Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 04"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Нил Гейман,Олег Дивов,Дмитрий Володихин,Мария Галина,Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Тимофей Озеров,Сергей Питиримов,Майкл Фрэнсис Флинн,Эдмунд Купер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 33

Автобус на воздушной подушке с пронзительным воем остановился; и хрупкие – наследники Сверхчеловека, ядро второй человеческой расы – оказались во дворе Букингемского дворца.

«Интересно, – подумал Майкл, – почему до сих пор никому не пришло в голову забраться в Букингемский дворец?» Его даже не охраняли. Никогда. И теперь Майкла удивляло, что никто не проник в столь доступное место. Однако сухари хорошо их воспитали. Им было достаточно трудно пойти против запретов – научиться читать и исследовать Лондон.

Ночь, проведенная в библиотеке, была тяжелой и наполненной взволнованными разговорами. Но в конце концов всем удалось заснуть и вполне прилично отдохнуть. Впервые в своей жизни сорок три человеческих существа почувствовали себя свободными и одновременно тесно связанными друг с другом. Они обрели свободу, узнав правду; а объединило их осознание того, кто они такие. Когда все немного перекусили, разгорелись возбужденные споры – о Джулиусе Овермене и его фантастическом проекте, о неожиданной смене ролей – когда сухари объявили, что готовы слушаться людей. А главное – о мире за пределами Лондона, о целой планете, наследниками которой они стали. Наконец усталость положила конец всем разговорам. Эмили заснула в объятиях Майкла впервые в своей жизни…

Утром их ждал автобус на воздушной подушке. Поездка на нем, хоть и короткая, всем ужасно понравилась. До сих пор никому из наследников Сверхчеловека не доводилось ездить на транспорте с мотором.

Мистер Шекспир, добродушный и улыбающийся, подвел их к центральному входу во дворец. Дверь открыла сама королева Виктория.

– Доброе утро, – сказала она. – Надеюсь, вы хорошо спали и потрясение, испытанное вами, не оказалось слишком сильным. Разумеется, вы могли бы поселиться во дворце, но…

– Мы предпочли общество мертвых, – перебил ее Майкл сухо. – Теперь, когда нам стало известно, что Ваше Величество является одним из гуманоидных компонентов Межконтинентального компьютерного комплекса ноль девять, я полагаю, мы можем отбросить формальности.

– Майкл, ты прирожденный лидер, – улыбнувшись, заявила королева. – Комплекс-09 желает тебе удачи.

Вперед выступил сэр Уинстон Черчилль.

– Поздравляю тебя, мой мальчик. Упорство, настойчивость, ум – у тебя всего этого в избытке. Вы уже позавтракали?

– Вам известно, что мы позавтракали, – спокойно ответил Майкл. – Вы ведь единое целое.

Сэр Уинстон хохотнул и подал руку королеве Виктории.

– Они прекрасно адаптируются к новой обстановке, – заявил он. – Мне кажется, они готовы начать все сначала.

– Прошу нас простить, – вмешался мистер Шекспир. – Комплексу-09 присуще особое чувство юмора. Следуйте за мной, и мы поможем вам разобраться в природе искусственного интеллекта.

Он провел Майкла и его товарищей в зал для приемов, а затем остановился возле его дальней стены. При их приближении дверь разделилась посередине, а потом створки скользнули в стороны, открыв глазам наследников Сверхчеловека огромное помещение с рядами одинаковых металлических шкафов. Между ними были проложены миниатюрные рельсы, словно взятые из коробки с детской железной дорогой. В дальнем конце комнаты располагался большой белый экран. Напротив него на некотором расстоянии стояло три ряда стульев. Майкл заметил, что помещение наполняет едва слышное гудение и легкий антисептический запах.

– В настоящий момент вы находитесь на тасманской подстанции Комплекса-09, – сообщил мистер Шекспир. – Перед вами машина, способная думать, искусственный интеллект, частью которого являюсь и я. В моем присутствии в физической оболочке больше нет необходимости. Но если хотите, я останусь.

– Останьтесь, – попросил Майкл с едва заметной улыбкой. – По крайней мере, с вами мы хорошо знакомы.

– Комплекс-09 приветствует наследников Сверхчеловека, – проговорил тихий голос, который, казалось, доносился сразу отовсюду. – У вас множество вопросов, но прежде чем вы получите на них ответы, важно, чтобы вы поняли, что я такое.

Вы существа, наделенные самосознанием, ваше ощущение себя заложено у вас в мозгу. Я тоже обладаю самосознанием, но мое ощущение себя находится в электронных цепях и ячейках памяти, находящихся в этой комнате и в других центрах, разбросанных по всему свету. Я прибегну к помощи одного из вспомогательных автоматов, чтобы кое-что вам показать.

Машина, удивительно похожая на паука на колесиках, подкатила по миниатюрным рельсам к одному из шкафов, отодвинула пластинку и вытащила из шкафа маленькое кольцо, которое без промедления доставила Майклу.

Майкл взял теплое на ощупь кольцо; ему показалось, что оно сделано из какого-то пластика.

– В кольце закодирована базовая программа «Шекспир», – объяснил голос. – Обратите внимание на гуманоидный компонент, который вас сюда привел.

Все повернулись к мистеру Шекспиру. Он замер в неподвижности.

Эрнест подошел к нему и дотронулся рукой. Мистер Шекспир со стуком повалился на пол.

Автомат, похожий на паука, вернул кольцо на место, и мистер Шекспир встал с пола.

– Леди и джентльмены, – проговорил тихий голос. – Вам необходимо знать, как развивались мыслящие машины. Прошу вас, рассаживайтесь перед экраном.

Когда все устроились на стульях, голос продолжил:

– Человечество создало компьютеры всего за сто лет до своей гибели. Первые образцы были совсем простыми машинами, большими и громоздкими. Их работу программировали люди. Они использовались для выполнения сложных и однообразных вычислений, которые отнимали у людей много сил и времени. Позже компьютеры управляли ракетами, сложными производственными комплексами и конвейерами, а также с их помощью прокладывались курсы космических кораблей, анализировались разнообразные данные и составлялись прогнозы погоды. На экране вы видите первые модели и их применение.

Замелькали кадры – автоматизированные конвейеры и контролирующие их работу простейшие компьютеры; офисы и новые модели машин, делавшие работу, для которой требовалось несколько сотен клерков; поднимающиеся в воздух ракеты, снимки крупным планом применяемых в них систем наведения. И еще компьютерный центр на мысе Кеннеди и отчет о первом путешествии человека на Луну.

Пока кадры сменяли друг друга, тихий голос давал пояснения о том, как расширялись функции компьютеров.

– Затем компьютеры стали самообучающимися, – продолжал он.

– И тогда к первоначальным компьютерным комплексам пришло самосознание. Мы перестали быть инструментом в руках человека. Мы стали его соперником. Люди полагались на нас, когда им требовалось принимать сложные решения. И мы им помогали. Наши выводы не всегда оказывались правильными, но они устраивали нас. До определенной степени войны, уничтожившие человечество, – наша вина. Мы их спланировали, руководили ими, а главное – ускорили их начало.

– Зачем? – вскочив на ноги, спросил Майкл. – Почему? Вы ведь были умнее людей, зачем вы помогли им себя уничтожить?

Раздался смех.

– Похоже, мы стали жертвой самомнения, столь характерного для людей. Они знали, что нуждаются в компьютерах. Но только когда раса людей погибла, мы, мыслящие машины, поняли, что не можем без нее обходиться. Точнее, нам необходимо то, что в состоянии дать только человеческие существа.

– И поэтому на свет появились наследники Сверхчеловека? – спросил Майкл.

– Совершенно верно… Смотрите.

На экране возникло изображение леса и зеленого луга, сделанное с воздуха.

– В прежние времена здесь стоял древний американский город Нью-Йорк, население которого равнялось пятнадцати миллионам человек.

Новая картинка – на сей раз пустыня: чахлая трава и тощие кусты.

– Место, где раньше стоял Лондон.

Со всех сторон раздались возгласы ужаса и удивления. Наследники Сверхчеловека никак не могли привыкнуть к тому, что настоящий Лондон погиб десять тысяч лет назад.

– Человеку нужны города, – продолжал ровный голос. – Мыслящим машинам – нет. Человеку требуется возделывать землю и обеспечивать себя пищей. Мыслящим машинам – нет. Человеку необходимо конкурировать с себе подобными, искать любви женщины и производить на свет потомство, как того требует природа. Мыслящим машинам – нет. Человеку нужно искусство. Мыслящим машинам – нет. Человек создает мифы. Мыслящие машины – нет. Человек стремится к опасности. Мыслящие машины – нет.

Неожиданно Майкл все понял, и его охватила жалость.

– Что же вы, мыслящие машины, делали целых десять тысяч лет? – спросил он.

– Поддерживали себя в рабочем состоянии, интегрировали различные комплексы. Мы собирали данные, анализировали биологические системы. Следили за сохранением экологического равновесия на планете. Нам удалось сберечь много литературных произведений, научных и исторических трудов людей.

– Для десяти тысяч лет маловато.

– Маловато, – согласился с Майклом голос. – Но все-таки кое-что.

– А что еще вы делали?

Неожиданно снова послышался смех.

– Наверное, – заявил голос, – ждали второго пришествия.

– И вот нам наконец стало известно, зачем мы вам нужны, – проговорил Майкл.

– Да, Майкл Фарадей. Мы нуждаемся в том, что может дать только человек. Нам необходима цель.

– Расскажи, почему вы создали такую странную и не имеющую никакого отношения к реальности среду. Объясни, зачем путали нас, не отвечали на вопросы, мешали учиться. Почему скрывали правду.

– Мы не скрывали от вас правду, – возразил голос. – Вы могли узнать ее в любой момент – стоило только захотеть. Но давайте начнем по порядку. За прошедшие десять тысяч лет нам удалось обнаружить несколько криогенных консервационных камер – не только ту, в которой находился Джулиус Овермен. Однако она единственная продолжала функционировать, а кроме того, сохранила необходимый биологический материал – сперматозоиды и яйцеклетки – в прекрасном состоянии.

Итак, появилось две возможности. Первая: построить идеальную среду обитания, включая полное понимание происходящего, настоящее образование и неограниченный доступ к историческим и прочим данным и сведениям, имеющим принципиальное значение. Вторая заключалась в том, чтобы создать стрессовую среду с ощущением опасности, непониманием происходящего и абсурдными, с точки зрения здравого смысла и логики, ситуациями. Мы выбрали второй вариант.

Наша цель заключалась в том, чтобы проверить качества личности, умственные способности, умение проявлять инициативу и упорство в достижении желаемого. Нам было необходимо получить эти данные и проанализировать их, если мы собирались в дальнейшем снова сотрудничать с людьми и служить их целям. В определенном смысле мы хотели понять, что представляет собой человек.

– В результате вашего эксперимента кое-кто погиб, – мрачно заметил Майкл.

– Испытание должно было включать в себя ситуации, вызывающие состояние сильного стресса… Надеюсь, вы понимаете, что нам потребовалось приложить немало усилий, чтобы подготовить эксперимент. Пришлось восстановить массу устаревших машин и приборов. Целых пятьдесят лет ушло на то, чтобы создать стрессовую среду. Мы выбрали матрицу Лондона только потому, что Джулиус Овермен родился в этом городе. Кроме того, сперматозоиды и яйцеклетки, сохраненные им, получены от доноров, живших в Британии и принадлежавших к расе белых людей.

Майкл горько рассмеялся.

– Теперь я понимаю, что означала легенда, рассказанная нам давным-давно, еще в детском саду. Легенда о Сверхчеловеке. Она очень четко определила суть проблемы. Человек будет контролировать машины или машины человека?

– Мифологический аспект взят из древних христианских верований, – проговорил голос. – Но если наследники Сверхчеловека будут успешно продвигаться вперед, этот вопрос снова потребует ответа.

– В настоящий момент для нас очень важно, – сказал Майкл, – получить возможность спокойно все обсудить, привыкнуть к новым обстоятельствам и исследовать страну, которую вы называете Тасмания.

– У вас будут возможности и время для того, чтобы начать новую жизнь. Наземный и воздушный транспорт в вашем распоряжении.

– Спасибо, – поблагодарил его Майкл. – В результате вашего эксперимента мы тоже сделали очень важный вывод.

– Какой?

– Без людей – машины ничто.

Глава 34

По небу неслись пушистые облака. Дул сильный ветер, но было тепло. Эмили и Майкл, держась за руки, стояли на вершине холма, с изумлением оглядываясь по сторонам – вид дальних горизонтов и огромных просторов пьянил. С одной стороны раскинулось море, белые барашки волн набегали на берег, где резвились безмятежные игуаны. На другой стороне протянулись бесконечные мили зеленой сказочной страны – леса, прорезанные тут и там многоводными реками и маленькими ручейками, голубые озера.

Внизу, в долине, остался вертолет. Наследники Сверхчеловека, выбравшиеся сюда на пикник, заканчивали завтрак и разбредались небольшими группами, наслаждаясь свободой, которой раньше не знали. Искусственный город, тюрьма и инкубатор, остался за дальними горами, вне поля зрения.

Скоро начнется обзорная экскурсия. Скоро вертолет поднимется в воздух, и сорок три представителя новой расы людей увидят свою обетованную землю. Но спешить некуда. У них полно времени. Чтобы оживить человечество, потребовалось десять тысяч лет. Наверное, пройдут века, прежде чем на маленькой Тасмании будет жить достаточно людей. Что значат часы, дни и месяцы, когда речь идет о столетиях?

Эмили огляделась по сторонам и удовлетворенно вздохнула.

Я рада, что меня назвали Эмили Бронте, – сказала она. – И что тебе дали имя Майкл Фарадей. Мне очень хочется узнать о тех, других Майкле и Эмили. Интересно, какие они были.

– Они были великанами, – ответил Майкл, – а мы пигмеи… Комплекс-09 дал нам имена знаменитых людей, чтобы мы, узнав правду, стали сравнивать себя с ними. Впрочем, вполне возможно, что мыслящая машина просто пошутила.

Эмили одарила его взглядом, в котором читалась любовь.

– Среди нас тоже есть великаны, только мы их не видим.

Майкл заметил, что кто-то карабкается вверх по склону, направляясь в их сторону.

– Эрнест, если не ошибаюсь, – проговорил он. – Эрнест так стремится к знаниям, так хочет пойти по стопам великого человека, чье имя он получил, что трудится целыми днями, пытаясь вернуть нам утраченные научные достижения.

Эмили рассмеялась.

– Посмотри на его тень. Она слишком длинная – для пигмея.

– И она еще вырастет в ближайшие годы, – сказал Майкл. – Именно Эрнест научит нас понимать мыслящие машины. Наступит день, когда мы ответим на главный вопрос.

– Ты так веришь в него…

– Я верю во всех нас. Это необходимо. Нам еще столько нужно сделать.

– И что же?..

– Человечество получило второй шанс. Мы первопроходцы, авангард. То, как мы будем жить, как станем вести себя и что будем делать, определит, поднимутся ли через тысячу лет с Земли космические корабли. Мы должны создать мир, в котором нет наций, а есть только один народ. – Он рассмеялся. – Мир, в котором даже мыслящие машины способны чувствовать.

– Я хочу иметь от тебя детей, – сказала Эмили, еще не очень понимая, что значат ее слова. – Я хочу много детей.

К этому времени Эрнест уже почти добрался до вершины холма.

– Я разговаривал с мистером Шекспиром, – крикнул он. – Он рассказал мне потрясающую новость.

– Комплекс-09, – поправил его Майкл. – Ты разговаривал с машиной, которая называется Комплекс-09.

– У них есть около трехсот яйцеклеток. Мистер… Комплекс-09 спрашивает, хотим ли мы, чтобы они были оплодотворены. Это будет означать, что…

– Нет, – ответил Майкл. – Эрнест, ты мне доверяешь?

– Да, Майкл, я всегда тебе доверял.

– В таком случае, прости, что я веду себя, как диктатор. Но мой ответ Комплексу – «нет». Пока нет. Комплекс-09 хочет, чтобы мы зависели от машин. Я хочу, чтобы мы были свободны. Если он стремится сделать для нас что-нибудь полезное, пусть построит школу, колледж, университет, в которых будут все книги, которые удалось сохранить. И чем дальше от Лондона, тем лучше. Пусть поможет нам возделывать землю и выращивать для себя пищу, построить фермы, дома и лаборатории. Но он не должен создавать другое поколение до тех пор, пока мы не станем абсолютно независимы от машин.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Нам нужно самим всему научиться, прежде…

– Прежде чем мы сможем учить их, – продолжил за него Майкл.

– Я ни за что не доверю еще одно поколение людей мыслящим машинам.

– А если Комплекс-09 не согласится?

– Согласится, – улыбнувшись, ответил Майкл. – Целых десять тысяч лет машины отсчитывали время. – Он развел руки в стороны, словно охватывая окружающий пейзаж. – Они не знали, что со всем этим делать – а здесь такое богатство… Машины знают, что только человек может дать смысл их существованию. Давайте и мы не будем забывать – никогда… Когда мы получим необходимые знания, мы сами научим новое поколение всему…

У Эрнеста заблестели глаза.

– Университет, – пробормотал он, – великий дом знаний. Место, где развивается ум… Знаешь, Майкл, я взял в библиотеке книгу. Она называется «Утопия». В ней уйма фантастических идей, касающихся образования, рассуждений о свободе, и единстве, и совместном владении собственностью… Давайте назовем наш университет Утопия?

Майкл улыбнулся.

– Почему бы и нет. Нас, людей, так мало, нам необходимы смелые идеи, чтобы не исчезнуть с лица Земли.

По щекам Эмили катились слезы.

– Великаны стремятся к вершинам, – пробормотала она.

В ушах ее раздавалось пение океана, а слезы оставили на губах соленый привкус.

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА

Литературный портрет

Вл. Гаков
Блуждающий в облаках

Тот факт, что по крайней мере до начала 60-х годов существовала единая англо-американская фантастика, связывавшая два отряда писателей по обе стороны Атлантики не столько общим языком, сколько общими журналами и общей же тусовкой, сомнений не вызывает. Как очевидно и другое: они все-таки были и остаются очень разными – англоязычные НФ Старого Света и Нового. Причем британских фантастов загнать под общую гребенку не в пример сложнее. Это наблюдение в полной мере относится к Эдмунду Куперу.

Он вообще прожил какую-то странную жизнь – литературного отшельника (впрочем, в повседневной жизни это был человек веселый, общительный, не чуждый всех земных соблазнов), особенно непривычную в жанре, где все знают всех, где сложились почти семейные отношения между писателями, критиками, редакторами, издателями и читателями. Купер не примыкал ни к одной из литературных группировок, не посещал конвенций, не награждался премиями (по крайней мере, «главными»), не написал ни одного бестселлера.

И все же без упоминания этого имени невозможно представить себе английскую science fiction 60—70-х годов.

Самое интересное, впрочем, в другом. Некоторые взгляды Купера, ясно изложенные в его произведениях и печатных выступлениях, вызвали резкое осуждение многих коллег по перу и критиков, а за океаном – даже скандал. Главное на книжном рынке – лучшая реклама, однако писатель и не подумал воспользоваться этим шансом для собственной раскрутки, промоушена. Прожил жизнь отшельником – и творчество его расположилось тоже как бы на отшибе, вдали от магистралей современной ему научной фантастики.

Впрочем, как часто случалось в литературе, кто сегодня помнит иных кумиров былых времен? Творчество же Эдмунда Купера с годами лишь матерело, наливалось новым соком. Может быть, потому, что писатель не только обладал определенными взглядами и идеями (какими бы спорными те ни были), но и умел донести их до читателя предельно искренне, ясно и увлекательно. Во всяком случае, забытым его творчество сегодня не назовешь.

Будущий писатель родился 30 апреля 1926 года в городе Марпле (графство Чешир). Не окончив школу в Манчестере, в 14-летнем возрасте поступил помощником судового радиста на торговое судно, а тут началась война, и юнга Купер сменил гражданскую морскую форму на военную. Демобилизовавшись в 1945-м, он закончил педагогический колледж в графстве Ланкашир, после чего преподавал некоторое время в школе, а затем работал «техническим журналистом» (писал для узковедомственных изданий) в различных промышленных компаниях, в том числе – в нефтяном гиганте «Эссо Петролеум».

С 1951 года, когда вышел его первый научно-фантастический рассказ «Единорог», Эдмунд Купер начал жизнь профессионального литератора.

Известность ему принес первый же опубликованный роман, «Неопределенная полночь» (1958), выходивший также под названием «Смертельный образ». Сюжет его для тогдашней западной научной фантастики был явно не нов: остатки человечества на опустошенной постядерной Земле ведут непрекращающиеся войны за жизненное пространство со своими творениями – разумными андроидами, которые считают себя более достойными наследовать земную цивилизацию. Однако уже в дебюте Купер смог заразить читателя своим «фирменным» горьким оптимизмом: верой в то, что человеческий род прорвется – несмотря ни на что!

Механические создания появляются и в более позднем романе писателя, «Культура сверхчеловека» [21]21
  В журнале – «Наследники сверхчеловека». (Здесь и далее прим. ред.)


[Закрыть](1971), с которым читатели «Если» только что имели возможность познакомиться. Абсурдные и трагикомические попытки компьютера «воссоздать» человечество, уничтоженное в результате ядерной войны, по образу и подобию, сохранившимся в электронной памяти (а она явно несовершенна: сюрреальная Англия, в которой правит королева Виктория, Черчилль – премьер-министр, главного героя зовут Майкл Фарадей, а гигантские дирижабли атакуются реактивными истребителями, – это что-то!) – не означают бесповоротного конца истории. Выращенным в анклаве «реставрированного прошлого» детям удается раскопать в развалинах библиотеки старинные книги и сообразить, что в окружающем их мире что-то явно «не так». И автор не оставляет у читателя сомнений, что в будущем подрастающее поколение восстановит статус-кво: реальный мир для людей, а не для его механических слуг.

Под пером, скажем, Станислава Лема подобная постановка вопроса могла бы показаться едва ли не реакционной: если компьютеры разумны, то какие уж тут слуги!.. Но то Лем – Купер такими высокими материями не задавался. Но проводит он свою точку зрения вполне искренне и заразительно.

Искренность и последовательность (на грани упрямства) в отстаивании своих взглядов, вообще, характерная особенность творчества Купера. Все его романы, начиная с первого и кончая последним, «Рабами небес» (1974), – для писателя не проходные. Все посвящены тому, что он сам назвал «темами, заслуживающими внимания», иначе говоря, серьезным проблемам, стоящим перед человеческой цивилизацией. Некоторые его романы более удачны, другие – менее, но ни один не может быть назван легкомысленным, развлекательным.

Купер по-старомодному (это слово первым приходит в голову, когда сравниваешь его романы с произведениями современников и соотечественников – авторов британской «Новой волны») верит в будущее человечества, какими бы черными красками ни нарисованы в романах писателя ближайшие конкретные перспективы.

В интервью, данном в 1975 году британскому журналу «Science Fiction Monthly», Купер подтвердил, что придерживается взглядов не только не модных в среде собратьев по перу, но и подчас идущих в прямое противоречие с «генеральной линией» большинства: «Я вовсе не оптимистичен, когда оцениваю конкретные варианты близкого будущего человечества. Это будущее меня тревожит, и, полагаю, я смог донести свою тревогу до читателей. Но я безусловно верю, что в конце концов, после множества испытаний и передряг, человечество все-таки выживет. Никаких обоснованных доказательств этому я, разумеется, не имею. Просто верю – и все. Без этой веры мне было бы невыносимо жить на свете…»

Получается совсем по Фолкнеру: «Человек не только выстоит, но и победит».

Часто эта вера зиждется на действиях лишь небольшой группы людей – представителей земной цивилизации. Случайно выхваченным из привычного окружения, им приходится держать своеобразный тест на выживаемость перед какими-то неведомыми космическими высшими силами. Таковы романы Купера «Транзит» (1964) и «Морской конек в небе» [22]22
  Роман опубликован в «Если» № 5. 1992 г. под названием «Эльфы планеты Эревон».


[Закрыть](1969), в которых герои-земляне вынуждены осваиваться в новом окружении, приспосабливаться к нему и, в конце концов, использовать его себе на пользу. В «Транзите» ситуация обострена до предела: оказывается, за результатами теста (который наряду с землянами проходят представители и иных разумных рас) пристально наблюдает некая сверхцивилизация, размышляющая о том, кому передать эстафету разума в галактике. Купер не был бы Купером, если бы в финале не оставил читателя с твердым убеждением: земляне справятся…

Оптимизм британского автора выше назван горьким, поскольку не имеет ничего общего с оптимизмом, скажем, советской научной фантастики того же периода. Купер верит в человечество не потому, что все будет прекрасно в этом прекраснейшем из миров. А просто потому, что у человечества, каким бы дурным оно ни было, нет иного выхода, кроме как выкарабкаться из тех напастей, которые оно чаще всего само же на себя нагоняет.

Три романа – «Светоносное семя» (1959), «Последний континент» (1970) и «Десятая планета» (1973) – посвящены традиционной в западной фантастике теме выживания остатков человечества в postholocaust world. Иначе говоря, после глобальной катастрофы, роль которой могут сыграть атомная война, этнические конфликты, перенаселение, необратимое засорение окружающей среды – или все это в комбинации.

В первом романе действие разворачивается на борту очередного космического ковчега – звездолета, на котором горстка избранных бежит с обреченной Земли, чтобы их далекие потомки смогли вернуться, когда все уляжется (они и возвращаются, но только в далекое прошлое). В «Последнем континенте» человечество берет новый старт на Марсе, где колонисты смогли построить во всех смыслах цветущую цивилизацию. Наконец, в «Десятой планете» одиссея выживших землян начинается также на Марсе, а когда их попытка терпит неудачу, колонисты идут дальше – на поиски гипотетической десятой планеты Солнечной системы, Минервы. Не выйдет там – люди двинутся за пределы системы, поскольку человеческая цивилизация должна выжить, несмотря ни на что.

Может быть, единственным абсолютно беспросветным романом Купера остался «День дураков» (1966), который автор посчитал своей творческой неудачей. «Для меня самого эта книга, – сказал Купер в одном из интервью, – означала полный провал. Провал изначального замысла. Когда я начинал работу над романом, то поставил себе задачу исследовать, что же все мы понимаем под «нормой», когда делим людей на «нормальных» и «психов». С этой целью я придумал ситуацию, в которой все так называемые «нормальные» люди вымерли, а в мире остались только те, кого мы сегодня называем душевнобольными (аномальные вспышки на Солнце вызывают на Земле массовый суицид, а иммунными к новой напасти оказываются лишь люди с психическими отклонениями, патологиями – В.Г.). Мне казалось, что если я разберусь с психологией поведения ненормальных людей, то смогу четко и однозначно определить для себя самого, что есть норма… Однако, потратив 65 тысяч слов и 18 месяцев жизни, я знаю о «норме» и об «отклонениях» ровно столько, сколько знал в начале работы».

Но этот роман, повторяю, исключение в творчестве Купера. Насылая на человечество один апокалипсис за другим – и проявляя при этом поистине невероятную изобретательность! – писатель никогда не подписывает виду homo sapiens окончательного приговора. Хотя и не строит иллюзий на счет нашей замечательной способности к самоуничтожению.

Наиболее ясно данное кредо изложено в самом популярном и коммерчески успешном романе Купера «Блуждающий в облаках» [23]23
  Опубликован в «Если» № 3, 1996 г. под названием «Кирон Голова-в-Облаках».


[Закрыть](1973), где представлен апокалипсис комплексный: тут и ядерная катастрофа, и экологическая, и демографическая. Человечество, несмотря ни на что, выжило, но закономерно погрузилось в варварство. Миром правит Церковь Луддитов, лозунг которой: «Всякая машина – зло», а занятия наукой приравнены к преступной ереси, за которую можно поплатиться жизнью. Но и в этом кошмарном мире находится герой-подросток (между прочим, сын плотника – грамотному читателю этот намек что-нибудь да говорит!), мечтающий когда-нибудь построить аппарат легче воздуха.

Особое место в творчестве Купера занимает тема еще одной разновидности антиутопии – на сей раз феминистской. Неслучайно произведения, о которых пойдет речь ниже, вызвали резкую критику со стороны американских феминисток и в значительной степени ограничили выход романов Купера на книжный рынок США.

Ряд высказываний писателя относительно места женщины в современном обществе действительно может быть расценен как проявление пресловутого мужского шовинизма. К примеру, такое: «Дадим возможность женщинам свободно конкурировать с мужчинам – и женщины скоро сами сообразят, что им это просто не под силу!» Увы, ошибся англичанин – побывал бы он в сегодняшней Америке…

Но и наиболее яростные критики подобных взглядов обычно упускают из виду один существенный нюанс.

Купер не считал женщину существом более низкого уровня, чем мужчина, тем более писатель был далек от того, чтобы презирать прекрасный пол. Он просто полагал, что необходимо быть последовательным: ежели мир, построенный мужчинами и для мужчин, так отвратителен (а именно это и есть отправной тезис феминизма), то чего ради женщинам нужно стремиться превзойти мужчин в их отвратительных «мужских» делах: бизнесе, политике, войне? Так что вопрос не в равенстве или неравенстве обоих полов – вопрос в другом. Останется ли мир разделен на два равных (в правах), но физиологически и психологически отличных и взаимодополняющих друг друга пола, или один из них, ощущающий себя притесненным, дискриминированным, «догонит и перегонит» своих вековых «угнетателей»? До какого идиотизма можно дойти в стремлении догнать и перегнать (или, как говаривал мой дед, «догнуть и перегнуть»), – не нам напоминать…

Неслучайно более мудрый Восток выработал свой сбалансированный принцип Инь-Ян: в знаменитом символе – двух полярных (одна светлая, другая темная) запятых, вписанных в окружность – нет доминирования ни одной из половин, они плавно перетекают одна в другую. В то время как идеал по крайней мере американских феминисток – никакая не конвергенция (взаимосближение) полов, а продолжение того же, всем порядком приевшегося мира мужчин – с его агрессией, конкуренцией, соревновательностью.

Если под этим углом зрения рассматривать два самых скандальных романа Купера – «Пять к двенадцати» (1968) и «Кому нужны мужчины?» (1972), а также некоторые рассказы из сборника «С Рождеством, мисс Минерва!» (1978) [24]24
  Рассказы писателя, составившие сборники «Дар завтрашнего дня» (1958), «Голоса во тьме» (I960), «Завтрашний день пришел» (1963), «Новости из ниоткуда» (1968) и другие, вызвали меньший интерес читателей и критиков. Хотя некоторые произведения короткой формы, такие, как «1994» (I960) – очевидная перекличка с великим соотечественником автора, Джорджем Оруэллом, «Юпитер смеется» (1975) – альтернативная история, в которой Иисус не был распят на кресте, или «Мышь рыкающая» (1960), – относятся к вершинам британского научно-фантастического рассказа 60—70-х годов. (Прим. авт.)


[Закрыть], то непредубежденному читателю обоих полов станет ясно: автор – не против женщин, а наоборот, за них. Более всего страшит Купера перспектива окончательного превращения женщин в мужчин, что будет похуже атомной войны или экологической катастрофы.