Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
Оказалось, я сама себя спасла. Если бы не тот старенький телефон, с которого я дозвонилась Тиму, поиски могли бы существенно затянуться. И не ясно, нашли бы вообще или нет. А так – пробили номер (зарегистрированный на имя Николая Демидова) и поехали к ближайшей вышке, передающей сигнал. Дальнейшее стало делом времени. Когда люди моего отца и, как ни странно, отца Тимофея залезли в биографию парней, что при возможностях наших родителей было сущим пустяком, выяснилось, что у семьи Демидовых в том районе, где располагается вышка, есть домик.
Тимофей с братом в это время мчались в район моего предположительного местонахождения и, не мешкая, поехали по выясненным координатам. По дороге где-то умудрились найти группу из трёх парней, которые с удовольствием согласились помочь моим героям.
"Паджерку" они бросили на подъезде к деревне и отправились на разведку. Мимо одиноко стоящей около дома дорогой "Инфинити" парни не прошли.
А дальше рассказ Тимофея скомкался и вовсе сошёл на нет. Подробности "захвата" дома он проигнорировал, ограничившись парой общих фраз. Потом приехала скорая, и нас с ним отвезли в лучшую городскую больницу. Меня положили в гинекологию, занимающую аж два корпуса больницы. Тима отправили в хирургию: вытаскивать застрявшую в плече пулю. И как только он пришёл в себя, сбежал из своей палаты ко мне. Вот такая вот история.
– А что с Демидовыми? – спросила в конце. Тимофей помрачнел, отвернулся и ничего не ответил.
Ну, и не важно. Главное, Ринат больше никому не сможет причинить вред, а Коля...
– Поцелуй меня, – жалобно попросила я Тима.
Морозов надменно вскинул бровь, сложил здоровую руку на груди и не сдвинулся с места.
– Это означает, что ты, наконец, пришла в себя?
Я недовольно скривила губы, но всё-таки кивнула.
– Значит, и серьёзно говорить мы теперь будем только о детях?
– Тима! – взвыла я.
– Не слышу ответа, – злорадно пропело Чудовище.
– Да! Да, чёрт тебя возьми! Поцелуй меня уже!
Морозов более не заставил себя ждать: через пару секунд в голове было пусто, а сердце билось быстро-быстро, норовя выпрыгнуть из груди.
Я люблю его. Как можно его не любить?
Моё личное Ледяное Чудовище...
Эпилог
Два года спустя...
– Вы точно уверены, что не хотите перенести в торжественный зал? Это ведь всего лишь тысяча рублей, зато сколько воспоминаний... – настойчиво советовала администратор.
До этого нам несколько раз навязчиво предлагали фото и видеосъемку. И каждый раз отказываться приходилось мне. Фотографов не интересовал ни грозный вид Кеши, ни ледяной холод Тимофей, распространяемый им с того момента, как он припарковался на стоянке. Фотографам тоже надо что-то есть. Это их работа – винить тут не за что. Просто мне всё это не нужно.
А Тима вообще ни на что не реагировал, стоял рядом и смотрел своим взглядом ледяной пропасти мимо всех и вся.
По нему и не скажешь: мол, вот он – счастливый жених! Мне казалось, что парень порой сам задумывается: а надо ли ему это? Но стоило мне загрустить, Морозов тут же бросал все дела, усаживал (порой и насильно) к себе на колени и предлагал рассказать, что меня мучает. Или высказать причину моего недовольства.
Недолго помявшись и посопротивлявшись, сдавалась, рассказывала. Морозов, гад такой, только усмехался, трепал меня по щеке и едва ли не в приказном порядке требовал, чтобы я выбросила подобную глупость из головы. В свою очередь привычно обзывала его "ледышкой" или "Чудовищем", и всё дело заканчивалось бурным компромиссом, в процессе которого я почему-то всегда оказывалась снизу...
Я не смогла сдержать глупой мечтательной улыбки, и администратор центрального городского ЗАГСа приняла это на свой счёт. Пришлось развеять её радость.
– Нет, спасибо, – продолжая довольно скалиться, отказалась я. Моя ладонь сразу оказалась в руке Морозова, а мой ледяной жених первый раз за утро улыбнулся.
Не знаю, возможно, на него так действует предсвадебный мандраж. Я, например, ни капельки не волнуюсь.
А, собственно, чего волноваться-то? Что нам подадут несвежие продукты на банкете в ресторане?
Так не будет его. Я наотрез отказалась от этой глупости и сама весь вчерашний день провела на кухне, нарезая, выпекая, зажаривая. Хорошо, что не одна. К тому же мне дали последние наставления как это: быть замужем. Видите ли, какое дело: все мои подруги уже давно щеголяли с кольцом на пальце, а некоторые имели детишек или выпирающие из-под одежды животики...
Никогда не думала, что смогу найти настоящих подруг. А нашла. Анютка, она же Шершень, всё время наглаживала свой животик с будущим Борюсиком младшим, чем очень пугала мужа. Борис порой сидел с таким каменным выражением лица, что не улыбаться, смотря на него, было невозможно. Валентина лишь вздыхала, крутила на безымянном пальце золотое колечко и красноречиво косилась на Кешу. Кажется, в скором времени братику придётся учиться быть папочкой...
И на этот раз подобное заявление шуткой не будет. Помню, как жаловался брат на злой розыгрыш блондинки. Оказывается, она так проверяла намерения парня. Кешке, правда, тогда было не до её проблем: они с Тимом спасали меня. Но потом... Брат почти не отходил от якобы беременной девушки и даже не зарекался об отце ребёнка.
Спустя три недели Валентина призналась. Что тогда было...
Я беззлобно подшучивала на эту тему над Кешкой тайком от Вали, а тот делал вид, что меня не замечает. Ну-ну. Надо быть слепой, чтобы не увидеть...
Одна Евгения умудрённой опытом и пеленками женщиной невозмутимо смотрела на всё это. А потом переводила взгляд на Максима с маленьким сыном на руках, и во взгляде появлялось столько любви и нежности...
Я снова расплылась в глупой улыбке, сама сжала руку Тимофея и пошла за ним в "зал ожидания", где нас попросили немного подождать, пока не оформят паспорта.
Ну, раз есть ещё немного времени, можно продолжить философствовать на тему предсвадебной горячки.
Так вот. Банкет мы устраивали дома, и там всё было давно готово к нашему возвращению. А если что-то вдруг закончится, всегда можно послать мужей в магазин...
Я тихо хихикнула и перебралась на колени к Тимофею, не боясь помять его свадебный костюм. Всё просто: не было костюма. Обычные чёрные джинсы и самая простая белая рубашка. Ну, ещё пиджак, но на улице стояла жуткая жара, наплевавшая на календарную середину апреля.
Своё платье я тоже, кстати, не боялась испортить. Когда подготовка к свадьбе только-только началась, мы с девчонками долго ходили по салонам, пытаясь выбрать нечто особенное. Но мне ничего не приглянулось, поэтому я пошла на ближайший вещевой рынок и купила лёгкий белый сарафан в пол. Потом мы сделали с ним, что хотели. То есть ограничились подгонкой длины с "макси" до "мини" и вышивкой серебряными нитями. Шила Женя. Она и раньше помогала парням с их реконструкторскими костюмами. А теперь, когда и Тим, и она забросили это дело, Женька насела на шитьё, вязание и прочие радости женской души. Сейчас у неё свой небольшой магазинчик эксклюзивной одежды. Мне она тоже предлагала создать платье моей мечты, но я почему-то отказалась.
Как ни странно, в создании и продвижении магазина ей помогла мама Максима, в конечном счёте, смирившаяся с выбором сына и теперь души не чаявшая во внуке.
Лимузины и прочая свадебная мишура аналогично отсутствовали. Я отказалась от всего, Тимофей молча поддержал. Он вообще старался не лезть, полностью доверившись моему выбору. Тем более, у отца на фирме произошёл грандиозный форс-мажор, созданный по глупости одним из подчинённых Тима. И он, как начальник отдела, пытался оперативно всё исправить. Приходил вечером домой, без сил падал на кровать и мгновенно отрубался до утра. Тимка сейчас у отца единственный человек, способный заметить собой любого сотрудника. Мой платиновый Монстр. Я же скромно разгребала завалы юридического отдела и никуда не спешила. Не знаю, как Тим, а я хочу от него детей.
– Ты чего? – заглядывая мне в глаза, озадаченно спросил Морозов. Ксения Морозова...
Это сочетание так красиво, ласкает мой слух.
Я уже сменила фамилию, так что теперь с гордостью могу зваться женой Морозильника. Прозвище в среде работников на фирме до сих пор не потеряло актуальности.
– Да вот, прикинула... – усмехнулась и уткнулась в шею парню, продолжив интимным шепотом. – Не пора ли нам серьёзно поговорить...
Тимофей внезапно напрягся. Объятия, в которых я до этого нежилась, стали больше похожи на крепкие оковы, а жилка на шее забилась чаще.
И как это понимать?
Попыталась отстраниться – не дал. Сглотнул и глубоко вздохнул. Он всегда так ведёт себя, когда собирается принять какое-нибудь трудное решение. А всё началось с примирения с отцом.
Или почти примирения.
Я тогда ещё лежала в больнице, хотя очень сильно рвалась домой, но отпускать почему-то никто не спешил. Что оказалось обыкновенной перестраховкой: больше для Тима, чем для меня. И пусть его ранение было неопасным, он потерял много крови. Это не мешало парню всё время ругаться с врачами по поводу методов своего лечения. И, само собой, в больнице он оставался только потому, что я была здесь. После моей выписки Морозов тоже, не раздумывая, свалил бы отсюда. Потому меня и держали здесь как "привязку" для него. Тем более, отец не жалел денег на наше лечение.
Оба отца не жалели.
Узнав, что Константин принимал самое активное участие в моих поисках, я несколько минут сидела с ошарашенным видом. А потом увидела его и Тима: они долго разговаривали о чём-то, сидя на лавочке под окном моей палаты – и многое стало ясно. У Константина даже лицо изменилось: в нём появилось что-то доброе. А уж когда Тим на прощание пожал отцу руку... Я в жизни не видела настолько умиротворенного человека. Как будто он скинул с плеч огромный груз.
Наверное, так и было. Но после этого разговора отношения отца и сына не то, чтобы стали по-семейному тёплыми, просто... стало легче.
Я не стала выпытывать у Тима, о чём они разговаривали. Он же делал вид, что не было никакого разговора вовсе, а через месяц сам всё рассказал. И я счастлива, что они, наконец, нашли общий язык. Тим через какое-то время даже начал снова называть Константина отцом. Помню, когда Царёв первый раз услышал такое обращение... Взрослый представительный мужчина, имеющий многомиллионный бизнес, едва не расплакался...
Морозов ещё раз глубоко вздохнул и разжал мёртвую хватку рук. Вздохнув полной грудью, я села поудобнее и вопросительно заглянула в его замершие льдинками глаза.
Он всегда объяснял свои поступки, даже когда я была готова убить его из-за выходки с Вельзевулкой. Тимофей без моего ведома отвёз её к ветеринару и стерилизовал. Потом, правда, привёл разумные доводы своих действий, и мне пришлось с ним, пусть и неохотно, но согласиться.
Интересно, как он объяснит своё странное поведение сейчас?
Я ждала, а он всё молчал.
– Тима? – не выдержала первой.
Морозов словно очнулся от спячки: вздрогнул, сморгнул и обратил на меня внимание.
– Ждёшь?
– Жду, – упрямо выпятила губу. Нам не нужно многословия, чтобы понять друг друга. Порой хватает и одного взгляда.
– Помнишь, что я говорил о серьёзных разговорах? – тихо спросил он. Похоже, не хотел всеобщего внимания. И правильно. Только испортим всем такой день, если что-то...
Не хотелось об этом думать, поэтому я просто кивнула.
Тимофей внезапно улыбнулся. Искренне, светло, счастливо. Его заразительная улыбка передалась и мне. Осталась понять, что он успел надумать. Иногда его уносит в такие неведомые дали... потом объясняй, что ты совсем не это имела в виду.
Вопросительно вздёрнула бровь – Тимофей лишь насмешливо фыркнул. Прижался губами к моему уху и лукаво зашептал.
– Мы можем объявить об этом радостном событии сейчас? Или осчастливим всех потом?
Я закусила губу, чтобы сдержать смешок. Ну вот, так и думала: уже нафантазировал.
Чуть отстранилась, злорадно подмигнула и сама прижалась к его уху.
– Вот когда заделаешь свою задумку, тогда и сообщим, а пока это лишь предложение.
– Переходящее в требование, – прочитал мои мысли жених, и я скромно опустила очи долу.
– О чём это вы там шушукаетесь? – подозрительно поинтересовался брат. Порой он забывает, что у меня есть свой личный защитник, но разве я могу быть против? Кеша у нас теперь крутой бизнесмен. С ним опасно спорить.
Иннокентий окончил институт и, плюнув на все прежние планы, с головой ушёл в изучение строения ночного клуба. Не прошло и пары месяцев, как из простого бармена в "Адреналине", он превратился в младшего администратора, потом и в старшего. А полгода назад влез в свою копилку и умудрился открыть свой собственный ночной клуб. Отец, конечно, подкинул недостающую часть денег на клуб и в категоричной форме отказался брать их назад. Но Кеша больше не ворчит. Теперь он сам себе хозяин, как и хотел. Только живёт вместе с Валей в доме отца. Говорит, ему там нравится, да и до работы не так далеко ехать...
– О вечном, – бодро ответил Тимофей и вместе со мной поднялся на ноги. Нас позвали в кабинет для регистрации. Жених лишь на мгновение придержал меня и шепнул на ухо, что обязательно, как только мы останемся наедине, серьезно займётся вопросом наследников...
– Оксана...
Я уже практически зашла в крошечный кабинетик, но голос матери заставил остановиться.
Она всё-таки добралась до меня и долго, жалостливо просила прощения.
Возможно, её проступок не так серьёзен, как проступок Константина, но я до сих пор не смогла заставить себя простить эту женщину. Да, не буду возражать против присутствия Натальи здесь и сейчас. Не буду становиться в позу, закатывать истерики. Я просто её не знаю. И не имею ни малейшего желания знать.
Несколько долгих секунд в упор смотрела на Наталью, потом отвела глаза и перешагнула через порог. Здесь моё будущее, а о прошлом постараюсь больше не думать. Это как другая жизнь. Словно и не моя. Если же что-то вспоминается, пытаюсь взглянуть на это со стороны. Даже братья Демидовы... Я так и не узнала, что с ними стало. Мои мужчины оградили меня от всего...
В кабинетике было тесно. Удивительно, как тут поместилось столько народу. Улыбчивая девушка – работник ЗАГСа – в строгом костюме за столом, я и Тим, наши отцы, брат, занявший место у двери, и Валя, взявшая на себя обязанность фотографа. Остальные столпились в коридоре и без особо успеха пытались заглянуть в кабинет.
Нам зачитали наши "права", спросили о согласии, попросили расписаться, где надо, и окольцевали. А потом вернули паспорта со штампом о браке и пожелали удачи в совместной жизни.
Последнее, правда, немного запоздало.
Я живу с Тимофеем уже несколько лет и счастлива не меньше, чем другая в браке. А теперь мы просто узаконили отношения: всего лишь необходимая формальность.
Не успели мы выйти, прозвучало заветное "горько". Пришлось исполнять волю родственников. И, кажется, мы надолго перегородили вход в кабинет, но нам никто не посмел сказать и слова...
– Тима, ты что творишь?! – подумала пару секунд и добавила – Чудовище!
Я, конечно, всё понимаю. Даже не против обычая похищения невесты перед свадьбой. Но зачем мужу делать это после?
Мы стояли на крыльце ЗАГСа и по случаю приговаривали шампанское. Лично я не пила, а рассматривала простое золотое колечко на своём безымянном пальце правой руки, когда в небе появились воздушные шарики. Много-много. И все такие яркие.
Наше дружное семейство поголовно отвлеклось на неожиданную феерию, и в это самое мгновение Тим меня умыкнул. Подхватил на руки и украл.
Заскочил в открытую заднюю дверь длинного, непонятно откуда взявшегося, белого лимузина и увёз в неизвестном направлении, при этом с самым честным видом утверждая, что будет вести себя хорошо.
Вот же...
– Чудовище! – обозвала я мужа.
Тимофей прищурился и зловеще оскалился. Мне сразу захотелось выпрыгнуть из машины, но меня не пустили. Прижали к сидению и поцеловали.
– Твоё любимое Чудовище. Да? – чуть приподнявшись – так, чтобы видеть мои глаза – спросил Тима.
А что я могла ответить?
– Да!
Миллион раз да!
