Текст книги "Одна (ЛП)"
Автор книги: Мари Арден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 25
Я лежу на спине.
Он будит меня поцелуями.
Чувствую себя будто на облаках, плавая по ним, а потом на меня течет что-то холодное и приятное. Сперва это только капли, но затем они медленно растекаются, приближаясь к секретному месту, распространяя горячие и покалывающие ощущения.
Слышу свой стон. И чувствую, как сползает простынь, пока каждый сантиметр моего тела не остается открытым. Затем он целует меня и облака исчезают, превращаясь во что-то более сексуальное.
– Ммм, – стону я, и Пакс кусает мою шею, напоминая мне вампира. – Мой собственный маленький Эдвард...
– Маленький? – фыркает он и отстраняется. – Почему бы тебе не осмотреть снова?
Он толкается своим возбуждением мне в руку. Я сразу же сжимаю пальцы и провожу по всей его длине.
– И кто, черт побери, этот Эдвард? – спрашивает он.
Парни. Я сдерживаю смех.
– Никто. Всего лишь блестящий вампир...
Целую его прежде, чем он успевает сказать что-то еще. Пакс скользит руками по всему моему телу, и вскоре я могу думать только о нем. Цвета мерцают у меня в голове, и когда Пакс начитает двигаться, я знаю, что увижу их вспышки. Вздыхаю в предвкушении, и захватываю его губы в плен.
Я чувствую боль с прошлой ночи, когда Пакс был во мне, теперь это приятно и больно одновременно. Сжимаю бедра вокруг его руки. Выдыхаю стон ему в губы и закидываю руки ему на спину. Он с вопросом во взгляде смотрит на меня.
– Да, – отвечаю ему.
– Ты уверена? Я не хочу сделать тебе больно...
– Ты никогда не сделаешь мне больно. Никогда. – Касаюсь его лица и придвигаю ближе к себе.
Прежде чем он успевает ответить, целую его, позволяя его запаху и чувствам, которые он тратил на то, чтобы отговорить меня, затуманить все в моей голове. Это то, что он делает со мной. Наполняет меня цветами, хотя их там до этого не было.
Я позволяю себе забыться, и вскоре он начинает двигаться во мне, забирая всю меня так же, как и я его. Он не сводит своего взгляда с меня. Это его обещание мне.
Мы двигаемся, пока я не ощущаю, как Пакс начинает дрожать. Уже знаю, что это тот момент, когда он достигает оргазма. Внутри меня тоже нарастает это ощущение.
– Я люблю тебя, Пакс.
– Я люблю тебя, Джулс, – рычит он.
Мы падаем в пропасть вместе.
Через минуту Пакс подтягивает меня к себе на грудь. Передвигаю голову, пока не ложусь прямо на сердце. Мне нравится слышать его биение. В таком положении мы лежим еще очень долго.
– Пакс. – Осторожно нарушаю тишину и поворачиваюсь к окну. – Смотри, солнце восходит.
– Хмм. Оно делает это каждый день. Невозможно остановить эту чертову вещь. – Слышу, как он дразнит меня.
Я игриво ударяю его в грудь, смотря, как у него на лице появляется ухмылка.
– Это восхитительно.
– Это может ослепить тебя. – Он гладит меня по спине. – Оно сожжет тебя, прежде чем ты пройдешь в миле от него, – Пакс целует меня в нос.
– Ты испортил все веселье.
– Иногда нужно называть вещи своими именами, – целует меня в щеку.
Кладу голову обратно на его грудь. Чем больше я бодрствую, тем больше ощущаю вину за случившееся прошлой ночью. Вывожу замысловатые узоры на груди Пакса. Смотрю, как его тело поднимается и опадает при каждом вздохе. Вчера это почти что было отобрано у мира.
Внезапно ощущаю подавляющую печаль. Я сглатываю несколько раз, пока не чувствую, что могу говорить.
– Пакс. – осторожно начинаю я.
– Да,
– Я хочу рассказать тебе кое-что о себе.
– Замечательно. Потому что я хочу знать о тебе больше.
Он серьезен. Мне интересно, думает ли он о том, что я сказала ему вчера, о том, что кто-то придет за мной.
– Прежде чем начну, хочу, чтобы ты знал, что прошлая ночь и целый день были лучшими в моей жизни. Никогда не чувствовала себя такой свободной, такой счастливой, такой наслаждающейся жизнью. Я так много несу на себе, и хоть то, что ты со мной не делает этот груз легче, но его тяжесть становится терпимой. Это выглядит, будто нет ничего невозможного. – Он собирался что-то сказать, но я положила палец ему на губы. – Сначала послушай, – спокойно говорю я, нежно прикасаясь к его щекам. И глубоко вздыхаю.
– Прошлой ночью был не несчастный случай.
Смотрю на его лицо, но мне тяжело понять, что на нем написано.
– Тот человек, который был прошлой ночью в машине мой бывший парень Брейден. – Пакс вскинул брови. – Я не знаю, как он нашел меня, но уверена, что он был не рад видеть нас вместе. Он очень... навязчивый. Он беден. Но он ничего с этим не делает. Мне кажется, что у него не все в порядке с головой. Ему нужна помощь.
– Он пытался убить нас, потому что я встречаюсь с тобой?
– Да. Я же сказала, ему нужна помощь.
Пакс злится, и я понимаю почему. Из-за этого я начинаю бояться его и не могу рассказать ему все остальное. Передвигаюсь поближе к лицу Пакса, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Если Брейден нашел меня, значит... остальные тоже могут. Они знают, что мы встречаемся.
Тишина.
Кадык Пакса поднимается и опускается.
– Остальные? – наконец произносит он.
– Три года назад мою бабушку убил наркобарон по имени Хуан Гонзалес. Мне кажется она видела то, чего не должна была и заплатила за это. Семья Брейдена очень влиятельная в Мексике, – объясняю я. Очень часто я задавалась вопросом, занимались ли они торговлей наркотиками. Как бы они тогда были знакомы с Гонзалесом? – Его дядя познакомил меня с убийцей моей бабушки. – Я не могу убрать гнев из голоса, который вдруг появляется. – Я была сиротой, слабой девушкой в их глазах. Он доверял семье Брейдена, и предположил, что я была совсем одинока и нуждалась в деньгах. Ему казалось, что я сохраню их секрет, – вздохнула глубже. – Шесть месяцев я работала на Гонзалеса, выращивала коноплю, сушила ее, а затем расфасовывала, чтобы распространять по стране и в Канаде. Гонзалес продавал марихуану всем, кто был способен за нее заплатить.
Тишина.
Я отчаянно хочу знать, о чем думает Пакс, но боюсь.
– Я знаю, что то, что я делала неправильно, но не могла пойти к копам. Большинство из них работало на Гонзалеса. Он отобрал у меня единственного человека, который имел для меня значение. Я… я хотела отобрать у него что-то не менее ценное. – Смотрю на пятно за головой Пакса. – Я изучила их график. Знала, когда они меняют охрану. Мне удалось выкопать яму под ограждением из колючей проволоки и проникнуть на эту территорию. Я разлила бензин на землю, и зажгла спичку. И наблюдала, как пылали поля. Как уничтожался лес. – Мой голос становится тише. Вспоминаю последний день в Минессоте. Ночь, которая привела меня сюда. – Семь месяцев назад я нашла один из подземных домов Гонзалеса, – шепчу я. – Он скрылся после того, как я сожгла его «ферму». Он думал, что это кто-то из его конкурентов. Были разговоры о войне с наркотиками, уличном стиле, так как было в Мексике. – Я содрогаюсь. – Я сделала нечто ужасное, – продолжаю, мой голос понизился до шепота. – Я видела Гонзалеса. Как он совершает вещи более зловещие, чем могла представить.
Красный.
Он застилает мое зрение. Я не могу сказать этого. Хочу спрятать это глубоко внутри и не думать об этом никогда.
– То, что я видела, придавало мне мужества. Я... я выстрелила в него.
Все тело Пакса напрягается под моим. Если я остановлюсь сейчас, то остановлюсь навсегда и никогда не расскажу ему всю правду.
– Я... я не уверена мертв он или жив, – продолжаю, мой голос обрывается. – Выстрелила ему в живот, около живота. Хотела, чтобы он умер, Пакс, – признаюсь я. – Знаю, что должна была целиться в сердце, но в последний момент опустила пистолет и выстрелила в какое-то другое место, мне кажется, я испугалась. Я хотела причинить ему вред, Пакс. Не думала, что такое зло может существовать в мире. Хотела причинить ему вред за всю ту боль, которую он причинил другим людям. – Я начинаю плакать. – Думала, что, если сделаю ему больно, пустота внутри меня исчезнет. – Прячу свое лицо в ладонях. – Но этого не случилось. Она целиком осталась во мне. Ничего не делало ее лучше. – Останавливаюсь. – Ничего, до тебя.
Тишина, наполненная смыслом, длинная и пагубная. Он не произносит ни слова еще очень долго, так долго, что я подумала, он больше никогда не заговорит со мной. А разве он должен? Его девушка преступница, а может быть и убийца.
Чувствую себя разрушенной. Признание словно создало трещину внутри меня, и с каждой секундой она становится все больше и больше. Слышу, как что-то ломается внутри меня.
– Мне нужно побыть одному, – наконец говорит Пакс тоном, который я не могу понять.
Он отстраняет меня от себя. Я ничего не могу сделать, кроме как дрожать, когда Пакс покидает кровать. Когда слышу, как дверь закрывается, выпускаю наружу пронзительный хриплый вопль, идущий прямо из моего сердца. Он исходит из моей сущности, из моей души, разрывающейся от всех ужасных, принятых мною решений. Рассказала ему все мои секреты. Мое тело наполнено болью, будто все внутри меня изорвано в лохмотья. Обнажение моей души и отказ Пакса от меня хуже ножа режущего мою кожу. Кажется, будто он взял по отдельности каждую клетку моего тела и разбил молотком, пока они не превратились в пыль.
«Чего ты ожидала?», – разочарованно спрашиваю я у себя.
Я преступница. Убийца. Красного я вижу больше, чем крови Гонзалеса. На мгновение Пакс остановил это, но теперь, оглядывая комнату, это все что вижу. Впервые за долгое время я плачу во сне.
Кошмары возвращаются.
***
– Привет, Джулиана. – Его голос раздается эхом.
Мы находимся не в его доме. В лесу. Он держит пистолет, которым он убил бабушку. Краем глаза вижу ее. Ее желтая рубашка настолько яркая, что контрастирует со всем, что нас окружает. Она стоит на коленях, прижимая руки к животу, но кровь все равно сочится из раны. Она открывает рот, чтобы произнести мое имя, но и из него начинает литься кровь. Громкий булькающий звук пугает меня больше всего.
Мои руки трясутся. Слышу громкий звук и понимаю, что держу пистолет. В голове мелькает знакомая мысль. Либо он, либо я. Это всегда либо он, либо я. Выживу, говорю сама себе. Я выживу. Сжимаю пистолет в дрожащих пальцах. Он холодный и ненатурально выглядит в моих маленьких руках.
– Ты принадлежишь нам. – Его ухмылка распаляет мой гнев как ничто другое.
– Я не такая, как вы! – выкрикиваю я.
И нажимаю на курок.
Взрыв настолько сильный, что он падает на колени и на его лице появляется шок. Он прижимает руки к животу, как бабушка. Я моргаю и понимаю, что бабушка и Гонзалес рядом друг с другом. Они вместе смотрят на меня, и кровь течет из каждой раны.
Чувствую, что что-то влажное капает с моего лица. Это что-то густое и имеет металлический запах. Медленно убираю руки с лица. Фигуры бабушки и Гонзалеса становятся темнее, а все вокруг становится светлее.
Нет...
Смотрю вниз.
Кровь. Она везде. На моих руках, просачивается через мои поры. Перевожу взгляд на грудь кровь и здесь, льется непрерывным потоком. Падаю на колени.
Я кричу.
– Джулс! – Сильные руки трясут меня. – Джулс!
Продолжаю кричать, борясь с железным захватом вокруг моих плеч.
– Она на мне! Ощущаю ее запах на мне! Уберите ее! – кричу я. – Уберите ее! —Ногтями пытаюсь соскрести ее со своей кожи. Везде. Она везде.
– Джулс! – Пакс испуган. – Что ты делаешь? Перестань царапать себя!
Он отрывает сильными руками мои пальцы от кожи. Он держит мои руки за спиной, когда я задыхаюсь от всхлипов и мои ноги трясутся.
– Она везде, – плачу я. – Везде...
– Что? – шепчет он.
– Кровь.
Слезы вырываются из меня, а воспоминания и образы всплывают в моей голове, и чем больше пытаюсь забыть все это, тем больше они усиливаются. Пакс оборачивает свои руки вокруг меня, укачивая как ребенка, будто я невиновна и нуждаюсь в защите.
Он что не понимает, что я монстр?
Эта мысль заставляет впасть в истерику, и я снова начинаю дрожать и задыхаться.
– Все в порядке, Джулс. – Успокаивает он меня. – Разве ты не помнишь? Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
Чувствую, как его руки прикасаются к моему лицу, волосам. Его нежность заставляет меня чувствовать себя виноватой, так как я этого не заслуживаю.
Не могу сказать, как долго Пакс держит меня в своих руках, могу только сказать, что этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. В конце концов, мой желудок забурчал.
Не хотела нарушать тишину, но сделала это. Мы не могли прятаться так вечно. Ничто не вечно.
– Который час? – шепчу я. Мой голос охрип от слез.
– Полночь.
Полночь. Пакс привез меня сюда прошлой ночью. Значит я пробыла с ним уже день и ночь. Инстинктивно обнимаю его сильнее. Не хочу уходить. Не хочу, чтобы он бросал меня. Но разве у меня есть выбор? Он заслуживает большего, чем я. Он заслуживает большего, чем мое прошлое.
– Можешь отвезти меня домой? – шепчу я.
Он напрягается.
– Как пожелаешь, – наконец отвечает он.
Кусаю свою губу, пока не чувствую кровь, но боль не настолько мучительная, как то, что я собираюсь сказать.
– Мне так жаль, Пакс, – тихо начинаю я. Мое сердце в этот момент разбивается снова и снова. – Мне так жаль за то, что я сделала. Понимаю, почему ты не хочешь быть со мной...
– Подожди, – прерывает он. – Стой. Что ты сказала?
Не могу смотреть на него, и вместо этого смотрю ему на грудь. Почему это так тяжело? Почему любовь – это так больно?
– Я преступница. Я делала ужасные вещи. Я...
– Ты сделала то, что считала правильным, – снова прерывает он меня. В этот раз его голос охрипший, будто он злится. Или грустит. Может и то и другое.
– Ты смелая, Джулс. – Он сжимает свои руки вокруг меня.
Смелая? Хотеть кого-то убить – это смелость? Тайком залезть на частную территорию посреди ночи – это смелость? Трясу головой и открываю рот, чтобы поправить его.
– Стоп. – Он мягко предупреждает меня, прежде чем я начну говорить. – Вижу все твои мысли у тебя на лице. Просто... стоп. Пожалуйста.
Я закрываю рот. Позволяю ему держать меня. Укачивать меня, пока не начинаю дремать. Я почти сплю.
– Я подумал, мы должны рассказать все моему дяде.
Сначала думаю, что мне это показалось.
– Ч...что? – переспрашиваю в тишине. – Ты что-то сказал?
– Мой дядя. – Я слышу, как он глотает. – Мой дядя капитан полиции в соседнем участке. У него есть связи с ФБР. Если Гонзалес – наркобарон и продает наркотики на территории страны, то это становится национальной проблемой, а не местной. Он может помочь нам.
– Пакс, нет. – Трясу головой. – Я не могу. Ты не можешь. Мы не можем. Я ужасный человек. Я...
– Я убил своих родителей.
Ожидала, что Пакс скажет что угодно, но этого я точно не ожидала. Этого шока достаточно, чтобы оттолкнуть мои мучительные мысли. Концентрируюсь на нем. Пакс убирает прядь волос с моего лица. В его глазах печаль.
– Мой психолог сказал мне, чтобы я не говорил этого, но это правда. Я не люблю лгать себе. – Он делает глубокий вздох. Я наблюдаю, как его взгляд становится более размытым и понимаю, что он меня больше не видит. Он видит свои воспоминания.
– Это случилось два года назад. Я был с Кейдом и остальными ребятами, мы праздновали окончание весеннего семестра. Выпил пива, один или два стакана. Чувствовал себя нормально. Выпивал больше, чем это и раньше и чувствовал себя нормально. Мне позвонил папа и сказал, что их машина не работает. Он спрашивал, могу ли я приехать и завести ее. – Пакс обхватывает руками мои плечи. – Я оставил своих друзей и поехал к ним. Было темно и штормило. Увидел их на обочине дороги и съехал. Пытался завести их машину, но она не заработала. Мы предположили, что проблема с мотором и я решил отвезти их домой.
Внимательно слушаю, что он говорит, боюсь, что знаю, как закончится эта история.
– Мало кто из людей это знает, но мои родители много ругались. С момента, как начал жить в кампусе, я видел их редко, но когда видел, они постоянно ссорились. Людям нравится вспоминать их как красивую любящую пару, но это не правда... не до конца.
Я целую его в щеку, мое сердце хаотично бьется.
– Этой ночью они делали то, чего я ожидал от них – ругались. По-моему, они огрызались друг с другом по поводу нашей собаки. О том, что кто-то из них дал что-то собаке, и теперь она больна, о чем-то таком незначительном. Это все больше возрастало, они все больше кричали друг на друга. Обычно я очень терпеливый и спокойный, но алкоголь, соединенный с моим расстройством, сделали меня раздражительнее, чем обычно. Я повернулся назад, чтобы огрызнуться, сказать, что устал от всего этого. Просто устал от этого. Сказать им повзрослеть и играть по-взрослому, – его голос оборвался на секунду, но знаю, что случится дальше.
– Это было всего десять секунд, а может даже меньше. Я снова повернулся вперед, когда увидел яркие огни грузовика. Не смог остановится вовремя. Он уже был напротив нас. Копы сказали, что машина перевернулась пять раз, прежде чем мы, наконец, приземлились. Девушка, которая нас видела, остановилась и набрала 911. Я был без сознания, когда мы приземлились. Помню, что было очень много боли. Мне казалось, что мои ноги горят, но я не мог пошевелить ими. Не мог пошевелить ни одной частью моего тела. Я даже не мог говорить. Было очень тяжело дышать, но девушка, которая вызвала копов подошла ко мне. Она держала меня за руку, разговаривала со мной и поддерживала меня, пока не прибыла скорая.
Пакс настолько сильно сжимает меня руками, что начинаю задыхаться.
– Копы сказали, что водитель грузовика был пьяный. Они сказали, что это не была моя вина. Это была вина водителя грузовика, сказали они. Но, правда, в том, что, если бы не повернулся, чтобы накричать на родителей, я бы его увидел. Мог спасти нас. Но я не сделал этого. Позволил своим эмоциям взять верх, и мои родители поплатились за это, – его голос оборвался. – Они умерли мгновенно, Джулс. Они не мучались. Но последнее, что они слышали от своего единственного ребенка – это повзрослейте.
Чувствую, что-то мокрое касается моей головы.
– Я миллион раз прокручивал то, что случилось в голове, Джулс. Мечтал, чтобы все было по-другому. Иногда даже хотел, чтобы тогда кто-нибудь другой поднял телефон и отвез их домой. И если это все-таки была их судьба – умереть той ночью, то последним словом, которое они услышали не было бы – повзрослейте. Это было бы что-то лучше. Что-то правильное...
– О, Пакс, – шепчу я, обнимая его так же крепко, как и он меня. Мое сердце сжимается, будто его заключили в тиски. Чувствую его боль. Мне больно видеть его таким, так больно, что внутри меня что-то ломается.
Разумная часть меня знала, что Пакс не идеальный. Никто не идеален. Я никогда не думала об этом. Никогда не думала, что в нем так много страдания и так много вины. Может в этом и разница между мной и ним. Я похоронила всю тьму внутри себя, позволила ей портить себя, пока не стала ничтожней, чем хотела. Пакс использовал свою боль на что-то хорошее. Он не пытался убежать от нее, как это сделала я.
В тысячный раз подумала о том, какой же Пакс хороший человек. Поцеловала его в губы. Хотела забрать всю его боль так же, как и он забрал мою. Высосать всю его тьму и похоронить внутри себя. Такие непорочные люди не должны страдать. Я продолжала его целовать и взобралась на него. Хочу, чтобы он получил всю поддержку, которую может оказать мое маленькое тело. Чтобы он взял все хорошее, что есть во мне, и добавил к своему.
Крепко обнимаю его, поддерживая, когда его тело начинает трястись. Шепчу о своей любви ему на ушко. Шепчу, надеясь, что она впитается порами и останется в его сердце.
– Я с тобой. – Я шепчу ему свое обещание такое же, какое и он пообещал мне.
Целую его и любовь между нами нарастает. Это кажется таким естественным, когда он целует мое тело, а я своим ртом забираю все его недостатки. Мне нужно, чтобы он делал это, чтобы вспомнить, что я важнее, чем мое прошлое.
Ему тоже нужно кое-что от меня. Прощение. Сознание того, что два неидеальных человека могут сделать что-то вместе. Долгое время я не была уверена возможно ли это, но сегодня верю. Хочу, чтобы и он тоже верил в это. Прикасаюсь к нему так же, как и он ко мне. Сцеловываю его слезы так же, как и он мои. Когда он твердый и готовый, скольжу по нему. Я хочу, чтобы он растворился во мне, чтобы он все забыл.
Красный пытается проступить, но я сосредотачиваюсь на зеленых глазах Пакса. Сосредотачиваюсь на мягком сиянии в них. Сосредотачиваюсь на нем, пока оно не становятся всем. Между нашими телами есть ритм и с каждой минутой он становится все резче и сильнее.
Когда не могу больше терпеть этого, вижу зеленые вспышки. Как фейерверк, все во мне взрывается.
Мои ноги дрожат. Не могу контролировать свое тело. Чувствую, что падаю в сторону, далеко от Пакса. И почти ударяюсь об пол. Но раньше, чем я делаю это, он ловит меня, его рука ложится прямо на мою грудь.
– Я с тобой, – говорит он с улыбкой.
Он кладет меня на спину подальше от края кровати. Посмеиваюсь над ним и обвиваю руками его шею.
– Мы есть друг у друга.
– Да.
Он касается моих щек, скользит пальцами по моей груди, где мое сердце еще сильно бьется.
– Я хочу, чтобы ты кое-что знала, – наконец говорит он. – Я люблю тебя. Твое прошлое сделало тебя такой, какая ты есть. Это то, что придало глубину твоим глазам. То, что сделало твою улыбку особенной. Мы пройдем через это. Вместе, – подчеркивает он. – Ты веришь мне?
После всего, что он сделал для меня, как я могла не верить ему?
– Да.
Он поцеловал меня.
– Итак, – говорит он, подразнивая. – Кажется, я что-то помню о сюрпризе...?
Кажется, будто напряжение, как толстое покрывало поднимается в воздух и разрушается в ничто. И надеюсь, что оно никогда не вернется.
– Не могу поверить, что я забыла! – Задыхаюсь.
– Как правило, мои любовные навыки заставляют девушек забывать обо всем, кроме меня.
– У меня есть кое-что для тебя. – Игнорирую его.
Пытаюсь слезть с кровати.
– Я надеюсь, что сюрприз будет включать в себя голую тебя и взбитые сливки. – Пакс стонет и сильнее прижимает меня к себе.
Помечаю это на будущее у себя в голове и, смеясь, выползаю.
– Ты неисправим, – говорю я, медленно двигаясь назад.
Он отпускает меня, смотря, как я удаляюсь, наверное, потому, что я показываю всю себя. Замечаю как он смотрит на мою грудь и разрываюсь между желанием покраснеть или выгнуться, чтобы показать ему еще больше.
– Оставайся здесь.
Выхожу, понимая, как выглядит моя задница, когда иду. Хочу обернуть полотенце вокруг себя, но не могу его найти.
– Где твой ноутбук? – кричу я.
– На столе. А зачем?
– Я потом положу его на место.
Беру ноутбук, открываю и поворачиваю, прежде чем присоединиться к Паксу на кровати.
– Мой ноутбук – это сюрприз? Ты не должна так поступать.
– Тсс. – Я отбрасываю его руку. – Он мне нужен для сюрприза.
Удобно устраиваюсь в его руках. Он целует мои плечи, и я почти стону. Достаю диск и вставляю его в ноутбук. Прижимаюсь щекой к нему.
– Я знаю «Сердца любви» помогли тебе после автокатастрофы. – Я глотаю, потому что понимаю, как много это организация значила для Пакса, когда он пытался пережить горе и чувство вины. – Ты всегда говоришь о том, как много они для тебя сделали. Теперь хочу показать тебе, что ты сделал для них. – Я чувствую его замешательство. – Всю прошлую неделю ты думал, что я рисую? Это не так. И помнишь смену, когда мне пришлось выйти в прошлое воскресенье «У Мэдди»? Я тогда не ходила на работу. Занималась этим.
Мгновенно, вместо черного экрана появляется картинка детей, держащих фотографию Пакса и его свитер с номером один. Он задыхается. Улыбаюсь, ожидая, когда он увидит все остальное.
Первый человек, которого мы видим – миссис Аберти, координатор всех волонтеров и человек, с которым Пакс работал больше всего. Она одна с кем я связалась, чтобы сделать это и когда она узнала, что это для Пакса, сразу же согласилась. Она, как и остальные женщины, хотела убедиться, что выглядит хорошо. Пакс влияет на многих людей.
Миссис Аберти – пожилая женщина с мышино-коричневыми волосами, круглым очками и маленькой улыбкой.
– Рид Пакстон, ты находка этой организации. Мы думали, что ты просто очередной парень, которому нужно немного помощи, чтобы снова встать на ноги, но ты оказался гораздо большим, чем мы ожидали. Ты вернул нам гораздо больше, чем когда-либо взял. Спасибо тебе за всю твою помощь. Твои родители гордились бы тобой.
Затем появилась миссис Паттерсон, пожилая женщина, которая помогла Паксу найти «Сердца Любви». Она широко улыбается в камеру. Она никогда не красилась помадой, но для таких случаев у нее был ярко-коралловый цвет.
– Рид, ты замечательный молодой человек. Если бы я была хоть на полвека моложе, я бы пришлась тебе по вкусу! – Пакс начинает задыхаться, не в силах поверить, что она только что это сказала.
– Она была приколисткой, – говорю ему смеясь.
– Но увы, судьбой было предопределено родиться тебе спустя десятилетия после меня, чтобы мы встретились в конце моей жизни и начале твоей, – миссис Паттерсон театрально вздохнула. – Тем не менее, я знаю, что ты поможешь настолько, насколько ты сможешь, даже если надо будет снять рубашку, чтобы такая старая женщина как я, смогла снова почувствовать себя живой, я знаю, что ты сделаешь это. Ты всегда сделаешь все самое лучшее для других, потому что ты такой человек – самый лучший. – Она улыбается, и мы замечаем, что половины зубов у нее нет. Она не беспокоится о протезах. – Удачи в постели, Пакс, – подмигивает она.
Мы начинаем смеяться так громко, что соседи Пакса начинают стучать в стену позади нас.
– Успокойтесь! – орет сердитый мужской голос.
Мы смотрим друг на друга. Прикрываю рот, когда хихикаю. Над следующими людьми, появляющимися на экране, легче не смеяться. Это дети, которых навещал Пакс. Все они рассказывают о том, как собираются заниматься футболом в будущем. Они держат футболки и мячи, подписанные Паксом. Их лица настолько открыты и невинны, что у меня на глазах проступают слезы.
Когда несколько недель назад мне в голову пришла эта идея, я не была уверенна, что из этого выйдет, знала только, что это будет сюрприз. Мне нужна была помощь Анны, и я поделилась этой идеей с ней. Она потрясла меня тем, как много была готова сделать. Видимо она не всегда ледяная, ну точно не с Паксом. Кажется, что он слабое место каждой женщины, молодой или старой. Подозревала, что она знает, как удерживать людей, работающих в «Сердца Любви», и я оказалась права. Она поделилась со мной, что они провели много событий «У Мэдди». Она разрешила мне воспользоваться камерой компании и позволила Алексу пойти со мной (бесплатно), чтоб он помог мне снимать видео. Это не было необходимостью, после того как пришла Нэт, но Алекс захотел помочь сделать это для Пакса.
Он уважал Пакса. Съемка видео была замечательным опытом для нас троих. Мы смеялись и плакали, и вообще замечательно провели время. Мы прониклись этой организацией. Они были готовы сделать множество вещей, исполняют желания вместе с Детской больницей «Мчаться к звездам», на вечеринках собирают пожертвования и участвуют во всех мероприятиях. В принципе, нет предела тому, что они делают. Каждый, кто имеет физические недостатки, может обратиться к благотворительности. Это одна из первых служб куда обращаются, и они сделают все что возможно, чтобы помочь, сделать путь к восстановлению как можно успешнее, устроят встречу с любимой знаменитостью, исполнят желание и т.д. Все что нужно было Паксу – это выплеснуть эмоции. Он был переполнен ими, но организация увидела его потенциал и дала руководящую должность. Он начал помогать другим и это помогло ему справиться со случившимся.
Пакс целует меня в щеку, вытаскивая меня из моих мыслей. Начинаю моргать, когда понимаю кто будет следующим. Маленький мальчик с мышечной дистрофией, который мечтает встретить кого-то большого и сильного, и немножко знаменитого, и кушать только маффины каждый день в течение года. «Сердца Любви» исполнила два его желания.
– Привет. – Таленький мальчик со светлыми волосами улыбается в камеру. – Я Алан. Ты навещал меня несколько раз. Хочу, чтобы ты знал, я немного вырос. Может через несколько лет буду таким же большим, как и ты! – Он гордо улыбается в камеру, и я вижу, что два его передних зуба исчезли. – Ты очень хороший. И мои медсестры говорят, что ты красивый, как Бен Аффлек...
– Бен Аффлек? – перебивает Пакс.
– Да, – отвечаю я, не отрывая взгляда от экрана.
– Разве ему не сорок? – Он издает удушливый звук.
– И?
– А мне только двадцать один!
– Просто смотри, ладно? – Я закатываю глаза.
Мы снова возвращаем наше внимание к ноутбуку.
–...Они хотят, чтобы ты снова навестил нас. И я тоже. Спасибо, что помогаешь мне.
Он машет, и Алекс отводит камеру назад, чтобы заснять остальных детей больницы, которых посещал Пакс. Некоторые из них держат плакат с фотографией Пакса, и он может прочитать: «Пакс – номер один навсегда».
Видео заканчивается и экран становится черным. Задерживаю дыхание. Что он думает? Я беспокоюсь, что это могло показаться банальным ему. А что если ему не понравилось?
– Я люблю тебя, Джулс. – Пакс приближается ко мне, и нежно, как мама медведица, обнимает меня.
Поворачиваюсь и смотрю на его лицо. Его глаза снова блестят, но в этот раз не от печали.
– Ты как феникс, Пакс. Ты поднялся из пепла и стал еще лучше.
– Так же, как и ты. – Он целует меня в губы.
Мы целуемся, занимаемся любовью и засыпаем со спокойствием в наших сердцах.
