Текст книги "Баронесса де Крейс (СИ)"
Автор книги: Марина Халкиди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 49
И все же… Не взирая на свои слова и мысли, я почему-то хотела чтобы кто-то из этих марийцев обратил свой взор на меня. Я бы не отказалась увидеть, как Ронан будет биться за меня. Но вот возможность того, что и он может проиграть, все же не так рьяно заставляла меня на это надеяться.
Ренг не стал следовать примеру своего противника и обнажаться до одних брюк. Он оставил на теле и рубашку с жилетом.
Луция выбралась из кареты. Я поняла это, когда увидела, как шатен замер, разглядывая кого-то за моей спиной. А потом улыбнулся.
Да, местные северяне еще более ненормальные, нежели даже отряд Ронана.
Я обернулась, чтобы увидеть реакцию Луции на этого полуголого мужчину. Не могла же она не заметить, что он довольно хорош. Заметила, и кажется испугалась. А потом поняла, что я не пошутила, и шатен будет биться за нее с Ренгом.
– Госпожа, прошу вас остановите их!
Хотела бы я иметь такую власть, но увы, я ею не обладала. Все, на что я была способна – это в десять лет бежать из замка, и то меня вернули обратно, выловив из болота. А потом моей жизнью только и делали, что распоряжались другие. И даже заполучив столь желанный титул баронессы де Крейс, моя жизнь и свобода вновь находились в чужих руках, а из всех зол выбирала я всегда только меньшее.
– Мы не вправе диктовать им свои законы. Как только шатен будет убит, – придала я голосу уверенности, – мы продолжим путь.
Что же… это были не мои законы, ни я вынуждала этих марийцев рисковать жизнью ради каких-то видений в пламени костра. Травы и грибы, как я узнала в обители, могли вызвать подобные видения. А боги… если Три Отца не вмешивались в жизнь людей или отвечали на молитвы только избранных, как утверждал брат Эгорн, то почему эти северные боги должны были посылать видения своим воинам?
Бой начался неожиданно. Шатен, первым воззвав к своим богам, бросился в бой, но Ренг уже ждал его выпад. Мне чтобы сносно научиться сражаться на мечах потребуются не месяцы, а скорее годы. Хотя я была настроена всерьез освоить это искусство. Может благородным леди пристало вышивать, но вот я выбирала фехтование. Чтобы в следующий раз, когда кто-то осмелится претендовать на меня без моего на то согласия, я могла сама защитить себя. И мои дети, когда они у меня появятся, не важно какого пола они будут, я приставлю к ним с детства учителей, чтобы они всегда и в любой ситуации могли за себя постоять.
Шатен был хорошо – молодой, сильный воин. Он сражался достойно, но вот Ренг хоть и был старше его намного лет, двигался быстрее, а его удары... вскоре противник уже с трудом отбивал их. И на его теле появилась первая царапина, что рассекла его кожу, обильно окропив белоснежный снег кровью.
Луция позади меня вскрикнула. Да, все мы женщины одинаковы. Не хотим чтобы за нас принимали решения, но сочувствуем тому, кто готов отдать свою жизнь ради нас.
Я успокоилась в тот момент, когда поняла, что этому чужаку не убить моего воина. Так что за поединком уже почти не наблюдала. Сейчас важнее была реакция марийцев – отступят ли они нас как обещали, когда их сородич истечет кровью, или нет. А ведь удар Ренга оказался с подвохом. Так как кровь продолжала хлестать из раны. Раздался еще один всхлип Луции, шатен получил и вторую рану.
Третья, подумала я, будет уже последней.
– Отступи и сохранишь свою жизнь!
Ренг был милосерден. Он мог убить, но медлил. А я ничего не знала о марийцах, поэтому не знала что выберет шатен – смерть или же примет предложение о пощади.
Причем, мариец уже шатался от потери крови, но услышав предложение Ренга, только рассмеялся.
– Ты сильнее меня, но я не боюсь смерти. И если в этой жизни нам не суждено с ней быть вместе, лучше смерть, дабы быстрее встретиться с ней в следующей жизни.
Мы Таранзии верили, что после смерти достойные попадают в Священный сад, а недостойных забирает Хелида туда где царит огонь и лед. Но вот марийцы кажется верили в перерождение души. Но для меня было дико слышать о том, что этот мариец не страшился смерти. Я вот была готова бороться за нее всеми силами. Иногда опасаясь, что после кончины нас вообще ничего не ждет. Лишь гниение в семейном склепе, если ты аристократ. Деревянный гроб для тех, кто мог его себе позволить. Или же кусок ткани и горсть земли, если ты нищий.
– Как скажешь, – не стал спорить Ренг, занеся меч, чтобы в этот раз забрать жизнь марийца.
– Постой!
Луция сама была удивлена тем криком, что вырвался у нее из горла.
– Не убивай его, – попросила она, – пусть он уходит, – уже шепотом закончила она.
Я была готова отвернуться от своей веры и принять других богов, если меня поставили бы перед выбором – жизнь или смерть. Но этот мариец, видела я, не отступит ни от своих богов, ни от своей веры, ни от Луции.
– Выбери его и тем сохранишь ему жизнь! – выкрикнула одна из женщин воительниц.
– Но я же не знаю его.
– Жизнь длинная – узнаешь, – хохотнула другая.
– Но он тоже не знает меня, – добавила Луция.
– Боги указали ему на тебя, а они не могут ошибаться, – заметила первая и рассмеялась.
Ее смех поддержали и другие марийцы.
Да, я все же была права, они более безумны чем люди Ронана. По крайней мере я хотела на это надеяться, на то, что если бы смерть угрожала одному из северян ,они бы не шутили и не смотрели на это с таким безразличием. И неважно верят они в загробную жизнь или нет.
– Могут, – возразила Луция, – и боги могут ошибаться.
Она бесстрашно направилась вперед, туда, где был очерчен круг ристалища. Остановилась она лишь тогда, когда остались какие-то метры до марийца. Разглядывала она его довольно долго, и он не отвел за все это время глаза.
– Отступись, – попросила она, – я не хочу взять на себя грех еще и за твою смерть.
– Твоей вины в том не будет, – улыбнулся он.
Дурак, подумала я. Но в тоже время ощутила укол зависти. Ведь он смотрел на Луцию как на какое-то чудо. Но так не бывает, понимала я. И Луция была со мной солидарна.
– Будет. Мне и так предстоит отправиться к Хелиде за убийство мужа, так что не увеличивай мою вину.
Он дурак, а она, беру слова об ее уме обратно, пожалуй, дура. Мы же все обсудили, и я пообещала, что никто не осмелится ее судить за совершенное убийство. Так что не стоит кричать о нем направо и налево.
Но вот слова Луции не произвело ни на кого никакого эффекта, будто она призналась не в страшном преступлении, а в том что потеряла котомку с грибами в лесу.
Я перевела взгляд на брата Эгорна. Мои люди будут молчать после моего приказа, но вот жрец не имел право проигнорировать прозвучавшие слова.
– Я рассмотрела дело Луции и нашла ее невиновной. Она всего лишь защищалась. А ее муж, останься он жив, предстал бы перед моим судом и был бы казнен. – Это не совсем была правда, но я не собиралась отдать Луцию стражам или же жрецам. Обойдутся и те и другие.
Марииц перестал улыбаться.
– Если я не смог защитить тебя, то я тем более не заслуживаю жизни и понимаю почему ты отвергла меня.
Хм… и как он должен был защитить ее, если находился в другом королевстве?
Но вот Луция молчала после его слов, притихли и остальные, дабы не мешать им.
– Зачем я тебе? – наконец-то спросила она.
– Я найду тебя в следующей жизни и отвечу на твой вопрос.
Да он поэт. И немного безумец. Посмотрела на остальных марийцев. Судя по их лицам, они одобряли его решение умереть ради женщины, которую он видел впервые в жизни. Ну или во второй раз, если верить, что он разглядел лицо Луции в пламени костра, когда его боги решили показать ему избранницу.
Луция обернулась, ища у меня поддержки, ведь остальные девушки не пытались покинуть карету, что не мешало им конечно прислушиваться ко всему происходящему.
– Что будет, если она согласится принять его? – спросила я, озвучив то, что не осмелилась спросить Луция.
– Они поженятся по нашим обычаям.
Мариец по крайней мере точно звал ее в жены, а не в любовницы.
– У вас есть разводы?
– Нет.
– И сколько жен имеет мужчина?
Ну а что, я слышала о странах, где мужчины обзаводились не одной женой, а целыми гаремами.
В этот раз расхохотались марийские воительницы.
– А вы что из тех варварских стран, где процветает многоженство?
Улыбнулась. Я их считала варварами, а они видать считали дикарями тех, кто отличался от них.
– Нет, не из тех, поэтому и хотела убедиться, что Луция будет единственной женой.
– Но я… – она было возмутилась, но прикусила губу.
Подошла вплотную к ней. Внимательно взглянула ей в глаза. Вот ей точно не следовало возвращаться обратно в королевство. И дело было не только в прозвучавшем признании. Она сама себя еще не простила за совершенное убийство. И неважно заслуживал ее муж смерти или нет. А здесь у нее появится шанс начать все сначала. А если и второй муж попадется бракованный, что же, у нее уже имеется опыт как и второго свести в могилу. Вслух конечно ничего из этого я не стала говорить. Но подумала, что даже если марииц и немного безумен, он благодаря своей уверенности, что Луцию послали ему боги, будет ее ценить как их дар.
– Принимай решение и лучше быстрее – а то он умрет от потери крови или охлаждения. Или от того и другого, – предупредила я ее.
И вот это уже не было преувеличением.
Замуж Луция не хотела, хотя марийца ей было и жаль. Но вот его смерть точно не стоило взваливать на ее плечи. Поэтому я, не дождавшись ее решения, продолжила:
– У нас женщина имеет право подумать над предложением мужчины. А он может ухаживать за ней чтобы доказать, что настроен серьезно. Но так как мы идем к Лисьему перевалу, то он, – указала я рукой на полуобнаженного марийца, – может отправиться с нами и следовать нашим обычаям. А через пару недель он вновь предъявит свои притязания на Луцию. И если ее ответ вновь будет нет, тогда поединок будет продолжен.
Это было оптимальным решением. А за две недели мы все присмотримся к марийцу и к тому можно ли ему и его словам верить. И если посчитаем что нет, Ренг закончит начатое.
Я посмотрела на бугая, уже догадавшись, что именно он отвечает за отряд.
– Что ты скажешь? Такое решение вас устроит?
– Верес? – бугай вопросительно посмотрел на шатена.
– Хоть я и не заслуживаю этого, но я согласен.
Не заслуживает… Надеюсь, у него нет тяги к самоубийству. Хотя, так и Луции вдруг что не придется марать вновь руки в крови.
– Хорошо. Ты один продолжишь путь с нами. В другом сопровождении мы не нуждаемся.
И вновь взгляд на бугая – готов ли он отвести своих людей или собирается преследовать нас. Тот рассмеялся в ответ – громко и искренне.
– Ты нравишься мне, рыжик. Жаль, что я не увидел тебя в пламени костра.
Ко мне еще никогда никто не проявлял подобную фамильярность и не звал меня рыжик. И я даже хотела возмутиться, но вот вторая фраза заставила меня уже улыбнуться. Ведь это, поняла я, был комплимент.
Покосилась на Ронана, а потом не удержалась и ответила на слова бугая:
– И мне жаль.
Глава 50
И все же неважно кто мы, аристократки или бастрючки, служанки или воительницы. Наверное, все мы мечтали о том, чтобы мужчины ради нас совершали героические поступки, пусть даже они будут глупыми, но главное ради нас.
И мы, невзирая на спешку, все же задержались на границе земель Трех племен. Нет, насильно нас никто не удерживал, но нас пригласили провести время в селении племени и ознакомиться с местными традициями, пока наш горе-жених приходил в себя после проигранного поединка. Луция как и полагается той, за кого тут бились насмерть, ухаживала за раненым.
Мия и Лаура не остались в этот раз в карете, но покрывало, скрывающее лицо, они не сняли. А вот Флавии оказалось беспокоиться было не о чем. Как к будущей матери к ней в селении отнеслись не просто хорошо, а усадили ее в огромном гостевом доме, состоящем из одной комнаты с десятками очагами – на которых готовилась еда, на самое почетное место. Супружеская пара богов оказывается с особым трепетом относилась к детям, поэтому Флавия не успела и очнуться как перед ней появился поднос уставленный едой.
А вообще, как я заметила, марийцы не делали никакой разницы между аристократами и слугами. У них все были равны, хоть вождь племени хоть рядовой ее член.
Со мной попытались пару раз познакомиться, но парочка северян, приставленные ко мне, быстро спровадили желающих завести легкое знакомство.
Двое братьев Ирги и Прай во все глаза разглядывали местных воительниц. Правда далеко не все женщины в селении были воинами, были тут и обычные хозяйки, что сидели подле очагов, готовя хоть и простые, но вкусные блюда.
Я не стала себе отказывать во вкусностях и тоже пробовала все, что мне предлагали. И все было бы ничего, если бы не взгляд Ронана, который прямо прожигал меня насквозь. Он не подходил ко мне и держался вообще в стороне, но вот я все время ловила его взгляд, на который старалась не обращать внимания.
Если ему было что мне сказать, он мог и не играть в молчанку.
Впилась зубами в мясо, обратив в последний момент на то, что оно едва было прожарено. Бугай, который представился Саром, присел рядом со мной.
– Не поспешила ли ты с выбором?
За недели проведенные в дороге я уже привыкла, когда мне все тыкали. Так что перестала требовать уважительного к себе отношения, поняв такую простую истину – неважно говорят мне ты или вы, уважение заключалось в другом.
Но вот Сар ошибался. Выбора у меня не было. К тому же я до сих пор не знала, что им Ронан сказал, представил ли он меня невестой брата или же…
И опять мои мысли всколыхнули надежду, причин для которой просто не было.
– Так ты же не видел меня в пламени костра, – улыбнулась я, а затем наплевав на то, что мне почему-то подали практически сырое мясо, отгрызла еще один кусок.
– Так у нас веселее, нежели у арайцев.
Это я по привычке называла своих сопровождающих северянами. А ведь по сути и марийцы были северянами.
Я уже хотела ответить что-то в своей привычной манере, когда заметила, как Луция и Лаура бросились к Флавии. И когда та схватилась за живот, признаюсь, я испугалась. Рожать ей было еще рано. Но тут столько волнений было, плюс еще тряска в карете... я впихнула тарелку с едой в руки Сару, а сама поспешила к Флавии, хотя и не понимала, чем я могла ей помочь. Нет, представление о родах у меня имелось, но вот ей нужна была сейчас помощь повитухи.
Но вот сама Флавия облегченно выдохнула, когда нашла меня глазами.
– Не забывайте госпожа, вы обещали.
– Я помню, – подтвердила я.
Ренг хотел на руках отнести Флавию в дом повитухи, но та и сама как и остальные селяне находилась на празднике, поэтому она шикнула на него, приказав соорудить носилки из подручных средств.
И хотя я понимала, что мне точно нечего делать в доме повитухи, ведь от меня сейчас пользы не было, я поймала себя на мысли, что этот ребенок приходится мне единственным кровным родичем.
То что роды будут тяжелыми, вскоре поняли все мы. Благо в доме повитухи была еще одна свободная комната, где мы и устроились. Все кроме Луции, она решила помогать повитухе. И так как она единственная из нас имела подобный опыт, мы не стали ее останавливать. Мия явно волновалась и не могла усидеть на месте, поэтому вскоре и она предложила свои услуги повитухе и та не стала ее прогонять.
Мы с Лаурой остались одни. Я налила нам уже не знаю какую кружку чая, а потом не выдержала и призналась о том, что меня беспокоило.
– Если она или ребенок не выживут… я себе этого никогда не прощу.
Но вот кто знал пару месяцев назад, что я буду волноваться за Флавию. Ведь в какой-то момент тогда в замке я с трудом удержалась от того, чтобы не отдать приказ казнить ее. Я видела и в ней и в ребенке угрозу для себя, а сейчас поняла, я поступила тогда также как и барон де Крейс или мой брат.
Лаура вместо ответила опустилась на колени. Она собиралась молиться Трем Отцам. А я почему-то не находила в себе сил и на это.
– Я выйду, подышу воздухом.
– Не уходи далеко, не забывай о местных обычаях.
Я как-то сомневалась что меня умыкнуть прямо из центра селения, но пообещала быть осторожной.
На улице было холодно. Впрочем, сейчас и в нашем королевстве уже похолодало. А может даже выпал первый снег в северных районах.
Столкнувшись с Ронаном я не удивилась.
– Как она?
– Уверена, ты и отсюда слышал ее крики, – буркнула я, а потом прислонилась спиной к деревянной стене.
– Все наши судьбы в руках богов, только им решать когда нам рождаться и умирать.
Недоуменно посмотрела на него. Нет, он упоминал Белого Ворона, Черного Волка и Синего Кракена. Но вот даже я после десяти лет проведенных в обители сомневалась в Трех Отцах. А Ронан говорил так уверенно, будто и впрямь доверял свою жизнь богам, которых может и вообще не существовало.
А сейчас он напомнил мне брата Эгорна, который верил, что боги слышат его молитвы.
– Это было мое решение потащить ее в дорогу, вместо того чтобы оставить ее в безопасности в замке. Не боги будут виновны в ее смерти, а я…
– Скряга, которая любит приказывать, и гордячка. И ко всему этому ты еще и тщеславна, если веришь, что решаешь что-то в чужих судьбах и жизнях.
Поморщилась.
– Вижу твое мнение обо мне за эти недели стало только лучше, – не скрывая сарказма, усмехнулась я.
– Напротив, – посмотрел он мне прямо в глаза, – я ошибся, когда подумал, что ты не заботишься о своих людях.
Солгать? Но зачем, подумала я.
– Два месяца назад и не очень-то заботилась, – призналась я. – Но ты прав тогда был в одном – мои владения в первую очередь люди, которых я обязана защищать… Но если в Таранзии разразится гражданская война, то возможно я лишусь всего – и земли и людей. И тогда у меня возникает вопрос, а нужна ли будет твоему брату такая жена бесприданница? – спросила я, внимательно наблюдая за Ронаном.
Его ответ я так и не услышала, так как в доме раздался слишком уж громкий крик. И забыв о Ронане и разговоре, я бегом вернулась в дом, залетев сразу в родильную комнату. В первую секунду я испугалась, когда увидела кровь на кровати. Ее было много, даже слишком. Флавия не шевелилась. Она была без сознания. Ну, это я надеялась что она была без сознания, а не…
Ребенок не плакал. И я во все глаза смотрела на него, не желая поверить, что он не выжил. Но через несколько секунд он издал писк и заплакал.
– Вот так, молодец, – похвалила его повитуха. – Займись им, – отдала она ребенка Луции, а сама вернулась к Флавии.
– Она мертва? – я не узнала собственный голос, когда задала вопрос.
– Она потеряла много крови, но жить будет.
Я выдохнула и прикрыла глаза, а потом про себя все же произнесла слова благодарности Отцам.
Луция тем временем обтерла ребенка и перевязала ему пуповину.
– Мальчик, – улыбнулась она.
Я кивнула. Он был маленький, сморщенный, красный. Он не был красивым, но все же он был похож на Уоррена.
– Возьмете его на руки? – спросила Луция.
Я чуть испуганно посмотрела на нее. А затем покачала головой. Этот ребенок вырастит и возненавидит меня за то, что я отобрала у него имя и замок. Ведь кто-нибудь обязательно расскажет ему о том, что я не была дочерью барона де Крейса. Я как и он была бастардом. Но все же одно отличие у нас было. Во мне не текла кровь древнего рода де Крейс, а вот он пусть и был незаконнорожденным, но был прямым наследником рода.
И в редких случаях, в отсутствии законных наследников, он мог претендовать на титул.
– Не стоит, – уже вслух ответила я. – Я никогда не держала детей на руках.
А он был маленький, такой хрупкий, что казалось, если сожмешь его чуть сильнее, то его можно сломать. Но Луция умело держала его на руках. Разглядывая его правда с такой тоской в глазах, что мне пришлось отвести взгляд.
Глава 51
– Мы не можем больше оставаться здесь, как только перевал занесет, карета там уже не пройдет!
Ронан был прав, я это прекрасно понимала. Но вот оставить Флавию в этом селении среди чужаков я не могла, так как никто не мог дать гарантию, что какой-нибудь из воинов не увидит ее пламени костра. И кто ее тогда защитит, если мы все будем далеко?
Да и она ни в какую не желала оставаться у марийцев, которых кажется чуть побаивалась.
Но при этом она была довольно слаба после родов – и для того чтобы трястись в карете, и для того, чтобы немедленно продолжить путь.
– Я видела у местных сани. Что если нам купить их у них? А карету мы можем оставить здесь.
Мне самой не нравился мой план, карета могла понадобиться мне в моем новом доме, но это был единственный выход. Задержаться еще на пару дней в селении, а затем продолжить путь.
Ронан остался не в восторге от моей идеи, но спорить не стал, хотя и пытался меня убедить, что никто Флавию не тронет до нашего возвращения. А если кто-то и обратит на нее свой взор, то дождется поединка, так как сам Ронан был готов в сражении защитить ее.
Но все это было только слова, которым он сам может и верил, но вот я понимала сколько всего может произойти за недели и месяцы нашего отсутствия.
Так что еще на два дня мы все-таки задержались.
Местные не были назойливыми, но мы все равно чувствовали, что находимся в гостях.
Я не раздумывая продолжила тренировки с Ренгом, тем более времени у нас было теперь достаточно. К нашим тренировкам присоединились и три девушки воительницы, что были свидетелями поединка Ренга. И я отвлекаясь от всех последний событий, думала о том, что однажды я тоже смогу двигаться как они, ведь они практически танцевали на поле сражения.
Луция подошла ко мне на пятый день, что мы находились в селении. И даже прежде чем она озвучила причину, по которой подошла ко мне терзаясь сомнениями, я все поняла. Ребенок Флавии разбередил ее душу, заставил вспомнить о собственном сыне. И наверное она решила – новый ребенок сможет притупить боль от потери первого. И так как ее ничего не держала с нами, она собиралась попробовать начать все сначала, с марийцем, что не отходил от нее ни на шаг в эти дни. Ведь оправился он от полученных ран довольно быстро. Ну, или они были не такими глубокими, как мне показалось.
– Пойдешь за него?
– Он пообещал, что никогда не поднимет на меня руку.
– Веришь ему?
Она пожала плечами.
– Хочу поверить, – ответила она после долгих раздумий. – А если он обманет, меня и так ничего не держит в этом мире.
Что она попытается избавиться от второго мужа я все же сильно сомневалась, даже если он окажется не лучше первого. Впрочем, Ронан и даже Ренг заверили меня, что Луция могла бесстрашно ответить да на предложение марийца, утверждая, что он не обидит ее.
– И когда же свадебный обряд?
– Об этом я и хотела поговорить. У них тут не надо ждать осеннего сбора урожая, чтобы пожениться.
Уже с любопытством посмотрев на Луцию, которая даже чуть покраснела, когда сказала о том, что если она даст согласие, то уже вечером можно будет провести сам обряд.
На свадьбах я никогда не была, по крайней мере как гостья. Ведь в детстве я наблюдала со стороны за свадьбами крестьян, но именно что наблюдала со стороны. В обители сестер браки не проводились. Так что первая свадьба, на которой я присутствовала, была моя собственная. И она закончилась не начавшись…
У марийцев были свои традиции и обычаи. На свадьбу никогда гостей не приглашали, а праздновали ее всем селением. Причем каждый вносил свою лепту, готовя угощения. Считалась, что кто больше приготовит еды – чтобы накормить других, то тому будет больше сопутствовать удачи в течение года. Но главным блюдом было мяса – ведь марийцы из-за климата практически не занимались сельским хозяйством, но были животноводами. А также охотниками, рыбаками и собирателями. А меха они обменивали на зерно и другой продукт, которого не было на землях Трех племен.
Сама свадьба проводилась на закате, когда уже заметно темнело.
Я закуталась в меховую накидку. К холоду я никак не могла привыкнуть. А ночью в местных домах было довольно прохладно. О чем мне наверное не надо было говорить вслух, так как сразу несколько мужчин предложили согреть меня, обещая что рядом с ними мне и меха не понадобятся.
На эти заявления я только вздохнула, смирившись с тем, что все северяне что по эту сторону Лисьего перевала, что по другую флиртовали со всеми подряд и к отношениям между мужчинами и женщинами относились с простотой, которая в нашем королевстве считалась развратом и грехом.
В центре селения разложили семь костров. Это число было священным на этих землях. И количество костров соответствовало семи жизням, в которых жених и невеста будут связаны друг с другом.
И хоть я и не верила в перерождение души и что эти костры и молчаливые боги кого-то соединят хоть в одной жизни, я все же не скрывала интереса, пытаясь по окружающим понять насколько сильна была их вера.
К тому же я думала увидеть местных жрецов, ведь кто-то должен был соединить Луцию и Вереса. Но мои вопросы вызвали только улыбки на лицах марийцев.
– Боги и без посредников услышат клятвы, что к ним обращены.
После этих слов я усомнилась, что брак заключенный по таким традициям, будет признан в нашем королевстве.
– Мы вносим имена чужаков в другую книгу, ведь Три Отца не благословляют их браки. Но не признать их мы не можем.
Покосилась на брата Эгорна.
А ведь я даже не задала свой вопрос вслух.
– Зачем вы на самом деле отправились в путь с нами? – спросила я.
– Я озвучил вам мотивы настоятеля.
– Тогда почему вы не пытаетесь никого обратить в св… нашу веру?
Брат Эгорн улыбнулся. И я обратила внимание на то, что его маленькая ухоженная борода превратилась за почти два месяца дороги в настоящую гриву, что топорщилась в стороны. Но он не пытался ее даже пригладить.
– Почему вы решили, что не пытаюсь? Вера любит тишину и неторопливый разговор. Криками на площадях, особенно теми, которые порицают чужих богов, невозможно посеять в чем-то сердце сомнения. Тем более сложнее посадить зерна новой веры, что могла бы со временем дать всходы.
Я все еще ошибочно принимала его за юного семинариста, что наивными глазами взирает на реальный, а не вымышленный мир. Хоть несколько мелочей и событий уже намекали мне на то, что я ошибаюсь. И сейчас после его слов, я убедилась в том, что глупого, наивного и недалекого жреца настоятель Неймана, который славился своим умом и мудростью, точно бы не отправил в подобную экспедицию.
На площадях любой дурак мог собрать вокруг себя толпу, и неважно что будет в результате, понесет ли эта толпа его на руках или же забросает камнями. А вот посеять сомнение в сердце – для этого надо было обладать недюжинным умом.
– Вы не одобряете этот брак? – напрямую спросила я.
– С чего вы это взяли? Я рад, что мы задержались в этом селении на несколько дней и я буду иметь возможность не только услышать, но и увидеть один из местных обрядов.
– А как же утверждение жениха, что он видел Луцию в пламени костра?
– Есть разные методики или же настойки, что заставляют нас видеть то, чего и нет.
– То есть боги не послали ему ее лик в огне?
– Думаю, он увидел лишь некий образ, что создало его воображение. А затем он увидел Луцию. И его воображение соединило эти два образа в один… Не трудно убедить себя в том, что ты наконец-то нашел то, что желаешь получить.
Я с трудом сдержалась от того, чтобы повторить вопрос Арака, почему Эгорн верил, что его боги слышат обращенные к ним молитвы, но при этом он находил десятки объяснений, что чужая вера и боги ложны.
– Вы ничего не сказали о признании Луции, – осторожно заметила я, переведя тему разговора, не решаясь вступить в теологический спор. Ведь мне еще предстояло возвращение в родное королевство.
Эгорн посмотрел мне прямо в глаза. Не знаю что он увидел в них, но он улыбнулся.
– Мы не одобряем жестокости мужчин в отношении женщин. А детоубийство, особенно собственного чада, за одно это его душа попадет после смерти к Хелиде.
Я не стала спрашивать, кто ему рассказал о том, что произошло с мужем и сыном Луции. Впрочем, после ее признания, глупо было уже скрывать правду.
– А Луция? Как же ее душа?
И вновь понимающий взгляд, будто я спрашивала не о ней, а о себе. Но в этот раз он ошибался. Сильно ошибался. Я винила себя за многое, это так, но вот за тот приговор я не чувствовала свою вину.
– Искренним раскаянием возможно она и искупит свои грехи. Если будет молиться Великим Отцам и воздержится в будущем от того, что заставит богов навсегда отвернуться от нее.
Пусть так, захочет Луция искупить свои грехи или нет – касается только ее.
– Нам тоже вас не понять!
Я вздрогнула, услышав голос бугая – Сара. Я ведь и не заметила, когда он подошел, и теперь гадала, что он слышал из нашего разговора.
Он, ухмыляясь, разглядывал жреца. И я поняла – слышал он достаточно.
Я уже собиралась кликнуть Ронана, он хоть и не обязан был защищать Эгорна, но все же, я надеялась, он прислушается к моей просьбе.
Но вот марииц не собирался бросаться обвинениями, что жрец усомнился в их вере.
– У нас к смерти относятся гораздо проще. Все мы смертны, и главное умереть не уронив своей чести. А вы цепляетесь за свои жизни, хотя ваши Три Отца обещают вам счастье в каких-то там садах, – усмехнулся он, – где каждый может нежиться в объятиях десяток девственниц.
Перевела взгляд на брата Эгорна, вот он точно не мог смолчать, когда задели его веру. Но и он меня удивил, когда совершенно спокойно пояснил.
– В девственниц верят ашамцы. Мы же считаем, что все страсти уходят, когда мы лишаемся человеческих тел. Душа свободна от низменных желаний.
Марииц рассмеялся в ответ, нет, он просто хохотал до слез в уголках глаз.
– Забавный ты жрец. Но мы предпочитаем пыл битвы, вкус терпкого вина, жирный сок едва прожаренного мяса и деву в постели, можно и не одну.
– Душа чище всех этих… желаний.
Я была почти уверена, что Эгорн скажет о том, что эти желания грязные и нечистые. Но почему-то продолжать спор с Саром он не стал, найдя причину сбежать.
И я последовала его примеру, пока со мной вновь не начали заигрывать и намекать что не отказались бы увидеть меня среди тех дев, что будут греть ему постель. Хотя этот бугай даже не намекал, а говорил прямо, и его точно не пугала перспектива сойтись в бою с Ронаном. И я даже не сомневалась, смерть в бою он встретит с улыбкой на губах.
Костры пылали золотыми всполохами, уходя в высь. А небо, за время дороги я заметила, оно менялось, теперь на нем можно было увидеть другие созвездия, которые были не видны в небе Таранзии.
Когда заиграла музыка, я удивилась. Я почему-то думала, северяне, являясь воинами, мало интересовались музыкой и танцами. Но я ошибалась. Я вообще во многом ошибалась. Видела мир только с одной стороны, однобоко.
