на...
Договорить не дали: рука Морозова сжала мне шею, и из горла вырвались только несколько возмущенно-ошарашенных хрипов.
Я впилась взглядом в ледяные глаза псевдоботаника и поняла, что проваливаюсь куда-то в холодную чёрную пустоту...
– Тимофей! – заголосил Смольный и, словно какой-то супермен, внезапно оказался за спиной своего бешеного дружка. Я отчаянно заморгала, сбрасывая наваждение навеянное Морозовым, и снова захрипела – рука Чудовища сильнее сжала горло. Он точно псих, не удивлюсь, если после такого "извинения" останутся синяки.
Ладонь Смольного опустилась на плечо друга, Тимофей на долю секунды скосил глаза на посмевший прикоснуться к нему "объект" и лишь брезгливо дёрнул плечом.
– Тим, отпусти, – серо-голубые глаза Максима потемнели, и, кажется, он был готов на драку. Мне бы радоваться, что из-за меня могут подраться два таких импозантных парня, но отчего-то не улыбалось. Я снова захрипела, внося скромную лепту в своё предполагаемое освобождение. Нет, ну право слово, не будет же он на самом деле душить...
Или?..
– Моро-зов... – угрожающе понизив голос, продолжал уговаривать Смольный. По мне, лучше бы ему врезал, уговорами здесь не отделаешься – случай-то клинический.
– Всё! – рыкнул Тимофей, и я, наконец, смогла сделать глубокий вздох и тут же закашлялась.
– Ты как? – оттолкнув вялого Тимофея, Смольный поддержал мою осевшую и кашляющую тушку. Я, не стесняясь, повисла на парне, поставив его щитом между собой и Психом.
– Больной какой-то! Его лечить не пробовали?
– На самом деле, он нормальнее нас двоих, – грустно улыбаясь уголками губ, просветил Смольный. – Просто у него плохое настроение.
– Нихрена себе "плохое настроение"! – задохнулась от возмущения я, за что была вознаграждена приступом кашля.
Прокашлялась, осторожно потёрла саднящую шею и выглянула из-за плеча Максима.
Захотелось ещё раз потренироваться в меткости – очень уж удачно стояло Чудовище. Метрах в пяти от нас, обхватив затылок и запрокинув голову. Руки так и зачесались, но Смольный быстро сообразил, что мой прищуренный, наполненный желанием немедленнейшей мести взгляд не предвещает ничего хорошего его психованному дружку.
– Не стоит, – отрицательно покачал головой Максим. Гневно глянула на парня, но тот состроил страдальческую гримасу, и его стало жалко. Я-то Чудовище знаю всего несколько месяцев, а сколько его терпит Смольный? Судя по тому, как бросился успокаивать Морозика, знакомы они о-очень давно.
– Спасибо, – шепотом поблагодарила я своего спасителя.
Максим лукаво улыбнулся и подмигнул. М-да, то убивают, то глазки строят... Видимо, мало было Морозову одной вазы по родничку. Или, наоборот?
– Ты его в отвратительном настроении не видела, – обрадовал меня Смольный. А ведь когда-то я собиралась ему мстить за "позор" перед всей столовой. Думаю, за сегодняшнее спасение Максима можно простить. Вот только, это же именно он так удачно "познакомил" нас с Морозовым....
Я одарила спасителя добрым взглядом, отчего тот сглотнул и попытался ретироваться. Пришлось клещом вцепиться в его руку, не позволяя совершить тактическое отступление. Пока рядом бродит его чокнутый дружок, Смольный от меня не отойдёт! Кстати, о чокнутых: Морозов по-прежнему стоял в той же позе, только теперь, если не подводит слух, тихо напевал какую-то песенку. Ну, говорю же – псих!
– Это нормально? – осторожно уточнила я. Может это первый признак того, что в Монстре просыпается маньяк-убийца, а я ни слухом, ни духом.
– Более чем, – удовлетворённо кивнул Максим. – Вот если бы он что-нибудь дубасил, стоило бы уносить ноги. Тебе. – Самодовольно добавил он, меня же передёрнуло. И чего пугают? Заняться больше нечем? Так вон мячик валяется. Пусть идут, играются.
Высказывать свои мысли вслух от греха подальше не стала. Поджала губы и недовольно скрестила руки на груди.
– Кстати, меня Максим зовут, – как бы невзначай представился парень. Я недобро покосилась на него. Смольный вздохнул и выдавил улыбку.
– Мне прекрасно известно, как тебя зовут, – холодно сообщила я парню, пару секунд раздумывала сказать или нет про достойную месть, которая до сих пор не придумана и не осуществлена, и решила промолчать. Он сейчас единственный, кто сможет меня защитить от разбушевавшегося Морозова, так что будем сдержанно улыбаться и дружить. Пока.
– И... прости за тот случай в столовке... – нехотя попросил парень. На меня он не смотрел и даже повернулся, чтобы я не могла видеть его глаз. Неужели великому и ужасному Смольному, Казанове всея университета стыдно?
Я задумчиво почесала в затылке, окончательно испортив причёску. Вытащила из неё листик, распустила волосы и попыталась распутать их пальцами. Все вещи (то есть плащ и крошечную сумочку) на всякий случай, чтобы не услышали, как тащу их по подлеску, оставила на багажнике машины Максима. Я умею быть аккуратной, когда надо, поэтому не опасалась разбуженной сигнализации. А теперь жалею, что вещи далеко – мне сейчас не помешала бы расчёска. Да и нитка с иголкой тоже. Лучше, конечно, швейная машинка, но куда уж там...
Пальцами вытаскивать из волос все посторонние предметы и разделять спутанные пряди было неудобно, но не просить же Смольного сходить к машине за сумочкой? Наедине с его дружком я больше не останусь! Кстати, а где Максим?
Я бешено заозиралась, но своего спасителя не нашла. И ведь не слышала, как он исчез... Зато наткнулась на холодный взгляд. Морозов перестал напевать и теперь с непонятным выражением, чуть склонив голову к левому плечу, рассматривал меня.
Непроизвольно сглотнула и попятилась – Тимофей не шевельнулся, только что-то хищное промелькнуло на его лице. Я поспешила отвести глаза, дабы снова не утонуть в ледяной пропасти... и передумала. Вдруг если перестану смотреть, Монстр кинется? Где же Максим?
– Извини, – глухо заговорил Морозов. Я почему-то вжала голову в шею.
Взгляд Тимофея потеплел, он выдавил из себя улыбку и нервным движением взъерошил волосы, потом опустился на корточки и уставился в землю.
Я боком начала обходить его по широкой дуге. Парень не шевелился, даже не смотрел. И слава Богу! Мне за сегодня страха хватило на год вперёд. Нет, я люблю фильмы ужасов, вот только становиться главной героиней одного из них не хочется. Ещё и атмосфера подходящая. Потемневшее небо, старая детская площадка со скрипучими аттракционами, двое парней, один из которых псих...
По коже нестройными рядами пробежали мурашки, и я, соглашаясь с ними, бросила последний опасливый взгляд на Морозова и рванула по вытоптанной тропинке к машине. Затаившееся Чудовище, вопреки опасениям, за мной не последовало.
– За тобой демоны гоняться? – насмешливо поинтересовался Смольный, нашедшийся у своего "Порше".
– Идиот! – выдохнула я и едва сдержалась, чтобы не ударить парня.
– Не понял?
– Ты в своём уме оставлять меня с ним наедине? Согласна! Передвигаешься ты, как супермен, но... ры-ры-ры! – не в силах выразить своё бешенство в словесной форме, зарычала я. Ухватила сумочку, достала крошечное зеркальце и ужаснулась.
– Да он бы ничего не сделал, – начал оправдываться парень. Вид у него при этом был сконфуженный. Я одарила Смольного выразительным взглядом и с грустью посмотрела на местами покрасневшую шею. Точно синяки останутся. И что с ними делать? Платочком в институте прикрывать? Не вписывается это в стиль скромной ботанички. Сразу пристанут с расспросами. Причём исключительно чтобы поиздеваться. А не дай Бог, отец или брат увидят! Боюсь представить, что они сделают с моим обидчиком.
Встряхнулась и мысленно постучалась головой о дерево. Это что, я сейчас пожалела Чудовище, чуть не придушившее меня? Ксюха, ты сама псих. Крышечка от потрясающего дня ещё не поехала?
– Эй, ну правда! – продолжал уверять меня Максим. – Тим в жизни никого не обидит. Просто довели...
– Угу, – глубокомысленно согласилась я и вытащила из сумочки складную расчёску.
– Прости, – сдался парень. Открыл заднюю дверь и жестом предложил располагаться. Я отрицательно помотала головой. Ещё чего не хватало! Не сяду я в одну машину с Морозовым. Сомневаюсь, что Максим оставит своего дружка здесь и соблаговолит довести меня до дома. Нет уж! Мне надо расслабиться. Выпить тоже не помешает. Хотя бы простой воды, а то в горле першит. И самый близкий источник животворящей влаги – это "Сдвиг".
Прикинула, сколько придётся добираться туда на своих двоих, укомплектованных в высокие каблуки, и пожалела, что отпустила таксиста. Вздохнула, собрала волосы в низкий хвост и всё-таки села на заднее сидение. Устала я. Морально. Сутки с Морозовым выматывают лучше года в армии. Странное сравнение, но в голову ничего более подходящего не приходило.
Сидя боком, вытянула ноги, уложила голову на подголовник и прикрыла глаза. Пара минут тишины не помешают, потом встану и пойду в клуб. Не так на самом деле здесь и далеко, доковыляю как-нибудь.
Хлопнула дверь, машина чуть дёрнулась, я не обратила внимания. Максим, видимо, устал стоять и тоже залез в салон.
– Надеюсь, произошедшее никак не повлияет на нашу лабораторную...
Я испуганно распахнула глаза и подскочила. Ударилась головой о потолок и, придерживая макушку рукой, дикой кошкой зашипела на Морозова, который вполоборота сидел на переднем пассажирском сидении.
Мельком оглянулась. Максим стоял на противоположной стороне дороги, смотрел в сторону клуба и словно не замечал происходящего в машине.
Захотелось выругаться, но услужливая память сразу подкинула воспоминание о том, чем закончилось прошлая попытка послать Морозова. Ладонь непроизвольно осторожно потёрла горло, глаза Тимофея превратились в два кусочка льда.
– Прости, – не сводя с моей шеи завороженного взгляда, прошептал парень. Резко отвернулся, откинулся на кресло и начал пальцами растирать верхнюю часть лица.
Я предпочла промолчать. Вылезла из "Порша", стянула с багажника плащ, сунула в его в карман сумочки и поплелась в сторону "Сдвига".
– Оксана! – окликнул Смольный. Я не обратила на него внимания. Хватит с меня их общества.
– Оксана! Да подожди же ты! – парень бегом догнал меня и пошёл рядом. – Слушай, давай подвезём куда надо. Ты только скажи.
– Отвали, – безэмоционально попросила я. Максим послушался. Остановился, хмыкнул и больше не тревожил, а я облегчённо вздохнув, взяла плащ в другую руку и медленно пошла дальше. Нужно было надеть кроссовки и джинсы. Дура ты, Ксюха, ох, дура. Размалеванная, расфуфыренная дура, жалеющая, что не вышла в люди в образе забитой ботанички.
Рядом затормозила машина.
– Оксан, садись давай! – из окна высунулась улыбающаяся голова Смольного. Я даже не посмотрела в сторону "Порша", сжала кулаки и с упорством танка пёрла вперед.
Машина несколько минут ехала рядом, потом чуть отстала и время от времени пугала меня неожиданным сигналом клаксона. Это они так пытаются привлечь внимание? Достали! Дайте побыть одной!
Хлопнула дверь, и я спиной почувствовала чей-то взгляд. Долго гадать чей, не стала. И так понятно: если Смольный ведёт машину, значит, за мной по пятам следует Чудовище.
– Ксюша, садись в машину, – мягко, почти ласково попросил Морозов. Первым моим желанием было кинуться на обочину и затеряться в подлеске, но деревья уже кончились, осталось поле с жидкой растительностью. Второй мыслью стало развернуться и отходить его сумочкой по дурной голове, но я опять вспомнила его бешеный взгляд и пальцы на моей шее. Снова помимо воли потёрла горло.
– Родионова, пожалуйста, не делай глупостей. Сядь в машину, и мы отвезём тебя домой.
Остановившись, смерила Морозова тяжёлым взглядом, в котором читалось всё, что я думаю и о нём и о его предложении, и пошла дальше. Вроде помогло. Снова хлопнула дверь, и меня оставили в покое. По крайней мере, настойчивых предложений подвезти больше не поступало. Вздохнула свободно. Наконец-то, я уж думала, они никогда не успокоятся.
Но не тут-то было!
"Порш" внезапно зарычал, обогнал меня и перегородил дорогу. Открылась задняя левая дверь, из которой выбрался Морозов и по-джентельменски пригласил меня внутрь.
– Пожалуйста.
И не понятно чего в этом слове было больше: мольбы или угрозы. Ледяные глаза однозначно выражали последнее.
Я долгую минуту смотрела куда-то на уровне шеи парня. Потом прикрыла глаза, выдохнула, как перед прыжком в воду, и забралась в салон. Тимофей всё это время терпеливо придерживал дверь и не отрывал от меня взгляда. Я буквально ощущала, как Морозов раздирает меня им на кусочки. Зачем, спрашивается, тогда села?
Потому что дура. Ты, Ксюха, это выяснила. И больше никогда – слышишь? – никогда не поведёшься на своё любопытство!
Тимофей аккуратно закрыл за мной дверь и, вернувшись на переднее пассажирское кресло, назвал мой адрес.
– Нет! В "Сдвиг". – Твёрдо потребовала я и указала на виднеющуюся отсюда вывеску.
Парни переглянулись, Макс пожал плечами, Тимофей несколько секунд буравил меня взглядом, потом кивнул.
– Понял, – печально вздохнул Смольный. – В клуб так в клуб. И опять мне не обломится ничего...
К чему относилась последняя фраза, я не поняла, да и не хотелось. Главное то, что машина плавно тронулась с места. Я отвернулась к окну и отстранилась от мира и сидящих впереди парней. Почему-то сразу же вспомнилось, что они забыли свой дурацкий мячик на детской площадке...
Максим припарковался почти у самого входа в клуб. Я нервно теребила рукав плаща и, как только машина остановилась, выбралась на улицу.
Вдохнув полной грудью, поспешила скрыться в недрах клуба. Почти одновременно хлопнули две двери, и я резко остановилась. В этой части стоянки в данный момент кроме нас никого не наблюдалось, так что можно было не сомневаться в источнике звука.
Обернулась. Оба парня вылезли из машины и, судя по всему, собирались проследовать за мной. Сейчас, правда, стояли смирно, вопросительно глядя на меня.
– Спасибо, дальше я сама.
Короткая пауза: Максим теперь вопросительно смотрел на друга, Морозов же снова не сводил глаз с меня.
– Клуб большой, – пожал он плечами, и спокойно пройдя мимо, первым исчез внутри.
– Не волнуйся, не подойдёт, – ободряюще улыбнулся Смольный и поспешил за другом. Я осталась стоять снаружи, раздумывая: не вызвать ли такси и поехать домой? День всё же был тяжёлым. Но бывали и тяжелее.
Встряхнула головой, в очередной раз обозвала себя дурой и зашла в гостеприимно распахнутые двери "Сдвига".
Никакой охраны на входе – местным это не было нужно. Секьюрити сидели в отдельной комнатке и обычно резались в карты, выползая в помещения клуба в одном единственном случае: когда начиналась драка. А происходило это довольно часто, так что без работы ребята не оставались. Однако для драк сейчас было ещё слишком рано: вся культурная программа мордобоя начиналась не раньше полуночи. Меня к этому времени сегодня здесь не будет. Зайду, выпью чего-нибудь, часик отдохну и поеду домой. Несмотря на заявления Максима, что Чудовище ко мне больше не подойдёт, всё равно было как-то не по себе.
Вошла в холл и сразу же утонула в дурманящем аромате ванили. Играла классическая музыка, и весь стиль "прихожей" клуба напоминал скорее фойе какого-нибудь театра, чем неформального клуба. Здесь даже бабушка-гардеробщица была одета в строгое платье и всем видом выражала высокую культуру. М-да, неформалы разные бывают...
Я сдала плащ, оставив сумочку при себе. Если что – отдам на хранение Шершню, в миру Анька. Она же бессменный администратор клуба, с которой я успела сдружиться. Вообще-то, благодаря неугомонному характеру я перезнакомилась со всем персоналом клуба, но с этой миниатюрной, но бойкой блондинкой мне было... У меня никогда не было настоящих подруг, мне либо завидовали, либо презирали, либо таскались за мной хвостиками в надежде войти в свиту. Да, признаюсь, в школе ботаничку из себя не изображала и была "первой леди" класса. Больше мне подобного не хочется. А Анька была проста как пять копеек, не стеснялась выражать свои эмоции, порой совсем некультурным русским, и была душой любой компании. Меня она тоже приняла как родную, а потом познакомила со всеми.
Я грустно улыбнулась своему отражению в зеркале, лениво поправила волосы и для начала посетила туалет, где избавилась от драных колготок. После направилась в самый спокойный зал альтернативщиков, зал, где тусовались немногочисленные хиппи.
Всего залов было... в общем, много: зал хиппи и прочих миролюбивых субкультур; зал панков, куда без биты и чёрного пояса лучше не соваться; мрачный склеп готов; тусовка анимешников; рокерский клуб; где-то во внутреннем дворе отжигали ролевики и реконструкторы; зал любителей альтернативной музыки; огромный танцпол, занимающий почти всё оставшееся пространство клуба. Также был и простой зал для всех остальных, но маленький, и народу там обычно наблюдалось меньше всего. Цивилов, так сказать, сюда не тянуло.
Немного подумав, я сменила маршрут и отправилась именно туда. Тишина и спокойствие сейчас не помешают.
Спустилась на минус второй этаж и по указателям дошла до нужной двери. Зашла, осмотрелась и, удовлетворённо кивнув, зашагала к небольшому бару, где почти в полном одиночестве скучал немолодой бармен.
– Чаю и чего-нибудь сладкого, – садясь на удобный высокий стул, попросила я. Бармен лениво взглянул на меня, кивнул и занялся заказом. В общем, обстановка в выбранном мною зале была какая-то сонная, люди, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки, едва ли не зевали, сидя за столиками по разным углам. Мужчина, умостившийся вместе со мной за стойкой, без энтузиазма оценил мои внешние данные, чему-то вздохнул и влил в себя очередную порцию алкоголя. Я едва сдержала зевок и решила как можно скорее отсюда сваливать. Мне нужно движение, а не сонное царство. К чёрту спокойствие!
"Может, их всех усыпляет обстановка?" – не вовремя посетила глупая мысль. Снова, теперь куда внимательнее, осмотрелась. Нечто в чёрно-белых тонах, развешанные по стенам фотографии в похожем стиле, уютные столики на двоих, массивная стойка, приглушенный свет, тихая, спокойная музыка...
– Прошу, – улыбнулся мне пожилой официант, водружая на стойку большую чашку чая и кусочек какого-то пирога.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ и, уткнувшись в тарелку, сосредоточилась на поедании сладкого. Быстро расправилась с заказом, расплатилась и поспешила выйти. Лучше бы пошла к хиппи, у них хоть не так тошно.
Тимофей выбрал самый тёмный угол самого шумного зала клуба, уселся на чёрный кожаный диванчик и уставился в одну точку перед собой. Рядом плюхнулся Максим и устало взъерошил волосы. Разговаривать не было желание, абсолютно ничего не хотелось – случай редчайший. Но он и так сегодня натворил на год вперед. Едва не задушил ни в чём не повинную девушку. А ведь мог...
Морозова передёрнуло от подобных мыслей. Ведь вправду мог, спасибо Максу, вовремя остановил. Ну, или почти вовремя.
– Спасибо, – повернувшись лицом к другу, тихо сказал Тимофей. Макс кивнул. Перекричать грохочущую музыку было сложно, он и не пытался – Максим отлично читал по губам. И Морозов был уверен: следит за ним, как заботливая наседка. Ещё неделю будет бдеть, потом успокоится. До следующего раза.
Тимофей сжал переносицу пальцами и постарался выбросить из головы сегодняшнее недоразумение. А если уж на то пошло, она разбила об его голову вазу, он её немного придушил. Значит, квиты.
К ним подошла девушка в зелёном фартуке и с подносом в руках и, указав на меню, лежащее на столике перед парнями, жестами спросила, что они будут заказывать. Макс сразу же активизировался, навесил улыбку Казановы и увёл всё внимание официантки на себя. Максиму всегда нравились блондинки. И не важно, что у этой на руках нет живого места от набитых татуировок, с десяток серёжек в каждом ухе, проколоты губа, брови, нос, пупок и Бог ещё знает что. Симпатичная мордашка, хорошая фигурка – этого Максиму вполне хватало. Всё равно чаще одного раза девушки в его постели не бывали.
Тимофей не сильно пнул друга по ноге и жестом попросил заказать чаю. Эффективнее было бы кофе – взбодриться сейчас не помешает, но чай всё-таки лучше. Максим кивнул и продолжил флиртовать с девушкой, а Тимофей обвёл взглядом движущуюся на танцполе массу и поймал себя на мысли, что выискивает среди толпы Родионову.
Людей было не то, чтобы много – для любого клуба время, почитай, детское. Но среди уже выбравшихся повеселиться Оксаны не было. Не сказать, что Тимофей сильно расстроился, скорее, наоборот, порадовался. Как она, вообще, попала на ту площадку? Ехала в клуб? Примерные ботанички в такие места не ходят, а стервы, которую Родионова отыгрывала вне института, предпочитают более гламурные тусовки, где можно закадрить какого-нибудь богатого увальня.
Наконец, принесли его чай и... два высоких запотевших бокала пива. Тимофей предупреждающе скосился на друга, но тот жестами объяснил, что это всё только для него, а сам он пьёт исключительно сок, ибо за рулём.
И это называется – ему "не стоит пить"?
А впрочем, почему бы и нет...
– Ты куда? – поймав его за штанину, крикнул бдительный Макс.
– В сортир, – одними губами ответил Тимофей и неспешно побрёл в обозначенном направлении. Чашка чая и два выпитых бокала пива попросились наружу. И, пожалуй, на этом стоит остановиться, а то в голове начинает гулять ветер, и тянет на подвиги. Например, пойти пригласить вон ту брюнетку в короткой юбке потанцевать, а может, не только потанцевать.
Парень тряхнул головой и ругнулся на себя – уж очень брюнетка походила на Ксению. Она ему теперь что, везде мерещиться будет?
На обратном пути он всё же сделал небольшой крюк. Брюнетка по-прежнему неумело, но весьма соблазнительно извивалась на танцполе, привлекая к себе множество взглядов. В постоянно мерцающем разноцветном свете прожекторов лицо было плохо видно, а вот тонкая изящная фигурка просматривалась отлично.
Тимофей непроизвольно облизал губы и решил, что расслабиться сегодня будет не лишним. Но стоило ему сделать пару шагов к выбранному объекту, как к девушке подкатил какой-то парень и в открытую начал домогаться.
Морозов ухмыльнулся, хрустнул шеей и пошёл вперёд. Девушки любят героев.
– Отвали от меня, козёл! – едва ли не перекрикивая музыку, завопила девица. Тимофей остановился и мысленно выругался. Слишком знакомым был голос.... И теперь можно не сомневаться: Родионова его в покое не оставит. Это ему в качестве наказания? Как-то чересчур жестоко.
Но, похоже, спасать глупышку, вырядившуюся, как последняя шлюха, всё-таки придётся.
– Ксюха, ты ли это? – радостно окликнул меня знакомый голос. Я подпрыгнула и бешено завертелась в поисках его источника. Звукоизоляция в «Сдвиге» была что надо. Музыку за дверьми отведённого ей зала слышно не было, а в коридорах стояла кладбищенская тишина, только изредка раздавались пьяные голоса или глупый смех.
– Ты чего такая нервная? – удивлённо спросила Анюта, спускаясь с боковой лестницы для персонала. Я облегченно выдохнула и ответила девушке улыбкой. Нервы, Ксюшенька, пора лечить, а то так наобщаешься с Морозовым, начнёшь шарахаться от собственной тени.
– День непростой, – отмахнулась я и шлёпнула ладонью по выставленной пятерне Аньки. Другого приветствия она не признавала.
– Выглядишь, на мой взгляд, как-то потрёпанно, – осмотрев меня с ног до головы, порадовала старший администратор "Сдвига". – Ты что, через лес к нам пробиралась?
Попала в точку! Только этого я ей не скажу – начнёт издеваться. В шутку, конечно, но вспоминать не хочется.
– Иголка есть? – посмотрев на Анюту несчастными глазами, спросила я.
– Есть. Пошли, горемыка. Будем тебя спасть!
Через пятнадцать минут юбка стала выглядеть куда приличнее, на лицо вернулась бесподобная боевая раскраска, а причёска обрела былой презентабельный вид. Теперь хоть на подиум, хоть на танцпол!
Анюта сопроводила меня в главный зал клуба и, наказав "не шалить", упорхнула по своим многочисленным важным делам. Её и так, пока приводила меня в порядок, раз двадцать вызывали по рации. Анька рявкала, что занята, и, не стесняясь, посылала всех жаждущих её тела в места не столь приличные и отдалённые.
– С ними только так и надо! – увидев в зеркале мой ошарашенный взгляд, прокомментировала старший администратор. Я согласно поддакнула и в очередной раз потёрла саднящую шею. На ошибках учусь быстро и больше рядом с Морозовым материться не буду, а если уж вынудит куда послать, буду делать это культурными выражениями. Кто знает, какой в следующий раз будет реакция на грубости. А то, что он от меня не отстанет, пока мы не закончим с этой дурацкой лабораторной, – факт неоспоримый.
Я проскользнула по самому краю танцпола, нетерпеливо приплясывая в такт музыке, запрыгнула на отвратительного болотно-зелёного цвета высокий стул и от уха до уха заулыбалась стоящему за стойкой Бориске. Несмотря на уменьшительно-ласкательное прозвище, ему мог позавидовать любой Шварценеггер, как габаритами, так и наличием мозгов. Парень, чей бицепс был раза в два толще моего бедра, в этом году заканчивал самый престижный факультет в нашем институте с красным дипломом. В клубе он работал исключительно для того, чтобы покадрить девчонок – сам мне в этом с гордостью сознался. Нравились ему девочки-неформалки, а здесь их было хоть завались. Ну, а с внешними данными Бориски, само собой, поклонниц у него было...
– Какая ко мне пожаловала конфетка! – вздохнул Борис, воспроизводя жестами всем известное "Ва-ах!". Меня как свою возможную пассию он даже не рассматривал, сообщив, что я "слишком нормальная".
– Посторожишь? – я через стойку протянула свою сумочку и невинно похлопала ресницами.
– А куда я денусь? – притворно вздохнул парень. – Меня же Шершень покусает, если с твоими вещичками что-то случится.
– Ага, Шершень может, – согласилась я и в первый раз за день почувствовала себя в полной безопасности. С такими защитниками не пропадёшь.
– Коктейльчик? – тоном змея искусителя поинтересовался Бориска. Отрицательно качнула головой, нетерпеливо посматривая на танцующих. А чего, собственно, сижу? Ах да, недавно съеденный пирог встал поперек саднящего горла. А единственная чашка горяченного чая облегчения не принесла.
– Бармен, сока!
– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа Водохлёб, – усмехнулся Борис и, словно волшебник, в самые короткие сроки выставил на стойку самый большой стакан с моей прелестью. Козырнул и переключился на подошедшую толпу парней, потребивших "пива и побольше!".
Я едва ли не залпом выдула половину стакана и, крикнув Бориске, чтобы он приглядел за остальным, рванула на танцпол. И всё. Стоило попасть под завораживающие звуки музыки, забыла обо всём на свете и, наконец, расслабилась.
Очнулась, только почувствовав чью-то наглую руку у себя на талии. Объяснила парню-рокеру, что в компании не нуждаюсь, и вернулась к релаксации. Рокер оказался на удивление понятливым и милым, даже извинился, на пару мгновений введя меня в ступор. Может, не стоило отказываться? Давно я не встречала адекватных людей. Кстати, объяснялась я без единого матерного слова – может, именно это произвело подобный эффект? Надо будет запомнить и при случае проверить.
Не знаю, сколько я провела в затягивающем процессе дерганья конечностями но, судя по тому, что дважды бегала к стойке, дабы не умереть от жажды, отведённый самой себе час давно закончился, и надо было собираться домой. Но тут заиграла одна из моих самых любимых песен, и я не смогла устоять. Ринулась в гущу танцующих, зацепила плечом какого-то парня, извинилась и, сразу же забыв про инцидент, окунулась в ритмы музыки.
Меня грубо ухватили за локоть и выдернули из нирваны.
– Малышка, ты не вежлива, – в самое ухо сообщил хриплый голос, а руки его обладателя за талию удержали на месте. Меня передёрнуло от накрывших паров алкоголя.
Первая мысль – Морозов не успокоился, нажрался и превратился в похотливую обезьяну. Ну, сейчас я его успокою! Он не только расхочет писать со мной всякие лабораторные, напрочь забудет кто я такая. С черепно-мозговой травмой всё, что угодно, забывается.
– Пошёл вон! – сквозь зубы прорычала я. И никакая музыка меня не заглушит. Ещё хотела познакомить его ботинок с моим каблуком, но тут парень отстранился, и я узрела его физиономию. Не Морозов. Внутри почему-то появился горький привкус разочарования... моментально сменившийся приступом гнева, когда рука гопника (судя по внешности, им он и был), обхватила мой подбородок и надавила на щёки. Почувствовала себя рыбой, зажатой в тиски. Не хватало только пузырьков, возмущенно выпущенных изо рта.
