Текст книги "Тридцать три несчастья"

Автор книги: Марина Константинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Утром Любанька позвонила Галдиной.

Звонку предшествовал мучительный ночной скандал с мужем.

В провале всей операции Кирилл винил исключительно Любаньку. Он метался по квартире и швырял в нее чем попало – книгами, цветочными горшками, обувными щетками. Заспанный, перепуганный Колян выглянул из своей комнаты, но моментально получил от отчима в лоб. На рев сына Любка не обратила внимания. Она машинально уклонялась от ударов и, как сомнамбула, бродила за Кириллом с веником и совком, собирая рассыпавшуюся землю и керамические осколки.

– Кретинка! Тупая кретинка! Сука! – Кирилл почти охрип, но продолжал орать: – Ну что ты молчишь, а? Нечего сказать?!

Любка повернулась к нему спиной и высморкалась в подол халата.

– Ах, морду воротишь?! Ты бы лучше в кабаке на меня не пялилась! Это из-за твоей свинячьей ревности нас вычислили! Эта черножопая сразу поняла, что ты моя баба! Сука!

Кирилл сплюнул на пол. Непонятно было, кого он имел в виду, но Любка не выдержала:

– Черножопая?! Ах, так теперь она, оказывается, черножопая?! Да ты ее там прилюдно чуть не трахнул!

– А если бы и трахнул? Я действовал в интересах дела, понятно? И ты, дура, это знаешь! А вот какого черта ты таращилась на нас?!

– Сам же сказал – глаз не спускай и жди сигнала.

– Но я не велел тебе рожи кривить!

– Я не кривила!

– Нет, кривила!

Так продолжалось до четырех утра. Измотанные, вконец обессилевшие, они легли спать под разными одеялами, отвернувшись друг от друга.

Проснувшись, Любка оделась, накрасилась, разбудила Коляна, накормила его завтраком и отправила в школу. К счастью, Кирилл уже уехал в банк, и она могла сосредоточиться, прежде чем звонить Лерке.

Любанька еще раз продумала все детали рискованного плана, изобретенного Кириллом в пылу ссоры. Имелись в нем, конечно, сомнительные пункты, но отступать было некуда – впереди маячил третий путь, ибо пять тысяч взять было решительно негде.

Лерка назначила встречу на четыре часа у себя дома. Она куда-то очень торопилась, и Любка так и не поняла, удивилась ли она ее просьбе о встрече.

Ровно в четыре часа Любаня звонила в дверь Леркиной квартиры. Никто не открывал. Промаявшись минут пять на лестнице, Любка спустилась во двор, протопала к детской песочнице и уселась там на скамеечку.

Накрапывал дождь со снегом, промозглый ветер забирался под ее демисезонное пальто, но Любка не чувствовала холода. Она боялась, что Лерка ее обманет и не приедет, а потом целая неделя уйдет на то, чтобы выловить ее и назначить новую встречу. Вот только на эту встречу не придет уже сама Любаня.

Наконец показалась знакомая красная «девятка», Лерка посигналила, и Любаня подошла к машине.

– Привет, кисуля. Извини, задержалась. – Кутаясь в норковую шубку, Лерка торопливо запирала дверцу. – Побежали, а то вымокнем.

Лерка выглядела очень довольной, она порхала по кухне, чашки мелькали в ее изящных ручках, аромат дорогого кофе приятно щекотал ноздри, Лерка весело щебетала:

– И ты представляешь? Бобасенька мне отвечает: «Тогда, мамочка, я совсем не смогу делать уроки, потому что у меня в голове будет одна сплошная скорбь!» Ну, что ты будешь делать? Пришлось купить. Твой Коляшка такой же приставучий?

– А?.. Нет… Мой поспокойнее. – Любка никак не могла приступить к делу, она нервничала и отвечала рассеянно.

– Слушай, прекрати, пожалуйста. – Лерка наконец-то села за стол.

– Что? – не поняла Любка.

– Грызть ноготь. Смотри, уже кровь пошла.

– Да, действительно… Идиотская привычка. – Любка вытащила из кармана носовой платок и обмотала им большой палец.

– Любань, да ладно тебе… Выкладывай. Что там у тебя? А то скоро мои вернутся, не дадут поговорить.

– Ну, короче, я к тебе с предложением.

– От которого я не смогу отказаться? – засмеялась Лерка.

– Ну, вроде того, – улыбнулась Любаня.

– Ага, давай.

– Помнишь, ты тогда, еще давно, говорила, что со временем я смогу выкупить ларек?

– Да, помню. И что? – Лерка разлила по чашкам кофе.

– Ну вот, я и хочу выкупить, – вымученно произнесла Любаня.

– Так-так… – Лерка закурила и с интересом взглянула на подругу. – Продолжай.

– Только не один, а все пять.

– Ого! – Лерка даже присвистнула. – Кисуля, а ты хотя бы представляешь, во что это тебе обойдется?

– Да, – ответила Любка. – Я все подсчитала. Смотри, что получается – за каждый киоск ты платишь аренду, это примерно триста баксов в месяц, итого – полторы тысячи. Плюс двадцать процентов с оборота – «крыше», учитывая чистую прибыль. Я готова заплатить тебе семь тысяч баксов.

Лерка оторопела от такого практического подхода.

– То есть как готова? Да у тебя, поди, и штуки-то не наберется? Любань, ты в своем уме? На рассрочку не рассчитывай.

Но Любка гнула свое:

– Лер, ты только скажи, согласна или нет.

– Ну, допустим. – Лерка задумалась, ошалев от Любкиной решимости. Она не понимала, как та могла скопить такую сумму. Но Любаня была так настойчива, что Лерка почему-то ей поверила. Несколько минут она молчала, потом продолжила: – Как ни странно, ты случайно вовремя. Я тут дело одно затеваю, сама хотела от киосков избавиться, как раз некоторой суммы не хватает. Ты можешь стать покупателем, но с двумя условиями: не семь, а девять, и все сразу, наличными. Никакого кредита.

– Семь, – отрезала Любка.

– Ты что, шутишь, что ли? Прямо не верится. Откуда у тебя бабки?

– Семь, – тупо повторила Любаня. – Это последняя цена. Больше у меня нету.

Лерка загадочно улыбнулась, достала из холодильника початую бутылку шампанского, разлила по бокалам, один протянула Любке.

– Ладно, черт с тобой. Уступлю по дружбе. Семь. – Подруги выпили. – Когда будут деньги?

Любаня не верила своей удаче. Она готовилась к тяжелым, продолжительным боям, а Лерка сама с радостью сдавала свои бастионы. Любка облегченно вздохнула и, не поморщившись, проглотила кисло-сладкую шипучку.

– Дня через три. Тебя устроит?

– Еще как. А теперь колись, кисуля, откуда у тебя такие бабки. Ты, конечно, деваха смышленая, и на многие твои финты я закрывала глаза.

– Да ты что, Лерусь, – протестующе вскинулась Любаня.

– Да ладно тебе, нормально все, торговля-то идет исправно. И я не в убытке, и ты при интересе. Но чтобы такую сумму сколотить… Дело, конечно, не мое, но я должна быть уверена, что она у тебя имеется. Буду откровенна – есть еще несколько претендентов, я не хочу рисковать.

Любанька слегка поплыла, но сейчас это было только ей на руку. Лерка скорее бы поверила захмелевшей Любаньке, чем трезвой и к тому же не очень уверенной в себе. В подпитии она всегда становилась бесхитростной и выбалтывала подружке самые сокровенные тайны. Именно поэтому Лерка была прекрасно осведомлена обо всех ее размолвках с Кириллом, о его нетерпимости к Коляну, о Любкиных депрессиях и ее тихом пьянстве.

– Понимаешь, только между нами… – доверительно начала Любаня.

– О чем ты говоришь? Когда я тебя закладывала? Да и кому? Козлу, что ли, твоему?

Любка тоненько хихикнула и налила себе еще.

– Ты не поверишь, подруга! Я завела любовника!.. Его зовут Эдик, он богатый и ездит на «Мерседесе»! – выпалила Любка одним духом.

– Ну, наконец-то! – искренне обрадовалась Лерка. – Я, пожалуй, тоже еще махну! За такую-то новость не грех и выпить!

Девчонки чокнулись, троекратно поцеловались и накатили.

– Где подхватила-то красавца, а?

– А на рабочем месте, – пропела развеселившаяся Любанька. – Правда, он вовсе не красавец. Но шибко денежный. Представляешь, он сначала у меня две недели почти каждый день виски брал, потом розы стал мне таскать. А теперь… вот это самое… встречаемся.

– Иди ты! – Лерка слушала, раскрыв рот. – А твой-то догадывается?

– Да прям! Я помру, он не заметит, пока не протухну, – фыркнула Любка.

– Фу-у! Ну и юмор у тебя, подруга… Так это он, что ли, тебе деньги на покупку дает?

– А то кто же?..

Лерка серьезно задумалась, и Любаня вдруг испугалась, что она сейчас передумает. Любка опять принялась за ноготь. Лерка сощурила свои желтые глаза, выпустила дым в открытую форточку и философски произнесла:

– Слушай, кисуля, но если он такой крутой, то на хрен тебе эти ларьки? Знаешь, какой это геморрой? Ой, дерьма не оберешься. Сейчас-то все более-менее устаканилось. А вот как начинала я, так вспоминать противно, – Лерка тяжело вздохнула.

Любаньку отпустило.

– Нет, ты пойми! Я хочу свое дело. Свое, понимаешь? – Любка обняла подружку. – Вот ты… И Вадик у тебя крутой, и ты при деле. Я тоже так хочу.

– По большому счету ты, конечно, права, – согласилась Лерка. – Кирилл твой полное говно. А Эдик этот… сегодня он есть, а завтра его нет… Пока дает, бери. Мужиков надо доить до последнего. На что они еще и нужны-то? А ведь мы не молоденькие уже. Может, это твой последний шанс.

На этих словах Любка заскулила и расплакалась, как девчонка. Лерка попыталась утешить ее и достала из холодильника четвертушку водки. Захмелев, подруги спели на два голоса все куплеты про тонкую рябину, пробовали было затянуть еще про кудрявую, но тут из школы вернулся Боб, и Любанька засобиралась.

Подружки еще раз расцеловались в прихожей, Любка прижала к пышной груди голову Боба, обслюнявила его, причитая: «Бобочка мой, мальчик маленький!» – и, окрыленная, удалилась.

Ровно через три дня в десять утра у Любки на пороге нарисовался «Эдик».

Она глянула на него и обмерла – «Эдик» оказался приятелем того самого Гасана, которого она обчистила в Доме кино на триста баксов. Бесстрастно взглянув на нее из-под черных сросшихся бровей, «Эдик» прошел в комнату и вывалил на стол пачки долларов.

– Завэрни во что-нибудь, и поэхали.

Любка ухватилась за край стола, не в силах оторвать взгляд от такого количества зеленых купюр.

– Давай, красавица, шевелись, врэмени нэту.

Любаня взяла себя в руки и выразила желание сначала пересчитать деньги.

«Эдик» ухмыльнулся и подвинул к ней всю кучу.

Перед ней лежали восемь пачек стодолларовых банкнот, перетянутых черными резинками. В каждой пачке было ровно тысяча долларов.

– Все верно. – Любаня взяла ручку и взглянула на мрачного кавказца. – Надо бы расписку составить.

– Нэту врэмени, потом распишешься. Кровью. – «Эдик» гортанно рассмеялся.

Любаня схватилась за сердце и тихо опустилась на стул.

– Шютка. Поэхали, – торопил ее «Эдик».

– Да, конечно. – Любка достала из кармана халата таблетку валидола и положила ее под язык. – Сейчас, вот только переоденусь… – Она растерянно огляделась. – Выйдите, пожалуйста, на минуту.

– Ладно. Давай поскорэй, и завэрни это все. – Кавказец вышел в коридор.

Любка прикрыла за ним дверь и прислушалась. Судя по рассохшемуся скрипу, «Эдик» уселся на старую табуретку. Тогда Любаня сбросила халат, метнулась к гардеробу и открыла дверцу. Первым делом она схватила со стола одну пачку и засунула ее под постельное белье, где обычно хранила свои сбережения. Затем, быстро окинув взглядом комнату, она нашла яркую картонную коробку из-под Коляшкиного плеера, сложила туда оставшиеся деньги, предварительно упаковав их в непрозрачный полиэтиленовый пакет, и запихнула коробку в хозяйственную сумку. Потом натянула джинсы и широкий свитер и вышла в коридор.

– Все готово, можем ехать. – Она приоткрыла сумку и указала на цветную коробку: – Годится?

«Эдик» глянул внутрь, запустил волосатую лапу в сумку и зачем-то попробовал коробку на вес. Удостоверившись, что все в порядке, он поднялся с табурета:

– Нормально. Поэхали.

Мысленно перекрестившись, Любаня натянула свое задрипанное пальтишко и вышла на лестничную площадку, пропустив «Эдика» вперед. Боясь поднять глаза на грозного «любовника», Любаня молча спускалась за ним по ступенькам. У подъезда стояла серая «Волга». «Эдик» усадил Любаню назад. Она сначала заартачилась, но пред мрачными «Эдиковыми» очами сразу сникла и глупо заулыбалась:

– Ведь вы вроде как ухажер мой. Как-то неправдоподобно, что я назаду, – со страху Любка вдруг заговорила, как выпускница слесарного ПТУ.

– Скажешь, укачивает, – отрезал «Эдик».

Он включил зажигание, и они отправились к Галдиной.

– Ого, какой у тебя кавалер! Прямо Мимино! – весело щебетала Лерка, устроившись рядом с Любаней и разглядывая мрачного красавца в зеркало заднего вида. – Вы всегда такой неразговорчивый? Давайте знакомиться. Я – Лера. А вы, значит, тот самый Эдик?

– Эдик, – кивнул кавказец.

– Любашка много про вас рассказывала…

– Лер, перестань, – оборвала подругу Любка. – Он у меня добрый, просто всю ночь не спал, устал очень.

– Оно и понятно. У тебя тоже видуха измотанная, – подтрунивала Лерка.

Любка покраснела, «Эдик» выдал некое подобие улыбки.

– А где же «Мерседес»? – не унималась Лерка.

– В рэмонте.

– Хорошо, что он у вас не один.

– Канэшно.

Спустя минут сорок они оказались в районе «Бауманской», где находилась юридическая контора, в которой Галдина заключала договор об аренде. «Эдик» остался в машине, а Любка с Леркой отправились по кабинетам. Через час они вышли, и «Эдик» повез их в налоговую инспекцию.

Теперь уже Лерка осталась в машине, а Любаня с «Эдиком» прошли в пятнадцатую комнату. При виде Любанькиного «ухажера» инспектор Ирина Андреевна расплылась в угодливой улыбке, пригласили их пройти и заперла дверь. «Эдик» угрюмо молчал, а Ирина Андреевна, нацепив на нос очки в золотой оправе, деловито разбирала Любкины бумаги. Не прошло и получаса, как все документы были окончательно переоформлены на Любаню.

– Благодарствуйте, – Любке никак не удавалось сменить стиль. Она суетливо перетаптывалась, полагая, что тетке надо «всунуть», и озиралась на «Эдика».

– Не за что. Заходите еще, – улыбалась чиновница.

Любка поняла это по-своему:

– Обязательно, это уж как водится, за нами не пропадет. Да, Эдичка?

«Эдичка» прихватил ее за воротник и молча вытолкал в коридор. Любка обиделась и надула пухлые губы, но ничего не сказала.

Они сели в машину и поехали к Галдиной домой. Коробка с деньгами перекочевала в ее сумку еще в юридической конторе, где, закрывшись в туалете, подруги снова все пересчитали. По всем документам сумма сделки была занижена почти втрое, чтобы избежать разборок с налоговой инспекцией. Поэтому они обе не хотели, чтобы кто-либо присутствовал при передаче денег.

Лерка расцеловалась с Любаней и торжественно вручила ей ключи от опустевших ларьков.

– Владей!

Весь товар она оптом отдала по дешевке на реализацию. Разницу потом должна была ей выплатить Любка со своей прибыли. Этот пункт был особо отмечен в договоре.

Лерка предложила поехать в ресторан отметить столь удачную сделку, но Любаня с «Эдиком» наотрез отказались, сославшись на неотложные дела. Галдина понимающе улыбнулась, и празднование решено было совместить с первой выручкой. Лерка выпорхнула из машины, кутаясь в короткий песцовый полушубок, послала парочке воздушный поцелуй и скрылась в подъезде.

«Эдик» выехал из двора, проехал еще метров двадцать и остановился.

– Чего стоим? – устало спросила Любка, за целый день уже успевшая привыкнуть к своему молчаливому «любовнику».

– Так выходы.

– Как – выходы? Куда выходы? – оторопела Любанька.

– Туда, – «Эдик» ткнул пальцем в сугроб за окошком.

– А домой-то как же? – Любка пригрелась на заднем сиденье, ее разморило и неудержимо клонило в сон. – Как же я попрусь через весь город одна?

– Я свое дэло сдэлал. Вылазь. А то зарэжу.

Любка опомнилась и, подхватив сумку, опрометью бросилась вон из машины.

Утопая по колено в грязном снегу, она выбралась на тротуар, пробежала еще метров пятьдесят и вскочила в первый попавшийся автобус, который умчал ее в неизвестном ей направлении.

Глава 19

К вечеру следующего дня квартира Галдиных напоминала ад.

Заламывая руки и истерически визжа, Лерка в буквальном смысле рвала на себе волосы. Она каталась по ковру в гостиной, и сквозь ее вой отчетливо различались только два слова: «Убью, суку!»

Час назад она вернулась из отделения милиции, куда ее загребли из обменного пункта, где она пыталась разменять фальшивые доллары.

По счастью, при ней были всего две стодолларовые бумажки. Она была настолько ошарашена случившимся, так отчаянно плакала и божилась, что нашла эти проклятые деньги в соседнем универмаге в обувном отделе, что ее пока отпустили, проверив документы и переписав паспортные данные, адрес и номер домашнего телефона.

Она немедленно начала названивать Ревенко, но у этой гадины никто не подходил к телефону. Тогда она вызвала с работы Вадика, требуя, чтобы он немедленно приехал. Захлебываясь слюной, она кое-как в двух словах описала ему ситуацию и попросила прихватить с собой машинку для проверки денег.

Уже через двадцать минут Вадик был дома, и жена накинулась на него разъяренной фурией:

– Я погибла! Все пропало! Нас ограбили! На меня завели дело! Ты представляешь, что это такое?! Всему конец! И твоей карьере тоже!

Флегматичный Вадик не спеша раздевался, не обращая внимания на вопли жены. Он спокойно прошел в ванную, вымыл руки, расстегнул форменный китель. Лерка продолжала орать:

– Надо что-то делать! Что же ты молчишь-то?!

– Дарлинг, я просто жду, когда ты успокоишься. С тобой сейчас невозможно разговаривать.

Вадим прошел в спальню. Пока он переодевался, Лерка на пороге нетерпеливо топала ногой, озлобленно пыхтела, но молчала.

– Вот так-то лучше. – Вадим достал из портфеля машинку. – Ну, где деньги?

– Где-где… В Караганде!! – закричала Лерка и умчалась в кухню.

Вадим последовал за ней.

Лерка вытащила из шкафчика пеструю коробку и остервенело высыпала проклятые доллары на пол.

– Подбери, – спокойно произнес Вадим.

Лерка с ненавистью сгребла пачки и швырнула их на стол. Вадим надел очки, и началась проверка. Через час он установил, что из семи пачек шесть оказались фальшивыми, и только одна настоящей.

– Значит, так… – Он устало потер переносицу и закурил. – Завтра я позвоню куда следует, и дело, конечно, прикроют. Две фальшивые бумажки не повод для расследования, это лишь досадное недоразумение. Тем более что ты их нашла в универмаге, – последние слова он произнес с некоторым нажимом. – Этой версии, дарлинг, и держись. Надеюсь, это понятно?

Лерка кивнула.

– А что касается твоей так называемой подруги…

– Да я сейчас ребятам позвоню, они ее завтра же прикопают. И всю ее семейку заодно!

– Никуда ты не позвонишь, – охладил ее пыл Вадим. – Нам еще уголовщины не хватало. Тебя же первую вычислят. Так вот…

– Это что же? Спустить ей с рук?! Пусть живет и процветает на моих хлебах?! – Лерка взвилась, но муж осадил ее, и она ударилась коленкой об угол стола. – У-я… – злобно зашипела она, но Вадим не обратил на это никакого внимания и спокойно продолжил:

– Во-первых, я не уверен, что она будет процветать. Скорее всего она мелкая сошка. Я подозреваю, что ее просто наняли, как исполнителя, она, поди, и сама ничего не знает…

– А вот я сейчас ей позвоню, и пусть попробует эта корова отвертеться!

– Ты совсем дура или прикидываешься?! – сорвался Вадим. – Ты же видела этого Эдика! Не понимаешь, кто за всем этим стоит?! Да эти чечены завтра же оторвут головы тебе, мне и Бобу! Кстати, где он? Уже десятый час!

– Ой!.. Ой… – Лерка враз побледнела. – Он же после школы к Коляну поехал… У нее он… Ой, что же теперь будет?..

– Дарлинг, настоятельно рекомендую – замолчи. Ты напортачила, теперь поздно причитать.

Вадим снял трубку и набрал номер:

– Алло! Любочка? Здравствуй, милая, это Вадим… Да, все прекрасно, спасибо. Боб у вас?… Ах, так… Нет, нет, пусть занимаются. Да, конечно, пусть переночует. Скажи ему, что Лера завтра заберет его из школы, отвезет к диетологу. Да, пусть дождется. Спасибо, милая… Да нет, она уже спит. Завтра позвонит тебе. Целую. Пока.

– Ты в своем уме? То есть как – пусть переночует? Немедленно поезжай и привези ребенка домой! – Запаниковавшая Лерка уже ничего не соображала.

Вадим повернулся к жене и ударил ее по щеке.

– Этот тон, дарлинг, прибереги для своей подружки. Пригодится еще.

Расширенными от страха глазами она смотрела на мужа, не зная, как себя вести. Вадим поднялся, достал из аптечки валерьянку, накапал в рюмку и подал жене. Та покорно выпила.

– А теперь слушай меня внимательно. – Вадим прикурил две сигареты, одну отдал жене. – О пропавших деньгах забудь. На время, безусловно. Ревенко – ни слова. Уверен, она сама не знает, что доллары фальшивые, и, если ты ей скажешь, эта дура поднимет ненужную и опасную волну. Здесь надо действовать иначе. – Вадим на минуту призадумался, протер очки и продолжил: – Ты не только будешь поддерживать с ней отношения, но станешь самой близкой подругой. И сделаешь это во что бы то ни стало.

– А зачем? – Лерка не въезжала в этот дикий, с ее точки зрения, план.

– А затем, что эта жирная свинья должна знать свое место и получить за все сполна, – рассудительно объяснял Вадим. – Скорее всего она сама где-то подставилась, но не имела права втравливать в это тебя. Не знаю, на чем ее подцепили, но ты потеряла бизнес. Свои проблемы каждый должен решать сам. Это ей даром не пройдет, разумеется. Но мы должны выждать. И в подходящий момент…

– …выдать ей по полной программе, – продолжила за мужа Лерка.

– Вот именно. Я рад, что мы наконец достигли взаимопонимания. Таким образом, ты, дарлинг, внедряешься в эту семейку, но только очень аккуратно. Ты должна стать…

– …радисткой Кэт, – скривившись, с сарказмом произнесла Лерка.

– В каком-то смысле да, – не поддержал шутки Вадим. – Пойми, сейчас главное – выждать. Сладка только выстраданная месть, а не сиюминутная. И еще очень важно, если хочешь ощутить вкус победы, остаться в стороне. Запомни это.

Лерка внимательно посмотрела на мужа, и ей вдруг сделалось по-настоящему страшно. Никогда прежде она не видела у него такого холодного, жестокого выражения лица. От его остановившегося, какого-то стеклянного взгляда ее пробрал озноб.

И впервые Лерка поняла, что человек, за которым она замужем уже почти пятнадцать лет, ей совершенно незнаком.