Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 04"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Нил Гейман,Олег Дивов,Дмитрий Володихин,Мария Галина,Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Тимофей Озеров,Сергей Питиримов,Майкл Фрэнсис Флинн,Эдмунд Купер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 29

И хрупкие делились друг с другом своими мыслями и надеждами. Наконец нашелся человек, осмелившийся бросить в лицо сухарям вызов, усомниться в правильности их действий и разумности целей, а еще в праве на главенство. Наконец психологические барьеры рухнули, и хрупкие говорили вещи, о которых прежде не могли и мечтать.

В первый момент все столпились вокруг Майкла, каждому хотелось что-то сказать, задать вопрос, поделиться одному ему известной информацией. Они не могли молчать, не могли остановиться, не общаться, не могли не смеяться. До этого момента они не понимали, на дно какой страшной ямы бросили их сухари, не осознавали глубины своего одиночества, непонимания и страха.

Оказалось, другие хрупкие тоже предприняли несколько попыток исследовать мир, в котором они живут. Джеймс Уатт уже знал, что Темза – это вовсе не река. Чарльз Дарвин обнаружил, что нет ни одной дороги, которая вела бы из города.

Наконец первые минуты свободы, подарившие всем такие упоительные, головокружительные мгновения счастья, прошли, и Эрнесту удалось немного утихомирить ребят, чтобы Майкл смог исполнить свое первоначальное намерение и рассказать о своих находках.

Несколько человек были удивлены, услышав про Темзу и дороги; однако известие о библиотеке и книгах привело всех в неописуемое возбуждение. Те, кто прежде потешались над Майклом и Эрнестом, твердо решившими учиться читать, теперь горько сожалели о том, что не проявили достаточного любопытства и не последовали их примеру.

Майкл объяснил, каким образом ему удалось узнать, что война, о которой им говорили сухари, всего лишь фарс, что в действительности та война уже давно закончилась. Что хрупкие, почти все, носят имена великих писателей, ученых и первопроходцев. Он рассказал об исследовании одного из подземных коридоров, расположенных под библиотекой, об уничтожении Олдоса Хаксли, о том, что они обнаружили его тело в чужом пугающем мире, лежащем за границами Лондона. И о том, как погиб Гораций Нельсон. В самом конце Майкл признался, что именно самоубийство Джейн Остин заставило его понять – с них хватит тайн, всем хрупким следует объединиться.

– Так вот, – проговорил он, словно заново увидев лица людей, которых учился любить и уважать, – мы настоящие человеческие существа, истинные… Нас очень мало. Я не знаю, почему. Но я не сомневаюсь, что и этой загадке найдется объяснение. – Он развел руки в стороны и продолжал: – Я не сомневаюсь, что сложная театральная декорация построена для нас. Значит, нам отводится важная роль. А им нет. Они лишь инструмент, созданный для какой-то определенной цели. А цель – в нас.

– И что мы будем теперь делать? – спросила Мэри Кингсли.

– Постараемся узнать как можно больше за максимально короткий срок, – ответил Майкл. – Время тайн прошло. Сухарям это известно. Значит, нам больше не нужно прятаться и скрывать своих изысканий. Теперь мы все будем делать открыто. Я предлагаю отправиться на площадь Аполло-12, в библиотеку. Гораций обнаружил два подземных тоннеля. Мы пока изучили только один. Давайте разделимся на три группы: одна будет охранять библиотеку от любого вторжения, а две другие займутся тоннелями… А потом – если нам удастся продержаться достаточно долго – организуем уроки чтения, чтобы вы смогли открыть для себя книги.

– А ты уверен, что книги, о которых ты говоришь, написаны не сухарями? – спросил Джозеф Листер. – Ведь все остальное дело их рук.

– У меня, конечно, нет никаких доказательств, – ответил Майкл.

– Придется вам самим принимать решения на этот счет. Но мне кажется, что в книгах из библиотеки содержатся мысли, идеи и знания, о которых сухари никогда даже намеком не обмолвились. Ни один из них. Те книги пахнут людьми – настоящими людьми. Я уверен, ты почувствуешь в них – как в свое время почувствовал я – желание общаться, ощущение искренности и правды… Сухари скрывали от нас истину, и потому ты мгновенно ее распознаешь. Так изголодавшийся человек сразу понимает, что перед ним пища.

– Если мы собираемся в библиотеку, – сказал Эрнест, – мне кажется, не стоит терять время. Что творится в головах сухарей, понять невозможно. Ведь не зря же они подсунули нам книги. Значит, они вынашивают на этот счет какие-то планы.

– Эрнест прав. Нужно поспешить на площадь Аполло-12. Мне следовало и самому сообразить, – сказал Майкл.

Эмили крепко сжала его руку.

– Все будет хорошо. Мне почему-то кажется, что эти механизмы больше не станут нам мешать.

Глава 30

Лондонская библиотека внешне казалась такой же заброшенной и пустынной, как и в первый раз. Доски, закрывавшие дверь, лежали там же, где их бросил Гораций. Окна по-прежнему покрывал толстый слой грязи и пыли. Дверь была не заперта.

Однако Майкл сразу понял, что внутри кто-то есть.

Войдя, Майкл увидел в самом центре комнаты какую-то фигуру. Незнакомец держал в руках книгу и читал вслух.

А в следующее мгновение Майкл узнал мистера Шекспира и услышал его спокойный голос:

В определенном смысле кажется, будто материальная Вселенная имеет конец, словно рассказанная сказка растворяется в пустоте. Человеческая раса, чей разум родился всего несколько мгновений назад – по астрономическим часам, – едва ли может надеяться быстро понять значение происходящего. Возможно, наступит день, и нас посетит озарение. Но сейчас нам остается только дивиться и задавать вопросы.

Когда Майкл впервые встретился с мистером Шекспиром, он никак не мог решить – хрупкий тот или сухарь. Белые волосы и морщинистое лицо создавали впечатление, что мистер Шекспир очень старый человек. И сейчас Майкла не покидали сомнения.

Мистер Шекспир закрыл и положил книгу.

– «Дороги звезд», – сказал он. – Сэр Джеймс Джинс. Очень интересное произведение. Тебе следует его прочитать… Знаешь, Майкл, я ждал тебя гораздо раньше. Впрочем, полагаю, у вас возникла небольшая дискуссия.

– Да, – ответил Майкл. – Небольшая дискуссия… Надеюсь, вы здесь не для того, чтобы нам мешать.

Мистер Шекспир кротко улыбнулся и покачал головой.

– Тебя могут удивить мои слова, но я здесь для того, чтобы вам помочь и предоставить в ваше распоряжение всю необходимую информацию. Я не жду, что вы мне поверите. Но мне будет достаточно того, что вы примете мои услуги.

– Вы?.. – начал Майкл и смущенно замолчал.

– Нет, Майкл, у меня в жилах не течет кровь. Я сухарь, как и многие другие.

– В таком случае, почему вы предлагаете нам свою помощь? – спросил Эрнест.

– Эрнест, ты всегда демонстрировал выдающиеся умственные способности, – рассмеявшись, проговорил мистер Шекспир. – Неужели ты не в состоянии самостоятельно отыскать ответ на свой вопрос?

Эрнест немного помолчал, а потом сказал:

– Значит, Майкл прав. Подопытные кролики взбунтовались, и эксперимент подошел к концу.

– Едва ли. В определенном смысле он только начинается. Но я больше не намерен вас смущать. Время путаницы и загадок прошло. Начинается время осознания – полного понимания происходящего.

– Мы пришли, чтобы исследовать два коридора, – сказал Майкл. – А вы, наверное, здесь для того, чтобы нас отвлечь и задержать, пока сюда не явятся другие сухари.

Мистер Шекспир вздохнул. Совсем как человек.

– Ты имеешь полное право быть подозрительным, Майкл. Ты привык сомневаться в искренности намерений сухарей. Если вы хотите немедленно приступить к намеченному исследованию, пожалуйста. Я не стану вам мешать. Но мне кажется, что психологически вы будете более готовы к тому, что вам предстоит увидеть, если сначала выслушаете меня.

Майкл задумался.

– Пожалуй, мы дадим вам немного времени, – наконец сказал он. – Но если вы станете кормить нас теми же небылицами, что и раньше, мы вас уничтожим.

– Гарантирую: моя информация отличается оттого, что вы слышали до сих пор.

– В таком случае нас интересуют факты, имеющие принципиальное значение.

– Разумеется. Только пойми, Майкл, вам нужно многое осознать. И здесь ни в коем случае нельзя спешить. Во-первых, город Лондон и мы, сухари, созданы для того, чтобы служить вам – и испытать вас.

– А зачем нас испытывать?

– Требовалось выяснить, что такое человеческие существа: какого уровня умственного развития они в состоянии достигнуть, как реагируют на сложные и неприятные ситуации, каким способом можно стимулировать или возбудить их эмоциональную систему, что двигает ими, когда они совершают те или иные поступки, и так далее…

– Если возникла необходимость понять, на что похожи человеческие существа, – вмешался Эрнест, – значит, проект принадлежит не людям.

– Нет, не людям.

Майкл сделал глубокий вдох и спросил:

– В таком случае мы не на планете Земля?

– Нет, Майкл, вы на планете Земля. Вы на острове, где очень комфортно и приятно с точки зрения человека и который когда-то назывался Тасмания. Вы единственные человеческие существа на всей планете, и вы созданы для реализации некоего проекта. Вы наследники Сверхчеловека.

У Майкла пересохло в горле. Сердце отчаянно колотилось в груди. Рука Эмили в его руке стала ледяной. Он боялся смотреть на подругу.

– Кто – или что – нас создало? – неожиданно хриплым голосом спросил Майкл.

– Огромная сложная машина, – ответил мистер Шекспир. – Она такая громадная, что тебе потребуется очень много времени, чтобы разобраться хотя бы в части ее функций… Несколько мгновений назад ты сказал, что уничтожишь меня, Майкл. Ты не в состоянии этого сделать. Потому что все сухари являются деталями единого целого. Например, когда Гораций разбил компонент под названием Олдос Хаксли, мы сразу узнали об этом происшествии. Мы знали, что случилось, когда, стараясь тебя разозлить, за тобой пошла Эллен Терри… Помнишь, ты тогда был еще совсем ребенком? Мы с абсолютной точностью знали, что сказал Артур Уэлсли во время вашего разговора в Хампстед-Хите. Каждую минуту мы получали сведения о деятельности других сухарей. Потому что мы едины…

Послушайте, как работает Черчилль, – кроткое выражение не покинуло лица мистера Шекспира, но голос изменился совершенно. – «Парень, тебе следует отправляться в свою постель. Всем детям давно полагается быть дома!»

Все, кто находился в библиотеке, изумленно загомонили. Голос принадлежал Уинстону Черчиллю. А Майкл знал, что именно эти слова прозвучали холодным осенним вечером много лет назад.

– А теперь королева Виктория: «Ты слишком многого хочешь, дитя. Слишком многого». Хотите послушать Эллен Терри? «Бедный Майкл, я тебя дразнила».

Перед глазами Майкла возникла яркая картинка – Эллен Терри весело хохочет, а он пытается укусить ее за шею.

И снова мистер Шекспир заговорил, только на сей раз своим собственным голосом:

– Итак, теперь вы видите, что мы всего лишь части машины, которая помогла вам, наследникам Сверхчеловека, вырасти и возмужать.

У Майкла дрожал голос, когда он спросил:

– Вы нам еще не сказали, какая это машина?

– Мы называемся Межконком ноль девять – Межконтинентальный компьютерный комплекс ноль девять – последняя и самая мощная компьютерная система в мире.

В комнате повисло молчание. Никто не шевелился. Словно наводящее ужас откровение мистера Шекспира парализовало всех, кто находился в библиотеке. Майкл не сводил с мистера Шекспира глаз. Свет заходящего солнца, с трудом проникающий сквозь грязные окна, падал на седые волосы и морщинистое лицо, окружая его призрачным сиянием. Эта деталь Межконтинентального компьютерного комплекса ноль девять по-прежнему очень походила на человека.

Майкл попытался представить себе мистера Шекспира инструментом, которым пользуется какая-то машина, находящаяся далеко, и решил, что, пожалуй, этого делать не стоит – так можно окончательно лишиться рассудка.

Во рту у него пересохло, а язык превратился в кусок пергамента. Майкл облизнул губы и с трудом проговорил:

– Вы назвали нас наследниками Сверхчеловека. Почему? Я бы хотел услышать очень ясные и четкие объяснения. Прежде всего мы должны знать, кто мы такие.

– Вы исследовали только один коридор, Майкл. Рано или поздно вы отправились бы в другой. И там сами обнаружили бы все, что хотите знать. Но, наверное, будет лучше, если я покажу вам дорогу. Идем смотреть, как вы появились на свет.

Мистер Шекспир повернулся к двери в дальнем конце комнаты.

Глава 31

– Это человечество! – Слова, казалось, доносились ниоткуда и отовсюду одновременно.

Они метались между зелеными стеклянными стенами, отражались от черной сверкающей двери и светящегося потолка огромной комнаты.

Мистер Шекспир совсем не долго вел их по подземному коридору – не столько, сколько Майкл, Эрнест и Гораций шли к двери, ведущей в мир за пределами Лондона. И вот глазам хрупких предстало зрелище пугающее и прекрасное.

– Это человечество! – повторил бесплотный голос. – Вы вошли в Хранилище и усыпальницу Сверхчеловека. Я Система Криогенного контроля, станция 1. Я вижу вас на своих экранах. Приветствую и добро пожаловать. В данный момент вы находитесь в консервационной камере, созданной для Джулиуса Овермена [20]20
  Overman (англ.) – сверхчеловек.


[Закрыть]в двадцать первом веке христианской эры. Здесь лежат три последних рожденных естественным путем человеческих существа на Земле.

Майкл был потрясен не меньше всех остальных. Он оглядывался по сторонам, рассматривая огромный зал, время от времени его глаза задерживались на сложном переплетении трубок и труб, панели, усеянной непонятными циферблатами и приспособлениями, а главное, на трех громадных прозрачных цилиндрах с тройными стенами, в которых находились три обнаженных человеческих существа – мужчина и две женщины.

– Позвольте, я вам все объясню, – голос мистера Шекспира звучал удивительно мягко. – Хранилище обнаружено сто пятьдесят лет назад во время магнитометрической разведки на острове Тасмания. Тела, сохраненные в жидком гелии, принадлежат Джулиусу Овермену и его двум женам, Абигейл и Мэри. До того момента, как их поместили в цилиндры, никто из них не пережил клинической смерти.

Джулиус Овермен создал прекрасные консервационные камеры – по стандартам своего времени. Он предусмотрел первичные, вторичные и третичные цепи для всех электронных и криогенных систем. Здесь имеются автоматизированные ремонтные сети и три независимые системы криогенного контроля. Кроме того, блоки, отвечающие за теплообмен, были сконструированы для попеременной работы в течение длительного времени. К сожалению, ни один механический прибор не может эффективно функционировать бесконечно, и никакая биологическая система не может быть сохранена вечно. Мистер Овермен и его жены находились в своих камерах слишком долго. Их мозг пострадал – и восстановить его невозможно.

Майкл посмотрел на Эмили. Она не сводила глаз с огромных цилиндров, по ее щекам текли слезы, она их не замечала. Он знал, почему она плачет. Эмили оплакивала бесконечное одиночество и непреходящую печаль трех человеческих существ, оказавшихся пленниками в хрустальном мире, где так холодно, что жизнь и смерть отступают, потерпев поражение. Они погребены в истории, превратившись в ледяную эпитафию целой цивилизации.

Затем он взглянул на Эрнеста и увидел в его глазах понимание трагедии происшедшего. Остальные реагировали на удивительное зрелище по-разному – кто-то, не в силах вынести страшной картины, обнимался, пряча лицо на груди друга. Другие смотрели на цилиндры в благоговении, печали, тоске.

Наконец Майкл повернулся к мистеру Шекспиру.

– Вы сказали, что они пробыли в цилиндрах слишком долго?

– Десять тысяч лет, – ответил мистер Шекспир. – Они вошли в консервационные камеры в том самом веке, в котором человечество себя уничтожило. Позже, когда вы пройдете необходимый курс подготовки, вы сможете понять, что же тогда произошло. А пока я лишь вкратце обрисую вам ситуацию. В двадцать первом веке в мире существовали четыре могущественные военные и технологические силы – Североамериканская Федерация, Соединенные Штаты Европы, Российский Союз и Японо-Китайская Республика.

Первую ядерную войну развязали Североамериканская Федерация и Японо-Китайская Республика. В результате погибло около двух миллионов человеческих существ. Во время второй ядерной войны, в конце века, между Российским Союзом и Соединенными Штатами Европы было пущено в ход оружие Судного дня. Сейчас невозможно сказать наверняка – случайно его применили или вполне сознательно. В данном случае оружие Судного дня представляло собой самовоспроизводящийся биохимический яд, который разносится по воздуху и воде. Яд воздействует на центральную нервную систему всех приматов. Раса людей погибла в течение нескольких десятилетий.

Разумеется, Майкл понял далеко не все из того, что говорил мистер Шекспир, но общий смысл он ухватил. Он испытал ужас, представив себе катастрофу, жертвой которой стала целая планета. Неожиданно ему в голову пришла новая мысль.

– А тот яд – он продолжает действовать? За пределами Лондона?

– В конце концов яд удалось нейтрализовать, но слишком поздно, и человечество погибло.

Майклу казалось, что у него отчаянно болит голова – нет все тело – от испытанного потрясения и печали. А с другой стороны, его сковало какое-то необъяснимое оцепенение. Он удивлялся самому себе и тому, что не потерял способности задавать разумные вопросы и вообще может говорить.

– Если человечество погибло, – медленно начал он, – тогда кто мы такие?

Мистер Шекспир улыбнулся.

– Вы вторая раса людей. Я должен очень многое вам объяснить. Но прежде всего в мои обязанности входит познакомить вас с завещанием Джулиуса Овермена.

Глава 32

Мистер Шекспир подошел к панели управления, установленной на стеклянной стене Хранилища. Майкл заметил несколько ручек и кнопок, расположенных под рядами циферблатов, счетчиков и приборов. Каждый выключатель защищал стеклянный колпак. Мистер Шекспир показал на кнопку и маленькую керамическую плитку под ней, на которой было что-то написано.

– Майкл, несмотря на препятствия и бесконечные насмешки, ты добился того, что освоил грамоту. Инструкция написана на английском языке. Хочешь ее прочесть?

Майкл подошел к инструментальной панели и посмотрел на плитку.

– Прикоснуться к этой кнопке, – прочитал он, – или нарушить покой тех, кто заключен в цилиндрах, может только тот, кто действительно любит человечество.

– Мне кажется, – заявил мистер Шекспир, – что ты, Майкл Фарадей, имеешь полное право нажать эту кнопку.

Майкл прикоснулся к кнопке.

Раздалось едва слышное шипение. Потом часть стены рядом с инструментальной панелью выдвинулась вперед, и все увидели освещенное углубление, в котором лежала треугольная пластина из металла, похожего на бронзу.

Майкл вынул тяжелую пластину из углубления. На ней были выгравированы ряды слов. Первый Майкл сумел прочитать, но второй, третий и четвертый – нет. Пятый ряд он разобрал, а шестой, седьмой и восьмой – нет. Девятый – да, и так далее…

Мистер Шекспир посмотрел на пластину.

– Здесь несколько языков – французский, русский и китайский, – проговорил он. – Если перевести, станет ясно, что написано одно и то же. С тех пор как глаза человека видели этот текст в последний раз, прошло десять тысяч лет, Майкл. Тебе оказана честь познакомить своих друзей с завещанием.

Майкл зажал в руках пластину и громко прочитал:

Я, Джулиус Овермен, новый мормон, принадлежащий к церкви Иисуса Христа Святых Последнего Дня, объявляю свою последнюю волю тому, кто обнаружит мое завещание, а душу вверяю Господу Богу, с твердой верой в вечную жизнь.

Я родился в 1977 году в Лондоне, в Англии. В эту развращенную и загнивающую страну я не вернусь до тех пор, пока Господь своей властью не наведет там порядок, очистив ее от скверны. Мир несет в себе зло и встал на путь уничтожения. Я не могу принимать участие в его грязных делах и не желаю пожинать плоды разрушения, которое неминуемо. Я уверен, что человечество твердо решило испытать бесконечное терпение Господа нашего и что в конце концов Его справедливый гнев положит конец существованию народов Земли.

Но достойна ли смерти вся цивилизация из-за пороков тех, кто живет на Земле сейчас? Господь великодушен. Он не хочет, чтобы семя Адамово погибло. Бог великодушен и предоставил мне, Джулиусу Овермену, жалкому грешнику, честь позаботиться о том, чтобы было положено начало новой расе людей в тот день, когда Он сочтет необходимым открыть это Хранилище и показать своим слугам дорогу в новый Рай.

Посему, будучи человеком состоятельным в мире, принимающем богатство за добродетель, я подчинился воле моего Господа. Я избавился от всего своего имущества и начал строительство лаборатории на маленьком чистом острове, расположенном далеко от моего родного дома. Воспользовавшись советами ученых, людей доброй воли, я собрал генетический материал и обеспечил его сохранность, воспользовавшись методом, знание о котором нам подарил Господь исключительно ради этой цели. Кроме того, я сообщил своим верным и послушным женам, Абигейл и Мэри, какую честь оказал мне Господь. Итак, мы погружаемся в сон. Надеюсь, по прошествии времени могущественный Господь посчитает возможным нас от него пробудить.

Если он пожелает сохранить и остальных, и тайны моей лаборатории откроются человечеству, я умоляю тех, кто читает мое завещание, во имя Господа Бога точно следовать процедуре оживления, описанной на нескольких языках на оборотной стороне бронзовой пластины.

Итак, мы, Джулиус, Абигейл и Мэри, с любовью и покорностью вручаем себя в руки Господа Бога, зная, что холод смерти проникнет в наши тела и души, однако вера и надежда поддерживают нас, и так будет до тех пор, пока порок не исчезнет из нашего мира, в котором воцарятся законы Господни.

Майкл осторожно положил пластину на место и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на тела в прозрачных цилиндрах. Его охватили неведомые до сего момента чувства; мысли в голове путались. Он попытался представить себе веру, заставившую трех людей добровольно погрузиться в состояние, которое есть ни жизнь, ни смерть, – и не смог. Он попытался представить себе масштаб военных действий и могучее оружие, уничтожившее человечество почти десять тысяч лет назад, – и не смог. Воображение отказывалось рисовать столь грандиозные картины. Майкл почувствовал, как его охватывает страх.

И тут наконец заговорил мистер Шекспир:

– Была предпринята попытка оживить Джулиуса Овермена и его жен, – тихо сказал он. – Тела реагировали на раздражители – хотя и в ограниченном диапазоне. Сердца начали работать, восстановилось дыхание. Но мозг оказался безнадежно поврежден. Все трое превратились в бессмысленных идиотов. И потому их вернули в цилиндры до того момента, когда человечество достигнет такого уровня технологического прогресса, что сможет решить их судьбу.

До того как человечество себя истребило, ученые нередко выращивали живые организмы в искусственных условиях – для научных экспериментов. Генетический материал, сперматозоиды и яйцеклетки, собранные Джулиусом Оверменом и сохраненные с использованием метода криогенной заморозки, оказались в прекрасном состоянии. Их вполне можно было использовать для того, чтобы возродить ядро новой человеческой расы… Ее назвали «наследники Сверхчеловека».

Молчание, царившее в комнате, неожиданно было нарушено. Кто-то плакал, другие их утешали. Элизабет Барретт потеряла сознание. Джозеф Листер и Дороти Вордсворт старались привести ее в чувство, гладили лоб, шептали ласковые слова.

Майкл посмотрел на Эмили. Она побледнела, осунулась и с трудом держалась на ногах. Он подошел к ней, обнял за плечи, подарив уверенность и тепло человеческого участия.

– Не думаю, что мы в состоянии выдержать еще какие-нибудь откровения, Майкл, – пробормотала она. – Нам нужно отдохнуть, прийти в себя после… после…

– Прийти в себя после того, как мы узнали правду, – закончил за нее Майкл, мимолетно улыбнувшись. – Ужасную правду. Мне кажется, она оказалась еще более невероятной, чем все наши предположения.

– Эмили права, – вмешался Эрнест, вытирая лоб платком. – Нам всем просто необходимо немного передохнуть. Не знаю, что чувствуешь ты, Майкл, но я испытываю гордость и восторг, грусть, ужас и благоговение одновременно.

– Позвольте мне сделать вам предложение, – снова заговорил мистер Шекспир. – Не вызывает сомнений, что вы эмоционально и интеллектуально устали. То, что вы узнали, потрясло и выбило вас из ритма привычной жизни. С этого момента сухари – гуманоидные компоненты, включая и меня самого – будут принимать все разумные приказы, исходящие от вас. Мы можем развезти вас из Лондонской библиотеки по домам и…

– Мы не вернемся в свои дома, – сказал Майкл резко. – Мы не вернемся к псевдородителям и напоминанию о ненастоящей жизни. И самое главное, мы ни за что не расстанемся друг с другом. По крайней мере, не сейчас.

– Хорошо, Майкл. Каков твой приказ?

Майкл немного подумал:

– В библиотеке достаточно места, чтобы превратить ее во временное убежище – на самом деле, это очень подходящее место, потому что здесь собраны труды других хрупких… других людей. Они составят нам компанию… Вы можете организовать доставку кроватей и продуктов в библиотеку?

– Операция уже началась, – улыбнувшись, ответил мистер Шекспир. – Ты хотел узнать правду, Майкл. Ты всегда к ней стремился. Сегодня мы рассказали вам только ее часть. Надеюсь, завтра ты позволишь мне проводить вас в Букингемский дворец, где вам откроется еще кое-что.

– А зачем нам в Букингемский дворец?

– Чтобы узнать, что такое искусственный интеллект. Ну что, вернемся в библиотеку, где вы сможете отдохнуть? К тому моменту когда мы туда придем, вас уже будут ждать еда и все остальные удобства.

Майкл бросил последний взгляд на три неподвижные фигуры в прозрачных цилиндрах. Какая ирония – человеческая жизнь на Земле сохранена благодаря убеждениям религиозного фанатика. Вполне возможно, что вера Джулиуса Овермена в конце концов будет оправдана, но совсем не в том смысле, в каком он предполагал.

Неожиданно Майклу в голову пришла новая мысль. Он повернулся к мистеру Шекспиру.

– Как давно вы начали выращивать наследников Сверхчеловека? Поскольку вы старались запутать нас во многих остальных отношениях, то вам удалось полностью сместить у нас понятие времени. Полагаю, на это имелись причины.

– Да, Майкл, имелись. Эксперимент начался почти двадцать один год назад. – Мистер Шекспир улыбнулся собравшимся хрупким. – Леди и джентльмены, вам всем чуть больше двадцати лет.