Текст книги "Баронесса де Крейс (СИ)"
Автор книги: Марина Халкиди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Часть 2. Глава 32
– Позволите помочь вам, госпожа?
Я сначала возвела глаза к небу, а затем неожиданно для самой себя рассмеялась. Странно, но покинув замок де Крейс я вместо того, чтобы предаваться плохим мыслям, злясь на этот самый отъезд, которого я так не желала, я ощутила облегчение. И призналась самой себе, что я ожидала немного другого приема, когда села в карету, что уносила меня из обители дочерей Трех Отцов в замок. Да уж, я видела себя спасительницей проживающих на землях де Крейс людей и думала, что мое возвращение в замке всех обрадует. Не обрадовало.
Со временем конечно они примут и меня, особенно когда у меня появится наследник мужского пола. Ведь женщина могли быть хозяйкой замка только при муже, а скоро и он у меня появится.
Поэтому через несколько часов дороги я поняла, что с любопытством смотрю в окошко кареты. Я ведь нигде и не была за свои двадцать лет. Первые десять лет путешествовала только что по лесам и болотам вокруг замка. А затем все что я видела это обитель и вереницу страждущих, ищущих спасение тел и душ.
Но когда-то я мечтала о странствиях. И вот теперь мне выпал шанс увидеть не только наше королевство – Таранзию, но и побывать в соседних странах. А там, кто знает, может слухи не лгали и какие-то маги все же уцелели со старых времен, и случай сведет меня в пути и с чародеем. И пусть ему не будет подвластна власть над стихиями и призывы мертвых, но я была не прочь увидеть и балаганные фокусы, позволив себе обмануться хотя бы на час. Лаура улыбнулась, услышав мои рассуждения. А затем призналась, что тоже мечтала убедиться, что легенды не лгут, а маги еще странствуют по миру, выдавая себя за обычных людей. Что уже вызвало мой смех.
Покинув замок, мы двигались без остановки несколько часов. Одну карету делили мы с Лаурой, а вот служанок отправили к Флавии. Они должны были присмотреть за ней. Я не вспомнила ее имя, а просто попросила его мне назвать, осознав что глупо было попытаться относиться к ней как к пустому месту, да и не могла я игнорировать тот факт, что она носит под сердцем ребенка. И что касается этого ребенка... смерти ему, невзирая на то что думали мои люди, я не желала. Хоть он и мог в будущем создать мне проблемы, но избавиться из-за этого от дитя, я покачала головой. Я не собиралась становиться такой, какой барон де Крейс.
Дорогу избрал Ронан, решив держаться вдали от главных трактов и крупных городов. Как он объяснил, не взирая на разрешение короля за определенную мзду и услуги передвигаться северным наемникам через земли королевства, встречались те наместники, что не смотрели на бумагу с вензелем короля, считая, что если не останется того, кто может подать жалобу, то можно поступить самим как разбойникам и напасть на северян, чтобы заполучить награбленное ими в других странах золото.
Это меня насторожило. Но только до слов Ронана о том, что если в дороге и встретятся те, кто попытается преградить им дорогу, то не повезет в этом случае нападавшим. И при других обстоятельствах я могла бы принять его слова за браваду и бахвальство, но вот я уже имела возможность оценить его силы, когда он сразил Феракса. А ведь тот и впрямь был сильнейшим воином в нашей округе. Но даже доспехи не спасли его.
Исполнил Ронан и мою просьбу. Все те несколько часов что мы были в дороге, я с улыбкой смотрела на нашего жреца, что пытался справиться с норовистой лошадью. К вечеру, не сомневалась я, он едва сможет ходить от боли в мышцах, а спать будет на животе. Я бы даже сделала ставку, сколько дней он выдержит подобной гонки, но вот стоило мне было только бросить взгляд на Лауру, чтобы предложить ей пари, как я заметила то, с каким сочувствием в глазах она смотрит на Эгорна, и не стала говорить ей о своем желании избавиться от него.
И как ей только удается всех прощать и оставаться ко всем доброй? Я вот такой не была. Хорошо еще что она не предложила тому же брату Эгорну перебраться к нам в карету. Впрочем, без моего согласия, вряд ли бы она осмелилась на это.
И вот спустя несколько часов мы сделали привал. Ронан сказал, что вечером нас ждет остановка в селении. А пока северяне развели костер, чтобы накормить горячим женщин, так как сами они собирались перекусить всухомятку.
Река была недалеко от стоянки, и я собиралась прогуляться к ней, чтобы умыться и размяться после нескольких часов тряски.
И вот тут ко мне и подошел блондин, то есть Арак, предлагая мне свою помощь. И я вместо того, чтобы привычно указать ему на его место, рассмеялась. Нет, я уже не боялась его длинного языка. За прошедшую неделю я поняла, это его привычная манера заигрывать со всеми женщинами. Причем, реально со всеми, неважно красавицей та была или дурнушкой, молодой или старой. Мне кажется, в замке любая женщина, забыв о собственном муже или женихе, согласилась бы с ним уединиться в спальне или в другом укромном месте, позови он ее. Но вот он, к моему удивлению, отнюдь не торопился пополнить список своих побед. То есть флиртовал и заигрывал он со всеми, но в постель не торопился тащить каждую женщину, что падала жертвой его харизмы.
Подала ему руку, вызвав уже улыбку и на его губах.
– Не боитесь, что я вас куда-нибудь в кусты уведу? – поигрывая бровями спросил он.
– Не боюсь. Да вы и не уведете.
Блондин хмыкнул.
– Вы правы, оставлю кузену возможность увести вас в кусты.
Едва не спросила о каком именно кузене он говорит. На что он наверное и надеялся после своих провокационных слов. Но одно я точно поняла с этими северянами, когда они говорят двусмысленности или на что-то намекают, лучше игнорировать их слова. Или делать вид, что я ничего не понимаю.
– Это правда, – решила я утолить свое любопытство об устройстве их государства и заодно перевести тему разговора, – что каждый год вы выбираете себе нового короля?
– У нас нет королей, – парировал он.
– Какая разница, – возразила я, – король, халиф или конунг? Это ведь только название, а суть одна.
– Ваши короли наследуют свою власть от отцов. И они не обязаны ни с кем советоваться, когда принимают решения начинать войны или заключать мир.
– А у вас не так? – я даже остановилась и посмотрела на Арака. – Король не вправе сам принимать решения?
– Не король, – напомнил Арак. – А нашего консора мы избираем раз в пять лет. И его задача следить за исполнением наших законов. Но все важные решения он не принимает единолично. Для этого есть совет вожаков. А также вече шаманов.
– А если предыдущий консор не желает отдать свою власть новоизбранному?
– Не припомню таких дураков.
– Почему дураков?
– У нас семнадцать племен. Ни один консор не сможет воевать против всех нас. Да и шаманы не позволят ему довести дело до распрей между племенами.
О шаманах я слышала, говорили, будто они умели разговаривать с ушедшими предками и предвидеть судьбу. Но опять это было когда-то, когда их сила не истончилась со всей магией. А сейчас они, скорее всего, не то что будущее не могли предсказать, но и вряд ли слышали голоса своих ушедших предков или богов, а исполняли скорее роль наших жрецов. И все же мне было бы интересно побеседовать с ними. Мне вообще хотелось, коли так сложились обстоятельства, взять от этой поездки все что можно. Ведь затягивать с рождением первого ребенка я не собиралась. Вдруг мой будущий муж сгинет в каком-нибудь походе? А так я останусь не просто вдовой, которую вновь начнут осаждать женихи, а останусь вдовой с наследником, чье наличие отгонит от меня всех ухажеров, ведь именно мой первенец унаследует замок де Крейс. И в таком случае мне можно будет воздержаться от повторного замужества. Так как я не желала после нового замужества защищать своего первенца от новоиспеченного мужа, который желал бы чтобы уже наши общие дети наследовали замок и земли...
– А племена тоже выбирают своих вождей?
– Нет.
– Значит вождя племени можно назвать таким маленьким королем, который творит что хочет в своем племени? – подловила я блондина.
Он рассмеялся.
– Вы учились вести беседы у королевских дознавателей?
– Я стану частью вашего мира, и я должна знать, чего мне ждать и как себя вести, чтобы не ловить косые взгляды и не слышать шепот в спину.
– У нас достаточно женщин из других королевств, но, насколько мне известно, они не чувствуют себя чужачками у нас. Поверьте, наш шаман поможет вам стать частью нашего племени.
Нахмурилась. Не совсем понимая, что Арак имел в виду и при чем тут шаманы.
– Я знаю, что вы на севере веруете в других богов, но вот я исповедую веру в Трех Отцов, – осторожно заметила я.
– Исповедуйте, – разрешил блондин, – кто же вам запрещает.
– Тогда чем мне смогут помочь шаманы, если они служат другим богам?
– Увидите, – уклончиво ответил он.
Настаивать на немедленных ответах я не стала, почувствовав, что все равно не получу их. А дорога предстояла долгая, так что у меня, надеялась я, еще появится возможность уточнить все об этих таинственных шаманах и их помощи пришлым женам.
Мы все-таки подошли к реке и я опустилась на колени, зачерпнув ладонями воду. Она была прозрачной и чистой.
– Здесь недалеко есть рудники, где добывают красный камень, – заметила я, так как блондин присел рядом со мной. – И вода во многих реках окрашивается в красный грязный цвет.
– Мы когда направлялись в Телеран, видели эти реки. Если бы не Ронан, мы бы решили, что где-то недалеко произошла битва и в воду пролилась кровь павших.
– А почему Ронан возглавляет ваш отряд? Он сильнее остальных?
– Так интересуетесь моим кузеном? – теперь он поддел меня.
Я же вопросительно приподняла брови, намекая, что я вообще-то жду ответа.
– Он один из сильнейших воинов в нашем племени. Но избрали его главным в отряде не только за силу, а за ум и не вспыльчивость.
– Хм…
– Он в отличие от большинства из нас, прежде чем сносить кому-то голову, предупреждает об этом, позволяя сопернику избежать битвы и принести извинения.
– А остальные сразу обнажают оружие при любой стычке? – недоверчиво уточнила я.
– Не волнуйтесь, Ронан главный, и без его приказа никто не осмелится достать оружие, исключение только тот случай, когда есть угроза для жизни.
– А…
– Арак, иди, я сам присмотрю за баронессой.
Вздрогнула, услышав голос Ронана, которого мы вообще-то обсуждали и при этом не заметили, что он подкрался так близко к нам. Я сразу же отпрянула от блондина, не заметив и того, что наши колени практически соприкасались, а мы вдвоем склонились над рекой.
– Как скажешь, брат, – а вот блондин судя по его лицу давно уже заметил появление Ронана. – Не буду вам мешать, – нахально закончил он и весело напевая под нос какую-то незнакомую мне песню, направился к лагерю.
А вот я поймала обвиняющий и недовольный взгляд Ронана, ощутив себя на мгновение прямо изменницей, которую возвратившийся раньше срока муж из похода или охоты застал в постели с любовником.
Глава 33
Я осталась сидеть на коленях, но при этом умудрилась гордо вскинуть подбородок, отгоняя глупые сравнения. Мы не были женаты с Ронаном, и он не застал меня за чем-то неприличным. Мы просто разговаривали с блондином, пусть наедине, но до лагеря тут рукой было подать. И если наши обычаи были более строги запрещая незамужней девушки гулять с мужчиной без присмотра, то у северян нравы были куда свободнее. И если бы даже Ронан застал меня в какой-нибудь компрометирующей ситуации, я могла бить его обвинения его же словами о том, что пока не состоялся брачный обряд, я имела права искать развлечение где угодно и с кем угодно. Чего я однако делать не собиралась. Но вот сообщать ему об этом не торопилась.
Поэтому не дождавшись его слов, вновь обратила взгляд на реку и умылась.
– Вам не стоит отходить далеко от лагеря, – предупредил меня Ронан.
Хмыкнула. Я ведь далеко и не отошла.
– Опасно даже в компании ваших людей?
– Все зависит от того, зачем вы решили прогуляться в их компании.
Что? Прищурила глаза и вновь плеснула водой на лицо, чтобы охладить вспыхнувшие щеки.
– Вы же сами говорили, что ваши женщины вольны вести свободную жизнь без ограничений. И за это их никто не осуждает.
– Все так, – подтвердил Ронан. – Но я тут намедни подумал о том, что вы пока еще не северянка, а ваши обычаи требуют чтобы вы хранили целомудрие до брака. Вот я и решил проследить, чтобы вы не сбились с праведного пути.
Я была права, когда назвала его сволочью. То есть охмурять и облизывать меня может только он сам, а вот стоило мне было уделить внимание блондину, как Ронан заявил о целомудрии.
Ну-ну, подумала я. Посмотрим, что он запоет, когда я начну принимать знаки внимания от всех северян. А с блондином еще не один раз отдалюсь от лагеря под ручку.
Но сообщать ему о том, что во мне прямо все всколыхнулось от его слов, заставляя действовать вопреки его же приказу, я не стала. Зачем? Он и сам вскоре заметит, что я не послушалась его.
– Я тоже решила освежиться, – заметила Лаура.
Вот ее появление для меня не стала неожиданностью. Да и последние метры она практически пробежалась, решив вмешаться в беседу.
– Приведите себя в порядок и возвращайтесь в лагерь, – вновь приказал Ронан и отошел на несколько метров от нас, позволив нам пусть и на глазах у всех, но уединиться.
– Я успела? – поинтересовалась Лаура. Увидев мой непонимающий взгляд, она пояснила. – Мне показалось, что еще немного и вы бы повздорили. Вот я и торопилась помешать вам поссориться в самом начале путешествия.
– Думаю, мало что изменится если мы повздорим на второй день пути или через неделю, – фыркнула я.
– Если ты не будешь провоцировать его, то не поссоритесь.
Так это я его провоцирую? Это он ведет себя так, будто это он мой жених, а не Даяр. Да он меня в шею лизнул! Почти выпалила уже эту фразу вслух, но вовремя одумалась. Лаура истинная леди, для нее вон стали откровением слова Мелани. Так что не стоит ее вмешивать в наши взаимоотношения с Ронаном.
– Ты удивительно спокойна для той, кто отправился в незапланированное путешествие, – окинула я внимательным взглядом Лаура.
– Я в детстве часто ездила погостить к своему дяди. И когда я гостила у него, он возил меня по всей округе. Рассказывал мне истории о прошлом, легенды…
– Почему ты тогда не попросила помощи у него, – прервала я ее воспоминания, – а поехала со мной?
– Он умер еще три года назад… А знаешь, он был единственным из моих родных, кто не одобрил мой брак с Уорреном.
Последние слова Лаура произнесла чуть рассеянно, что-то рассматривая в лагере. Перевела взгляд и увидела что привлекло ее внимание. Флавия тоже выбралась из кареты. Правда она неуверенно осматривалась, будто боялась, что я прикажу ей всю дорогу провести безвылазно в карете, как в камере. Я ведь даже не спросил на каком она сроке. Но судя по огромному животу, она могла разродиться и в дороге.
Ощутила укол вины, но почти сразу же нашла с десяток аргументов почему я не могла поступить по-другому.
Мия поддерживала ее за руку. И я перевела взгляд уже на нее. А ведь она была бы красивой девушкой, если бы не ее правая обожженная щека.
– За что мачеха так с ней поступила? – подумала я, не заметив того, как произнесла эту фразу вслух.
– Ее сын стал заглядываться на Мию, но она прочила ему в жены дочку старосты деревни, – ответила Лаура. – Да и если бы даже не он, она вышла бы замуж и покинула бы дом. А так она и в замке получала жалованье, которое до последней монеты отдавала мачехе, да еще подрабатывала бесплатно нянькой для младших братьев и сестер.
Хм… а Лаура продолжала меня удивлять. Я-то была уверена, что она не видит этих сторон жизни, витая в выдуманной стране, где все счастливы, а жестокости не существует. Как не существует таких мачеха Мии и тот же барон Феракс.
– Я много раз разговаривала с одним из жрецов из обители в Неймане, – продолжила Лаура. – Просила у него совета, а также чтобы он повлиял на мачеху Мии. И на других людей в округе, что привыкли звать ее уродливой Мией.
– И что жрец?
– Сказал, что если Три Отца послали ей такие испытания в этой жизни, то после смерти ей воздаться за каждую несправедливо пролитую слезу.
– Думаешь, это действительно так? – тихо спросила я.
Я даже не сомневалась, что Лаура с горячностью заверит меня, что не сомневается в словах жреца, как и в самом учении Трех Отцов. Но она не торопилась с ответом.
– Не знаю, – тихо выдохнула она спустя целых три минуты. – Как по мне, было бы справедливо, если бы люди платили за добрые и плохие поступки на земле, а не после смерти.
Символ Трех Отцов я носила по привычке на цепочке. За десять лет, хоть и меня порой мучили сомнения, я не снимала его, надеясь, что и сестры в обители не ошибаются. И что если я посвящу жизнь службе в обители, меня ждет награда после смерти, когда для меня привратник откроет врата в зеленые сады Геоса.
И я пыталась закрыть глаза на то, что многие из тех, кто творил беззакония могли искупить свою вину перед Тремя Отцами, пожертвовав обителям богатые дары. А такие как эта Мия, кто за всю свою жизнь никому не причинил зла, сами подвергались нападкам и унижениям.
– Ронан сказал, что на севере женщин гораздо меньше, нежели мужчин. Поэтому они часто привозят себе жен из походов. А ведь в сражении и мужчина может получить травмы и шрамы, – задумчиво заметила я.
– Предлагаешь подыскать ей мужа на севере?
– Ну а что, я даже дам ей хорошее приданое.
Вот теперь Лаура странно на меня посмотрела, а потом улыбнулась.
– Что? – сразу насупилась я.
– У тебя доброе сердце.
Едва не расхохоталась. У меня точно не доброе сердце. Может, я просто хочу искупить свою вину не только богатыми дарами обители, но и несколькими спасенными жизнями. В обмен на те, которые я уже отняла и… которые, возможно, мне только предстоит отнять.
Посмотрела на брата Эгорна, который едва ли не распластался на земле, поспешно спешившись с норовистого жеребца, и покачала головой.
Лаура ошибается, я не была доброй.
Глава 34
Дорога выматывала. И радовало только то, что в этот раз я была не одна, а меня сопровождала Лаура. Мы с ней время от времени вступали в беседу, или же комфортно молчали. Оказалось и молчать с ней было удобно. А главное она не была из тех болтушек, что не замолкали всю дорогу, перескакивая с одной темы на другую.
И большую часть времени я смотрела в окно. Мой взгляд скользил по лесам и равнинам, которые мелькали вокруг дороги. А затем будто случайно натыкался на Ронана или Арака. Я невольно сравнивала их, признавая что внешне они оба были достаточно привлекательны, что отмечали и другие женщины, которых мы встречали в селениях и трактирах. Затем я переводила взгляд на других северян. Я уже стала привыкать к их внешнему виду, отмечая, что они выгодно отличались от наших мужчин не только ростом и шириной плеч.
Я наблюдала за ними во время привалов. За тем как они относились не ко мне и Лауре, а к нашим служанкам и Флавии.
Никто из них не насмехался над Мией. Не указывал на ее лицо покрытое шрамами и не спрашивал вслух, где же она получила такие уродливые отметины. Они были вежливы с ней. Отчего бедная девушка чувствовала себя совершенно неуверенно. Она привыкла к человеческой злобе, а также к крикам и тумакам мачехи. И то ли никогда и не знала, то ли просто забыла о нормальном общении.
К вдове, потерявшей ребенка, мало кто подходил. Ее не сторонились, но создавалось впечатление, что северяне чтили ее потери и горе. Да и она не стремилась с кем-то вступать в общение. Она почти все время молчала и витала явно где-то в другом месте. И я подумала о том, что она скорее всего как и совсем недавно Лаура каждый день ходила на местное кладбище на могилу тех, кого потеряла. И разлучать ее пусть и с умершими мужем и ребенком не стоило. Но с другой стороны… может ей как и Лауре стоило было оставить прошлое в прошлом. Тем более она была еще довольно молодой, к тому же привлекательной, так что ей найти нового мужа в отличие от той же Мии не должно было составить труда.
Но больше всего меня поразило их отношении к Флавии. А ведь они точно знали, что она носит под сердцем ублюдка. Знали, что это ее родственников неделю назад казнили в замке, а ее от той же виселицы спасла только беременность. Но вместо ненависти она ловила сочувствующие взгляды. Один из мужчин подарил ей даже мех, чтобы ей удобно было сидеть в карете, а другой сорвал ягоды в лесу, которые преподнес ей, а не мне и Лауре.
Так что разглядывая в окно кареты северян, я начинала верить словам Ронана о том, что они спрашивают согласия женщин, а не задирают, когда им приспичит, подол их юбок, игнорируя крики и мольбы последних.
– Ты все время думаешь и думаешь, – заметила Лаура.
Улыбнулась, вспомнив ее слова о том, что мы с Уорреном морщили, при великих думах что нас одолевали, носы.
– Привычка с детства, – пояснила я.
– И перед сном, небось, мысли не дают заснуть? – предположила она.
– До того, как вернулась в замок, засыпала едва голова касалась подушки.
И пусть я не была приучена к тяжелому физическому труда, но в обители каждый день выматывал – уходом за больными и немощными, молитвами и другими обязанностями. Одна из сестер утверждала, что день должен был так загружен, чтобы не оставалось никаких мыслей помимо веры и дел обители.
– Значит, как вернулась в замок потеряла сон, или же ты потеряла его в последнюю неделю?
Вскинула взгляд, усмехнулась. Подумала говорить или нет и решила сказать.
– У них свободные отношения на севере. И женщины вольны иметь любовников, как и мужчины.
Лаура не вскрикнула от ужаса и недоверия, не разразилась возмущением. Она вообще не удивилась моим словам.
Я прищурила глаза.
– Только не говори, что эти варвары и тебя просветили на этот счет? – возмутилась уже я.
– Нет, – улыбнулась она. – Со мной они все ведут себя уважительно... Служанки болтали об их обычаях, а я случайно услышала.
– Понятно. И они тебя не смутили, эти обычаи?
Лаура пожала плечами.
– Дядя в свое время исколесил почти весь мир. И он всегда рассказывал мне о других королевствах с их порой странными обычаями. Он всегда говорил, что не стоит осуждать других, ведь и наши обычаи могут показаться чужаку дикими и непонятными.
И умна, и красива, и кажется, хорошо образована.
Я уступала ей в каждом сравнении. Неудивительно, что с ней северяне вели себя уважительно. А откровенные взгляды и двусмысленности доставались только мне.
– Не знаю, что приятного в том, чтобы заводить еще и любовников, когда большинство женщин пытаются избежать близости и с мужем, – заметила я, проговорив вслух то, что меня беспокоило.
Лаура побледнела и отвела взгляд. И я пожалела о вырвавшихся словах. Не стоило было возвращать ее к горьким и обидным словам, что выскользнули в тот день из уст Мелани.
– Сильно больно мне было только в первый раз, – прошептала она. – Но тетя Брулида предупреждала меня об этом. Она сказала что я должна была потерпеть, так как хороший муж не будет долго мучить жену.
Затаила дыхание. Об этой стороне жизни не принято было говорить вслух. И только перед брачной ночью мать или другая взрослая женщина давала напутствие новобрачной.
О том, что близость с мужчиной причиняла боль, я знала. Но ведь некоторые женщины сами искали утешения в объятиях мужчин.
Ведь даже моя матушка… она несмотря на свою веру в Трех Отцов нарушила свои клятвы. И я не понимала – зачем? Если близость была так ей неприятна, зачем она искала ее не только в супружеской постели, но и вне ее.
– Есть женщины, – еще тише продолжила Лаура, – которые, говорят, обучаются доставлять удовольствие мужчинам. А я... меня учили, что супружеский долг это моя обязанность, цель которого подарить наследника мужу. Уоррен... он всегда тушил свет. И когда он прикасался ко мне… порой это было почти приятно, но вначале, а потом, когда… – она осеклась, – я знала что это мой долг, но чаще я испытывала дискомфорт, и ждала, когда это закончится и он покинет мою спальню.
Не радостно... Подумала о том, что возможно вскоре и мне предстоит ожидать в супружеской спальне нелюбимого мужа, который и не факт что вызовет у меня симпатию. А потом терпеть его, зная, что по закону он имеет права делать с моим телом все что ему заблагорассудится.
– Служанки в замке в последние дни выглядели счастливыми, – напомнила я. И это была правда. Северянам и делать ничего было не надо, чтобы привлечь их внимание. Служанки, пусть и не все, но большинство искали близости с ними.
– Если бы я знала, как доставить удовольствие Уоррену, может, он и не искал бы его в чужих постелях.
Чушь! Едва не выкрикнула я. А затем, подавшись порыву, подалась вперед и взяла Лауру за руки. Руки у нее были ледяными, и я принялась растирать их. А ведь я никогда ни о ком не заботилась. Слишком ожесточилась на весь мир, когда поверила, что я никому не нужна. Но вот Лаура могла с легкостью опорочить мое имя, заговорив о том, что я не настоящая баронесса. Но она называла меня сестрой. И считала меня доброй. И хоть доброй я и впрямь не была, я могла попытаться начать заботиться не только о себе и своих интересах, но и о ней. Пусть Катрин не стала мне сестрой, но я могла стать ею Лауре.
– Никогда не говори и даже не думай так. Думаешь, моя мать первая нарушила супружеские клятвы? Нет. Барон де Крейс никогда и не скрывал, что имел много связей на стороне. И Уоррен… он тоже был сыном своего отца. Единственное что их отличало, барон даже не задумывался о том, чтобы пощадить чувства моей матери. И если Уоррен и искал удовольствие на стороне, может, это была его вина, что ты только терпела его в супружеской постели.
Лаура улыбнулась уголками губ.
– Я думала, он любил меня, если спустя три года не отослал меня прочь из замка и не потребовал развода из-за того, что я не подарила ему наследника. И я понимала, что в походах… у него могли быть другие женщины. Но не в замке, не Мелани… и не эта девочка, что ждет от него ребенка.
Я никогда никого и не утешала, а сейчас обняла Лауру, позволяя ей не только высказаться, а ведь все эти мысли не давали ей покоя последнюю неделю, но и выплакаться.
Она плакала почти беззвучно, но так сильно дрожала, что я не знала обнимала я ее или держала. Не знаю, сколько времени мы просидели так. Причем я не пыталась сказать какие-то слова или как-то успокоить ее. Нет, может, она и сняла траурное платье, облачившись в зеленый наряд, но она не отпустила прошлое, не отпустила Уоррена. До этой минуты. Да и какая теперь по сути разница – любил он ее или нет, о чем лгал и где говорил правду. Он был мертв. Его тело погребли в усыпальнице рода де Крейс, рядом с отцом и матерью.
И его надо было забыть. Поставить точку в прошлом и двигаться вперед.
В какой-то момент Лаура затихла. Видимо, сказалось перенапряжение, но она заснула. Уложила ее удобно на сидение и набросила на нее плед. Грустно улыбнулась, и все же я не понимала, как Уоррен мог не ценить ее? Он ведь понимал, что он не сможет утаить своего ребенка от нее. И он не мог не понимать, какую боль ей причинит этим.
А может, не отослать бесплодную жену – это все на что хватило его любви?
