Текст книги "Реванш"

Автор книги: Мариэла Ромеро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

Глава 10

«Известный предприниматель Фернандо Мальдонадо и его сын Рейнальдо обвиняются в убийстве рыбаков в Энсинаде» – с таким анонсом вышли газеты.

Пайва на своей роскошной машине тут же примчался к дому Фернандо, и тот его немедленно принял. В кабинете Фернандо сидел еще и Рей.

– Мало того, что меня вызвали в генеральную прокуратуру, но еще и каждая газетенка считает возможным обливать меня грязью, – истерически заговорил Пайва. – Предупреждаю обоих: если вы меня не спасете, я расскажу всю правду…

– Что за паника, Пайва? Я не в таких передрягах бывал, и все обходилось, – нетерпеливо отвечал Фернандо. – Уйми страх! Или ты не мужчина?

– Раскроешь пасть, считай себя покойником, – прибавил Рей.

– Я схожу с тобой в прокуратуру, ведь и мое имя упоминается, – продолжал Фернандо.

– А я займусь Аройо, – процедил сквозь зубы Рей.

– Сходи лучше в газету и поговори с журналистом по фамилии Эрнандес. Ты имеешь право на опровержение. Если этот тип объективен, он опубликует и твою версию.

Новость потрясла всех в семействе. Элисенда и Каролина не сомневались, что это клевета. Эстефания, обрадовавшись, что Хулио жив, стремилась выяснить во что бы

то ни стало правду. И Гильермо была невыносима мысль, что его родные могут обвиняться в убийстве.

Не прошло и нескольких дней, как Матеус, предоставивший Алехандро кредиты под его проект, сообщил, что вынужден отказать в дальнейшем финансировании проекта, поскольку на имя исполнителя легла тень, и высокопоставленный заказчик не допускает в своем окружении ничего сомнительного. Положение усугубилось еще и тем, что Леонардо, не сказав Алехандро ни слова, вложил в этот проект весь их капитал, и теперь они стали банкротами. Алехандро был удручен и винил Леонардо за то, что тот, принимая столь ответственное решение, ему и словом не обмолвился.

Леонардо всерьез собирался жениться на Каролине. Заехав неделю назад ранним утром по делам к Леонардо, он застал у него Каролину. А теперь неизвестно, что будет с их браком. Впрочем, Алехандро не счел бы разлуку с Каролиной большой бедой для Леонардо: он не успел еще забыть, как Каролина пробралась к нему в спальню и пыталась его соблазнить. Поступок, по мнению Алехандро, из ряда вон, после таких поступков Каролина для него не существовала.

Самуэль Агирре предложил Марте отложить свадьбу. Скандал был еще слишком громок. Пусть все прояснится, тогда и можно будет все решить. Марте не понравилось предложение отца. Она готова была броситься, очертя голову, защищать Алехандро. Готова была помочь Алехандро деньгами, услышав о его финансовых затруднениях, но Алехандро очень сурово прервал ее:

– Я полагаю, ты понимаешь, Марта, что я не привык, чтобы женщина давала мне деньги?

– Но речь ведь идет о фирме, и раз мы поженимся…

– Я очень люблю тебя, Марта, и меня бесконечно трогает твоя готовность мне помочь, но с тех пор, как я закончил учебу, я ни у кого не брал денег, даже у отца. И сейчас я тоже сам справлюсь со своими трудностями.

Алехандро не преминул спросить у Рея:

– Как ты оцениваешь предъявленное тебе обвинение?

– Гнусная клевета!

– Но Хулио Сесар Аройо заявил, что ты был там, когда убивали этих людей.

– Мстит, я увел у него невесту, рыбачку Исамар, вот он меня и возненавидел!

Алехандро показалось, будто он получил удар под ложечку.

– Исамар? Но ведь она девушка, и необыкновенно порядочная.

– Была, пока не переспала со мной. Ей самой захотелось, так что все по обоюдному согласию. Ну а теперь влюбилась в тебя…

– Не могу поверить, Рейнальдо! То, что ты говоришь, чудовищно!

– А чего бы ей тогда так нервничать, когда она меня видит? Узнай, Алехандро, узнай! – осклабился Рей.

Элисенда устроила скандал Каролине: дочь графа де Марсо! Девичья честь! Честь семьи! Каролина лениво ее выслушала и попросила не вмешиваться в ее дела. Однако Элисенда все-таки поговорила с Леонардо, убеждая его исправить совершенную ошибку и жениться на Каролине. Леонардо как-то мялся, и Элисенде крайне не нравилась его нерешительность. Все с большим пылом она выговаривала Леонардо, что все должно быть серьезно. Наконец и Леонардо сумел вставить словечко в ее страстный монолог:

– Я мечтаю жениться на Каролине, – сказал он. – Но смущает меня одно…

– Пусть вас ничего не смущает, – горячо подхватила Элисенда.

– Я – банкрот! – все-таки сумел закончить Леонардо.

Элисенда замерла с открытым ртом.

Вечером она шипела Каролине:

– Мало того, что ты пренебрегла своей девичьей честью, ты еще связалась с нищим! Какой позор для всей нашей семьи! Такому ли я тебя учила?

– Больше не учи! Я провожу время, как мне нравится, – ответила красотка Каролина, любуясь в зеркале своей новой прической.

Алехандро снова помрачнел, замкнувшись, все реже снимал свои черные очки, и вместо чистого утреннего света видел вокруг себя мутную отвратительную грязь. И чаще всего было то, что грязь и была реальностью, жизнью… Почему Исамар, которая наверняка знала о намерениях Хулио, не предупредила его, Алехандро? Почему, не пощадила Кике, которого она, казалось бы, так любила? Знай он обо всем заранее, он предотвратил бы позорный скандал, который запятнал доброе имя целой семьи, принес столько горя и несчастья!

Алехандро не выдержал и поехал к Исамар.

– Объясни, что все это значит? – спросил он изумленно и счастливо глядящую на него Исамар, и показал газету.

– Да, я читала, конечно, – ответила Исамар, – и огорчилась очень. Но что я могу знать? Обвиняет-то вашу семью Хулио Сесар.

– Твой бывший жених, а поддерживает обвинение Грегорео Перальто – твой родственник! Так или нет?

– Но я-то тут при чем?

– Ты не могла не знать, что они говорят! Почему же ты меня не предупредила? Взрослый способен оградить себя от клеветы, но ребенок беззащитен!

– Не вини меня, Алехандро! Я хотела сказать, но…

– Не продолжай! – гнев увлекал Алехандро все дальше. – Ты скрыла и то, что было между тобой и Рейнальдо!

– Но это-то как я могла тебе рассказать? Это же стыдно! – Исамар мучительно покраснела.

– Так, значит, правда?

– Не буду и об этом говорить!

– И не говори! И стыдиться не стоит! Но я не желаю тебя больше видеть! Никогда!

Алехандро бегом спустился с лестницы и всю дорогу клял себя за доверчивость. Как она их всех обманула! Всех обвела вокруг пальца!

Дома он извинился перед Реем:

– Рей, я поговорил с Исамар, прости, ты оказался прав.

Марта была счастлива: Алехандро наконец убедился, что в ней говорила не ревность, а простой здравый смысл. Она сразу раскусила интриганку, поняла, что она манипулирует Кике ради того, чтобы втереться в доверие к Алехандро. Но ничего от Алехандро не добившись, мстит теперь самым недостойным образом, через своего жениха-контрабандиста, вмиг позабыв о Кике, таком любящем, таком впечатлительном. Марте не впервой смотреть в глаза грубой, неприглядной действительности, а Алехандро пусть все это послужит уроком, пусть больше прислушивается к ее, Марты, мнению.

Алехандро и Леонардо сидели у себя в офисе и невесело толковали о своих делах. Нужно бы взяться за новый проект, но как? Своих денег ни гроша. А на кредит, пока не утихнет скандальная история, тоже нельзя надеяться. Алехандро едва удерживался, так ему хотелось попенять Леонардо за неосмотрительность. Но что толку упрекать? Ему самому несладко, свадьба с Каролиной повисла на волоске. Компаньоны сидели мрачные, не видя для себя ни выхода, ни просвета. Такими их и увидел бодрый, подтянутый, энергичный Матеус. Компаньоны встретили его с холодком – как-никак, он и был виновником их угрюмости. Но Матеус принял натянутость как должное.

– Друзья! – начал он. – Я хорошенько подумал и понял, что поспешил. Работайте над проектом, я возобновляю субсидии. Прошу меля простить, я был не прав!

Компаньоны недоверчиво переглянулись. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы такой осмотрительный бизнесмен, как Матеус, переменил решение. Но как это было прекрасно: они снова были на коне, снова были готовы сражаться, с трудностями и побеждать их!

Алехандро немедленно позвонил Марте и пригласил ее поужинать.

Альберто Эрнандес получил гонорар и повел всю компанию отмечать в ресторане знаменательное событие: начало битвы за справедливость. Пока рассаживались за столиком, смотрели меню, Исамар отвела Хулио в сторону.

– Я давно хотела попросить тебя, Хулио: не вмешивай в эту историю Алехандро. Он безусловно честный и порядочный человек.

– Пусть суд разберется, какой он там человек. А раз честный, чего ему опасаться? – непримиримо заявил Хулио.

– Нечего, согласна, – подхватила Исамар, – но у него маленький сын, а сыну разобраться труднее, к тому же он недавно приехал, все ему чужие, для него все может кончиться настоящей трагедией.

Хулио ни в чем не мог отказать Исамар, насупился и пробурчал:

– Будь по-твоему!

Исамар на радостях бросилась его обнимать.

– Какое, однако, неприличие! – сказала Марта. – Ты видишь, как она счастлива, затеяв этот скандал!

Алехандро повернул голову и увидел улыбающуюся Исамар в объятиях Хулио Сесара. Кровь бросилась Алехандро в голову: хорошенькое место они выбрали с Мартой для ужина! Но он воспользуется случаем и выскажет негодяю все, что думает, постоит за честь своей семьи!

– Ты еще горько пожалеешь, что опорочил имя моей семьи! – рванулся он к Хулио Сесару.

– Семья воров и убийц должна получить по заслугам! – с ненавистью выпалил Хулио.

Алехандро уже лез в драку, и Хулио не остался бы в долгу, если бы между ними не встал Альберто, а Марта не вцепилась бы в Алехандро, а Исамар в Хулио. Марте удалось увести Алехандро.

– Вы все решаете насилием, – выкрикнул вслед Алехандро Хулио.

Обе стороны были крайне возмущены. Обе стороны возмущались низостью противника.

Дон Фернандо тем временем навестил Сакариаса. Большое смуглое лицо Сакариаса с узкими темными глазами посуровело при виде благодушно улыбающегося Фернандо.

Поздоровались, и улыбающийся Фернандо намекнул Сакариасу, что, как старший, тот должен удерживать свою неразумную молодежь от опрометчивых шагов, они приведут их к гибели, дон Фернандо сумеет отстоять честь своей семьи.

– Опрометчиво действуешь, ты, Фернандо, – сурово ответил Сакариас. – Я знаю много честных и порядочных семей, чью честь и жизнь растоптала власть богатства, которой ты так гордишься. На свете не одна твоя семья, и Божья кара рано или поздно настигнет грешника, Мальдонадо.

Фернандо сгреб Сакариаса за воротник.

– Что, кончился твой запал? – усмехнулся он, – задыхаешься? Посмотри, что бывает, когда плохо говоришь о ближних!

– Умираю, – прохрипел, обмякая, Сакариас. Вот-вот, на смерть я и намекал, Сакариас! Все под Богом ходим, и лучше бы нам помнить о смертном часе!

Фернандо и не взглянул на распростертого на полу Сакариаса, он был препятствием, а может, средством, и Фернандо постарался обратить это средство себе на пользу. Похоже, тут больше толку не добьешься, Фернандо заторопился к другим делам, которых у него было в преизбытке.

Неизвестно, чем кончился бы визит Фернандо для Сакариаса, если бы не Гильермо. Он пришел уговаривать Исамар помочь Эстефании повидаться с Хулио Сесаром. Она, бедняжка, места себе не находила, извелась, ночей не спала. Как-никак, она его похоронила, а тут вдруг он нежданно-негаданно воскрес. И еще ей хотелось услышать правду о семье Мальдонадо из его собственных уст. Она не считала безоговорочно, как Элисенда или Каролина, что обвинение – просто грязная клевета, она верила Хулио Сесару. Когда она сама приходила к Исамар, то Исамар с Гойо объяснили ей, что положение Хулио слишком опасно, чтобы дать его адрес даже ей. Хулио Сесар мог выйти из подполья только после суда. Эстефания не поверила Исамар, она сочла ее нежелание проявлением женской ревности и умолила Гильермо ей помочь.

Дверь была открыта, Гильермо вошел, и вместо Исамар увидел лежащего на полу Сакариаса, срочно вызвал «скорую», и Сакариаса тут же увезли в больницу.

А Фернандо продолжал свои труды по защите чести своего семейства. Он вместе с Пайвой пошел на встречу с Альберто Эрнандесом. Пайва затверженными словами повторил версию о контрабандистах, Альберто выразил недоверие: во-первых, не справиться троим с целым отрядом до зубов вооруженных контрабандистов, которые, как известно, идут на все. Во-вторых, префект полиции, получив сведения о прибытии контрабанды, обязан по инструкции вызвать на подмогу национальную гвардию. Почему Пайва нарушил инструкцию? Пайва затруднился с ответом, и тут ему на помощь пришел дон Фернандо.

– Вы нам не верите потому, что встали на сторону контрабандиста Аройо.

– Я всегда на стороне истины и справедливости, – без всякого пафоса буднично и убедительно сказал Альберто.

– Не меньше справедливости я уважаю власть. У меня власти много. Может, стоит задуматься, с кем вам быть? – спросил с лукавой улыбкой дон Фернандо. – Может, имеет смысл выбрать сторону власти, которой наделяют деньги?

– Я – журналист и не продаюсь ни за какие деньги, – глаза Альберто за очками гневно сверкали.

– А ведь я могу позаботиться, чтобы вы больше не были журналистом, – мягко, с широчайшей улыбкой, пообещал дон Фернандо.

Альберто счел, что его наградили орденом. Еще бы! С утра в редакции побывал Рсйнальдо Мальдонадо и без околичностей пообещал пристукнуть Альберто, теперь дон Фернандо сулил ему профессиональную смерть. Альберто от души поздравил себя: мы на верном пути, раз противник так суетлив и неразборчив в средствах.

Рей успел побывать с угрозами и у Хулио Сесара. Ушел он со словами:

– Слушай, ты, мразь! Забери свое заявление! Алиби у меня железное. А если не заберешь, смотри внимательно себе под ноги, потому как непременно провалишься, и с треском!

Фернандо убедился, его семья держится единым фронтом. Элисенда и Каролина не сомневались, что обвинение – грязная клевета. Сомнения, а точнее недоумение, мучило Эстефанию, но она его не высказывала. Гильермо и Алехандро, где только могли, вступались за честь семьи. Правда, настал день, когда Гильермо заявил, что больше он в университет не пойдет, поскольку беспрестанно драться он не может, а безмолвно слушать поносные слова тоже не желает.

В общем, Фернандо был доволен своим семейством, и, отозвав Рея, попросил заняться вплотную журналистом Альберто Эрнандесом, покопаться в его прошлом, а там уж семейство Мальдонадо сделает свои выводы.

Исамар казнилась, что предала Алехандро: В конце концов она написала ему письмо и опять не подписалась. Письмо – крик любящей взволнованной души, души, не омраченной ни единой тенью, полной безоглядной, щедрой любви, ничего не требующей для себя, счастливой своим богатством.

Письмо растрогало Алехандро, но он тут же забыл о нем, занятый своими неприятностями. Марта винила в случившемся одну Исамар, Алехандро ей не перечил, ему было слишком тяжело, чтобы винить или оправдывать, он хотел одного: забыть о ней. Кике он сказал, что Исамар предала их всех, но Кике ему не поверил:

– Нет, папа, Исамар хорошая, и ты никогда не говори о ней плохо!

С помощью ума и логики судили обо всем взрослые, Кике жил сердцем, а сердце ему подсказывало, что Исамар не умеет предавать.

Алехандро вспомнился отзыв Авроры об Исамар:

– Я видела ее, она тебя любит. Когда она на тебя смотрит, у нее лицо невесты в канун свадьбы. Как я была счастлива, выходя замуж!

– А ты была замужем, тетя? – удивился Алехандро. – Расскажи, за кем?

– За безумием! – резко оборвал разговор вошедший Фернандо.

– Не подходи ко мне, у тебя на руках кровь! Кровь!

Алехандро, как всегда, не придал никакого значения ее словам, привыкнув считать ее безумной, он услышал только слова отца:

– Мы собрались всей семьей, чтобы обсудить, как нам защитить свое доброе имя. Ждем только тебя!

Глава 11

Энергичная, деятельная Марта была скора на решения. Просьба отца отложить свадьбу ее возмутила. Она не собиралась ничего откладывать и готова была идти даже против воли Самуэля. В запале она ему заявила, что он не вправе вмешиваться в ее жизнь, поскольку он ей даже и не отец! И ушла.

Какой это удар был для Самуэля! Он жил, дышал ради своей девочки, он заботился только о ее благе… Но у Самуэля хватило мудрости, чтобы превозмочь боль и обиду.

А Марта немедля позвонила Матеусу и договорилась о встрече. Они увиделись в кафе, и Марта без долгих слов перешла к делу. Она попросила Матеуса субсидировать проект Алехандро. Тот отказался наотрез: репутация бизнесмена не допускала подобного легкомыслия. Марта настаивала:

– Я вложу в этот проект свои деньги. Но Алехандро не должен ничего знать! Вас, Матеус, прошу об услугах посредника.

Глядя на красивое лицо, воодушевленное желанием помочь своему жениху, Матеус не мог отказать и с вздохом согласился.

Марта счастливо улыбнулась: Алехандро выйдет с честью из незаслуженной и обидной ситуации, Марта ему поможет. Она не против, чтобы со временем он узнал о ее помощи, со временем, но не сейчас.

Исамар с Гойо заторопились в больницу. Увидеть, непременно увидеть Сакариаса. Оказалось: в реанимацию не пускают. Пришлось сидеть в коридоре, довольствуясь скудной информацией от проходящих мимо врачей и сестер, сидеть и мучительно волноваться. Остаться без крестного? Нет, только не это! Не житейские трудности пугали Исамар, она и так искала себе работу и привыкла к бедности, пугало душевное одиночество. И она молилась всем сердцем о его выздоровлении. В трудный для нее час ее не могут оставить одну!..

Забежал Гильермо узнать, как идут дела. Исамар обрадовалась.

– Передай Алехандро, – попросила она, – пусть не винит меня в случившемся! Никогда: ни во сне, ни наяву не желала я зла вашей семье.

– Он бесится из-за твоей связи с Реем, – напрямую высказал подоплеку простодушный голубоглазый Гильермо.

Исамар похолодела:

– Да как он мог такое подумать? Всю свою жизнь я мечтала только о нем. А Рей? Его же все знают в Энсинаде. Как он мог такое подумать?

– Да он и не думал, разобиделся, сам мучается и тебя мучит. Он почувствовал себя оскорбленным, и обида ослепила его. Так, да? – спросил Гильермо.

Кике не спалось. Они сидели с Алехандро в обнимку в нижней гостиной, и Алехандро, у которого тоже кошки на душе скребли, успокаивал Кике.

– Медсестра мне и говорит: у вас родился красивый, здоровый мальчик, – рассказывал Алехандро, – и я сразу стал тобой гордиться и горжусь до сих пор. А жить вместе мы не могли, бабушка с дедушкой тоже тебя любили, как я мог причинить им еще одно горе?

– Знаешь, папа, когда бабушка умерла, мне стало ужас до чего одиноко, и я понимаю Исамар, ей сейчас очень страшно, поэтому я и хочу побыть с ней.

– Не будем о ней! Она оказалась совсем не такой, как мы думали, – с горечью ответил Алехандро.

– Нет, папа, она показалась тебе не такой, а на самом деле она хорошая.

В гостиную вошел дон Фернандо и удивился, что Кике не спит.

– Заботы замучили? – шутливо спросил он Кике. – Пойдем, поделишься с дедом, может, я тебе сумею помочь.

Кике с Фернандо ушли, а Алехандро остался сидеть в гостиной. Гильермо, вернувшись, застал его необыкновенно мрачным.

– Сакариас все еще в тяжелом состоянии, – сообщил Гильермо, – а Исамар просто ангел, и поверь, тебя любит.

– Она многих любила и до меня, – устало ответил Алехандро.

– Какие глупости ты говоришь, и вдобавок с чужих слов! Открой лучше глаза пошире и смотри. А то просмотришь свое счастье и будешь потом всю жизнь жалеть! – сказал с досадой Гильермо и, попрощавшись, отправился спать.

Алехандро остался наедине со своей тоской, но тоска словно бы смягчилась, просветлела.

На следующий день Алехандро отвез Кике в больницу. Кике бросился утешать Исамар, и Исамар крепко-крепко обняла Кике: какое сокровище этот мальчуган, как тонко он все чувствует, как умеет сопереживать! От одного его сочувствия ей стало легче.

– Как Сакариас? – спросил Алехандро.

– Крестному лучше, – ответила Исамар.

Поглядев, как увлечены друг другом Кике и Исамар, Алехандро отправился вниз в кафетерий выпить чашечку кофе.

Мирную беседу Исамар и Кике прервала разгневанная Марта. Ей нужен был Алехандро, она не понимала, как можно потакать любому капризу неразумного ребенка, отдавая себя в руки недобросовестной интриганки.

– Что тебе еще от нас нужно? – набросилась на Исамар Марта. – Ты своего добилась, свадьбы не будет! Чего еще? Немедленно оставь в покое ребенка! Он из-за тебя наплакался достаточно.

Марту выводила из себя мягкотелость Алехандро, у них сейчас столько сложностей, столько дел, а он тратит время на детскую прихоть! Только они все решили, расставили по местам, как опять он путает все карты, позволяя враждебной силе вторгнуться в свою жизнь! Всеми силами своей деятельной души Марта боролась с этим хаосом.

Увидев Марту в больничном коридоре, Алехандро расстроился не меньше Кике. Он не понимал стремления Марты занять собой все жизненное пространство, и в его жизни существовали области, с которыми он будет разбираться сам, и только сам. Он забрал Кике, Марту и поехал домой выяснять отношения.

Исамар глядела им вслед со смешанным чувством, но скорее, она была счастлива: свадьба не состоится.

Прошел еще день, и Сакариаса перевели в палату, состояние его улучшилось, и родным предложили для оплаты счет. Больному предстояло пробыть в больнице еще несколько дней, оплатить нужно было и будущее, и предыдущее. Исамар растерялась. В жизни у нее не было таких денег, и откуда их взять, она не могла себе представить. У Гойо были кое-какие сбережения, но не такие же! Исамар совсем не хотела обделять Гойо.

– Чем тебе оставаться без гроша и все равно брать в долг, лучше мы поищем, у кого можно занять всю сумму, – говорила Исамар Гойо.

– Я все заплачу, ребятки, не ломайте себе голову, – вторгся в их разговор подошедший дон Фернандо. – Кике мне все рассказал, и я хочу помочь старинному другу.

Глядя на участливое выражение добродушнейшего дона Фернандо, ни один человек на свете не усомнился бы в искренности порыва его доброго сердца. Ни один, но только не Хулио Сесар, который вместе с Брихидой тоже пришел навестить Сакариаса. Уж он-то знал Фернандо, эту старую лису с волчьей пастью и львиной лапой, и твердо заявил Фернандо, что ему здесь не место.

– Возьми, девочка, – настаивал Фернандо, будто не слыша Хулио.

Исамар совсем уж растерялась, не знала, как поступить. Ведь Сакариас не любил Мальдонадо. Хулио кусал губы: он отдал бы жизнь за Исамар, но денег у него не было. И Исамар решилась: она поблагодарила и приняла помощь от дона Фернандо. Фернандо сиял. Счета были неожиданно оплачены.

Когда Сакариас узнал, что его пребывание в больнице было оплачено Фернандо, он изменился в лице:

– Какой  цинизм!  Низость!  Подлость!  –  повторял он. – Верни ему деньги немедленно, доченька! – умолял он Исамар.

Крестный так волновался, что того и гляди наступит ухудшение. Что было делать Исамар? Положение было безвыходным, но ради спокойствия крестного она готова  была на все. Вздохнув, пошла в администрацию, с трудом получила обратно чек и стала уговаривать Виолету отправиться с ней к дону Фернандо. Виолета отказалась наотрез. Потом вспомнила, что может увидеть там Гильермо, и согласилась.

От больницы до дома дона Фернандо было не так уж далеко, девушки шли пешком и подошли как раз в тот момент, когда оттуда выходила Марта. С Алехандро она так и не поговорила: он успокаивал Кике, зато вдосталь наговорилась с Каролиной, и та успела влить в ее душу немало яда: мол, видела собственными глазами, как Алехандро принесли любовное письмо, когда она ждала в офисе Леонардо. «Письмо-то – пустяк, настораживает молчание Алехандро», – точила и точила с невинным видом Каролина. В конце концов Марта не выдержала и попросила Каролину оставить ей это письмо. Каролина пообещала. И вот Марта выходит – и снова ей навстречу Исамар. Наваждение какое-то! Шагу нельзя ступить без того, чтобы не наткнуться на эту наглую девицу! Мало того, что она бомбардирует Алехандро письмами, она уже и в дом рвется! При виде такого несусветного бесстыдства у Марты началась истерика.

– Что вам здесь нужно?! Что? Что?! – принялась кричать она.

Девушки попытались что-то объяснить ей, но, поняв всю бесполезность объяснений, стояли, пережидая бурю. На крик Марты из дома вышел Гильермо, приветственно помахал девушкам и сообщил, что Фернандо нет дома.

– Давай передам ему твой конверт, – предложил он Исамар.

Марта посмотрела на них, повернулась и пошла. Порядочный человек бессилен против людского бесстыдства!

– Нет, Гильермо, я должна передать сама.

– Тогда пойдем, провожу вас до ресторана. Отец наверняка там.

Гильермо остался поболтать с Виолетой, а Исамар, узнав, что Фернандо у себя в кабинете, отправилась к нему. Постучала, вошла. Фернандо разговаривал с Алехандро. Как Алехандро и Исамар впились друг в друга глазами! Фернандо сразу это заметил. Надо отдать ему справедливость, в чем в чем, а в людских отношениях он разбирался. Узнав, с чем пришла Исамар, Фернандо огорчился, он хотел оказать им дружескую услугу.

Исамар еще раз извинилась перед Фернандо, ей было неловко, а видеть Алехандро – и радостно и тяжело, и сам визит был, пожалуй, в тягость, но воля крестного была превыше всего.

Исамар ушла, Фернандо, ласково глядя на сына, сказал:

– Да, сынок, хорошая девушка, очень хорошая! Однако жаль, что не выходит у вас с Мартой.

– Сеньор   Агирре   сомневается  в  моей  честности, отец, – сухо ответил Алехандро.

Вежливость сеньора Агирре настораживала Фернандо. Вопреки ожиданиям Ферейры, который опасался ревности Фернандо, тот добродушно отнесся к его новому компаньонству, Он не скрывал, что рассчитывает на помощь Ферейры в отмывании своих капиталов. Ферейра не отказывался, но старался дать понять, что это будет не просто. И к слову сообщил, что Агирре весьма интересует вопрос, досталось ли Ферейре проданное имение по наследству или находилось в совместном владении. Агирре явно выяснял всю подноготную будущего компаньона. Ферейра надеялся на Марту. Сейчас между ней и Алехандро пробежала кошка, она по-прежнему оказывала Ферейре знаки внимания, и он серьезно подумывал к ней свататься. Закрепив деловой союз личным, он бы уже ничего не опасался.

Но кроме деловых забот, у него была еще одна очень серьезная забота: Мерседес. Он никак не мог смириться с мыслью, что она пострижется в монахини.

Дни в монастыре текли неспешно, и так же текли мысли Мерседес. Белая стена монастыря казалась ей надежной защитой от мирских сует и дарила ощущение покоя. Мать настоятельница сказала ей, что она может пробыть здесь, сколько захочет, и все они будут молиться, чтобы к ней вернулись душевный мир и покой. Монастырь занимался благотворительностью, Мерседес познакомили с семьями, которым помогли деньги, вложенные ее отцом. Но с постригом не спешили. Шаг был слишком ответственный, торопиться с ним не следовало.

Мерседес стояла в освещенной солнцем приемной, беседуя с одной из сестер, когда вдруг на пороге появился Рей. Мерседес похолодела: прочные стены оказались не так уж надежны, прежняя смута и боль всколыхнулись в ее душе.

– Ты мне нужна, Мерседес! Выслушай ради всего святого! Я не могу без тебя жить! – глаза Рея требовали, молили.

– А я не могу жить с тобой. Ты мне не нужен! Уходи!

Охваченная ужасом Мерседес убежала. Монахини окружили Рея – он должен немедленно покинуть обитель, мужчине не место в женском монастыре. Рей покорился. Уйти он ушел, да, ему здесь не место, но и Мерседес тоже, она его, Рея, женщина, и он не собирался уступать ее даже Господу Богу.

Рей давно уже поместил себя в ад, с детства он делал в этом мире самую грязную работу, не знал матери, был изгоем, дьяволом. И давно перестал считать свои грехи. Как-то он пил в компании с Мерсе и сказал ей:

– Я, дорогая, дьявол, и место мое в аду.

– Я пойду за тобой и в ад, – пылко ответила Мерсе.

– Ты и в аду не нужна мне, хоть мы с тобой одного поля ягоды, оба приблудные!

Рей осклабился и покачал головой: нет на этом свете справедливости, ему нужна Мерседес, а он ей нет, он нужен Мерсе, а она ему не нужна. Выигрывают здесь только сильные.

Нужно всегда иметь силу и взять желанное!

Рей обратился к Росе:

– Навести в монастыре Мерседес. Мне туда вход заказан, а вы с ней подруги, убеди ее отказаться от пострига.

Роса сочувствовала Мерседес, жалела она и Рея. Дела семьи Мальдонадо были ей небезразличны. Выбрав время, она поехала в монастырь.

Мерседес появилась в светлой солнечной приемной – худая, бледная, с огромными темными глазами, страдальчески светившимися на изможденном лице. Увидев ее худобу, Роса только руками всплеснула:

– Да можно ли так изводить себя, подружка! Рей изводится там, ты – здесь. Кому от этого польза? Выбирайся лучше отсюда, выходи замуж, рожай ребятишек и будь счастлива. От судьбы в монастырь не уйдешь. Не морочь Господу Богу голову, не твое призвание монашество!

Мерседес ласково улыбалась бескровными губами, слушая ее.

– Ты всегда заботилась обо мне, Роса, и я очень благодарна тебе за участие. Но душевный покой я обрету только вдали от мира и его сует!

Крупная высокая Роса нежно прижала к себе хрупкую, почти невесомую Мерседес.

– Да только ли в покое дело? И какой покой, когда бежишь от исполнения своего женского долга? – продолжала она убеждать подругу.

Мерседес ласково высвободилась из ее объятий. Вдруг на ее светлом платье Роса увидела алые пятна.

– Боже мой! Что это? – испуганно воскликнула она.

– Плоть ввела меня в грех и должна быть наказана, я ношу пояс с гвоздями, Роса, и боль мне сладостна. Я не хочу никакого счастья. Не зови меня обратно. Твои слова для меня мертвы! – твердо сказала Мерседес. – И никому не говори о моем поясе. Я сама себе выбрала эту кару.

Роса ушла в отчаянии и тут же бросилась к Рею.

– Ты должен всеми правдами и неправдами забрать ее из монастыря! От нее осталась тень, она вконец изведет себя, она истязает себя! Сделай что-нибудь!

Стиснув зубы, Рей отправился к Ферейре. Одна только мысль о нежной коже Мерседес, покрытой кровоточащими ранами, приводила его в неистовство.

Рей вошел. Глаза Ферейры вспыхнули непримиримой ненавистью. Но он молчал, выжидая, что скажет этот дьявол в человеческом облике, погубитель его дочери.

– Ты должен забрать свою дочь из монастыря, Ферейра, – начал без проволочек Рейнальдо. – Она истязает себя, она несчастна, и кончиться это может гибелью.

– В ее гибели будешь виноват ты, и только ты! Ты поверг ее в бездну отчаяния! При твоем образе жизни ты не имел права связывать себя с честной, благородной девушкой!

На лице Рея появилась привычная ухмылка.

– Ты и мой отец выбрали для меня такой образ жизни, безусым сосунком сунули вы меня в свои грязные дела, а из себя корчили почтенных людей! Вы исковеркали мою жизнь. В жертву своему благополучию вы принесли две жизни – мою и Мерседес.