Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Тряхнула головой, оттолкнула лапищу от лица, навесила морду "а-ля кирпич" и попутно объяснила уроду, куда ему идти. И на этот раз в выражениях не стеснялась. Такие умники по-другому не понимают. А если не вникнет, позову Бориску!
– Очень невежливая малышка. Придётся обучить тебя манерам, – самодовольно оскалился парень. Я не успела пискнуть, как он жёстко дёрнул меня за локоть и развернул. Прижал спиной к своей груди и преспокойненько начал тереться в ритм музыки. И снова похотливый "щебет" на ухо:
– И начну прямо сейчас...
Задёргалась, пытаясь освободиться, но куда там! Похоже, данный гопник развлекался не выжиранием безмерного количества пива во дворах по лавочкам, а непрерывно тягал железо в академии культурной речи. Они что, поголовно не дружат с головой? Вроде вазой по маковке попадало только Морозкину. Манерам он собрался меня учить! Я уже извинилась! И забыть успела! Нате, явилося! Именно этого урода я зацепила плечом, когда влетала под любимую песню на танцпол.
– Расслабься, куколка. Тебе понравится...
– Отвали от меня, козёл! – завопила я, пытаясь снова оттолкнуть урода, сунувшего свой язык мне в ухо.
– Убрал руки от моей девушки!
Прозвучало это громко, угрожающе, ещё и на смену треков попало, потому замерли многие, в том числе и я. Понятное дело зря. Я здесь ни чьей девушкой не была, и защищать меня некому. Однако наглый гопник отмирать не спешил, уставился куда-то в бок и крепче сжал мои бедные косточки. Тоже стало интересно, что там происходит. Если драка, то у меня появится великолепная возможность свалить от назойливого ухажера. Лучше бы с тем, первым, пообщалась.
Кое-как вывернула голову... и тут спасибо хватке гопника, спасшей от падения.
Сосредоточенный, распространяющий холодную уверенность и ярость Морозов стоял в полуметре от нас.
Честно говоря, испугалась. А вот гопник – идиот.
– Твоя? – небрежно бросил он, вдыхая запах моих волос. Я поёжилась и отстранилась, насколько смогла. На лбу Тимофея задёргалась жилка.
– Моя.
Сказал, как отрезал. И хоть стой, хоть падай. До меня, наконец, дошёл смысл слов Чудовища. Какая я ему девушка? Впрочем... Уж лучше пять минут потерпеть Морозова, чем общаться с этой шпаной. Чудовище вроде как знаю лучше. И нужна ему исключительно живой и здоровой.
– Не проблема, – развязно заулыбался гопник и бесцеремонно отодвинул меня в сторону. – Пошли, по...
Договорить он не успел. Морозов дёрнулся вперёд и впечатал кулак в скулу парня. Понимая, что сейчас будет, пригнулась и быстренько выскользнула с опасного участка. Едва успела, как сзади раздался боевой клич "наших бьют!", и танцпол превратился в ринг.
Глава 6. Если хочешь пообщаться.
– Анька! Анька!
Музыку давно выключили, так что мои вопли были отлично слышны по всему помещению. Шершень с видом выбравшегося из Ада Цербера как раз продиралась через столпотворение, сбежавшееся если не поучаствовать, то хотя бы поглазеть на драку. Я не исключение.
Драчунов, правда, уже растащили по углам, и хмурые охранники, словно бравые вояки бдели, дабы никто из участников заварушки не ушёл безнаказанным. Кто-то же должен был оплатить ущерб. Желательно зачинщик. Вот для этого я и надрывала горло, привлекая к себе внимания. Виновник должен понести справедливое наказание!
– Ксюха! – наконец, Шершень обратила внимания на мои вопли и тут же упёрла руки в бока. – Я же просила не шалить!
– Это не я! – проскользнув в образовавшийся проход между спинами парней байкерского вида, заявила я и состроила жалобную моську.
– Кого? – поняв всё без слов, вздохнула Анюта. Не первый раз она кого-то спасает или казнит, даже меня по доброте душевной спасла один разок. Но я честно отстаивала свою честь, а бутылка пива, попавшаяся мне под руку, была отличным аргументом для посмевшего покуситься на мою девичью честь.
– Вон тех двоих, – указала я на Смольного, зажимающего оторванным рукавом рубашки разбитый нос. Морозов сидел рядом на корточках, подпирая стену клуба. Вид у него был взъерошенный и дикий. Парней караулил мрачный Бориска с разбитой губой, выскочивший из-за стойки, как только начался мордобой.
– Эти? – быстро осмотрев указанные объекты, удивилась старший администратор.
– Ага, эти, – мрачно подтвердила я. – А вон тот урод... – кивнула на распластавшегося по полу гопника, которого пытались привести в чувство. Парень слабо отмахивался и, судя по его состоянию, по нему только что проехался асфальтоукладочный каток. Неужели это его Морозов так отделал? – С него можешь взыскать по полной.
– С удово-ольствием, – с дьявольской ухмылкой протянула Шершень и парой жестов раздала все необходимые указания своим помощникам, тоже прибежавшим на звуки драки. – Пошли, разберёмся с твоими красавцами. Чувствовала моя задница, что вечер спокойным не будет...
Я виновато потупилась и пошла следом за ворчащей девушкой.
– Тоже красавец, – фыркнула Анька, рассматривая разбитую губу Бориски. – Неужто стареешь? Или их было пару дюжин?
Над здоровяком Анюта издевалась, как могла, согласно своему конструктивному взгляду на жизнь. Борис стоически это терпел, прикрываясь высокомерностью. Но чтобы там не говорил здоровяк по поводу причин работы в "Сдвиге", стоило ему увидеть в непосредственной близости Анюту, парень млел, терялся, и его можно было брать голыми руками. Поэтому он предпочитал молчать, напуская брутальный вид. Вот и сейчас не отошёл от образа, лишь недовольно дёрнул уголком губ и поморщился. Мальчишки.
– Лёд приложи, – безжалостно посоветовала Шершень и, словно биолог, поймавший редкую козявку, принялась внимательно изучать моих защитничков.
– Ещё раз увижу что-нибудь подобное в этом клубе, пожалеете. Ясно, братцы павианы?
Максим согласно кивнул и посильнее задрал голову, чтобы не залить всё вокруг кровью.
– Ты? – перевела Анюта взгляд на Морозова. А тот на неё даже не посмотрел: уставился на меня и явно чего-то ждал.
– Немой, что ли? – озадачилась девушка.
– Больной, – ляпнула я и, в очередной раз едва не потонув в ледяном взгляде Тимофея, шустро спряталась за бармена.
– Он не просто больной, он бешеный, – шепнул мне парень. Что-то неуловимо подсказывало, чьих именно кулаков художества на лице Бориски.
Внутренне ужаснулась. Если он так отделал гопника, ещё и умудрился раскрасить Бориса, который превосходил его по габаритам, что же он может сделать со мной? Однозначно никакого личного общения. Мне охота дожить хотя бы до конца сессии, а там... У меня ведь ещё есть возможность сменить специальность? Или институт. А лучше сразу город. Отец же предлагал учиться в Англии. Чего, дура, не согласилась?
Ну, то, что Ксюха – дура, мы выяснили давно, значит, вопрос за отсутствием разумности снимается.
– Не слышу ответа! – набычилась Анька. С её миниатюрной комплекцией выглядело это комично, однако то ли Морозова, наконец, проняло, то ли мозг парня вернулся из долговременного отпуска. Тимофей кивнул и снова уставился на меня.
– Чу-у-удно, – зловещим голосом протянула Шершень и обратила свой администраторский взор на Бориску. – Борис, долго мне ещё ждать тебя за стойкой?
Здоровяк и бровью не повёл, шепнул мне пожелания удачи и молча удалился на своё рабочее место.
– Я предупредила, – напомнила Анька парням, потом строго посмотрела на меня. – Тебя это тоже касается.
Улыбнулась напоследок и отправилась разгребать беспорядок, устроенный нами.
Я попыталась повторить нравоучительный взгляд Шершня, в ответ меня обдали ледяной волной. Макс и вовсе проигнорировал, увлёкшись отрыванием от рубашки второго рукава.
– Встали и пошли за мной! – скомандовала я. Смольный моментально подскочил, Морозов как обычно не обратил внимания. Закатила глаза к потолку и, игнорируя угрюмую морозовскую рожу, обратилась к Максиму:
– Скажи своему чокнутому дружку, что если мы сейчас же отсюда не уберёмся, счёт за разгром повесят на него.
– Оу, – выдал парень и посмотрел на Морозова. – Обаяшка просила тебе передать, что если мы сейчас же...
– Макс, – прервал его Тимофей. – Я не глухой. Руку дай.
– У-у... – выдал Максим и помог другу подняться на ноги...
Морозова качало, словно он шёл не по ровному полу клуба, а по палубе корабля, попавшего в шторм. Одной рукой парень придерживался за стену, с другой стороны его почти на себе тащил Максим. Похоже, не только Чудовище умеет махать кулаками, кто-то (надеюсь, что Бориска) накостылял ему в ответ. Я чинно возглавляла шествие, которое не успело пройти и десяти метров, как затребовало пощады. Мутит его, видите ли...
Пришлось падать на ближайшие сидячие места и ждать просветления. Один Максим радовался, как ребёнок: наконец, смог заменить рукав рубашки, который использовал вместо носового платка, на пару салфеток и зажал ими пострадавший нос. Больше для виду, правда, – кровь уже остановилась.
– Зачем?
– Что "зачем"? – лениво приоткрыв глаза, спросил Морозов. Он практически лежал на угловом диванчике, довольный, как оборжавшийся сметаны кот. И не скажешь, что только что бил кому-то морду. Ни царапины, одежда почти не помялась. Вот посмотреть на Макса, и сразу видно – дрался. А этот.... Эстет, блин. Он что, везде старается быть отличником? Тоже мне... ботаник!
– Зачем... полез меня защищать?
На самом деле хотела спросить, с какой такой радости Морозов окрестил меня своей девушкой. До сих пор трясёт от этого "моя". Так хозяин говорит о принадлежащей ему собственности: о машине там, собачке, лошадке.
– Во-первых, ты не хотела с ним идти. Не люблю, когда к чему-то принуждают, – всё также лениво просветил мой защитник.
Выразительно хмыкнув, потёрла шею. Значит, это он меня совсем не принуждал извиняться? Мило. Другого слова не подберешь.
Но я стоически промолчала и состроила благодарную мордашку. Морозов вроде бы поверил. Только снова прикипел изучающим взглядом к моему многострадальному горлу.
– А во-вторых? – из чистой глупости поинтересовалась я.
– Чего? – встрепенулся парень, перестав рассматривать. Спасибо, дорогой, я не редкий вид таракана, за меня нобелевских премий не дадут. Лучше колись, давай, чего тебе нужно.
– Ты сказал "во-первых", а это обычно подразумевает и "во-вторых".
Тимофей нахмурился, потёр лоб и долго рассматривал невидящим взглядом на три четверти опустевший бокал из-под пива, кем-то забытый на столике. Я уж думала, впал в кому. Нет, очнулся, одарил своей коронной "ледяной бездонной пропастью" и в первый раз за всё время общения заговорил нормально.
– А, во-вторых, считай это моим извинением за сегодняшнее поведение.
Максим, сидящий на боковом диванчике и всё ещё зажимающий разбитый нос салфеткой, выронил последнюю и показал мне два больших пальца поднятых вверх. Но стоило Морозову повернуться в его сторону, тут же принял умирающий вид, подхватил салфетку и прижал обратно. Раз даже Максим ТАК среагировал на извинения друга, выходит, подобное поведение для Чудовища – редкость. Нужно пользоваться моментом.
– Не принимается, – безапелляционно заявила я. Максим снова выронил салфетку и закашлялся. Морозов вмиг помрачнел, возвращаясь к состоянию "Монстр", и вопросительно посмотрел на друга. Тот жестом показал, что всё нормально. Тогда Чудовище устремило свой взгляд на меня. Ждёт объяснений? Легко!
– Я приму твои извинения только в одном случае: если ты немедленно забудешь о моём существовании.
– О твоём существовании я забуду сразу же, как только мы сдадим лабораторную.
– Будем писать её по Скайпу! – глупо улыбаясь, предложила я.
– У меня нет интернета.
Одной этой фразой он разбил все мои розовые мечты и спустил с победного пьедестала, а судья в лице Смольного окончательно и бесповоротно дисквалифицировал с соревнований.
– Как это нет? – поразилась я, не обращая внимания на ужимки Максима. – Не может такого быть!
– Могу пригласить к себе домой, убедишься.
– Не надо! – пискнула я и решила больше с этой темой не приставать. Нет интернета, и не надо. Телефон-то у него быть должен. Или он с телефона автомата смс-ки отправлял?
"Не надо, так не надо", – читалось на лице Морозова. Он вернул себе умиротворенный вид и, кажется, забыл о существовании кого-либо вокруг себя. Глянула на его дружка – тоже вне пространства: сидит, чистит перышки, точнее рассматривает свою физиономию в экране мобильного телефона и осторожно ощупывает нос. И вот зачем спасала? Нет, услышать извинение, пусть и столь грубое, было лестно.... Но задуманной цели не достигла, ещё и показала, что умею ценить помощь. Морозов не дурак, сможет правильно воспользоваться этим в будущем. Радует одно: за эту помощь мы квиты. Не хочется быть должницей Чудовища, мало ли что оно может потребовать взамен...
Снова посмотрела на парней – ноль реакции. Ну и замечательно, значит, не помешают.
Тихонечко сползла с диванчика и... сразу же поймала на себе вопросительный взгляд Смольного. Состроила страшные глаза и показала парню кулак, тот поднял руки и склонил голову, мол, понял, приставать не буду.
Выдохнула и, пока не проснулось "Спящее Чудовище", ускользнула к барной стойке. Пока шла, удивлённо озиралась по сторонам. Я не первый раз попадаю на драки, но чтобы после в клубе было так тихо – это нонсенс. Музыка звучала слабым фоном, танцпол был пуст, а пришедшие повеселиться неформалы, коих ко времени драки в клубе было предостаточно, мирно восседали на диванчиках или стояли по углам группами по интересам. Несколько неприкаянных душ бессмысленно бродило туда-сюда. Только у барной стойки намечалось оживление, кто-то смеялся и шутил. Не верю, что Шершень навела такой шухер, ой, не верю. Пожалуй, стоит претворить задуманное в жизнь и побыстрее свалить домой.
– Борь, – почему-то шёпотом позвала я, подкравшись с краю стойки. Здесь как раз оставалось крошечный кусочек свободного пространства между стеной и плечом какого-то мрачного гота.
Борис меня не услышал: был занят невинным флиртом с очередной девочкой-неформалкой
– Бориска, мать твою! – зашипела я после пятой неудачной попытки привлечь внимание парня. Можно было обойтись и без конспирации, но у меня не возникло и капли сомнения: узнай Морозов о моём желании немедленно попасть домой, обязательно предложит их со Смольным помощь. Подобное не устраивало. Сил нет видеть их рожи! И не важно, что они сейчас на другом конце зала, вдруг услышат?
– Бармен! – внезапно рявкнул сидящий рядом гот и указал обернувшемуся Борьке на притихшую меня. Спасибо, конечно, но зачем так пугать?
– Спасибо, – благодарно буркнула я. Парень не ответил, вернувшись к созерцанию пива. Видимо, своим злобным шипением отвлекала его от этого важного занятия. Всё-таки, готы – самый странный народ.
– Что, твои приятели пожелали освежиться? – недружелюбно поинтересовался Борис. Таким мрачным лично я видела его впервые. Решила не злить ещё больше, виновато вжала голову в плечи и попросила сумочку.
– А как же твои...
– Борь, они не мои. Была б моя воля, эта парочка и на сто километров ко мне не подошла. Верни, пожалуйста, сумку и скажи, сколько должна.
Борис смягчился, сменил свой мрачный вид на едва проглядывающую улыбку. Значит, всё хорошо. Могу предположить, хоть это и из ряда фантастики, что парень за меня беспокоится. Мало ли кто эти двое, по ним сразу видно: мальчики непростые, и непонятно чего от них ждать.
Борис вынырнул из-под стойки, торжественно водрузив мою микро сумку на стойку. Я сразу же подлезла за деньгами и телефоном. Расплатиться, вызвать такси и валить, валить отсюда!
– Сколько с меня? – выискивая в записной книжке телефона номер такси, спросила я.
– Твой счёт уже оплатили.
– Супер... – на автомате согласилась я. Старая привычка, что за меня всегда кто-то платит.
А потом резко вскинулась.
– Кто?!
– Расслабься, Ксюха, – посоветовал Бориска. – Ему сегодня за многое придётся расплатиться, – подмигнул парень и, махнув рукой, ушёл к другому краю стойки. Народ снова требовал пива и веселья.
Понятно. Значит, за меня сегодня платит тот гопник. Ну и правильно! Может, хоть после этого мозги появятся.
Я отвернулась к стенке и, пока музыка не заиграла в полную силу, вызвала такси. Обещали приехать через пятнадцать-двадцать минут. И что мне всё это время делать?
Сунула телефон в сумку, а её – под мышку. Осторожно посмотрела, что творится в углу, где притаилась сладкая парочка моих защитничков, и по стеночке направилась к выходу. Двадцать минут на свежем воздухе придутся кстати.
Выбралась в тишину коридора и застыла в приступе непонятно откуда взявшегося страха. Накатило – и всё тут. И вроде нет причин бояться, а поди ж, разбери...
Отпустило минут через пять, когда из зала вышла целующаяся парочка. Я рванула так, что удивительно, как не сломала каблуки или ноги. Едва ли не вырвала у бабульки-гардеробщицы свой плащик и выскочила на улицу.
Свежий ночной воздух. Я снова замерла – на этот раз, чтобы насладиться спокойствием и вдохнуть дурманящую прохладу. Как же хорошо. Вот, Ксюха, и закончился твой сумасшедший день. Сейчас приедешь, залезешь под горячий душ, выпьешь обжигающего чая и завалишься в мягкую постель. А завтра – воскресение, и снова можно никуда не спешить...
Я тихо застонала, представляя всё это, потом горестно вздохнула, накинула плащик, отошла подальше от входа в клуб и уселась на лавочку. Чтобы осуществить всё задуманное нужно сперва дождаться такси. А оно, собака, всё не ехало.
Прошло не менее получаса, прежде чем я окончательно продрогла и додумалась позвонить в диспетчерскую. Оказалось, что вызванная машина сломалась, но другую уже выслали, и она прибудет минут через пятнадцать-двадцать...
Скрипнув зубами, повесила трубку и начала методично нарезать круги вокруг лавочки. Говорят, ходьба неплохо успокаивает нервы, а если и нет, хотя бы согреюсь.
Хорошо вокруг не было людей, никто не стремился уединиться в выбранном мной уголке.
"Наверное, потому что холодно", – обиженно вякнул внутренний голос, и я не смогла с ним не согласиться. Обняла плечи руками и продолжила гулять около облюбованной лавочки. Скорее бы приехало такси!
– Подвести?
Я испугано подпрыгнула, зубы клацнули, язык пронзила острая боль, и вся накопленная злоба обернулась на посмевшего нарушить моё уединение.
– А-а-а... – несмотря на рвущиеся из меня потоки ругани, вышло только обречённое сопение.
– Привет, – улыбнулся Смольный. Я без сил рухнула на лавку и закрыла лицо ладонями. Может, мне просто кажется? Сейчас уберу ладошки, и никого передо мной не будет?
– Оксана? – забеспокоился мираж.
– Как же вы меня достали! – взвыла я, так и не убрав рук от лица. Не хочу видеть. И слышать тоже не хочу! Где моё такси?!
– Я сейчас машину подгоню. Никуда не уходи, – и громкий звук быстро удаляющихся шагов.
В чём я так провинилась?..
Стоило подумать, и сразу же накатили воспоминания и последующая апатия. Всё. Плевать! Пусть везёт кто угодно и куда угодно. Мне это безразлично...
– Ксюша, – раздался ласковый голос. Пустым взглядом посмотрела на говорившего. Снова Смольный. Вздрогнул, отступил на шаг, озадаченно обернулся на открытую заднюю дверь "Порша". Подошёл к машине, послышался шуршащий шепот, задняя дверь закрылась, открылась передняя. Максим вернулся ко мне.
– Пойдём.
Встала, проигнорировав его руку, и, словно сомнамбула, дошла до автомобиля. Села, пристегнулась, откинула голову на подголовник и закрыла глаза.
Осторожно щёлкнула дверь с моей стороны, через пару мгновений хлопнула водительская, тихо заурчал двигатель, и машина мягко поехала вперёд...
– Макс, ты не туда свернул, – сквозь хрупкий сон, в котором я плавала, прозвучал недовольный голос Морозова.
– До тебя ближе. Потом Ксюху завезу.
– Сначала её.
– Давай я буду решать, кого и когда везти.
От этого проникновенного тона сон как рукой сняло, но я не подала вида. Стало интересно, что ещё можно услышать, пока спишь. Да и изменившийся тон Смольного... Прямо мурашки по коже. Такое чувство, что они с Морозовым поменялись ролями, и Чудовище теперь не прячется на заднем сидении, а сидит рядом.
– Макс, я тебя прошу, – в подтверждение моих мыслей мягко, без холода и нажима попросил Тимофей. Максим громко выдохнул и через пару секунд машина развернулась. Дальше ехали в тишине.
– Оксан, – меня потрясли за плечо. Я лениво открыла глаза и сразу же зажмурилась. Яркое освещение салона резануло по глазам. Кажется, тишина, царившая в машине, подействовала на меня усыпляюще, а мы тем временем приехали.
– Тебя проводить или сама дойдёшь? – спросил в меру заботливый Смольный. Джентльмен, блин. Конечно же я дойду сама!
Потёрла глаза и, убедившись, что они привыкли к освещению, а мы действительно в нужном месте, сурово посмотрела на доброго парня.
– Что? – поёжился он. И словно не было того "чудовищного" Смольного. Снова милый и улыбчивый парень.
– Сама дойду. Спасибо, что довезли живой и здоровой.
С этими словами вышла из машины, громко хлопнула дверцей и поспешила убраться с улицы. А то ещё передумают и пойдут провожать. Свита мне не нужна. По горло сыта их обществом.
– Стерва, – провожая девушку взглядом, сообщил Максим.
– А ты сомневался? – хмыкнул Тимофей. Он лежал, закинув руки за голову и согнув ноги в коленях, и всё равно едва помещался в салоне. Но менять позу совершенно не хотелось. Несмотря на отсутствие внешних следов драки, досталось ему изрядно, как от парня, приставшего к девчонке, так и от здоровяка, подоспевшего чуть позже. Отпоследнего – больше. Ладно. Он его тоже достал.
– Долго стоять будем?
Макс не ответил, выключил салонный свет и развернулся так, чтобы видеть заднее сидение.
– Ну и? – вопросил Морозов, не терпящий долгого ожидания. Ответа снова не последовало.
Тимофей приоткрыл глаза и посмотрел на зловещее лицо друга. В свете единственного фонаря, освещающего двор, Максим выглядел именно зловещим.
– Ничего не хочешь мне сказать? – он уже не раз слышал это вопрос от Смольного. Только в прошлые разы приходилось врать лучшему другу.
– Поехали домой.
– Тим.
– Что опять не так? – морщась, Тимофей всё же приподнялся на локтях, пару секунд привыкал к тупой ноющей боли, потом сел. Спустил ноги с сидения и опёрся на подголовник переднего пассажирского.
– Ты опять начал? – по интонации Макса легко можно было угадать его настроение – сейчас он злился. Точнее, был на тонкой грани между злостью и бешенством.
– Ты о чём? – непроницаемо поинтересовался Тимофей.
– Что сегодня было?
– А то ты не знаешь, – сам от себя не ожидая, рыкнул Морозов на друга и резко откинулся на спинку сидения. В глазах потемнело от резкой боли, пронзившей рёбра, но злость на Макса оказалась сильнее.
– Я тебя знаю, – также зло сообщил Максим.
– Поехали!
– Тимофей!
– Макс, нормально всё!
– Да я вижу! – взбешённый Смольный ударил по рулю, машина коротко бибикнула, и тишина снова вступила в свои права во дворе...
– Я ничего не принимал, – через какое-то время первым нарушил молчание Тимофей.
Максим только хмыкнул. Не единожды он слышал эту фразу и ни разу не верил. Правда, было это два года назад.
– Тим, ты же знаешь, чем всё закончится. Зачем опять?
– Не веришь, да? – усмехнулся Морозов. – Я бы на твоём месте тоже не верил.
И снова тишина. Только где-то пару раз глухо пробрехала собака, да мимо фонаря прошла парочка бомжей, громыхая за собой тележками с прессованными алюминиевыми банками.
– Макс, – наконец, тихо позвал Тимофей.
– Что?
– Врежь мне в следующий раз сразу, хорошо?..
Секундная пауза и смех Максима, снявший повисшее напряжение. Парень протяжно выдохнул, неспешно провёл пятернёй по коротким волосам и снова развернулся на сидении так, чтобы видеть друга.
– Чист?
– Посмотри в мои честные глаза. Тем более, моя мамочка с меня глаз не спускает...– пошутил Тимофей. – Чист, Макс. Таким и собираюсь оставаться, – куда серьезнейзакончил он, видя мрачное выражение лица Смольного.
Максим долгую минуту всматривался в друга и, наконец, что-то для себя решив, кивнул и завёл двигатель.
– Что особенно в этой стерве? – выруливая со двора, поинтересовался он. – Хотя вы похожи.
– Ты сам ответил на свой вопрос. Мы похожи.
– А чего истерику закатывал?
– Не хочу, чтобы знала, где живу.
Максим вновь рассмеялся, глянул на друга в зеркало заднего вида и хмыкнул. Тимофей порой казался настоящим психом. Если уж он, Макс, знающий парня с пелёнок, так считает, не сложно представить, что подумала малышка Оксана. Чёрт! А ведь девчонка красотка. И как сразу не разглядел? С другой стороны, он и Тима не сразу узнал, когда тот в первый раз появился в своём образе ботаника.
– А теперь к прогнозу погоды. Всю следующую неделю нас ждут дожди и не по-осеннему холодная погода... – вещал диктор с экрана телевизора. Я лениво завтракала пустым горячим чаем и старалась не думать о том, кто уничтожил все запасы еды в моём холодильнике. Его что, дома не кормят? Пусть тогда у дружка питается.
Глубоко вздохнула, заставила себя успокоиться и одним большим глотком допила чай. Потерянного всё равно не вернешь. И вообще, такой хороший день!
Глянула в окно и снова вздохнула. По стеклу текли капли, снаружи вовсю лил обещанный ведущим прогноза погоды дождь. Только его назавтра обещали, что ж он сегодня-то льёт?
Вот так всегда. Вечно нас везде обманывают. Может ну его, магазин? Снова заказать пиццу или суши? Пусть мне тогда доставят Австралию, там сейчас хорошо.
И всё же, несмотря на отвратительную погоду, день сегодня замечательный. Никто не будил с утра пораньше звонками и смс-ками, никто не ломился в дверь и не отключал электричество. А главное, рядом не было мрачной рожи Морозова, требующей от меня лабораторной.
Словно зомби какой-то. "Составь мне психологический портрет"... Псих ты, Морозов, с зачатками комплекса "Золушки". Вот и весь портрет.
В очередной раз вздохнула, собралась и, прячась под огромным зонтом, отправилась за продуктами. Наверное, зря я это сделала. Не успела выйти из подъезда, как по лодыжку провалилась в лужу. Кроссовок и носок моментально промокли, внутри противно захлюпало. Пришлось возвращаться и в поисках резиновых сапог перерывать картонные коробки на балконе. И снова с зонтиком под противный, ледяной дождь. Вот и как здесь забыть о Морозове, когда даже обыкновенная вода с неба старается напомнить о Чудовище, испортившем вчерашний день?
Мельком глянула на электронные часы, висящие рядом с вывеской магазина – полвторого. Следовательно, есть огромнейшая вероятность, что меня сегодня никто не побеспокоит. Хотелось бы на это надеяться...
– Девушка, миленькая, пропустите вперёд! – Раздался за спиной умоляющий мужской голос.
Я тяжело вздохнула, поправила кепку, под которой прятала волосы и обернулась.
– У меня всего лишь пара... а-а-а... – ошарашено затянул Смольный, наткнувшись на мой выразительный взгляд. – П-привет, Оксана. Давно не виделись.
– Очень, – стараясь не терять самоконтроля, ответила я и отвернулась. Очередь продвинулась вперёд, я тоже сделала крошечный шажок, толкая перед собой тележку. Не представляю, как дотащу до дома всё, что набрала. Ещё и этот раздражающий фактор за спиной.
– Оксана, – стоило о нём подумать, сразу же активизировался парень.
– Что?
– Ну, пропусти, а?
– Куда-то спешишь? – неотрывно следя за происходящим на кассе, спросила я.
– Нет, но жрать охота.
– Ну и ешь, – пожала плечами. – На кассе потом расплатишься.
– Я так не могу! – заупрямился Максим. – Ну, Оксан, ну, пропусти.
– Макс! – обернувшись, рявкнула я. Парень замер и вопросительно уставился на меня.
Перевела дух и успокоилась. Нервные клетки не восстанавливаются, а мне они ой, как нужны.
– Откуда ты здесь, вообще, взялся?
– Да мимо проезжал. Жрать захотел, вот и... – Максим повертел руками, дабы показать свою добычу: шоколадка, булочка и пол-литровая бутылка минеральной воды. – Пропусти, а? Ты ж на полчаса застрянешь.
До кассы оставался один человек, потом я и Смольный. Огляделась. Две из трёх оставшихся касс не работали, третья могла похвастаться очередью длиной в Великую Китайскую стену. Пропустить или не пропустить?
– Максим, – пропела я его имя.
– Что? – насторожился парень.
– Если никуда не спешишь, но не можешь поесть, не расплатившись, а я тебя пропущу вперед, ты ведь поможешь мне донести всё это до дома? – на одном дыхании выпалила я и невинным взглядом посмотрела на Смольного. Ещё и пару раз хлопнула ресничками.
Максим заглянул в тележку, вздохнул и обречённо кивнул.
– Замечательно! – обрадовалась я и прижалась к стенке, пропуская парня к кассе.
На то, чтобы пробить все покупки и расплатиться, ушло не меньше пятнадцати минут. Максим всё это время стоял у упаковочного столика и перекусывал. Даже и не знаю, радоваться этой встрече или нет? Впрочем, могла наткнуться на Морозова, вот тогда бы точно радоваться было нечему. А Максим вроде как адекватный тип.
– Неужто всё? – охнул парень, когда я подкатила к нему тележку.
– Как видишь.
– У тебя дома живёт табун троглодитов или это исключительно для себя? – шутливо поинтересовался он, отбирая у меня власть над тележкой. Я пожала плечами – отобрал и молодец, пусть везёт.
– Ко мне разок зашёл твой чокнутый дружок, после этого в квартире не осталось и куска заплесневелого сыра, – добавив язвительности в голосе, ответила я и раскрыла зонтик. Только над собой, разумеется. Максим же почти сразу промок, но принял независимый вид и куда-то не туда покатил тележку.
– Эй! – окрикнула я. – Мой дом в той стороне.
– А моя машина в той!
– Чу-у-удно, – скопировав интонацию, с которой любила произносить это слово Шершень, я пошлёпала по парковке вслед за маневрирующим между автомобилей Смольным.
Дошли быстро, столь же быстро парень перекидал мои покупки в багажник, откатил тележку и залез в машину. Я взирала на это сидя в тепле и уюте салона "Порша" и радовалась жизни. Всё-таки Максим встретился удачно.
– Дай салфетки. В бардачке валяются, – снимая куртку, потребовал парень. Я покорно выполнила его приказ, заодно утащила оттуда леденец. У него их там много, пропажу одного не заметит.
Максим вытерся, даже волосы промокнул. Хорошо ему – они у него короткие, мне бы пришлось минут двадцать сидеть с феном и сушиться после подобной "романтической" прогулки. А куртка у парня оказалась "непромокайкой", так что стильная чёрная рубашка с закатанными по локоть рукавами осталась девственно сухой.
