Текст книги "Реванш"
Автор книги: Мариэла Ромеро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)
Глава 42
Адвокат Хосе Луис Альварадо не сомневался, что Фернандо Мальдонадо имеет отношение к смерти Долорес Сиерры. Она единственная представляла для него реальную опасность, засвидетельствовав его участие в смерти Леонидаса Торреальбы. Но никаких доказательств, никаких улик его виновности у адвоката не было.
В полицейском управлении он уговаривал комиссара:
– Нельзя допустить, чтобы убийца вышел на свободу. Фернандо Мальдонадо всегда обходил закон, и теперь, когда он все-таки за решеткой, мы не можем позволить ему выйти.
– Доказательства его виновности нужны прямо сейчас, – отвечал комиссар. – Если я не представлю безоговорочных доказательств его виновности к завтрашнему дню, он выйдет на свободу. У нас есть твердый срок на расследование.
Безоговорочных доказательств вины Фернандо Мальдонадо у Хосе Луиса не было.
Хосе Луиса это крайне раздражало и злило. Это дело задевало его за живое, он влюбился в Исамар и стремился завоевать ответную любовь. Архенис предупредил его, что она влюблена в другого и что этот другой – сын преступника и убийцы Фернандо Мальдонадо. Тем больше оснований было у Хосе Луиса страстно желать иметь улики против этого негодяя. Улик не было, и пока он всячески убеждал Исамар, что не стоит связываться с преступниками, что ей лучше не иметь дела ни с кем из членов страшной семьи гангстеров.
Но что были для Исамар слова Хосе Луиса? Она пропускала их мимо ушей. Сам Алехандро сказал ей, что между ними пропасть, и она привыкала жить с мыслью, что им никогда не быть вместе.
Смерть Долорес подействовала на нее очень тяжело. Она чувствовала себя виноватой в ее гибели. Как бедняжка Долорес боялась дона Фернандо! Как часто повторяла, что если он найдет ее, то убьет. Так оно и случилось. А она ведь заменила им с Мартой мать, спасла им жизнь. И заплатила своей, потому что осталась им преданной.
Оборвалась еще одна ниточка, связывавшая Исамар с прошлым.
Когда они сидели у Агирре и обсуждали вопрос похорон Долорес, Исамар сказала, что хотела бы похоронить ее в Энсинаде рядом с отцом, мамой Провиденсией, крестным Сакариасом, ведь она тоже член их семьи. Марта с ней согласилась. А Самуэль вздохнул:
– Как это ужасно, вы только и делаете, что ездите в Энсинаду, чтобы закапывать и раскапывать несчастных убитых.
Да, это было правдой, горькой, тяжелой правдой. На похороны приехал и Архенис. В его жизни появился светлый лучик. Как-то, когда он сидел у Исамар, к ней пришла с бумагами ее секретарша Ортенсия, потом Исамар привела ее в ресторан, где они ужинали с Мартой и Хосе Луисом, они дружили, Исамар ей очень доверяла. Темноглазая живая Ортенсия с таким любопытством и участием расспрашивала его о работе, о больных, так мило и остроумно шутила, что на Архениса будто повеяло свежим ветром, ласковым теплым ветерком. Он был ей благодарен за это возвращенное ощущение жизни, каких-то смутных, неясных надежд. Ему хотелось увидеться с ней, ощутить свое ожившее сердце снова. Марта заметила его интерес, и ее ревнивое сердце затаило невольную обиду.
Протянулась и еще одна ниточка от сердца к сердцу. А началось все с того, что Алехандро, Леонардо и Мишель сидели и грустили. Теперь, после того, как они объявили себя банкротами, им нужно было расстаться и каждому в одиночку искать какую-то работу. Леонардо кое-что уже предложили, и он раздумывал, идти ему или нет. Расставаться не хотелось, они так долго работали вместе, так хорошо сработались…
– С работой сейчас трудно! Соглашайся без размышлений! – уговаривали его Алехандро и Мишель в один голос.
– Да, пожалуй, придется, – нехотя согласился Леонардо.
– Мне вот предложили работу в другом городе, – сказала Мишель, – но начинать все с нуля в чужом месте не хочется. Я решила – останусь в Каракасе! Пусть даже придется торговать на блошином рынке!
Алехандро улыбнулся ее решительности. Мишель вдруг застыла с приоткрытым ртом, а потом вдруг засияла улыбкой.
– У меня идея! – сказала она, приподняв палец.
Мужчины с любопытством посмотрели на нее: идеи Мишель всегда были весьма плодотворны.
– У меня есть подруга, художник по интерьеру. И вот что я подумала: если у нас не хватит денег на строительство, то на ремонт и перестройку квартир их хватит. Я созвонюсь с Габриэлой, у нее давние прочные связи, и вместе с ней мы сможем открыть новую фирму! Что скажете?
– Идея великолепная! – одобрили мужчины.
Тут открылась дверь, и на пороге появился третий «доблестный муж» – Кике.
– Папа! Есть хочу, умираю! – закричал он.
Взрослые переглянулись: оказывается, и они не отказались бы пообедать.
– Идемте вниз, в кафе, там все и обсудим, – предложил Алехандро.
Внизу они с уютом расположились за столиком, предоставив Кике выбор меню, а сами продолжали обсуждать предложение Мишель. Вдруг Мишель с громким возгласом кинулась обнимать миловидную темноволосую женщину с сияющими темными глазами, которая только что вошла в кафе.
– Габриэла! А я только что рассказывала о тебе своим друзьям! Познакомься – Леонардо, Алехандро!
Алехандро с симпатией посмотрел на улыбающуюся женщину, от которой так и веяло спокойствием и уверенностью. А Габриэла с первого взгляда оценила мужественную красоту Алехандро. Они понравились друг другу, и Габриэла охотно поддержала проект Мишель о совместной деятельности. Потом они вместе ужинали, но Кике вскоре запросился домой, и Алехандро откланялся.
– Он что, разведен? – был первый вопрос Габриэлы, который она задала Мишель после того, как Леонардо отошел поговорить с приятелем.
– Вдовец, – с улыбкой ответила Мишель. И совершенно одинокий.
– Неужели, правда? – глаза Габриэлы засияли еще ярче. – Мишель, откуда ты его взяла? Ведь это тот, кого я ищу!
И подруги весело рассмеялись.
На другой день, когда Фанни сетовала, что ей вряд ли удастся найти работу, а Алехандро утешал ее, влетела Мишель и сообщила:
– Один знакомый Габриэлы по фамилии Ферейта намерен завести пекарню. Ему нужно переоборудовать помещение. Вот для нас первая работа. Скоро придет Габриэла, и мы все обсудим.
Фанни облегченно вздохнула: может, и не нужно будет никуда уходить?
– Главное сконцентрировать нашу положительную энергию, – сказала она. – И все у нас получится!
Алехандро рассмеялся. Хорошо, что у него такие надежные и преисполненные оптимизма сотрудницы!
А у Габриэлы случилась неприятность: ушла служанка. Ушла неожиданно, не предупредив. И сколько ни упрашивала ее Габриэла повременить хотя бы денек-другой, пока она найдет новую, та равнодушно повторяла:
– Не знаю, что уж вы такое говорите, а мне пора идти.
И ушла. А кто, спрашивается, возьмет Габи из школы? И куда потом ее деть?
Габриэла была разведена, жила с дочкой, умненькой, сметливой и рассудительной Марией Габриэлой. С бывшим мужем, кинорежиссером Армандо, сохраняла прекрасные отношения и чувствовала себя независимой, самостоятельно, благополучной женщиной. Если чего-то в ее жизни и не хватало, то только любви. И вот, кажется, возможность ее поманила Габриэлу за собой. Она готова была лететь как на крыльях в офис Алехандро, а тут вдруг такая незадача. К счастью, позвонила Мишель.
– Не вижу никакой проблемы, – сказала она. – Бери Габи с собой, вот и все.
Действительно, Мишель предложила самый лучший выход. Другое дело, что Габи тут же заявила, что не очень-то хочет слушать их неинтересные разговоры, зато очень хочет есть.
Алехандро позабавила крайне самостоятельная пухленькая смгулянка. И он серьезно, как взрослой, предложил ей:
– А что если мы все поедем ко мне домой поужинать? Там я познакомлю тебя со своим сыном. Думаю, у вас с ним разговоры будут куда интереснее.
Габи весело закивала. Взрослые также одобрили предложение Алехандро, и он позвонил Энкарнасьон, попросив поставить к ужину еще четыре прибора.
– А Кике передайте, что в гостях у него будет очаровательная сеньорита.
Дети понравились друг другу. Кике увел Габи к себе в комнату, и их было не видно и не слышно, чему взрослые очень порадовались.
Габриэла открывала в Алехандро все новые и новые достоинства, к красоте она с радостью прибавила ум, такт, мягкость обращения, умение слушать…
Вечером Габи, ложась спать, сказала задумчиво сидящей с полуулыбкой на губах Габриэле:
– Тебе очень нравится сеньор архитектор, и я тебя понимаю. Мне он тоже нравится. Должна тебе сказать, что у тебя есть шанс, его невеста не пришла на свадьбу. Мне сказал это Кике, мамочка!
Дети сближают, появляются общие интересы, общие темы для разговоров, общие заботы. Взаимная дружеская симпатия Габриэлы и Алехандро становилась все явственнее. Но опять страдальческая складка легла между бровей Алехандро: газеты сообщили о найденном трупе Долорес Сиерры. Фернандо Мальдонадо подозревали и в этом убийстве. На это раз Алехандро стал действовать решительно, он пригласил Рея и Гильермо, и втроем он отправились к отцу в тюрьму.
Когда они вошли в камеру Фернандо, Рей спросил:
– Ну вот, мы все пришли, ты можешь сказать, наконец, зачем ты нас позвал Алехандро?
– Да, могу. У отца было достаточно оснований, чтобы убить Долорес Сиерру, и я позвал вас, своих братьев, чтобы отец сейчас нам в лицо сказал всю правду. Тебе будет трудно солгать нам в лицо, отец!
– Да я даже не знаю, кто это такая, Долорес Сиерра! – тут же стал отпираться дон Фернандо.
– Как ты можешь не знать ее, когда она прекрасно помнила тебя по Энсинаде? Она же сказала маме, когда та лечилась в санатории, и мы ее там навещали, что хорошо знает и тебя, и маму.
– Значит, своей сумасшедшей матери ты веришь больше, чем мне? – возмутился Фернандо и пошел в атаку. – Я вообще не понимаю, как мои сыновья могут объединиться против меня в самый трудный момент моей жизни? Я же не только дал вам жизнь, я всю свою жизнь посвятил заботам о вас: беспокоился о здоровье, о воспитании, образовании. Принципы, которыми вы так гордитесь, дал вас я! Я учил вас любить и поддерживать друг друга, потому что вы – одна семья. И вот благодарность! Вы от меня отвернулись! Подозреваете! Осуждаете! Меня, своего родного отца!
– Никто не забывает добра, которое ты нам сделал, но ты причинил нам не меньше и зла, ты лишил нас матерей, ты всю жизнь обманывал нас! – попытался не поддаться демагогии Алехандро.
– Матери! Да я вас спас, и за это вы должны быть мне благодарны. Твоя мать, Алехандро, была сумасшедшей, она тронулась, когда ты родился. Мать рея была пьяницей и посмешищем всего поселка. А мать Гильермо и того хуже – проституткой. Она же пришла не к тебе, Гильермо, а ко мне, она шантажировала меня, просила пять миллионов за то, чтобы ничего тебе не говорить!
– Это не может быть правдой, отец! Не может быть правдой! – со слезами на глазах закричал Гильермо.
– Может! И от всего этого я вас и оберегал, потому что у меня есть сердце, и сейчас вы ранили меня, больно ранили!
– Спасибо, папа, ты сумел утешить нас всех! – с этими словами Алехандро вышел: положительно, никогда от отца не услышишь слова правды, он всегда свернет на окольный путь! Вот и сейчас: только разбередил раны, и ничего не ответил по существу.
Сказанное Фернандо причинило Гильермо такую боль, что он был почти в истерике и немедленно побежал к Сандре.
Сандра встретила его с радостной улыбкой, она была как всегда свежа и хороша собой.
– Неужели правда, что ты хотела получить от отца пять миллионов за то, чтобы не говорить мне, что я твой сын?
Голубые глаза Гильермо смотрели на нее с такой мольбой, с таким страданием!..
Сандра помолчала, потом сказала:
– Правда, сынок. Я была в стесненных денежных обстоятельствах. И для меня это было более чем естественно, но с тех пор я очень изменилась. И знаешь, с каких? С тех самых, как мы с тобой познакомились. Стоило мне тебя увидеть, и я поняла, как много ты для меня значишь. Посмотрев тебе в глаза, я узнала, что такое добрая душа. Тебе было все равно, кто я такая, ты преподал мне урок, когда ни в чем не сомневаясь, назвал меня мамой. Я полюбила тебя, Гильермо.
– Извини меня, мама, извини. Ты так нужна мне, – всхлипнул большой мальчик Гильермо.
– Я знаю, сынок, и ты мне тоже! – ответила юная мама Сандра.
Хосе Луис дожидался у Исамар возвращения сестер с кладбища. Из Энсинады после похорон Долорес они приехали очень усталые. Агирре с Элисендой, которые тоже ездили на похороны, тут же собрались домой и пообещали завезти домой Хулио. Марта сказала, что побудет у сестры. Задержался ненадолго у Исамар и Архенис.
– Я должен принести вам свои извинения, – заговорил Хосе Луис, я подвел вас как адвокат, не смог найти улик против Фернандо Мальдонадо, и завтра его отпускают.
Гойо с Архенисом стали успокаивать его.
– Однажды Фернандо все-таки совершит какую-нибудь оплошность, и мы схватим его за руку, – сказал Архенис.
– Теперь для нас это будет куда сложнее! Матерый убийца станет стократ осмотрительнее, – вступила в разговор Марта.
– А мы стократ внимательнее, – утешил ее Архенис и, попрощавшись, ушел, его ждали в больнице пациенты.
– Как я не хотел вас подводить, как не хотел, Исамар! – горевал Хосе Луис Альварадо.
Глава 43
И вот настал день, когда дон Фернандо Мальдонадо должен был стать опять свободным и полноправным гражданином. Он был в превосходном настроении и со снисходительной благожелательностью похлопывал по плечу бывшего своего охранника:
– Вы – дельный полицейский, все это время вы верили в мою невиновность. У вас наметанный глаз, раз вы сразу отличаете преступника от честного человека.
– Спасибо за доброе мнение, дон Фернандо, я только исполнял свой долг.
– Исполнение долга и есть самое главное достоинство, именно поэтому мне бы хотелось, чтобы вы работали у меня. Вам нужно место с перспективами.
– Что ж, подумаю, дон Фернандо. И еще раз благодарю вас, – отвечал полицейский.
С той же благожелательной развязностью дон Фернандо обратился и к директору тюрьмы.
– От имени всей моей семьи и от своего собственного благодраю вас за освобождение. Не надо извинений! И правосудие имеет право на ошибку, не так ли? – сияя улыбкой, сказал дон Фернандо.
И получил совершенно неожиданный для себя ответ:
– Вы ошибаетесь, сеньор Мальдонадо. Мне не в чем извиняться, я отпускаю вас против собственной воли.
– Что вы этим хотите сказать? – дон Фернандо выглядел крайне удивленным. – Доказано же, что я ни в чем не виновен.
– Нет, дело обстоит не совсем так: не нашлось достаточно доказательств вашей виновности. Обвинения я считаю обоснованными. И не сомневаюсь, что на вашей совести не одно убийство, но на этот раз вы выиграли, так идите же! Но очень скоро мы увидимся вновь.
– Ваше дело отпереть мне двери, а не читать морали! Так вот и займитесь свои делом, – скомандовал дон Фернандо уже без всякой благожелательности.
Толпа репортеров запрудила улицу. Они не давал прохода Алехандро, который все же приехал встретить отца. Не давали прохода и Исамар с Мартой, которые приехали убедиться, что правосудие осуществляет величайшую на свете несправедливость. Алехандро холодно отвечал, что ему нечего сообщить прессе. То же самое отвечали и Марта с Исамар.
– Вы собираетесь требовать проведения дальнейшего расследования? – добивался ответа один из журналистов у Исамар.
– Этот вопрос в ведении нашего адвоката, – отвечала она.
Толпа взревела, когда появился сияющий Фернандо. Он протянул руку, призывая прекратить выкрики и, улыбаясь, сказал:
– Спокойно, дорогие журналисты! У меня для вас есть заявление. Вы видите меня и видите, что я на свободе, и это потому, что я ни в чем не виновен. Я не совершал никаких преступлений, я всегда чтил закон и был ему послушен. Я знаю, что правосудие на моей стороне. На досуге я подумаю и о своих недругах. А пока я думаю только одно: я свободен и не виновен, господа!
– Ты – убийца, убийца! И ты, Рейнальдо, тоже! И вы должны ответить за свои преступления! – прокричал одинокий голос.
Кричал Хулио Сесар, который никак не мог смириться с тем, что у него брат – убийца, и что оба преступника покидают стены тюрьмы.
– Мне нечего больше сказать, – заключил дон Фернандо, сел с Андраде в машину и уехал.
Фернандо распорядился везти его к Росе. Дорогой он поблагодарил адвоката Андраде и посулил хорошую плату за старание. Андраде проводил Фернандо к Росе и сказал:
– Береги шефа, – после чего откланялся.
Роса кинулась на шею Фернандо:
– Как я счастлива, дорогой! Наконец-то!
Дон Фернандо уселся в кресло и с удовольствием оглядел гостиную, потом Росу и крепко обнял ее.
– У меня есть ты, есть деньги, с помощью которых я сделаю новые, и опять поднимусь на самый верх. А потом я им все отомщу. Ни один не избегнет моей кары. Начну я с Исамар и Марты Агирре.
Самуэль Агирре просто негодовал на Фернандо. Произвели оценку земель, которые тот заложил в банк, и выяснилось, что они ничего не стоят. Фернандо Мальдонадо совершил очередную мошенническую сделку и принес убыток банку не в один миллион.
В доме Авроры Тула и Энкарнасьон посмотрели по телевизору в новостях, как освободили из тюрьмы дона Фернандо. Энкарнасьон решила: раз дона Фернандо освободили, он не может быть ни в чем виноват. За подтверждением справедливости своей мысли она обратилась к донье Авроре, но та не поддержала ее. Аврора была очень раздосадована произошедшим. Но, к счастью, ее мысли были заняты не только этим крайне огорчительным событием, сегодня еще женится Гильермо, и Аврору заботил вопрос, где они будут праздновать свадьбу.
– После всего, что произошло, мама, Гильермо решил, что лучше ее вообще не праздновать, – ответил ей Алехандро, который должен был быть свидетелем у Гильермо.
Сам Гильермо уже суетился, одеваясь, волнуясь и боясь опоздать.
– Фернандо не должен портить тебе свадьбу, Гильермо. В твоем распоряжении ресторан, давайте все поедем туда и отпразднуем.
– Спасибо, тетя, я-то не возражаю, но вот Виолета…
– Виолета заслуживает, чтобы мы выпили за ее счастье и за твое, Гильермо. Сейчас я позвоню, и там все приготовят.
Расписываясь, жених и невеста выглядели очень трогательно, сразу было видно, что они очень любят друг друга. Свидетельница невесты Исамар печально поглядывала на свидетеля жениха Алехандро: они тоже могли бы быть на месте жениха и невесты. Но теперь взгляд Алехандро говорил: нет, любимая, нет!
Виолета и Гильермо стали мужем и женой, и отпраздновать их свадьбу сошлись те люди, которые при других обстоятельствах всячески избегали друг друга. Пришла Марта, и пришла Ортенсия. Марта не выносила Ортенсию. Совсем недавно она устроила Архенису скандал, заметив его симпатию к этой девушке. Архенис выслушал ее и очень мягко возразил, что имеет право на собственное мнение и на собственную личную жизнь, но как брат он ей очень благодарен за заботу. Марта осеклась, закусив губу.
Пришла Мерседес, и пришел Рей. Увидев Мерседес, Рей обрадовался, он хотел выяснить, что она имела в виду, когда сказала, что аннулировала их брак. Как можно аннулировать их брак? Это ведь не бумажка какая-нибудь, они связаны навеки своей любовью, и только проклятые, всегда неблагоприятные обстоятельства мешают им быть вместе!
Пришел Хосе Луис. Его и Архениса привела с собой Исамар. Они зашли к ней, когда она была совсем готова и уходила на свадьбу, и она позвала их с собой, сочтя, что и Виолета и Гильермо им обрадуются. Теперь Хосе Луис не сводил с Исамар глаз, Алехандро мучился от ревности.
Кому, как не Алехандро, понимать, что Исамар имеет право на другую любовь, другую жизнь? Он ведь сам сказал ей об этом, когда прощался навсегда. Но теперь, видя этого высокого блондина с простоватым лицом, который так беззастенчиво смотрел на нее, Алехандро чувствовал, что не хочет, нет, не хочет для Исамар никакой новой жизни! Он просто не потерпит этой ее новой жизни! Он сотрет в порошок этого мужлана!
Пришла точеная статуэточка Сандра и дебелая простоватая Роса. А как иначе? Мать жениха и старшая сестра невесты!
Но как бы ни относились все эти люди друг к другу, молодых они любили, каждый по-своему, но одинаково искренне желали им счастья.
Гильермо с Виолетой было отрадно видеть, что в этот радостный день забыты все ссоры, отложены все выяснения и обиды, что все радуются их счастью.
И вдруг отворилась дверь, и в зал вошел дон Фернандо. Он был весел, сиял благожелательной улыбкой, но будто туча накрыла веселую свадьбу.
Каждому хотелось стать поменьше или совсем исчезнуть, только бы избежать тягостного, неловкого общения.
– Что такое? Почему все замолчали? Разве здесь не празднуют свадьбу? – спросил дон Фернандо. – Конечно, меня не приглашали, но ты же мой сын, Гильермо, и я пришел тебя поздравить. Дай обниму тебя, сынок! Будь счастлив, как того заслуживаешь!
– Спасибо, папа! – через силу поблагодарил Гильермо.
Получила свою порцию поздравлений и Виолета.
Потом Фернандо направился к Кике.
– Внучек! Дорогой!
– Я не внучек тебе! Уходи! Я не люблю его, папа, – говорил Кике, прижимаясь к Алехандро, а Алехандро молчал.
– Уходи отсюда, Фернандо, – поддержала Кике Аврора.
– Что ж, пойдем, Рей! – пригласил своего любимца дон Фернандо.
– Я скоро приду, папа, мне нужно еще немного побыть здесь.
Дон Фернандо ушел. Однако прежнего веселья, прежнего подъема уже не было, все были подавлены, огорчены. Понемногу все стали собираться и подходили попрощаться к молодым. Собралась уходить и Исамар, но увидела Кике и подошла к нему.
– Здравствуй, Кике! Как дела? Что в школе? – заговорила она, обрадовано улыбаясь.
– Нормально, – глядя исподлобья, буркнул Кике.
– Разве мы больше не дружим? Или ты так всегда разговариваешь с друзьями? Ведь у тебя есть друзья?
– У меня есть подружка. Дочка папиной коллеги. И знаешь, Исамар, они с папой очень хорошо ладят между собой.
Исамар ничего не сказала, она только печально улыбнулась.
Домой ее провожал Хосе Луис. Он хотел зайти к ней на чашечку кофе, но Исамар отговорилась страшной усталостью. Да, впрочем, так оно и было, она очень-очень устала.
– Исамар, я хочу сказать тебе что-то очень важное, – вдруг заговорил Хосе Луис. – Важное для меня, только не упрекай меня за поспешность и не считай легкомысленным. Я люблю тебя, Исамар. Влюбился с первого взгляда. Вот и сказал. Ты на меня не сердишься?
– Нет, удивляюсь. Мы ведь едва знакомы.
– Но полюбить тебя так просто, Исамар…
– Извини, Хосе Луис, я не хочу тебе показаться невежливой или грубой, но все-таки скажу: ты выбрал не самый удачный момент для своего признания.
– Если обидел, прости.
– Нет, не обидел, но на душе у меня тяжело и смутно, я влюблена в другого, я люблю Алехандро Мальдонадо.
Исамар смотрела прямо в лицо Хосе Луису, и он не мог не оценить ее искренности.
– Я знаю. Это сразу видно: достаточно взглянуть на вас, – с той же прямотой поддержал Хосе Луис трудный разговор. – Но ваша любовь невозможна.
– Почему?! – страстно возразила Исамар. – Ты же видишь, она жива!
– Но вы не можете быть вместе, и оба понимаете это. Поэтому открой сердце новой надежде. Не замыкайся в себе, не приковывай себя к любви без будущего. Со мной или с другим, но ты должна быть счастлива, Исамар! Подумай об этом, подумай хорошенько.
На этом они и расстались. Но, оставшись одна, Исамар думала совсем не о Хосе Луисе и новых надеждах, она думала об Алехандро и тихо плакала. Они так любят друг друга, и какая несправедливость, что они не могут быть вместе!..
Марту провожал Альберто Эрнандес. Он давно уже был влюблен в нее и теперь обрадовался возможности побыть с ней наедине и поговорить. У порога дома он сказал:
– А разве ты не пригласишь меня, Марта, на чашечку кофе? Так ведь всегда делается. Во всяком случае, в кино!
– Разве я похожа на девушку из кино? – засмеялась Марта.
– Ты гораздо лучше, ты просто необыкновенная!
– Что ж, придется мне напоить тебя своим необыкновенным кофе!
Они сидели, болтали, Альберто ушел довольно поздно, сказав на прощание:
– Надеюсь, что твой необыкновенный кофе я пью не последний раз! До свидания, Марта! И если позволишь, до скорого!
– До свидания, Альберто.
За позднее сидение с Альберто Марта получила выговор от Самуэля Агирре:
– Что ты делаешь, Марта? Не слишком ли много разочарований за последнее время? Зачем тебе еще и этот журналист?
– Он мой друг, папа, – кротко и миролюбиво ответила Марта.
– Очень может быть. Но что станут говорить о тебе? Сегодня с одним, завтра с другим!
– Зато ты постоянно с одной! С чужой женой! Женой Мальдонадо! Прелюбодейкой! – взорвалась Марта.
Агирре грустно покачал головой и вышел. У его бедной Марты так испортился за последнее время характер… Что же касается Элисенды, то он привязался к ней всерьез. Его трогала ее беззащитность и наивная агрессивность, когда она пыталась защитить себя. Все ее хитрости были так бесхитростны, что он только умилялся. А умиление его говорило о серьезности его чувства. Марта же не сомневалась, что Элисенда – претенциозная корыстная …. Каждый из них был по-своему прав.
А у Элисенды были свои большие проблемы. Всю жизнь она рассказывала своим дочерям об их отце, графе Димарсо, который хоть и не был богатым человеком, но происхождения благородного и благородного образа мыслей. Она всегда твердила, что не умри он так рано, он бы позаботился о своих дочерях, а так он оставил каждой лишь очень скромную сумму на счете, но они всегда могут на нее рассчитывать. И вот Эстефания, устраиваясь на новой квартире, присмотрела себе мебель, простую, но славную, и пришла к матери попросить свою долю оставленного ей наследства. Она сочла, что теперь, когда она собирается жить самостоятельной жизнью, вправе ею воспользоваться.
– Конечно-конечно, доченька, – сразу же согласилась Элисенда. – Я пойду в банк, заберу их и передам тебе.
Эстефания договорилась о мебели, ее должны были привезти со дня на день, но Элисенда все никак не, успевала зайти в банк за деньгами: то ей повстречалась приятельница, то она зашла за покупками, и Эстефания со вздохом сетовала про себя на легкомыслие матери, которая никак не может взять в толк, насколько срочно ей нужны деньги. В результате мебель привезли, а денег у Эстефании не было, и ее собрались увезти обратно. Но тут Элисенда и принесла деньги. Все уладилось, хотя Эстефания и пережила очень неприятные минуты. Но дело кончилось ко всеобщему удовольствию. Эстефания радостно расцеловала мать, Элисенда тоже была довольна.
Когда Элисенда вернулась домой, она увидела взволнованного Агирре, который методично обыскивал квартиру. Самуэль был очень спокойным, уравновешенным человеком, и для того, чтобы он был так взволнован, должно было случиться что-то очень серьезное. Серьезное и случилось: пропала довольно крупная сумма денег. Старый надежный клиент принес ему свой вклад прямо на дом, пользуясь давней дружбой. Но когда Самуэль собрался отнести его в банк, деньги пропали. Теперь он методично осматривал свой кабинет, теряясь в догадках, куда они могли исчезнуть. Чужих людей у них в доме в эти дни не было. Приходил только Луис Альфредо, который вернулся из Нью-Йорка и зашел навестить Марту, но и он был своим человеком… Элисенда, узнав в чем дело, тут же сказала:
– Я, конечно, ничего не хочу сказать, Самуэль, но вполне возможно, что деньги взяла Деянира. Она хоть и служит у тебя давным-давно, но ведь и ей могло что-то понадобиться…
Самуэль с удивлением взглянул на Элисенду. Ее предположение было примерно таким, как если бы она сказала, что у его правой руки деньги украла левая. Но он даже возразить ничего не успел, как разразился небывалый скандал. Предположение Элисенды услышали и Деянира, и Марта, и обе были вне себя. Одна чувствовала себя оскорбленной до глубины души этой бесстыжей, которая обвела хозяина, втерлась в дом и теперь выживает и его дочь, и ее, Деяниру, тоже, причем самым низким образом! Оскорбленной чувствовала себя и Марта. Деянира вырастила ее, была ей вместо матери, всегда помогала ей, и они жили много лет душа в душу, и теперь заподозрить Деяниру в какой-то гадости? Да как она смеет? Как смеет?! Марта не находила слов, гнев и ненависть душили ее. И она, не помня себя от ярости, кричала на Элисенду. А Элисенда, раскрывая красивые коровьи глаза, пожимала плечами и повторяла:
– Но я же не сказала ничего дурного, у каждого в жизни может быть тяжелая минута, и каждый имеет право на ошибку.
И этим раскаляла Марту еще больше. Такой логики Марта не могла ни понять, ни принять. Подобных ошибок, по мнению Марты, человек порядочный совершать не имеет права. И оскорблять достойных людей недостойными предположениями тоже!
Деянира ушла в свою комнату и собрала вещи. Оставаться в доме, где хозяйкой стала Элисенда, она не собиралась.
Увидев ее с чемоданом в руках, Самуэль огорчился до глубины души. Он не мог представить своего дома без Деяниры. На протяжении многих лет она была его главной помощницей, вела его дом, он доверил ей и хозяйство, и Марту, и ни разу об этом не пожалел. Он даже представить себе не мог, что их дружеские отношения прекратятся, оборвавшись из-за этой неприятной, тяжелой для обеих сторон ссоры.
– Я приношу свои извинения, Деянира, поверьте, я и в мыслях не имел ничего подобного, – заговорил Самуэль.
– Я верю вам, сеньор Самуэль, вас я знаю не первый год, но я не хочу выслушивать ничего подобного ни от одного человека на свете! Как только я вспомню слова сеньоры Элисенды, у меня перехватывает от обиды горло. Оставаться я здесь больше не могу.
– Прошу вас остаться ради Марты. Ей сейчас очень тяжело. Потерять еще и вас будет для нее просто непереносимо. Марте и так плохо в родном доме, а без вас… Я просто не представляю, как она будет жить…
– Я понимаю вас, сеньор Самуэль, – со вздохом ска¬зала Деянира, – понимаю и остаюсь пока ради Марты. Пока она как-то не решит свою судьбу.
Самуэль благодарно взглянул на нее.
Но сама пропажа по-прежнему представлялась ему загадкой. Марта в пылу гнева высказалась, что если можно заподозрить Деяниру, то с еще большим основанием можно заподозрить Элисенду. Самуэль не подозревал Элисенду, но вместе с тем… Чем черт не шутит!
А черт действительно шутил, хоть и не остроумно. У Элисенды не было ни гроша. Но разве могла она в этом признаться? Она так хотела, чтобы в ее жизни и в жизни ее девочек было все так, как положено, было все благородно. Она столько говорила о благородстве, что ради того, чтобы не противоречить своим рассказам, отваживалась на весьма неблагородные поступки. Ей во что бы то ни стало нужны были деньги. Поэтому она так дурно поступила с Авророй, надеясь на деньги Фернандо. Поэтому взяла сейчас деньги у Самуэля, безусловно, надеясь их вернуть. Поэтому так крикливо требовала от Фернандо, который предложил ей бракоразводный процесс, половину его состояния, угрожая сообщить в полицию о двоеженстве. Но Фернандо быстро нашел на нее управу. Вместе с Андраде он поговорил с ней и возразил на ее угрозы:
