Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"

Автор книги: Марина Ночина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

   Выбросила ненужные мысли из головы и полностью сосредоточилась на заданиях. Осталось не так много, думаю, минут за двадцать справлюсь.

   Уложилась в семнадцать. Надеюсь, много ошибок не наляпала, а то потом будет стыдно смотреть в глаза преподавателю. Он меня в пример ставит, а я...

   – Уже? – удивился Пётр Романович.

   Бешено закивала головой, косясь на дверь аудитории. Профессор это заметил и отпустил с миром.

   На ходу набрала брату сообщение, что иду к нему, и, словно горная козочка, поскакала по лестнице вниз. Пятый этаж – это круче всяких скал. Пока заберёшься на все эти ступеньки...

   – Привет, брат-предатель! – подлетела я к Кешке и быстро спряталась за бок машины. Не дай Бог, кто увидит!

   – Фу! Ксана! – поморщился Иннокентий. Брательник даже манеру коверкать моё имя перенял у Морозова. Ещё и фукает!

   – Я не собака, на команды не тявкаю, – обиженно фыркнула в ответ, забираясь на заднее сидение "Паджерки". Места тут много, можно с комфортом прилечь, что и сделала.

   – А где мой конвой?

   – Занят немного, – отмахнулся Кешка, недовольно рассматривая меня.

   – Что? – поднимаю голову и недобро прожигаю брата любимой Морозовской бездной.

   – Да вот, хочу понять...

   – Не твоё дело! – надулась, примерно понимая, о чём хочет поговорить брат. Но отношения с Морозовым – это моё личное дело.

   Да и нет никаких отношений. То, что мы один раз переспали, находясь под действием алкоголя, ничего не значит. Как и его поцелуи, от которых мне сносит крышу. И сны, в которых...

   Всё! Надо заканчивать думать о всякой ерунде! И так, небось, красная, как варёный рак. То-то Кешка так подленько ухмыляется.

   – Поехали! – ткнула в него ногой.

   – Щас как прихлопну конечность дверкой, – ласковым тоном пригрозил братик. Я поспешно поджала ноги и показала ему язык. Кажется, на Кешика тоже больше не злюсь.

   Брат захлопнул заднюю дверь и, подкидывая ключи на ладони, обошёл машину сзади, не преминув постучаться в стекло с той стороны, где покоилась моя голова.

   Снова одарила братика показательным высовыванием языка и, как только он залез в салон, громко приказала:

   – Вези меня, о верный раб, к прародителю нашему! Буду с ним речи глаголить!

   – Чего? – оглянувшись, озадаченно крякнул брат.

   – Того, – менторским тоном, произнесла я и улыбнулась. – Папа в офисе или дома?

   – В офисе.

   – Тогда едем в офис. Хочу поговорить с родителем на тему заочного обучения. Скучно мне сидеть среди этих упырей.

   – А-а-а... – понимающе выдал брат и подмигнул мне. – Будет нужна поддержка в виде тяжёлой артиллерии – обращайся.

   – Обзятельно, – исковеркивав слово, довольно оскалилась я, попросила включить музыку и не мешать мне. Буду готовить убедительную речь для папандера. А здесь, главное, побольше аргументов.

   Доехали быстро, что немного расстроило. Речь пока что выходила немного комканая и путаная. А я хочу, чтобы она была идеальна. Что б раз произнёс, и все поняли, почему должно быть именно так и никак не иначе. Но, видимо, сегодня не судьба. Ладно, пойдём на баррикады с тем, что имеем. С Кешей, то есть.

   На территорию офиса нас пропустили без всяких проверок и выписываний временных пропусков: дети босса как-никак! С нами все вежливо здоровались, едва ли не раскланивались, вводя меня в ступор. Но стоило услышать шепотки за спиной, и всё становилось по местам.

   Пока мы добирались до папы, я не только обдумывала речь, но и успела выйти из образа ботанички и нанесла лёгкий боевой раскрас. Теперь Оксану Родионову никто из одногруппников не признает. Может, в гримёры податься?

   К удивлению и огромнейшей удаче, мой вечно занятой папашкин оказался свободен. Пил кофе и резался с компьютером в шахматы.

   – Какие люди и без предварительной записи! – хохотнул родитель. – Чем обязан?

   – Папа!

   – Что "папа"? – развёл он руками и указал нам с братом на кресла напротив его стола. – Папа хочет знать, что его непутёвая дочь от него хочет. Этому-то оболтусу, ясно дело, ничего не надо, – махнул отец в сторону Кешки. Тот состроил оскорблённую мину, скрестил руки на груди и остался стоять у дверей. Я же воспользовавшись радушным приглашением, устроила свои вторые девяносто на мягкой сидушке кресла.

   – Не обижай Кешу. Он хороший! – вступилась за брата, который только хмыкнул за моей спиной. Ну да, ещё вчера я на него дулась, а сейчас защищаю.

   Ты же мой брат, дурень!

   Тоже махнула на Кешу рукой и, неуклюже пододвинув кресло к отцовскому рабочему столу, сложила на нём руки, сцепив кисти в замок.

   Отец вздёрнул бровь и заинтересованно склонил голову к плечу.

   – Я хочу перевестись на заочное обучение! – заявила я и резко выставила ладонь, прося не мешать мне излагать. Родитель проглотил те слова, которыми хотел отговаривать и дал понять, что внимательно слушает.

   Глубоко вдохнула-выдохнула и подробно объяснила, чего и как я хочу от своего обучения в университете и лично от моего любимого папочки.

   – Ну... – дослушав до конца, задумался папашкин. – Я, в принципе, согласен с твоими доводами.

   – Что?! – раздалось возмущённое от двери.

   – А что? – удивился папа. – Ты мне просто поставил ультиматум, а Ксеня всё доходчиво объяснила.

   Кеша громко хмыкнул, скривил злобную мину и, бухтя какие мы нехорошие, вышел из кабинета.

   – Какой же он ещё ребёнок, – покачал головой отец. Я была с ним полностью согласна. Мужики, вообще, большие дети.

   – Угу. Так что ты скажешь про моё предложение?

   – Раз тебе так удобнее, оканчивай первый курс и переводись. Возражать, так и быть, не стану, – обрадовал своей покорностью папашкин. Я готова была подскочить с места и сплясать победный танец, но, как будущий юрист, сдержалась. Поправила чёлку и мило улыбнулась.

   – Я так понимаю, это не всё? – вздохнул догадливый родитель.

   Заулыбалась шире.

   – Ну, давай, рассказывай, что ещё придумала.

   – Всё просто! Помнишь, ты жаловался, что твой юрист уходит в декрет? На его место, так понимаю, ты уже кого-то присмотрел?

   Папа согласно кивнул. Только немножко помрачнел, но это можно списать на что угодно. Не стала обращать внимания и продолжила свою гениальную идею.

   – Ему ведь на первое время понадобиться помощник, правильно?

   Папашкин снова кивнул. И недовольно закусил щёку изнутри. Ой, а вот это плохо! Кажется, он собирается завернуть мою идею.

   – Пап? – вопросительно позвала я. – Что-то не так?

   – Эм-м... – почесал он висок и навалился на стол, начав перекладывать бумажки.

   – Ну, так и скажи. Нет, Ксана, я не буду брать тебя к себе! – обиженно нахохлилась я.

   – Да не в этом дело, малыш! – встрепенулся отец, резко откладывая папку с документами. Хорошо хоть по столу кулаком не ударил.

   – А в чём? – надув губы, исподлобья посмотрела на него. Папа потёр переносицу, вздохнул и только хотел объяснить, как в дверь постучали.

   – Станислав Петрович, можно? – одновременно с распахиванием двери прозвучал радостный голос. – Ой, простите, я не знал, что...

   – Всё хорошо, Александр, заходи, – призывно махнул отец рукой.

   – Здрасьте, – улыбнулся мне Александр.

   – Угу, – недовольно кивнула я и вцепилась взглядом в того, кто стоял позади помешавшего нам мужчины.

   Морозов так же неотрывно смотрел на меня. А Александр, тем временем, разговаривал с отцом.

   – Ну, как тебе парень? – спросил папа.

   – С вашего позволения, Станислав Петрович, я бы его взял в основной штат. Такими кадрами разбрасываться грех. Мария Николаевна со мной согласна. Просила передать, чтобы Вы его никому не отдавали, – вдохновлёно пел Александр, я же пыталась понять, что здесь делает моё Чудовище.

   – Зови его сюда.

   – Тим. Тимофей! – заголосил Александр.

   Морозов разорвал нашу игру в гляделки и вошёл в кабинет.

   Папандер снова вздохнул и строго посмотрел на меня.

   – Ксюша, познакомься. Это Александр Пыжиков, наш новый юрист.

   – Очень приятно, – буркнула в ответ. Новый юрист отца озадаченно приподнял брови и перевёл взгляд на шефа. Папашкин лишь закатил глаза и обратил внимание на Тимофея.

   – А это, если не ошибаюсь, Тимофей. Молодой человек претендует на должность помощника Саши. Вот такая у тебя конкуренция, дочка. Кажется, он учится в том же институте, что и ты?

   – Вот, мля... – неожиданно раздалось из коридора. Все разом обернулись и вопросительно уставились на застывшего в нелепой позе Иннокентия с пластиковым стаканчиком в руке.

   – Иннокентий Станиславович! – вспылил отец. Он всегда называет нас по имени-отчеству, если очень злился. Такое бывает редко, но...

   – Понял, ушёл, – поспешно пробормотал Кеша, выставил перед собой руки и попятился.

   – Кеша! – рявкнул отец.

   – Папа! – одновременно с ним заголосила я. В кабинете повисла тишина, в которой тихий голос Тимофей больно резанул по сердцу.

   – Станислав Петрович, – улыбнувшись мне, перевёл он взгляд на отца. – Если Ксана хочет на это место, пусть работает.

   Ах ты, догадливый мой!

   – Вы знакомы? – удивился папа.

   – Нет! – выкрикнула я.

   – Да, – кивнул Морозов. – Извините, если отнял Ваше время, – развернулся и шагнул в коридор.

   – Тим! – подскакивая с кресла, вскрикнула я. Парень остановился и обернулся. – Останься, – виновато опустила голову.

   Вот, значит, чем было занято моё Чудовище. Устраивалось на новую работу. А я едва не лишила его этой должности. Ну, и тварь же я!

   Почему сама не додумалась попросить отца устроить его у себя? И здесь никакой Царёв (узнала, наконец, фамилию отца Тимофей) не сможет достать сына. Папа за своих подчинённых стоит горой. И в жизни не позволит, чтобы Тима уволили просто так, из-за прихоти какого-то козла! И я не позволю!

   – Папа, – обернулась к нему. – Пусть Тимофей работает. Он лучший студент во всём институте. Ты через пару лет себе не простишь, если сейчас не возьмёшь его...

   Кажется, ещё чуть-чуть и я расплачусь.

   Поджала губы, выдавила улыбку и резко сорвалась с места. Мне срочно нужно побыть одной.

   – Ксана! – раздалось за спиной, заставив заскочить в первый попавшийся кабинет.

   Четвёрка женщин удивлённо посмотрела на меня.

   – Извините! – растирая слёзы по щекам, пискнула я и спряталась за край ближайшего стола. Опустилась на корточки, обхватила колени руками и зажмурила глаза.

   – Все вон! – пробежался по нервам знакомый ледяной голос. Женщины было завозмущались, но Морозов привык добиваться своего.

   – Вышли все! – это было произнесено таким тоном, что я сама едва не послушалась его распоряжения.

   Женщины зашевелились, одна неуклюже прошла боком мимо меня и всё затихло. Только где-то слышались приглушённые голоса и звуки работы офисной техники.

   – Ксани...

   – Нет! – выкрикнула я, распахивая глаза и вцепившись в край стола, посмотрела поверх него на Морозова.

   И если бы он был один...

   В коридоре с озадаченным лицом стоял отец, рядом маячил Кеша и женщины, которых Тим только что выгнал.

   – Закрой дверь! – приказала я.

   Тимофей тут же подчинился.

   И зачем это сделала? Зачем?

   "Затем! – рыкнул внутренний голос. – Ну-ка встала! И не реви, дура!"

   "Сам дурак!" – огрызнулась я, стерев слёзы и попутно размазав по щекам тушь с подводкой, собралась с духом, отвесила себе мысленный пинок и поднялась на ноги.

   Заметила на столе пачку одноразовых платочков и постаралась привести себя в порядок. Тимофей всё это время покорно стоял у двери и наблюдал.

   – Почему отказалась? – наконец, спросил он.

   – Потому что тебе работа нужна, а для меня это пока что просто развлечение, – выкидывая последнюю салфетку в урну, ответила я. Глянула в небольшое зеркальце, висевшее рядом с вешалкой, на которой расположилась одежда хозяек кабинета и признала себя более-менее адекватной. Больше никогда не буду краситься!

   – Ксюш...

   Предупреждающе выставила руки, прося тишины. Понял. Он всегда меня понимает.

   Кажется, пора кое-что проверить.

   Обернулась и осмотрела Морозова с ног до головы.

   Чёрные потёртые джинсы, чёрная толстовка. Тёмная лошадка, а не Чудовище...

   Всё такой же растрёпанный, только без очков.

   Снял. Ему без них лучше.

   – Кса...

   – Молчи! Подойди ко мне!

   – Зачем? – вместо того, чтобы послушно сделать эти чёртовы три шага, спросил Морозов. Я заскрипела зубами.

   – Подойди!

   – Хорошо. Только не кричи.

   Его тихий спокойный голос должен был успокоить меня. Не вышло. Я едва могла стоять смирно. Так и хотелось отвести руку назад и с размаху заехать по этой наглой морде.

   Чудовище!

   – Замри!

   Тимофей остановился в полушаге от меня и склонил голову к плечу.

   – Я сказала: не шевелись!

   – Ксан, в чём дело?

   – Заткнись и не двигайся! А-а-а! – схватилась я за голову. – Ты можешь просто послушаться?!

   – Хорошо, – кивнул он и замер. Застыл ледяной статуей. Даже глаза, не моргая, смотрели на меня.

   Я на несколько секунд зажмурилась, глубоко вздохнула и сделала крохотный шажок вперед. Этого хватило, чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние, ещё и пришлось положить свои руки на грудь Морозова.

   Он напрягся, но не пошевелился. А в глазах читается вопрос.

   – Хочу кое-что проверить. Просто не мешай.

   Парень моргнул, выражая полную покорность. А я начала молиться, чтобы нам сейчас никто не помешал. Не знаю, смогу ли ещё раз решиться на подобное.

   Опираясь на Тимофей, приподнялась на мыски и провела носом по его щеке.

   Он сжал челюсти и закрыл глаза.

   Умница. Не мешай мне.

   Коснулась кончиками пальцев губ парня, подбородка, пробежалась по скуле и обхватила шею, заставив чуть наклонить голову.

   Тимофей не сопротивлялся. А я продолжала свой эксперимент.

   Коснулась губами краешка его губ и тихо застонала.

   Ну, почему мне это так нравиться? Почему именно он? Почему тело-предатель так реагирует именно на него?

   "Какая же дура хозяйка мне досталась! – скорбно вздохнул внутренний голос. И заорал: Целуй!"

   И я послушалась...

   Кажется, в какой-то момент дверь открылась, но разум отреагировал на это с безразличием. Для меня существовал только Тимофей. Его руки, крепко обхватившие талию, его поцелуи, сводящие с ума. И его бешено бьющееся сердце. Два наших сердца, отбивающих сумасшедший ритм в унисон друг другу...

   – Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – в наш хрупкий только-только строящийся мирок ворвался разъярённый голос отца и разом снёс всё, что мы успели создать.

   Тимофей резко разорвал поцелуй, уткнулся своим лбом в мой и попытался что-то сказать. Получился лишь жалких хрип.

   – Пап, оставь их. Им надо многое обсудить, – попросил Кеша. Как я была благодарна ему в этот момент!

   Дверь закрылась, скрывая от нас бурчание папы и недовольные женские голоса. Тимофей рассмеялся.

   – Что... смешного? – всё ещё тяжело дыша, спросила я, чуть отстранившись.

   Парень немедленно прижал меня обратно. Пришлось уложить голову на плечо Тиму и... Не удержалась, ткнулась носом ему в шею и лизнула.

   Морозов вздрогнул, а я улыбнулась. Похоже, грозное Ледяное Чудовище само меня боится...

   – Ты невероятна, – тихо произнёс он, осторожно обхватив за плечи, и отстранил от себя.

   – Тима?

   – Не мешай, – повторил мои слова парень и начал неспешно изучать меня.

   – Что ты делаешь? – уточнила я, подозрительно прищурив глаза.

   Ответа не последовало. Тимофей осторожно обхватил моё лицо ладонями, наклонился и нежно поцеловал. У меня пол ушёл из-под ног, и если бы не его руки...

   – Ты знаешь, что испортила нам с Кентом весь план вымаливания у тебя прощения, – немного успокоившись, когда мы оба в обнимку сидели на одном из столов в кабинете, снеся с него все бумаги, весело сказал Тима.

   – И каков же он был? – уютно устроившись в объятиях моего (теперь уже однозначно моего) Чудовища, лениво поинтересовалась я.

   – Не скажу. Вдруг ещё пригодится, – усмехнулся он и тяжело вздохнул. – Ты ведь простишь меня?

   Улыбнулась. Не могла теперь иначе смотреть на него. Кто бы мог подумать, что я...

   – Уже простила, – и сама поцеловала Морозова.

   – И что теперь будет? – облизав губы, лукаво спросил Тим.

   – Ты, кажется, обещал всё исправить?

   – Что, прямо здесь? – голос парня стал низким, хриплым и таким соблазнительным.... И как раньше ты, Ксения, могла устоять против него?

   – А рискнешь? – подначила я.

   По расцветшей на губах Морозова улыбке поняла, что рискнёт.

   – Чудовище!

   – Твоё любимое Чудовище, да?

   – Да, – не раздумывая, согласилась я.

***

   – Может, мне всё-таки объяснят, что здесь происходит? – негодовал отец, когда мы с Тимом, наконец, освободили кабинет несчастных бухгалтеров. Кеша за спиной папандера сам себя душил и закатывал глаза, показывая, что нам с Морозовым сейчас наступит форменный пиздец.

   Папа очень не любил чего-то не понимать.

   Только разве мы делали что-то непонятное? По-моему, как раз в нашем случае всё и ребёнку ясно.

   – Давайте все вернёмся в твой кабинет, – навесив на себя вид девочки-ангела, скромно попросила я, желая убраться как можно дальше от разнесённой территории бухгалтеров. И не важно, что Тима, обнимающий меня за талию, при этом насмешливо фыркнул, а брат застрелился из пальца. Папа посмотрел на этот "выпендрёж" парней, досадливо покачал головой и, бубня под нос нечто нечленораздельное, призывно махнул рукой, мол, все за мной!

   Ну, мы и пошли. И роль переговорщика я смело взяла на себя.

   Отец устроился за своим столом, хмуря брови и напуская на себя вид сурового начальника. Брат притулился у дверей, нацепил на физиономию мину злого Цербера, охраняющего вход в царство Аида, и внимательно следил за Морозовым, хотя я постоянно перекрывала Кешке обзор. Тим устроился в кресле и буквально насильно усадил меня к себе на колени. Я поёрзала, нервничая под взглядом отца. Но после того как парень предупредил, что если немедленно не успокоюсь, он начнёт активно меня домогаться, успокоилась.

   – Ну, и? – пристально наблюдая за рукой Морозова, гуляющей по моей талии, поинтересовался отец.

   Вздохнула, собрала разбежавшиеся от прикосновений Чудовища мысли и улыбнулась папашкину.

   – Пап, познакомься. Тимофей, мой... молодой человек.

   – И... в чём это выражается?

   – Папа!

   – Что "папа"? – возмутился родитель. – Должен же я знать, ждать мне в ближайшее время внуков или...

   – Папа!

   – Ну что опять? – нервно всплеснул он руками. Морозов подо мной мелко затрясся, едва сдерживая смешки. Ага. Вот пусть он с отцом и разговаривает.

   Я требовательно посмотрела на вмиг посерьезневшего парня. Ну-ну. Вид "я здесь ни при чём" не прокатит!

   От папашкина не ускользнул мой убийственный взгляд в сторону парня.

   – Тимофей, а Вы что скажете по этому поводу?

   – Заразка, – шепнуло мне на ухо моё личное Чудовище и чуть сильнее прижало к себе.

   – Во всём, Станислав Петрович, во всём, – улыбаясь, ответил Тим и безо всякого стеснения поцеловал меня.

   Не знаю, что было, пока мы выпадали из реальности, но когда меня отпустили, папа смотрел понимающе, а Кешка деликатно прикрывал ладонью глаза.

   – Извините, – покраснев (скорее всего, целиком), смущённо потупилась я.

   Отец рассмеялся тихим грузным басом, как умел только он. Значит, что бы им сейчас не было сказано, папа целиком и полностью всем доволен.

   – Что ж... Раз такое дело, у меня просто не остаётся другого выхода, как взять молодого человека в штат.

   – Станислав... – встрепенулся было Тимка, но я его остановила. Понятное дело, Морозов не хотел таким способом получать рабочее место. Глупый! Он не знает моего отца так, как знаю его я.

   – Вот-вот, – подтвердил папандер. – Слушай мою дочь, а будешь плохо работать – уволю! – грозно закончил он и хитро подмигнул.

   Обожаю свою семью! Только они могут так тонко понимать меня.

   Я благодарно улыбнулась отцу и исподтишка, чтобы Тимка не видел, показала кулак братцу, чтобы не корчил нам дурацкие рожицы.

   Вот заведёт себе девушку, всё-всё ей расскажу!

***

   – Ты можешь хоть минуту посидеть спокойно?

   – Нет!

   – Ксана!

   – Что? – проворковала я на ухо Морозову, прошлась языком по ушной раковине, прикусила мочку и спустилась к шее. Тимофей тихо простонал сквозь зубы и с силой сжал руки у меня на талии.

   Я недовольно завозилась и неожиданно замерла.

   – Теперь поняла? – хрипло спросил Тима.

   – Скорее почувствовала, – улыбнулась и ещё чуть-чуть поёрзала на внезапно появившемся бугорке в районе паха на джинсах Морозова.

   Не думала, что сверху на Чудовище так удобно сидеть... Или ёрзать. Это не имеет значения, но чёрт!..

   – Ксана! Если ты сейчас же не прекратишь... – начал угрожать парень, но вновь сдавленно то ли застонал, то ли зарычал, стоило прикусить кожу на его шее.

   – Вкусный, – по секрету на ушко сообщила я парню и снова вернулась к изучению шеи.

   – Ксана, пожалуйста... – охнул Тима и откинул голову назад. Я удовлетворённо крякнула и мирно уткнулась носом ему в шею.

   – Просто я так долго тебя отталкивала... Знаешь, какие сны с твоим участием мне снились?

   – А теперь ты понимаешь, почему я не смог устоять в тот раз?

   Отстранилась и недоверчиво прищурила глаза.

   – Ты умеешь быть чертовски убедительной и соблазнительной, когда хочешь.

   – Вот именно! – победно кивнула я и коснулась губ Тима лёгким нежным поцелуем и сразу отстранилась. Прошлась языком по его нижней губе и лукаво пояснила своё игривое настроение:

   – Ты такой вкусный. Не могу устоять... А ещё не помню, что было тогда, но... ты ведь напомнишь?

   – Эй, слушайте! – возмутился Кешка, сидящий за рулём своей "Паджерки". – Может, вы потерпите до дома, а? Смотреть на вас тошно! И это моя младшая сестра!

   Кеша великодушно согласился подвести нас. Знал бы он, что мы устроим на заднем сидении...

   – А ты не смотри! – рыкнула я на брата и активно заёрзала на бугорке, выпирающем из штанов Тимофей. Кажется, он стал ещё больше...

   В предвкушении закусила нижнюю губу и прикрыла глаза.

   – Ксани, если ты немедленно не прекратишь, я не посмотрю, что здесь твой брат! – эта угроза звучала куда убедительней предыдущей, но вызвала лишь улыбку.

   – Не посмеешь. Кеша тебе не позволит! – высокомерно заявила я, несильно куснула Тима за нижнюю губу и забралась ладошками под его свитер.

   – Ты так в этом уверена, сестрица? – я кожей почувствовала издевательскую ухмылку брата.

   – Да! – отмахнулась от него и, задрав свитер Морозова, принялась изучать губами мелко подрагивающие мышцы пресса.

   – Ксан!

   – Укушу! – пригрозила я и, чтобы не мешал, обхватила его запястья своими тонкими ручонками. Не удержу, если захочет вырваться, но хоть немного почувствую, каково это: иметь Тима в своей власти. Теперь он моя игрушка! Буду делать с ним всё, что захочу. А я хочу его. И немедленно!

   – Кеша, тормози! – заорала я. Брат резко нажал на тормоза. Нас вместе с Морозовым унесло вперёд, а потом вбок, когда машину занесло. Хорошо, что на улице почти не было машин. Но какой-то небольшой сугроб мы всё же протаранили.

   – Ты чего орёшь, дурёха? – рявкнул Кешка.

   – Не смей повышать на неё голос! – влез в наше перекрикивание рык Морозова.

   – Да я на неё сейчас не только наору! – отстёгивая ремень безопасности, закрутился на сидении брат. – Отшлёпаю так, что сидеть не сможет!

   – Э, нет! – запротестовал Тим. – Теперь это моя законная обязанность!

   Я посмотрела на своё Чудовище и улыбнулась. Тим ответил лукавой улыбкой и в отместку нахально забрался ладошкой мне под джемпер.

   – Кеша, выйди! – задохнувшись от нахлынувших ощущений, охнула я.

   – "Кеша выйди", – словно попугай, передразнил меня брат и выбрался из салона. – Племянников мне не наделайте, да?! – и нарочито громко хлопнул дверью.

   Рука Морозова двинулась вверх, неспешно поглаживая кожу. А мне отчего-то стало страшно.

   – Ксани? – тут же заметил перемену Тима.

   – Я не... – невнятно залепетала я.

   – Испугалась слов брата? – вытащив ладонь из-под моего джемпера, спросил Тимофей и нежно погладил по щеке. Я, как кошка, прильнула к ней и потёрлась о чуть шершавую кожу.

   – Нет. Просто... – подходящих слов не нашлось. Вздохнула, вскользь поцеловала ладошку Тима и слезла с его колен.

   Отвернулась к окну. Оказывается, мы почти доехали до дома. Стояли практически рядом с той остановкой, где меня предлагал подвести некий молодой человек на "Инфинити", только на противоположной стороне улицы. Кеша сидел на лавочке под прозрачным куполом остановки и мило беседовал с какой-то блондинкой.

   Тимофей придвинулся ко мне и приобнял. Не упустила случая удобно устроиться на его плече.

   – Давай сбежим от него? – предложила я, наблюдая за ужимками брата.

   – Хочешь устроить его личную жизнь? – прижавшись губами к моему виску, усмехнулся Тим. – Тогда ему точно понадобится машина.

   – Пошли?

   – Пошли. Выходим с моей стороны, – потянул меня за собой Морозов. И мы, словно шпионы, подкрались прочь от машины.

   Уверена, Кеша заметил наш побег, но ничего не сделал. Люблю своего брата за понятливость. Пусть лучше подвезёт до дома блондинку.

   А мы с Тимофеем ещё долго бестолку бродили по дворам. Плюнув на здоровье, купили и съели на двоих мороженное и, только когда окончательно стемнело, вернулись домой.

   И вот там никто не сомневался, что мы всё делаем правильно.

   Не помню, что было в прошлый раз, но эту ночь, с шестого на седьмое марта, я запомню на всю жизнь.

   Глава 16. Цена человеческого счастья.

   А дальше началось моё маленькое счастье. Всё закрутилось, завертелось...

   Тима, вдохновившись моей идеей, но не став дожидаться окончания семестра, перевёлся на заочное обучение уже сейчас и полностью посвятил себя работе. Благо (а может, и наоборот) компания отца обладала необъёмными залежами всякой юридической макулатуры, и с каждым днём её становилось всё больше. Отец не сидел на месте и заключал новые договора...

   Не представляю, как со всем этим справлялась одна единственная Мария Николаевна, но порой мне за компанию приходилось зарываться в эти "летописи" с головой. Правда, по большей части, приезжая к Тимке на работу, я его отвлекала... Ну, не могла спокойно находиться с ним в одном кабинете и обязательно лезла со своими глупостями и нежностями. Слишком долго избегала его – теперь стараюсь наверстать упущенное.

   В любом случае, папа и его новый юрист работой Тимофея были довольны, и на наши частые выпадения из реальности тактично закрывали глаза.

   Я же в "свободное от Тима и его работы время" продолжала скучать на парах, слушая невнятное блеянье неготовых студентов, и всё чаще задумывалась по поводу заочного обучения. После того, как Тим перевёлся и перестал меня постоянно конвоировать, активизировался Николай. Начал делать мне сомнительные комплименты, а порой и намёки совершенно неприличного содержания. Тимофею я пока ничего не говорила, не желая отвлекать его всякой ерундой.

   Радовало, что мы никогда не оставались с Демидовым наедине: я старалась постоянно находиться в толпе. Да и Тима, "бросив" меня в институте одну, не оставил традиционных провожалок. Утром отводил на учёбу, а как только пары заканчивались, за мной приезжала машина с папиной работы и забирала в офис, к моему Чудовищу. Не знаю, как Тимка уломал на это отца, но предполагаю, что в авантюре замешен и мой неугомонный братишка. Кстати, Кеша чересчур часто начал оставаться у нас с Тимофеем на диванчике в гостиной, сбежав из родительского дома. Маман достала. Она всё ещё не оставляла попыток вызнать, где же я живу, но пока, к счастью, терпела крах.

   Видите ли, она поняла свою "ошибку молодости" и теперь собиралась всё исправить. Ко всему прочему, разорвала помолвку с отцом Тимки. Теперь Царёв рвал и метал, ведя бизнес-войны с моим отцом. А когда узнал, что и Тимофей теперь работает на Родионова...

   Но как бы Царёв не злобствовал, папашкин отбивал все его атаки и даже где-то уделал этого нехорошего человека.

   Жизнь текла своим чередом. Одно меня почему-то огорчало сверх всякой меры: Максим совсем перестал посещать занятия. Спрашивала у Тимки, тот сразу становился задумчивым-презадумчивым и уходил в себя. Кешка, порой, вёл себя так же, только его "великая тайна" была мне известна.

   Когда мы в тот раз с Тимом сбежали из машины братца, он познакомился с очаровательной блондинкой Валентиной и теперь сох по ней, как виноград на палящем солнце.

   А ещё Тимофей, наконец, полностью доверился мне и рассказал, что случилось с его матерью. И я была склонна согласиться со своим парнем: Константин убил свою жену.

   Тиме тогда только-только исполнилось двенадцать. И двух недель не прошло. Царёв, разумеется, расщедрился сыну на праздник и не отказал в новой игрушке и себе.

   Машина. Спорткар. Дорогой и уникальный: ручная сборка, одна из сотни, которую собрали в честь юбилея какого-то там автомобильного концерна.

   И к Царёву автомобиль попал одним из первых. Мужчина пыжился от гордости и всем подряд хвастался новой игрушкой. А тут подвернулся отличный случай: день рождения у одного из его бизнес-партнёров...

   Тимка в тот вечер закатил настоящую истерику, не желая отпускать мать на это мероприятие. Наговорил Катерине (так звали его маму) много гадостей, за что был наказан и заперт в своей комнате.

   К счастью, к Катерине в то время приехал погостить Виктор и, как психолог, смог убедить избалованного мальчишку, что все его страхи – это всего лишь страхи, и ничего плохого не случится. Однако на всякий случай всё же поехал на приём в месте с четой Царёвых.

   Ехать пришлось на своей собственной машине, ибо спорткар вмещал лишь двух пассажиров.

   Всё случилось уже за полночь, когда изрядно поднабравшиеся гости начали кичиться своими состояниями. И, конечно же, не обошлось без Царёва с его новой безмерно дорогой игрушкой. Мужчина поспорил с именинником и в пьяном виде сел за руль. Было решено устроить гонку и проверить, чья машинка круче: новая Царёва или одна из гаража хозяина праздника.

   Проверили.

   Итогом стала авария.

   Царёв, не справившись с управлением, вылетел на встречную полосу и врезался в отбойник. Сам почти не пострадал, отделавшись лёгким сотрясением мозга, парой ссадин и испугом, а вот подушка безопасности его жены, которую он буквально заставил ехать с ним на гонки, не сработала. Мать Тима погибла на месте.

   После этого Тимофей изменился. Некоторое время провёл в одной дорогой клинике, где ему промывали мозги самые элитные психологи, психотерапевты и прочие с приставкой "псих". В конце концов, у мальчишки сдали нервы и он сбежал. Шатался по улице беспризорником. Потом на грани отчаянья, отощавший и шарахающийся собственной тени, добрался до дяди и недолго пожил у него. Дальше были постоянные смены городов, школ, приятелей. Были и девушки, и море алкоголя, и наркотики...