Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 04"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Нил Гейман,Олег Дивов,Дмитрий Володихин,Мария Галина,Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Тимофей Озеров,Сергей Питиримов,Майкл Фрэнсис Флинн,Эдмунд Купер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13

– Значит, мы находимся в заключении, – мрачно заметил Эрнест.

– Темза – это не река, впадающая в море, и то, что мы называем Лондоном, отгорожено от остального мира огромным рвом. Нет правды – нас окружает ложь. Нет разума, есть лишь безумие.

Эрнест и Майкл стояли на мосту Ватерлоо. Дневные занятия в школе закончились. Скоро они разойдутся по домам.

– Все мосты и дороги должны куда-то вести, – сказал Майкл.

– В самом деле? – в голосе Эрнеста слышалась горечь. – Что-то я сомневаюсь. Интуиция подсказывает мне: наш маленький мирок состоит из множества кругов… Иногда мне кажется, что мы ничем не отличаемся от животных в зоопарке – или нежных цветов, которые выращивают в оранжереях.

Неожиданно Майкл вспомнил обрывки сна, приснившегося ему в детстве – еще до того, как он начал бриться и приходить в возбуждение от изгибов тела Эмили. В те давние времена, когда он жил в мире невинных кошмаров.

Он рассказал Эрнесту о том сне. С минуту-другую оба молчали. Наконец Эрнест заговорил:

– Оранжерея, оранжерея… Давай сделаем абсурдное предположение. Представим себе, что сухари каким-то образом контролируют наши сны, возможно, даже процесс мышления… Твой кошмар мог иметь искусственное происхождение. А если они использовали его, чтобы подготовить тебя… – Он пожал плечами. – Безумное объяснение безумной ситуации.

– Безумное? – скептически спросил Майкл. И добавил: – Важно, что твое объяснение не кажется мне… элегантным. Оно не кажется мне правильным. У меня такое ощущение… ощущение…

Эрнест усмехнулся.

– Мне нравится, как ты излагаешь свои мысли. Это объяснение недостаточно элегантное – нужно запомнить. Однако я понимаю, о чем ты говоришь. Ты отбрасываешь некое обоснование потому, что оно кажется тебе небрежным. Но идея об оранжерее представляется мне весьма изящной. За пределами Лондона климат слишком холодный; дуют сильные ветры; животные опасны для таких слабых существ, как мы. Верно?

– Что-то вроде того, – признался Майкл. – Мы пленники, но пленники, о которых заботятся.

– Неблагодарные пленники, о которых заботятся, – поправил его Эрнест. – Мы категорически отметаем заботу о себе. Мы настолько безумны, что готовы подвергнуться опасности – если такова цена свободы… Или правды.

Майкл смотрел вниз, на текущую воду.

– Сколько времени вам потребовалось на то, чтобы найти библиотеку? – спросил он.

– Около двух часов, не больше. Я был слишком занят составлением карты и на часы не смотрел. Библиотека находится в маленьком здании на площади Аполло-12, примерно в двадцати минутах ходьбы от Пиккадилли. Я уверен, что раньше никогда не бывал в тех местах, хотя очень много гулял один до того, как у нас образовалась Семья. И я ни разу не видел площади Аполло-12.

– Возможно, дело в том, что ты не умел читать, – предположил Майкл.

– Может быть. И все же я должен был заметить библиотеку раньше. Это самое ветхое здание на площади. Оно заколочено досками и выглядит так, будто им не пользовались тысячу лет. – Он горько рассмеялся. – А кому нужны книги? В чтении нет никакой необходимости. Никто не хочет учиться.

– Кроме нас.

– Кроме нас. А мы не в своем уме.

Майкл продолжал смотреть на воду.

– В стране безумцев, – пробормотал он, – нормальный человек считается сумасшедшим.

– Что ты сказал? – взволнованно переспросил Эрнест.

– Так, ерунда. Извини. Я начал разговаривать сам с собой. Извини, Эрнест.

– Что ты сказал?

Майкл с удивлением взглянул на друга.

– В стране безумцев нормальный человек считается сумасшедшим… Ты заявил, что мы безумцы и…

– Вот оно! – Эрнест только что не пританцовывал от возбуждения. – Ты дал определение нашему положению. Сформулировал нашу философию.

– Кто теперь радуется словам? Сухари не используют таких выражений. Их можно услышать только из уст героев фильмов. Нормальные люди так не разговаривают друг с другом. Откуда ты знаешь, что эти слова значат?

– Я просто знаю – и все. Потому что я коллекционирую слова. Сравниваю их, определяю смысл. Они бесценные инструменты. Слова необходимы, чтобы думать… Что ты скажешь о тех мыслях, которых не можешь иметь – пока не найдешь нужных слов?

Майкл рассмеялся, глядя на взволнованное лицо друга.

– Ладно, Эрнест. Успокойся. Значит, мир сошел с ума, а мы безумны, потому что сохранили разум. Что нам это дает? Давай лучше придерживаться фактов. Ты уверен, что там действительно написано «Лондонская библиотека»?

– Абсолютно. Я даже скопировал надпись. Раньше я не знал, как правильно пишется слово «библиотека». Но теперь до самой смерти не забуду.

– А за вами точно следили?

– Не знаю. Однако Гораций в этом убежден. Я был слишком занят картой, но Гораций утверждает, будто за нами кто-то шел. Он говорит, что сначала за нами следовал один сухарь, потом его сменил другой, затем третий.

– А Джейн что-нибудь заметила?

– Она думает, что за нами моглиследить, но до конца не уверена. Гораций говорит, что сухарь держался в сотне шагов от нас. Он заставил Джейн немного отдохнуть, дожидаясь, пока один из них пройдет мимо. Потом она сама пошла за сухарем. Но Гораций убежден, что после того, как мы свернули за угол, тот сухарь исчез, а его место занял другой. Джейн не заметила подмены.

– Хорошо, предположим, за вами действительно следили, но почему Гораций так уверен, что это сухари, а не хрупкие?

Эрнест слабо улыбнулся.

– Ты же знаешь: Гораций занимается изучением сухарей. Я не умею отличать их на расстоянии, но Гораций овладел этим искусством в совершенстве – ему даже не нужно видеть, какого цвета у них волосы. Я сам не раз был свидетелем того, как он безошибочно указывал на сухарей – причем издалека.

– Значит, мы должны быть готовы к худшему. За вами следили, и теперь по меньшей мере один сухарь знает, что вы нашли библиотеку – если это действительно библиотека.

– А за вами с Эмили кто-нибудь шел?

– Не думаю. Нет. Я уверен, что за нами никто не следил. Мы были вдвоем на открытой местности… Интересно, что подумали о вас сухари. Поняли, что вы ведете систематические поиски, или посчитали, что вы просто гуляете?

Эрнест немного подумал.

– Должно быть, они догадались, что я рисую карту.

– Ты мог делать наброски понравившихся тебе зданий.

– Сомневаюсь, что их легко обмануть.

– Я тоже. Но такой вариант нельзя исключать. Впрочем, мы слишком много времени тратим на размышления о сухарях – что они подозревают, что им о нас известно. Так мы никогда ничего не добьемся. Нам следует продолжать свои изыскания до тех пор, пока они нас не остановят.

– Или не посадят за решетку, – добавил Эрнест. – Как гестапо.

Майкл снова посмотрел на воду.

– Это не река, однако вода течет. – Неожиданно он рассмеялся.

– Мне нравится. Очень. Потрясающая забота о деталях… Ну, полагаю, пора домой – может быть, все-таки нам удастся их обмануть.

– Ну и каковы наши планы на будущее? – спросил Эрнест.

– Вы нашли библиотеку, но мы не знаем, есть ли там книги. Значит, нужно это выяснить.

– Так скоро? Сухари наверняка ждут в засаде.

– Это тоже часть плана, – мрачно ответил Майкл. – Проверка, если хочешь. Наверняка они уже заняли наблюдательные позиции.

Глава 14

Наступил поздний вечер. Мать, отец и Майкл вернулись из кино. Они смотрели «Унесенных ветром». Мать принесла горячее молоко. Майкл медленно потягивал его из стакана.

– Пора ложиться спать, Майкл, – сказал отец. – Сегодня был трудный день. Нужно, чтобы ты успел выспаться перед завтрашними занятиями. Тебе понравился фильм?

– Да, отец, очень… А что, в Америке действительно Север и Юг воевали между собой?

– А мне понравилась Вивьен Ли, – вмешалась мать. – Какая замечательная актриса. Впрочем, Кларк Гейбл ни в чем ей не уступает. Потрясающая пара.

– Так как насчет гражданской войны в Америке? – не унимался Майкл.

Отец сделал большой глоток молока, хотя Майклу оно казалось чересчур горячим. Мать и отец не замечали, когда еда или питье были слишком горячими.

– Интересный вопрос, – сказал отец. – Однако тебе не следует забывать, что кино – это лишь развлечение. Фильмы в большей степени основаны на эмоциях, а не на реальных фактах. Впрочем, в каждой стране в разные периоды истории происходили гражданские войны. Наверное, и в Америке тоже.

– Но ты не знаешь?

– Сын, ты должен понимать, что невозможно держать в памяти все события мировой истории. Самое главное – помнить наиболее важные вещи, которые играют какую-то роль в твоей личной жизни.

Майкл вздохнул. Все разговоры с родителями всегда заканчивались именно так. И тут он неожиданно решил пойти в атаку.

– Скажи, а Темза впадает в открытое море?

– Что за вопрос! Майкл, я думаю, ты устал. Тебе пора спать. Ты должен знать, что реки впадают в море.

– Я спросил о другом. Впадает ли в море Темза?

– А теперь ты начинаешь упрямиться. Я ведь сказал тебе, что реки впадают в море. – В голосе отца послышалось раздражение.

Майкл научился распознавать его, как только оно появлялось. Всегда одно и то же – так случалось всякий раз перед окончанием разговора. Отец сердился или презрительно фыркал.

Однако Майкл не сдавался.

– Темза – река?

– Мой дорогой мальчик! – Раздражение росло. – Иногда я просто прихожу в отчаяние. Ты не хуже меня знаешь, что такое Темза. Подчас мне кажется, будто ты специально пытаешься вывести меня из равновесия своими дурацкими вопросами. Кончай болтать, тебе давно пора в постель. Давай не будем портить приятный вечер. – Отец допил молоко и встал.

Так происходило всегда. Так будет всегда. Если кто-нибудь этого не изменит.

– У меня есть еще один дурацкий вопрос, – с вызовом сказал Майкл. – Как меня сделали?

– Майкл, уже очень поздно, – вмешалась мать. – Пойдем спать, а все вопросы оставим на завтра, когда у нас будут свежие головы.

Майкл сердито посмотрел на нее.

– Обычный ответ. Подожди до завтра. Подожди, пока станешь достаточно взрослым, чтобы понять… Подожди! Подожди! Подожди! Я только и делаю, что жду. Всю свою жизнь. Я с ума схожу от ожидания. Может быть, вы к этому стремитесь?

– Я не потерплю, чтобы ты так безобразно разговаривал с матерью. Немедленно извинись! – сурово потребовал отец.

– А что ты сделаешь, если я откажусь – выдерешь меня? Я уже слишком большой для порки, но сухари сильнее хрупких, так что ты на это вполне способен.

Казалось, отец удивился. Как ни странно, теперь в его голосе не слышалось гнева.

– Что за чушь ты несешь про сухарей и хрупких?

Майкл понимал, что поступает опрометчиво, но уже не мог остановиться. Он устал от бесконечного обмана, разочарований и неведения. Ему было необходимо выговориться. Он сделал глубокий вдох.

– Вы сухари, а я хрупкий. Глупые названия – не стану спорить, – но нам нужно как-то обозначить различия. Вы скрываете от нас правду с тех самых пор, как я себя помню. Мне представляется, что вы намерены держать нас в неведении и не отвечать на наши вопросы вечно. Вы хотите, чтобы мы от вас зависели. Но я не намерен это терпеть. Можете делать, что пожелаете, но никто не заставит меня и дальше пребывать в невежестве. – Он замолчал, пытаясь оценить выражения лиц своих родителей, но они лишь с любопытством смотрели на него.

– Я знаю, что сухари не такие, как мы, хрупкие, – с отчаянием продолжал он. – У нас идет кровь, а у вас – нет. Нас легко ранить, а вас – нет. Мы устаем, а у вас имеется неистощимый запас энергии. Мы чувствуем боль, а вы – нет. Слишком много различий. Однако вы утверждаете, будто являетесь моими родителями. Вот я и спрашиваю: как меня сделали?

Мать вздохнула.

– Майкл, ты все ужасно усложняешь. Будь хорошим мальчиком и подожди до утра.

– Как меня сделали? Как меня сделали?! Как меня сделали?!! – Майкл и сам не заметил, что перешел на крик.

Отец покачал головой.

– Что ж, я вижу, ты полон решимости получить ответ на свой вопрос, – спокойно проговорил он. – Мне нравится решимость в мужчинах. Значит, у тебя есть характер… Я буду говорить прямо. Ты думаешь, будто мы тебя обманываем. А тебе не приходило в голову, что мы стараемся тебя защитить?

– Конечно, – устало сказал Майкл. – А вам не приходило в голову что вы нас попросту душите – в интеллектуальном смысле?

– Ты хочешь знать, как тебя сделали. Пожалуйста, я расскажу. Тебя вырастили из крошечной частички жизни – ее можно назвать яйцом… Майкл, ты помнишь время, когда был совсем маленьким?

– Да, отец.

– Ты мог тогда ухаживать за собой?

– Нет, отец.

– Вот для чего нужны мы – сухари, как ты нас называешь. Наше предназначение – ухаживать за тобой, Майкл. Наше предназначение – помочь тебе достигнуть зрелости. Ты верно заметил, мы другие. Нас проектируют и делают, а не выращивают. Нам вовсе не обязательно ощущать боль или уставать. В отличие от тебя… Ты помнишь легенду про Сверхчеловека, Майкл? Лично я в нее не верю. Но задай себе вопрос – а вдруг она правдива… Теперь, когда я тебе ответил, пойдем спать.

– Да, отец.

Майкл чувствовал себя совершенно опустошенным. Он бросил вызов, но так и не понял, принят ли он.

Мать улыбнулась.

– Ну, в любом случае, фильм мне понравился. Хотя должна признаться, что кошмарные разрушения меня огорчили… Майкл, мне бы не хотелось, чтобы ты столько времени проводил с Эрнестом Резерфордом. Я не уверена, что он оказывает на тебя хорошее влияние.

Майкл слишком устал, чтобы спорить. Слишком устал, чтобы продолжать разговор или думать. Он отправился спать с мыслями, что во всяком случае ему удалось узнать нечто новое. На следующее утро он проснулся и понял, что не узнал ничего.

Глава 15

В субботу утром Семья отправилась в Лондонскую библиотеку. Никто не сказал родителям, куда они собрались; но с другой стороны, никто и не пытался этого скрыть. Они скопировали карту Эрнеста, а Гораций предложил каждому члену команды выбрать свой собственный маршрут, и если кто-то заметит за собой слежку, нужно постараться от нее уйти или немедленно вернуться домой. Однако Майкл выступил против, считая, что друзья должны держаться вместе. Ему не терпелось выяснить, предпримут ли сухари попытку помешать расследованию.

Тем не менее они достигли компромисса. Майкл, Эмили, Эрнест и Джейн пойдут все вместе. Гораций последует за ними на некотором расстоянии, чтобы понять, не присматривают ли за ними сухари.

Субботний день выдался хмурым, казалось, вот-вот пойдет дождь. Девушки надели полиэтиленовые плащи, а молодые люди – непромокаемые куртки. Джейн и Эмили прихватили бутерброды, Эрнест яблоки. Майкл взял отцовский фонарик. Гораций же, по причинам, известным только ему, вооружился толстым железным прутом.

Дождь начался задолго до того, как они добрались до библиотеки. Небо потемнело, в воздухе появилась сырость, где-то вдалеке раздавались грозные раскаты грома, которые неуклонно приближались. Вскоре небо над головами ребят расчертили яркие вспышки молний, и хлынул дождь. Теплые потоки легко забирались под плащи и куртки, оказавшиеся неважной защитой от непогоды.

К тому времени когда исследователи подошли к библиотеке, все промокли насквозь. Они столпились под навесом у двери, дожидаясь Горация.

– За нами кто-нибудь шел? – спросил Майкл.

Гораций покачал головой.

– Где-то между Трафальгарской и площадью Пиккадилли мне почудилось, что за вами идет девушка, сухарь, – если их вообще можно называть девушками. Она… я не уверен, но мне показалось, что я узнал Эдит Эванс. Впрочем, вероятно, я ошибся, потому что, когда она свернула, вместо нее никто не появился.

– А тебя не преследовали?

– Ни в коем случае, я об этом позаботился, – ухмыльнувшись, заявил Гораций.

Лондонская библиотека выглядела по-прежнему: окна заколочены… да и вообще, такое впечатление, что сюда давно никто не приходил. Ветхое, старое здание, не представляющее собой ничего особенного. Майкл помрачнел, подумав, что все это похоже на гнусную шутку – очень даже в стиле сухарей. А если все книги давным-давно вывезли куда-нибудь в другое место?

– Вряд ли нам кто-нибудь откроет, если мы позвоним в звонок, – проговорил Гораций. – Придется войти самим.

– Но сначала все-таки следует позвонить, – сказала Джейн, – на случай, если… – Она замолчала.

– Если там полно народу, – язвительно закончил за нее Гораций.

– Выяснить можно только одним способом, – проговорил Майкл и нажал кнопку звонка.

Внутри раздался мелодичный звон, но у всех сложилось впечатление, что в библиотеке никого нет.

Молнии больше не рисовали в небе причудливые картинки, но дождь не прекратился. Казалось, люди давно покинули площадь Аполло-12. По правде говоря, у Майкла возникло ощущение, что все дома пусты, как и библиотека.

Вооружившись железным прутом, Гораций бросился атаковать доски, которыми была забита дверь. Они едва держались, и Гораций легко с ними справился. Замок взламывать не пришлось, поскольку никто не потрудился его закрыть. Эрнест нажал на ручку, и дверь открылась. Компания вошла внутрь.

На стене у входа они обнаружили два выключателя, скорее всего, электрических. Майкл нажал одну из кнопок – ничего. Сквозь грязные окна лился скудный серый свет. Впрочем, ребятам его хватило, чтобы понять: пессимистические ожидания Майкла не оправдались.

Внутри библиотека казалась больше, чем снаружи. Вдоль стен шли книжные полки, в основном, пустые. Но на некоторых из них громоздились кое-как сложенные стопки книг.

Сотни, может быть, тысячи. Собранные в неаккуратные, готовые вот-вот рассыпаться груды. Майкл разглядывал их, не в силах скрыть изумление. Он чувствовал себя старателем, которому удалось наткнуться на золотую жилу – совсем как в кино.

От резкого порыва ветра с грохотом захлопнулась входная дверь, и все одновременно подскочили от неожиданности. Громко рассмеявшись, Гораций разрядил напряжение:

– Вы все в моей власти, – зловещим тоном сообщил он. – Теперь вам придется подчиниться воле моей невесты-вампирши.

– Книги, – выдохнул Эрнест. – Книги, книги, книги.

Подойдя к ближайшей стопке, он вытащил один из томов, стряхнул с темной твердой обложки пыль, а потом попытался прочитать золотые буквы на корешке. Различить их в полумраке, который почему-то казался здесь совершенно естественным, было совсем непросто.

– У-то-пи-я, сэр То-мас… Сэр Томас Мор… Здорово! Потрясающе! Понятия не имею, что это такое, но обязательно разберусь… Времени, конечно, понадобится много… ужас, как много! Я, скорее всего, свихнусь или умру, прежде чем закончу, но мне хочется узнать, что написано в каждой из этих книг.

Майкл тоже взял книгу и прочитал название: «Капитал», Карл Маркс. Он открыл ее, но обнаружил, что не понимает ни единого слова.

– Она не на нашем языке. На каком-то другом. Интересно, на каком?

Горация книги не особенно занимали. Чувствуя некоторое превосходство, он наблюдал, как Джейн и Эмили ходят от полки к полке, касаются томов так, будто те могут в любой момент взорваться, просят Майкла или Эрнеста прочитать название.

Джейн обнаружила стопку книг, каждая из них называлась «История упадка и разрушения Римской империи» Эдварда Гиббона. Эмили нашла «Искусство человечества» Хендрика ван Луна. Майкл положил «Капитал» и отправился к другой полке, где ему попалось «Искусство созидания» Артура Кестлера. Эрнест попытался читать «Утопию», но довольно быстро понял, какое это трудное дело, и решил немного отдохнуть.

– Я есть хочу, – заявил Гораций. – Пока вы, умники, тут развлекаетесь, я бы с удовольствием перекусил.

– Всем пора перекусить, – согласилась Джейн. – Мы ведь можем есть и разглядывать книги… Жаль, что я не умею как следует читать. Эрнест, тебе придется мне помогать.

На лице Эрнеста появилась печальная гримаса, которая, однако, всех ужасно развеселила.

– Помогать тебе! – грустно проговорил он. – Дорогая Джейн, у меня все силы уйдут на то, чтобы помочь себе!

Эмили разделила бутерброды и яблоки. Постепенно становилось все темнее, и теперь разбирать даже крупные буквы на первых страницах и обложках было практически невозможно. Майкл включил фонарик.

– По-моему, не стоит слишком активно размахивать этой штукой, – заявил Гораций. – Снаружи могут увидеть свет. Мы же не хотим, чтобы чересчур любопытные сухари нас заметили.

– Знаете, что я сделаю, – взволнованно проговорил Эрнест. – Подберу несколько книг, которые смогу прочитать, и возьму домой. Покончив с ними, я поменяю их на другие.

– А надежное место, чтобы их спрятать, у тебя есть? – поинтересовался Майкл.

– Нет, но я обязательно его найду. – Он грыз яблоко и пытался разобрать хоть что-нибудь из «Королевских идиллий» Альфреда Теннисона.

Майкл расхаживал взад и вперед, а его шаги грохотали по деревянному полу. По непонятной ему самому причине он вдруг вспомнил свои же слова. В стране безумцев нормальный человек считается сумасшедшим.

Он оглядел большую темную комнату и стопки пыльных книг, брошенных тут и там, словно их принесли сюда в спешке и оставили гнить. Затем он посмотрел на своих друзей, поглощавших бутерброды и яблоки в окружении миллионов записанных кем-то слов, которые можно расшифровать, только приложив огромные усилия. Майкл подумал о реке – и не реке вовсе, и о родителях, совсем не похожих на своих детей… и в самом деле, они живут в стране сумасшедших. Но вот вопрос – кто в состоянии дать определение здравому уму? И можно ли сохранить рассудок в таком необъяснимом мире? Сколько еще времени им отпущено? Как долго они сумеют удерживаться на грани между здравомыслием и безумием?

От подобных размышлений и попыток прочитать хоть что-нибудь у Майкла разболелась голова. Он устал от загадок, борьбы, необъяснимой изоляции хрупких, а еще от одиночества, которое заставило их искать друг в друге братьев и сестер, Он устал от ответственности за Семью. И от того, что прекрасно понимал – так будет продолжаться еще очень долго.

Майкл вздохнул и начал водить фонариком по стопкам книг. Одна из них привлекла его внимание, и он вытащил ее из пыльной кучи. Медленно, старательно разбирая буквы, прочитал титульный лист. И неожиданно забыл об усталости. Сердце отчаянно колотилось у него в груди. Майкл понял – ни на секунду не усомнившись в своей правоте, – что не зря потратил столько усилий на то, чтобы научиться читать. Книга, которую он держал в дрожащих руках, называлась: «Краткая история мира». Автора звали Г. Дж. Уэллс.

Майкл уселся прямо на пол и принялся осторожно листать книгу. Тут и там глаз выхватывал отдельные слова – а он их понимал. Он забыл о библиотеке, о друзьях, обо всем на свете. Вот та самая книга. Он понял это сразу. Та самая книга! «Краткая история мира»! Ее название звучало для него, точно волшебное заклинание. Теперь он узнает все тайны и разберется в загадках мира. У него кружилась голова, как от эля. Майкл погрузился в восторженное ожидание чуда.

Неожиданно он сообразил, что к нему кто-то обращается, кто-то дергает за рукав. Эмили. Даже в полумраке он разглядел озадаченное выражение ее лица.

– Извини, Майкл, я не видела, что ты задумался… Я показала книгу Эрнесту и попросила его прочитать мне название. Он взглянул на нее и очень удивился. И ничего не ответил. Сказал только, чтобы я у тебя спросила. Тебе не кажется, что это странно?

Майкл поднялся на ноги и автоматически сунул «Краткую историю мира» в карман.

Он взял книгу, которую держала в руке Эмили, и посветил фонариком на обложку.

Запинаясь, медленно прочитал: «Грозовой перевал», Эмили Бронте.