Текст книги "Баронесса де Крейс (СИ)"
Автор книги: Марина Халкиди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Глава 22
Я видела в своей жизни висельников и утопленников, зрелища это конечно было не для впечатлительных барышень. Но я никогда такой и не была. Впрочем, может это моя кровь какого-нибудь конюха была ко всему привычна. Так что я не стала брать пример с дам, которые поднесли к лицу нюхательную соль. Не стала я брать пример и с тех, кто театрально рухнул в обморок, желая быть пойманными северными варварами.
Ну голова, пусть и отделенная от тела, экая невидаль. Смерть всю жизнь сопровождает нас. А Феракс заслужил ее как никто другой. Но вот и его смерть все еще могла создать нам проблемы. Поэтому мне надо было действовать незамедлительно, а не глазеть на отрубленную голову.
Преодолела несколько метров и первой подошла к помощнику Феракса – Сезару, который безмолвно смотрел на тело своего господина.
– Прошу вас и людей барона немедленно покинуть мои земли и тогда король получит сообщение о том, что вы пытались образумить барона, а не потворствовали его пагубным и разрушительным желаниям, что шли в разрез с волей нашего государя.
Хитрый, изворотливый, но не глупец. Это было все что мне удалось узнать об этом мужчине, который выбрал себе не самого достойного господина в лице барона. И сейчас я надеялась, что ему хватит ума отступить.
И не позволив ему ответить, я продолжила:
– Юному сыну барона всего пять лет. Уверена, мальчику потребуется опекун, который сможет наставлять его и который позаботится о его наследии, не позволив другим… хм родственникам наложить на него руку.
Господин Сезар несколько секунд пристально вглядывался в мои глаза, после чего неожиданно поклонился мне.
– Вы правы, удел таких стариков как я – это воспитание будущего поколения.
Ему было не больше сорока лет, так что стариком он не был, но кажется, мы хорошо поняли друг друга. Смерть барона приведет к дрязгам в роде де Феракс и им уже некогда будет думать о мести или заглядываться на мои земли. А Сезар постарается прибрать к своим рукам все, чем владел Феракс. Ведь пока наследник подрастет пройдет еще не один год. Да и воспитать мальчика он может так, как будет выгодно ему. Но меня это уже точно не касалось, тут бы со своими проблемами разобраться и удержать собственные владения.
Я оставалась во дворе, когда воины Феракса покинули крепость, а дам, прибывших все же на кровавую свадьбу, скорее всего, поморщилась я, именно так о ней будут сплетничать в округе, усадили в кареты. Правда парочка попыталась даже нанять северян в качестве телохранителей, но почетным матронам было слишком много лет, да и нижняя ось колеса кареты погнулась, когда две эти дамы заняли свои места, так что северные волки не заинтересовались их предложением.
Мы еще немного поговорили с господином Сезаром. Беседа оказалась довольно продуктивной и я надеялась, что он одержит победу в предстоящем противостоянии с родичами барона, став опекуном наследника. Мне он пусть и не сказал прямым текстом, но намекнул о том, что предпочитает иметь со мной если не дружеские, то добрососедские отношения. Что меня вполне устраивало. Более того, если понадобится я была готова и поддержать его, ведь что-то мне подсказывало, что после этой свадьбы и поединка, северных наемников будут опасаться в округе.
Наконец-то все покинули крепость. Тело и голова барона тоже исчезли, правда, я и не заметила, кто их прибрал. Впрочем, я не имела ничего против того, чтобы его как полагается, следуя заветам предков, предали земле.
– Какой напряженный день. И благо Великим Отцам, что правда открылась до свершения обряда.
Я подумала, что все чужаки, кроме северян ушли, но я совсем забыла о жреце. После такого, в этом брат Эгорн прав, напряженного дня я хотела нормально поужинать и отправиться в опачивальню. И выспаться, отбросив все страхи. Но все же я была хозяйкой замка, а жрецу предстоит в будущем предстать если не перед королем, то перед настоятелем своей обители и дать показания обо всем происшедшем. Так что мне стоило было расположить его к себе.
Внимательно взглянула на него. Я ведь не ошиблась и мое первое впечатление оказалось верным. Он был еще очень молод. И даже редкая русая борода не делала его старше. Сколько ему, двадцать пять лет? Впрочем, уточнять я не стала. Нет, я как радушная хозяйка улыбнулась.
– Слуги по приказу барона приготовили праздничный ужин, чтобы отметить брачный обряд. Времени конечно на полноценный обед им не хватило, но все же наша кухня сгладит впечатление от… всего происходящего.
Особенно от головы Феракса. Ведь жрец побледнел сильнее дам, когда увидел откатившуюся от тела голову. Хм... от моего предложения его, к сожалению, тоже скрутило. Видимо в отличие от меня, в той обители где он воспитывался и получил образование, а также засвидетельствовал клятвы Трем Отцам, местные не приносили не только хворых, но и мертвых, выловленных из реки или которые сами оборвали свою жизнь, а поэтому не могли быть захоронены в земле, а подвергались сожжению.
– Обед может и подождать, – заметил он, – а я бы хотел уединиться хоть на несколько минут, чтобы помолиться Отцам за то, что они позволили разрешить махинации барона.
Величественно кивнула, пытаясь не показать того, что я прекрасно понимаю желание жреца сбежать, так как цвет его лица стал зеленоватым. Ведь помолиться он мог и в часовне, и где она располагалась, он прекрасно знал.
– Ты... проведи брата Эгорна в гостевую комнату.
Имя служанки я забыла, так что ткнула наугад в одну из молодых горничных, что крутилась на площади. Та испуганно кивнула и выжидающе посмотрела на жреца, что не торопился последовать за ней. Мне показалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал и наконец-то ушел. После чего я перестала натянуто улыбаться и нахмурилась.
– А что, у ваших женщин не принято поздравлять победителей?
Во дворе как-то сразу стало меньше людей. Одни воины занимали позицию у стен, чтобы убедиться, что сегодня нас уже не ожидают сюрпризы. Другие отправились в зал, чтобы подкрепиться. Не пропадать же и впрямь еде, да и мне хотелось расположить к себе не только жреца, но и северных воинов.
Ронан стоял в двух шагах от меня. Гордый, могучий как столетнее дерево, что росло за замком на вершине холма. Его грудь вздымалась после поединка. И от него просто веяло силой – необузданной и дикой. Вот не зря я считала его варваром. И в этой ситуации радовало только одно – он был моим союзником, а не врагом. По крайней мере я надеялась на это. И хотя мне хотелось опустить взгляд и склонить голову как перед более сильным противником, но я только задрала голову выше и заглянула в глаза Ронана.
– Вы с самого начала собирались помочь мне или же предложение барона показалось вам таким заманчивым, что вы решили сделать ставку на него? И отчего же тогда передумали? Или решили, что барон избавится и от вас, когда получит мои земли?
И хотя я была почти уверена, что он не собирался меня предавать, но все же, я хотела увидеть его лицо, когда задам ему эти вопросы.
Ронан не торопился с ответом, разглядывая мое белое платье. А также волосы, которые после того как я сорвала с них фату, растрепались и некоторые пряди упали на шею, ужасно мне мешая. Я хотела смахнуть их, но предпочла делать вид, что и не замечаю их, как и не замечаю горящего взгляда Ронана. И слова о том, что негоже ему так смотреть на меня, остались несказанными. Начинать этот разговор я просто опасалась.
– Подозрения вместо слов благодарности, – насмешливо бросил он. – А ведь я, можно так сказать, преподнес вам голову вашего врага.
Невольно хмыкнула. И жестом указала на пустую площадь.
– Тело и голову барона так быстро забрали, что я не успела насладиться моментом, – заметила я. – Так что мне ее вы не преподнесли, – добавила я.
– Хотите, чтобы я собрал отряд и бросился в погоню за головой?
Великие Отцы, о чем мы говорим. Да я бы век не видела головы Феракса, причем не важно прилагается к ней туловище или нет.
– Оставайтесь лучше в замке. Вам его еще защищать.
Он усмехнулся.
– Мой брат всегда учил меня, что оказавшись в новых землях надо изучить законы, обычаи и традиции этих земель, чтобы намеренно или случайно не совершить преступление и не быть осмеянным.
– Он мудр, – осторожно заметила я, не понимая к чему ведет Ронан.
– С этим не поспоришь, – согласился он. – Я встречался с Фераксом на поле боя, правда, сражались мы в прошлый раз с одной стороны, но уже тогда я убедился, что он никогда не отступает.
– Тогда почему вы не сказали мне о своем плане? – едва не вспылила я, с трудом не высказав всего того, что надумала за последние часы, когда не просто думала, а была уверена что шанса на спасение нет.
– Зачем? Вы были бы спокойны, зная правду, что могло бы вызвать подозрение у Феракса. А так ваши глаза сверкали будто драгоценные камни. Я даже подумал, что в вашем роду были василиски и вы одним взглядом можете обратить меня и врагов в камень.
Вновь хмыкнула, а затем не выдержала и рассмеялась. Великие Отцы, я впервые смеялась после того, как получила известие о смерти брата и приехала в эту крепость. Смеялась я искренне, чувствуя что страх и волнение этого дня отступают.
Ронан сначала как-то странно на меня смотрел, а потом улыбнулся, вот только его улыбка получилась какой-то грустной, будто он о чем-то сожалел. Невольно и мой смех оборвался.
Наверное, глупо обрадоваться сравнению с василиском, но мне никогда не говорили, что мои глаза сверкают как драгоценные камни. До встречи со всеми этими северянами, мужчины никогда не смотрели на меня так… заинтересовано. В обители я всегда носила одежду послушницы. И на меня обращали внимание не больше чем на других сестер и служительниц обители. А в замке, мужчины видели во мне только баронессу, она была желанной добычей, а не я.
– И когда мы должны отправиться к ваш… – почему-то в последнюю секунду я передумала упомянуть о Даяре, – на север?
– Я должен решить, кого оставлю в этих землях охранять их, а также я должен быть уверен, что мои люди не будут голодать и испытывать другие неудобства в замке.
– Если ваши воины выполнят свои обязанности, то урожай в этом году будет богатый. Так что мясо да лепешку под легкое вино они всегда получат.
– Что же, их содержание – это теперь ваша обязанность. Но кроме крыши над головой, да еды, им полагается и жалованье.
А вот теперь я сузила глаза. Этот момент мы накануне не уточнили. Но вот денег у меня было все еще мало, так что о хорошем жалованье не может идти и речи. И вообще мне надо поговорить с главой гарнизона и узнать сколько воинов будет в самый раз, чтобы не кормить лишние рты, и тем более не платить им. А вот соседям лучше не знать сколько воинов покинули крепость, а сколько в ней осталось солдат. А еще лучше приплатить парочке болтунов, чтобы те распустили слухи, что воинов в крепости так много, что повара падают с ног, чтобы всех прокормить.
– У вас так плохо со средствами или вы прижимистая от природы? – хохотнул Ронан, когда услышал мои рассуждения, которыми я поспешила с ним поделиться.
Глава 23
Задумалась – стоит ли обижаться на то, что этот северянин назвал меня скрягой? И решила, что не стоит. И пусть он думает обо мне все что угодно, но я не оставлю в крепости ни одного лишнего воина. Ведь речь шла о моем золоте. И мне надо было позаботиться о том, чтобы не разорить доставшиеся мне земли, а позаботиться и о людях, проживающих здесь, и о своей казне.
– Лаура, когда я покину замок, останется в нем хозяйкой вместо меня.
– А разве она не вернется в отчий дом?
К родителям, которые сразу же начнут подыскивать ей мужа? Что-то мне подсказывало, что она еще долго не пожелает слышать о повторном замужестве. Вот стоило было подумать о семейной жизни и я вспомнила о Мелани. Лучше бы она и дальше тихо продолжала ненавидеть свою удачливую кузину, нежели вывалила на нее эту горькую и мерзкую правду. Эх, Уоррен… запудрил ты девчонке голову, а ей теперь страдай. Да и другому мужчине она не сразу поверит. Если вообще поверит.
Поэтому лучше уж брак как у всех аристократов. Достойный муж не тот кто не изменяет, а тот кто умело скрывает свои измены. Права была леди Виктория, что заглядывала к нам в обитель. Правда, если посмотреть с этой стороны, то и Уоррен был достойным мужем, впрочем спать со служанками еще куда не шло, но вот спать с кузиной жены? Зачем? Неужели он не видел ее змеиное жало? А может она и впрямь была так умела в постельных утехах? Невольно покраснела и покосилась на северянина, не заметил ли он того, в какое русло потекли мои мысли.
А он вопросительно смотрел на мои точно уже пунцовые щеки. Прокашлялась, чтобы вспомнить нить разговора и прозвучавший вопрос. Так о чем же он меня спросил? Ах да, о Лауре.
– Сомневаюсь, что она пожелает вернуться в дом к родителям.
– А вы получите управляющую, которой не надо платить, – насмешливо подытожил Ронан, весело поглядывая на меня.
Не такая я и скряга, поморщилась я.
– Она получит защиту этих стен и останется здесь госпожой. Все лучше нежели вернуться в отцовский дом, где всем заправляет мачеха. И уж точно лучше, нежели стать дочерью Великих Отцов.
– Дочь великих отцов – это жрица в обители? – уточнил Ронан.
Хм… а он так хорошо разговаривал на нашем языке и знал наши обычаи, что в какой-то момент я забыла, что разговариваю с чужаком.
– Да.
– И они дают обет безбрачия?
– Да.
– А если какая-нибудь из этих женщин понесет. Младенец воспитывается при обители?
Споткнулась и удивленно взглянула на него. Все же он не так хорошо знал наши традиции, если смог предположить, что жрица могла понести. Хотя, если подобные случаи и имели место быть, то жрица или изгонялась из обители, или же ребенка сразу после рождения отдавали чужим людям.
– Я же сказала, они хранят обет безбрачия.
– И целомудрия? – теперь уже удивленно уточнил он.
– И целомудрия, впрочем его хранят все высокородные девушки до брака, да и в других сословиях добрачные связи тоже не приветствуются.
– Хм… это касается и женщин и мужчин? – скептически уточнил Ронан.
– Считается, что мужчины не могут сопротивляться соблазнам и похоти, так что им прощаются их… ошибки, – после некоторых раздумий пояснила я.
Ронан покачал головой, видимо, его тоже поражали наши обычаи, как впрочем и меня пугали северные традиции. Но вот ему не предстояло жить в нашем королевстве, а мне не помешало бы больше узнать о севере и нравах самих северян.
– А у вас, я так понимаю, все происходит по другому.
– У нас точно не порицаются… – он усмехнулся, – добрачные связи. Мужчины и женщины вольны иметь столько любовников, сколько пожелают.
Недоверчиво посмотрела на Ронана. Это что же получается, они там все развратничают и даже не скрывают своих связей? И мне придется на каждом углу натыкаться на любовниц мужа, которых он и не попытается скрыть, ожидая, что я тоже буду гулять направо и налево? Вот теперь я побледнела, но даже если бы я знала об этих «традициях», я все равно согласилась бы на брак с чужаком. Ведь местные бароны, когда внимание ко мне Феракса стало всем известно, сразу перестали набиваться мне в мужья. Испугались, трусы. Поэтому мне и пришлось искать помощи у наемников.
– А как же тогда мужья узнают, что жены рожают их отпрысков?
– У нас не порицают добрачные связи. А вот измена в браке – это повод для развода. А уж попытка выдать чужое ребенка за наследника или дитя мужа, за это полагается штраф, или более серьезное наказание. Впрочем, эти случаи по многим причинам у нас довольно редко происходят.
Выдохнула. Ну по крайней мере мне не предстоит натыкаться в доме на супруга, задирающего юбки служанкам. И это меня точно радует. Нет, я конечно не жду, что он будет хранить мне верность, но все же я желала, чтобы приличия были соблюдены. Тем более я сама точно не собираюсь глазеть по сторонам в поисках любовников. Едва не рассмеялась. Уверена, и моя мать так думала, когда выходила замуж, а оно вон как получилось. Впрочем, кто знает, может, она от тоски подалась соблазну, а может… кто знает, может, она и любила моего отца. Тряхнула головой. Надо выбросить все эти мысли о любви из головы. О ней я уже не мечтаю, чай не девчонка, все же двадцать лет уже солидный возраст. Лауре только девятнадцать, а она уже почтенная вдова.
Мы вместе с Ронаном вошли в зал, в котором уже устроились его воины. Лауру я тоже застала здесь. Жрец сидел подле нее. Хм… это сколько же времени мы провели с Ронаном на площади? А ведь мне показалось, что мы перебросились всего лишь несколькими фразами.
При моем появлении все воины перестали есть, а затем застучали кувшинами и кубками по столу.
– За невесту Даяра!
Блондин… надо узнать его имя, не вечно же мне называть его так, он бегло посмотрел на Ронана, а затем перевел взгляд на меня. В его руках оказался резной кубок, наполненный до краев вином. Его он и подал мне.
– До дна! – объявил он. – В честь помолвки.
Вино источало тонкий аромат – ягодный и виноградный. Оно пахло цветами со склонов Лазаньяка. На миг я закрыла глаза, наконец-то осознав, что с этого момента я полновластная хозяйка огромных земель, деревень, крепости. Я баронесса де Крейс. Больше мне никто не угрожает и не претендует на мое имя. А муж...как там сказал блондин, он достойный человек, а в наше время, когда большинство аристократов не могли похвастаться истинным благородством, это была не самая худшая рекомендация.
Глава 24
– За баронессу де Крейс! За невесту Даяра!
Воины продолжали стучать стаканами и кубками по столу как в барабаны, когда приветствовали противника на поле боя. Но сейчас поединок был завершен и они таким образом, на свой манер, приветствовали меня. А блондин с улыбкой на губах, которая ему удивительно шла, продолжал держать кубок, ожидая когда я приму напиток из его рук.
Я любила вино, особенно терпкое, после которого немного кружилась голова, а на лице как виноградная гроздь расцветала улыбка, пусть не такая привлекательная как у блондина, но искренняя, если уж не счастливая.
В нашей обители, где я провела половину своей жизни, произрастали виноградники. Сестры умели делать хорошее вино и настойки. Большинство бочонков они продавали, а деньги шли на содержание обители. Но вот часть вина оставалась в погребах. И мы открывали их в дни больших праздников. Ведь Три Отца призывали к воздержанию во всем – в еде, напитках, развлечениях, а не запрещали обычные мирские радости.
Под взглядами собравшихся и их выкрики я сделала первый глоток. У нас в крепости тоже хранятся разные вина, что собирал еще барон, а его коллекцию несмотря на бедственное положение пополнил и Уоррен. Так что я порой позволяла себе испить бокал вина за обедом или ужином. Хотя среди аристократов было нормой пить вино, а не воду.
И вот стоило мне было сделать всего лишь один глоток и я поняла, что барон Феракс, когда приказал слугам готовиться к свадьбе, приказал достать из погреба и вино. А блондин преподнес мне, не зная конечно этого, мое любимое вино. "Лесная трель". Его делали в Лозе, собирая виноград только с холмов Каране. Оно было в меру терпкое, с ягодными нотами и освежающим послевкусием. Я, прикрыв глаза, могла выделить каждую ягоду и ноту. Но сейчас я не дегустировала вино, чтобы дать распоряжение смотрителю – закупить его или нет. Отвлеклась от напитка, скользя взглядом по гостям, ища глазами старого Олума. Странно, что он не подошел ко мне еще на площади, когда по земле катилась голова Феракса. Смотритель сидел вдали от северян, их соседство его явно не радовало. Видимо, после всех событий этого практически бесконечного дня он не проникся доверием к нашим защитникам. Впрочем, я тоже не прониклась к ним доверием, чего конечно не собиралась демонстрировать – ни им самим, ни своим людям.
Кубок я выпила до дна под одобрительные возгласы и крики воинов.
А затем заняла место во главе стола. Я улыбалась присутствующим, но сама мыслями была уже не здесь, вернее здесь, в этой комнате, но в далеком прошлом. Я не любила эти воспоминания, но от них было не сбежать, хотя сейчас они были как никогда яркими и отчетливыми. Будто мне было уже не двадцать лет, а только десять, или того меньше.
Я улыбалась, взирая на слуг и наемников, но вот моя улыбка подозреваю была как вино, только не с терпкими нотами, а с нотами горечи.
Я слишком хорошо помнила свое детство и свое место за столом во время праздников и застолий. Уоррен и Катрин сидели рядом с родителями, а я всегда чуть поодаль. Там, где я не мозолила глаза барону.
Но теперь мое место было здесь, во главе стола. И пусть в моих жилах не текла кровь де Крейс, я никому не уступлю права на эти земли. Сжала кубок до белых костяшек и перестала улыбаться.
Правда, прежде чем я покину свои земли, мне надо было решить судьбу еще одного человека. Мелани…
Я не могла проявить милость и отпустить ее. Да и отдать ее королевскому суду было слишком опасно, кто знает, что она там наговорит во время допроса. Палач точно разговорит ее своими изуверскими пытками. А ведь она за три года, что провела в замке, а также в постели Уоррена, могла засунуть свой длинный нос и в мою родословную. Отрезать ей язык? Сглотнула от одной этой мысли.
В настоящем король рассматривал петицию городов, требующих лишить сеньоров на своих землях прав судьи. То есть за любой проступок человека неважно какого сословия они требовали арестовать и отправить в ближайший город. Но пока король примет решение – удовлетворить их петицию или нет – могут уйти и месяцы. А я сейчас могла решить судьбу Мелани. Вот только каждый из вариантов, что приходил на ум, казался для меня неприемлемым. Хотя я и понимала, что Мелани владела и письмом, так что без языка она могла бы обозлиться, и тогда я точно наживу врага в ее лице. Если уже ни нажила. А то, что эта мегера обладала терпением и умела ждать, чтобы нанести удар в спину, не было сомнений.
Приговорить ее к смерти? Хм… ну то что она грела постель моему брату – это не причина для казни, а то в замке не останется ни одной смазливой мордашки. Да и старые служанки когда-то были красивы, а главное юны. Так что это не причина. А вот сговор с Фераксом... Нет, не стоит сюда приплетать кузину Лауры. Так что остается только настойка, что Мелани подливала в еду своей хозяйки.
За прошедший месяц я поняла – управлять замком и принимать решения за других людей не так просто и легко как мне казалось. Но сейчас, осознала я, еще сложнее принять решение о чей-то жизни или смерти.
Для всех, понимала я, а в первую очередь для меня, было бы лучше, чтобы эта Мелани повесилась в темнице, избавив меня от сложного выбора, который я совершенно не хотела делать. Я бы вообще с удовольствием переложила бы это решение на чужие плечи. Но у меня не было того человека, которому я могла бы довериться. И пусть Мелани не смогла в свое время спрыгнуть со смотровой башни, сейчас она должна была осознать свое положение. Или же... я могла послать кого-то помочь ей в этот раз собственноручно свести счеты с жизнью. Великие Отцы, чур меня! Нет, на преступление я не пойду. Я не барон де Крейс, чтобы отдать приказ удавить пленника без справедливого суда.
Выпила еще один кубок вина и неожиданно для самой себя рассмеялась, избавляясь от всех мыслей. И правда, чего это я? Завтра будет новый день и я решу судьбу Мелани, как и подобает хозяйки замка, а не преступнице с большой дороги.
– Хватит наполнять ее кубок.
Услышав эти слова, я резко вскинула голову и почувствовала головокружение. А также увидела, как Ронан остановил своего кузена, который собирался подлить мне еще вина.
– Наполняй до краев, – распорядилась я. Ведь сегодня у меня нет хозяина, никто больше никогда не осмелится мне приказывать! Остается, я помнила, еще будущий муж, но ничего, путь в земли северян не близок и я еще успею составить брачный договор. И если разводы у них не редки, что же, я уточню, что последует в случае невыполнения статей договора.
Когда я поднялась, держа в руках кубок, меня немного шатало, так что мне пришлось ухватиться за блондина. Он конечно против не был, и с радостью придержал меня за локоть. Чем заслужил недовольный взгляд Ронана. Рассмеялась. Правда чему я смеялась я и сама не знала, но мне было весело и легко.
– Господа… бравые воины, – поправила я сама себя, – я хочу выпить за вас. За вашу силу и отвагу!
А зал уже кружился у меня перед глазами. И кубок, допитый до дна, только усилил пляску столов с едой, лиц и одиноких фресок на стенах.
Практически плюхнулась в кресло, забыв о том, что я должна как полагается леди присесть на край стула. А вообще давно мне не было так хорошо. Или я наконец расслабилась, поверив, что первый раунд я выиграла. Ведь за этот день я несколько раз поверила в то, что я спасена, и несколько раз решила, что все для меня закончится плачевно.
– Это вино довольно коварно. Оно может ударить в голову и сильному мужчине, что же говорить о молодой даме.
Жрец сидел рядом со мной. Ронан тоже был рядом. И после того как ему не удалось удержать блондина, который все время оказывался подле меня, заменяя слугу наполнявшего кубок, он вообще пересел от меня. Ну и пусть, мне все равно надо было умаслить жреца. Так что после моего кивка, блондин попытался споить и сына Великих Отцов. Но тот едва делал один глоток, когда как я пила до дна. Да и аппетит к жрецу довольно быстро вернулся после оторванной головы Феракса.
Хохотнула. Голов мне и впрямь никогда не дарили до этого дня. И тем более не отсекали их мечом ради меня. Вновь рассмеялась. Но ведь мне и впрямь было хорошо. Только жарко, очень жарко. Я прямо задыхалась в свадебном платье, в котором так и заявилась на ужин, не став переодеваться вновь в траурный наряд. Хоть себе я могла сейчас не лгать. Да, меня расстроило известие о смерти Уоррена. У меня даже скатилось несколько слезинок, но я не оплакивала его как полагается настоящей сестре. Потому что не считала его тогда братом. И была уверена, что меня он тоже не считает сестрой.
Что же здесь так жарко?
– С вами все хорошо? Вы раскраснелись.
Они диктовали мне всю жизнь, что мне делать. А я всегда хотела быть просто счастливой. Хотела, чтобы хоть кто-нибудь меня любил. Чтобы для кого-то я была бы родной, а не той, чье место было в конце стола! На глазах выступили слезы. Но я быстро смахнула их.
Я не буду сегодня плакать. Хватит, все свои слезы я выплакала еще в детстве.
– Сегодня мы избавились от угрозы в лице Феракса. Так что пара кувшинов этого дивного вина всего лишь призвано поднять нам настроение.
– Великие Отцы во всем призывают к умеренности… – вещал жрец, который как и Ронан смотрел неодобрительно каждый раз, когда мне подливали вино.
Последние десять лет я провела в обители. И зная, как переписывают, переводят и дополняют книги, от воли Великих Отцов мало что осталось и дошло до нас в первозданном виде… Да что это со мной? Сердце в груди стучало как сумасшедшее. А жар стал просто нестерпим.
А мысли… кто я, чтобы усомниться в воле Отцов.
Схватила со стола нож, но в нем невозможно было ничего рассмотреть. Благо блондин все еще крутился рядом.
– Кинжал! – приказала я.
Наверное, что-то было в моем взгляде, что он удержался от вопросов и шуток, а сразу же протянул мне свое оружие. Сталь была идеальной. И в ней я с легкостью увидела свое отражение. Сглотнула. Мои зрачки были расширены, а вот белок приобрел немного желтоватый оттенок. И предположение о том, что со мной – по настоящему меня испугало.
