Текст книги "Реванш"
Автор книги: Мариэла Ромеро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)
– Ты можешь подать на меня в суд, Элисенда, но такие процессы тянутся годами. А я постараюсь, чтобы наш тянулся десятилетия. И все это время общественное мнение будет трепать твое имя и имя твоих дочерей. Если ты этого хочешь, подавай в суд. Но мне кажется, что мы можем разойтись полюбовно. Чем скорее ты подпишешь бумаги, и мы кончим бракоразводный процесс, тем скорее ты сможешь более благоприятным образом устроить свою судьбу
Перспектива судебного процесса смертельно напугала Элисенду, и она с высокомерно-обиженным видом подписала требуемые бумаги, она согласилась начать бракоразводный процесс, осчастливив этим Росу. Всю жизнь Роса мечтала, что когда-нибудь будет не любовницей, а законной женой дона Фернандо, но никогда не надеялась, что мечта ее сбудется. И вот теперь, выйдя из тюрьмы, Фернандо сказал;
– Мы будем жить с тобой во дворце, Роса. Ты была мне предана в самые тяжелые для меня дни. В дни, когда меня оставили даже дети, и ты достойна того, чтобы стать моей женой.
Роса даже всхлипнула от радости. Старания ее не пропали даром, все ее усилия были вознаграждены с лихвой. Она бросилась обнимать своего Фернандо. Что бы про него не говорили, он был настоящий мужчина, и женщина могла себя чувствовать с ним как за каменной стеной
Повстречав Элисенду на улице, Роса улыбнулась ей высокомерной улыбкой, и точно такой же ответила ей Элисенда. Они презирали друг друга, и таить свое презрение у них не было причин. Роса чувствовала себя победительницей и смотрела на Элисенду снисходительно.
– Поздравляю с переменами в жизни, – сказала ей насмешливо Элисенда, осведомленная о новой претендентке на роль жены Мальдонадо. – Но мне кажется, тебе не к лицу теперь носить дешевые побрякушки!
Роса, увешанная бижутерией, в душе была с ней согласна. Она не сомневалась, что Фернандо будет приятно, если она станет держать себя и одеваться как настоящая дама, если будет носить только настоящие драгоценности,
– У меня как раз есть для тебя подходящие сережки, – небрежно сказала Элисенда.
И достала из сумочки изящные сережки с бриллиантами.
– Мне сейчас нужны деньги, и я решила с ними расстаться, – добавила она.
При виде бриллиантов глаза Росы засияли как бриллианты.
– С деньгами у меня все в порядке, Фернандо их не жалеет, – не без желания уколоть надутую барыню, отозвалась Роса. – И я охотно куплю их.
Роса тут же расплатилась, забрала сережки и очень довольная отправилась домой, где получила от Фернандо нагоняй и запрет на будущее что бы то ни было покупать у Элисенды.
А Элисенда, крепко прижимая к груди сумочку, вошла к себе в квартиру. Агирре из соседней комнаты наблюдал, как она, оглядевшись, достала из сумочки пачку денег и засунула ее за диванную подушку в гостиной.
Спустя некоторое время Самуэль и Элисенда сидели в гостиной, и речь опять зашла о пресловутой пропаже. Элисенда, сделав вид, что приводит в порядок диванные подушки, вдруг вытащила из-под одной из них пачку денег.
– Смотри-ка, Самуэль, – сказала она, изобразив на лице крайнее изумление, – это же те самые деньги! Ты видишь, их вернули. Я же говорила, что каждый человек способен на ошибку. Кто-то раскаялся и вернул деньги. Я была не права, когда заподозрила Деяниру, но, может, это был Луис Альфредо, который заходил к Марте? Он ведь игрок! Но в любом случае, ты волновался напрасно.
Самуэль обнял Элисенду, и она прильнула к нему счастливая-пресчастливая.
– Да, дорогая, – сказал он, – каждый имеет право на ошибку.
Глава 44
После вечера, на котором Герра познакомил Очоа с Каролиной, Очоа решил, что эта роскошная женщина должна принадлежать ему. Пабло был из тех людей, которые умеют добиваться своей цели, и делают это спокойно, методично и не спеша. При первом удобном случае он поговорил с Рейнальдо, сказал, что ему очень понравилась его сводная сестра и что он рассчитывает на его помощь. Рей про себя хмыкнул, но охотно пообещал помочь. Очоа не сомневался в успехе. Каролина так выразительно смотрела на него, и он послал ей через Рея приглашение поужинать вместе с ним и Рейнальдо.
А Герра уже почувствовал неладное. Он не преминул напомнить Каролине, что его женщина должна быть только его женщиной, и если ему что-то не понравится, то… Герра сделал выразительный жест, проведя ребром ладони по шее Каролины. Каролина внутренне содрогнулась. Герры она боялась и, хотя он дарил ей баснословно дорогие подарки и драгоценности, они не радовали ее. Она боялась, а значит, уже не любила. Но ответила она ему так, как и должна была:
– Ты для меня единственный, и я так люблю тебя, что просто понять не могу, о чем ты говоришь…
– Я уже все сказал, Каролина, и я тебя предупредил. Все остальное зависит только от тебя.
Рей очень ловко всучил ей записочку, Герра как раз отвернулся, говоря по телефону, и Каролина приняла предложение поужинать. Пабло ей нравился, к тому же он был богаче Герры, а Каролина так же, как Рей, считала, что деньги в жизни – самое главное. И она начала встречаться с Очоа. А Герра принялся за ними следить. Он поручил Риккардо не спускать с Каролины глаз, и стоило Каролине отправиться в город, как Герра звонил Риккардо в номер, и тот отправлялся следом.
Ему не составило труда увидеть, как Каролина торопливо подбегает к Пабло, а тот, подхватив ее, целует. Но он не мог услышать, как Каролина говорит:
– Мне страшно, дорогой, мне безумно страшно! Я рискую жизнью и знаю это!
И Очоа отвечал:
– Со мной тебе нечего бояться, Каролина, моя королева. Я не из тех, кто чего-то страшится, положись на меня и не бойся!
Все замечали, как переменилась Аврора. Из страдающей, вечно напуганной женщины она превратилась в горделивую властную даму, которая держалась так, будто страх никогда ей не был ведом. В самом деле, Аврора так настрадалась и пережила столько страхов, что они будто перегорели, и теперь ей уже нечего было бояться. Сейчас она решительно расправлялась с прошлым. Рейнальдо она не любила, не простила ему грубости, привязанности к Фернандо и сходства с ним. Она сделала все, чтобы он покинул дом, который должен был теперь безраздельно принадлежать только ей. И точно так же она решила избавиться от дома в Энсинаде. Ничего хорошего не возникало в ее памяти в связи с этим домом. И она решила подарить его Исамар. Исамар выросла в Энсинаде, любила ее. А Фернандо причинил ей столько бед и горя, что Авроре хотелось хоть как-то возместить ей прошлые несчастья.
Когда Аврора сказала Исамар о своем намерении, та растерялась.
– Это слишком дорогой подарок, сеньора Аврора, – сказала она. – Дом всегда был родовым гнездом Мальдонадо, в нем всегда жил дон Фернандо, его сыновья, вы сами. Как можно забыть об этом?
– Именно потому, что я хочу забыть жизнь в этом доме, Исамар, я решила подарить его тебе. Он был гнездом стервятника, который причинял Энсинаде только беды и вред. И настало время, чтобы он послужил добру. Ты любишь эти места и найдешь, как им распорядиться!
Исамар почувствовала, что причинит боль Авроре своим отказом. Она поцеловала ее и согласилась. Они договорились поехать в Энсинаду, бумаги были уже практически оформлены, и нужно был только вступить во владение. Гойо, узнав о подарке, страшно расстроился. Он опасался дурных последствий, дон Фернандо мог сделать в гневе что угодно.
– Исамар, ты поступила страшно неосторожно, приняв этот дом! – говорил он.
– Я не могла огорчить сеньору Аврору, – отвечала Исамар. – А в Энсинаде мне ничего не страшно.
Габриэла была влюблена. Жизнь заиграла для нее новыми красками, все вокруг стало ярким, упругим, торопливым. Утро сулило радость – встречу с Алехандро. И она со счастливой свободой отдавалась своему чувству, она наслаждалась им, она была всему хозяйкой. Оба они были взрослыми, самостоятельными людьми и между ними не стояло никаких преград. Правда, за Алехандро стояло прошлое, он был влюблен в девушку по имени Исамар, и она не пришла на свадьбу… Габриэла не верила в призраков, все они исчезают при ярком свете дня. Она верила в свою счастливую, радостную силу свободной, самостоятельной женщины, верила, что может одарить любимого счастьем. Она первая поцеловала Алехандро, и ее поцелуй бесконечно смутил Алехандро. Ему нравилась Габриэла, он оценил по достоинству ее ум, такт, деловые способности. Но роман? Он не нуждался в романах. Сердце его принадлежало Исамар, а сойтись, не любя, с такой чудесной женщиной, как Габриэла, казалось ему просто кощунством.
– Габриэла, мне не хотелось бы показаться грубым… Но, мне кажется, что между нами зарождается дружба, и она мне очень дорога. Сейчас мне трудно, меня постиг тяжелый удар, и мне не хотелось бы какой-нибудь ошибкой или недоразумением испортить ту безмятежную ясность, которая установилась между нами. Мне было бы горько ее потерять…
– Что плохого в моем поцелуе? Мне подхватила волна счастья, и я от души поделилась им. Не пугайся, мое отношение ни к чему тебя не обязывает. Я просто счастлива, и мы по-прежнему с тобой друзья! – Габриэла смотрела счастливыми смеющимися глазами, и Алехандро невольно улыбнулся ей.
– Да, – ответил он.
С Габриэлой было так легко, она все понимала, и он был ей благодарен.
– Я знаю про Исамар, – сказала она очень просто. – Кике рассказал Габи, а Габи мне, и не совсем не хочется тебя ничем огорчать.
Алехандро опять улыбнулся, но уже через силу, ему была неприятна ее осведомленность, он не хотел никого пускать в свою личную жизнь.
Придя домой, он сделал серьезное внушение Кике: он не смеет никого посвящать в то, что делается у них в семье! Его бабья болтливость постыдна! В запале Алехандро наговорил Кике множество обидных слов. И остановился, только увидев страдающие, полные слез глаза Кике. Ему было стыдно. Мальчику и так достается: вся эта история с дедом, обиды в школе; он одинок, задерган, и тут, когда у него появилась подружка, отец требует от него чего-то совершенно противоестественного: молчаливости, скрытности. И сколько времени они уже не были вместе! Из-за работы, из-за своих страданий он совсем забросил сына.
– Прости меня, сынок, я погорячился. Похоже, ни тебе, ни мне не повредил бы небольшой отдых. И мне хотелось бы провести его с тобой. Мы так давно не были вместе, а я так люблю тебя, Кике!
– Я тоже, папа! И если я что-то сказал Габи, то только потому, что мне хочется, чтобы у тебя было все хорошо. Мне очень нравится Габи и ее мама. А если мы с тобой поедем купаться в Энсинаду, то это будет просто замечательно.
– Решили! Только давай предупредим Мишель и Леонардо, что мы с тобой уезжаем.
В офисе кроме Мишель и Леонардо были еще и Габриэла с Габи.
Услышав об отдыхе на море, Габи обратилась к своей маме:
– А почему бы и нам с тобой не поехать на море? Мы так давно с тобой не купались!
– Да, папа, давай пригласим их поехать с нами! – подхватил Кике.
– Я буду очень рад пригласить их, если только мы не нарушим планов Габриэлы.
– Мне, право, неловко, Алехандро, поскольку мы нарушаем ваши планы.
– Нисколько, Габриэла, сейчас я объясню вам, как нас найти.
Дома Габриэла как следует отругала Габи.
– У меня просто уши горели от того, как ты себя вела! Ты уже большая девочка, ты должна понимать, что вести себя так просто неприлично!
– Да, мамочка, я уже большая и все-все понимаю! И ты должна мне быть благодарна, что я тебе помогаю с Алехандро, – серьезно ответила Габи.
Габриэла не могла не рассмеяться.
Аврора собралась в Энсинаду, она договорилась там встретиться с Исамар. Дела она оставила на Ансельмо, которому очень доверяла, и не напрасно, после того, что он пережил и испытал, он закалился и стал очень надежным человеком. Теперь он надеялся, что сможет вновь завоевать любовь Исабель, он ведь честно работает и в хорошем, достойном месте. Единственное, что привязывало его к прошлому, был неистребимый страх перед Рейнальдо. Ансельмо не сомневался, что рано или поздно тот отыщет его и отомстит самым страшным образом. И он не ошибался. В одном из разговоров Рейнальдо сказал Очоа:
– Я узнал, где тот человек, который нас предал.
– Тот, что украл камни у Ледермана? – уточнил Очоа.
– Именно.
– Дай мне его адрес. Я сам хочу содрать шкуру с этого предателя, – попросил Очоа.
– Он в твоем распоряжении, – ухмыльнулся Рей.
Алехандро и Кике приехали в Энсинаду к вечеру.
– Хулиан, а как же мой пони? – первое, о чем спросил Кике.
– Отлично, – засмеялся слуга, – завтра вы с ним повидаетесь.
– Да, все будет завтра, а сейчас Хулиан проводит тебя в твою комнату, уже пора спать, сынок! Спокойной ночи!
Кике ушел, Алехандро сидел на веранде с рюмкой вина. Наплывали воспоминания. Куда уйдешь от них в этом доме, где все напоминает о прошлом? Но для себя он уже все решил. И не мог справиться с собственным решением. Все вокруг говорило ему об Исамар. И вдруг она сама возникла перед ним. Алехандро не поверил своим глазам.
– Исамар?
Исамар, казалось, была удивлена не меньше.
– Почему ты вдруг здесь? – спросила она. – Что-то случилось?
– Ничего, мы приехали с Кике немного отдохнуть. А ты? Почему ты вдруг сюда приехала?
– Меня попросила приехать сюда твоя мама. Она что, ничего тебе не сказала? – Исамар удивлялась все больше и больше, но на сеньору Аврору было не похоже, чтобы она таким образом просто устроила им встречу.
– Нет, ничего, а что она должна была мне сказать?
Исамар решила, что лучше все объяснить сразу. Но тут, на ее счастье, в дом вошла Аврора. Увидев неловко беседующих сына и Исамар, она сразу поняла, в чем дело.
– У меня не было времени сказать тебе, сынок, что я подарила этот дом Исамар. И не знала, что ты собираешься отдохнуть здесь с Кике. Хорошо, что я приехала, и ты узнал обо всем от меня. Присядь, Исамар! Это чистое недоразумение, и сейчас все уладится, – говорила Аврора, проверяя бумаги и передавая их Исамар.
– Ты правильно сделала, мама, нам трудно было бы жить в этом доме, – сказал Алехандро. – И, наверное, нам с Кике лучше сразу уехать.
– Ничего подобного, – воспротивилась Исамар. – Вы приехали отдохнуть, и Кике должен отдохнуть непременно.
– Но ты же не можешь ехать обратно так поздно в Каракас? Оставайся здесь, с нами, – предложил Алехандро.
– Конечно, останусь, но не здесь. В Энсинаде у меня тоже есть дом.
Аврора поднялась к Кике. Исамар с Алехандро остались вдвоем.
– Видишь, Алехандро, ты сказал, что мы больше никогда не увидимся, а судьба, будто нарочно сталкивает нас!
– К сожалению, не судьба, а обстоятельства, Исамар! И мне больно видеть тебя! Очень больно!
– Прости меня, Алехандро, и забудь, что я сказала.
– Алехандро, проводи Исамар, – крикнула сверху Аврора.
– Не стоит, сеньора. В Энсинаде я ничего не боюсь, – сказала Исамар, а про себя подумала: «Кроме воспоминаний».
Она пошла к себе, в свой маленький домик, где выросла, где жила с мамой Провиденсией, куда приходил крестный Сакариас. В этом домике она была счастлива, и Алехандро был тогда для нее прекрасным принцем. И мечтая о нем, вспоминая о нем, Исамар легла и уснула.
Утром она вскочила, надела свой девичий розовый сарафанчик, в котором пробегала всю свою юность, и будто вернулась в прошлое. Но у нее было и другое прошлое, куда она тоже хотела вернуться. Исамар вышла на улицу, навстречу ей шел Антонио, она поблагодарила его, что он так хорошо присматривает за домом, и попросила отвезти ее на земельный участок, который подарил ей крестный Сакариас.
Рано поднялся и Алехандро, ему не спалось. Не сиделось и в комнате. Он вышел и, не спеша, брел вдоль пляжа, глядя на море. Увидел, как Антонио выпрыгнул из лодки, поздоровался с ним, спросил, как улов.
– Улов гостей, – засмеялся Антонио. – Случилось что в Каракасе, что все вдруг в Энсинаду приехали?
– А кто еще? – поинтересовался Алехандро.
– Исамар, я ее только что отвез на ту сторону залива, хочет землю крестного посмотреть.
– Отвези и меня туда, Антонио, – попросил Алехандро, – если нетрудно…
Глава 45
Эстефания все для себя решила, а Хулио Сесар по-прежнему был в тоске, смятении и нерешительности. Он никак не мог пережить то, что узнал, ненавидел Рейнальдо и не мог смириться с тем, что его смертельный враг оказался ему братом. То, что Рейнальдо мог претендовать на любовь и привязанность его матери, бесило его. Он устраивался на работу, а потом бросал ее, мечтая об одном – вернуться в Энсинаду и снова стать рыбаком. Он во что бы то ни стало хотел вернуть прошлое, сделать все так, как было, он не желал считаться с настоящим. Но когда он сказал Брихиде, что они возвращаются в Энсинаду, она ответила:
– Ты, возможно, и возвращаешься, а я не могу, у меня здесь внуки. Можешь ехать, куда угодно, я остаюсь здесь.
Хулио пришел к Эстефании, она жила уже в своей новой квартире и была занята поисками работы, просматривая объявления. Хулио стало стыдно, он ничем не мог помочь ей. Больше того, он пришел к ней, ища поддержки, помощи в своем душевном разброде, сумятице, неуверенности.
– Я неудачник, Эстефания, и жалею, что приехал в город. Ничего у меня здесь не вышло. И тебе я помочь не могу. Я не был ни хорошим отцом, ни хорошим мужем. Больше я не хочу мешать тебе, я уезжаю в Энсинаду.
– Ты все сказал, Хулио Сесар? Тогда позволь сказать мне! Мне хочется сказать о Хулио Сесаре, которого я впервые увидела в Энсинаде, – не боящегося никакой работы, честном, решительном человеке. Таким я полюбила тебя, ты вел себя мужественно и отважно, ты боролся против Фернандо Мальдонадо, который обижал твоих земляков. Тогда ты знал, что делаешь, но с тех пор все изменилось.
– Нет, Эстефания, вот здесь ты ошибаешься, я по-прежнему веду борьбу с Мальдонадо.
– Не обманывай себя, Хулио Сесар. Теперь ты ведешь борьбу против Алехандро, и войну эту ты затеял от отчаяния, считая, что он увел у тебя единственную твою любовь. Но эта любовь – призрак. И ты давным-давно живешь в стране призраков, Хулио Сесар. Поэтому ты и чувствуешь себя в пустоте, поэтому ты чувствуешь себя одиноким. Вернись на землю, Хулио!
Хулио понурился. Все, что говорила Эстефания, было правдой, но что он мог поделать? Он не мог справиться с собой, не мог принять реальности и продолжал гоняться за иллюзиями. Да, он бежал от правды о Рее, бежал от правды об Исамар. И вот когда он узнал, что Аврора подарила Исамар дом, что она в Энсинаде и туда же поехал Алехандро, он немедленно ринулся в Энсииаду. Предлогом для него было то, что Исамар может грозить опасность. Он потребовал, чтобы поехала с ним и Брихида, которая собиралась в гости к Рейнальдо.
Как ждал свою мать Рейнальдо, как готовился к ее визиту! Он заставил Мерсе переодеться: они ждут в гости его мать, Мерсе должна ей понравиться.
Мерсе в ответ расхохоталась:
– Да мы с Брихидой сто лет знакомы. Забыл, что ли? Она прекрасно знает, что я работала в кабачке у Росы. И сама там частенько проводила время, попивая ром!
И за свои воспоминания Мерсе немедленно получила затрещину. А Брихиды все не было и не было. Рей нервничал, наконец, он набрал номер и позвонил к Альберто. Ему сказали, что Брихида уехала в Энсинаду с Хулио Сесаром.
– Не любит она тебя, – сказала Мерсе, – у нее один сын, Хулио Сесар!
И получила вторую затрещину. Рей сорвался и помчался в Энсинаду. Мерсе задела его самое больное место. Он и сам все время повторял себе это, вспоминая, как обращался с несчастной Брихидой, и, вспоминая, твердил: «Будь я на ее месте, я бы никогда не простил». Но он был полон решимости завоевать любовь своей матери, готов был служить ей, мечтал снять дом, забрать ее к себе, баловать, и пусть она простит его, пусть полюбит, и он тогда, наконец, успокоится, он будет знать, что у него есть мать и она его любит.
Исамар вошла в рыбачью хижину. Когда-то она спасла их с Алехандро от дождя, когда-то в очаге полыхал огонь. Теперь он был холодным, этот очаг. И им с Алехандро никогда не иметь семейного очага. Но огонь горел, горел по-прежнему, только теперь он не согревал ни ее, ни его, он был болью, жгучей болью, – огонь их любви, бесприютной любви без крова, их несчастной растоптанной любви…
Исамар подняла глаза. На пороге стоял Алехандро и смотрел на нее – беспомощно, беззащитно. И так же беспомощно смотрела на него Исамар. Они стояли, смотрели друг на друга, и перед глазами у них прошла вся их жизнь, и конец был все тот же: им невозможно быть вместе, тут они очнулись. И поняли, что стоят по разные стороны пропасти. Исамар попыталась перекинуть мосток:
– Не уходи! – попросила она.
Алехандро подхватил его, но тут же выпустил из рук:
– Я люблю тебя, Исамар! Я все время думаю о тебе но не могу забыть, что твои близкие ненавидят меня, и не-могу не стыдиться своего имени. Прости меня, Исамар! Об одном прошу, прости!..
Габриэла и Габи очень удивились, когда, приехав, за стали в доме не Алехандро с Кике, а Аврору. Молодой хозяин ушел из дому ранним утром и до сих пор еще не вернулся. Аврора приняла гостей приветливо, Кике тут же вызвался показать Габи свои любимые места в Энсинаде, и детей отпустили погулять.
Аврора, внимательно присматриваясь к Габриэле, расспрашивала ее о работе. Все, что касалось ее сына, было ей небезразлично. Она чувствовала, что эта женщина появилась здесь неспроста и хотела понять, что она из себя представляет. Пока было ясно одно, что она в восхищении от Алехандро, высоко ценит его профессиональные способности, и, судя по всему, сама хороший специалист. «Что ж, поживем – увидим» – вздохнула про себя Аврора. Она очень хорошо относилась к Исамар, ей хотелось, чтобы Исамар и Алехандро были вместе, тем более, что она видела, как мучительно страдает Алехандро, бессильный перед своей любовью. Габриэла показалась ей слишком уж самостоятельной, может быть, даже самонадеянной, но, впрочем, ничего дурного об этой женщине Аврора сказать не могла, гостья была интеллигентна, умна, тактична и хорошо воспитана.
Извинившись, что вынуждена оставить ее из-за множества дел в Каракасе, Аврора пошла собираться.
– Алехандро вот-вот придет, – с улыбкой пообещала она, обернувшись на пороге.
И действительно, не прошло и четверти часа, как появился Алехандро, он был сумрачен, выглядел усталым, Габриэле он улыбнулся, но видно было, что мысли его далеко.
Аврора попрощалась и уехала, дети гуляли, в большом и просторном доме они остались совсем одни. День был жаркий, палило солнце, но в увитом зеленью и украшенном цветами доме веяло прохладой. Алехандро попросил принести бутылку легкого ледяного вина, и они пили его, не спеша, маленькими глотками. Алехандро рассеянно отметил, как играют солнечные блики на сочной зелени блузы Габриэлы, на ее смуглом обнаженном плече, на каштановых коротких волосах. Не допив бокала, он поднялся.
– Прости, Габриэла, но я безумно устал, я поднимусь наверх и отдохну чуть-чуть…
Габриэла с улыбкой кивнула. Она осталась одна, постояла, глядя на вьющуюся зелень, что оплела веранду, на блики солнца, взяла в одну руку свой бокал, в другую бокал Алехандро и тихонько поднялась наверх. Заглянув к нему в комнату, она увидела, что он лежит ничком на кровати. Заметив ее присутствие, он поднялся, и она протянула ему бокал.
– В тяжелые минуты не стоит искать одиночества, сказала она, – оно не лечит, поверь мне! Разреши мне быть твоим доктором, доверься мне.
Она подходила все ближе, ближе и вот уже приникла к нему, гладила его волосы, шею, а ее губы нежно и осто¬рожно касались его губ.
– Тебе нужна любовь, мне тоже, доверься мне, тебе хоть на миг нужно забыть обо всем, – шептала она.
И он не нашел в себе сил противиться ее ласке, у него не нашлось сил еще на один разрыв.
Потом лежал, задумчиво откинувшись на подушку, а Габриэла, склонившись над ним, со счастливым блеском в глазах, смеясь, говорила:
– Я знаю, о чем ты думаешь! Мало мне было проблем, так еще на тебе – еще одна на мою голову! Так?
Засмеялся и Алехандро.
– Примерно так, Габриэла, – не стал он лукавить.
– Не бойся, я не создам тебе проблем! Я все решила сама. Я ни к чему тебя не обязываю, но мне кажется, что сейчас мы нужны друг другу. Доверься мне, и все будет хорошо.
– Ты здоровская, как сказал бы мой сын.
Алехандро и впрямь было хорошо с этой женщиной: она вела себя как преданный, бескорыстный друг, и он принял ее дружбу.
Они спустились вниз, Габриэла уже волновалась, куда пропали дети.
Дети не заставили себя ждать, они прибежали, веселые, и с порога закричали:
– Мы хотим есть! Хотим есть! А потом мы хотим в поход!
Алехандро с Габриэлой, глядя на их счастливые мордашки, с улыбкой переглянулись.
– Что ж, придется пойти и приготовить вам бутерброды, – сказала, поднимаясь, Габриэла.
– Я помогу тебе, – предложил Алехандро.
В возне, детской суете, за веселой трапезой Алехандро стало немного легче, он уже не помнил о себе, о своей боли, смотрел на детей, участвовал в их заботах.
А дети попросили устроить им поход, разжечь костер, переночевать в лесу. Взрослые согласились.
Теперь все хлопотали, собирая припасы, разыскивая палатку, спальные мешки.
С рюкзаками за спиной двое взрослых и двое детей пустились вдоль берега реки, которая так красиво вилась и мерцала на солнце. Алехандро шел и невольно вспоминал свое детство. Мальчишкой он тоже любил жечь костры. Они сбегали с уроков на эту речку, ловили рыбу, пекли ее на костре. Учительница уже знала, где их искать, она приходила за ними на речку, они угощали ее рыбой, и она сидела с ними у костра и ни разу не пожаловалась на них родителям… Да, тогда он был счастлив, как счастливы теперь Кике и Габи, у них за плечами только рюкзаки и никакого груза прошлого… Впрочем, вместе с домом он избавится и от воспоминаний…
Приехав в Энсинаду, Хулио побежал разыскивать Исамар, а Брихида пошла навестить свой старый домик. В нем все стояло на своих местах, Эуфрасия поддерживала порядок. Услышав шаги Брихиды, она заглянула к ней, и они принялись обсуждать последние деревенские и городские новости, свадьбу Виолеты и Гильермо, да мало ли еще что.
Они так увлеклись разговором, что не заметили, как вошел Рейнальдо. Эуфрасия, едва увидев его, вскрикнула и убежала.
– Зачем ты приехал, сынок? – встревоженно спросила Брихида. – Тебе нельзя появляться здесь!
– Я приехал к тебе, мама. Я ждал тебя, а ты не пришла! Почему?
Глаза Рея глядели на нее со страданием и мольбой.
– Уезжай немедленно, сыночек, – твердила испуганная Брихида.
– Я знаю, здесь меня все ненавидят, все хотят разлучить нас, но я прошу тебя: хоть ты не гони меня!
– Как ты можешь так говорить, сынок? Я люблю тебя! А если прошу уехать, то только потому, что не хочу больше ваших ссор с Хулио Сесаром. Пройдет время, и он тоже все поймет и простит…
– Мне нужно твое прощение, мама! Я хочу, чтобы ты была со мной, хочу чувствовать твою любовь, хочу, чтобы мы всегда были вместе, как тогда, когда ты носила меня, – Рей обнимал колени Брихиды, прижимался к ним лицом.
– Я простила тебя, забыла о прошлом, я всегда была с тобой, сынок, ты кровь от крови моей, плоть от плоти, – утешала его, поглаживая по волосам, Брихида.
– Помоги мне, мама! Помоги родиться заново, дай мне новую жизнь! Не прогоняй меня, – молил Рей.
