Текст книги "Одна (ЛП)"

Автор книги: Мари Арден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Там девушка верхом на парне.

Вообще-то, там их множество.

Поначалу я не вижу ничего, кроме тел. Загорелых и бледных, темных и светлых. Словно вспышки приглушенных цветов. Цвета двигаются, изменяются медленно и грациозно, словно разворачивающаяся змея. Хватаю Нэт за плечо, чтобы успокоиться. Моргаю раз, другой и, наконец, понимаю, что передо мной. Что-то происходит там, где девушки сидят верхом на парнях, словно те – кони, а парни отжимаются, как будто они на военной базе. Вижу бикини и короткие шорты на девушках и на краткое мгновение думаю, что мы на пляже, а парни – живые песчаные холмы.

Слышны подбадривающие крики; по крайней мере, думаю, что «Леди, оседлай-ка того быка» должно значить именно это. Может это что-то унизительное, но все вокруг так хохочут, что это явно не оскорбление. Что-то привлекает мое внимание, и я замечаю парня в судейской рубашке. Впрочем, на нем также надеты оранжевые серферские шорты. Часть меня понимает, что сочетание черно-белой полоски с ярко-оранжевым не слишком удачное, но глаза застилает пелена и я думаю, что, в конце концов, возможно, это не так уж плохо, особенно на фоне темного ночного неба. Мысленно называю его «Реф» и смотрю, как он обходит круг по периметру, шлепнув несколько задниц. Он свистит два-три раза и люди с середины уходят, оставляя место для одного единственного человека. Он непринужденно сидит на коленях. На нем нет рубашки, а в сосках пирсинг. Металлические колечки поблескивают на фоне ряда татуировок у него на груди. Не могу различить, что там изображено.

– Осталось двое. Кейд, – он указал на татуированного парня с пирсингом сосков, – первый. Помните, это все ради благотворительности.

Реф говорит с южным акцентом. Он выделяет слова, чтобы убедиться, что каждый услышал.

– Мы возвращаем долг обществу. Ясно вам?

Кто-то хихикает.

– Покер на раздевание! – долетает голос из толпы.

– Мы пытались в прошлом году, припоминаете? – Реф хмыкает, глядя на нас. —Чуть не попали под арест. В конце концов, оказалось, что существует закон, запрещающий публичное обнажение. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Что-то на счет «неподходящего для детей».

Он ухмыляется, и толпа свистит в поддержку.

– Не знаю откуда в кампусе для восемнадцати и старше взяться детям, но закон есть закон, и мы должны его соблюдать. Поэтому отжимаемся, обнажившись наполовину.

Толпа ликует. Они кажутся безалаберно веселыми и истерически счастливыми. Это заразно. Я улыбаюсь.

– В былые времена мужчины в Риме доказывали свою состоятельность, сражаясь на смерть на арене для тысяч зрителей. Теперь мы используем мяч, а не меч, но толпы все еще смотрят, все еще желают нам размазать своих противников. «Барсуки» Мэдисонского университета хотели бы поблагодарить всех вас за неизменную поддержку, за ваши кровожадные подбадривания и за чертовы победные вечеринки! – кричит он, и толпа мгновенно начинает скандировать.

– Город Мэд, город Мэд, город Мэд...

– Очередная победа – еще один шаг ближе к цели, детки! – продолжает Реф, потрясая кулаком в воздухе. Следует череда хрюканий и, слушая их, я вдруг вспоминаю колонию обезьян, захватившую мир и хрюкавшую с таким же удовольствием.

Я смеюсь и Нэт толкает меня локтем.

– Что такого смешного?

– «Планета обезьян», – отвечаю.

Она непонимающе на меня смотрит.

– Они кричат как обезьяны.

Разве она не слышит?

– Разве это не прекрасно? – Нэт вздыхает, мечтательно улыбаясь.

– Ну, если тебе нравятся подобные вещи. – Мои глаза становятся круглыми.

– О, да. – Она вздыхает. – Нет ничего лучше мужчины, полного обезьяньего энтузиазма в твоей постели, уж поверь мне.

В реальном мире я была бы шокирована, покраснела бы, и, может, заикаясь, пробурчала что-нибудь в ответ. Но в этом мире, где все перевернулось вверх дном, где голова кажется легче воздуха, где ночь видится нескончаемой, как звезды – в этом мире я не смущаюсь.

Я заинтригована.

– Видишь того парня? – Нэт указывает на парня с татуировками и пирсингом сосков рядом с Рефом. – Его зовут Кейд и он принимающий игрок. Они с Паксом – звезды нашей команды регби. Практически в одиночку разгромили Алабаму в прошлом году. Также номер десять и двенадцать в сотне самых сексуальных спортсменов-студентов по версии «Спортсилюстрейтед». Это их последний год в команде. И ходят слухи, что они не пойдут в профессиональный спорт. – Ее глаза широко распахнуты и в них застыло драматично обиженное выражение.

– Весь этот талант, Джулс! – Она практически кричит, пока я тупо смотрю на нее. – И они растратят его впустую, променяв на какую-то работу с девяти до пяти. Позор. – Она качает головой и поворачивается обратно.

Я поглощаю информацию и туманно задумываюсь, вспомню ли это завтра.

Реф успокаивает толпу, делая успокаивающие движения пальцами. Энергия рокочет. Я тоже чувствую беспокойство.

– Поймите вы – это все для людей, переживающих тяжелые времена. Каждая улыбка, цент, пожертвованный доллар предназначаются для них. Давайте будем великодушными. Давайте поддержим их. Давайте жить полной жизнью. Сделаем эту ночь незабываемой!

Хлопаю и болею так же неистово, как и остальная толпа. Поддалась ажиотажу, и он в самом разгаре. Я на гребне, на самой вершине и нет возможности спуститься.

Вот что дало мне жжение в желудке – способ оставаться наверху.

Реф дует в свисток и словно по команде из толпы выходит девушка. На ней были шорты, едва прикрывающие промежность. Она вызывающе покачивала бедрами, подходя все ближе и ближе к Кейду. Все глаза прикованы к ней. Из толпы доносятся свист и улюлюканье, возбуждение нарастает.

– Готова испытать быка? – с намеком спрашивает он. Это не слишком-то оригинально, но кокетливое хихиканье показывает, что ее это не заботит.

Пока мы ждем, стоит тишина. Кейд с усилием опускается на землю, с его бритой головы уже катится пот, наводя на мысли о мокрой рыбе, выскальзывающей сквозь пальцы. Кивком он приглашает девушку залезать. Она так и делает. Перекидывает через него ногу и усаживается на спину, словно на коня. Ее светлые волосы стянуты в тугой пучок, открывая раскрасневшееся лицо.

Кейд делает глубокий вдох в течение нескольких секунд. Его руки медленно отталкивают тело от земли. Его мышцы дрожат и сильно напрягаются. Девушка громко визжит, очевидно, ощущая, как его мышцы перекатываются под ее бедрами. Кейд полностью распрямляет руки и несколько секунд удерживает положение. Затем он делает это снова. И снова. И снова. В тринадцатый раз он так сильно стискивает зубы, что у него краснеет лицо. В последнюю секунду, прежде чем опуститься, он хрюкает.

Кэйд и девушка на нем сверху источают сексуальность. Они представляют собой картину, где на холсте сливается кремовое и загорелое. Нэт так близко ко мне, что я чувствую, как она дрожит, возбужденная от тестостерона, насыщающего воздух.

Толпа взрывается.

Нэт обмахивает себя.

Когда блондинка вскидывает ногу, чтобы слезть, Кейд встает на колени, гордо и немного слишком самоуверенно улыбаясь. Его белые зубы выделяются на фоне красного, разгоряченного лица, словно светящаяся палочка. Нэт хватает меня за руки.

– Вот это да, – подмигивает она.

– Доллар за каждое отжимание, – объясняет Реф, вновь привлекая внимание толпы. – Это тринадцать баксов с каждого жертвователя. Мы соберем их в конце.

Толпа все прибывает, выкрикивая сексуальные намеки до тех пор, пока мои уши не становятся красными.

– Уймитесь, озабоченные придурки. У нас все еще остался один человек. – Реф пытается нас утихомирить.

– Пакс, Пакс, Пакс... – звучит как по команде.

Сквозь дымку в голове понимаю, кого они имеют в виду. Университетского квотербека. Он был первым, о ком я услышала, поселившись в кампусе. Кто-то назвал его «бургер». Пальцем тыкаю Нэт под ребра, чтобы привлечь ее внимание. Ее глаза все еще приклеены к Кейду, но она кивает головой в подтверждение.

– Который из них Пакс? – с любопытством спрашиваю, указывая на нескольких парней, вышедших в круг. Некоторые стоят ко мне спиной.

– Как ты можешь не знать?

– А ты-то откуда можешь знать? – саркастически спрашиваю.

– Кроме того, что его лицо повсюду? Мы друзья на фейсбуке.

– Не подозревала, что ты его знаешь.

Хотя это не должно меня удивлять. Нэт не было дома каждый вечер с тех пор как она въехала. Она вела себя так, как в моем понимании вели себя настоящие тусовщицы.

– Я не на самом деле знаю его. Просто знаю. – Нэт пожимает плечами.

Задумываюсь, пытаясь разобраться в ее тарабарщине сквозь густой туман в мозгу.

– Я не поняла, что это значит, Нэт.

– Это значит, что мы никогда не встречались лично, поэтому Пакс технически не знает, кто я...

Я удивленно поднимаю брови.

– «Технически» не знает, кто ты? – эхом повторяю. – Что случилось со старыми добрыми временами, когда люди либо знали тебя, либо нет?

Понимаю, что произнесла это вслух, только когда Нэт отвечает мне.

– Канули в Лету, детка. – Она улыбается. – В любом случае я вижу его снимки с хэштегами и читаю его статусы, так что я вполне в курсе того, что происходит в его жизни.

Нэт замечает мое выражение лица и принимает смущенный вид.

– Знаю, знаю. Я вроде шпиона. Но, поверь мне, все это делают. Кстати, мы с тобой не подружились на фейсбуке. А должны бы, учитывая, что мы живем вместе и все такое.

– У меня нет фейсбука, – признаюсь я. Однажды почти завела аккаунт, но поняла, что мне ни с кем не хочется общаться. Я никого не знала за пределами того круга, который выстроила вокруг меня бабуля.

– Да ты, мать твою, прикалываешься?

Никогда не слышала, чтобы она так много выражалась. Смотрю на нее, внезапно понимая, как мало я о ней знаю.

– Нам нужно завести тебе аккаунт, – сообщает она. – Потом пойдем на вечеринку, где ты сможешь сделать подходящую вызывающую фотографию и разместить ее на своей странице.

Кажется, она говорит серьезно, так что я не смеюсь. Молчание затягивается, пока я не киваю.

– Так который из них Пакс? – спрашиваю, прерывая молчание.

– Очень темные волосы. Зеленые глаза. Убийственная улыбка. У него на левой щеке появляется маленькая ямочка, когда он улыбается. А еще у него небольшая татушка с переплетенными руками справа на груди. Это так сексуально и романтично. Я бы хотела ее облизать.

Охаю.

– Я только, что произнесла это вслух? Слишком много информации?

Киваю.

– Ты не шутила. Ты вроде шпиона.

– А. – Она встает на цыпочки, рассматривая парней в круге. – Ищи парня с татуированными руками на груди, – инструктирует она.

Прищуриваюсь, но в темноте трудно смотреть. Все выглядят как бледные тени.

– Есть! Вот тот! – взволновано показывает она. – Я узнаю эту густую шевелюру, где угодно.

– Нэт, это же безумие, что ты можешь вычислить его по волосам, ты в курсе, правда? – выпаливаю я.

– Но не такое безумие, как отсутствие у тебя фейсбука, – саркастично отвечает она, не глядя на меня. – Этот парень настоящая приманка для глаз, Джулс. То, что нужно, чтобы избавиться от твоей депрессии.

Реф свистит.

Морщусь и прикрываю голову. Звук похож на сирену в ушах.

– У меня нет депрессии, – отпираюсь я.

– Так ты сидишь дома каждый вечер просто потому, что тебе так хочется?

Я киваю. Она выглядит пораженной.

– Все это время я думала, что тебе разбил сердце какой-то парень или что-то...

Качаю головой. Почти сознаюсь, что действительно думаю о мужчинах, но удерживаю это признание. Возможно, фильтр возвращается.

– Удачи в постели, Пакс!

– Я подарю тебе скачку твоей мечты!

Морщусь, потому что последний крик звучит прямо позади меня. Очевидно Нэт не единственная девушка, потерявшая голову из-за Пакса.

– Может быть, вся команда регби на самом деле не игроки, а работники борделя в кампусе, – шучу я, в то время как количество обнаженной кожи удваивается с каждой минутой.

– Мне все равно. Я бы с радостью заплатила за это, – хохочет Нэт.

Слежу за ее взглядом и затем вижу его.

– Я его знаю. – Я охнула. – Он спас меня от нежелательного заголовка в газете.

– Э?

– Когда я съезжала по траве.

– О?

«Пакс», – мысленно произношу его имя, примериваясь. С такого расстояния не могу хорошенько его разглядеть, но я уже видела его лицо раньше. Нэт сказала, что у него зеленые глаза, но из-за ночного сумрака они выглядят темными. Знаю, что у него полные губы, что его голос спокойный и невозмутимый, и, каким-то образом, могу представить его лидером, отвечающим за каждую игру. Даже с того места, где стою, видно широкие, мощные плечи Пакса. Знаю, что его кожа загорела под летним солнцем, потому что находилась в дюймах от него. Он сел на землю и расслабился, но контуры мышц, бугрящихся на руках и плечах, четкие и рельефные. Мне интересно, будет ли он на ощупь такой же, как Брейден, жестким и безжизненным. Или он покажется более крепким. Словно сталь.

– Пакс, Пакс, Пакс...

– Ладно! – Кейд призывает толпу успокоиться. Он встает рядом с Рефом. Оба машут руками, добиваясь тишины, но проходит целая минута, прежде чем все могут услышать Кейда.

– Слушайте сюда. Как вы знаете – это сбор средств. Мы обещали вам развлечение, поэтому сейчас нам нужно занять немного времени, пока сюда доберется группа. Они запаздывают, но мы обещаем, что они приедут. Будем веселиться всю ночь напролет, и все собранные средства пойдут в «Сердца любви»!

Толпа разражается радостными воплями. Свист заполняет мои уши, и я не слышу ничего, кроме этих пронзительных звуков.

– Для нас это хорошая ночь. Мы победили Южную Каролину и Пакс полностью восстановился. Чтобы доказать это, он собирается выбрать добровольца. Девушки, кто-нибудь хочет прокатиться?

Желающие, конечно, есть. Пакс улыбается, и улыбка делает его лицо почти мальчишеским. Неожиданно замечаю ямочку у него на щеке. Нэт была права. Пакс выходит в центр круга и складывает руки, готовясь говорить.

– «Сердца любви» дарят второй шанс, – в тишине начинает Пакс. – Они помогают исправить ошибки, преодолеть препятствия и, в конце концов, обрести себя. «Сердца любви» занимаются всем – консультируют, обеспечивают финансовую помощь, размещение, они помогают претворить мечты в жизнь тем, кто в этом больше всего нуждается. Они помогли мне справиться после операции, когда я думал, что уже не буду прежним, – признается он тем же собранным тоном, который помогает рассеять туман в голове. – Иногда этот мир жесток, – продолжает он. – Иногда этот мир полон смерти.

Красный.

Я моргаю и цвет исчезает.

– Временами этот мир – дерьмовая карусель, которая не останавливается. Но есть надежда. Иногда пустошь снова может расцвести. Зачастую вы можете сделать гораздо больше, чем просто выживать. Вы можете любить. Можете жить, проявлять непосредственность. – Он медленно и целенаправленно обшаривает толпу глазами. Смотрю на его глаза, пытаясь представить в них зелень. Следую за ним взглядом до тех пор, пока...

...его глаза не встречаются с моими.

Он складывает губы в улыбку, и я не могу не улыбнуться в ответ. Смущенно улыбаясь, робко машу. Его улыбка становится шире.

– Эта.

Глава 4

Улыбка примерзла к лицу. А может это лицо замерзло, и улыбка просто не может сломать лед. Пакс подмигивает, но этот игривый жест никак не успокаивает внезапно охватившее меня нервное состояние.

– Думаю, он показывает на тебя, Джулс, – возбужденно говорит мне Нэт. – Иди!

Я все еще в таком оцепенении, что позволяю ей вытолкнуть меня из толпы, и спотыкаюсь на ходу.

– Постой, – кричит она, хватая меня и что-то делая с моей блузкой.

– Позже поблагодаришь меня, – быстро шепчет она. – Держись крепче!

С этими словами она подталкивает меня сильнее, отступая в разрастающуюся толпу. Я слегка покачиваюсь от ее толчка. Не понимаю, что она сделала, пока не смотрю вниз.

И прихожу в ужас.

Она разорвала верх моей блузки. Пуговиц не осталось и обе части свободно свисают, выставляя напоказ лифчик пуш-ап. Короткие джинсовые шорты внезапно кажутся теснее, потому что все тело распирает от стыда.

– Привет.

Разворачиваюсь кругом. Пакс стоит в нескольких дюймах от меня. Когда он смотрит вниз, на его щеке появляется ямочка.

– Я забыл представится. Меня зовут Рид Пакстон, – говорит он. – Но все называют меня Пакс.

Мои мысли разбегаются. Я начинаю осознавать ситуацию.

– Ты не против поучаствовать? – Он обеспокоено приподнимает брови. – Помню, что у тебя сегодня ночь спонтанности и решил, что возможно, тебе следует это испытать.

Тупо смотрю на него, подавляя желание запахнуть блузку. Пытаюсь воскресить ощущение легкости в голове. Забыть толпу. И я киваю.

– Ну ладно, дамы и господа! Вот наш доброволец.

Голос Кейда спасает меня от взгляда Пакса и собственной неспособности произносить слова. Он касается моей поясницы, заставляя подойти ближе к Паксу.

– Ей нужно лишь обхватить его ногами и... прокатиться, – кричит Кейд в толпу. Раздается несколько смешков.

– Помните, это ради благотворительности. Каждое отжимание, которое он сделает с ней на спине – один доллар. Есть желающие?

В ответ раздаются крики и хрюканье. По крайней мере я не единственная, кто не может разговаривать в присутствии этого парня. Кейд оставляет нас, чтобы записать имена «пожертвователей». В ушах гудит, словно тело гоняет алкоголь по всему организму. Я понимаю, что это плохая идея. Это на меня не похоже. Кроме того, я вся дрожу. Побочный эффект от слишком большого количества выпивки или что-то другое?

– Я заставляю тебя нервничать? – Его хрипловатый голос течет, словно шоколадная глазурь по спелой, круглой клубничке. Заставляет ли он меня нервничать? «Заставляет ли извергающийся вулкан нервничать муравьишку?» – прошелестело у меня в голове. Это был всплеск здравомыслия.

– Нервничать? Я не нервничаю, – пробормотала я, не глядя на него. Жужжание становится громче, делая меня еще более пугливой и беспокойной. Что за штуку я проделываю, когда сначала набираю воздух, а потом выпускаю? Ах да, дыхание. Надо этим заняться.

Я пытаюсь успокоиться. Почувствовать себя уравновешенно. Впрочем, жжение в пищеводе не придает равновесия. Это не спокойствие, а огонь. Рев. Тело больше не принадлежит мне одной. Оно принадлежит опьянению – тому пику, на котором я нежилась несколькими мгновениями раньше.

Издаю сдавленный звук и вдыхаю через ноздри, втягивая дымный воздух, словно голодный щенок в поисках молока. И тотчас ощущаю тепло Пакса рядом с собой. Скоро буду погружена в него, обернута им.

Обернута вокруг него.

Так заставляло ли это меня нервничать? Лишь на какую-то сотню процентов.

– Время начинать! – кричит Кейд и бежит к нам с Паксом, блестя белоснежными зубами. Он хлопает Пакса по спине.

– Не облажайся, – советует он с улыбкой.

– Как будто я когда-нибудь это делал.

Кейд поворачивается ко мне. Вижу, что он замечает мое декольте, выставленное на всеобщее обозрение. Он медленно обводит меня оценивающим взглядом. Затем одобрительно улыбается.

– Ну, привет.

– Привет, – отвечаю, покачиваясь. – Эээ, может, уже начнем?

Не хотела быть грубой, но слова вырываются непроизвольно. Сейчас кое-что другое занимает мои мысли.

– Ты в порядке? – доброжелательно спрашивает меня Пакс. – Выглядишь слегка зеленой.

– Кажется через секунду меня вывернет наизнанку и можешь считать меня сумасшедшей, но я бы предпочла не начинать учебный год с прозвища Блевотик.

Это слишком уж откровенно. Часть меня понимает, что лучше бы оставила это при себе.

Пакс закусывает нижнюю губу. Не уверена, это из-за беспокойства или же он пытается не рассмеяться.

– Давай начнем.

Он вклинивается между нами, заслоняя меня от Кейда. Его крепкое полуобнаженное тело оказывается перед моим лицом. Мускусный одеколон Пакса в сочетании с запахом присущим только ему внезапно атакует мои ноздри, обостряя чувства.

Кейд хмыкает, его все это забавляет. Внезапно мне хочется посмотреть на него. Не нахожу в ситуации ничего забавного.

– Готов как скажешь.

Пакс поворачивается ко мне, его изумрудные глаза в звездном свете кажутся темными омутами. На какое-то бесконечное мгновение взмываю вверх, еще выше, не летаю. Зависла в воздухе. Пульс зашкаливает. Что-то тяжелое и горячее разливается в животе. Не в силах оторвать взгляд, я беспомощно смотрю, как он приближается, пока его губы не останавливается так близко, что наше дыхание перемешивается.

– Прокатись на мне.

Прокатиться на нем? Дыхание перехватывает в горле. Поток алкоголя, бушующий в теле, затвердевает в горле мячиком для гольфа. Его глаза продолжают сверкать, и я права. Они словно маяк, мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

Пакс слегка касается ладонями моей талии. Его губы около моего уха.

– Держись крепче, – советует он низким шепотом. – Поездка будет ухабистой.

Делаю шаг назад, глядя, как он на меня смотрит. Внезапно ситуация, в которой оказалась, кажется невероятно смешной. Что за подруга обрывает пуговицы и говорит, что «ты поблагодаришь ее позже»? Кто скачет на полуобнаженном парне в середине ночи? Кто делает это за деньги? Не могу удержать рвущийся из горла звук. Может Пакс догадывается, о чем думаю, потому что его губы подрагивают, собираясь растянуться в улыбке. Мы мысленно передаем друг другу сообщение вроде: «Мы что, серьезно это делаем? И люди на самом деле платят, чтобы это увидеть?» Пакс слегка пожимает широкими плечами, словно говоря: «Люди готовы платить, чтобы посмотреть на вещи и похуже».

Безумно. Нелогично. Спонтанно.

Раздается свисток, прерывающий наше мысленное общение. Я уже не такая нервная. Должно быть мне даже удалось поднять вверх большие пальцы, потому что толпа ревет, а плечи Пакса трясутся от смеха. Чувствую себя лучше. Подбегает Реф.

– Как тебя зовут? – спрашиваю.

– Довольно очевидно. – Он указывает на свою рубашку. – Все зовут меня Реф.

– Ясно. – Хмыкаю и приставляю указательный палец к голове.

Должно быть, мои слова прозвучали невнятно, потому что Реф спрашивает:

– Ты в порядке?

– Да.

Смотрю на Пакса.

– Ты в состоянии прокатиться?

Я чуть не рассмеялась вслух. Мне хочется сказать, что это ведь не гонка на мотоциклах. Не могу погибнуть от скачки верхом на парне. Потом хмурюсь. Могла умереть, скатившись с холма. И снова смотрю на Пакса. Он приподнимает бровь.

– Чувак, это почти как на тренировке – говорит Реф. – Просто будь благодарен, что в этот раз на тебе сидит не тренер.

Он смеется.

– О, я не жалуюсь, – уверяет его Пакс, не сводя с меня взгляда. – Эта скачка будет весьма приятной.

Уверена, что он говорит несерьезно. Должно быть, он играет на публику. Сегодня я смелее, чем когда-либо, поэтому не отвожу взгляд. Кажется, ему это нравится. Его улыбка становится шире.

– Я собираюсь лечь на тебя.

Слова звучат громче рева в голове. Они такие громкие, что застываю.

– Рядом с тобой. – Пакс примирительно улыбается, но его глаза озорные. – Собираюсь лечь рядом с тобой, чтобы ты могла слезть, эээ, залезть.

Я могу только смотреть на него. Не знаю, то ли мне рассмеяться, то ли покраснеть. А может и то и другое. Довольствуюсь поднятой бровью, передразнивая его. Пакс падает передо мной, словно стрела, поражающая цель. Толпа ликует, увидев его на земле, и беспокойно ожидает какого-то действия. «Это вроде шоу», – напоминаю я себе. Мы устраиваем представление. Осматриваю его спину, задерживаясь взглядом на пояснице, на изгибе которой вскоре окажется часть меня. Меня охватывает мягкое незнакомое чувство.

– Ладно, – Кейд поворачивается ко мне. – Когда заберешься на него, просто поерзай, чтобы удобно устроиться.

Мне удается сдержать дрожь, так что руки не трясутся.

– Поерзать. Поняла. – Переминаюсь с ноги на ногу. – Что-нибудь еще?

Пакс слышит наш разговор.

– Повеселись, – говорит он, посмотрев через плечо

На его щеке снова появляется ямочка, милая, забавная и искушающая одновременно.

Реф свистит в свисток, чтобы привлечь всеобщее внимание. Резкий звук не останавливает Пакса. Я смотрю, как он делает несколько отжиманий на земле, чтобы подготовиться. Наблюдать за его движениями – словно смотреть на пантеру. Тело Пакса словно состоит из одних текучих мускулов, настолько четких и выделяющихся, что кажется, на коже есть скрытые борозды.

– Каждое отжимание – доллар, – кричит толпе Кейд, напоминая в тысячный раз. – Давайте спасем несколько гребанных жизней!

За его словами следуют крики и аплодисменты, словно он толкнул какую-то грандиозную и жизнеутверждающую речь.

Хлопки становятся оглушительными, когда я подхожу ближе к Паксу. Тонкий слой пота, блестящий на его спине, четко показывает его физическое напряжение. Пакс чувствует мое присутствие и замирает на середине движения.

– Готова? – спрашивает он, не глядя на меня.

Киваю, потом понимаю, что он не может меня видеть.

– Да, – говорю спокойно.

Чувствуя себя словно под увеличительным стеклом, когда все глаза прикованы ко мне. Закидываю одну ногу и, почувствовав мое прикосновение, он в ту же секунду выгибает спину, пока не трется об меня.

– Сожми ноги крепче.

Устраиваюсь и все больше осознаю, что мои подозрения были верны. Он вовсе не кажется картонным, максимально далек от этого. Пакс теплый, словно электрическое одеяло, но это одеяло наполнено живой сталью.

– Раз... два...

Его волнообразные движения создают приятное трение между ног. Охаю, потому что оказаться на нем верхом не похоже ни на что, испытанное мной раньше. В движении его тела чувствуется сочетание мягкого и жесткого, медленного и быстрого. Пакс настолько мощный, что мои ноги едва касаются земли, когда он двигается. Выпрямившись для лучшего равновесия, хватаюсь руками за его плечи и неосознанно перебираю пальцами.

– Шесть... семь... – Его голос дрожит.

– Ты в порядке? – Наклоняюсь и шепчу ему на ухо.

– Восемь... – Он останавливается и шепчет: – Ты щекочешь меня руками.

– О. – Я откидываюсь назад.

Коварная мысль приходит мне в голову, и я снова кладу руки ему на плечи. Щекочу его там, где шея переходит в плечи.

– Девять... десять... – считает толпа.

– Эй, – его голос начинает срываться. – Прекрати.

Кусаю губы, но продолжаю его щекотать.

– Это же ради благотворительности! – восклицает он.

Мои пальцы замирают, но лишь потому, что я чувствую, как все его тело дрожит. Не хочу, чтобы он останавливался, если все еще может продолжать.

– Одиннадцать... двенадцать...

Щиплю его за спину.

– Достаточно спонтанно для тебя? – Что-то вынуждает меня произнести это.

В ответ доносится лишь его низкий смех. Мы движемся вверх, потом вниз.

Вверх. Потом вниз.

– Шестнадцать... Семнадцать...

Вниз.

Вверх.

Сидя на нем сверху, понимаю, что опьянение медленно проходит. Алкоголь выветривается. Я больше не на пике, не на волне, но пока и не упала.

Вверх.

Не осознаю, как много это для меня значит, пока не слышу свой вздох облегчения.