Текст книги "Леди удачи"

Автор книги: Марина Белоцерковская

Соавторы: Оксана Балазанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

Широкое лезвие зловеще шелестело, описывая сверкающие круги над головой барона. Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового вертолета с винтом на холостом ходу.

А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом»

Едва стемнело, послышался свист – сигнал к началу операции. Длинные узкие индейские пироги тенями заскользили в сторону Рио-Гранде. С пирог беззвучно высадились люди и тихо, перебежками, подобрались к неприступной, казалось бы, городской стене. Несколько человек, сделав небольшой подкоп, принялись закладывать под стену мешки с порохом. И вдруг… Один из саперов, оступившись в кромешной темноте, упал на камни. Послышался звон железа.

«Черт! Кираса!», – подумал Артур, но предпринять ничего не успел. Часовые хорошо знали свое дело. Тотчас на головы нападавших обрушился мощный огонь. Стоны раненых подтвердили догадку часовых. Огонь усилился. К нему подключились залпы береговых батарей, и неожиданность нападения сорвалась. Оставалось надеяться только на безумную отвагу пиратов, что не замедлило подтвердиться. Раздался оглушительный взрыв, и участок стены взлетел на воздух. В образовавшуюся брешь ворвались абордажные и призовые команды. Запылали дома. Флибустьеры пошли на штурм порохового склада. Но, словно заранее предупрежденный о каждом их шаге, гарнизон встречал на всех подступах шквальным огнем. Уж слишком хорошо он был подготовлен к приему гостей и превосходил нападавших в силе. Корсары не могли сдвинуться с мертвой точки и перешли от нападения к защите. Артур понял, что даже если пираты выиграют бой, эта победа будет Пирровой, поэтому он отдал команду:

– Немедленно отходить! Мы с Филдсом прикроем! – и тут заметил Ксавье, который, словно ничего не слыша, рвался в бой.

– Куто! Вас что, приказ не касается? Немедленно назад!

– Иди ты! – мило улыбнулся Ксав, впечатывая кулак в чью-то скулу.

Суорду некогда было разводить турусы на колесах, поэтому он лишь махнул рукой:

– Ну и помирай! Только цветов на могилку не жди!

– Ах, так!.. – захлебнулся Ксав. – Я о тебе забочусь!.. – он проникновенно шмыгнул носом, насадил кого-то на нож и с надрывом провозгласил: – А ты… Цветов пожалел!

Куто с ножом в одной руке и шпагой – в другой стал пробиваться поближе к Артуру, на ходу читая лекцию о том, как нехорошо отрываться от коллектива только затем, чтобы воспитывать ни в чем не повинного друга. Лекция была весьма кстати, ибо Ксавье увидел то, чего Суорд еще не заметил: они намного оторвались от своих.

– Давай к нашим, иначе и тебе никто цветов не принесет!

Друзья ускорили отступление, но тут Ксав, отбиваясь от наседавших врагов, споткнулся о заботливо выкаченную на дорогу бочку и грохнулся наземь. Тотчас на него стаей набросились испанцы. Из-под груды тел, перекрывая испанские ругательства, доносился сдавленный голос Куто:

– Эй, ребята! Не спешите, все там будете! Граждане, я снимаю с себя всякую ответственность за летальные исходы! А ну-ка, ручку прочь с моей шеи! А вот это ты зря, парень! Э-э, ножичек-то верни, он тебе все равно уже не понадобится. И-эх, «Нимфа» разве кисть дает!..

Время от времени из кучи со стонами вываливались испанцы, но подбегали всё новые и новые. Артур, и сам обвешанный ими, бросился на помощь другу.

Недалеко от побоища он заметил бочку. Из небольшой щели тонкой струйкой сыпался серый порошок.

– Порох! – обрадовался Артур.

Это было кстати, так как в драке он сломал свой клинок и теперь сражался обломком, больше напоминавшим кинжал. Суорд рывком поставил бочку, вскочил на нее и выстрелил в воздух. Толпа нападавших на мгновение замерла. В центре немой сцены стоял на бочке с порохом Артур, спокойно перезаряжая пистолет. Из кучи-малы вылупился потрепанный, но по-прежнему переполненный эмоциями Ксав. Вскочив на ноги, Куто бросил:

– Молодец! А дальше?

Артур пожал плечами и, заметив в толпе движение, крикнул:

– Не рыпаться! Один шаг – и я взорву всю эту музыку!

– А себя? – поинтересовались в толпе.

– И себя! – подтвердил Суорд.

Ксав красноречиво повертел пальцем у виска, но опустить руку не успел – увесистый булыжник сбил его с ног, а свистнувшее в воздухе лассо обвило плечи Артура и сбросило его на землю. Суорд обломком шпаги полоснул по узлу и попытался выстрелить в бочку, но пуля прошла мимо, уложив, впрочем, на месте одного испанца.

Куто перешел к джиу-джитсу, Артур предпочел классический английский бокс. Он расквасил кулаком пару носов, после чего получил по носу сам. Разгулявшегося с истинно русской широтой Ксавье остановили ударом дубины по голове. Суорда сбили с ног и потащили к крепости. Позади группы, конвоирующей Артура, волокли за ноги обездвиженного Ксава.

Глава 21

Ночью невозможно было слезть с полки, без того чтобы не наступить какой-нибудь крысе на хвост.

Н. Носов, «Незнайка на Луне»

Тяжелая дверь со стуком захлопнулась. Артур от толчка в спину пролетел через камеру и, врезавшись в какой-то кирпич, потерял сознание. Придя в себя через несколько мгновений, он огляделся. Кромешная тьма. Страшно болела голова. Артур провел рукой по лбу и ощутил на ладони кровь. Суорд криво усмехнулся: видок, небось – нечего делать. Глаза стали понемногу привыкать к темноте, и Артур обнаружил рядом с собой Ксава. Тот лежал очень тихо, и Суорд встревожился:

– Ксав! Что с тобой?

Ответа не последовало.

«М-да, вляпались!», – подумал Артур и обессиленно прислонился к стене. Внезапно взгляд его упал в дальний угол, и Суорд вздрогнул: в камере кто-то был. Присмотревшись, Артур едва не вскрикнул – он узнал Блада и Волверстона.

Куто открыл глаза, с трудом перевернулся на спину и прокряхтел:

– С прибытием, милорды!

На что из дальнего угла донеслось:

– Ого! Да это никак Ксав и Артур!

– Что я слышу? – всмотрелся в полумрак Ксавье. – Кажется, ангелы уже кличут нас по именам. В таком случае, где же райские трубы?

– Сейчас будут! – ухмыльнулся Суорд. – Это Блад с Волверстоном.

Ксав сложил руки на груди:

– Я грежу наяву! Неужто, друзья мои, и вы находитесь сейчас по пути к благословенному Эдему? – вдруг он резко приподнялся на локте. – А почему, собственно, мы туда движемся, находясь в разных углах?

– Потому что мы сидим. И не где-нибудь, а в испанской тюрьме. И двигаться мы можем только по пути к пеклу, ибо в рай нам путь заказан.

– А почему? – с детским любопытством спросил Куто, заставив Питера и Нэда, несмотря на всю серьезность положения, расхохотаться.

– Честное слово, ребята, – сказал Блад, – мы бы тут совсем прокисли без ваших штучек. Я, как это ни парадоксально, даже готов благодарить судьбу, что она вас сюда занесла.

Ксав тут же осенил крестом камеру и прогнусавил:

– Ибо сказано: сделай ковчег из камня гранита и дверь в ковчеге сделай с боку его и введи в него всякой корсарской твари по паре, если не хочешь ты спокойной жизни…

На это Волверстон заржал так, что в дверь заглянул перепуганный тюремщик, в полной уверенности, что узники повредились в уме. Его появление вызвало новый пароксизм хохота.

– О-ох! – простонал Артур. – Нет, товарищи, хорошая эмоциональная разгрузка при подобных стрессах – это прекрасно! – но, увидев озадаченное лицо Питера, чертыхнулся и прикусил язык. Зависла пауза.

– Итак, мы ждем увлекательного рассказа о том, как вы здесь очутились, – разрядил обстановку Ксавье.

– Очень просто. Высадились, пошли на штурм, попали в окружение. Уйти не удалось, вот и угодили за оказание сопротивления в камеру для особо опасных.

– Ух ты, черт! – искренне восхитился Суорд. – Ксав, какая честь! Мы-то, получается, тоже особо опасные. Приятно!

– Это точно. Люблю, когда ценят по заслугам. Жаль, нож забрали, а то бы они настоящего Джека-Потрошителя увидели. Эх, если здесь меня не успокоят навечно, я буду не я, коли его не отберу!

– Не зарывайся, горячая голова! – Блад стал серьезным. – Это тебе не Тортуга!

– Кстати, – поинтересовался Артур, – они знают, кого поймали?

– Похоже, нет. На всякий случай лучше скрывать, кто мы на самом деле.

– Я не Ксавье Куто! – заскулил Ксав. – Я бедный нищий, который случайно забрел в гущу битвы. Отпустите меня, благородный дон… о-хо-хо-ооо…

– Артур Суорд? Первый раз слышу! – в тон другу продолжил Артур. – Что вы?! Я всего лишь бедный разорившийся дворянин. Всё, что у меня было, – это шпага, а теперь и ее нет. Какая драка? Упаси Бог! Я отчаянный пацифист. Меня тошнит от одного вида крови.

– Какой блат? – продолжал далее Куто. – У меня с детства ни родных, ни близких…

– Вол… чего? – протянул Суорд. – Месье, вы пользуетесь тем, что я плохо говорю на вашем языке, и ругаетесь. Не надо, месье! Войдите в мое положение. Я человек горячий, хоть и дремучий.

Все вновь захохотали. Дернувшийся снова тюремщик пробормотал что-то насчет чокнутой компании, для которой скоро наступит веселая жизнь.

– Или се ля вы, или се ля вас! [54]54
  Искаж. фр. – C'est la vie! – Такова жизнь!


[Закрыть]– глубокомысленно изрек Артур в ответ на эту тираду.

* * *

На следующее утро их по одному начали изымать из камеры и возвращать с легкими телесными повреждениями.

Увидев физиономию Ксава, украшенную прелестным серо-буро-малиновым фингалом, вовсю расцветавшим на месте правого глаза, Волверстон рывком поднялся, но, напоровшись на умоляющий взгляд Куто, только гневно отвернулся. Артуру не хватило каких-нибудь полутора метров, чтобы закончить безупречную мертвую петлю, и он, вписавшись в стену, выдал порцию военно-морской колоратуры.

– Так, братцы! – с трудом выговорил он разбитыми губами. – Предположение подтвердилось – они не знают, кого взяли. Мы молчим, как столбы дорожные, чего и вам советуем.

Когда вернули Волверстона, Ксавье посмотрел на него соболезнующим и нежным взором, который при переводе в аудиоряд принял бы вид, весьма характерный для романтической литературы: «Что они с тобой сделали!». На что Нэд ответил сердитым взглядом, означавшим: «Ты на свою рожу посмотри, прежде чем меня жалеть!». Ксав, отвернувшись, прыснул в кулак.

С Бладом беседовали долго, но наконец явился и он, «изрядно ощипанный, но не побежденный», как хором заявили Артур и Ксав. Вытирая кровь со щеки, Питер иронично улыбнулся:

– Немного поговорили, хотя и безрезультатно, – и огляделся, – Умыться бы!

– На сегодня разминка окончена. Переходим к водным процедурам! – голосом теледиктора продолжил Суорд.

Волверстон, как всегда, первый загоготал, отчего в окошке камеры джинном из бутылки возникла физиономия стражника.

– Погодите! – пригрозил нервный караульный. – Скоро похохочете. Не хотел бы я быть на вашем месте.

И окошко с грохотом захлопнулось.

* * *

Утром Артур открыл глаза и ужаснулся – Ксав и Нэд мирно дрыхли в обнимку. Суорд быстро глянул на Блада. Тот еще спал. Артур тихо подкрался к влюбленной парочке и от всего сердца примочил Куто пониже спины. Ксав зашевелился, голова его скатилась с могучей груди Волверстона и больно стукнулась о каменный пол.

– С добрым утром! – проворчал Ксав, потирая ушибленные места. Он встал, по-кошачьи потянулся и рассмеялся, встретив разъяренный взгляд Артура.

– Смееш-шься?! – как кобра, зашипел Суорд. – Весело тебе? С-скотина!

– Че ты нервничаешь? Завидно?

– Щас как дам «завидно», всю жизнь здоровым завидовать будешь! Вся зарплата на аптеку пойдет! Мало того, что ты позволил себе открыться Нэду, так еще и перед Бладом номера откалываешь! У тебя кочан вместо головы, или испанцы последние мозги вышибли?!

Повышенный тон Артура разбудил Питера и Нэда.

– Ты что раскричался? – спросил Блад.

– Это он молится, – невинно пояснил Ксав.

– Ага, молюсь! Черту! Чтобы он Куто забрал! – огрызнулся Суорд.

– Слушай, – Волверстон задвинул его в угол и убедительным шепотом пробасил: – Не ругай ее, это я во всем виноват! – и тут же насторожился: – Или ревнуешь?

– Че-его? Белены объелся? – Артур приложил руку ко лбу Нэда. – У тебя жар и бред. Полежи лучше часиков пять-десять-пятнадцать.

– Смотри, я предупредил! Что-нибудь замечу… – и Волверстон поднес устрашающий кулак к носу Суорда.

– Нэд! – дернул его за рукав Куто. – Ты собираешься Артуром стенку протереть? С ума сошел! Ты ж его задушишь!

Волверстон бросил Суорда и утащил Ксава к другой стене, где они долго вполголоса ругались.

Блад ничего не мог понять:

– Что это с ним?

– Легкий приступ лихорадки. Он несет чушь, и Куто пошел помочь ее донести.

Наконец Ксав оставил приутихшего Нэда и утомленно сел в углу. В камере наступила тишина. Привлеченная обманчивым покоем, из угла высунулась огромная крыса и, подергав пару секунд носом, бодрой рысцой побежала к двери. Ксав, еще минуту назад пребывавший в трансе, молниеносно схватил башмак и швырнул в мерзкую тварь. Та взвизгнула и метнулась почему-то вверх по деревянному косяку. Куто с охотничьим кличем вскочил, и второй, подкованный высококачественным железом башмак врезался… в нос Хуана-Мигеля-Марии Фернандеса – коменданта крепости, который не мог выбрать более удачного момента для визита в камеру наших друзей. Комендант взвыл и, не удержавшись на ногах, вцепился в дверные косяки, придавив крысиный хвост. Крыса, которой ее хвост был, очевидно, дорог как память, вякнула гнусным голосом и цапнула дона Фернандеса за палец.

Окровавленного и ошеломленного внезапным нападением коменданта увели, а в камеру к четверым не менее ошеломленным тем же событием «мятежникам» ворвались горящие служебным рвением стражники. Занавес.

Глава 22

Призрак бродит по Европе…

К. Маркс, Ф. Энгельс, «Манифест Коммунистической партии»

Франсиско-Хуан-Изабелла Фернандес – сын дона Хуана Фернандеса проснулся и резко сел на кровати. Свеча у изголовья почти догорела – значит, скоро рассвет. Вокруг стояла душная тишина. Но нет. Вот опять сдавленный стон и неразборчивое тоскливое бормотание. Франсиско вздохнул и, путаясь в ночной рубашке, сполз с широкой постели. Душераздирающе зевая и шлепая задниками восточных туфель, он побрел в соседнюю комнату.

Откинув полог кровати, Франсиско потряс за плечо спящего. Тот замычал еще отчаяннее и замотал головой, не просыпаясь. Франсиско терпеливо вздохнул и пухлой короткопалой рукой похлопал по щекам «пленника Морфея»:

– Отец! Эй, батюшка, проснитесь!

Хуан Фернандес дернулся и рывком уселся на сбитых простынях, хватая воздух.

– А?! Что?!

Франсиско опустился рядом и поджал под себя короткие ножки.

– Опять что-то приснилось? – задал он равнодушный вопрос.

Дикий взгляд его отца смягчился, дыхание начало успокаиваться.

– Ах, это ты, Франсиско! – облегченно вздохнул он, попытался сесть поудобнее, охнул и схватился за перевязанную кисть: – Вот отродье каторжное! Как бы антонов огонь не пошел.

– Говорил же, прижечь на-адо-о… – тугие щеки его тридцатилетнего отпрыска разъехались в неудержимом зевке.

– Прижечь-прижечь, – раздраженно проворчал старый комендант. – Тебе дай волю – вообще с огнем да клещами не расставался бы. Твоя матушка вчера снова приходила – просила, чтобы последил за тобой…

– Опя-ять!.. – со скукой протянул Франсиско, и его круглое лицо искривилось в легкой брезгливой гримасе. – Небось, как всегда, в белом балахоне, простоволосая и босиком?

Дон Хуан гневно вскинулся:

– Грешно смеяться над промыслом божиим! Он знаки рабам своим подает, дабы блюли они себя!

– Ой, отец! – Франсиско, не выдержав, встал с постели. – Меньше жирного ешьте на ночь, и матушка покойная реже являться станет.

Комендант в сердцах плюнул:

– Ничего для вас святого! Молодежь пошла!.. Скажешь, и Рибера-висельник в нижних казематах тоже с жирного мерещится?

– Да какой там Рибера, батюшка! Господь с вами! Туман да ветер в трубах – вот и весь Рибера, – терпение Франсиско было на исходе.

– И в кого ты такой неверующий?! – дон Хуан хлопнул в сердцах ладонями по одеялу и, взвыв, затряс больной рукой. – И вот это тебя тоже не убеждает, да?! – ткнул он поврежденную конечность в нос своему чаду-рационалисту. – А когда я говорил, что мне болото в нашей гостиной да мясо сырое снилось, что ты мне сказал? «Батюшка, вы своими вещими снами меня в гроб загоните!». Почтение сыновнее, нечего сказать! Говорил я: заговор зреет! И что, не прав?! – окончательно распалилась жертва крысиного покушения.

– Ну, хорошо, хорошо, – успокаивающе сказал дон Франсиско. – Вы, как всегда, совершенно правы. Завтра же проклятые пираты признаются во всех тайных помыслах до последнего. Я сам лично этим займусь. – Он, зевая, потянулся: – А сейчас давайте все-таки доспим.

Дон Хуан, ворча, стал устраиваться поудобнее среди горы подушек.

– Только задерни поплотнее шторы, – примирительным тоном буркнул он, – а то под утро… – комендант глянул на оконные портьеры и замер с остекленевшим взором.

Дон Франсиско резко обернулся и у него перехватило дыхание: на фоне слегка сереющего окна в темноте комнаты парило и развевалось что-то длинное и белое. Дрожащей рукой он нашарил на ночном столике кружку и швырнул ее в видение, расплескивая воду. Глиняная кружка разлетелась вдребезги, а «призрак» с сухим шорохом спланировал вниз и мирно улегся у ног борца с суевериями. Дон Франсиско вгляделся и плюнул с досады:

– В следующий раз, батюшка, занавешивайте щели в ставнях чем-нибудь потемнее простыни.

И, поддав напоследок злосчастную деталь постельного белья ногой в расшитой туфле, он оставил смущенного отца одного.

* * *

В пыточном подвале все было готово к «задушевной беседе» с четверкой флибустьеров. Дон Франсиско Фернандес, прохаживаясь перед своей небольшой, но избранной аудиторией, не без удовольствия доводил до ее сведения принцип действия оборудования и методы работы персонала сего заведения. Его коротенькую плотную фигуру озарял огонь в горне, и свет этого огня в сочетании с садистской ухмылочкой превращал круглое благодушное лицо дона Фернандеса в уродливую маску.

– Заниматься мы вами будем по очереди. Мы не изверги – зря никого не пытаем. Судьба одного послужит другим наглядным уроком. И не старайтесь вырваться. Эти цепи и не такое видали, – он приподнял одну из тяжелых цепей, которыми был прикован Волверстон. – А теперь приступим к делу. Начнем с… – дон Франсиско еще раз прошелся вдоль шеренги пленных, выбирая кандидатуру. Возле великана Волверстона он едва задержался. Твердый презрительный взгляд Блада сверху вниз заставил его поежиться. Возле гибкой, как хлыст, фигуры Куто дон Фернандес остановился, задрав голову, вгляделся в наглые зеленые глаза шкипера «Тайны» и, качнув отрицательно головой, перешел к последнему пленному. Удовлетворенно окинув взглядом хрупкого Артура, он щелкнул пальцами. К нему тут же подскочили двое подручных. – Начнем с этого.

– Сначала дыба, сеньор Фернандес? – услужливо обратился к начальству один из палачей.

Тот, устраиваясь поудобнее в кресле с высокой спинкой, нетерпеливо кивнул:

– Разумеется, как обычно. Да не забудьте одежду с него снять.

Артур дернулся. Он готов был к чему угодно, но к этому… Суорд отчаянно обвел взглядом подвал. Куто, увидев панику в глазах друга, кинулся вперед, но оковы были сделаны на совесть. У Артура же при виде приближающегося палача взор стал совершенно безумным. Ксавье, не в силах этого вынести, пронзительно вскрикнул:

– Нэд, останови их!!!

Волверстона, который и без того прилагал все свои силы, чтобы освободиться, этот отчаянный крик словно хлестнул, и он без раздумий рванул оковы так, что кирпичи, в которые были вделаны кольца, не выдержали и вылетели из своих гнезд. Нэд раскрутил одну цепь, как пращу, и обрушил ее на голову ближайшего палача. Следующий удар отбросил второго подручного к горну.

Волверстон схватил Артура за плечи:

– Ты в порядке?

Суорд окинул Нэда таким нежным лучистым взглядом, что у того глаза полезли на лоб. Тряхнув головой, Нэд вновь внимательно посмотрел на Артура, но лицо того приняло обычное суровое выражение.

– Не останавливайся. Их еще пятеро!

Волверстон обернулся – и вовремя: сзади подбегали два солдата со шпагами. Тяжелые ржавые цепи со свистом рассекли воздух, и кирпичные противовесы принялись крушить все вокруг. Артур, увернувшись от импровизированной пращи, отскочил к стене, едва не споткнувшись о перевернутый стол с инструментами. Увидев под ногой тяжелый топор, Суорд ухватил его и бросился к прикованным друзьям. Но первый же удар, хотя и высек сноп искр, все же дал понять, что Артур – далеко не молотобоец. Суорд оглянулся.

Но Волверстон был занят. Оставив после себя дунганскую лапшу вместо мебели и несколько недвижимых тел, которых родные могли бы теперь узнать разве что по одежде, он прижал к стенке насмерть перепуганного дона Франсиско. Ножки комендантского сынка болтались где-то в трех футах от пола, в то время как Волверстон обстоятельно разъяснял незадачливому коротышке недостатки его воспитания.

Бурча себе под нос что-то насчет дисциплины и засорения мозгов ближних нездоровой философией, Артур бросил топор и, подойдя к беспомощно висящему дону Франсиско, зашарил в его карманах. После нескольких минут раскопок ключи от кандалов отыскались у одного из подручных, лежащего в самом дальнем углу в позе двойного топового узла [55]55
  Сложный морской узел.


[Закрыть]. Еще пара минут – и все были свободны.

Суорд похлопал Нэда по могучему плечу:

– Заканчивай лекцию. Нам пора.

– Не гони лошадей, – пробурчал Ксав, растирая затекшие руки. – Этот «гренадер» нам пригодится.

Он придержал кулак Волверстона, которым тот уже собрался своротить испанскую челюсть, поднял с пола чей-то пистолет, сунул его Нэду, накинул на плечи гиганту плащ, замаскировав оружие, и обернулся к ошалевшему дону:

– Ты, клоп-вонючка, сейчас проведешь нас через крепость и выпустишь за ворота. Понял?

Испанец глянул на скрытый от посторонних глаз пистолет и послушно кивнул.

* * *

Выйдя из ворот крепости, друзья быстро направились в сторону от дороги. Нэд, мощным пинком отправив Фернандеса-младшего назад в крепость, присоединился к остальным. В результате короткого производственного совещания было решено переждать неминуемую погоню на деревьях, где не искушенная в стратегии и тактике местная охрана вряд ли станет их искать. Беглецы выбрали отличное дерево – раскидистое и с густой кроной. Кроме того, оттуда прослушивалась и просматривалась почти вся дорога к морю и крепостные ворота.

Погоня не заставила себя ждать. Ворота распахнулись, и из них вывалила толпа во главе с Фернандесом-старшим. По-бармалейски размахивая ножом, он орал:

– Идиоты!!! Болваны!!! Вы знаете, кого вы упустили?! У нас в руках был Блад и вся его шайка! Это нож Ксавье Куто – я теперь знаю наверняка! Вперед!!!

– Мой ножичек! – тихо возопил Куто.

Три кулака сунулись ему под нос.

Услыхав приказ начальства, стражники резво рванули вперед по дороге. Фернандес при всем желании не мог за ними угнаться, поэтому, пробежав ярдов десять, он сменил аллюр, а затем и вовсе остановился и, пыхтя, как паровоз, начал громко жаловаться Богу на какого-то шпиона, который явился слишком поздно. С дерева соскользнули четыре фигуры и бесшумно приблизились к испанцу.

Ксав постучал дона по плечу и вежливо попросил:

– Дядь, а дядь… Отдай ножичек, а?

«Дядя» подскочил и обернулся, но увидев перед собой четыре весело ухмыляющиеся личности на фоне сумеречного неба, словно примерз к месту. Ксавье, ласково обняв его, забрал нож и галантно поблагодарил. После чего Волверстон, сказав: «Извини, папаша!», стукнул коменданта по голове. «Папаша» послушно вырубился, а компания вновь засела в той же позиции, продолжая наблюдать. Наконец Фернандес пришел в себя и забегал по кругу с воплями:

– Позор!!! Кошмар!!!

Тут появились стражники. Завидев начальника, они кинулись к нему с криком:

– Всё! Мы их догнали!

– И убили!

– Мы их перестреляли!

– А Бладу Алонсо череп раскроил!

– И трупы в море бросили!

Дон Хуан заморгал:

– Но я… Я их только что видел здесь! Они и нож забрали…

«Герои» замялись, лихорадочно пытаясь выкрутиться. Они долго подталкивали друг друга, потом самый смелый нерешительно промямлил:

– Клянусь честью, полковник, они мертвы!

Фернандес мучительно соображал. Потом его осенило:

– А!!! Так это опять были призраки! И как я сразу не догадался?

Твердо убежденный в гибели четверки и успокоенный этой мыслью, дон побрел к воротам. Ксав и Артур пожали друг другу руки.

У самых ворот Фернандес столкнулся с каким-то оборванцем, который поймал дона за рукав:

– Ну, я был прав? Это были они? Еще бы. Уж кого-кого, а своего капитана я узнаю хоть в пекле.

– Где тебя носило три дня?! – накинулся на оборванца дон Хуан. – Мы чуть было их не упустили!

– Я дал вам их план нападения. Должен же я был это обмыть!

– Хм. Пожалуй… Ладно… Все равно с ними покончено. Ты хорошо поработал, Сэм!

Фернандес уже сделал шаг к воротам, но предатель остановил его:

– А?.. – он сделал характерный жест пальцами.

– Ах, да! Совсем забыл! – дон порылся в кармане и неохотно выудил увесистый мешочек. Он долго взвешивал и рассматривал его, явно жалея отдать. Но все же, со вздохом выдавил: «Заслужил!» и, кинув мешочек Сэму, удалился.

Предатель, насвистывая, пошел по дороге к морю. Ксав вопросительно глянул на Артура. Лицо Суорда казалось каменным.

– Рыбья Морда! – пробормотал Артур и махнул рукой: – Пошли!

Четверка снова тихо спустилась с дерева.

Рыбья Морда, ничего не подозревая, весело шагал по дороге. Внезапно путь загородили две тени. Присмотревшись, он вздрогнул и обернулся. Сзади тоже стояли две фигуры, и, вероятно, Сэм их тоже узнал, потому что начал мелко и быстро креститься.

– Гоп-стоп! – Ксав ласково улыбнулся. – Псиса, мы, наконец, тебя дождались!

– А-а-а-а!!! – почему-то шепотом заорал Сэм.

Он быстро оглянулся по сторонам. Сзади отвесной стеной поднималась скала. По бокам стадом дикобразов топорщился кустарник. А впереди… Вот куда бы Сэм точно не подался, так это вперед, ибо широкая ухмылка Куто и морозный взгляд Суорда не сулили ничего хорошего. В отчаяньи Рыбья Морда завертелся, как уж на сковородке, и вдруг… Между кустами еле заметная тропинка уходила за скалу. Сэм опрометью кинулся туда, с треском ломая сучья.

– Стой, Конек-Горбунок! – гаркнул Ксав, кидаясь следом.

Тропинка петляла между скалами и кустами, как ошалелый заяц. Четверка, почти не разбирая дороги, продиралась через заросли, едва различая впереди спину стремглав несущегося Сэма.

– Уйдет, зараза! – сквозь зубы выдохнул Артур. – Стемнеет сейчас, и всё…

И тут спина исчезла. Послышался шум камнепада и сдавленный вопль. Друзья, по инерции пробежав еще с десяток шагов, резко затормозили – и вовремя. Они оказались на самом краю отвесного обрыва. Внизу под ним громоздились скалы и ревел прибой, размалывая останки того, что еще минуту назад было человеком…

– Голубь наш шизокрылый! – вздохнул Ксав и, покончив на этом с гражданской панихидой, глянул на небо. – Однако, и правда, темнеет…

– Пора! – сказал Блад, и «живые призраки» растворились в сумерках.