Текст книги "Леди удачи"

Автор книги: Марина Белоцерковская

Соавторы: Оксана Балазанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 29

Конечно, мое притворство должно было скоро обнаружиться и я дивлюсь, что я мог выдержать его полдня.

Ж. -Б. Мольер, «Принцесса Элиды»

Через несколько дней после возвращения на Тортугу Джоанна отправилась к капитану за поручениями. Сезон дождей был на исходе, и не сегодня-завтра предстояло готовиться к очередному походу. Негр Бенджамин остановил ее в тот момент, когда она собиралась постучать.

– Мадемуазель Дюпре, капитан занят.

– У него что, женщина?

– Нет, капитан Волверстон.

– Ну, так что ж ты мне голову морочишь? Выйди из кадра!

– Мадемуазель, пожалуйста, подождите!..

– Ладно. Бог с тобой, золотая рыбка!

Прошло почти четверть часа. Джоанна, тихо чертыхаясь, бродила по палубе. Внезапно из капитанской каюты донеслась беседа на повышенных тонах, вследствие чего девушка стала невольной свидетельницей заговора:

– Я же сказал, они с нами на Санта-Розу не пойдут! – Питер явно злился.

– Ты, конечно, прав, капитан. Но без них… Сам ведь взвоешь!

– Нэд, пойми, мы идем к черту в зубы! От силы шанс из ста, что выберемся оттуда живыми. Нам не только нельзя брать их с собой, они даже не должны знать, куда мы идем!

– Какого дьявола тебя вообще несет туда, Питер?

– Я обещал… – голос Блада стал мрачным.

– Кому?

– Не твоя забота! – рявкнул Питер. – Я дал слово, и сдержать его – дело моей чести!

– Ну, и иди к черту! – Волверстон выскочил из каюты, хлопнув дверью. По счастливой случайности он не заметил Джоанну, и та, воспользовавшись этим обстоятельством, поспешила на «Тайну».

– Ну, что же, – сказала Ксави, выслушав взволнованный рассказ подруги, – раз у наших мужчин возник комплекс покровителей и защитников, дадим им возможность его проявить.

– Есть конструктивная идея?

– А как же! Тебе не хочется поиграть в партизан?

– То есть?..

– Они рванут на свою Санта-Розу… А мы тихо пойдем туда же. А?

– Гениально! Ну, ладно, готовься: и к выходу, и к отправке документов в Центр, и… они ведь прощаться придут!

* * *

Ксави готовила аппарат лучевой связи. Большое блюдо рефлектора подсоединила к контактам, установила миг-переносчик и настроила мини-шкалу до секунд. Оставив налаженную аппаратуру, она залезла под одеяло с ворохом кассет с микропленками. Джоанна, сидя за столом, заканчивала оформление вахтенного журнала. Возле нее громоздилась стопка общих тетрадей, исписанных от корки до корки.

– Кстати, Мари, – нарушила тишину Джоанна, – шеф выражает нам благодарность за нефть и операции «Вампум» и «Сокровища затонувших кораблей». Там уже подняли «Санта-Изабеллу» с грузом золота.

– Класс! – донеслось из-под одеяла.

Наконец Ксави вылезла, красная и растрепанная. В руке ее победно поблескивал магазин кассет.

– Всё! – сказала Джоанна, захлопывая журнал.

Едва подруги успели сложить документы на «блюдо», как в каюту постучали.

– Сейчас! – крикнула Джоанна и распахнула дверь.

На пороге стояли Питер Блад и Нэд Волверстон. Оба – мрачнее туч.

– Картина Репина «Не ждали», – проворчала Ксави, заслоняя собой рефлектор.

– Мы, собственно, по делу, – Блад слегка запнулся. – Мы… Мы уходим в рейд.

– Прекрасно, – Мари игриво глянула на Волверстона. – Давайте сбегаем!

– Мы идем без вас, – Нэд старательно прятал глаза.

– Не поняла! Это что-то новенькое!

– Оставь его, Ксави! – Джоанна печально улыбнулась. – Люди идут на далекий, но прекрасный остров навестить любимых женщин. Вперед, ребята!

– Как ты можешь!.. – только и в силах был сказать Питер.

– Да чего уж там, со всеми случается! – сочувственно вздохнула Ксави.

– Гос-с-споди!!! – взвыл Волверстон.

Блад решил «рубить концы»:

– В общем, так: нам предстоит опасная операция, а вы остаетесь здесь!

– И что нам прикажете тут делать? Охранять причал от портовых шавок? – осведомилась Мари.

– Да, если хочешь! – не выдержав, рявкнул Нэд.

– Я знала, что этим всё и кончится! – холодно подытожила Джоанна. – Когда мы были Артуром и Ксавье, с нами считались, а теперь приказывают сидеть в пещере, пока мужчины охотятся на мамонтов. А что, вам не нужны лишние пушки и шпаги?

– Это приказ! – хмуро отрезал Питер. – Обсуждения не будет!

Глаза Ксави блеснули ехидством. Она подмигнула Джоанне, подошла к Волверстону и, широко распахивая изумрудные глаза, спросила тоненьким голоском:

– Ты считаешь, нам не стоит идти с вами?

Нэд, замученный совестью, понуро кивнул.

– Пусть будет так, как ты хочешь, милый! – смиренно сказала Мари, сопровождая эти слова душераздирающим вздохом.

Волверстон остолбенел.

– Один готов! – шепнула Ксави подруге, опускаясь в кресло и печально склоняя голову.

Джоанна, с трудом подавив хохот, заглянула Бладу в глаза самым нежным своим взглядом.

– Питер, это очень опасно?

Блад с подозрением взглянул на нее, потом покосился на Нэда, ожидая поддержки, но тот еще решал задачу с неизвестным количеством неизвестных, заданную Ксави Куто. Питер, лихорадочно соображая, что ответить (скажешь: «Нет!» – потребуют, чтобы взяли; скажешь: «Да!» – тоже нехорошо), промычал:

– Н-ну…

– Запомни, милый: если с тобой что-нибудь случится… – Джоанна опустила ресницы, пытаясь спрятать чертики в глазах, – я уйду в монастырь!

И подойдя к Бладу, она перекрестила его:

– Да хранит тебя Господь!

Питер побелел. К такому испытанию бесстрашный капитан готов не был.

И тут дверь распахнулась, и в проем протиснулся мертвецки пьяный Окорок.

– Какие люди! – проревел он. – А какие женщины!

Окорок направился было к Мари, но, заметив пудовые кулаки Волверстона, изменил курс и подвалил к Джоанне:

– Пошли! – схватил он девушку за руку.

Блад вскочил.

– Иди, проспись, пьяная скотина! – спокойно ответила Джоанна, жестом останавливая Питера.

– Ага! С тобой вместе! – заржал Окорок, хватая ее за другую руку.

Джоанна ловко сделала подсечку. Окорок грохнулся, от неожиданности выпустив девушку, но тут же вскочил и с виртуозной руганью кинулся к ней. Но вместо Джоанны он встретил Блада…

Питер вложил в удар всю силу и душу. Окорок пролетел через каюту и с математической точностью спикировал на рефлектор, не сбросив ни одной тетрадки. Вдруг раздался громкий щелчок, и Окорок исчез. Все застыли, словно пораженные громом. Подруги переглянулись.

– Связь! – хором выдохнули они.

Немая сцена длилась минуты две, после чего снова что-то щелкнуло. Присутствующие вздрогнули и воззрились на «блюдо». Там сидел Окорок. Вид его выражал эйфорию. Из-за пазухи торчал лист бумаги. Джоанна, подскочив к Окороку, схватила записку. Тот идиотски захихикал. Едва не столкнувшись лбами, подруги прочитали:

«Спасибо за документы и экспонат. С подопытного снята ЭКГ и энцефалограмма, произведены измерения на „Антропосе“. Интеллект – 0,1; математические способности – 0,02; логика – 0; лингвистика – 1,4 (глубокие знания местного фольклора)».

Окорок продолжал хихикать.

– А арф там нету! – внезапно сообщил он.

– Где это нету арф? – фыркнула Ксави.

– В раю.

– В каком раю? – деревянным голосом спросил Волверстон, у которого голова уже пошла кругом.

– В этом… – Окорок неопределенно взмахнул рукой, не меняя блаженного выражения лица. – Там свет без солнца, всё белое и все в белом… Но без арф! – заклинило беднягу.

– Белая горячка. Поехал! – поставила диагноз Джоанна.

Окорок все с той же блаженной улыбкой идиота сполз с рефлектора, сомнамбулически пересек каюту и тихо скрылся за дверью.

– Вы видели?.. – задал Нэд вопрос в пространство.

Джоанна в вежливом удивлении подняла брови:

– Что?

Волверстон слегка пробудился от столбняка:

– Ну, это! – он махнул рукой в сторону рефлектора.

Ксави вскочила с озабоченным видом.

– А что там? Что? Неужели, крыса?! – и она бросилась осматривать угол, добросовестно заглядывая во все щелки.

Мужчины оторопело уставились на нее.

– Да вы что?!! – потрясенно воскликнул Блад. – Какая крыса?! Он же исчез!

– Исчез? Кто исчез? – девушки с сомнением переглянулись. Джоанна укоризненно покачала головой:

– Питер, о чем ты? С тобой все в порядке?

Блад, потеряв дар речи, взглянул на Волверстона. Тот побагровел и рявкнул:

– Прекрати, Мари! Мы видели Окорока своими глазами!

– Ну, знаешь! – неожиданно оскорбилась Ксави. – К Окороку ревновать?! За кого ты меня держишь?! – она обиженно уселась в углу, бубня: – Зашел себе человек на минуточку спросить что-то, и н а́ тебе! Уже ревность!

– Действительно, Нэд, – осуждающе глянула на растерянного великана Джоанна, что есть силы кусая прыгающие губы, – ты мог бы Мари больше доверять. А тебе, Питер, – обратилась она к онемевшему капитану «Арабеллы», – не мешало бы удерживать друга от опрометчивых поступков. А теперь вот она плачет! – девушка указала в угол, где у склонившейся к самым коленям Ксави и в самом деле подозрительно тряслись плечи. – Знаешь что, – Джоанна миролюбиво обняла за талию окончательно ошалевшего Нэда, – ты сейчас иди. Она немного успокоится, а после вашего возвращения ты у нее прощения попросишь. Правда, Питер? – повернулась было она к Бладу, но, увидев малоинтеллектуальное выражение лица адмирала, едва не прыснула.

Нечеловеческим усилием воли вернув себе серьезный вид, Джоанна мягко, но уверенно вытолкала Волверстона с Бладом за дверь. Пытаясь сообразить, на каком они свете, капитаны без сопротивления покинули каюту. А вслед им неслись рыдания, до странности напоминавшие хохот.

Глава 30

Разум показывает человеку не токмо внешний вид, красоту и доброту каждого предмета, но и снабдевает его действительным оного употреблением.

К. Прутков, «Афоризмы»

Блад третью ночь не спал, пытаясь составить план действий. Слишком хорошо была защищена чертова Санта-Роза. Питер потерял в бою два прекрасных фрегата и больше сотни человек, но ничего не смог сделать. И не сможет! Чтобы заставить замолчать хотя бы мощную батарею береговой обороны, нужно, как минимум, взорвать пороховой склад. А черта с два его взорвешь! Разведка принесла неутешительные сведения: все дырки, лазейки и трещинки охраняются. И как охраняются! Блад стукнул кулаком по планширу. Уже второй раз по милости д'Ожерона он влипает в историю. Почему-то губернатор выбирает самые богатые и прекрасно охраняемые прииски, словно задался целью уничтожить Питера и его команду. Блад вспомнил, как перебрал на злосчастном балу у губернатора и сгоряча дал слово этому ненасытному спруту. И вот теперь расплачивается.

– Пить надо меньше! – сказал сам себе Питер и, вспомнив причину запоя, впал в черную меланхолию.

Его мрачные размышления прервал Джереми Питт:

– Капитан! Испанцы выслали эскадру: фрегат и четыре брига. Они в миле от нас.

– Значит, будем драться!

– Ты с ума сошел! «Арабелла» и «Атропос» не выдержат. Испанцы просто потопят нас, как котят!

* * *

Бой длился почти час. Пираты дрались отчаянно, и хотя силы были неравны, почти не имели потерь. Впрочем, испанская эскадра стремилась не столько расстрелять корабли Блада, сколько прижать их к подводным скалам, торчащим из воды подобно клыкам тигра. Удовольствия в этом было мало. Положение усугубляли и сумерки. Из-за них канониры Блада, несмотря на свой богатый опыт, не нанесли испанцам ни одного серьезного повреждения.

– Капитан! – заорал с батарейной палубы старшина пушкарей Нэд Огл. – Отходить надо! Ядра на исходе!

– Спокойно, дружище, – Питер, хмуря брови, сосредоточенно следил за маневрами противника. – Палите реже, но точнее. Ну-ка, право руля и залп бортовыми по флагману!

«Арабелла» резко развернулась. Пушки ее грозно рявкнули, но испанский фрегат успел рыскнуть, и ядра лишь бессильно чиркнули по корпусу судна. Блад шепотом выругался. Положение, действительно, становилось отчаянным. «Арабелла» и «Атропос» оказались почти вплотную у рифов, а вражеские корабли всё теснили их кольцом. Еще немного, и флибустьеры не смогут даже повернуться, а дальше выбор невелик: разбиться о скалы, палить друг в друга или быть просто расстрелянными, как учебные мишени, пятью испанскими кораблями. Почему пятью? Их шесть – четыре брига и два фрегата. Стоп! Откуда второй фрегат!

Легкий белый корабль, непринужденно вклинившись между бригами, дал залп носовыми пушками куда-то выше мачт «Арабеллы» и вдруг борта его словно взорвались огнем. В дыму боя и сумерках испанцы, вероятно, не заметили пришельца или приняли его за своего. Эта ошибка стоила им двух новеньких судов, ибо то, что от тех осталось, не годилось даже на растопку печи в хибарке городского нищего. А фрегат, вырвавшись вперед, круто развернулся и носовыми в упор разнес в щепки бушприт третьего брига. Тот потерял управление и стал беспомощно разворачиваться ветром, подставляя под огонь свой борт. Канониры «Атропос» тут же довершили начатое неожиданным спасителем.

– Святой Патрик! Да это же «Тайна»! – потрясенно воскликнул Блад.

Его слова поддержал восторженный рев.

И вдруг на испанском флагмане грянул залп, и фок-мачта белого фрегата затрещала и рухнула, увлекая за собой кливера и оборванный такелаж. «Тайна» задрожала и замерла.

* * *

– Приехали! – Джоанна в сердцах врезала кулаком по поручню мостика и, сняв с себя шлем, вытерла со щеки кровь – осколок ядра таки ссадил ей кожу.

– Да-а! «Неважно бежит японский спортсмен!» [62]62
  Анекдот (см. Сборник цитируемых анекдотов, № 15).


[Закрыть], – высунулась из рубки Ксави. – Бедная наша девочка! Что будем делать, кэп?

– Попробуем маневрировать гротом. Не тот кайф, конечно, но надо бы хоть в сторону отползти. А то Питеру весь кислород перекрыли.

– Угу! – кивнула Мари. – «Торчим посередине, словно лошадь в магазине». А вообще-то, и отползать не надо. Ща развернем малышку и потопим на фиг эти два корыта! Делов-то!

Но не успела «Тайна» поймать ветер, как тот неожиданно переменился и погнал барашки на волнах.

– Нас несет на испанца! – заорал марсовый.

– Грот на рифы! – прозвучал с мостика уверенный голос. – Пять румбов влево! Полнее к ветру! Так держать!

Но ветер дул неумолимо. Теперь всей маневренности искалеченной «Тайны» хватало только на то, чтобы не позволить шквалу превратить корабль в плавучую мишень для противника.

– Кэп, а ведь мы так долго не продержимся! – снова высунулась Ксави.

– Молчи уж! – огрызнулась Джоанна. – «Ща мы их! Потопим на фиг!». Шапками закидаем! «Наделала синица славы, а моря не зажгла», – и осеклась: – Ой! Ты чего?

Мари остановившимся взором глядела на подругу, как на Откровение Господне.

– Сто-оп! – прошептала она. – Кстати о синичках!.. – и стрелой понеслась к трюму.

* * *

Блад бессильно чертыхался. Подбитая «Тайна» надежно заперла оба флибустьерских корабля в тесном полукольце рифов. Теперь на «Арабелле» и «Атропос» могли только ругаться и беспомощно наблюдать, как злосчастный фрегат борется с ветром и двумя вражескими кораблями. Правда, те тоже сражались со шквалом и, вероятно, поэтому не спешили ставить точку в биографии «Тайны» и ее экипажа. Но ветер в любую минуту мог стихнуть, и тогда… Питер тряхнул головой. Нет, даже подумать страшно! Но ведь должен быть выход? Например… Хм, а почему бы и нет!

– Спустить шлюпку! – крикнул Блад, но вдруг замер…

Море между «Тайной» и испанцами внезапно вспыхнуло. Сумерки шарахнулись в стороны, а огненная волна с развевающейся гривой пламени понеслась прямо на неприятельские корабли. Потрясенные испанцы онемели, а огненный вал хищно обнял корпус флагмана, хлестнул по бушприту брига. Просмоленная древесина и канаты послушно занялись. Не прошло и четверти часа, как оба испанских судна превратились в гигантские костры. Несчастный экипаж оказался в ловушке – за пылающими бортами плескалась пылающая вода.

Тем временем «Тайна» все-таки ухитрилась поймать ветер и по самой кромке огненной купели сдвинулась в сторону. Путь эскадре Блада был открыт.

Но тут случилось непредвиденное: ветер снова переменился и погнал огонь прямо на многострадальный фрегат. Насытившееся пламя было уже слабым, но и его хватило, чтобы упавшие паруса фока «Тайны» затлели. Огонь весело побежал по рангоуту и снастям, разгораясь на ветру.

– Шлюпки на воду! Шлюпки на воду! – разнеслось над флибустьерскими кораблями, и через полчаса весь экипаж «Тайны» со слезами на глазах следил с борта «Арабеллы» и «Атропос» за тем, как догорают на черной воде останки легкокрылого белого фрегата.

Глава 31

 
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой.
 

М. Ю. Лермонтов, «Бородино»

– И чего вы добились? – Блад, нахмурив брови, сердито глядел на понурившихся подруг. – Нарушили приказ, глупо и напрасно сожгли корабль…

– Хотелось бы посмотреть на вас, если б мы сидели дома! – покосилась на капитана Джоанна.

– Объяснили бы лучше, как дошли вы до жизни такой, – ввернула Ксави. – Почему это, интересно, Санта-Роза до сих пор целехонька, а доблестные корсары отыгрывают у испанцев только пешки? Или вы ждете этого осла – Мигеля Эспиносу, чтобы мужественно сдаться ему в плен?

Нэд подскочил, словно наступил на кактус:

– Думай, что несешь! Поломилась бы с наше в эти бастионы, небось по-другому запела бы!

– Ну ничего себе! – взвилась Мари. – Сами нас бросили на произвол, а теперь этим же и попрекают, обормоты!

– Брэк! [63]63
  Брэк! – сигнал, которым рефери разводит боксеров на ринге.


[Закрыть]– подняла руку Джоанна. – Хватит гавкотни! С одной стороны, Питер прав: потеря «Тайны» была, действительно, глупой. Но все же не напрасной. Целы два других корабля и все экипажи, а это кое-что значит. Кроме того, мои люди готовы идти куда угодно, хоть к черту в пекло. Так что, к делу, капитан!

– К какому там делу! – махнул рукой Волверстон. – Это не крепость, а зубы дракона! Ядрами били, подкопы рыли, на абордаж брали – всё без толку. Да и береговая охрана – звери. Плюнуть бы да уйти – так нет! Кэпу, видите ли, гордость не позволяет! Тьфу!

– На абордаж, говоришь, брали? – хитро прищурилась Ксави. – А на понт? В смысле, хитростью…

– Была одна идея, – пожал плечами Блад. – Но мертворожденная. А вы готовы что-нибудь предложить?

– Пока нет. Но придумаем, – Джоанна украдкой подмигнула Мари. – Ладно, братцы, утро вечера мудренее. А сейчас не мешало бы и отдохнуть. После трудов праведных.

Питер проводил девушек в каюту для гостей. Что-то в последней фразе Джоанны не давало капитану покоя, но уставший Блад отмахнулся от внутреннего голоса и, пожелав гостьям спокойной ночи, оставил их одних.

* * *

– Ну, чего ты там сообразила? – Ксави подпрыгивала от нетерпения. – Давай, выкладывай!

– Вот прицепилась! Нечего мне выкладывать! – Джоанна по обыкновению уселась на стол и задумчиво качала ногой. – Черт тебя дернул полтонны нефти за борт выплеснуть, прародитель экологических катастроф!

– Зато трюмы освободились, – беспечно заявила Мари.

– А заодно и все остальные составляющие «Тайны». В том числе аппаратура.

– А вот тут вы, кэп, в корне неправы. Пока ты майной-вирой занималась у шлюпок, я послала ребят к нам в каюту за заветным сундучком. Так что аппаратура целехонька. Вон она, в уголочке.

– Да? Тогда слазь-ка за стационарным пультом – неплохо бы с Центром напоследок посоветоваться.

– Ща! – Ксави бодро подскочила к сундуку, сунула нос внутрь, но вдруг, ойкнув, медленно выпрямилась и виновато глянула на подругу:

– Ой, Джо! Это… это не тот ящик!

Джоанна уставилась на сконфуженную Мари долгим немигающим взглядом.

– Ну да, чего еще можно было ожидать! Чтоб Ксави чего-нибудь не перепутала – это ж надо раку на гор е́ свистнуть!

– А как же мы теперь домой попадем? – продолжала горевать та.

– Ну, это, предположим, не проблема, – Джоанна махнула рукой. – Браслеты «Зеркала» всегда при нас, Аппараты Экстренного Возвращения – тоже. Так что «в урочный день, в урочный час…» сработают, как миленькие. Но все равно – лопух ты! А, кстати, чего там, в сундучке?

– Тряпье всякое. Платья, плащи…

– Платья?! – Джоанна слетела со стола и радостно хлопнула подругу по плечу. – Да ведь это как раз то, что надо!

* * *

Полночи Блада мучили кошмары. Откуда только брала сюжеты его богатая фантазия? Чаще всего Питеру снилась Джоанна. Она протягивала к нему руки с борта горящего корабля, но едва Блад касался девушки, как та вспыхивала и, опалив ему лицо и руки, огненным смерчем взмывала в черное небо. «Питер! Питер!», – доносился из поднебесья ее звенящий голос.

– Питер! Да проснись же, черт!

– Нэд?! Ты тут откуда?

– С «Атропос». Не могу заснуть – на душе кошки скребут. Неладно что-то!

– Пошли! – Блад сорвался с койки и, на ходу натягивая камзол, рассказал свой кошмарный сон.

Добежав до гостевой каюты, друзья замерли. У Питера упало сердце.

Настежь открытая дверь поскрипывала на ветру. Каюта была пуста. Лунный свет, проникая сквозь иллюминатор, выхватывал из мрака стол и холодным блеском обозначал на нем две металлические полосы. Подойдя ближе, Питер и Нэд увидели, что это шпага Джоанны и нож Ксави. Внезапно из темного угла раздалось невнятное бормотание. Волверстон дрогнувшей рукой зажег свечу. Ее мерцающий свет озарил весьма габаритную фигуру, застывшую в углу на корточках. Фигура подняла взлохмаченную голову и оказалась вдребезги пьяным Окороком.

– Толпа! – обратился к капитанам Окорок. – Нет войне! Я был в раю, я видел ангелов и они мне глаголили: «Окорок, Господь избрал тебя своим пророком! Иди на грешную землю и скажи, что воевать нехорошо!». И я говорю вам, дети мои: оставьте свои смертоносные игрушки, закопайте томагавки войны! Я дам вам мир! – Окорок в экстазе что-то запел, немилосердно фальшивя.

Блад и Нэд переглянулись, с подозрением вслушиваясь в доносившееся из угла:

– El pueblo unido… [64]64
  «Когда народ един…» – песня чилийских патриотов.


[Закрыть]

Волверстон могучей лапой приподнял Окорока за шиворот. Тот прекратил петь «Venseremos» [65]65
  Песня чилийских патриотов.


[Закрыть]и забормотал что-то о разнице весовых категорий и неприкосновенности личности посла, тем более божьего.

– Ты прекрати дурака валять! – Нэд для пущей убедительности встряхнул Окорока, от чего тот больно прикусил язык и заткнулся. – Скажи лучше, как ты сюда попал? И где Джоанна и Мари?

– Я вездесущ! Я – новый мессия! А они… Они ушли в ночь. Я убедил их – они не хотят воевать!

Питер побелел:

– Куда ушли? В чем ты их убедил, сумасшедший?!!

– В том, что война есть грех. Тем более для женщин, чья святая обязанность дарить миру новые жизни, а не отнимать! Они ушли замаливать грехи!

– В какую сторону они ушли? Ну! – Нэд еще раз встряхнул матроса.

– Туда! – вдохновенно простер руку Окорок в сторону крепости, явно репетируя позы и жесты Иоанна Предтечи.

Питер и Нэд переглянулись. Вероятно, им в голову пришла одна и та же мысль, потому что они синхронно чертыхнулись и вылетели из каюты. Дверь, закачавшись, жалобно заскрипела и, решив, видимо, что закрываться не стоит, вновь отворилась.

* * *

Весь экипаж «Арабеллы» и «Атропос» был поднят по сигналу боевой тревоги. Матросы выскакивали на палубу, протирая сонные глаза, и вглядывались в ночную темноту, стараясь увидеть эскадру противника. На полуюте появился капитан Блад в полном боевом вооружении. Толпа шумела. Питер поднял руку, призывая своих людей к тишине.

– Друзья! – в голосе Блада прозвенел металл. – Пока мы с вами беспечно отдыхали, наши отважные девушки подвергли себя смертельной опасности. Не раз они приходили нам на помощь в трудную минуту. Сегодня же наш долг – спасти их. Мы должны совершить невозможное. Я сам буду руководить десантом. Но подумайте! Многие не вернутся! Кто не хочет подвергать свою жизнь опасности, сделайте шаг вперед!

Ни один человек не двинулся с места.

* * *

А в это время в ворота крепости стучались две девушки. Караульный осторожно выглянул в зарешеченное окошко. Он увидел прелестную юную испанку в черном платье, расшитом золотом. Но, боже, какой вид имело это платье! Оно было мокрым и запыленным. Темные локоны сеньориты слиплись от воды, в темно-карих глазах дрожали слезы. Чуть поодаль стояла девица в одежде мавританки и жалобно смотрела на стражника зелеными глазами.

– О, впустите нас, благородный сеньор! – голос юной испанки звучал нежно, словно серебряный колокольчик. Легкий андалузский акцент придавал ей еще большее очарование. – Мы устали и промокли. О, эти проклятые пираты! Мой бедный отец! – и сеньорита отчаянно зарыдала.

Подруга нежно обняла ее за плечи:

– Не надо, девочка. Он уже в раю.

Расчувствовавшись до слез, стражник открыл ворота и впустил девушек. В результате краткой беседы выяснилось, что испанку зовут доньей Изабеллой де Карьядо, а белокурая «мавританка» вовсе не мавританка, а француженка, сирота, воспитывавшаяся в монастыре вместе с доньей Изабеллой, ее подруга. Выяснилось также, что отец сеньориты – дон Луис де Карьядо был назначен губернатором острова Сант-Яго. По пути к месту назначения испанский корабль, на котором находился будущий губернатор, был атакован английскими пиратами. Дон Луис погиб в бою. Девушек же доставили на борт корсара в качестве трофеев, но под покровом темноты им удалось бежать. Подруги поинтересовались, где они находятся. Услышав ответ, донья Изабелла засияла от счастья:

– Ах, Мария! Господь посылает нам утешение! Здесь живет мой жених, – смущенно пояснила она ошарашенному стражнику. – Он начальник пороховой стражи.

– Хо! Дон Алонсо Гонсалес?!

– Вы знаете дона Алонсо?!

– Еще бы! Мне ли его не знать! Да он, вероятно, сейчас у порохового склада. Там теперь усиленная охрана. Боятся лазутчиков этого пса Блада.

– Скажите, – взволнованно перевела дыхание донья Изабелла, – где находится склад? Я хотела бы повидать дона Алонсо.

– Но, сеньорита! Сейчас еще ночь! Может, подождете до утра? Моя сторожка к вашим услугам.

– Ах, нет! Благодарю вас, сеньор, но поскольку дон Гонсалес здесь, я должна немедленно увидеть его.

– Ну, что ж. Если такая спешка, тогда идите по этой улице, не сворачивая. Дойдете до собора и повернете направо. Пароль: «Барселона».

Девушки вежливо поблагодарили и направились по указанной дороге.

«Дай Бог ей счастья, – подумал стражник, глядя им вслед. – Ох, и натерпится она с этим хлыщом, бедняжка!».

* * *

Дон Алонсо Гонсалес, скучая, бродил возле порохового склада и небрежно дымил сигарой, пренебрегая правилами. Продрогшие солдаты ловили носами ароматный дым и лениво переговаривались. Дон Гонсалес про себя грязно ругался – из-за этого чертова пирата Алонсо не пошел к своей любовнице, трактирщице Беатрисе. Отказаться от такого развлечения и теперь шлепать по лужам, оставшимся после дождя, вокруг этого дурацкого склада! Какого черта здесь охранять!

Его нервные мысли прервал окрик часового:

– Стой, кто идет!

– Барселона.

«Свои, – с тоской подумал дон Алонсо, которому от дикой скуки захотелось разнообразия. – А, впрочем, чего можно было ожидать?».

Но тут чьи-то нежные руки обвили его шею, и не менее нежный голосок пропел:

– Дон Алонсо-о-о…

– Беатриса? Черт! – он браво подкрутил усы. – Ты откуда узнала пароль, моя крошка? И что у тебя с голосом?

– Ах, такая сырость кругом! Мудрено ли охрипнуть? Но ты мне не рад? А я-то думала, что тебе без меня скучно!

– Ужасно скучно! – хохотнул дон Гонсалес, пытаясь поднять вуаль, закрывающую ее лицо.

– Пойдем! – потянула она его за руку.

– Куда? – машинально спросил испанец, обнимая девицу.

– Какая разница! – вырвалась та. – Есть тут где-нибудь сухое место?

Дон Алонсо еще раз хохотнул и, обхватив Беатрису за талию, достал из кармана ключи от порохового склада…

Было темно, и, наверное, поэтому не заметил дон Алонсо Гонсалес, как вслед за ними внутрь порохового склада скользнула темная тень. На дверь изнутри упал тяжелый брус. Теперь склад был надежно заперт.

– Зажги свет! – сказал женский голос.

«Что-то тон у нее изменился», – подумал Гонсалес, но вслух сказал:

– Какой свет, душечка? Тут же порох – взлетим! И потом, зачем нам свет? – и он принялся в темноте шарить руками, пытаясь поймать Беатрису.

– Заткнись, фраер, я не тебе! – отрезал все тот же голос.

– Не мне? А кому же? – искренне изумился дон.

В ту же секунду вспыхнул факел, и Гонсалес совершенно обалдел, увидев, что факел держит красивая незнакомая сеньорита, а перед ним находятся чьи-то (но явно не Беатрисы) смеющиеся зеленые глаза. Дон Алонсо открыл рот, но сказать ничего не успел по причине пушечного удара в челюсть. Летя над бочками с порохом, он подумал: «Хм, а эти тоже ничего!» и вмазался в стену, успев только жалобно позвать маму.

– Мастерская работа! – одобрила Джоанна апперкот Ксави Куто.

Девушки засмеялись.

– Ну-ка, тихо! – сказала вдруг Джоанна.

Снаружи слышался шум, крики, выстрелы.

– Похоже, наши – узнаю по почерку!

– Они раньше времени сюда не доберутся?

– Не думаю, – ответила Ксави, внимательно следя за стрелками часов.

… Дон Алонсо открыл глаза. Несколько секунд он не мог понять, почему лежит за грязными бочками и какая-то любопытная крыса сидит у него на груди.

– Кыш! – прогнал он крысу и вдруг всё вспомнил. С трудом встав на четвереньки – голова кружилась и гудела – Гонсалес выглянул из-за бочки.

– Время! – четко произнесла блондинка.

Испанка подняла факел.

– Стойте!!! – завопил из дальнего угла дон Гонсалес. – Стойте, мы же взлетим!!!

Испанка обернулась к нему, блеснула глазами, засмеялась и бросила факел на бочки с порохом…

… Последнее, что слышал дон Алонсо, был дьявольский смех двух ангельских созданий…

* * *

Блад, как ураган, ворвался на площадь. Он был страшен – на черном от порохового дыма лице бешеной яростью горели глаза, кираса прогнулась от многочисленных ударов, рука со шпагой превратилась в молнию, не знающую пощады. На мгновение Питер оглянулся. Рядом, как боевой слон, косил испанцев Волверстон. Позади крошили противника в капусту остальные пираты.

– Вперед! – выдохнул Блад. – Мы должны успеть!!!

Они сделали только шаг… Пороховой склад зашатался, как карточный домик, и в клубах дыма и огня взлетел на воздух. Флибустьеры не слышали взрыва – словно ватой заложило уши. Медленно, как во сне, взмывали вверх бревна, бочки, балки и так же медленно и беззвучно падали вниз.

Блад, еще не осознав до конца случившееся, растерянно обернулся. Пираты стояли, обнажив головы, многие плакали. Волверстон остановившимся взором смотрел в круговерть дерева и огня.

– Но, может, это не они? – с надеждой спросил Питер.

Нэд опустил тяжелую руку на его плечо.

Тут среди сыпавшихся вокруг обломков к их ногам упал чудом уцелевший, хотя и здорово подпаленный дон Гонсалес. Его мгновенно схватили за грудки, но, сколько ни трясли, добились только безумного исступленного бормотания:

– Ведьмы! О, ведьмы!!! Сеньоры, они смеялись!!!