Текст книги "Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Эх-х.
Я закончила с запястьем пострадавшего ботаника и принялась осматривать его голову. Тимофей не сопротивлялся, только временами морщился и издавал тихие нечленораздельные звуки. Утверждать не могу, но подозреваю, что он меня материл...
Голова, как и предполагала, оказалась целой и невредимой, только несколько прядей запачканы кровью. Это удачно я попала, а Тимофей удачно нацепил на макушку свои маскировочные очки. Их, конечно, жалко, но – как я уже для себя решила – он сам виноват! Его сюда насильно никто не тянул.
Но он всё-таки успел провести окровавленной рукой по волосам. Вот блин, мужик! Почему нельзя сидеть смирно, когда тебя лечат? Пусть теперь и не мечтает, уступать свою ванную я не собираюсь! Дойдёт до дома, там и помоется, если его по дороге не заберут в "обезьянник". Видок у парня был бандитский: весь облит чаем, запястье перемотано, рука и голова в крови. Ладно, я немного преувеличила, но всё равно подозрителен. Если бы ещё и очки остались целыми... Нацепить их, и вроде бы приличный парень.
Я тяжело вздохнула, вертя в руке подобранные с пола разбитые окуляры с погнутой душкой, и посмотрела на пациента. Морозов тоже вздохнул, глядя на очки и, зажмурив глаза, начал с нажимом тереть переносицу.
– Вставай с пола! – скомандовала я.
– А ты подними, – продолжая растирать переносицу, хмыкнул ботаник. Шутим-с? Значит, жить точно будет. Да и пусть только попробует помереть у меня в квартире! Я его сама за это....
"М-да, убивать в таком случае будет поздно", – с грустью подумала я и, собрав аптечку, поплелась на кухню. Теперь придётся доставать пылесос и начинать уборку коридора. Осколки вазы были сметены, но ковролин такая зараза, что в нём застревает всё чему не лень. Зачем, спрашивается, я ругалась с дизайнером, когда тот предлагал линолеум? Ненавижу уборку!
Не успела я вернуть аптечку на место, как в кухню ввалился раненный одногруппник и, чуть пошатываясь и держась одной рукой за голову, другой – за что придётся, добрался до раковины. Сполоснул руки, умылся и как ни в чём не бывало уселся на место, где сидел до нашей маленькой баталии. Я молча взирала на парня и пыталась сдержаться, чтобы снова не врезать ему по голове. Теперь аптечкой, которую, блин, давно пора положить обратно!
– Ты, Родионова, теперь должна мне новые очки и таблетку аспирина. И желательно в обратной последовательности, – заявил псевдоботаник.
"А голову новую я тебе не должна?!" – мысленно прорычала я. Запихнув аптечку на полку, громко хлопнула дверцей шкафчика (Морозов при этом поморщился, вызвав у меня приступ злорадства) и тоже вернулась за стол. С полминуты буравила парня испепеляющим взглядом, но тщетно – самовозгораться он не захотел.
– Нам будет очень сложно работать вместе, – так и не дождавшись никаких действий, тихо пробормотал Тимофей. Потом усмехнулся, поморщился, придерживая голову, и исподлобья посмотрел на меня.
– Знаешь, а мы с тобой похожи.
– Это чем же?
Если он до сих пор не понял, общаться мне с ним не хочется. Шёл бы домой или куда ему там надо. Этот парень меня достал!
И всё же грех не отметить его настойчивость. Все бараны и ослы мира нервно курят бамбук по углам!
– Да так, – Тимофей дёрнул уголком губ и склонил голову на бок. – В общем-то, я уже понял, о чём писать, но... – он умолк и заговорщицки улыбнулся. Тоже мне, великий актер. Ну, не верю я тебе, не верю!
– Понятно, – выдохнул он и как-то изменился, что ли. Не знаю, как точно описать. Внешний вид остался по-прежнему взбалмошным и диким, а вот глаза.... По коже в который раз побежали мурашки. Ему ещё не надоело пугать? Мне ведь действительно становится страшно от вот такого его взгляда. Только сейчас помимо льда там было ещё и разочарование.
Я пошевелила плечами, на пару секунд отвела глаза, и снова взглянула на парня. Но теперь смотрела исключительно на переносицу.
– Ты меня сегодня в покое оставишь?
– У меня к тебе деловое предложение, – оставив без внимания вопрос, заговорил Морозов. Я с шумом выдохнула, пробормотав проклятие. Сегодня явно самый ужасный день за последние полгода.
– Ксюш, хватит придуриваться, а? Давай нормально поговорим.
– Да валяй! – я небрежно махнула рукой и отвернулась. Подпёрла сжатым кулаком щёку и принялась бесцельно пялиться в окно. Бесконечное небо. Сероватое, осеннее, и такой же хмурый город. А скоро холода....
Морозов несколько минут молчал, изучая меня взглядом. Я старалась не смотреть на незваного гостя, но пару раз не удержалась и скосилась в его сторону. Удивительно, когда он молчит, с ним можно находиться в одной комнате.
– Ты хочешь автомат по психологии? – спросил, наконец, маскирующийся ботаник.
– Я не хочу писать с тобой никаких "нетленок", – не отрываясь от любования мрачным пейзажем, буркнула я.
– Только не забывай, что за эту "нетленку" ставится автомат, – напомнил Тимофей. Перевела взгляд с окна на парня и недоверчиво вздёрнула бровь. Он тупой или глухой? Или и то, и другое разом? Последнее, судя по всему, было верным ответом. Ему на китайском объяснять, что не хочу я с ним иметь никаких отношений? Ведь специально выучу и втолкую!
– Ты такая милашка, когда злишься, – хмыкнул парень и игриво мне подмигнул. Я недовольно одёрнула кофту и вернулась к наблюдению за плывущими по небу тяжёлыми серыми облаками. Точно будет дождь.
– Можешь не верить, но это так, – пожал плечами Тимофей и откинулся на спинку стула. – А если вспомнить первое занятие, могу предположить, что психология тебе не понравилась.
Я хмыкнула: такое не забывается и через десять лет. Будь я ребёнком, а не нормально сформировавшейся девушкой с устойчивой психикой, Ознобин своими издёвками мог с лёгкостью сломать всю мою жизнь.
– Есть вариант, – мило улыбнулся псевдоботаник. – Что ты скажешь на то, чтобы не ходить на его пары?
В ответ я многозначно промолчала. Об этом препод упоминал, точнее, выдал всем многообещающий кровожадный взгляд. Я, может быть, временами играю дуру-ботаничку, но самоубийцей точно не являюсь. Ходить на пары придётся.
– А если я скажу, что уже договорился?
"Вот гад!" – подумалось мне. И тем ни менее, Морозову удалось привлечь моё внимание. Я аж вперед подалась, пожирая парня хищным взглядом.
– Вижу, заинтересовал?
– Говори дальше, – прищурилась я.
– А что тут говорить? – Тимофей осторожно дотронулся до головы и поморщился. – Я договорился, что свои работы мы отдадим через две недели, а потом можем быть свободны. От тебя требуется только содействие.
Врёт или нет? Вроде нет. И когда только успел? Шустрый какой. Но предложение заманчивое, если, конечно, это правда. Может Ознобин и Морозов на стыке своих фамилий нашли общий язык, и теперь мне выпал счастливый билет? Грех не воспользоваться столь удачно подвернувшимся случаем. Как говорится, из двух зол выбираем меньшее. Осталось только понять, кто из них – Ботаник или Препод – большее.
И почему мне кажется, что первый?
– Две недели, Ксюш. Тебе придётся терпеть меня всего две недели. Потом ты обо мне даже не вспомнишь.
Звучит-то как заманчиво....
Я наморщила нос и мысленно выдала нецензурную тираду. Забудешь здесь! Он за один день умудрился изрядно попить моей крови, что же будет после двух недель постоянного общения? Стоп! А кто сказал, что общаться надо ежедневно? Тем более, лицом к лицу. Мы живём в современном мире телефонов, Интернета и прочих высоких технологий. Скайп нам в помощь!
Ещё пару минут помурыжив сложившуюся ситуацию так и эдак, пришла к выводу: стоит соглашаться. Особенно после моего показного унижения Ознобиным перед половиной студентов всех пяти курсов. Такому поступку скромной ботанички никто не удивится. Девочку обидели, опозорили, и теперь она ушла в глухую партизанщину. Да и две недели всего.
– Как ты себя чувствуешь? – ни с того ни с сего спросила я. Аж сама удивилась.
– Как человек, об голову которого только что разбили вазу, – вяло улыбнулся Морозов. – Что ты решила?
– Клянёшься, что я тебя потом не увижу, не услышу и так далее... – неопределённо повертела кистью в воздухе.
– Родионова, если бы ты не уселась тогда за мою парту, я бы к тебе вообще не приставал, – с раздражением в голосе сообщил парень.
Что я могла сказать в ответ? Захотелось немедленно взять ещё одну вазу. Вдруг постоянные удары по голове тяжёлыми предметами сделают из Морозова человека? Вот только, боюсь, он в детстве и так слишком часто падал макушкой вниз, и вазотерапия лишь ухудшит общее состояние....
– Две недели, – сквозь зубы процедила я. Тимофей широко улыбнулся, закинул руки за голову и невинно поинтересовался: есть ли у меня что-нибудь пожевать кроме пиццы?
Может, уронить на него что потяжелее? Микроволновку там или холодильник? Две недели Ксюха, всего две недели. И лучше провести их в компании с отмороженным питекантропом, чем в Аду с Дьяволом. Интересно, если Морозова сунуть туда, Преисподняя замёрзнет?
Тимофей тяжело выдохнул, потёр побаливающую голову и, бросив последний взгляд на окна квартиры Родионовой, сунул руки в карманы, и поплёлся домой. Под ногу удачно подвернулась пустая банка из-под «Колы», которую он с удовольствием пнул. Что-то пошло не по плану. Если точнее – всё. Не ожидал Тим подобного подвоха от затюканной ботанички. Впрочем, кого она пыталась обмануть своим скромным видом и поведением? Слепых, что ли? Хотя, если брать во внимание, что в институте до сих пор в ней видят только ботаничку... да что уж там, он сам проучился три курса, и никто не заикнулся. Один Макс продолжает подначивать. Но Макс – это Макс. Сколько бы друг не навязывался, чужие тайны хранить он умел.
В кармане завибрировал телефон. В который раз за вечер. Не слабо он посидел в гостях у Родионовой. Сам не заметил, как начало темнеть.
Парень задрал голову и с тоской посмотрел на чернеющее небо. Кажется, вот-вот должен был полить дождь.
– Не польёт, – усмехнулся парень и нажал кнопку отбоя на мобильнике. Есть люди, с которыми не хочется разговаривать, например, из-за плохого настроения. Не портить себе и не омрачать другим. Есть такие, с которыми просто не хочется общаться. А есть те, о существовании которых желаешь не вспоминать никогда. Вот к последней категории и относился звонивший, раздражая и без того хмурого парня. Нет, это надо же! Она разбила об его голову вазу!
– Сам нарвался, – успокоил себя Тимофей и снова нажал на отбой. Захотелось размахнуться и разбить мобильный. Или Оксану попросить, у неё это неплохо получается. Но он ограничился лишь отключением питания. На новый телефон всё равно не было денег, а старый и так на последнем издыхании. Наверное, стоило взять пару дополнительных смен, но тогда он не будет успевать с письменными работами. А это неплохой лёгкий доход. Ещё и добровольно подписался на этот тяжкий труд по психологии. Отомстил, называется. Ну, что поделаешь, Родионова попала не в самый удачный промежуток его настроения.
Рядом затормозила машина и, невзирая на возмущенное гудение клаксонов спешащих за ней автомобилей, поехала параллельно неторопливо идущему Тимофею. Парень зло выругался и проигнорировал "попутчика". Не первый раз. Уже проходили. Перебесятся и отстанут.
Сильно тонированное стекло дорогого внедорожника медленно опустилось, и из машины высунулась налысо обритая голова.
– Тимофей Константинович! – прозвучало это чуть обиженно. Да и голос заговорившего бугая, прошедшего не один конфликт в горячих точках, совсем не соответствовал его внешнему виду. Борис не первый год "пас" его в этом городе, изображая из себя нечто среднее между нянькой и телохранителем.
Тимофей, как и во все прошлые разы, проигнорировал обращение к себе. Всё равно ничего интересного ему не скажут.
– Тимофей Константинович, ваш отец желает Вас видеть.
Он всегда удивлялся, как Борис со всеми своими наградами и боевыми заслугами может так унижать себя. Какой он, к чёрту, Тимофей Константинович? Да взять хотьразницу в возрасте. Это он должен обращаться на "Вы", а не наоборот. Но большие деньги творят чудеса, а у нанимателя Бориса их было предостаточно. Самого Тимофея тоже не раз пытались купить, соблазнить дорогими вещами и праздной жизнью. Кто? Этого человека не существовало для Тимофея уже семь лет.
– У меня нет отца, – зло выплюнул парень и свернул в подворотню. Машина тормознула, постояла пару минут и резко сорвалась с места. Снова раздались нервные сигналы клаксонов, но внедорожник не обратил на них ровно счётом никакого внимания. Водитель Павел, тоже из бывших военных, подготовку имел ничем не уступающую своему напарнику.
Взглядом проводив машину, Тимофей включил мобильный и, не дожидаясь, пока ему снова начнут трезвонить, набрал номер Максима.
– Минутка найдётся?
– Для тебя, брат, хоть десять! – радостно отозвался Макс, перекрикивая громкую музыку. Шум, пьяные крики и женский визг были привычным фоном его голоса. Тимофей даже не удивился. А вот вечеринку другу придётся испортить.
– Вести можешь?
– Смогу, блин. Ты как обычно вовремя. Я только пиво открыл, – недовольно проворчал собеседник.
– Тогда подруливай... – Морозов огляделся по сторонам в поисках таблички с адресом. – Спортивная, двадцать семь. Десять минут хватит?
– Что за срочняк? – удивился Максим.
– Царёв объявился, – буркнул Тимофей.
– Пятнадцать минут, раньше не поспею, – моментально посерьезнел Макс. – Считай, что выехал.
– Жду, – выдохнул Морозов и отрубил связь. Убрал телефон, уселся на обшарпанную лавку перед подъездом и с нажимом потёр лицо.
Глава 5. Апокалипсис сегодня. День первый...
Мне всё-таки удалось выгнать этого псевдоботаника из моей уютной, тихой и ныне разрушенной квартиры. Он уничтожил почти всё съестное в холодильнике, сыграл на моих нервах, мило улыбнулся и, через дверь пообещав зайти завтра, смылся в неведомые края.
Озверевшая я уединилась в ванной, чтобы остыть, и для этого был выбран самый радикальный способ: засовывание головы под холодную воду. Простое умывание, увы, не помогло. Одно то, сколько сидела и вздыхала над изгаженным ковролином.... Я ему всё припомню! У меня созрел длинненький списочек претензий, который обязательно озвучу Морозову в... ближайшее время. А пока надо срочно развеяться. Потанцевать (и плевать, что не умею!), поорать, подвывая певцам на сцене или просто... просто... кажется, я соскучилась по людям. Вот не могу долго сидеть в четырёх стенах. Начинаю злиться, кипеть, а потом наступает эмоциональная вспышка. Нет, Тимофей мне сегодня устроил взрыв мозга и за это он ещё поплатится, но это не то. Мне нужен добрый взрыв, а от ботаника одни Мрак и Холод. Тоже мне М-о-о-о-онстр. Как я переживу с ним две недели? Угораздило же вляпаться! Может, плюнуть на нашу договорённость и через "не могу" ходить на лекции Ознобина? Хотя...
Я отложила полотенце, которым вытирала мокрые волосы, дотянулась до телефона и написала длиннущую смс-ку на тему нашего общего дела, заодно скинула Морозову свою почту и Скайп. Если уж попала, то хочет он того или нет, а под меня подстроится. И вообще, надо поговорить с папандером, пусть наведет об этом Ледяном Чудовище справки. Кто такой, почему маскируется и что ему нужно от меня. Не знаю, откуда эта уверенность, но ему точно что-то надо.
Из квартиры я выходила, словно шпион на задание: пригнувшись и мелкими перебежками. Не хватало ещё, что бы он... м-да, маразм цветёт и пахнет. Оно ему надо, следить и преследовать? Что-то, Ксюха, совсем ты расклеилась. А ну, грудь вперёд, подбородок выше и гордо выходим в люди!
Так я и сделала. Выпорхнула из дома, села в вызванное такси и покатила в "Сдвиг". Не знаю, что там меня ждёт сегодня, но уверена, это будет нечто грандиозное. В логове неформалов и панков по-другому не бывает. Правда, и глэмке там делать нечего, но я на удивление легко вписалась в местный колорит. А с несколькими готами и одним милым хиппи переписываюсь, чуть ли не каждый день.
Клуб, правда, к всеобщему (а особенно моему) огорчению, находился за чертой города, занимая две трети территории бывшего колхоза. На повороте до сих пор ржавел и зарастал мхом обелиск, на котором с трудом можно было разобрать: "Колхоз имени Ленина". Я когда первый раз ехала туда, специально попросила остановиться и минут пятнадцать лазила вокруг обелиска. Даже сфотографировалась с ним, чем рассмешила водителя, согласившегося провести внезапную фотосессию. В общем, повеселилась в тот раз так, что навсегда стала фанатом и завсегдатаем "Сдвига".
– Девушка, Вы уверены, что Вам туда надо? – настороженно уточнил водитель такси, глядя на меня в зеркало заднего вида. Каждый подвозивший меня сюда задавался этим вопросом, я даже сама с собой начала делать ставки, спросит сегодняшний или нет. И только что выиграла у своего внутреннего голоса бокал мартини.
– Уверена, – подмигнула я таксисту и с тоской посмотрела на непромокаемый плащик, лежащий на коленях. Когда выходила из дома, посмотрела в окно и решила, что природа расщедрится на хороший ливень. Но, судя по редким просветам на небе, дождь на сегодня отменяется. И зачем, скажите, я тащу с собой лишнюю тяжесть? Вот есть у меня несколько отвратительных пунктиков, и, помимо нежелания торчать в одиночестве в четырёх стенах, я ненавижу носить что-либо в руках или пакетах. Вот рюкзак или сумка на плече – это другое дело! А в руках – не-е-е. Становлюсь злой и раздражительной, и начинаю теребить пакет или сам предмет, который угораздило попасть мне в лапки.
– Ну, как знаете, – хмыкнул водитель и свернул на грунтовую дорогу. По ней нам придётся трястись на ухабах через редкий подлесок километра три, и только потом начнутся придворки клуба. Дорога вновь станет асфальтированной, появится редкое освещение и огромная парковка. Не знаю, для кого это всё было сделано, но при мне (а я обретаюсь здесь с месяц) паркинг ни разу не был заполнен и на четверть. Может, конечно, народ добирается на такси, что вполне правдоподобно, учитывая состояние, в коем люди покидают клуб. Некоторые выходят сами, а вот некоторых приходится выносить....
Я улыбнулась, вспоминая позапрошлый визит. Тогда произошёл вынос сразу шестерых: ребята рокеры не поделили первое место в состязании "кто больше выпьет пива" и устроили небольшой погром, переходящий в полный творческий беспорядок.... В общем, скучно не было никому, особенно женской части коллектива, которая пыталась утихомирить разбушевавшихся джентльменов. Наши дамы не хуже парней умеют размахивать кулаками и прочими тяжёлыми предметами. Надеюсь, сегодня подобного не повторится – оторваться всё-таки хочется.
Конечно, если там не окажется прикованного к стене Морозова, в которого я смогу весь вечер кидаться дротиками....
Мечтательно вздохнув, уставилась в окно, всё равно делать в машине больше нечего. Не наслаждаться же "блатняком", звучащим из колонок старенькой "Волги". Разговаривать с водителем желания не было – Тимофей, кажется, исчерпал весь мой лимит бесед на сегодня.
– Вроде сломался кто-то, – заметил водитель. Я вопросительно посмотрела на мужчину, но тот продолжил разговор с самим собой. – Нет, если б сломались, от машины бы не ушли.
И действительно: впереди, на выезде из подлеска у обочины стояла одинокая машина. Где-то я её видела или мне кажется? Напрягла память, но так и не вспомнила. Мало ли в городе дорогих игрушек, всех не упомнишь. Вот я, например, в жизни не сяду за руль, пока не буду уверена, что машина застрахована, а в радиусе ста километров нет ни души. Водить мне противопоказано, что не раз доказывала практика....
Да, мало ли, чей это транспорт. Возможно, кто-то банально не дотерпел до туалета в клубе и решил облагородить лес. Или грибники...
Улыбнулась бредовой мысли и вернулась к рассматриванию пейзажа за окном. И каково же было моё удивление, когда я обнаружила на двери "Порша" аэрографический рисунок в виде перекаченного стероидами злобного питбуля. Как я сразу не узнала-то? Но ошибки быть не могло.
Машина Максима Смольного, того самого парня, который решил поженить меня с Морозовым в столовке института в первый день учёбы. И я до сих пор ему за это не отомстила! Какой кошмар!
В голове сразу возникли образы, как я достаю ключи и прохожусь ими по крылу его драгоценного "Каена". Или беру увесистый булыжник и.... Но машинка осталась позади, а впереди замаячили флагштоки с развивающимися флагами. Я тихо зарычала и решила оставить месть до понедельника. Хотя после сегодняшней встречи с Морозовым месть Смольному могла бы стать тем светлым пятном, которое мне так необходимо....
– Стой! Остановите машину! – как сумасшедшая заорала я. Водитель резко ударил по тормозам и начал материться, а меня унесло вперед, впечатав лицом в подголовник водительского сидения. Где ремни безопасности? Так же и убиться можно! Не подставь я вовремя руки.... Но в комплекте к этой старой развалюхе, ремни безопасности явно не предусмотрены.
– Девушка, Вы спятили? – отматерившись, обернулся ко мне водитель. Вид у него был весьма недовольным. А уж как я-то недовольна!
– Я здесь выйду! Вот, держите!
Сунула мужику пятисотенную бумажку, поспешно вылезла из машины и в два прыжка, словно заправский кенгуру, сиганула за "Порше" Смольного. Хозяин "Волги" круглыми глазами проследил за моими выкрутасами, покрутил пальцем у виска и, развернув машину, уехал. И правильно, незачем мне лишние свидетели, когда буду убивать кое-кого.
Нет, я не спятила и даже не увидела призрака – всё ещё хуже. Одно дело, если Смольного занесло в "Сдвиг" потрясти косточками, и другое когда два парня, один из которых сам Смольный, а второй – весь день выносивший мне мозг Морозов, спокойно перекидываются мячиком для американского футбола на старой детской площадке. Видимо, она осталась ещё от колхоза. Если не ошибаюсь, тут была и своя школа, и больница, и детский сад....
– Та-а-ак! – злобным шёпотом протянула я. – И что это вы, братцы кролики, здесь делаете?
Осторожно, чтобы, не дай Бог, не заметили, высунулась из-за машины, осмотрелась и спряталась обратно. В принципе, если они не обратили внимания на разворачивающуюся на дороге машину, то и меня вряд ли увидят. Слишком увлечены своими мячиком.
Мои мысли, мои скакуны, вновь свернули на тропу мести и погнали с такой скоростью, что я побоялась, впишутся ли они в крутой поворот перед обрывом сознательности? Кто знает, отчего два таких разных парня, внезапно подружились и теперь ведут светскую беседу на свежем воздухе. Или они давно дружат?
Ну... помнится, в тот раз, когда Смольный отправил меня в объятия Морозова, вели они себя весьма агрессивно по отношению друг к другу. Но Тимофей тогда показал кусочек своего истинного я. И ведь Максим испугался. А может, просто сделал вид, что испугался.
Эх-х.... Тяжела жизнь простого шпиона.... А вести слежку на высоких каблуках и в мини-юбке, скрываясь в кустах, – это нонсенс. По крайней мере, для меня. Признаюсь: за папой следила, за братом тоже следила, но чтобы вот так....
Детская площадка, на которой происходило нечто странное (как я решила для себя), располагалась в небольшом кармашке: с одной стороны прикрывалась лесом, с другой начиналось небольшое поле. И уже где-то там, вдалеке, виднелась огромная парковка клуба. Так что я прошла вдоль машины и, обойдя её сзади, полезла в подлесок. Но, не смотря на удалённость деревьев друг от друга, зелени было достаточно, и меня видно не было. Вот слышно – это да. Мне казалось, что я топаю, как стадо лосей. Однако до сих пор не засекли и хорошо. Это они ещё не знают, что счёт за порванные колготки, я выставлю им. Между прочим, чтобы их найти, обошла три магазина в разных частях города, и стоили они...
Хорошие были колготки.
Тихо прорычав очередное ругательство, полезла дальше. Шпионить, так шпионить! Зря, что ли, рискую своей головой и одеждой? Заметь меня парни, что они со мной сделают? Морозов, ладно, я ему вроде как пока нужна для написания работы, да и моё настоящее лицо он уже видел. А Смольный? С другой стороны, если они друзья, Ледяное Чудовище могло и выболтать ему про меня. Врут рассказывающие об умении мужиков держать язык за зубами. Те ещё сплетники: любую компанию женщин обойдут, как нечего делать. Про сами разговоры вообще молчу: машины, девушки, спорт, деньги и секс – больше их, кажется, ничего не интересует. Либо во время подобных бесед у них поголовно просыпается стадный инстинкт.
Я затаилась за раскидистым кустом и прислушалась. Парни стояли в каких-то десяти-пятнадцати метрах, и мне было отлично слышно, о чём они разговаривают. Только иногда душераздирающе поскрипывали старые ржавые качели, расположенные рядом с кустом, и тогда возникало неудержимое желание зажать уши, но я стоически терпела и слушала. Вдруг обо мне заговорят?
– Может, всё-таки встретишься и узнаешь, чего он хочет? – поймав мяч, спросил Максим. Пару секунд покрутил в руках и бросил Морозову. Тимофей поймал и скривился, словно мяч угодил ему не в руки, а кое-куда пониже.... Что-то во мне проснулась кровожадность. А не оттого ли, что я об какую-то ветку до крови поцарапала левую коленку?
– Нет, серьезно, – продолжил уговаривать Смольный. – Полчаса Ада, и ты свободен.
– Макс, заткнись, а? – мрачно попросил Морозов. Сразу видно по перекошенной физиономии – тема поднята не в первый раз. Но одной просьбой дело не ограничилось – Тимофей с такой силой бросил мяч, что тот перелетел через Максима и угодил точнёхонько в мой куст. Хорошо хоть не в голову, Вильгельм Телль, недоделанный.
В который раз выругавшись, я попыталась по-тихому выползти из куста. Встречаться со Смольным нос к носу желания не было, а парень легкой рысцой подбирался к моему непрочному укрытию, поглотившему их игрушку. Ползти приходилось быстро и тихо, но поскольку стратегических глаз на пятой точке я не имею, получалось плохо. Ещё и какой-то сучок, зацепившийся за юбку.
– Ну, и фига так злиться? – сам у себя спрашивал Смольный, влезая в куст в поисках мяча.
– О-ба-на... – было его следующей фразой, когда вместо искомого, он обнаружил там меня. – Нормальная сказка о Царевне Лягушке...
Я мило улыбнулась парню, подтянула мяч к себе и перекинула ему, после чего повторила попытку ретироваться.
– Где застрял? – недовольный голос Морозова совсем близко. На меня внезапно напал столбняк, глаза и те отказались моргать. Так и замерла стоя в кустах на четвереньках с глупой улыбкой на губах и расширенными от ужаса глазами.
– Да вот... лягушку нашёл... мячиком притворялась, – озадачено пробормотал Смольный, крепко прижимая мяч к животу.
– Какую лягушку? Ты чего несёшь? – пробираясь в куст, рыкнул Морозов и в точности скопировал моё вид. Застыл, с ужасом глядя на меня, а через пару секунд выдал такую матерную тираду...
– Ну, здравствуй, лягушка-путешественница, – секунду передохнув после небоскрёбной похабщины, поприветствовал меня Тимофей. А взгляд-то какой! Я и так в столбняке, а он решил добить и превратить в ледяную статую?
– Вы чего, знакомы? – удивился Смольный и прошёлся по мне таким сальным взглядом, что захотелось немедленно принять душ, долго-долго растираясь мочалкой.
– А ты не узнаёшь? – брезгливо спросил Тимофей.
– Щас гляну, – прищурил глаза Максим и снова этот скользящий, пошлый взгляд. Как же противно-то!
– Ничего так девочка.... Не, не узнаю. Что за красотка из кустов?
– Присмотрись, – отбирая у Смольного мяч, посоветовал Морозов, а я, наконец, оттаяла и снова попыталась уползти, но проклятый сук... – Как ты мог не узнать мою невесту?
– У тебя есть невеста?!
Не понятно кого эта новость шокировала больше: меня или Смольного. Но схожесть наших обалдевших лиц была потрясающей.
– А как же! – довольно оскалился ботаник, подкидывая мяч. – Ты сам нас поженил второго сентября.
Я сквозь зубы прошептала проклятие на весь Морозовский род и резко дёрнулась назад. Сук, что так подло меня поймал, хрустнул и отпустил. Спорю на что угодно, юбка без ранений из этой схватки не вышла. Будет или дыра, или новый разрез, который здесь не предусмотрен, потому что выше и так уже некуда.
Потанцевала, поорала, развлеклась, в общем...
Смольный в то время, пока я изображала раненую каракатицу, усердно морщил лоб и кусал фалангу большого пальца правой руки. Потом неожиданно крякнул и заржал так, что позавидует любой породистый жеребец.
– Ну, вы и парочка, блин! – сквозь смех прохрюкал парень. Морозов согласно кивнул и нагнулся ко мне, протягивая руку.
– Много слышала, квакуша?
– Сам дурак, – буркнула я, но помощь приняла. Тимофей рывком вытащил меня из зарослей, поставил на ноги и зачем-то впихнул в руки мяч.
– Он примет это как комплимент! – продолжал угорать Смольный. Ну, хоть больше слюной не брызжет. Я ошиблась, когда причислила его к жеребцам. Самый настоящий верблюд! Пусть идет, жуёт свои колючки, в кустах их хватает.
– Так сколько слышали твои любопытные ушки? – не обращая внимания на хрюканье Максима за спиной, угрожающе спросил Тимофей. Ещё и меня к себе прижал, и единственным, что нас разделяло, был злосчастный мячик.
– Мне больно, – пискнула я, Морозов сразу разжал хватку и отступил на несколько шагов. Только взгляд стал ещё пронзительнее и холоднее. Глупая была затея, очень глупая, но раз уж так вляпалась...
Я прикрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула и, решив, что достаточно расслабилась, снова взглянула на мир и Тимофея. Парень продолжал замораживать взглядом. Хорошо у Смольного закончился приступ неконтролируемого "га-га-га" и теперь он просто с интересом смотрел то на меня, то на Морозова и чему-то загадочно улыбался.
– Долго мне ждать пока ты созреешь для ответа? – рыкнул псевдоботаник. Я вздрогнула и попятилась назад.
– Стоять!
– Тим, да оставь ты малышку в покое, а то сейчас кому-то придётся менять подгузники, – ухмыляясь, осадил друга Смольный. Тимофей сощурил глаза, сжал челюсть. Причём так, что заходили желваки и запульсировала жилка на правой стороне лба. Вот и как после этого я смогу нормально его воспринимать? Тем более совместно делать лабораторную по психологии? Да он меня прибьёт и не заметит. Самый настоящий Монстр!
– Так, мальчики и девочки, – продолжал успокаивать Максим, – давайте жить дружно!
В ответ я скривила губы, Тимофей презрительно фыркнул, внезапно развернулся и куда-то пошёл. Максим пожал плечами, по-военному отсалютовал мне и лёгкой рысцой поспешил за другом. И что сейчас было?
